Евгений Борисов
Песня стихий
– Пусть случится то, что изменит мою жизнь! – беззвучно сказала она, задувая свечи.
Она даже не подозревала, что желание уже давно начало сбываться и меняло её жизнь. Вот только в какую сторону, пока непонятно.
Все расхваливали торт, говорили, что бисквиты особо мягкие, а малиновая начинка – выше всяких похвал.
Маргарита чувствовала себя как вздутый шарик. Обычно она не ела в таких количествах, потому что каждый раз, когда переедала, в животе начиналось громкое урчание, словно внутри бушевал сильный шторм.
Она увидела, как в окне ее комнаты, которое выходило на задний двор, мелькнули четыре силуэта, больше похожие на размытые пятна. Ей показалось, что это попросту обман зрения, и её уже клонит в сон. Но, хорошенько приглядевшись, она поняла, что это игрушки.
Они махали ей, пытаясь привлечь внимание. Рита испугалась, что гости могут заметить их и быстро помахала рукой, будто пыталась согнать с подоконника.
Игрушки не слушались, а продолжали сигналить жестами. Вид их был очень обеспокоенным. Они прыгали на месте, словно маленькие дети, которые плачут, когда им не дают то, чего они хотят.
Наконец Рита посмотрела в то место, куда указывал Фарни. Плюшевая лапа показывала на торт, который гости практически уже разобрали. В голове всплыло данное обещание, что каждый из них получит по кусочку. Они ждали десерт с того самого момента, когда Рита рассказала им о дне рождения. А больше всех этого дня ждал мишка Фарни. Он очень любил сладкое и также как Марго, обожал малину.
Если бы медведь не получил обещанный кусок, кто знает, что он мог в гневе устроить. К примеру, спуститься к остальным и приняться за сладкое на глазах у всех. Вот только как объяснить гостям, почему плюшевый медведь вдруг ожил?
Первый и второй ярусы уже съели. Гости приступали к нижнему, самому большому слою. Рита всё-таки успела отрезать четыре кусочка и уже собиралась идти к маленьким друзьям, как вдруг из земли перед ней вырос клоун. От неожиданности девушка вздрогнула и чуть не уронила блюдце.
На белом лице была улыбка до ушей. Ей казалось, что его рот становился всё больше и больше с каждым словом, а безумные глаза смотрели так, будто хотели съесть.
Рита попыталась обойти его, но он тут же преградил ей путь. Это невыносимо: худой, длинный клоун не хотел пропускать её.
«Только этого не хватало, – подумала она. – Если я не поднимусь наверх, Фарни точно придёт сюда сам».
Клоун без умолку хихикал, метания Маргариты из стороны в сторону, по-видимому, забавляли его, а её, в свою очередь, пугали. Казалось, что она маленькая мышка, загнанная в угол голодным котом. Этот смех граничил с безумием, он буквально пробирал до дрожи. Ещё чуть-чуть и Рита была готова влепить клоуну праздничным куском пирога. Останавливало только обещание, данное тайным друзьям.
– Теперь время танца именинницы! – скрипучим голосом объявил весельчак.
Рита не успела даже возразить и сбежать от него. Она в принципе не танцевала, ещё меньше ей хотелось делать это с плодом детского кошмара.
– Я не танцую, – прошипела она как кобра, которая готовится сделать резкий бросок на свою добычу.
– Хи-хи-хи… Я не танцую! – ухмыльнулся он и передразнил девушку её же словами. – Давайте поддержим нашу скромную именинницу! – он начал хлопать в ладони и выкрикивать без остановки имя, будто напоминая всем, как её зовут.
– Вот болван, – буркнула Рита себе под нос.
Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее комик заводил толпу. Гости скандировали её имя, словно лозунг на городском митинге.
Рита постаралась улыбнуться, но, после того как тощий клоун вывел её из себя, заставить сделать это было достаточно трудно.
– Я не хочу, – выкрикнула она, но никто этого уже не слышал. Гости требовали от неё танца, да не с кем-то, а именно с Мистером Безумная Прическа.
Марго посмотрела на Виктора в надежде, что он сможет хоть чем-то ей помочь, но он просто молча смотрел на неё. Вик мог подойти, взять её за руку и закружить в танце. Он мог бы избавить её от этого, но не хотел. Вместо этого парень подошёл к Татьяне.
– Давай, Маргарита!
– Не робей!
Кричали гости, не подозревая о том, что она вовсе не стеснялась, ей просто не хотелось этого делать.
– Маргарита, – окликнул её Виктор. Она думала, что кузен всё-таки выручит её, но то, что он сказал, вогнало девушку в полнейший ступор. – Неужели ты всю жизнь будешь бояться клоунов, как маленькая девочка?
Это было неприятно слышать, тем более, от него. Такие высказывания в духе кузины, но сейчас она видела в лице Анны больше понимания, чем в его.
– Ну, давай, Маргарита, нехорошо заставлять гостей ждать, – ватным голосом сказал клоун. Ничего не оставалось: Рита поставила тарелку на перила и подала руку весельчаку.
– Я плохо танцую, поэтому оттопчу ваши большие клоунские ботинки, – не глядя на него, предупредила Марго, хотя больше это походило на утверждение.
– Это бульдоги, – сказал он, обхватив тонкими пальцами её талию.
– При чём тут они? – Рита сначала не сообразила, к чему он вспомнил породу собак. По её взгляду из-под поднятых бровей весельчак понял, что нужно дать разъяснение.
– Ботинки, – пояснил он. – Эти называются бульдоги.
– Эти? – переспросила Рита. – У вас что, их много? На каждый день недели? – съязвила она.
Клоун сузил большие глаза, будто пытался разглядеть Риту.
– Нет, не на каждый день. Для определённого выступления нужны определённые ботинки. От того, что клоун будет показывать, зависит то, какую обувь он наденет. – сказал весельчак и неожиданно крутанул Марго.
Теперь он не казался таким уж надоедливым и страшным.
«Наверняка за всей этой клоунской маской скрывается милый парень», – подумала она.
Белое лицо улыбнулось ей, как будто смогло прочитать мысли.
– А какие ещё бывают ботинки?
– Утконосы. Они длинные, но не такие пухлые, – подметил он. – Их носят обычно тонкие фигурой клоуны, потому что эта обувь комично подчёркивает длину и худобу. А вот что касается «бульдогов», эта модель обычно для невысоких или полноватых клоунов и постоянно находящихся в движении.
– Тогда, получается, на вас должны быть утконосы, – сказала Рита и случайно наступила на ботинок. – Простите, я предупреждала, что не умею танцевать.
Он улыбнулся и вновь закружил Риту без остановки.
– Хватит, меня сейчас вырвет, – промычала она. – Так где твои «утконосы»? – спросила она, фокусируя зрение на его ботинках.
На секунду показалось, что клоунские ноги превратились в большие собачьи лапы. Она зажмурилась и когда подняла веки, лапы испарились.
– Что с тобой? – заметив её обеспокоенный вид, спросил весельчак.
Рита не могла сказать ему, что видела. Клоун не поверит или ещё хуже: сочтёт её ненормальной. Смутившись от его пристального наблюдения, девушка потупила взгляд.
– Я одолжил их своему другу, – сказал он.
– Что одолжил?
– Ботинки, – скрипнул артист и на этот раз стал крутиться сам. Это было тяжело, так как весельчак на четыре головы, а то и больше, выше Риты. И когда он крутился, продолжая держать ее за руку, походил на изогнутую кардиограмму, только в вертикали.
Впервые ей доставляло удовольствие общение с клоуном. Ему удалось рассмешить её и не вызвать чувство страха. Марго вообще забыла, что испытывала дискомфорт перед этим персонажем. Она смогла отвлечься от всего, что произошло с ней за вечер.
– Значит, ты боишься таких, как я? – вращаясь без остановки, полюбопытствовал он.
– Да, боялась.
– Почему? Мы же такие милые, – его голос показался знакомым, будто она уже слышала его, но не могла вспомнить где. Такой же низкий и бархатистый, будто из сна.
– Ну, это было давно, – начала ограждаться Рита. – Я уже и…
– …не помнишь? – закончил за неё комик.
Рита кивнула. На самом деле она прекрасно помнила тот неприятный момент. Просто ей не хотелось делиться этим личным эпизодом из своего детства.
Он посмотрел на неё с таким интересом, будто задумал устроить какую-то шалость.
– Я тебе говорил, что клоуны ещё могут видеть прошлое человека? Да, да.
– Мне исполнилось семнадцать, а не семь лет. В моём возрасте уже как-то стыдно верить в подобные вещи, – отшучивалась она.
– А хочешь, я напомню тебе, что случилось в тот день? – предложил клоун и снова посмотрел этим неприятным взглядом, но в этот раз он будто пытался загипнотизировать свою партнёршу.
Рита напряглась от такого вопроса. Она не понимала, зачем ему это было нужно и, в конце концов, как он собирался сделать то, о чём говорил? Клоун беззвучно выдохнул, закрыл глаза и стал медленно покачиваться из стороны в сторону, будто впадал в какой-то транс.
– День был солнечный и жаркий. Мама одела тебя в твой любимый комбинезон и вместе с отцом повела на городскую ярмарку, – от его слов воображение Риты начало оживлять в памяти события того дня. Как будто она снова оказалась в том возрасте.
Весельчак продолжал рассказывать с такими подробностями, будто видел всё сам. Словно смог проникнуть в её разум и прочитать то, что она хотела скрыть.
– Ты потерялась, была совсем одна. Родители не могли тебя найти. Ты стояла рядом с будкой сахарной ваты. В тот самый момент твоего плеча коснулась бледная рука.
Рита ощутила, как кто-то прямо сейчас дотронулся до нее. От прикосновения она только вздрогнула и затаила дыхание.
Шут громко засмеялся, увидев окаменевшее лицо именинницы. Противный смех вырвал Марго из детского воспоминания.
– Ты бы видела своё лицо! – произнёс он, но Марго не разделяла его радости. Она была полна решимости наброситься на него с кулаками и сделать то, чего не могла в детстве: защитить себя.
– Да расслабься ты! Это просто шутка. Большинство детей встречают нас на фестивалях или в цирке. Я просто выдумал всё. И чем больше ты менялась в лице, тем больше понимал, что нахожусь на правильном пути, – признался клоун.
Рита фыркнула и со всей силы наступила ему на ботинок. Весельчак вспрыгнул, поджимая ногу.
– Больно? – спросила она без капли сожаления. – Вот и ты мне сделал то же самое.
Исполнив небольшой реверанс, она поблагодарила его за танец и уже собралась уходить, как вдруг он схватил её за запястье и продолжил танец.
– А ты сильная, – заметил он. – Вся в мать!
– Откуда ты знаешь, в кого я? Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей семье! – выпалила Рита.
Он рассмеялся, будто хотел, чтобы этот смех услышала только Марго, а затем выдавил:
– Я знаю о тебе всё, Маргарита Варзанид. Я тебя знаю лучше, чем ты сама.
Теперь-то он окончательно разонравился ей. Рита оттолкнула его, но он мощным рывком притянул её обратно. Всем сердцем она чувствовала исходящую от него опасность. Ещё больше угнетала эта неизвестность: что он хочет и зачем пугает её?
– Я знаю твой секрет, Рита, – сказал он леденящим голосом.
В голове всё загудело, будто огромный пароход издал протяжный вой.
– Не понимаю, о чём ты! Пусти или я закричу!
– Только попробуй и ты увидишь, что будет, – пригрозил он, сжимая её кисть. Рита издала тихий стон.
– Куда ты спрятала то, что взяла из сундука своей матери? – со снисходительной улыбкой спросил он.
Рита недоумевала: откуда он мог узнать? Неужели вправду мог читать мысли?
– Я не понимаю, о чём вы говорите, – пыталась уклониться она от ответа и тут же ощутила, как в правой кисти вновь пробежала острая боль. Он сжимал руку, будто та угодила в тиски, из которых нельзя было вырваться. Чем дольше Маргарита молчала, тем сильнее клоун старался причинить ей боль.
– На чердаке стоит фамильный сундук. В нём лежало то, что мне нужно, – прорычал он. – Не говори, что ты не заглядывала в него! Я почуял твой запах, сундук насквозь пропитан тобой и этими мерзкими игрушками!
– Прошу вас, отпустите! – взмолилась она.
Шут обнял её так сильно, что Рита ощутила, как лёгкие начинают сдавливаться, и она не может дышать. Вокруг них никто не замечал, что происходит, со стороны это выглядело как обыкновенный танец.
Какие-то точки начали мельтешить перед глазами, и, казалось, будто она засыпает. В голове послышался голос. Женский голос, который просил её дышать. Он был такой лёгкий и неуловимый, словно говорящий находился очень далеко от Маргариты и пытался докричаться.
– Когда закончу с тобой, жемчужина, займусь мелкими мерзавцами, которых ты прячешь, а потом продолжу начатое с твоей вшивой дворнягой, – с наслаждением рассказал он о своих намерениях.
Рита ясно увидела, как глаза клоуна застелила кровавая пелена. А лицо преобразилось в собачью морду. Знакомый до тошноты запах снова ударил в ноздри и прояснил зрение.
– ОТПУСТИ! – прокричала она на последнем издыхании. Что-то невидимое раскидало парочку по разным сторонам.
Рита рухнула возле крыльца террасы, а безумный весельчак приземлился возле кустов малины. Никто из гостей ничего не успел сообразить. Родители тут же подбежали к дочери, пытаясь успокоить её.
Рита не могла надышаться. От каждого сделанного вдоха ощущалась толкающая пульсация в висках.
– Он без сознания, – сказал Иван Иванович, убирая руку с шеи клоуна. – Вызовите кто-нибудь скорую!
– Что это было?
– Что-то сверкнуло, и раздался грохот! – указав на подвешенные гирлянды, объявил кто-то из гостей. – Прямо отсюда!
Рита не сводила взгляд с неподвижного тела комика. Она боялась, что он сейчас вновь поднимется и набросится на неё. Мама находилась рядом и держала её за руку. В глазах Екатерины стоял испуг, она то и дело смотрела на дочь, потом на стоящих рядом сестёр.
– Это пёс, – тихо шепнула Рита. – Мама, это был он!
Казалось, Маргарита бредит. В лихорадочном припадке она продолжала твердить что-то про чёрного пса. Тётки пытались успокоить племянницу. А всем остальным говорили, что Риту и клоуна ударило током от кабеля, на который они случайно наступили во время танца.
– Дорогая, успокойся, всё будет хорошо, – шептала Екатерина, обнимая дочь.
Рита отказывалась верить в эти слова. Она видела, что под маской клоуна скрывался тот самый пёс из кошмаров. Вспомнив о том, что в комнате есть те, кто поверит ей, она вырвалась из объятий матери и, схватив с перил блюдце, побежала в комнату.
Она захлопнула дверь с такой силой, будто пыталась выместить на ней всю свою злобу и отчаяние. До сих пор чувствовался этот тошнотворный, тяжёлый запах чёрного пса.
– Кто это был? – бормотала кукла, вылезая из-под кровати.
– Вы видели его? – спросила Рита, пытаясь унять дрожь. Её глаза переполняли слезы, сейчас они выглядели тёмными и безжизненными.
– Мы всё видели и уже хотели бежать тебе на помощь, – проревел Фарни.
– Я так испугалась, – тараторила Рори, бегая по подоконнику.
– Даже я испугался! – признался Рык. – Видишь, хвост дрожит до сих пор. Кто этот безумный?
– Пёс, который преследует меня!
– Это он напал на вас в парке? – спросила Люси. – Как он узнал, где тебя найти?
Рык фыркнул на неё, как будто она была пылинкой, щекотавшая нос. – По запаху, глупая, он же пёс!
На кукольном лице проявилось недовольное выражение. Наверное, она хотела его проучить за такие высказывания, но Люси была истинной леди, а своё отношение леди может показать только глазами и ничем больше. Об этом она узнала из говорящего экрана, так игрушки называли ноутбук, который стал их проводником в современный мир.
– Но он так похож на человека, прям как ты, Рита, – шептала Люси.
– Это и странно, – Рита раздвинула на полке книги и достала оттуда свёрток. – Он искал это.
– Ты вытащила его из сундука! – в голос вскрикнули игрушки.
Они встревожились: Марго украла то, что они должны были охранять.
– Если кто-нибудь заметит пропажу, тебе несдобровать. – предупредила Рори.
– И нам тоже, – призналась Люси и тут же зажала рот руками. Фарни с осуждением посмотрел на неё и помотал головой. То, что сказала кукла, очень расстроило и остальных.
– Что вы недоговариваете? – голос Риты стал суровым. Игрушки попятились, лишь Фарни плюхнулся на пол и начал поедать кусок праздничного торта.
– Мы должны были охранять сундук, – выпалил Рык.
В этот раз Люси всё-таки не выдержала и наступила ему на хвост. Рык взвизгнул от боли и сорвался с места, подобно лошади.
– Ну, вот, теперь ты знаешь, – выдохнул Фарни. – Наконец-то! Прям отлегло.
– Кто заставил вас охранять фамильный сундук моей… – она замолчала, будто потеряла нить мысли. – Мама, – её же слова отозвались эхом в голове. – Значит, она знает, что вы живые и что я этому причина? – подкативший кисло-сладкий комок обжёг изнутри. С раннего детства мама обманывала её. Всё, что Рита рассказывала, мать преподносила как детские фантазии. Она убеждала дочь из раза в раз, что чудес не бывает и это только воображение. Внутренний голос говорил, что теперь Рита должна верить только себе. Ничего не ответив, она вышла из комнаты и направилась на чердак.
В полной тишине она чувствовала себя очень одинокой. Ей хотелось поделиться с кем-то, довериться тому, кто будет честен с ней и не станет придумывать безумные оправдания лжи и поступкам.
Размышления прервал шёпот. Он был такой тихий, будто бы шелест сухой травы. Зов возник в тот момент, когда весельчак пытался задушить её.
Но сейчас голос звучал как бы возле Риты. Она поднесла свёрток к уху и поняла, что звук исходит прямо из кулона. Теперь она слышала пение. Оно распадалось на множество голосов. Они перебивали друг друга, словно вели спор между собой. Из-за этого сумбура ничего нельзя было разобрать. Когда пальцы Риты коснулись амулета, раздался короткий треск.
Всё вокруг перемешивалось и напоминало затейливый калейдоскоп. Голоса о чём-то щебетали и манили девушку за собой в неизвестность.
– Не бойся нас, – удалось разобрать через этот причудливый узор. – Мы ждали тебя… так долго ждали… Идём с нами…
– Где я? – оглядывалась по сторонам Марго.
Вдруг стало невыносимо жарко, будто Маргарита угодила в раскалённую печь. Потом она ощутила ветер, он закружил её и ещё пуще раззадорил в ней пламя. Если бы это продлилось на минуту дольше, Рита точно вспыхнула бы как факел. Лишь прохладная вода, которая окутала её, подобно кокону, смогла усмирить стихию. Ступни коснулись чего-то очень мягкого. Под ногами был островок земли, который нёс её по тихой зеркальной реке.
Из пенистой волны к Маргарите вышла женщина, похожая на морскую нимфу. Её волосы были частью этой вьющейся реки, платье сверкало в нежном свете, словно сшитое из сотни капель. Бирюзовые глаза с интересом разглядывали Риту с головы до ног. Женщина вскинула руки, и из длинных рукавов хлынули кристально чистые струи воды. Они упали на зеленую траву, после чего нимфа произнесла несколько слов на непонятном языке. Трава быстро начала расти и устремляться вверх. Её переплетения и узлы напоминали очертания женской фигуры.
Теперь перед Ритой стояла высокая статная женщина. На её голове покоилась плетёная из корней высокая корона. Волосы напоминали длинные побеги овса и ржи, они были настолько длинные, что волочились за ней шлейфом, а всё её одеяние выглядело словно цветочная поляна. Следом появилась третья женская фигура, возникшая из нескольких белых облаков молочного цвета. Она напоминала Рите греческую богиню. Женщина была практически незаметна и легка. Она всё время перемещалась как ветер и никогда не задерживалась на одном месте.
Последней появилась девушка, которая вышла из одной тусклой искры. Огненный поток пролился как капли дождя на зелёный островок. Жаркое дыхание донеслось до Риты мгновенно, она ощутила всем телом этот дикий, яростный огонь, который, казалось, мог в один миг уничтожить её, но что-то подсказывало, что этого не будет. Из огненного жара вышла рыжеволосая девушка, такие же волосы были и у Марго, только в отличие от незнакомки волосы Риты кудрявились. Платье огненной девы напоминало языки пламени, которые как змеи извивались на её теле и переливались от оранжевого цвета до тёмно-синего.
– Кто вы? – спросила Рита, не в силах отвести от них взгляд.
Знакомые голоса снова защебетали на непонятном языке. Его Рита не знала, по крайней мере, так казалось. К ней подошла огненная дева и протянула руку, Маргарита боязливо протянула в ответ свою. От взгляда, в котором танцевало пламя, Рите стало хорошо и тепло, будто её укутали в длинное мягкое одеяло.
Потом к ней притронулась дева, вышедшая из воды. Её бирюзовые глаза успокоили девушку. Сиреневые глаза зеленой девы дали ощущения защиты и уюта, а ярко-голубые – вдохнули силы.
Рита ощутила то, что давно оставило её. Будучи дома, она чувствовала себя словно в гостях. С началом неприятных событий у нее пропал интерес ко всему, но сейчас что-то вновь пробуждалось в ней. Четыре девы окружили её. Не отрывая рук, без умолку произносили одно и то же. С каждым разом Рита стала замечать, что понимает этот причудливый язык. Слова были похожи на небольшой стих.
– Мы словом и делом все чары снимаем,
Силу, что отняли, мы возвращаем,
Четыре сестры, теперь как одна.
Покорны тебе лишь одной до конца.
Всё прекратилось в тот самый момент, как они убрали от неё руки. Казалось, что в лицо плеснули жидкими красками. Всё виде́ние смешалось в одну палитру, когда истошный крик вырвал Маргариту из того места и вернул в настоящее. Она стояла всё так же на чердаке с амулетом в руках. Он будто врезался в её ладонь, Рита осторожно разжала кулак и положила вещь обратно на платок.
Крик, который вернул её из-за забытья, принадлежал матери. Она оцепенела, увидев дочь с кулоном в руках.
– Что это было? – еле связав пару слов, промычала Марго.
– Что ты наделала?! – трясла её мама, пытаясь привести дочь в сознание.
Рита ощутила такую боль в голове, будто её ударили со всех сил бейсбольной битой. Звонкий гул пронесся внутри, смешиваясь с писком, словно рядом взорвалась бомба. Она вскрикнула и, не дыша, повалилась на мать.
Следующим вечером Риту разбудил голос тётки. Виктория громко кричала и в чём-то обвиняла сестёр. Как обычно, ей никто не возражал. Сделать это было трудно, стоило сказать хоть одно слово против, она тут же выдавала сотню в ответ. Обычно спор затягивался только с Ритой, в этом они походили друг на друга: ни одна не желала уступать.
– То, что вы предлагали, не выход! Где была моя голова?! – повторяла она одни и те же слова из раза в раз. Казалось, что тётка и в самом деле потеряла голову и пыталась её найти. Она всегда выражалась подобным образом, когда знала, что поступила неправильно.
– Тогда это был единственный выход! – напомнил ей голос одной из сестёр.
Тётка цыкнула так смачно, будто хотела пить.
– Я ещё раз спрашиваю вас обеих: что теперь с этим делать?
– При всём моём уважении, госпожа Варзанид, – обратился знакомый голос к матери Маргариты. – Я думаю, девочка должна узнать правду.
Этот голос заставил Риту мигом встать с кровати и заглянуть в то место, где должны были прятаться игрушки, но под кроватью никого не оказалось. Голос, который заставил её подскочить, принадлежал мишке Фарни. Рита не понимала, почему игрушки вышли к родителям, ведь это могло для них плохо кончиться.
От его слов на Викторию напал истерический смех, который резко сменился злобным криком.
– Это не твоё дело, и вообще я не с тобой разговариваю, пузан!
Фарни не любил, когда его так называли, для него это было подобно ругательству. Конечно же, ответ не заставил себя долго ждать.
– Следите за словами, дамочка! А то я за себя не ручаюсь! – предупредил он.
– Фарни, не надо, – просила его Люси.
– У него была тяжёлая неделя, – раздался писклявый голосок Рори.
– И правда, она первая начала! – прорычал Рык и кинулся на Викторию. Дикий крик тёти раздался по всему дому. Марго накинула махровый халат и побежала вниз.
В гостиной находилось больше народу, чем она думала. Во-первых, здесь были её игрушки, все четверо. Во-вторых, родители, тётя Виктория и семья Румянцевых в полном составе. Сначала никто не заметил появления Маргариты. Папа и дядя гонялись за вопившей тёткой, на ходу отдирая от неё львёнка. Рык вцепился в её ногу и пытался укусить, она же прыгала по комнате как кузнечик, пытаясь стряхнуть его. Рори летала вокруг неё, как на карусели. Она держалась за хвост Рыка и, по-видимому, пыталась остановить его, но сил хватило лишь на то, чтобы удержаться самой. Фарни не мог скрыть своего восторга и подначивал друга, чтобы тот научил тётку хорошим манерам. Голова Риты болела и без того, а от этой ругани мозги вообще становились набекрень.
– Хватит! – скомандовала она. В гостиной тут же наступило молчание, которое ей так хотелось получить. – Отпусти её, Рык! Вы четверо, что я говорила? Из комнаты ни на шаг! Живо наверх!
Игрушки виновато склонили головы и бесшумно отправились туда, куда им было велено. Старинные часы показали восемь вечера, когда Рита попросила оставить её наедине с матерью и тётками. Без возражений остальные вышли из гостиной и закрыли за собой дверь.
Маргарита приготовилась начать самый важный разговор в жизни. Сёстры Браун уже поняли, почему в комнате она попросила остаться только их. Рита устала ждать, когда они соберутся с мыслями, чтобы объясниться с ней. Надоело, что своими попытками оградить от непонятно чего, они делают только хуже.
Родные лица, в которые сейчас смотрела Маргарита Варзанид, казались ей совершенно незнакомыми.