Евгения Сергеевна Теплова
Коля, Веся и другие дачники
Снова молчанье.
– Чего молчишь? – обиделся Коля. – Даже муравей со мной разговаривает.
Сосед, похоже, откланялся, и Коля, к собственному изумлению, впервые в жизни услышал тишину.
Лето шло свои чередом: потемнели-поредели берёзовые космы, посыпались сосновые иголки, загорелись рябиновые грозди, распушился иван-чай. И не было дня, чтобы Коля не вспомнил о Веське. Он подливал молочка в его миску, когда оно высыхало, и встряхивал перинку, которую мама всё порывалась выбросить. Алёнка смастерила котёнка из набитых ватой тряпочек и подарила Коле. Да, Алёнка – настоящий друг, не то, что Веська! Жаль только, не возьмёшь её на ручки и не погладишь по шёрстке.
В августе зарядили дожди, и Коля с дедушкой стали ходить по грибы. А один раз даже поехали в дальний лес на электричке «кукушке».
Утро выдалось совершенно удивительное: солнышко потихоньку светило сквозь белую дымку, роса играла на жухлой траве, пахло грибами. Повсюду в лесу были развешены паутинки: большие и маленькие, сплетённые «как придётся» и настоящие произведения ткацкого искусства. На них тоже блестели весёлые капельки. По наводке паука Коля нашёл красавца-подосиновика, а из-под ёлки его дозвались парочка белых.
– Молодец! – похвалил дедушка, заглянув в Колину корзинку. – Хороший улов. Глазки у тебя молоденькие, востренькие. А я вот опят насшибал. На жарёху.
Дедушка продемонстрировал огромную корзину, доверху заполненную опятами.
На обратном пути в электричке Коле очень хотелось о чём-нибудь поговорить с дедушкой, но он никак не мог придумать, о чём именно.
– Дедуль, ты помнишь моего котёнка Веську?
– Серого шустрика-то?
– Ну да. Почему он убежал, как думаешь? Разве я не любил его? Разве плохо о нём заботился?
– Не знаю, но думаю, что хорошо.
– Почему же он убежал?
Дедушка поднял густые брови, и на лбу собрались глубокие морщины.
– Ну, вот смотри – мама о тебе хорошо заботится?
– Хорошо, – подтвердил Коля.
– А ты целыми днями где-то носишься, задрав хвост.
Дедушка широко улыбнулся, а Коля опешил от такого поворота – вместо утешения получить укор.
– Что ж мне, сидеть и мурлыкать?
– А ты послушай, о чём мама просит, вот и узнаешь, что делать.
У Коли от обиды комок в горле застрял. Он отвернулся к окну, часто моргая, чтобы прогнать слезу.
Дедушка потрепал его по голове:
– Ты чего, шишок, губу надул? Опять дед не того наговорил? Ну прости меня, старого перечника, прости…
Коля примирительно улыбнулся.
Осень подбиралась всё ближе. С берёз падали листья, ветер гонял их по дорожкам, будто пытаясь ободрить, развеселить. По ясному небу плыли лёгкие, как перья, облачка. Жёлтый орешник горел на солнце сотнями фонариков.
Алёнка уехала в город раньше Коли. Колины родители тоже вовсю готовились к отъезду. Мама выбросила-таки кошачью перинку и вымыла блюдце. Коля признался себе, что всё лето надеялся на возвращение котёнка, но до отъезда пара дней, а его нет как нет.
Коля сидел в опустевшей комнате, прощаясь с дачными игрушками, когда его снова охватило предчувствие чуда. Он выбежал из дома, воображая, как Веська прямо сейчас выскакивает через дырявый забор, и уставился на сломанную штакетину. Он ждал и ждал, даже глаза заслезились. Где-то вдалеке стучал дятел, по сосне вверх-вниз шуршал поползень, белка бесцеремонно бросала скорлупки с орешника. А Веськи не было. Мама позвала рвать морковку, но Коля молча отмахнулся.
Он даже попробовал заплакать от досады, но тут же вытер глаза, чтоб удостовериться, что ему не мерещится: очень важно, будто в парадные ворота, через дырку в заборе протискивался Веська.
– Веська, ты, что ли? – побежал ему навстречу Коля.
– Мяу – я.
– Ты так вырос!
– Конечно, я уже взрослый кот Весиниан.
Коля хотел его погладить, но тот ловко увернулся.
– Почему ты убежал?
– Что значит «убежал»? Я просто вернулся в родную стихию. Не домашний я, и мать у меня не домашняя, и батя. Невмоготу мне вдоль забора разгуливать.
– Почему же ты мне ничего не сказал?
– Я много раз тебе говорил.
Коля вздохнул.
– Значит, ты нашёл маму?
– Конечно, нашёл. Кстати, в тот день она оставила меня ненадолго под колючим кустом, чтобы добыть себе еды, а тут ты взялся меня спасать.
Коля покраснел от стыда.
– Прости меня, Веська.
– Да ладно. Надо было мне помалкивать, а не пищать, как пичужка.
Коле не хватило духа признаться, что ветеринар советовал найти Веськину маму, а Коля не захотел.
– И ты не поедешь с нами в город? – вместо этого спросил он.
