Евгения Сихимбаева
Киану и Маленький Будда
© Евгения Сихимбаева, 2020
© Аркадий Новиков, 2020
ISBN 978-5-0053-0172-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Little Buddha
«I want to fall into all categories – and no categories!»
Keanu Reeves
Much Ado About Keanu by Jim Turner
Detour Magazine (US), May 1993
«In the world I live in, people want to have a good life, be happy and content. But we all feel that there’s something there that is bigger than we are, more powerful, more formidable. Buddhism helped me get closer to this secret».
Keanu Reeves
The naked gun: Keeh-aahh-nooohh!! by Gabriela Herpell
Tempo (Ge), September 1993
Die meisten Menschen sind wie ein fallendes Blatt, das weht und dreht sich durch die Luft, und schwankt, und taumelt zu Boden. Andre aber, wenige, sind wie Sterne, die gehen eine feste Bahn, kein Wind erreicht sie, in sich selber haben sie ihr Gesetz und ihre Bahn. (Hermann Hesse. Siddhartha)
…для великого (не побоюсь этого слова) итальянского режиссера Бернардо Бертолуччи этот фильм был третьим в своеобразной трилогии, посвященной Востоку, и явившейся важным этапом в его жизнетворчестве. Первым был эпический «Последний император», наделавший много шуму и получивший кучу «Оскаров», потом – «Под покровом небес» – непонятный, великолепный, завораживающий (и, естественно, нещадно оплеванный критиками), и вот теперь – «Маленький Будда».
…который был встречен критиками с некоторым недоумением, и было отчего.
Для начала никто не мог понять – с чего бы автору «Последнего танго в Париже», «Конформиста» и «Стратегии паука» снимать подобное непонятно что?
Ну, представьте себе – обычная жизнь, обычной американской семьи – папа – архитектор, мама – учительница математики и их девятилетний сын. В один прекрасный день к ним в дом заявляется группа из четырех или пяти тибетских монахов с потрясающим известием: «Мы думаем, что ваш сын может быть реинкарнацией известного тибетского первосвященника». Родители (что неудивительно) не сразу проникаются этой идеей, но все-таки, в конце – концов, мальчик отправляется с отцом в Тибет, чтобы, так сказать, определиться на месте.
Главный монах вручает ему небольшую книжицу, повествующую о том, а кто такой, вообще, Будда – и с этого момента повествование словно бы разделяется на два русла – мальчик читает книгу, а мы смотрим фильм о жизненном пути Сиддхартхи Гаутамы.
Такой вот «буддизм для чайников», хотя Бертолуччи сам назвал этот фильм «детским», что строго говоря, не совсем так. Но тогда почему такой странный сюжет, и, вообще, о чем это все?
Когда Бернардо Бертолуччи решил снимать «Маленького Будду», первоначально, где-то месяца два, он искал своего принца среди индийских актеров. Они были красивы, талантливы, но – «а сейчас я и мои сорок слонов станцуем» – все – таки это было не совсем то, что Бертолуччи хотел. А хотел он, чтобы Сиддхартха выглядел как молодой Сатьяджит Рей, легендарный индийский режиссер (который, кстати, изначально был, вообще, против съемок подобного фильма), но увы — «I was really desperate,» he says bluntly. «I couldn’t find any Indian actors; I saw tapes of hundreds. I had a casting director looking for two months.»1
Ну, фильмы, как известно, делятся на хорошие, плохие и индийские… но, вот, как высказался по поводу кинематографа родной страны как раз тот самый Сатьяджит Рей: «Составные части среднего фильма на хинди хорошо известны: цветная пленка (предпочтительно „истмен“); штук семь-восемь песен, исполненных голосами, которые все знают и любят; сольный или групповой танец (чем ритмичнее, тем лучше); плохая девушка – хорошая девушка; плохой юноша – хороший юноша; роман – но без поцелуев; слезы, грубый хохот, ссоры, погоня, мелодрама; герои, которые существуют в социальном вакууме; жилища, которых не найти вне стен павильонов; съемки натуры в Кулу, Манали, Ути, Кашмире, Лондоне, Париже, Гонконге, Токио… Да что там говорить? Посмотрите любые три фильма на хинди, и в двух из них вы обнаружите только что перечисленное.»2
Поэтому Бертолуччи пришлось несколько расширить круг своих поисков. Киану режиссер увидел в «My Own Private Idaho» и вдохновленный то ли его игрой, то ли внешностью, решил побеседовать с молодым актером.
«I’d looked at several Indian actors and was getting desperate because I couldn’t find my Siddhartha,» says Bernardo Bertolucci, «when I read in the papers that Keanu was half-Western and half-Hawaiian and Chinese, so I arranged a meeting.3
«Bernardo called me and told me that he had liked my work in My Own Private Idaho and that he wanted to meet me.4, -позже вспоминал Киану. Он очень хотел произвести на именитого режиссера хорошее впечатление, поэтому – но тут надо сделать паузу, чтобы по достоинству оценить совершенный им подвиг.
…ну хорошо-хорошо, не подвиг, но нечто героическое в этом, безусловно, было. Итак: Киану явился в Нью-Йоркский отель на встречу с Бернардо Бертолуччи, одетый в костюм и галстук.
Вот именно, Вы не ослышались.
В КОСТЮМ и ГАЛСТУК.
Свиньи полетели.
Ад замерз.
Зимующий рак пробудился и после дождичка в четверг свистнул на горе под голубой луной.
Ну да, это принесло свои плоды, и Бертолуччи был впечатлен:
«He obviously wanted the part, because he arrived dressed in a way I’ve never seen him dressed since – he was wearing a suit and tie. I guess he thought I was an old European academician.5
Возможно, это так и было: во всех интервью Киану называет его очень почтительно «Mr Bertolucci». Такой чести ни до, ни после, кажется, с его стороны не удостаивался никто.
Режиссер спросил Киану, знает ли тот что-нибудь о буддизме, вообще, и о Сиддхартхе, в частности. Актер честно признался, что ничего. От слова «совсем».
I didn’t know anything. I didn’t know the story of Siddhartha or anything else, for that matter.6
Он вообще на тот момент был человеком не то, чтобы религиозным. Даже для такого (как он сам называл себя) bourgeois white boy:
I come from a background that is not Christian. My mother is English and has no interest in the church, no Western religiosity. In my life I have searched for and asked about God. I joined a Bible group for a bit when I was 11 but it was boring.7
Скорее всего, здесь Киану вспоминает время учебы в католическом колледже De La Salle, где он занимался, в основном, игрой в уличный хоккей, и даже был удостоен почетного звания «Игрок года»… вот, собственно и все, что можно сказать о религиозном воспитании господина Ривза.
«I knew about the Ten Commandments, Jesus on the Cross, and the Virgin Mary but that was about it.8
Нет, конечно, само слово «будда» он все-таки слышал: When I was a kid my mother had Chinese artifacts, so to me Buddha was this big fat smiling guy.9
Здесь необходимо небольшое пояснение. Скорее всего, в доме семьи Киану были фигурки «Смеющегося Будды», которого иногда ошибочно отождествляют с Буддой Шакьямуни (настоящее имя Сиддхартха Гаутама), основателем буддизма, что, вообще-то, не соответствует действительности.
Дело в том, что само слово «будда», что значит «просвещенный», это не имя, так называют человека, достигшего наиболее высокого «состояния духовного совершенствования» или «бодхи», поэтому буддой является любой, открывший дхарму (истину) и достигший просветления.
Так что, согласно одной из множества легенд, Смеющийся Будда является просто буддийским монахом, последователем религии, основанной задолго до его рождения.
Давным-давно по дорогам Китая бродил монах, известный под именем Ци-Дзу. За спиной он таскал внушительный мешок, и когда его спрашивали, что в нем, то отвечал, что там у него весь мир. Одни легенды говорят, что мешок монаха доверху наполнен сокровищами, конфетами для детей, едой и подарками для бедных. Другие легенды утверждают, что в мешок монах собирает мирские несчастья и людские проблемы.
Так или иначе, но за эту свою привычку монах получил прозвище «холщовый мешок», по-китайски звучит как «Хотей», а по-японски, как «Будай». После смерти монаха, Хотея стали считать восьмым по счёту буддой, Буддой Майтрейей. (Будда Шакьямуни, то есть Сиддхартха Гаутама был как раз седьмым). По канонам буддизма, Будда Майтрейя является бодхисаттвой девятого уровня, которому предстоит родиться Буддой Мануши через 5000 лет после смерти великого Будды Шакьямуни, и его приход ознаменует достижение миром абсолютной гармонии.
А пока это не произошло, на Востоке Хотей является одним из семи богов счастья – и это божество изобилия, довольства и процветания.
Толстым же он тоже стал далеко не сразу. По другой легенде, на этот раз тайской, (в Тайланде Смеющегося Будду называют Пхра Сангкаттяй), родился монах на удивление красивым и стройным, и даже кожа у него была не такой, как у простых смертных, а золотистой. Считался он одним из любимых учеников Будды Шакьямуни и прославился умением во всей ясности доносить до простых смертных смысл откровений Учителя.
Очень похоже, что был он и одной из реинкарнаций Киану Ривза, почему нет? Тем более —
все бы хорошо, но монах был так красив, что на него неизменно засматривались последовательницы (и последователи!) учения Будды, да так, что от них нередко ускользал смысл проповеди, поскольку они не монаха слушали, а предавались разнообразным греховным мыслям. Узнав об этом, Пхра Сангкаттяй решил навсегда избавиться от своей физической красоты. Он вошел в состояние глубокой медитации и трансформировал свой физический облик, став маленьким и толстым. Такие дела.
И, таки да, чтобы приманить удачу и богатство, нужно потереть Смеющемуся Будде пузико! Это не буддийская традиция, но, говорят, что она все равно работает
Бертолуччи рассказал Киану идею будущего фильма, и упомянул, кого именно ему предстоит воплотить на экране… если, конечно, до этого дойдет:
He spoke about the lamas he had met and how he had come from a non-religious background, a disbelieving aspect, and he felt he had met religious men and they infected him, you know? And as he told the story, I was crying, I was very excited to be there. When I said I was crying, I didn’t, like, drench my jeans, but I was fucking moist on it because it was very sweet and moving and I was affected by seeing this man affected. I was thinking, my God, this is audacious!10, и Бернардо Бертолуччи понял, что, похоже, поиски завершены – и он нашел – таки своего Сиддхартху:
He was shy and not too articulate, and he blushed a bit and occasionally burst into nervous laughter. He was adorable and I was very taken, and within five minutes I’d decided to go with him.»11 Хотя, все-таки, все произошло совсем не так быстро.
Да и сам Киану, как это у него обыкновенно и бывало, тоже поверил в себя далеко не сразу:
«But I guess I wasn’t right for the part and he told me so. He said, «Well, it was nice to meet you but now I have to go off and cast this film.»12
…ну, что ж – нет, так нет. В конце концов, то, как видит роль режиссер, не обязательно совпадает с видением оной актера. Киану отправился в Италию на съемки «Much Ado About Nothing», сунув в чемодан несколько научно-популярных книг по буддизму. (Скорее всего, это было что-то вроде небольшой книжечки о принце Сиддхартхе, которую в фильме десятилетний Джесс Конрад получил от ламы Норбу – много популярности, но мало научности. Но, возможно, это было что-то вполне серьезное, сам Киану упоминает о книге Далай-Ламы «Kindness, Clarity And Insight». )
Он с удовольствием участвовал в проекте по пьесе своего любимого Шекспира, хотя и ворчал: It was a very positive experience but they cut my character’s role too much.13 Но – зато у него оставалось достаточно свободного времени для чтения.
И не только.
Вот, что интересно: когда ты движешься по жизни в согласии с энергетическими потоками Вселенной, она подбрасывает тебе такие встречи и ситуации, которые, будучи описанными в романе или сценарии, выглядели бы, как притянутые за уши тривиальнейшие совпадения. В смысле, в жизни такого не бывает!
Ну, да, а как же.
Одну из эпизодических ролей в «Much Ado About Nothing», а именно – Антонио, брата сеньора Леонато (помните жизнерадостного здоровяка с окладистой бородой?) – сыграл английский актер Брайан Блессид (англ. Brian Blessed). На момент съемок ему было здорово за пятьдесят, и к этому моменту он успел сделать уже очень многое. В частности, совершить несколько попыток восхождения на Эверест (и не только туда, актер занимался альпинизмом вполне профессионально), во время одной из которых, по его собственным словам, он познакомился с Далай-Ламой и даже провел с ним несколько спаррингов, ведь в прошлом Брайан – профессиональный боксер, а Далай-Лама, по слухам, неплохой кулачный боец.
