bannerbannerbanner
Песнь для Близнецов

Евгения Петровна Белякова
Песнь для Близнецов

– Да он своим выступлением на Совете не то что намутил, он взбаламутил весь «водоем»! – Некс был встревожен настолько, что позволил себе высказаться о короле крайне непочтительно. – Он ввязался во что-то опасное, Томас. Я хочу попросить тебя…

– Понаблюдать за Его Величеством? – понимающе кивнул Ферфакс. – Конечно. Я и так бы это сделал.

Некс поерзал. Ему не нравилось, что он вынужден шпионить за Дорианом, но другого выхода не было. В который раз уже он подумал о том, что маги исчезли очень не вовремя. Та же Тео наверняка бы придумала, как вызнать у короля правду, а, может, будь она в столице, до конфликта между Советом и королем вообще не дошло бы. Но маги отстранились, и ему приходится идти вразрез с собственным чувством долга, договариваясь с Томасом о слежке за Его Величеством.

– «Патриотичные заговорщики», – буркнул он. – Как бы наши головы не покатились вслед за боклэровской.

– Будем надеяться, наши головы додумаются до ответов раньше, чем попадут под острие меча, – ответил на это Томас, печально улыбаясь. – Хотя я бы на обезглавливание не рассчитывал. Если что-то пойдет не так, нас повесят.

Рик проснулся от ощущения чего-то теплого на лице. Приоткрыл глаза… Через минуту чувства сообщили ему, что из окна на щеку падает солнечный луч. А он лежит в мягкой, удобной постели. Рик посмотрел наверх и узнал паутину трещин на потолке – он находился в своей комнате, в Храме. Он не был здесь с… да, той ночи, когда они с Тео рыскали по библиотеке Храма.

«Мне все это приснилось?»

Он перевел взгляд вниз. Одеяло укрывало его до груди. Рик осторожно приподнял его… и уставился на свои руки, плотно забинтованные. Как ни странно, боли не было. Он вообще не чувствовал ничего ниже запястий. Он выпростал руки из-под одеяла и поднес к лицу. Витки бинта аккуратные, явно работал профессионал.

– Мазь, снимающая боль, – раздался голос от изголовья кровати, и Рик быстро вывернулся, чтобы посмотреть на говорившего. На стуле у его ложа сидел Старший Аммет, толстенький, благообразный старичок с гладко выбритыми щеками и колючими, словно пурга, глазами цвета неба. Старший добавил: – Мы не хотим тебя заставлять страдать более, чем ты заслужил. Твое наказание окончено.

На Рика нахлынули воспоминания прошлой ночи – его крики, мольбы, он просил пощады, не выдержал боли. Его никто не учил терпеть боль. Он вспомнил темноту, хихикание Крыса, соленый вкус крови на губах.

– Я служу Близнецам смиренно, – хрипло произнес он.

Аммет поднес к его губам простую глиняную кружку с водой. Рик попробовал взять ее сам, но неуклюжие руки, обмотанные бинтом в десятки слоев, отказывались слушаться. Он смирился и отпил воды, пока Аммет держал кружку. С искренней благодарностью в голосе Рик сказал:

– Спасибо.

«Спасибо, спасибо, за то, что я никогда больше не смогу играть, шпиону не нужны пальцы, мерзкая ты тварь, чтоб ты сдох».

– Расскажи мне о возвращении магов.

Вода была ледяной, зубы от нее заныли. Рик облизал губы.

– Маги возвращаются, по мнению Садовников, для того, чтобы предотвратить беды и горести, о которых говорится в пророчестве. Но…

Мысли Рика путались. Наверняка его еще и отваром каким-то напоили – сонным или обезболивающим. Он никак не мог вспомнить, что собирался сказать Старшим, чтобы те заподозрили Кендрика…

– Но они сами устроили это.

– Что устроили? – мягко спросил Аммет.

Рик ощутил, что память скачет туда-сюда, подсовывая совсем не то, что нужно. Он попытался сконцентрироваться, но чувство было такое, будто он потерялся в тумане.

«Соберись, недобард безрукий!», – заорал он себе.

– Пророчество. Кендрик хочет с их помощью править страной.

Аммет заметно вздрогнул при упоминании этого имени. «Интересно, я дурак и сейчас закапываю себя глубже, или я молодец?» – подумал Рик.

– Ты встречался с ним?

– Нет. Но чародейка, моя подопечная… это ее ученик.

Барду показалось, что он нащупал верный путь. Жрецам вовсе не обязательно знать, что Тео пыталась убить Кендрика. А он, в конце концов, заполучил ее… Воодушевленный успехом, Рик продолжил:

– Кендрик внедрился в Орден, помогал нам, где магией, где информацией. И потихоньку разваливал Орден изнутри. Многие из жрецов уже готовы последовать за ним. Он усыпил нашу бдительность подачками… Когда маги вернутся, он столкнет лбами Стрелков и Садовников, в расчете, что мы уничтожим друг друга, или основательно пошатнем… А маги довершат начатое. Единственные, кто способен им противостоять, это мы… и Кендрик это знает. У Садовников смелости не хватит, у короля ума. Маги не будут делить власть ни с кем.

– Ты сказал, что многие жрецы готовы последовать за этим… Кендриком. Имена?

– Не знаю. Имен не называли.

– Откуда эта информация?

– От… подопечной. Еще она сказала, что Кендрик силен… очень силен. И он может видеть ложь.

Тут Аммет не просто вздрогнул. Он напрягся, сцепил руки на коленях. Но голос его оставался таким же ласковым и полным участия:

– Видеть ложь?

«Да, бойся, старый дурак. Вы же все пропитаны ложью насквозь, и то, что я сказал, заставит тебя попотеть… а также отдалить Кендрика как можно дальше, чтобы он вдруг не вызнал ваши секреты…»

– Он видит, если человек врет. Что именно скрывает, не видит, но ложь чует.

– Он один обладает такой способностью?

– Да. Те… подопечная очень гордилась им.

Если бы Рик признал, что все маги могут чувствовать вранье, встал бы вопрос о том, как он сам так долго сопровождал магичку и не был раскрыт.

– Что еще ты можешь сказать о нем?

Рик рассмеялся мысленно. Аммета теперь интересовал только Кендрик – ни маги, ни их возвращение, ни Тео с Дереком не волновали его. Только маг, просочившийся слишком глубоко в Орден. Рик чуть ли не видел, как Аммет обдумывает, какие именно секреты он мог, не зная того, открыть Кендрику.

– Он стоял за Лионелем. И он нашел для него Копье Молний.

– Зачем ему это было надо?

– Чтобы Дориан получил Розу, что же еще. Это не дар Древа, это подарок магов. Они хотят возвысить Орден Древа, чтобы те решились на открытое столкновение с нами. А после добить «выживших»… Ну и война, конечно же, часть пророчества. Одно из бедствий. Я не уверен, но думаю, что Кендрик и в Лионе пустил корни, если можно так выразиться…

– Обойдитесь без бардовских аллегорий, брат Кано. Говорите по существу.

Рик чуть не захохотал в голос. «Аллегории, Старший Аммет? О, вы и не представляете себе, как много могут сделать аллегории… Вы уже у меня в кулаке, пусть и раздробленном, но сила моя в речах, язык надо было вырывать, язык!».

Рик чуть приподнялся в постели, посмотрел на кружку… Аммет, не отдавая себе отчет, сразу же схватился за нее, поднес барду…

«В кулаке».

– Я слышал, что он будто бы обещал Шаррону что-то, в награду за то, что тот даст войско Лионелю. Обставили все, конечно, так, будто у Шаррона выбора не было. Но тут я мало что могу сказать.

Рик и правда решил не влезать на незнакомую территорию. Из того, что знал, о чем догадывался, он итак уже наплел достаточно бреда. И Аммет, кажется, в него поверил.

– Еще что-то?

– Мои подопечные какое-то время будут заняты пророчеством. Оба они на время покинули Вердленд, куда отправились – не знаю. – Это Рик сказал, чтобы Аммету вдруг не пришло в голову послать его гоняться за магами. – Меня Тео… подопечная… отправила помогать Ордену Древа, с самыми лучшими рекомендациями. Сейчас я – ближайший помощник Винеса, жреца, который нашел пророчество и открыл его смысл. Он всецело мне доверяет. Я отпросился на пару дней, так что без вреда для легенды могу вернуться туда завтра.

Аммет погладил в задумчивости щеку. Рик отвел от него взгляд, чтобы создалось впечатление, что он ничуть не обеспокоен своей дальнейшей судьбой – куда пошлют, туда и пойдет… И принялся рассматривать комнату, отмечая про себя, что изменилось. У стены напротив поставили вторую кровать. А он жил здесь один… И полки с книгами убрали, на столе только «Откровения», святая книга Близнецов. Исчез ковер на стене, скромный, потертый, но Рик его любил. На нем были вытканы цветы и плоды. Стены недавно белили, а вот потолок оставили, как есть. Еще бы, ведь стены были им, Риком, исписаны. Вот тут, над изголовьем, он записал начало стихотворения, которое начиналось словами «От жажды умираю над ручьем…». Дальше ему не придумывалось, хоть головой о камни бейся, он даже подумывал, не привлечь ли Талли, или даже устроить состязание, с условием, чтобы стихотворение начиналось именно с этой фразы… Выше располагалось довольно фривольное четверостишие. У стола он нарисовал голую красотку… А теперь, судя по всему, в его комнату поселили новых братьев. Его писанина наверняка бы смущала и растравляла их нежные души. Рик ухмыльнулся бы широко, но рядом сидел Аммет, поэтому он сохранял на лице расслабленно-послушное выражение. Хотя внутри…

– Хорошо. Пока отдыхай. Вечером мы со Старшим Воргом еще зайдем, постарайся вспомнить больше подробностей об этом Кендрике. Важна может быть любая мелочь. Завтра вернешься к Садовникам. Связь будем держать не так, как раньше, через других лиц – твое новое назначение будет тайной для всех, о нем знаем только мы с Воргом.

Аммет поднялся тяжело, накинул капюшон на голову, надвинул низко, скрывая лицо. Рик только сейчас заметил, что балахон на Старшем простой, как у младшего жреца. Значит, и правда, его держали тут втихую, никому ничего не объясняя…

– А брат Амберли? – не сдержался Рик. Он был уверен – о его вражде с Крысом Старшие прекрасно знали.

Аммет нахмурился – брат Кано позволял себе слишком многое, задавая вопросы… Но он оказался крайне полезен, а уж то, что он внедрился к Садовникам… Старший решил ответить:

– Брат Амберли и будет тем, через кого ты будешь с нами связываться. Подробнее мы расскажем вечером. Сейчас отдыхай – впереди много работы во славу Близнецов.

– Смиренно служу Близнецам, – повторил Рик заученную фразу. И ведь не соврал. Он действительно был на службе у Близнецов. Оставалось надеяться, что они не спросят с него за такую самодеятельность, когда все закончится.

 

«Когда все закончится», – подумал Рик. – «Пугающая фраза на самом деле. Туманная, неясная, но создающая иллюзию того, что все будет хорошо… Надо перестать так думать. Ничего никогда не закончится. Никогда».

Дерек, проведя в столичном доме беспокойную ночь, прошелся по комнатам. Собирать особо нечего было: личные вещи маги тут не хранили, все они были в доме Тео, и погибли вместе с ним. Черному осталось лишь проверить замОк на двери, да магическую защиту, отпугивающую воров. Ничего особенного, просто любой, кто собирался залезть в дом, так соблазнительно стоящий в богатом районе без высоких стен вокруг, охраны и решеток на окнах… вдруг испытывал сильное желание уйти. Маг подумал, что хорошо бы навестить перед отлучкой Дориана, но решил, что у короля сейчас своих забот хватает. А он, Дерек – лишнее напоминание о страшных и неприятных событиях. «Если что – у него есть шар, а у Некса должны были остаться стрелы…» – подумал он, но вспомнил, что эти стрелы устроены так, чтобы прилетать к дому Тео, а там сейчас… Он прошелся до казарм гвардейцев. Несмотря на то, что было раннее утро, во «внутреннем городе» наблюдалась кипучая деятельность. Дерек, не желая тратить время на объяснения, кто он такой и зачем ему к капитану, прикрылся невидимостью и влез в окно его покоев. Некса не было. Маг решил, что так даже лучше – почему-то ему показалось, что уйти тихо – самый лучший вариант. Если он разыщет Некса, тот не обойдется без расспросов, а там надо будет решать одну проблему, потом другую, и маг уже не сможет выбраться из круга обязательств, которые он, в общем-то, исполнять вовсе не должен был. «Эти серые штучки», – подумал он с неприязнью и одновременно теплотой. Открыл шкатулку, запертую на хитроумный замок, что для него, естественно, преградой не было; изменил конечную цель стрел, заколдовав их так, чтобы они прилетали к дому на Широкой. И прямо из кабинета Некса открыл портал к дому Уэйна, предварительно из вежливости послав тому мысль о своем скором прибытии.

Седые отроги, восточная их часть. Мороз тут же стал покусывать щеки и руки, и Дерек заспешил по едва заметной тропинке наверх, по склону горы, оставляя за собой цепочку следов, ведущую из ниоткуда. Пробравшись через груды валежника, он вышел на небольшую площадку. Впереди виднелись скалы, светло-серые, поросшие согнутыми сосенками. Тут уже мало что вырастало выше колена, основной массив леса виднелся внизу, за спиной.

Хозяина дома не было, но Черного уже ждал Мальти. Он сидел на крыльце, вытянув ноги, и смотрел на облака. Он был одет не по погоде – всего лишь тонкая холщовая куртка поверх рубахи, зеленые штаны тоже были тонковаты для такого мороза, а обут маг был в простые туфли. Заметив прибывшего, старик скосил на него глаза и сдержанно улыбнулся.

Дерек ощутил необъяснимое довольство при виде старого мага. Копаться в себе, выясняя, откуда взялось это чувство, времени не было, и он оставил анализ на потом. Подошел к Мальти.

– Не холодно?

Дом Уэйна почти целиком находился в скале. Снаружи заметен был лишь вход – хлипкая хижина, то ли охотника, то ли дровосека. Со стороны она смотрелась как бесполезная груда досок и хвороста. Дерек заглянул внутрь хижины через проем двери, которая висела на одной петле. Грубый лежак, запорошенный снегом. Полка с битыми кувшинами. Маг знал, что в скале, служившей дальней стеной домика, был скрытый проход в настоящее жилище Белого.

Мальти вместо ответа взял свою трость, прислоненную к ступеньке, и поднялся.

– Уэйн хотел дождаться тебя сам, но попросил меня. Ему срочно пришлось отлучиться. Отправимся ко мне, там я расскажу тебе, что мы успели сделать, пока ты… отсутствовал.

Старик кивнул повелительно, и Дерек открыл второй за сегодня портал – и он перенес их на тысячу миль южнее, почти к самому нижнему окончанию Мокрых гор, на границе владений графа Огги. Тут было гораздо теплее – и Дерек с облегчением расправил плечи. Почему-то обогревать себя с помощью магии в присутствии Мальти показалось ему мелочным, хотя тот, похоже, не смущаясь это делал, когда дожидался его.

Они словно переместились в осень – лес стоял бурый, мокрый. Снега не было. Дерек раньше не бывал у Мальти, хотя местоположение его дома знал – как и всех остальных магов. Впрочем, он не был уверен, что они и впрямь жили там, где указали в свое время Дереку, когда он заканчивал обучение. Чавкая по грязи, маги прошли вдоль ручья, у берегов которого скопилось немало павшей листвы, вяло трепыхавшейся от неторопливого течения воды. Повернули влево – и вышли к мосту, что был перекинут через ручей, разлившийся из-за запруды чуть дальше по течению.

Небольшой городок Геддарт платил дань графу Огги железом и камнем. Поначалу здесь находился поселок рудокопов и небольшой карьер, затем появились кузнецы, литейщики, камнетесы… Поселение превратилось в деревню, обросло укреплениями, а лет семь назад стало городом и получило свой герб. Он красовался на воротах городской стены, которая возвышалась сразу за мостом: кирка и молот.

Геддарт был небольшим городом, но богатым: здания все каменные, улицы вымощены, охрана на воротах при начищенном оружии и не дремлет. Но магов они пропустили, едва взглянув. Дереку показалось, что Мальти слегка отвел стражникам глаза. Белые умели воздействовать на разум лучше остальных.

Мальти и Дерек пошли по улице, ведущей в гору; молодой маг попытался вспомнить, чем занимается Мальти в своей «обычной жизни». Что-то, связанное с одеждой? Или обувью… Пройдя пару десятков шагов, Дерек получил подсказку: дом, в дверь которого Мальти постучал крепкой тростью, был украшен вывеской. Художник очень талантливо изобразил руно и веретено. «Шерсть», – вспомнил Дерек.

Тем временем дверь в дом открыла женщина средних лет, поприветствовала Мальти и с любопытством глянула из-за его плеча на второго мага. Старик отдал трость женщине:

– Это Дерек, мой поставщик из Тэнниела, – представил старик своего спутника. Дерек торопливо, испытывая досаду оттого, что Мальти не предупредил его о «легенде», прикрыл ладонью вышитый на куртке дубовый лист и сержантский значок. Вряд ли женщина разбирается в военных нашивках, но мало ли… Однако она ничуть не удивилась ни внешнему виду гостя, ни оружию у него на поясе. Безмятежно улыбнувшись, она кивнула и ушла вглубь прихожей.

– Не беспокойся, – сказал старый маг. – Она под контролем.

Дерек смолчал, и руку опустил. Прошел вслед за Мальти по коридору, приведшему их к внутренним помещениям – ближе к улице, судя по всему, находились комнаты, относящиеся к лавке «торговца шерстью». А вот в задней части большого дома, крепость и высота потолков которого говорили о достатке, судя по всему, располагались личные комнаты мага и его семьи.

– Я живу здесь с двумя сыновьями, их женами и тремя внуками, – пояснил Мальти, показывая на лестницу, уходящую на второй этаж. – Они нам не помешают – сыновья в деловых поездках, а невестки с детьми у матерей.

– А жена?

– Умерла десять лет назад. – Мальти толкнул тяжелую дверь. Она вела в большую комнату, стены которой были обшиты дубовыми панелями, отчего внутри было тепло, уютно и сухо. «Столовая», определил Дерек, глядя на огромный стол, шкаф с посудой и камин с барельефом. И это еще больше уверило его в том, что «человеческая» семья Мальти не бедствует – обычно отдельные комнаты для принятия пищи были только у богатых купцов или аристократов. Простые люди ели прямо на кухне. Огонь в камине не горел, из него были выметены уголь и зола, а это значило, что в доме действительно некоторое время никто не живет… Или живет кто-то, кому без надобности огромная столовая.

Воздух был теплым, но одновременно свежим, несмотря на то, что ставни трех высоких окон были закрыты, а в комнате горело множество свечей. Дерек сделал вывод, что тут тоже постаралась магия.

«А они не смущаются использовать магию даже вместо таких бытовых вещей, как окна и камины», – подумал маг.

За большим семейным столом сидели трое белых – Гвен, Вирена и Дирен, и Черный Жером. Они кивнули Дереку, на первый взгляд, никак не показав, что приветствуют отбившуюся от стада овцу – сдержанно, но дружелюбно. И, однако, маг заметил, что выражение их глаз изменилось. Мальти скинул куртку; ее тут же подхватил кто-то из магов и по воздуху отправил на спинку самого высокого стула. Его Мальти и занял, а затем приглашающе взмахнул рукой:

– Садись.

Дерек сел рядом с Жеромом.

– Вирена, расскажи ему, что уже сделано. А потом я отдам указания, объясню, чем ты будешь заниматься.

И тут Дерек вдруг понял, почему, увидев Мальти, почувствовал радость. Ему очень хотелось, чтобы появился кто-то, говорящий ему, что надо делать. Чтобы он мог снять с себя груз ответственности, обрел цель и снова стал просто выполнять приказы. Чувство, не посещающее его с той поры, когда он был учеником, а потом и подмастерьем. Исчезнувшее, когда он стал полноправным магом и партнером Тео.

И Дереку то, что он понял, сильно не понравилось.

– Мы уже подготовили почву для исполнения пророчества, – при этих словах Вирены все почему-то усмехнулись, – осталось только сотворить комету. Поскольку мы работали быстро, то сможем вернуться к людям раньше намеченного.

– И это хорошо, – весомо добавил Мальти. Все кивнули.

– У нас есть две группы. Одна взяла на себя Проколы и тварей, что появляются из них. Работать им приходится чаще, конечно, потому что другая группа занята подготовкой Возвращения, и дальше всецело будет отдавать свое время только этому. В какой из групп ты бы хотел состоять?

Дерек задумался. Но не над тем вопросом, который задала ему Вирена. Не напрямую. Он стал размышлять над тем, что открылось в нем самом.

«Неужели я настолько желаю подчиняться? Нет, иначе я либо не заметил бы за собой это качество, или не обеспокоился бы так из-за него… Тео… она ведь не просто вела меня, как положено Серому в паре. И чего я хочу сейчас? Плюнуть на все и заняться Проколами?»

И именно в этот момент его магическое чутье, его суть мага, наконец-то дали о себе знать. Еще вчера он понятия не имел, чего хочет и куда теперь идти. После того, как Тео пропала в портале, ведущем неизвестно куда, он места себе не находил. Но здесь и сейчас, сидя в окружении магов гораздо старше себя, он вдруг ощутил, что их слова на самом деле для него ничего не значат. Белые, Серые, Черные… Он слушал магию внутри себя.

– Я неплохо справляюсь с Проколами, – медленно проговорил он. Намеренно глухо и тихо, чтобы у окружающих создалось впечатление, что он испытывает неловкость от того, что присоединился к ним только сейчас. – После того, что случилось… с моим учеником, я, к сожалению, ни к одному не отправлялся…

«Потому что никто из Белых мне о Проколах не сообщал».

– Даже не знаю. Пусть решит Мальти.

И Дерек повернулся к старому магу. Тот сложил ладони домиком, и слишком театрально выдержал паузу, прежде чем сказать:

– Будешь с вернувшимися магами. Ты ведь неплохо изучил обстановку в Тэнниеле, и сможешь подсказать, с кем и как говорить.

Дерек был уверен – Белые и сами прекрасно разобрались бы в политической обстановке столицы и королевства. Но его упоминание потерянного ученика… Он глубоко, искренне скорбел о Гринере, но сейчас именно это могло повлиять на Мальти и остальных, и он без сомнений использовал этот факт. Ведь, вернувшись, маги рассчитывают заняться подготовкой множества учеников, а учительство благотворно повлияет на Дерека, перенесшего такой удар.

Черный знал, что, заикнись он о потере своей напарницы, маги бы только фыркнули. Похоже, никто из них не был обеспокоен судьбой Тео.

«Мне, оказывается, нравятся серые штучки», – удовлетворенно подумал Дерек. – «И спасибо тебе, Ольсен. Ты старый хитрец… Вот то, чего я хочу. Быть в центре событий. Своими глазами убедиться, если это так, что Тео была права – и воспитание магов без указания Силы чревато страшными последствиями. И, если… когда я это обнаружу, мне нужно будет находиться среди обучающих магов. Чтобы вовремя остановить катастрофу».

Дерек благодарно улыбнулся Мальти:

– Спасибо. Я правда ценю это.

Тот величаво кивнул.

– Вирена… расскажи ему подробности. Остальные – со мной, отойдем на время. Есть несколько вопросов, которые надо обсудить… Возвращение случится совсем скоро.

Глава 5

На церемонии в храме Древа король выглядел отсутствующим, погруженным в себя. Как и на объезде лагеря. Утром к нему подошел Томас с идеей распределить добычу графов и баронов между их людьми, и Его Величество идею одобрил; поэтому воины встречали его особенно восторженно. Естественно, слухи о том, кто распорядился выдать золота, тут же достигли лагеря, как, впрочем, и о том, что Совет остается погостить у короля. Возражений не было. Войско, последний раз выстроилось перед победоносным королем, воины прокричали троекратное «Ура!» и стали расходиться. Все спешили домой, в родные земли. На левом берегу Тегерры остались только отряды баронов и графов, дожидаться, когда к ним прибудут назначенные королем «временные управляющие», чтобы сопроводить их до владений своих сюзеренов.

 

Сами же дворяне из Совета, судя по докладу Ферфакса, сидели по своим покоям подозрительно тихо.

Его Величество поучаствовал в раздаче хлеба беднякам, но на заседание городского совета не явился, хотя магистрат подготовил пышную речь и подарок – щит с оленем, чьи рога оплетала роза. Городские аристократы с сомнением мяли в руках приглашения на праздничный королевский обед, подозревая, что и тут король не облагодетельствует их своим присутствием. Однако явились, и немало были удивлены тем, что Его Величество обед все же посетил. Принял дар от магистрата, притащившего подарок с собой, и почти весь праздник скучал, уставившись в окно.

Заметно оживился король, лишь когда вышли выступать барды.

Все они, как один, воспевали в наспех сочиненных балладах доблесть короля, его мудрость и полководческий талант. Под конец пришло время выступить главному королевскому барду, Таллирену. Нарядно одетый, он вышел в середину зала, погладил пальцами струны, как вдруг король поднял руку, призывая к вниманию. Затем поманил к себе Таллирена.

– Прославлять собрался? – тихо спросил король у барда, как-то очень по-дружески на него глянув.

Талли вздрогнул, не ожидая такой фамильярности, но ответил:

– Да, Ваше Величество. – И чуть пожал плечами.

– Понятно… – король внимательно посмотрел на барда, потом снова поднял руку. В трапезной и без того было тихо, теперь все затаили дыхание.

– Я хочу наградить этого талантливого служителя искусства, – провозгласил король, – и объявить, что с сегодняшнего дня он больше не является моим главным королевским бардом.

Присутствующие стали недоуменно переглядываться: что за награда такая? Отстранение?

Бард же, на удивление всем, выглядел не просто довольным, а чуть ли не счастливым. И, поскольку все были увлечены обсуждением королевского решения, никто не заметил, как Его Величество подмигнул барду украдкой.

Таллирен подмигнул в ответ, правда, больше от радости. Причин королевского решения он не доискивался и уж конечно, не вспомнил о своем разговоре с Гринером.

После обеда король отправился в Казначейство, чтобы переговорить с маркизом Этье и его подчиненными об изменениях в политике и экономике страны. Маркиз, надо отдать ему должное, держался невозмутимо и только попросил у Его Величества разрешения нанять больше людей. Ведь, во-первых, часть своих лучших работников он отправляет в должности управляющих на земли баронов и графов. Во-вторых, дел теперь точно прибавится, ведь нужно будет следить и учитывать доходы не только с королевских земель, но со всей страны. Король согласился.

Постепенно жизнь вошла в привычную колею. Воспоминания о войне быстро отступили, тем более что она не дошла до столицы, а проходила где-то далеко на востоке. Были построены две таверны – «Роза» и «Равнины Эльды», на том память горожан и успокоилась. Из Рудего пришли новости: крепость почти восстановили, сильно помогло то, что король Лиона Эльвар Второй прислал своих рабочих и строителей, не иначе как в благодарность за голову Лионеля. Томас Ферфакс специально уточнял у короля, только ли Хотстоуну с Мейрхолдом надо послать гонцов с приказом скорее прибыть в столицу – а Мервульф как же? На что Дориан ему ответил: «Пусть сначала крепость восстановит и порядок там наладит, потом приглашу… в гости». Томас засомневался, естественно, со всем почтением – а не случится ли так, что до барона Мервульфа дойдут слухи о заточении, «простите, Ваше Величество, пребывании», в столице членов Совета и он откажется приехать? Дориан нехорошо усмехнулся и сказал: «Хотстоун и Мейрхолд не видели Розу в действии. А Мервульф видел. Приедет как миленький».

Бароны и графы смиренно попросили у короля аудиенции, в ходе которой выказали готовность пойти на уступки… любые, лишь бы Его Величество сменил гнев на милость. Результатом стало только то, что им разрешили прогуливаться по замковому саду в сопровождении охраны. Келмворта и Верендарта продолжали держать в темнице, впрочем, на куда лучших условиях, чем обычных пленников – им выделили камеры сухие, с мебелью и кормили прилично.

Прошла неделя, затем другая. Орден Древа, вдохновленный расположением короля и откровениями Старшего брата Винеса, пользовался положением и укреплял свое влияние в столице. От брата Клопстофера прибыл гонец, сообщивший, что тот удачно добрался до замка Органт и теперь занимается его восстановлением.

Послушник Вальдо вернулся в храм Древа вовремя, правда, с ним случилось несчастье. Руки его попали под колеса телеги. Тяжело груженой. Целители храма заверили его, что заживут переломы быстро, и он даже сможет писать и заниматься растениями, как раньше. Винес оставил Вальдо на прежней должности, хотя первое время за Старшим записывал другой послушник.

Рик зачарованно смотрел, как храмовый лекарь снимает бинт, слой за слоем. Сначала правую руку… Бард закусил губу при одном только воспоминании. Вот… пальцы красные, опухшие и… кривые. Безымянный отклонился к мизинцу, большой торчит под странным углом. Умываться было сложно, одеваться – еще туда-сюда, помогало то, что послушники носили рясы, а те, к счастью, были без пуговиц. Хуже всего обстояло с работой в саду, письмом и приготовлением настоек – то есть, с работой. Косо на него не смотрели, но Рик начинал чувствовать себя бесполезным.

Он пошевелил пальцами и ощутил, как скрипят суставы.

– Ты упражнялся в письме, послушник Вальдо? – строго глядя из-под косматых бровей, спросил лекарь.

Две недели назад он перебинтовал отдельно каждый палец, а три дня назад велел брать в руку стило и писать, писать, писать… Пером еще рано было пользоваться, а стило – узкий кусок дерева, которым чертили на воске, вполне годилось.

– Да, брат Пин. Упражнялся.

«Воя и скуля», – добавил про себя Рик.

– Попробуй что-нибудь написать. Вот. – Лекарь подвинул послушнику дощечку и стило.

«Во сла-ву Дре-в-а» – коряво вывел Рик. Буквы плясали, словно пьяные, но разобрать слова можно было. Если постараться.

– Ежедневные повторения, старание, и вера. И уже через неделю у тебя будут получаться ровные строчки, Вальдо. Давай-ка снимем повязки с другой руки.

«Ровные строчки! – Зажав в кулаке стило, мысленно закричал Рик. – Ровные! Строчки!».

Но вслух сказал:

– Благодарю, брат Пин. Вы спасли мне руки.

И, когда лекарь отложил в сторону последний бинт, не выдержав, вскочил и, отбросив в сторону стило, выбежал из Целительной. Ноги сами принесли его к алтарю храма, в молельный зал. Рик опомнился только через несколько минут, обнаружив себя коленопреклоненным перед изображением Древа… и молящимся Близнецам.

Запнувшись на полуслове, бард огляделся по сторонам – никого. Да, молился он про себя, а не вслух, но все же… Рик с подозрением посмотрел на вырезанный из камня дуб, возвышающийся над алтарем. Не поразит ли его сейчас молния за богохульство? Но кары все не было и не было, и Рик осторожно встал с колен, поправил рясу. Снова посмотрел на свои руки.

– Упражнения… старание… – прошептал он. Вскинул голову, и на его новом бульдожьем лице появилась решимость.

Сначала письмо. А потом лютня. Если он будет заниматься каждый день, постепенно, сначала понемногу, а потом все больше… Пускай это займет десять лет. Или двадцать. Он снова будет играть.

Еще неделю спустя, как раз на Хлад, Праздник середины зимы, Рик уже вполне сносно владел пером. Он как раз переписывал набело письмо Винеса храму в Дагорее, как его наставник и покровитель зашел в келью без стука и сразу же перешел к делу:

– Вальдо, оставь пока письмо, ты мне понадобишься. Прямо сейчас – нас посетит король. То есть посетит сейчас, и нужен ты мне сейчас. Возьми писать! – Винес явно был взволнован, поскольку говорил путано.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34 
Рейтинг@Mail.ru