Евгения Шамшина
Цепная реакция
Она лежала на его обнажённой груди, упёршись в неё подбородком. Александр Семёнович лежал на подушке, заложив руку за голову. Он рисовал на её спине линии. Девушка была абсолютно нагой, теперь уже не чувствуя ни капли стеснения.
– Я искал тебя.
– Я знаю, мне соседка рассказала о твоих постоянных визитах. – смотрела она на него влюблёнными глазами. – И о том, что ты просил её позвонить.
– А она так этого и не сделала.
– Это я попросила её не делать этого… Не звонить Вам. – тихонько призналась Саша.
Она снова ощущала себя той маленькой неопытной девочкой. Но вот Крылатов хорошо видел её изменения. Он видел её повзрослевшей, изменившейся. Она вроде была всё той же, его родной любимой малышкой. Но теперь он видел в её глазах осмысленность, из них исчез тот детский страх. О, да, она изменилась. И в этом не было ни малейшего сомнения. Даже речь её изменилась. Она говорила серьёзно, без юношеского кокетства. Хотя и осталась такой же робкой при этом.
– Я же думала, что никогда Вас не увижу больше. Решила, что всё прошло. Закончилось.
– Ты решила. – заметил он.
– Я думала, что так будет лучше… Для Вас… Для нас… – оправдывалась она. – Я причинила Вам столько боли.
– Какая же ты у меня всё-таки трубадурочка! – вздохнул он в ответ. – Я чуть с ума не сошёл, когда ты исчезла! Решила она! Никого не спросив! Ты меня спросила? – посмотрел он ей в глаза. И она чувствовала себя круглой дурой, виноватой во всём. – Я чуть не сдох от тоски! Знаешь, когда пить не получилось… Я подумывал и о…
Он хотел сказать о суициде, но Саша, предчувствуя это, закрыла ему рот своей ладонью. Ей не хотелось слышать ничего подобного. Страшно даже было подумать, что могло произойти. Поэтому она прильнула своими упругими грудями к его телу и стала осыпать его лицо поцелуями. Он невольно замолчал, позабыв всё на свете. Пальцы его скользили по её атласной коже. Она ласкала его, обняв, стала притягивать его к себе. Он легко повиновался порыву, и девушка оказалась под ним. Его крест болтался между ними. Саша тяжело дышала, ощущая жар меж своих ног. В этот момент она вновь вспомнила о Сергее, о той пылкой ночи с ним. Моментально лицо её окрасилось румянцем. Она была больше не в силах скрывать этого, упершись ладонями в его грудь, она остановила процесс.
– Я не думал, что способен на такое. – сказал мужчина неожиданно. – В моём-то возрасте! – заметил он, улыбаясь.
А Саша почувствовала, как тёплая твёрдая часть его тела ласково касается её разгорячённой промежности. Мысли рассыпались в голове, как сломанный пазл. Она хотела его. И остановить его сейчас своим признанием… О, нет… Не сейчас… Позже… Завтра, ну или послезавтра… С этими мыслями она всецело отдалась его рукам, его нежным ласкам, его мягким движениям. Она стонала, сжимая простыни напряжёнными пальцами, изнемогая в руках любимого мужчины. И всё остальное теряло всякий смысл.
– Я так сильно тебя люблю. – сказал он, когда она вернулась в постель из ванной.
– Думаю, что я люблю Вас нисколько не меньше. Что мы будем делать дальше? – спросила она, ныряя под одеяло.
– Мы будем жить. – удивился он её вопросу. – Только жить мы будем вместе.
– Вместе… – тихо повторила она, не веря этим словам, этой реальности и своему счастью.
– Под словом «вместе», я подразумеваю не только спать, но и жить. Ты будешь носить мою фамилию, и я ничего не хочу слышать. Никаких возражений. – говорил он на полном серьёзе, а Саша продолжала молча обалдевать. – Мне глубоко плевать, что обо мне скажут люди. Я хочу, чтобы ты была моей, и только моей. – она плотнее прижалась к нему. – Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Мы продадим эту квартиру и купим себе дом, квартиру… Как захочешь ты. И это будет только Наш дом. Твой и мой, наш.
Сердечко её стучало громко и гулко, отдаваясь в ушах. Она уже видела в своей голове эти картинки новой счастливой жизни, о которой говорил любимый. Она была согласна на всё. Абсолютно на всё.
– Знаешь, когда я тебя потерял, – вдруг сменил он тему. – у меня было много времени для размышлений, почему ты так поступила. И среди всего прочего я много думал о том… – он замолчал, не зная, как правильно сказать.
– О чём ты думал? – спросила она его, не выдержав его молчания, успев прокрутить в мыслях тысячи вариантов его ответа.
– Сашенька, я думал о том, что ты могла забеременеть. – наконец произнёс он. Девушка была этим ответом поражена. Ведь сама она совсем об этом не думала, хотя и дурой не была. Но их секс так и проходил без каких-либо мер и тогда, и теперь (И в действительности было странно такое безграничное «везение») – От меня. И это могло послужить причиной твоего внезапного исчезновения. Я так много думал об этом, что уже представлял тебя с животиком. – как-то стыдливо улыбнулся он. – Я понимаю, что я уже слишком стар. Но, видимо, мудрость и приходит только со старостью. И сейчас я бы очень хотел, я просто безумно хотел бы ребёнка. – у девушки пересохло в горле. – Я многое бы сделал иначе. Ведь только сейчас я понимаю, какое это счастье… Ребёнок…
Он замолчал. Правда заключалась в том, что сама Саша не задумывалась на эту тему. Она никогда не представляла себя беременной, и уж тем более мамой. Никто никогда не говорил ей подобных слов. Поэтому она находилась сейчас в некотором ступоре. Мысли кружились в её мозгу, стараясь хоть как-то прикинуть и переварить совсем новую информацию.
– Ты не пугайся и себя не накручивай. – раздался вновь его голос. – И не думай, что я тебя заставляю! Я просто много думал об этом и вот решил поделиться. – улыбнулся он. – Я уже дряхлый старикан! Видимо, мне пора нянчить внуков, вот и думаю о детях! – перевёл он разговор в шутку.
Но Саша вдруг поднялась и прижалась к его груди. Она смотрела прямо ему в глаза, она даже несколько смутился от её тяжёлого взгляда.
– Я очень сильно люблю тебя. Так сильно, пожалуй, больше, чем кого-либо, включая себя… Я никогда не думала об этом. Но мне бы очень хотелось, чтобы у моего ребёнка были твои глаза.
В этот момент в голове и груди Александра словно разорвалась граната. Во рту всё пересохло, и показалось, что выкачали весь воздух из комнаты.
– Ты отдаёшь себе отчёт в том, что ты сейчас говоришь?! – закашлялся он. А девушка улыбалась, сводя его с ума. И он видел в её глубоких глазах, что она действительно этого хочет. – Мне уже пятьдесят один! Ты представляешь себе, что у нашего малыша будет вместо отца дряхлый старикашка! Я, конечно, предполагаю, что до семидесяти точно дотяну, но…
– М-да, три раза за один день… – перебила она его мечтательным голосом. – Я смотрю, ты весьма бойкий старикашка! – и она залилась заразительным смехом. А он смотрел на неё в недоумении и просто не знал, как с ней бороться! Она сводила его с ума. Она отняла его душу, его разум, его сердце и его покой.
– Ты не думай, что я тебя заставляю! Я просто много думала об этом и вот решила поделиться! – добила она его окончательно его же словами.
У него не было больше никаких аргументов. Она снова разбила его в пух и прах, просто разнесла.
– ТЫ сумасшедшая. – всё, что он смог сказать.
Следующим утром он уже готовил завтрак на кухне, когда она появилась в его рубашке на голое тело. Он ставил чашки на стол. А Саша скользила по его краю, соблазняя хозяина дома своими красивыми ногами. То и дело она игриво задирала рубашку, обнажая свои бёдра, показывая, что на ней нет белья. Она была грациозна и сексуальна, как дикая кошка. С трудом ему удавалось сохранять непоколебимость в данной ситуации. И когда она была совсем близко, он не выдержал. Усадив её на стол, он рванул ткань своей рубашки в разные стороны. И пуговицы разлетелись, обнажая её стоящую девичью грудь. Припал к её напружиненным соскам. Она же легла на стол, изогнув спину. Он спускался вниз по её животу. В этот момент раздался звонок в дверь, от которого девушка подпрыгнула, как ошпаренная и стала пугливо озираться.
– Странно… – искренне удивился он. – Я никого не жду.
Саша уже спрыгнула со столешницы и стыдливо запахнулась. Она действительно была не на шутку взволнована. Глаз её стали огромными. Словно её поймали с поличным. Видя это, Крылатов прижал её к себе и ласково погладил по волосам.
– Что с тобой, родная? Всё хорошо. Ты – хозяйка моего дома, чего ты так испугалась? Если не хочешь, мы просто не станем открывать. – она закивала головой в ответ, прячась в его руках. – Как скажешь, любимая. Ну, всё. Успокойся… Всё хорошо…
После этих слов она ускользнула обратно в спальню, а Александр невозмутимо продолжил заниматься завтраком. Звонить перестали. Но уже спустя секунду ключ в замке уверенно защёлкал. И это мог быть только один человек.
– Пап, привет! – увидел он своего сына. – Ты где, чего с тобой? Пропал! На работе нет, дозвониться никто не может! Это что за дела?! – молодой мужчина улыбался, покручивая ключи на пальце. А у отца внутри всё оборвалось. – Мы все за тебя переживаем! Уже думали МЧС вызывать! – засмеялся он, а из рук старшего выпала кружка и разбилась. – А я смотрю, ты фестивалишь! – продолжал угарать сын, видя двойной завтрак. – Ай, папа! Ай да мужик! Респект и уважуха! Чего трубу-то не берёшь? Я б не стал лезть, если б знал, что у тебя тут такое! – развёл сын руками, продолжая улыбаться. – Короче говоря, по делу. В фирме всё стабильненько, справляемся. Там немного договоров на подпись и ещё кое-каких бумажек накопилось, а так всё чинно. Уважаю! – снова невольно добавил отпрыск. А отец, как мог, натянул тупую улыбку на лицо. К такому исходу он не был готов ни морально, ни физически. – Так что ты всё равно найди время заехать, подпиши хотя бы бумажки. Я тогда пойду. Не буду мешать твоему загулу!
Когда сын махнул рукой и уже повернулся к нему спиной, мужчина взмолился в надежде. По его спине стекали капельки холодного пота. От страха и потрясения он не мог даже шевельнуться.
– О, и ещё! Совсем забыл сказать! – резко повернулся Крылатов-младший вновь к отцу. Но договорить он уже не смог. В кухне появилась Саша, уже одетая в своё платье. Увидев друг друга, они остолбенели. Девушку затрясло, как в лихорадке. Перед глазами она вновь видела его разъярённое лицо. Страшные удары…
– Ты… – прошипел он злобно, первым отойдя от шока, бросая взгляды то на отца, то на девушку.
– Успокойся. – осадил его отец, подойдя к возлюбленной и обнимая её. – Да, она здесь. Да, я по-прежнему её люблю. И мы будем вместе. Поэтому немедленно успокойся. И не лезь в нашу жизнь. Я взрослый человек и в состоянии сам разобраться, что мне делать.
– Ты… Какая же ты тварь! – заорал гневно отпрыск, которого трясло в припадке ярости.
– За языком следи! – моментально ответил отец.
– Сучка живучая! – не заметил ничего Крылатов-младший, поглощённый ненавистью. – Как ж ты не сдохла тогда! Мало мы тебя уделали! Я ведь всерьёз подумал, что мы тебя завалили! А ты —вот она! Ох, и мразь же ты!
– Что всё это значит?
– О, а ты ещё и вон какая благородная! – перебил изумлённого отца сын, испепеляя глазами соперницу, которая смело смотрела ему прямо в глаза. – Даже ничегошеньки не рассказала папику!
– Да что всё это значит?! – заорал Крылатов-старший.
– В тот день, – продолжая смотреть парню в глаза, спокойно заговорила Саша. А сын мерзко ухмылялся, как уже делал это однажды. – Я хотела уехать из города. Хотела от тебя сбежать, Саша. Мне было страшно. Я боялась того, что мы натворили. Я уже такси вызвала. А тут ко мне ворвался твой сын и Алик. – глаза Александра Семёновича вылезли из орбит. Он просто офонарел от таких новых признаний. ОН смотрел на своего родного сына и не мог поверить. – Они избили меня. Вернее, он избил меня… Алик, видимо, побоялся… Или я не знаю… Я плохо помню, что дальше было…
– Так я расскажу тебе! Тварь живучая! Ну и тебе, папулечка, заодно! – трясся, как в припадке, молодой человек. – Когда она перестала подавать признаки жизни, твой зятёк сдрейфил, очканул. Мы реально решили, что забили её к чертям! А она – вот она, живее всех живых! Мы тело в багажник ночью погрузили и скинули её с обочины на «зелёнке». А потом забухали, по-честному так! Чтоб помянуть, как следует!
– Неужели всё это правда… – неуверенно пробормотал отец, не веря ни глазам, ни ушам.
– Меня нашли. Там. Мужчина нашёл, подобрал. Отвёз в больницу.
– Почему ТЫ молчала?! – тряхнул Александр возлюбленную за плечи. Она виновато опустила глаза в пол. – Я тебя спрашиваю, почему ты молчала?! Почему Я всего этого НЕ знал!
– Я думала, что этого хотел ты… Что это – ты… – тихо сказала она.
Мужчина схватился за сердце, стараясь осознать, что он не слетел с катушек. Ему хотелось что-то сказать. Но он не мог даже вздохнуть. Вновь это ощущение «ребро за ребро». А ещё страшно закружилась голова.
– Ой, как жарко-то у нас! – заржал сын, как последний придурок. – Такого даже я не мог предположить!
Он продолжал ржать, как шакал, выбрасывая на свет всё новые гнусности. Ворот душил хозяина дома. Этот кошмар, казалось, что жизнь превратилась в ад в одну секунду. Саша, перепуганная, расстегивала ворот и что-то говорила. Александр Семёнович чувствовал прикосновения её рук, но не слышал её голоса совсем. В этот момент его сын резко схватил девушку и отбросил в сторону. Отец постарался подняться, но лишь упал со стула на пол, как игрушка. Боль в груди становилась невыносимой, словно наживую выжигали дыру огнём. Крылатов-младший подлетел к упавшей девушке, как коршун, оседлал её. И ударил несколько раз по лицу. Отец старался закричать, подняться. Но выходило лишь беспомощно протянуть руку вперёд.
Кровь струилась из носа девушки. Она кричала, взывая к разуму парня. Кричала о том, что его отцу нужна помощь. Но он ничего не слышал, он был ослеплён своей ненавистью, жаждой мести, своей собственной болью. Он кричал, встряхивая её за грудки, то и дело ударяя головой об пол, о том, что убьёт её. О том, что не даст им быть вместе. О том, что она убила его мать и сестру. И ещё много чего. Она же видела, как на глазах ослабевает её возлюбленный. Как он оседает на полу, как глаза его теряют свой жизненный блеск. Она видела, как он продолжает тянуть руку в её сторону. И рвалась к нему, что было сил, не чувствуя боли. Когда же ей удалось ударить сына посильнее и скинуть его с себя, она метнулась к Александру, распластавшемуся на полу. Крылатов-младший сел на полу, шумно дыша, осознавая, что ни что не сможет заглушить его боли, обиды. Он тупо пялился в пустоту. Потому что уже не знал, за что точно он так ненавидит эту девушку. Нечеловеческий, звериный крик вернул его на землю, отрезвив его разум. Саша кричала, как ненормальная. Он даже не сразу осознал, что происходит. Девушка держала его отца и кричала. Кричала. Кричала! По щекам её скатывались огромных размеров слёзы. Не веря, он подполз на коленках к телу и сам убедился, не нащупав пульса. Отбросив девушку, он распахнул рубашку отца и стал делать непрямой массаж сердца. Но все попытки были жалки и уже бессмысленны. Его отец уже был мертв. Он скончался от обширного инфаркта в последних попытках помочь любимой. Именно её лицо он видел последним в своей жизни. Её прекрасное лицо, погубившее его. Саша закрывала рот ладонями, чтобы заглушить свой собственный вой. Сын сидел у тела отца. Он понимал лишь одно: он – убийца. И теперь он сам убил своего отца. Убил жестоко и хладнокровно. Точно, как то, в чём он несколько минут назад обвинял несчастную девушку. Александр Семёнович был мертв. Саша, рыдая, подползла к нему. Она прижалась к его голой груди и тёрлась об неё щекой. Она просила мужчину подняться, молила его прекратить этот ужас. Пальцы её дрожали, скользя вверх к лицу возлюбленного. Она заливалась слезами и безутешно рыдала.
– Саша… Сашенька… – захлёбывалась она, осыпая поцелуями тело мужчины. – Родной мой! Дорогой мой! Любимый! Ну, вставай же! Вставай, я тебя прошу… – голос её был пронизан болью, ведь она прекрасно осознавала, что случилось. – Хватит… Саша… – она припадала к его груди, и громкие стоны вырывались из самой глубины её уничтоженного мира. – Любимый мой! Как же так! Ты же обещал! Обещал! Я люблю тебя! Ты слышишь!
Сын сидел, раскачиваясь. Он смотрел на тело отца. На убивающуюся девушку. И только теперь, только сейчас он вдруг почувствовал себя в её шкуре. Всецело переживая то, что пережила она. Он больше не ощущал в себе ненависти и того страшного желания убить. Он смотрел на неё и видел… Осознавал, как она сильно любит его отца. Любит по-настоящему, искренне. Гораздо сильнее, чем он сам мог предположить. Девушка была бледна, тоненькие пальцы её нервно дрожали. Лицо её словно стёрли ластиком. Лишь ужасные стоны, рыдания и причитания убитой горем разносились по квартире. Ему всерьёз казалось, что она лишилась рассудка. Он смотрел на всё это, а потом на свои руки. И видел он их в крови. Ведь если бы не он со своей жаждой отомстить отцу за отбитую девчонку, возможно, и с Машей ничего бы не случилось… И мама не покончила с собой… И отец бы не скончался на глазах у своей девушки, которая молила его о помощи… А он просто не хотел слышать этого, оставив отца, корчащегося от боли, умирать на полу своей кухни. Парень закрыл глаза. Он уже ничего не мог сделать. Тогда он подполз к девушке, целующей лицо умершего.
– Его больше нет, Саша. – коснулся он её плеча.
Он готов был грызть песок, лишь бы она смогла его простить за жизнь, которую он отравил всем. За этот ад. Бесконечный ад. Чувство вины перед последним живым героем этой страшной истории превратило наглого мажора в смиренную овцу. Жаль, что осознание приходит порой слишком поздно. Смертельно поздно.
Саша подняла свое лицо. Глаза её были нечеловеческими. Тело её била то крупная, то мелкая дрожь. Губы её были сжаты в тоненькую белую линию.
– Папа умер. Его не вернуть. – произнёс он чужим голосом и сам себе не поверил.
Девушка закрыла глаза на последней фразе. Она и сама это прекрасно понимала. Но вот только душа не хотела этого принимать. Ей было проще умереть самой, чем потерять его. Реальность была невыносимой. Вновь наклонилась к Александру Семёновичу и поцеловала его в губы. Потом поднялась. Она ни слова не сказала его сыну и направилась к двери. Невидимая сила подняла молодого мужчину вслед за ней. Саша же лишь схватила ключи от машины Крылатова и бросилась прочь из ненавистной квартиры. Сын чувствовал неминуемое приближение чего-то ужасного. Он бежал за ней, задыхаясь, на пределе своих возможностей. Но от боли, от страданий, от потери, гонимая горем, она неслась, как торпеда. В девушку словно вселился дьявол. Прыгнула в машину. Долго не могла попасть трясущимися руками ключом в замок зажигания. Она видела приближающегося парня, от чего суетилась ещё больше. Когда, наконец, завелась, то оставила его в облаке пыли ни с чем. Она не имела прав. Но получила сравнительно хороший опыт вождения с Сергеем. Он многому обучил её. Теперь же она выжимала педаль и неслась прочь, не думая ни о чём, кроме Александра. Слёзы застилали ей глаза. Изредка она вопрошала к Богу. Неслась она без остановок, без правил. И как она не зацепила никого, пролетая на красный! Никто не пострадал: ни люди, ни машины в её смертельной гонке. Видимо, это тоже был удел судьбы или случая. Она вылетела на «Зелёнку» из города. Эта дорога именовалась так, потому что проходила прямиком по территории большого заповедника. Вокруг дороги стоял густой смешанный лес, отсюда и название «Зелёнка». Эта извилистая дорога славилась резкими поворотами, коварными спусками и крутыми подъёмами. В кюветах со всех сторон целое кладбище битых машин. И бились здесь и зимой, и летом. Всегда. Каждый день. Она мчалась на пределе сил джипа. Она не знала, куда и зачем. Одно она знала точно: конец у этого пути будет именно здесь, на этой дороге смерти. В голове крутились обрывки мыслей: она не станет жить без него. Не станет! Ни за что и никогда! Слёзы лились одним сплошным потоком. Она крепко держала руль, ведь он держал его своими руками. Всё здесь, в этой машине, принадлежало Александру. И она в том числе. Она увидела прямо перед собой небольшую пробку из машин, но было уже слишком поздно. Инстинктивно вывернула руль. Только сердце бешено стучало в её голове. Ни мыслей, ни страха – ничего. Через долю секунды огромный джип влетел в отбойник со страшной силой. Скорость была слишком высока, и морда машины практически расплющилась от удара, разорвав металлическую преграду. Джип, как картонный, легко переворачиваясь, летел под откос в кювет, превращаясь в груду искорёженной стали. Последним ударом он настиг ствол многовековой сосны, обняв его так нежно, словно любимую девушку. Теперь даже сложно было узнать автомобиль. Это было ужасное зрелище. Саша вылетела из остатков машины ещё где-то в середине пути, и к тому моменту она была уже мертва. Она специально не пристёгивалась, и шансов у неё не было. Да и подушки безопасности по неизвестным причинам не сработали, ни одна. Её смерть была страшной, но быстрой. Она достигла своей цели.
Образовалась пробка. Люди стояли на краю дороги. Многие снимали на камеры мобильных устройств. Лишь человек пять-шесть, все мужчины, спустились вниз, чтобы помочь. Один из них осматривал машину, хотя уже убедился, что в остатках железа никого нет. Второй присел на корточки рядом с переломанным, окровавленным телом незнакомой ему девушки, больше походившей на мешок с костями. На том, что люди называют шеей, попробовал нащупать надежду. Потом опустил голову и смотрел на ярко выделяющуюся в крови цепочку с кулоном.
– Не уберёг тебя твой ангел-хранитель… – тихо констатировал он.
Потом он осторожно одёрнул разорванную ткань платья, скрывая бельё, и поднялся.
– Ну что там? – спросил тот, что был у машины. Тоскливая тишина сама дала ответ.
– Скорую, наверное, надо! Чтоб помочь! МЧС! – раздалось ещё от кого-то.
– Некому тут помогать. – произнёс мужчина, уже точно убедившийся в этом своими руками.
Потихонечку затор на дороге стал продвигаться. И среди огромного множества машин двигалась одна. Это был пикап Форд Рейнджер. За рулем Сергей сочинял речь, которую хотел произнести при встрече с Ней. Он посмотрел на аварию, тоскливо стало на душе. Но мысли его были слишком заняты размышлениями о Ней. Увы, он не знал, насколько он был близок к ней в тот момент.
Волей судьбы в той страшной аварии вместе с Сашей погиб и маленький сгусток жизни. Он был ещё так мал, но опытный гинеколог точно сказал бы диагноз – беременность. Но только покойный Крылатов к этой беременности не имел ни малейшего отношения.
***
Я проснулась в холодном поту, дрожащая, как мокрая кошка. Машинально схватилась за тело, которое разрывалось от боли. Потом ощупала голову. Глаза я открыла в своей собственной квартире, в своей уютной постели. Сон? Да какой, к чёртовой матери, сон! Слишком реальны ощущения от подобного сна! Закрыв глаза, я легла на влажную подушку. «Нет, неужели просто сон…» – снова подумала я. Но вот ощущения мои упорно убеждали меня в обратном. Даже самые страшные кошмары всегда остаются кошмарами! А сейчас я точно знала, что я не дура! И это было реальней всей моей предыдущей жизни! Так я и лежала, размышляя, что же это было… Правда, выходило у меня с трудом, признаюсь вам честно. Тут я услышала, что мой телефон разрывается от вибросигнала. Взяла трубку.
– Да…
– Ты что, дрыхнешь?! Ты с ума сдурела?! – истеричный голос подруги.
Не стану говорить, что я подскочила на месте. Даже для дежавю это слишком! Мелькнула мысль, что я точно ку-ку! И подруга моя говорила всё слово в слово! Поэтому я не стала выкаблучиваться и выдала ей сразу, что приду, после чего бросила трубку. Если это шанс, или всё это сон… Да Бог с ним! Сейчас я думала совсем о другом! В пижаме, накинув свой плащ на плечи, я уже неслась по улице. Когда я залетела в палату и увидела свою маму живой, мне было наплевать на всё и на всех! Я, разрыдавшись, бросилась к ней и уткнулась в её больничный халат. Она была жива! Она была здесь! Что это? Божественное проявление? Предзнаменование? Я не знала. Мама была поражена. Она обнимала меня, успокаивая, как в детстве. Для неё я несла полную околесицу, конечно. Но для меня… Я лучше сдохну сама, чем кому-нибудь пожелаю обнимать могильный крест! А мама заговорила о завещанном домике отца. Я перебила, сказав, что всё знаю. Еще бы! Я ведь там прожила целый год! И уж получше знаю теперь, что там и как, в отличие от мамы. Её очень волновало мое странное поведение. Но я успокаивала её.
Теперь все пойдёт иначе. Пусть это и сон. Но слишком глубокие раны он оставил в моей душе. И пока всё шло ровно так же, как и в этом чёртовом сне. Один в один! Я точно знала теперь, что буду делать и как. Я не знала, что будет потом. Изменится ли мое будущее. Но желание исправить хотя бы что-то преобладало над чувствами и эмоциями. Я хочу заметить! Что если это сон… То проснулась я уже не той маленькой девочкой, которой заснула. Я проснулась тем человеком, которым стала в результате всех пережитых событий. И я была готова бороться! Была готова к действиям! Точно ещё не знала, к каким, поэтому решила действовать по ситуации. Слава Богу, что теперь у меня хватало ума для этого! Слишком страшна была расплата за грехи… Я не могла допустить этого снова…
Вечером надела то самое чёрное шёлковое платье. И всё было так же, как во сне. Я вешалась от назойливой занудной подруги, которая теперь казалась мне чужим ограниченным человеком, попутно избегая встреч с подвыпившим «знакомым врагом». С трудом я дождалась момента, когда смогла выскользнуть на балкон, с которого всё началось. Вызвала такси. Я нервничала. Ведь при последней нашей встрече я видела его погибшим… Поэтому я стучала пальцами по бетонному перекрытию. Я боялась. Я ужасно боялась! Но когда раздался кашель, я была к этому готова. Обернулась. Он стоял передо мной. ОН! Живой и здоровый! Он! В той самой зелёной рубашке, в брюках и замшевых туфлях! И, не буду скрывать, я любила его! Любила! Ноги мои стали ватными, и, казалось, я лишусь чувств от избытка эмоций! Мне хотелось броситься ему на шею и целовать, целовать, целовать, пока я не умру. Но я пришла сюда не за этим… Я смогла сдержаться, хотя меня трясло и колбасило, словно я наркоманка. Я смотрела на него и не могла оторваться. Ничего не могла с этим поделать! Он не спросил, вышла ли я покурить… Но в остальном всё было также. Он говорил о сыне. А потом пошёл за пиджаком. А я боролась со своей неуёмной любовью к нему! Это была схватка не на жизнь, а на смерть! Причём и в прямом, и в переносном смысле слова. Тем временем он вернулся и накинул свой пиджак на мои плечи, потом немного растёр их. Я жадно вдыхала его родной запах. И снова эта волнующая близость, перебитая приездом такси! Я клянусь Богом, что не сошла с ума, и это не мог быть сон! Тогда Александр снова сказал, что проводит меня… Я улыбнулась и приняла единственно верное решение. Скинула пиджак с плеч, сжав его в своих руках. Мужчина смотрел на меня непонимающе. Я подошла к нему так близко и не смогла удержаться – я коснулась его губ. И чуть не сошла с ума в тот момент. Он же стоял как вкопанный. Потом я скользнула губами по его щеке и прошептала ему в самое ухо, он не дышал в этот момент:
– Не нужно меня провожать… Вы слишком стары для меня, дорогой мой человек… У Вас прекрасная семья, дети… Прощайте!
Я всунула пиджак ему в руки и ушла. Я представляю, что подумал он в тот момент. Видимо, что девочка изрядно накачалась. Хотелось поставить смайлик после этих слов, если бы всё не было столь печально. Я открыла дверцу машины и посмотрела наверх. Крылатов продолжал стоять на балконе, глядя мне вслед. И лицо его было просто расплющено удивлением, даже шоком. А я посмотрела на него с одной лишь целью, чтобы проститься раз и навсегда.
Я любила его. Сильно. Безумно. До одури. До дрожи в коленях. Поэтому, зная исход, я отпустила его с лёгким сердцем. И пусть умру от тоски, пусть он был моей единственной любовью на всю жизнь! Но теперь я точно знаю, что он будет жив. Жив и здоров.
Утром следующего дня я сняла все сбережения, на которые умудрилась прожить целый год в папиной деревеньке. Я перевела свою маму в областной онкоцентр. Не хочу говорить, каких трудов и денег мне это стоило. Это всё неважно. Важно только то, что там лучшие врачи области провели все необходимые исследования. И когда нам сказали, что у моей мамы нет рака, я, скажу вам, чуть не поседела на месте. Зная, что моя мама поплатилась «там, во сне» жизнью за ошибку врача! Я просто была разбита на атомы. И тогда я была готова даже на убийство этого «коновала»! Через суд, но мы добились его увольнения. Этого лже-доктора, убийцы, которых по всей России великое множество! Убийц, которые безнаказанно убивают людей. И этому человеку было невдомёк, за что к нему столько претензий! И только я знала…
Вот так, одним выбором я смогла вернуть любимым людям потерянные жизни. До сих пор не могу сказать вам, что же это было со мной. То ли судьба дала мне второй шанс, решив, что слишком на мне отыгралась. То ли это просто был вещий сон… Обыкновенный сон…
Теперь у нас с мамой всё было совсем иначе. Работа не отнимала наши жизни. Я избавилась от ненужных друзей. Для меня мама была всем: и другом, и наставником, и советчиком. Теперь мы были постоянно вместе. Потому что я знала, как легко потерять, когда не ценишь. Мы отдыхали, не сидя дома. В общем, жизнь наша кардинально изменилась. И мама моя – цветущая, живая! Самая лучшая!
Думала ли я о Крылатове? Каждый день. И ночь. Я думала о нём. Вспоминая его руки, его губы, наши ночи… Да, я, пожалуй, до сих пор любила его. Но теперь это чувство осталось где-то глубоко в памяти. Вместе с той болью. Возможно, по этой причине моя личная жизнь была заморожена. Но я не стремилась встретить «нового» мужчину. У меня словно отпала в этом необходимость, а, может, и желание.
Однажды я проснулась утром и увидела на подушке тот самый злополучный кулон в виде сердца с ангелом внутри! Тот самый кулон на цепочке, который не принёс мне никакого счастья, одни беды! От которых он меня не уберегал, а наоборот… Увидев его снова, я думала, что сошла с ума. Поэтому невольно вскрикнула. Меня трясло от страха. Я боялась даже предположить, откуда он снова здесь. Когда на мой крик вошла перепуганная мама, я указывала на кулон дрожащей рукой с одним вопросом. Она засмеялась и сказала, что купила его мне на день рождения. Уж очень он ей понравился! А потом добавила, что он будет меня хранить и беречь, как мой ангел-хранитель. А я очень в этом сомневалась, боясь даже дотронуться до него. Так вернулся ко мне мой талисман в этой жизни.
