Евгения Шамшина
Цепная реакция
– Значит, дорогой Александр Семёнович, всё это лишь глупый минутный порыв. Скорее физический инстинкт, по-Вашему. И можно заставить человека испытывать то или иное чувство. – произнесла очень сухо.
– Ну, в некотором роде – да. Другими словами, но смысл где-то близок… – задумчиво ответил он.
– Я согласна с Вами, что эти поцелуи ничего не значат. Но неужели Вы приезжаете ко мне уже не в первый раз просто из-за секундного порыва… – рассуждала она. – Положим, в первый раз я имела неосторожность выплеснуть свою боль Вам, и потом Вы меня пожалели. – он хотел было начать отрицать, но тут же замолчал, понимая, что сам начнёт отвергать то, о чём говорил. – Предположим, что в последующие разы Вы просто физически хотели меня. – мужчине стало очень неудобно. – Тогда для чего Вы мне втираете о Вашем возрасте, о ревности? Для плотских утех это не имеет значения… А по поводу общего будущего… Я Вас о нём не просила. И мне очень грустно сейчас… Грустно от того, что Вы просто сдрейфили из-за собственных чувств. И ищете себе оправдания. Хочу заметить, не я Вас искала, не я Вас сюда притащила. – пристыдила она его. – Я ни секунды не обманывала Вас. Да, я влюблена, может быть, по-своему, по-детски, потому что в первый раз. Но мне не стыдно в этом признаваться. А Вы… – в голосе её звучало сожаление. – Будь по-Вашему! Я хорошо подумала, как Вы и просили. Раз Вы считаете, что лучше не начинать наших отношений, и меня ждёт другой, то… То, я думаю Вы уже готовы меня отпустить. Ведь так? – с вызовом спросила она, глядя ему прямо в глаза. Взгляд пронзал его насквозь. – Всё, сказанное Вами, доказывает, что Вы готовы оставить меня в покое, и моя дальнейшая судьба Вас не интересует? Так?!
Александр был загнан в угол. Все его жалкие доводы были разбиты в пух и прах. А главное: он точно знал, что не может и не хочет её никуда отпускать. И если она уйдёт, он будет сходить с ума. Он не хотел её терять, но признавать своё падание в грязь лицом не хотел. Ведь он старше, опытнее, а значит должен придерживаться своих слов.
– Если ты всё решила… – неуверенно ответил он.
– Ну, что ж… – эхом отозвалась она. И через секунду зашла в холодную воду. Он сначала ошарашенно смотрел, не понимая, что к чему. А Саша шла вперёд. Шла так, словно было жаркое лето. Это озеро и летом-то отличалось холодной водой, а сейчас, в мае… Но она твёрдо продолжала движение.
– Чего ты добиваешься?! – не выдержал мужчина. – Выйди немедленно из воды!
– Вам же всё равно! Вы меня отпустили! – отвечала она дрожащим голосом, едва шевеля синими губами. – А жизнь – моя, что хочу, то и делаю с ней!
От злости мужчина заскрежетал зубами, такого поворота он не ожидал. Он нервно топтался на месте. А она не останавливалась. Вода уже доходила ей до плеч.
– Всё! Хватит! – заорал он. – Вылезай немедленно! Это не шутки уже! Да, да, да! Мне не всё равно!!! – вопил он, переминаясь с ноги на ногу. – Я же сказал, что мне страшно! Я люблю тебя, слышишь, дурочка! Выходи, я прошу тебя! – взмолился он. – Люблю!!! Я за тебя переживал! Чтобы ты не страдала со мной! Как ты не понимаешь этого! Хватит! Ты добилась, чего хотела! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Да, ЛЮБЛЮ, слышишь?! – орал он во всю глотку, так, что эхо разносилось по озеру. – Довольна?! Саш, это не смешно!
Но вода доходила ей уже до самых губ.
– Я приняла решение… – пролепетала она, поднимая голову и выплевывая воду. – Ты свободен… – и она шагнула дальше. Мысль о том, что она не умеет плавать, пробила психовавшего мужчину электрическим током. Он вспомнил её мокрую, признающуюся в этом. В горле пересохло, и он бросился за ней, скинув только ботинки на пляже. А её уже не было видно. Он поднимал огромные брызги, шлёпая семимильными шагами, заныривая в воду. В чистой воде он без проблем схватил её и снова тащил к берегу. Вспоминая про себя молитвы, смешанные с отборными матюками. Он злился на себя, на неё. Положил на пляж, девушка откашлялась сама. Не успела бунтарка нахлебаться как следует. Теперь они снова сидели, снова мокрые, дрожащие от холода. Девушка обхватила свои колени и положила на них подбородок. Он, еле стянув с себя пиджак, психуя швырнул его на камни, так, что брызги долетели до неё.
– Ты ненормальная! Да ты дура вообще! У меня нет никаких слов! – орал он, не унимаясь.
Для неё такая выходка была ровно таким же шоком, как и для него. То, что она сделала, не укладывалось у неё в голове. Откуда взялась эта неуправляемая решительность, уверенность в своих действиях? На неё настоящую это совсем не похоже… Ведь она законченная трусиха, прячущая всегда голову в песок при любых ситуациях! В тот день она сделала своё первое открытие: любовь может толкнуть человека на самые отчаянные и безрассудные поступки.
Александр Семёнович долго кричал на неё, находящуюся в ступоре. А потом, наконец, успокоился, не переставая поражаться тому, что произошло. И они уселись в машину, включив печку и тронувшись в путь. Эта ситуация и на него хорошенько повлияла. Теперь он точно знал, что чувства к ней гораздо сильнее, чем он думал, и что от них ему уже не убежать. Как и не сомневался он в том, что эта девчонка любила его пусть в первый раз, но по-настоящему, без шуток.
После этой встречи он пропал. Она, давясь слезами отчаяния, молила Бога только об одном: чтобы Он не вернулся. Пусть больно, пусть страшно, но ведь это честно. Честно по отношению к его семье, к его близким, которые его любят и ждут. Она страдала, заливая подушку солью своих слёз. Ей было страшно, что он – последняя любовь, и она будет любить его вечно. Но даже этот страх не мог смутить её решимости. Он должен быть с семьёй. А она… Она как-нибудь сама, потихонечку, полегонечку. Так она размышляла. Вышла на работу, мысли никуда не делись, а словно попали в морозильную камеру. И она изредка доставала их, чтобы поплакать над своей такой корявой судьбой. Несколько раз отчаяние заставляло её засыпать, обнимая его пиджак, уже практически утративший тот тёплый аромат, но так ей казалось, хотя бы на секунду, что Он рядом. Здесь, рядом с ней.
Июнь – тёплый, летний, солнечный. Она приехала в свою курортную зону. Вышла из маршрутки, и тёплые лучи легко обняли её. От конечной остановки до дома расстояние было приличное, но выбора не было. Она шла по обочине, не торопясь, наслаждаясь теплом, солнцем и собственным выходным. На главном городском пляже, несмотря на то, что для купания было рановато, уже виднелись парочки. А кое-где даже несколько сумасшедших «моржей». Саша улыбнулась, она наблюдала эту картину каждый год. Почти на повороте обочина расширялась, превращаясь в приличный карман. Девушка застыла в нём как вкопанная, увидев спускающуюся с горки чёрную машину. Сердце её заухало, словно филин. Не было сомнения, что это именно его джип! Эту машину она узнала бы из тысячи. Машина стремительно приближалась. Ехала она со стороны курортной зоны. Мысли закружились в бешеной пляске, сбиваясь в кучу. Она думала, едет ли он от неё. Или нет… Или это просто совпадение… Снова совпадение. Потом старалась успокоиться и зажмурила глаза, представляя, что просто ошиблась, и это не Он. Но вот ноги никак не сдвигались с места. Машина занырнула в карман и затормозила, поднимая клубы придорожной пыли. Александр Семёнович выскочил из джипа. Она стояла ни жива, ни мертва. От страха, от радости, что снова имеет возможность видеть его, и гори оно всё огнём. Она боялась даже вдохнуть! Но вместо той теплоты, что всегда сопровождала их встречи, мужчина резко схватил её за плечи. Сжал их с такой силой, что она застонала. Зубы его были стиснуты, лицо перекошено от гнева. А она трепетала, как птичка, ничего не понимая. Он стал трясти её, словно хотел выбить из неё дух.
– Хватит! Хватит! Ты слышишь меня, хватит! – орал он, как умалишённый. Девушка же смотрела на него вытаращенными глазами. – Хватит преследовать меня! Хватит! Хватит издеваться! Я – женатый человек, понимаешь ты это или нет?! – от шока она даже не могла кивнуть, даже ощущение боли не беспокоило её. – У меня дети! Взрослые дети! Оставь меня в покое! Слышишь или нет?! Оставь меня в покое! Между нами ничего не было! И никогда не будет! Если ты ещё раз попадёшься у меня на дороге!.. Имей ввиду, я!.. Я… – его пыл схлынул. Он посмотрел в её небесные глаза. – Я… За себя не отвечаю… Обещаю тебе это…
Мужчина толкнул её так, что она рухнула наземь. Спустя секунду он ударил по газам, оставляя девушку в облаке пыли. Саша сидела, полностью раздавленная. Беда заключалась в том, что он ехал из коттеджа партнёра по бизнесу. Увидев её, отчаяние захлестнуло его. Он тщетно старался забыть, не думать о ней, выбросить из головы всё то, что было. А тут, увидев её… Он просто старался защититься, как мог… Девушка поднялась, отряхнулась. Она шагала домой, стараясь задрать голову повыше, чтобы слёзы обиды не полились ручьём.
Когда она зашла в квартиру, первое, что ей хотелось сделать – это залезть под душ. Было ощущение, что она облита грязью с головы до ног. Долго стояла под струями воды, уперевшись руками в кафель. В голове всплывало выражение его лица, такое непереносимо ужасное. Ничего общего с тем человеком, который целовал её. Легла на кровать и раскрыла очередную книгу, ими была завалена половина комнаты. Она читала, читала, читала до упора, пока не отключилась и не заснула.
Саша проснулась посреди ночи резко. Так обычно просыпаются от непонятного ощущения, словно на тебя кто-то смотрит. Разумеется, никого кроме неё в комнате не было. Устало потёрла глаза, залезла под одеяло, уткнулась в подушку. Затем нащупала телефон. На экране светились пропущенные звонки с одного номера. Он не был удостоен имени, но она точно знала, кому он принадлежит, хотя и сожгла визитку давным-давно. Снова уткнула лицо в подушку. И теперь она уже сама не знала, рада она или нет. Снова прошёл вызов, оставшийся без ответа. Теперь она совсем спрятала голову под подушку, твердя про себя, что ничего этого нет. Просто нет. Но вибровызов, настойчивый и бесцеремонный, говорил об обратном. Следом прочитала смс: «Спустись вниз, нам необходимо поговорить». Поднялась и посмотрела сквозь тюль. Увидев чёрный джип, прижалась к стене, испугавшись собственного разоблачения. Но выходить не стала, твёрдо решив, что рано или поздно он всё равно уедет.
Пришло утро. Но машина с места не двинулась. Пришёл день, стук в дверь, нервный, нетерпеливый. А в ответ – молчок. Девушке хотелось залезть под кровать. Но она продолжала молчать, ведь не может же он проторчать тут вечно. Крылатов решил аналогично: рано или поздно она сдастся и выйдет, ну или вернётся домой. Последнее его очень беспокоило, он жутко боялся, что она может быть с кем-нибудь… Ревность сжирала его, как огромный прожорливый змей. И он ждал, разрываемый собственными мыслями. Она нервничала, ей было страшно, жутко. Не подходила близко к окнам. Вечер спустился на город, а машина оставалась на своём месте. Очередная смс среди миллиона пропущенных звонков: «Выйди, пожалуйста! Я знаю, что ты дома!». Саша сидела в дверном проёме на полу, обнимая свои колени. Это противостояние, игра в прятки, в кошки-мышки сводила с ума обоих. Он продолжал звонить. Ночь стремительно сгущалась, и нервы мужчины были на пределе. И он стал сигналить. Протяжно, долго, взбудоражив всех жителей этой несчастной двухэтажки, которые невольно наблюдали весь этот концерт.
И Саша сдалась. Накинув на плечи мамин платок, она вышла к нему в лёгком домашнем платье. Опустив голову, она шла, как на казнь. Осознавая, что завтра все соседи будут перемывать ей кости: только мамы не стало, и скатилась её такая приличная дочурка… Мужики под окнами ночуют… Ей было стыдно, ей было страшно. Она спускалась по ступеням, едва передвигая ногами. Перед выходом на улицу остановилась, набралась сил и вышла. Вышла, гордо подняв голову, выпрямившись в струну. Делая вид, что она – скала, готовая противостоять любой буре. Спустилась с крыльца и остановилась. Мужчина, немного помедлив, подошёл к ней. Честно признаться, Саша успела подготовить себя ко всему. Он прикоснулся к её каменному лицу и почувствовал, как она слегка дрогнула. Хотя девушка старалась не подавать виду, обнимая себя платком.
– Прости меня… – прошептал он.
Она таяла, как восковая свеча. Колени её задрожали, и вновь захотелось разрыдаться. Это жгучее чувство полностью овладевало ею. Она походила на марионетку, которой любовь умело управляла. В силу неопытности, юности, собственной наивности девушка поддавалась своим чувствам легко и непринуждённо, погружаясь в них как в океан. Он стоял перед ней, смотрел ей в лицо. В нём было всё: и стать, и нрав, и сила, и воля. Настоящий мужчина, так думала она. И лучше ничего быть не может. Слегка отвернула голову в сторону.
– Я обидел тебя. Я причинил тебе боль. Я хотел убежать. И ты была права: я просто трус. Пойми, ты чиста, ты прекрасна, ты невинна. Ты – как белый, только выпавший снег. А я… Я видел то, что даже врагу не пожелаю. И я делал то, за что люди не попадают в рай. Моя жизнь, она уже устоялась. Меня уже не изменить… – нервно провёл он рукой по лысине. – Не переделать… Я не знаю, что ты делаешь со мной… Но я не хочу причинять тебе боли… И уже её причиняю… Девочка моя, маленькая моя, глупенькая! – заключил он её лицо в свои ладони, оборачивая её взгляд на себя. – Дурочка моя! Ну, подумай… Подумай, зачем тебе я? Зачем? А?! Старый, лысый, толстый! Маленькая ты моя! – прижал он едва сохраняющую дух собеседницу к своей груди. – Я тебе как родной, как любимой моей, как дорогой моей говорю! Беги! Беги! Беги прочь от меня! – он замолчал, шумно вдохнув воздух. Она слышала, как колотится его сердце, чувствовала, как дрожат его руки, обнимающие её.
Мужчина был прав абсолютно во всём. Но она тогда совсем этого не понимала. Сейчас девушка чувствовала себя героиней одной из своих книг. Есть Он, есть Она. И есть их прекрасная запретная любовь. И ей было невдомёк, что есть ещё целый мир вокруг. Что есть люди, что есть жизнь, что есть другая прекрасная любовь… В свои почти двадцать лет всё для неё было чистым и прекрасным, добрым и искренним. А она, она ведь уже такая взрослая. Такая взрослая, что сама всё знает и в состоянии разобраться в своей жизни. Раз любит его, значит, всё… И пусть он старше, значит, с ним, как за каменной стеной. Ну и пусть, что жена! Ведь никто же замуж не собирается! Ох, была бы мама рядом, она бы точно порадовалась! Но мама явно посчитала бы иначе…
Саша слегка отстранилась. Он ждал, не в силах больше выносить этой тягостной тишины. Он молил, чтобы она сказала хоть что-нибудь. Девушка заправила непослушную прядь за ухо.
– Александр Семёнович… Я люблю Вас… – произнесла она, отходя от него чуть в сторону. – Я понимаю, что это неправильно… Но ничего не могу с собой поделать… Я люблю Вас… И пусть Вы проведёте со мной одну ничего незначащую для Вас ночь, пусть обманете меня… Посмеётесь над моими чувствами… Но знайте, что я хочу даже этого… Пусть пять минут… Но эти пять минут будут для меня лучшими в моей жизни…
Он не верил своим ушам. Она рассуждала, как маленькая девочка. Хотя, что за бред, она и есть маленькая девочка! Девочка с раскрытым трепещущим сердечком на своей хрупкой ладони. И рука её протянута в его сторону. И сейчас он может раздавить его, превратить в пыль в один миг. А может взять… Но как?! Это нежное, маленькое сердечко, как не причинить ему боли…. Ему было дурно от всего, что происходило с ними. В горле пересохло. Эти ужасные чувства разрывали его изнутри. С одной стороны – непреодолимая тяга к этой прекрасной девушке. Влечение такой силы, влечение моральное, физическое. А с другой – понимание, что это начало конца. Равносильно любви голодного волка к глупой овечке. Рано или поздно, но волк сожрёт овцу, исход один. И Крылатов думал о том, что теперь, что бы ни случилось с ними дальше, эти чувства сломают им жизнь. Готов ли он к этому? Готов ли он отдать всё, лишиться всего ради этой последней, такой пошлой любви…
– Уходите… – услышал он её голос. И он вновь не верил своим ушам. Саша по-прежнему стояла к нему спиной.
– Уходите! – ещё решительней и громче произнесла она. Он стоял в полной растерянности. Жутко щемило сердце, становилось трудно дышать. В таких ситуациях обычно говорят: «ребро за ребро зашло». Невольно он прижал руку к груди, но не отпускало. Слишком много свалилось на него. Появился неприятный негромкий звон в ушах, плавно переходящий в гул. Начинала кружиться голова, мужчина старался проморгаться.
– Ты этого хочешь? – едва произнёс он.
– Я вижу, что Вам это не нужно… Так будет лучше… Вы не бойтесь, я бегать за Вами не стану. И не побеспокою Вас более… – она говорила, сдерживая слёзы. А он тем временем тщетно старался вдохнуть. Пелена застилала ему глаза. Голос её раздавался как гром среди ясного неба, сопровождаемый мерзким гулом. Теряя равновесие, он схватился за перила, но не удержался и упал. Перепуганная Саша с белым лицом уже была рядом. Она старалась его поднять, он что-то лепетал. Губы её дрожали, она срывалась на крик, стараясь разобрать, что он говорит. Когда дошло, лихорадочно искала в бардачке таблетки. Нашла, руки не слушались. Белые кругляшочки рассыпались. Наконец, сунула одну мужчине в рот. Потом приподняла, как смогла, и положила его голову на свои колени.
С Александром Семёновичем только однажды приключился подобный случай. Когда ему лет так пять назад позвонили и сказали, что его дети, возвращающиеся с поездки на море, разбились на машине. Тогда его и прихватило. И только после сердечной таблетки жена напомнила ему, что дети их летят домой на самолёте. Вот так бывает. И теперь, не в силах справиться со своими новыми эмоциями, сердечко взяло тайм-аут. Постепенно пульс приходил в норму. Сердцебиение стихало, возвращая жизнь в привычное русло. Наконец, и боль ушла из груди. А мужчина продолжал лежать на её коленях и думал о том, что он действительно стар для этой любви, и в тоже время как здорово вот так просто быть с Ней… Саша гладила его колючие щёки и винила себя в том, что произошло.
– Вам лучше? – робко спросила она.
– Я бы лежал вот так целую вечность!
Девушка вяло улыбнулась.
– Поднимайтесь, Вы можете простудиться. – она говорила очень серьёзно. И ему вдруг стало смешно, но спорить он не стал. – Кому говорю, вставайте!
Он нехотя поднялся. Она заботливо отряхивала его запачкавшиеся брюки. Ему было очень неудобно в этот момент.
– Я пойду… – тихо произнесла она. И скользнула мимо него как тень. Он только ощутил аромат её тела, запах чего-то давно утерянного. Он хотел сказать так много, но вместо этого медленно направился к машине. Но в двух метрах от джипа ноги просто застыли, как неживые. Всё тело сопротивлялось, не пуская его дальше. В нём боролись чувства, тесно переплетённые с эмоциями. Саша открыла дверь подъезда и стояла в нерешительности. Не услышав хлопка дверцы его машины, она точно знала, что он здесь. Но не знала, что ей делать. Разум твердил, что нужно домой. А сердце, вырываясь словно из оков, стремилось к Нему, к Нему одному. Пара таких долгих, таких мучительных минут. Он стоял и тоже слышал, что дверь подъезда не шевелилась. И сердце его вновь невольно ускорило свой ритм. Эти две минуты, такие трепетные и волнующие. Такие нервные и в тоже время такие судьбоносные… Успела изучить пыльный пол. Уже подняла ногу, чтобы перешагнуть подъездный порог. Но неведомая сила просто сорвала её с места, развернула. И она мчалась к нему, невзирая ни на какие видимые и невидимые преграды. Услышав её приближение, он только и успел повернуться и раскрыть руки, как она нырнула в его объятия. И держал он её так крепко, словно они были на краю. Целовал так страстно, как после долгой безнадёжной разлуки. Ноги девушки были согнуты в коленях, руками она обвивала его шею. И мир вокруг вдруг стал таким неинтересным, таким скучным и неживым, словно не было ничего кроме них двоих…
Потом они долго сидели в машине. Александр Семёнович уехал только под утро.
Они проводили очень много времени вместе. Обедали, ужинали. Мотались по всей области, наблюдая самые различные красоты. Он иногда впадал с ней в далёкое детство, отвлекаясь от житейских проблем. Жуя сладкую вату, катаясь на колесе обозрения. Они дурачились от души. Много времени проводили на озёрах. Лето было жарким. Он помнил горький опыт, и в воде контролировал её как пятилетнего ребёнка. Она же дурачилась ещё больше, наблюдая за его реакцией. Саша не лезла в его дела, ни в семейные, ни в какие другие. Она просто любила его всем своим сердцем, и для неё было огромным счастьем просто молчать рядом с ним. Дома никто не замечал его отлучек. Жена особо не интересовалась, если сказал – командировка, значит, так и есть. Если сказал – пьянка с друзьями, в ответ: «сильно не напивайся». Женщина слишком сильно была занята собой. Поэтому расставания влюблённых были совсем короткими. В их отношениях не было цветов, не было подарков. Девушка ничего не просила, а он в этой стремительной суете между бизнесом, домом и своей любовью, просто забывал об этих мелочах. Они просто были вместе и просто любили. Она сводила его с ума. Он страстно желал её, каждую секунду рядом с ней. Но мужской суровый разум наталкивал его на мысль о её невинности. На это указывали и её робость, и неопытность, и стеснение во всех вопросах. Совсем недавно она стала расслабляться в его руках, когда он начинал её целовать, кстати, всегда первым. Но он жил в современном мире, где дети слишком продвинуты и разнузданы. И секс уже давно не считается чем-то уж таким запредельным. Ровно, как и общество нисколько не удивляло теперь видеть рядом со зрелым состоятельным мужчиной совсем юную спутницу. Времена были совсем новые. Он размышлял об этом даже больше, чем хотел сам. Но даже если он и ошибался в своих думах, то всё равно не хотел торопить возлюбленную. Для него было важно, чтобы она сама приняла это решение. Поэтому он боролся со своим природным желанием и продолжал упиваться и тонуть в её красоте, не позволяя себе ничего лишнего. А для неё он был просто самим Богом в человеческом обличии. Разумеется, она не была дурочкой. Но всё-таки дрейфила от одной мысли о близости, хотя и понимала, что Он именно Тот. Тот, о котором она всегда твердила своей подруге. Не случайный, а самый настоящий, любимый, дорогой человек… Которому она бы хотела подарить свою невинность.
В конце мая он сообщил ей, что Маша, его дочь, ждёт ребёнка. И мысль о том, что он скоро станет дедушкой, немного покоробила Сашу. Но за Алика и Машу она, конечно же, от души порадовалась. Ведь дети – это великое счастье!
– Так, давай заедем, поедим. Если я не поем, то точно помру! – обратился он к ней, как только она села в машину. Но девушка была мрачнее тучи. Что-то гложило её, он заметил это сразу. В ресторане разместились. Он сделал заказ, и сил не было ждать от того, как хотелось есть. Внимательно посмотрел на спутницу, которая копалась в меню.
– Закажи хотя бы что-нибудь… – погладил он её руку, стараясь приободрить. – Десерт, например…
Официант стоял рядом с ручкой.
– Ничего я не хочу. – буркнула она и положила книгу.
– Принесите лёгкий салат и кофе с чем-нибудь вкусненьким. – обратился он к официанту.
– Ничего я не хочу. – ещё раз повторила она.
– Ах, ты бедная моя трубадурочка! Ну смотри, как исхудала фигурочка! Я заботами тебя охвачу! – запел он негромко известную песенку из детского мультика. И рот девушки невольно искривился в лёгкой улыбке, которую она старалась сдержать. – Состоянье у тебя истерическое! Скушай, доченька, яйцо диетическое! Или, может, обратимся к врачу?
– Ни-че-го я не хо-чу… – допела она. Потом улыбнулась.
– Ну что с тобой сегодня, маленькая моя?
– Да всё неправильно. У тебя семья, дети, скоро будет внук… А ты – со мной… – завела она старую шарманку. Эти мысли часто беспокоили её. И она чувствовала себя виноватой.
– Я же люблю тебя. А как ты хотела… Ты не хочешь, чтобы мы были вместе? – она отрицательно затрясла головой. – Значит, хочешь, чтобы я ушёл от жены? – девушка вновь отрицательно покачала головой, не поднимая глаз. Он взял её ладони в свои. – Ну что с тобой сегодня? Я здесь, я рядом. Разве этого мало? – она вновь отрицательно покачала головой. – Тогда не переживай… Эта тема тебя не должна так волновать… Это мои проблемы. Как же сильно я тебя люблю…
Он целовал её руки, а она натянуто улыбнулась.
На следующий день на работе коллега сказала, что к ней пришли. Саша была удивлена. Приходить к ней было некому. Крылатов всегда ждал её в машине. Вышла из кабинета. В клиентском зале стоял сын её возлюбленного. Тот самый, что не давал проходу ей на свадьбе. И она это хорошо помнила. Шок лишил её дара речи. Стало очень страшно, вдруг всё вскрылось, и у Александра возникли из-за неё проблемы. Но парень довольно улыбался.
Днём раннее он застал шумную компанию, в которой раньше часто пребывала его зазноба, в кафе. И задал единственный интересующий его вопрос.
– Не появляется она больше. – ответил один из парней. Все разглядывали мажора. – Давно мы её не видим.
– Говорят, что её какой-то богатый мужик обхаживает. – сказала та самая девица, с которой Саша была на свадьбе.
– В смысле? – изумился Крылатов-младший.
– В прямом. – ответил ещё один парнишка. – Сомневаюсь я, что она кого-то охмурить могла. Она ж блаженная! Не от мира сего!
– Что всё это значит, вы мне можете конкретно рассказать?! – достал он из внутреннего кармана несколько купюр.
– Ооо, это деловой подход! – оживился первый парень. – А что ты хочешь-то, мажор?
– Хочу найти её. – спокойно ответил он.
– Ну, расскажи-ка ему, Ангелин, о нашей подруге. – обратился он к единственной девушке, перебирая купюры. – Пропавшей…
– А что тут рассказывать… Сашка, она по дискотекам и барам не ходила. Всё книжки читала. Вот парни её и прозвали блаженной. Мальчики её не интересовали. Она всё принца ждала. А тут слух такой появился, правда или нет, мы не знаем. Общаться она с нами перестала. Телефон не берёт, не отвечает. Дома не застанешь.
– Мы не в обиде, если личная жизнь, то… Но некрасиво себя повела с друзьями. – с досадой в голосе вмешался тот, что помоложе.
– Так вот, сорока донесла нам, что обхаживает её какой-то папик богатенький. В общем, блаженная или не блаженная… А урвала себе не принца, а сразу короля!
– Ясно всё. Где мне её найти?
И теперь он стоял перед ней, сияя словно новенькая монетка.
– Что тебе нужно? – опомнившись, спросила она.
– Я искал тебя… – крутил он последней моделью телефона в руке.
– Зачем?
– Ты мне в душу запала. – девушка закатила глаза. – И я хочу, чтобы ты была со мной.
– А ты меня спросил? Хочу ли этого я? Мне кажется, что ещё на свадьбе твоей сестры всё было ясно! – откуда ни возьмись, вновь появилась решимость. – Уходи. Я тебя прошу, уходи.
– Что, значит, с пенсионером лучше зажигать?! Да?! – взорвался молодой человек, привлекая к себе внимание. – Я тебе не подхожу?! А старик с кучей бабла – в самый раз?!
– Это не твоё дело. – процедила она сквозь зубы. – Убирайся отсюда! Слышал?! Пошёл вон!
– Я этого так не оставлю! Так и знай! Ты всё равно будешь моей! – злобно бросил он на прощанье, перед уходом смачно плюнув на пол.
Вечером Саша всё рассказала Крылатову-старшему, который моментально взорвался от бешеной ревности к собственному отпрыску. Его просто раздирало на части. Девушке с трудом удалось его успокоить. А потом разговор зашёл о грядущем двадцатилетии.
– Я предлагаю тебе, родная, уехать из города. – начал он. – На какую-нибудь живописную базу. Снимем домик и будем только вдвоём. Только ты и я. – и в этот момент они оба подумали о сексе. – Никаких телефонов, никаких посторонних разговоров и глаз, только ты и я. Как тебе?
– Не знаю… – пожала она плечами. – А обязательно отдавать этому дню столько внимания?..
– Здрасьте приехали! Это твой день рождения! А ты в печали… Или ты не хочешь быть в этот день со мной? – надавил он на самую важную точку. – Я пойму, ты не стесняйся…
– Ну что ты такое говоришь! – моментально прильнула она к нему. – А с кем мне ещё быть… Кроме тебя? Я просто не очень люблю этот праздник… Знаешь, у меня мой день рождения всегда ассоциируется с чем-то неудачным… Всегда всё наперекосяк…
– Тогда будем исправлять это! Я обещаю взять все хлопоты на себя. Ты должна только радоваться в этот день. Радоваться и быть самой-самой счастливой.
Он поцеловал её. И она вновь подумала о предстоящем сексе. От одной мысли вновь затряслись все поджилки. Но для себя она решила, что это лучший момент, самое время. Они были вместе достаточный период времени. И просто некрасиво столько мурыжить любимого мужчину.
Александр Семёнович не соврал и всю организацию взял на себя. Знаменательный день выпал на субботу, что было на руку обоим. Единственное, что не срослось, это небольшие заморочки дома. И Саша поехала на базу на такси, заранее заказанном, оплаченном. И водитель уже получил все нужные рекомендации, как и персонал базы отдыха. Девушка успела до вечера навести марафет. Но вот побороть чувство страха никак не удавалось. И она твердила про себя: всё будет хорошо. Он же наблюдал дома концерт. И устроила его не жена, отнюдь. Концертом управляла беременная дочь. Они с мужем после медового месяца, сообщив о прибавлении, жили у её родителей, пока в их квартире делали ремонт. И именно сегодня она била посуду, билась в истерике по только ей понятной причине. Страшный грохот раздавался на втором ярусе двухуровневой квартиры. Мать старалась успокоить разбушевавшуюся дочь, взывая к тому, что это вредит ребёнку. Но девушка с распухшими от слёз глазами продолжала крушить комнату. Отец, наконец, не выдержал и поднялся наверх. Выгнал встревоженную мать на первый этаж. А потом достаточно грубо пресёк истерику, хотя ему прилетело в лоб, оставив неглубокую ссадину. Попав в отца, она сама испугалась и бросилась к нему. А потом потихоньку стихла в папиных руках. А затем и вовсе заснула. Позже, проснувшись, даже не вспомнила, почему устроила весь кавардак.
– Как она? – бросилась к появившемуся отцу жена.
– Спит.
– Что это? Давай я прижгу йодом? – забормотала она.
– Ничего мне не надо. Ты прекрасно знаешь, что мне пора ехать. Я и так опаздываю. – раздражённо заметил он. – Где этот засранец?!
– Не знаю… – опустив глаза, ответила мать.
– Опять опустошает очередной бар! – грозно начал отец. – И всё это за мой счёт!
– Саш, его эта девчонка отшила, со свадьбы! Малолетка которая… – при этих словах всё внутри мужчины сжалось в тугой комок. – Переживает мальчик… Ну не суди ты его…
