Евгений Браудо
Музыка после Вагнера

Если в «Заратустре» и «Жизни героя» мы видели попытку Штрауса дать в музыкальных образах выражение своего миросозерцания, то в партитурах «Дон Кихота» и «Эйленшпигеля» мы знакомимся с другой стороной художественного творчества Штрауса, с его виртуозным умением передавать тончайшие оттенки настроений, с его глубоким знанием традиционных музыкальных форм, так как обе эти поэмы написаны с соблюдением придворных этикетов «абсолютной» музыки. «Дон-Кихот» представляет собой вариации на тему, которая, по глубине своих психологических прозрений, является музыкальным чудом духовидящего реализма. Картина психической ненормальности «Дон-Кихота» передана с почти патологической точностью в туманных очертаниях партии струнных инструментов, в заключительных аккордах темы её, так называемыми, «ложными последовательностями». За ней идет целый ряд вариаций, рисующих различные эпизоды романа Сервантеса, исполненных мягкого, человеческого сострадания и любви к несчастному рыцарю печального образа. В этом произведении Штраус является однако ж не иллюстратором произведения Сервантеса, он углубляет свою тему и раскрывает перед нами общечеловеческие черты трагедии идеалиста, и потому его вариации приобретают более глубокий интерес. К сожалению, прекрасная основная идея этих вариаций заслоняется нагромождением совершенно ненужных реалистических подробностей романа. В инструментовке Штраус часто прибегает к довольно грубым уловкам, направленным к тому, чтобы вызвать в воображении слушателя чисто зрительные впечатления. «Зрение ушами» есть одно из наиболее неприятных заблуждений в понимании идеи программной музыки. Царство музыки есть внутренний мир человека, и стремление к чисто внешнему, зрительному реализму совершенно можно.

«Тилль Эйленшпигель» написан в форме рондо, выдержанном впрочем, только в тематическом смысле этого слова. И какой живой искрящейся веселостью загораются под веянием музыкального творчества Штрауса неуклюжия очертания «der alteti Schelmenweise», послужившей для него канвой поэмы. «Эйленшпигель», пародия, мальчишеская шутка, сатира, несколько тяжеловесная, хотя и едкая в своем оригинальном юморе. Она вся дрожит и извивается в смелых и своеобразных ритмических оборотах, на которые, вообще говоря, Штраус великий мастер. Каждый отдельный инструмент живет в этой поэме юмора своей жизнью, жизнью беззаботного нахала, не знающего никаких приличий. Вся партитура, и по вертикальной и по горизонтальной линии, дышет веселием и остроумием, и страницы её представляют собой целое сокровище смелых оркестровых эффектов. Размеры настоящей моей статьи не позволяют мне сделать хотя бы краткий обзор других симфонических поэм («Дон-Жуан», «Смерть и Просветление», «Domestica» и т. д.) Штрауса. Лишь в самых кратких словах придется мне поговорить о лирике Рихарда Штрауса. В лирике этой особенно ценен тот идейный переворот, который Штраус совершает своим выбором текстов для песней, в современной музыкальной литературе. В своих песнях он проявляет себя несомненно, как композитор, наиболее всех чуткий к идейным и, если хотите, даже общественным исканиям современности Макай, Демель, Генкель, Бирбаум являются его любимыми поэтами. Это одухотворенное понимание современных мечтаний высоко возносит его над другими музыкальными «лириками» современности, еще и поныне благополучно перебирающими пожелтевшие и обесцветившиеся сборники старинных романтических стихотворений. Среди песней Штрауса есть жем-чужины, которые никогда не затеряются в мире музыкальных творений, большинство из них поражают богатством своей музыкальной мысли, пре-красной мелодикой, но все же, для лирика, Штраусу недостает той душевной мягкости и сердечности, которые трогают до слез и заставляют слушателя совершенно забывать о себе. Его песни производят большее впечатление в драматической обстановке оркестрового аккомпанимента, чем в интимном сопровождении рояля.