Евгения Розанова
Билет на Фа́туру
Пролог. 17 лет назад
– Мама, мне страшно!
Я с трудом сдерживала слёзы.
– Хочу домой!
– Не бойся, всё будет хорошо. Ты даже не заметишь ничего, а когда проснёшься, мы с папой будем рядом.
Перед глазами замелькали лампы, мне было очень страшно и больно.
Кушетка, на которую меня положили, сдвинулась с места, мама с папой стояли неподвижно и смотрели вслед.
Я на всю жизнь запомнила ту большую, хорошо освещённую комнату, в которую меня привезли. Там пахло чем-то резким, и врачи суетились вокруг. Меня переложили на стол и вставили что-то в руку. Мужчина в маске пытался со мной разговаривать, но сердце заколотилось настолько сильно, что я чувствовала его во всём теле, уши заложило, в глазах потемнело, но хоть боль прошла…
***
Что случилось? Почему я не могу открыть глаза?
– Как думаешь, она скоро проснётся?
Я услышала голос мамы – он доносился до меня издалека.
– Подожди немного, уже скоро.
А это папа.
Как хорошо, что они оба тут, с ними не страшно…
И снова темнота.
Я опять начала приходить в сознание. Мне совсем не нравится, что получается только думать, – тело я не чувствую. Но, приложив все свои силы, я всё-таки смогла открыть один глаз, правда, это не очень помогло – картинка расплывалась. Я не сдавалась и уже через минуту, открыв оба глаза, увидела маму и папу, сидевших в незнакомой мне комнате за столом.
– Мама… – кое-как мне удалось это произнести: во рту сухо, очень болело горло.
– Ты такая молодец, как чувствуешь себя?
– Не очень… – чуть громче ответила я.
– Не бойся, я никуда не уйду, буду рядом, обещаю…
Часть первая. Небольшая история любви, или Что было до…
Глава 1. Можешь назвать своё имя?
«…я никуда не уйду… буду рядом… обещаю…» – эхом раздался голос мамы в моей голове.
Так отчётливо, не как мысль… Мне даже показалось, что она рядом, а я ещё маленькая семилетняя девочка, и это всего лишь отходит наркоз после удаления аппендицита. Сейчас открою глаза и увижу их – моих родителей.
Но реальность нещадно обрушилась на меня, пожалуй, слишком быстро.
Хотя кого я обманываю?
Я никогда не бываю готова к ней, поэтому испытываю нечто похожее каждое утро, открывая глаза после сна. Правда, сейчас мой сон слегка затянулся… на два года. Значит, и ко дню смерти отца прибавилось столько же. Два года и два с половиной месяца прошло… Я осталась одна, папа был последним родственником, оставшимся в живых. Мамы не стало, когда мне было тринадцать, и это оказался настолько сильный удар для нас, что мы так и не смогли полностью оправиться после этого. Папа вплоть до смерти, а я до сих пор…
Да у меня же была самая лучшая и счастливая семья на свете, почему в жизни нет никакой справедливости?..
Нет, хватит! Только не сейчас!
Я больше не могу об этом думать, да и пора бы уже открывать глаза. Ведь как тогда, в детстве, осознанность опередила контроль над телом, которого я всё ещё не чувствую. Мысленно собрав все свои силы, направила их на тщетные попытки разлепить хотя бы один глаз. Похоже, это сильно вымотало меня, я забылась. Пустота и темнота вновь сменились связными мыслями, к ним прибавился какой-то посторонний звук, идущий извне. Потребовалось время, чтобы понять – это мужские голоса. Разобрать, о чем идёт речь, или хотя бы понять, кто говорит, конечно, не получилось.
«Так не интересно!» – сказала я себе, и мои глаза тут же открылись.
Раздался слабый писк, извещающий о моём пробуждении. Я не стала ждать, пока ко мне подойдут, и нажала на небольшую кнопку около правой руки. Капсула и, назову это так, оковы, фиксирующие руки и ноги, с щелчком раскрылись.
– Ну, наконец, ты с нами! – сказал Саша, улыбаясь так широко и заразительно, что я тоже не сдержалась. – Признаюсь честно, ты заставила меня немного понервничать, остальные уже давно проснулись, а твоего пробуждения пришлось ждать два с половиной часа. Конечно, я видел мозговую активность, но просыпаться ты не торопилась.
Он сел рядом со мной, я продолжила молча смотреть на него. Саша – невысокий, коренастый мужчина тридцати девяти, – нет, стоп, – уже сорока одного года, с невероятно добрыми серыми глазами, которые, стоит заметить, очень гармонично смотрятся с пепельного цвета волосами.
– Приступим к формальностям. Можешь назвать своё имя?
– Ма… – чуть не проболталась я, хорошо, что мозг работает на удивление быстро, – Алёна.
– Отлично! Ты понимаешь, где находишься? – продолжил он.
Дурацкие вопросы, но такая уж у него задача. Саше предстояло проснуться на, если не ошибаюсь, три дня раньше нас, проверить состояние организмов и помочь восстановиться после столь длительного сна остальным.
Я набрала в лёгкие больше воздуха.
– Я нахожусь на космическом корабле, до прибытия осталось две недели, если, конечно, всё идёт по плану. Всё же прошло, как нам обещали?
– Разумеется, – Саша оценивающе посмотрел на меня, – хочешь сесть?
– Да.
– Будь готова к ощутимому головокружению.
Как только я напряглась для того, чтобы сесть, впервые ощутила, насколько сильно затекло моё тело. Надо будет написать жалобу разработчикам этой навороченной капсулы, обещавшим, что ощущения будут как после обычного сна, а не двухлетней спячки.
– У меня всё затекло, – пожаловалась я.
– Просто не торопись, твои мышцы в порядке, я всё проверил.
Хоть и с трудом, но сесть удалось быстро. Как Саша и предупреждал, голова сильно закружилась. Первое, что я сделала, – осмотрелась. В капсульной комнате мы вдвоём:
– А где остальные? Мне казалось, я слышала голоса.
– Я же говорил, ты заставила меня долго ждать, остальные давно уже занялись своими делами, – Саша кивнул в сторону двери. – Слышала меня и Костю, он заходил удостовериться, что с тобой всё в порядке.
Костя… Он мой самый близкий человек, мой друг… У нас просто не было шанса не познакомиться, наши отцы – лучшие друзья ещё с юности, поселились по соседству; так что Костя, который старше меня на три года, играл со мной, когда я ещё и сидеть толком не умела. Он всегда был рядом, мы вместе выросли. А когда я осталась совсем одна, не в состоянии находиться в собственном доме, где абсолютно всё напоминало о родителях и стены безжалостно давили на меня, Костя предложил пожить у него. Мы прожили вместе месяц вплоть до этого полёта. Полёта, которым я обязана Косте, в очередной раз спасшему меня от мучительного одиночества, подарив «билет» на планету Фа́тура. Правда, на этот раз ему пришлось нарушить парочку законов, что при не самом лучшем исходе не сулит ничего хорошего ни ему, ни мне. Я вообще теперь Алёна и с Костей не знакома, ведь остальные участники экспедиции, кроме двух парней по имени Миша и Серёжа, познакомились друг с другом только за несколько дней до вылета. Алёна и Костя не исключение. Мы, конечно, могли придумать забавную историю о том, как несколько лет назад где-то случайно встретились, разговорились и в итоге подружились, но я додумалась до этого уже после того, как мы разыграли знакомство.
– Алёна, – позвал меня Саша, – может, попробуешь встать?
– Да, конечно.
Следующие пару секунд я прикидывала, за что лучше ухватиться, чтобы проще было подняться. Саша заметил это и протянул руку, я покрепче сжала её, встала, в глазах начало темнеть, а тело повело вбок. Саша усадил меня обратно.
– Я бы не упала, – слегка обиженно сказала я.
Подумаешь, это всего лишь резкое повышение кровяного давления – обычное дело при резкой смене положения тела, что уж говорить о моём случае? Несколько часов назад моё давление было на грани смерти, через пару секунд всё бы прошло.
– Тебе некуда торопиться, посидишь ещё минутку, и попробуем снова.
Сразу, как Саша закончил говорить, распахнулась автоматическая дверь, и к нам забежала Аня, такая румяная и бодрая, что я удивилась.
– Ну ты и соня!
Я улыбнулась ей. Аня – единственная девушка на корабле, не считая меня. А вот парней пятеро.
– Я правда готова, – громко сказала я.
Встала быстро, Саша даже не успел протянуть руку. На этот раз его помощь мне уже была не нужна: я крепко стояла на ногах.
– Не возражаешь, если я схожу переодеться?
На мне надет специальный комбинезон, он удобный, но всё равно в нём как-то не особо комфортно.
– Я тебе помогу!
Аня взяла меня под руку и повела прочь из капсульной комнаты.
– Всё будет отлично! – на ходу крикнула она, обращаясь к Саше.
Мы прошли часть медицинского блока и вышли в коридор.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Аня. – Только честно.
– Как после двухлетнего сна.
Аня рассмеялась.
– Зато какой чудо-препарат, максимально замедляет старение. Вот скажи мне, какая девушка о таком не мечтает? Расстраивает только, что волосы выросли всего на пару сантиметров.
Она расстроенно посмотрела на свои волосы цвета пшеницы, спускающиеся чуть ниже плеч. А я в очередной раз подумала, что Аня – настоящая красавица: высокая, стройная блондинка с серо-бирюзовыми глазами.
– Вот мы и пришли, жду тебя тут.
Аня быстрым движением нажала на кнопку, и дверь в мою комнату раскрылась.
Я шагнула внутрь. Комната небольшая, ничего лишнего в ней нет. Стены обшиты матовым цветным пластиком. Неярким, все цвета приглушённые, пастельные. В моей комнате бледно-фиолетовые стены со сливочно-оранжевым столом, стулом и шкафом. На кровати белое постельное бельё. Сверху между прикреплённым к стене столом без ножек и кроватью – круглый иллюминатор, дополняющий эту комнату и украшающий её, без того уютную.
Я уже была в ней за несколько дней до вылета, запихивала свои вещи в шкаф. Ещё тогда меня поразила прекрасная цветовая гамма, такая нежная… Я поделилась этим с Костей, он, улыбаясь, сказал, что все комнаты разных цветов. Его – бирюзово-жемчужная. И меня нисколько не удивила новость, что это была его идея: кому нужны серебристо-металлические или белые цвета? Это скучно и грустно, а нам в этом корабле жить и по прибытии на Фа́туру.
Постояв некоторое время около закрывшейся за мной двери, второй раз внимательно осмотрев место, где проведу ещё много вечеров и ночей, принялась за поиски подходящей одежды. Вернее, нащупав первое, что подвернулось под руку, переоделась.
Футболка и штаны, по-моему, идеальный вариант.
С внутренней стороны двери шкафа – зеркало почти во весь рост. Сжав в руке расчёску, я подошла к нему почти вплотную. Вид у меня болезненный, в принципе, как всегда. На фоне длинных сильно вьющихся ярко-рыжих волос кожа кажется слишком бледной, а под зелёными глазами еле заметные сероватые полоски. Я надеялась, что после двухлетнего заточения в капсуле сна, условно названной мной «инкубатором», веснушек на лице и плечах станет хотя бы немного меньше, но нет, этого не произошло.
Какое-то время я просто неподвижно стояла около зеркала. По всей видимости, после доз, как сказала Аня, «чудо-препарата» я заметно притормаживаю, пора расчесаться и переплести косу. Закончив, я взяла всё необходимое для душа и вышла из комнаты.
– Привет, как спалось? – услышала я знакомый голос, от которого перехватило дыхание.
Обычно такое бывает, если мы долго не видимся, но в последнее время намного чаще.
Я подняла голову, встретилась взглядом с ярко-голубыми глазами Кости. Чтобы собраться с мыслями, переключилась на Аню. Она, как и обещала, осталась ждать у двери.
– Очень крепко, – я кивнула на полотенце, что держу в руке, – хочу сходить в душ. Вы идите.
– Чем занимались, пока меня не было? – обратилась Аня к Косте.
Они уже направились в сторону гостиной. Мы прозвали это помещение именно так, потому что оно предназначено для совместного пребывания в нём.
Вскоре я была готова присоединиться к остальным, но как только показалась из-за угла (гостиная являет собой выступ коридора в виде буквы «П»), Саша сказал:
– Тебе срочно нужно поесть.
Только после этой фразы я ощутила голод и сильную жажду.
– Я с тобой, – Костя поднялся с дивана, – в животе снова урчит.
– Алёна, съешь побольше, тебе не повредит! – крикнул вслед Саша.
Столовая прямо за углом. Уже через полминуты мы сидели напротив друг друга за столом.
– Вы не имеете ничего против супа, Алёна? – Костя сделал акцент на имени. – А что, мне нравится, тебе идёт!
– Даже не думай шутить на эту тему, – я вздохнула, – бедная девушка. Стоит мне только подумать о том, что мы провернули… Это просто ужасно. Ещё и отвлечься от этого невозможно, все постоянно произносят её имя, обращаясь ко мне. А если всё вскроется? Это сейчас полёт засекречен, а по возвращении? Вдруг о нас будут говорить на каждом шагу?
– Майя, зачем терзать себя, когда всё уже сделано? К тому же, даже если ЦИК решит объявить о нас во всеуслышание, я уверен, мой отец поможет сделать так, чтобы твоего имени не упоминали, или придумает что-нибудь ещё. А насчёт Алёны… Это был несчастный случай и никто не виноват. Девушку, конечно, жалко, но, сама понимаешь, никто не застрахован, жизнь – совокупность случайных событий. Так же хочу напомнить про хорошую сторону, понимаю, звучит отвратительно, но всё же, разве не этого хотел бы твой папа? Столько лет искал такую планету и нашёл, а его дочь будет первопроходцем, участницей проекта «Прорыв». Он счастлив!
Костя встал.
– Сейчас принесу тебе поесть.
– Пить хочу.
Костя кинул мне бутылку воды. Я успела осушить уже половину, когда услышала:
– Эй, оставь место для еды. Что может быть вкуснее недавно размороженных консервов?
Он усмехнулся и принёс две тарелки. В одной суп, в другой варенье.
– Будешь чай? У нас же путешествие «всё включено»!
– Давай.
Пока я ела, – кстати, на вкус очень неплохо, – Костя приготовил чай и поставил две дымящиеся кружки между нами. Мы сидели в тишине, пока я, отодвинув подальше пустую тарелку, не нарушила её словами:
– Ты определённо перестарался с порцией.
– Ещё чай и варенье.
– Торопиться же некуда?
– Сегодня отдыхаем, – Костя упёрся подбородком в кулак.
Я задержала взгляд на его глазах, излучающих спокойствие. Костя улыбнулся —на щеках показались ямочки, после чего взъерошил свои короткие светлые волосы, отливавшие платиной. «А ещё год назад он ходил с хвостиком. Косте хорошо и так, и так», – подумала я.
– Ты чего смотришь?
– Вспомнила твои длинные волосы.
– Было дело. Девушки такое любят, – он засмеялся.
Костя и правда очень привлекательный, с потрясающей живой мимикой. Но у него есть одна большая проблема – Костя влюблён не в ту девушку…
Впервые я узнала о его чувствах в тринадцать лет.
Это был длинный день. Суббота, одиннадцатое января, восьмилетие сестёр Кости, близняшек Алины и Полины. Я заранее купила подарки – два серебряных кулона, одинаковых, но с разными камнями. Несмотря на законный выходной, моего папу вызвали на работу, он уехал, а я позвонила Косте и сказала, что не смогу прийти на праздник. Причина была в маме: ещё ночью ей стало плохо, её мучили сильные головные боли, такие, что мама передвигаться самостоятельно не могла. Мне было очень страшно наедине с ней, она кричала, а я не знала, как помочь.
Папа вернулся только к семи часам, поблагодарив меня, отправил на праздник, правда, он уже как несколько часов назад закончился.
Сестры были рады, когда наконец, преодолев препятствие в виде подарочной бумаги и коробок, увидели блестящие кулоны. Довольно улыбаясь, они угостили меня тортом, кусочек которого специально приберегли, и пошли смотреть телевизор с родителями. А мы с Костей поднялись на чердак – в то время он служил детской игровой комнатой. Я рассказала ему о маме. Он успокоил и обнял, потом вздохнул, посмотрел мне в глаза и произнёс:
– Я давно хотел тебе это сказать, но никак не решался. Майя, ты мне нравишься, сколько себя помню. Я ни на чём не настаиваю, но… – Костя замолчал и наклонился ко мне, поцеловал.
Уже в шестнадцать он был очень высоким, сейчас Костя выше меня на целую голову, если не больше.
Мой первый поцелуй… такое запоминается на всю жизнь, не правда ли?
Очень необычные ощущения, даже передать словами сложно. Костя удивил меня, я и мысли не допускала, что у него могут быть ко мне вообще какие-либо чувства. Может быть, у нас что-нибудь и получилось бы, но в ту ночь маму забрала скорая, а уже через несколько часов врачи поставили страшный диагноз «неоперабельный рак мозга с метастазами, четвёртая стадия». Следующие пять месяцев стали самыми страшными в моей жизни. Мама кричала по ночам, иногда поспать не удавалось совсем. Папа взял отпуск и не отходил от мамы, я тоже часто пропускала школу, перестала общаться с друзьями, которых и так было мало. После смерти мамы папа на год ушёл в себя, чуть не потерял любимую работу, начал пить. Все обязанности по дому легли на мои плечи.
Через год наша жизнь наладилась, насколько это было возможно. Но с Костей мы больше не говорили о наших чувствах, видимо, он хотел, чтобы я сама завела этот разговор, чего не произошло до сих пор.
Жизнь продолжалась, папа понял, что алкоголь – не выход, он пообещал, что никогда больше не притронется к бутылке, и сдержал слово. Но недавние события не оставляли нас ни на секунду, поэтому папа полностью погрузился в работу. Он астрофизик в частном исследовательском центре под названием ЦИК, первооткрыватель новой планеты Фа́тура.
Из-за того, что он буквально жил на работе, я тоже проводила там много времени. Отец Кости работал с моим, и нам, детям, иногда после уроков разрешали тренироваться как будущим космонавтам. Костя ещё тогда решил связать свою жизнь с космосом, выучился на инженера-конструктора и уже успел спроектировать два корабля. На одном из них мы сейчас и летим. А я пошла в медицинский, отучилась на хирурга. Как только закончила институт, умер папа. Я чуть не расплакалась, вспомнив всё это.
– Ты чего? – спросил Костя.
Он не понял, что так резко могло изменить моё настроение.
Его вопрос вернул меня к реальности. Я так задумалась, что забыла, где нахожусь.
– Родители, – ответила я.
Костя поднялся с места напротив, сел рядом и обнял меня.
– Всё будет хорошо.
– Все, кого я люблю, умирают.
– А я буду с тобой.
Мне захотелось поцеловать его. Обычно я подавляю такие порывы, но сейчас всё оказалось куда сложнее. И это бы произошло второй раз за нашу многолетнюю дружбу, но открылась дверь, и мы услышали голос Ани:
– Ребята, мы собираемся поиграть, и ещё у Саши кое-что есть для нас. Идём!
– Да, сейчас, – ответила я.
Аня убежала обратно, а я обратилась к Косте:
– Пойдём?
Он кивнул, не выражая никаких эмоций.
На столе в гостиной нас ждали семь аппаратов. Они выглядят в точности как обычные смартфоны. Мы с Костей сели на один из ярко-оранжевых диванов, Саша вручил каждому это устройство, кратко объяснил, что это и зачем нужно. По функциональности устройство тоже не сильно отличается от смартфона. Его цель – обеспечить нам возможность связываться друг с другом: звонки, сообщения и режим рации, последнее просто необходимо на Фа́туре.
– …называется это ПСС, но можно проще – телефон, – подытожил Саша.
– Да в курсе мы, – закатил глаза Миша.
– Вот-вот, – кивнул Серёжа.
Андрей улыбнулся.
Надеюсь, я правильно запомнила их имена и никого не перепутала. Если память не подводит, то Миша и Серёжа – товарищи по военной службе, уже бывавшие на других планетах. За десять лет службы стали лучшими друзьями. Они даже внешне чем-то похожи: у обоих достаточно грубые черты лица, одинаковое телосложение и рост. Только Миша темноволосый и зеленоглазый, а Серёжа – блондин с карими глазами.
Андрей – первоклассный пилот. Следит за нашим полётом, в случае отказа автопилота сам поведёт корабль. В его внешности нет ничего необычного: средний рост, тёмные волосы, карие глаза.
Аня – наш микробиолог. Очень хорошая девушка. Хоть мы и знакомы пару дней, общий язык нашли сразу.
Саша тоже не первый раз в космосе. Он космический врач, его задача – следить за состоянием наших организмов как на корабле, так и на планете. У него невероятно добрые глаза, одного взгляда в которые хватало, чтобы понять: он очень добрый и мягкий человек. Такие люди сразу к себе располагают.
На этом новые знакомства не закончатся. Через неделю после прибытия на Фа́туру к нам присоединится ещё одна экспедиция, состоящая из восьми человек, летевших на втором корабле практически за нами.
– Я тут нашла замечательную настольную игру, – напомнила Аня, встряхнув коробку, которую всё это время держала в руках, – давайте уже начнём.
Мы не стали отказывать ей, но долго играть никто не смог. Одно из побочных действий препарата, что нам вводили, – сонливость в первые дни после пробуждения.
Все разбрелись по комнатам. Я легла на свою кровать, но, прежде чем накрыться одеялом и уснуть, решила немного почитать, даже планшет достала, но разблокировать его не успела, в дверь постучали:
– Это я, – раздался голос Ани.
Я удивилась. За игрой она зевала больше всех.
– Входи.
– Извини за беспокойство, я ненадолго, – Аня села на край кровати и продолжила: – Я же сегодня не вовремя зашла в столовую или мне показалось?
– Нет, я просто вспомнила кое-что очень грустное, а Костя решил меня успокоить, ничего необычного.
Ну вот и не соврала вроде…
– Дело не только в этом, – Аня произнесла это, рассматривая свои пальцы, – я заметила, как он смотрит на тебя…
– Тебе показалось.
– Значит, путь свободен? – она впервые за это время посмотрела на меня.
– Конечно, могла бы и не спрашивать, – я выдавила из себя улыбку.
– Поняла. Спасибо и спокойной ночи, – Аня обняла меня и оставила одну.
Мне всегда казалось, что Косте нужна именно такая девушка, как Аня. Весёлая и жизнерадостная. Я бы тоже могла быть такой, но обстоятельства сложились иначе.
Посмотрев на планшет, поняла, что спать хочу сильнее.
Глава 2. Старые обиды
Сегодня нам предстояло пройти обязательную тренировку. Когда я вышла из комнаты, все уже собрались в столовой.
– Доброе, как спалось? – спросил Андрей.
– Хорошо, спасибо.
Ни с кем, кроме Саши и Ани, я ещё не успела пообщаться, но трое других парней показались мне очень приветливыми. Надеюсь, мы поладим.
– Садись есть, – Саша указал на свободное место за столом.
После лёгкого перекуса мы отправились на тренировку. Путь до тренажёрного зала лежал через просторное помещение, которое мы называли медблоком, хотя на самом деле медицинский блок состоит из пяти частей: первая – это большой зал, и он действительно самый большой из всех частей, ещё и полупустой. Слева, у стены, стол в виде буквы «Г» в другую сторону, на нём стоит моноблок, рядом возвышается аппарат, напоминающий мне душевую кабину, под названием СО17. Расшифровка проста и говорит сама за себя: новейший сканер организма, способный выявить любое отклонение от нормы и вывести изображение тела и проблемы, если таковая имеется, на экран с готовым диагнозом.
Серебристая махина расположилась по левую руку от компьютерного стола, если находиться к нему лицом. Это хранилище для лекарственных препаратов, состоящее из ящиков. Рядом висит небольшой сенсорный экран: туда нужно ввести название лекарства, нажать на кнопку «Получить», и нужный препарат появится в нише выдачи. Принцип работы как у автомата с шоколадками, только лучше. Например, если тебя мучает головная боль, вводишь в нужном разделе свою проблему и получаешь таблетки.
Вот зачем после такого оборудования врачи?
Напротив, справа, небольшой чулан с запасными стульями, кушетками и прочим барахлом.
Казалось бы, зал слишком пуст, и не понятно, почему его сделали таким просторным. Ответ есть, но сама бы я не догадалось, мне пришлось спросить об этом у Кости. Оказывается, тот экран, что у шкафа с лекарствами, управляет ещё и кушетками, которые прячутся в двух стенах напротив друг друга.
Рядом с основным входом, по правую руку, – дверь, ведущая в самую пугающую часть. Если назвать её простым языком – инфекционка. В ней я не была и желания такого не имею.
Третью часть спроектировали так, что она заняла кусок основного зала. Это операционная. Туда меня водили за несколько дней до вылета, ведь я хирург и, если что-то случится, орудовать в операционной буду именно я. Мне провели быструю ознакомительную экскурсию. Всё предельно просто. Помещение небольшое, без излишеств внутри: умывальник, шкафы со стерильной одеждой, перчатками и инструментами, операционный стол, регулируемый под рост хирурга, мощная подвижная лампа над столом, небольшой столик на колёсиках. Мне очень понравилось, что в операционном столе есть спрятанные ящики с запасными инструментами для проведения операции. Думаю, это будет очень удобно в случае, если придётся оперировать одному, без ассистента.
Четвёртая часть – капсульная комната. Ничего интересного, кроме самих капсул сна и ещё одного моноблока, там нет.
И, наконец, пятая, в которой мы провели сегодня около трёх часов – тренажёрный зал.
Даже несмотря на свою продолжительность, тренировка далась мне легко – я всегда была физически выносливой.
Больше планов на день у нас не было, поэтому остаток дня мы все вместе просидели в гостиной. Она у нас хорошо освещена, с мягкими оранжевыми диванами, столом между ними и цветочными горшками, расставленными здесь для уюта.
Миша включил какой-то совсем не страшный фильм ужасов. Миниатюрный проектор давал изображение во всю стену. Я решила не вникать в сюжет – лучше вместо этого просто спокойно подумать обо всём происходящим.
Начала с Ани, которая весь день старается находиться рядом с Костей. Вот за обедом Костя хотел сесть со мной, а Аня не дала ему этого сделать и, пока Костя ел, что-то оживлённо рассказывала. Всё бы ничего, если б это не задевало меня настолько сильно…
Мысли о Косте плавно перешли в то, что не меньше мучает меня – Алёна. Девушка, чью роль я играю.
Елисеева Алёна Викторовна, две тысячи девяностого года рождения. Сейчас ей было двадцать семь. В семнадцать Алёна переехала за границу, поступила в престижный медицинский университет и закончила его с отличием. Проработав в той же стране, совершила довольно значимое открытие, на радостях решила вернуться домой с так и не исполнившейся надеждой наладить отношения с родителями, которые, по неизвестным мне причинам, просто терпеть её не могли. Тогда-то ей и позвонили из ЦИК с предложением посетить новую планету Фа́тура. Алёна, расстроившись из-за родителей, согласилась и, пройдя подготовку к полёту, за неделю до отправления нашего корабля, попала в аварию, погибнув на месте.
А я – Матвеева Майя Викторовна, две тысячи девяносто четвёртого года рождения, двадцать четыре года. Школу закончила в шестнадцать, сдав экстерном десятый и одиннадцатый класс, сразу же поступила в самый обычный институт рядом с домом, тоже на хирурга. Была отличницей, но практики ноль. Так что общего у нас только профессия и отчество.
Провернуть эту аферу и попасть на корабль мне помог папа Кости и сам Костя. А самое интересное в этой ситуации то, что Костя решился наведаться к маме и отчиму Алёны «прощупать почву». Тогда-то мы и узнали, насколько они ненавидят свою дочь: это даёт сомнительную надежду, что в случае раскрытия нашего секрета претензий с их стороны не будет.
Да, такая себе затея, но вот аргументы за: законно сюда я бы не попала – это просто невозможно. На новую, пригодную для жизни планету Фа́тура пока попасть можно только по приглашению. Лучших, выносливых и талантливых людей собрали в две исследовательские экспедиции. А я как-то не подхожу под эти описания.
Работы по прибытии будет много, но Костя обещал помочь и объяснить, что делать. Мне кажется, я справлюсь. Оборудование, что летит с нами, – супер-продвинутое, и мне предстоит просто нажимать на кнопки, что не так уж и сложно. Но это скорее следствие, на самом деле я просто не смогла бы находиться одна, это выше моих сил. Костя оставил бы меня почти на пять лет. Не могу себе этого представить. Так же это хороший способ развлечься и развеяться. Иногда и Косте не удавалось спасать меня от одиночества, в такие моменты как раз появлялось желание сбежать не только из своей квартиры, но и со своей планеты. Но есть ещё один пункт в разделе «Обстоятельства, которые мне совсем не нравятся» – придётся обманывать людей, сидящих сейчас рядом со мной…
– Ну как, страшно было? – спросил Миша, обращаясь скорее к нам, девушкам.
Я и не заметила, что фильм кончился.
– Смеёшься? Мы летим с вами на неизведанную планету, а какой-то фильм должен был нас напугать? – ответила Аня с такой довольной улыбкой, что Миша рассмеялся.
От всех этих мыслей у меня разболелась голова, а лучшее лекарство от плохих мыслей для меня – чтение книг, поэтому я встала со словами:
– У меня болит голова, пойду к себе, полежу немного.
– Может, сходим в медблок? – спросил Саша.
– Не нужно, спасибо. Я немного полежу, это поможет. Сейчас головная боль и сонливость вполне нормальны, ты же знаешь.
Он кивнул, а я направилась в комнату и читала вплоть до ужина. Ко мне пару раз заходил Саша удостовериться, всё ли в порядке.
Было уже поздно. Я так зачиталась, что перестала следить за временем. На самом интересном месте в дверь постучали:
– Можно войти? – спросил Костя.
– Можно, – я отложила планшет.
– Не против, если я побуду с тобой?
– Конечно, нет, ты же знаешь, – я предложила лечь рядом.
Какое-то время мы молчали, а потом Костя спросил:
– Ты уже была в саду?
– Только до взлёта.
– Тогда вставай.
Сад находился в противоположной стороне от медблока, в другом конце коридора. Костя открыл дверь сада и жестом предложил войти.
Помещение большое, в два раза больше гостиной, стены белые. На потолке круглая выемка, лампы в ней располагаются в виде солнца, по краям маленькие светодиоды, освещение можно регулировать, как и в любом помещении этого корабля. Костя сделал полумрак. Почти всю комнату занимает подиум в виде двух ступенек. По краям ступеньки выложены чем-то похожим на камни, весь подиум покрывает трава. Много разных растений и миниатюрных деревьев в горшках стоят на этом подиуме, а за ним во всю стену – иллюминатор, а за ним – космос. Вид просто нереальный.
Мы сели на один из бежевых диванов, стоявших вдоль стен.
– Вчера, когда все разошлись, я пошёл сюда и пробыл здесь несколько часов. Сидел и просто думал…
Костя откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. На какое-то время он замолчал, а потом сказал:
– Я ждал тебя все эти годы.
Он посмотрел на меня. Сердце ненадолго остановилось.
– Но ты же знаешь…
Костя не дал закончить:
– Знаю и понимаю тебя. Но время шло, и ничего не менялось.
– Знаешь, но не понимаешь, – я спрятала лицо в ладони, – я потеряла всех. И не могла потерять ещё и тебя. Я бы не справилась, а дружба, она же надёжнее.
Я правда так считаю: мне проще скрывать чувства, которые я испытываю к нему, так было всегда.
– Неужели ты думаешь, что если б что-то пошло не так, я смог бы просто взять и вычеркнуть тебя из своей жизни?
– Но было бы уже не то.
