Евгения Перекопская
Ветерок
Глава 4
Работать с ураганами считалось настоящей каторгой. Ветерку предстояло подготавливать пространство перед появлением ураганов, а значит быть предвестником страшных бед. Раньше юный герой просто бы не выдержал такой работы. Знать, что сейчас погибнут беззащитные люди и животные, что будут разрушены целые кварталы или даже города, и не иметь никакой возможности помочь. Для него это было бы убийственно. Но сейчас он без каких-либо эмоций отправился отбывать наказание. Даже не поблагодарив Сурового северного ветра за помощь.
Его больше всего интересовал вопрос, почему с ним так поступила художница. Как она могла вот так взять и всё испортить? Она разрушила его мечту и сломала его самого. А всё из-за этого лохматого малознакомого ей юноши? Она, видите ли, боится его потерять, но зато Ветерка потерять совершенно не боялась. И забросить своё призвание тоже видимо для неё считается нормальным.
– Я больше не хочу о тебе ничего слышать и знать, поняла?! – кричал он куда-то в даль. – Ты не стоишь всего того, что я для тебя сделал! Не стоишь! Тебя больше нет в моей жизни!
Ветерок был очень зол, и эта злость помогала ему в первые месяцы работы с ураганами. Он с грозным гулом носился по воздуху наполняя его своим разъярённым гневом. Постепенно злость сменилась на равнодушие. Равнодушие к себе и ко всему окружающему.
Он выполнял свою работу отрешённо и бесчувственно. Он видел, как ураганы сносят дома, обрывают провода и валят тяжёлые столбы линий электропередач и связи, как разрушаются огромные дамбы и как беспощадно топятся суда. Он видел много смертей и много страданий.
Однажды его сильно впечатлила женщина, крепко прижимающая к себе малыша. Даже не столько она, сколько застывший страх в её глазах. Страх от неизбежно приближающегося горя, от того, что сейчас в один миг всё закончится, что пронзающая боль заберёт все мечты, желания и жизнь. И не только её, но и сына. А этот карапуз, даже не успел сделать свои первые шаги, не узнал, как здорово купаться в море и как вкусно его мама печёт пироги с картошкой. Ветерку впервые за всё это время захотелось вмешаться и сделать хоть что-нибудь. Но в этой ситуации он был уже совершенно бессилен.
– Может заранее подкидывать метеорологам определённые знаки, – подумал он. – Тогда о приближении катастроф будут узнавать намного раньше и быстрее принимать меры по спасению.
Знаки… знаки судьбы – Ветерок в них больше не верил. Люди всё равно их не понимают. Не чувствуют. Тогда зачем стараться? Ради чего?
За четыре года работы с ураганами он сильно возмужал, но при этом ещё больше замкнулся в себе. Сейчас ему предстояло проработать два года на Дальнем севере под контролем Сурового северного ветра. Было неловко и стыдно перед своим покровителем. Тот в него верил, помогал, и получается, что все напрасно.
Ветерок понимал, что северный гигант на него в обиде, и ему сейчас предстоит оправдываться и извиняться. А после будут долгие нравоучения и наставления. Когда же все оставят его в покое?
Суровый северный ветер встретил Ветерка очень даже радушно.
– Ну рассказывай, как ты? – спросил он с добродушной улыбкой.
– Нормально – прозвучало огрубевшим басом
– Я понимаю, работка у тебя была не сахар. Но ты же сам дел натворил.
Ветерок напрягся. Ему никак не хотелось ворошить прошлое.
– Я думаю, ты и сам себя коришь и ещё долго винить будешь. Ты мне лучше, дружок, вот что скажи – чего сейчас ты хочешь? Что сейчас больше всего тебе нужно?
– Тишины – не задумываясь ответил Ветерок.
– Что ж, тогда ты находишься в нужном месте. Вся северная тишина в твоём распоряжении. Наслаждайся сколько хочешь. Когда будешь готов к работе, дай знать. А сейчас набирайся сил и приходи в себя.
Ветерок не верил в то, что это происходит с ним. Наслаждаться тишиной и набираться сил?
– Я же должен был нести наказание?
– Поверь мне, я знаю, что делаю. – уверенно сказал Северный гигант.
– Почему вы мне помогаете?
– Ты отличный малый, просто запутался, дал слабину. Доверился обиде. А она никогда ничего хорошего не посоветует. Как вцепится, присосётся и давай всё наизнанку выворачивать. Немало судеб она поломала, ох, немало. Иди, давай, отдыхай. Как от обиды избавишься, приходи. Планы у меня на тебя серьёзные имеются.
– А как я узнаю, что избавился?
– Это ты, мой друг, сразу почувствуешь. Дышать по-другому начнёшь. По-другому видеть и мыслить. Внутри словно целый мир откроется. Это ты сразу почувствуешь. Но, всему своё время. Я тебе там облачко приберёг. Небольшое правда, но уютное, на нём и располагайся. Высыпайся, а с завтрашнего дня добро пожаловать в тишину.
Странный какой-то разговор получился, – размышлял Ветерок, устраиваясь спать. – Ничего толком и не понял. Ладно потом разберусь. Что ему от меня надо? Непонятный он какой-то. И облако дал, и работать не заставляет. Но отдохнуть действительно надо, – решил Ветерок и крепко заснул до самого утра.
На Дальнем севере действительно оказалось много мест, где можно побыть наедине с собой. Ветерок часами наслаждался удивительными видами заснеженного края. Ему хотелось полностью раствориться в этой красоте и тишине. Но иногда становилось невыносимо грустно, потому что казалось, что он не достоин всего этого и оскверняет своим присутствием эти чистейшие и прекраснейшие места.
По наставлению Сурового северного ветра он не позволял себе думать о прошлом. Нужно быть мыслями здесь и сейчас. Прошлое оставить в прошлом – его уже не изменить, а будущее предоставить будущему – на него не всегда можно повлиять. Только здесь в настоящем можно найти себя настоящего. Но сделать это не просто. Очень непросто. Но Ветерку это было жизненно необходимо.
Шли месяцы и Ветерок постепенно начал оживать. За это время он подружился с семейкой белых медведей и частенько играл с их малышами. Три маленьких пушистика выглядели такими неуклюжими и забавными, что Ветерок незаметно для себя снова стал улыбаться.
Иногда вместо сна он летал посмотреть на одно из самых фантастических чудес этих мест – северное сияние. Затаив дыхание, наблюдал как на чёрном небосклоне одна за другой появляются разноцветные ленты: фиолетовые, синие, зелёные. Сверкая, они проплывали высоко над землёй в невообразимо красивом танце. Порой казалось, что эта огромная жар-птица, пролетев высоко над ночным горизонтом, оставила за собой мерцающий свет. Даже самые яркие звёзды меркли по сравнению с этой завораживающей магией. От такого великолепия у Ветерка появлялись слёзы. И, чем красочней светилось небо, тем сильнее он плакал. Ветерок не мог себя сдерживать, и рыдания вырывались из него нескончаемым потоком. Потом ему становилось так хорошо, легко и спокойно, словно он снова был ребёнком. И тогда он засыпал. Засыпал сладко-сладко, без каких-либо мыслей, в абсолютном расслаблении.
Однажды, возвращаясь утром после такой прогулки, Ветерок заметил что-то странное: среди океана шла льдина, вполне себе обычная льдина, но по ней передвигались какие-то маленькие точки.
– Что там ещё за мухи? – Ветерок решил спуститься пониже.
Его удивление выросло ещё больше, когда он увидел, что это были люди. Четверо мужчин в тулупах растерянно ходили по льдине. Один из них стоял почти на краю и шептал, смотрев куда-то вдаль: «Пожалуйста, умоляю тебя, дай моей любимой весточку, что я жив и у меня всё хорошо. Что я скоро приеду. Пусть она только не волнуется.»
Ветерку на секунду показалось, что где-то этого человека он уже видел.
– Что тут вообще происходит? – Ветерок был в недоумении. Он столько времени провёл в уединении и полном спокойствии, что сейчас ему было трудно соображать. Да и ситуация была абсурдной. Откуда здесь взялись люди, и почему они на льдине посреди океана? И зачем этот мужчина в огромных варежках умоляет кого-то передать весточку? Где же я его видел? Такие серьёзные глаза, чёрные усы… Как же понять кто ты?
– Коль, остались сигаретки? – крикнул здоровяк в чёрной вязанной шапке.
– Да, есть немного
– Коля, Коля… – начали кружить мысли. – Серьёзный взгляд, чёрные усы. Коля, Коля… Николай!
И тут Ветерка осенило. Это же тот самый Николай, что забрал у него художницу.
– Что ж, вот и встретились – Ветерок громко засмеялся. – Ты украл у меня мечту, украл художницу, украл мою счастливую жизнь, и теперь думаешь, что я буду тебе помогать? Ну уж нет!!! Я лучше помогу льдине унести вас подальше в океан, чтобы ты остался здесь навсегда. Вот и расквитаемся, отличная встреча! – злорадствовал Ветерок. – Я тоже тебя просил, помнишь? Просил уйти и оставить её в покое. Но что ты сделал? Ты крепко вцепился в неё своими длинными ручонками и увёл её от меня. А теперь я уведу тебя от неё. – И он начал сильно дуть, отгоняя группу исследователей всё дальше и дальше в океан.
– Ребята, что происходит? Что с нашей льдиной? Она словно озверела – не на шутку испугался здоровяк, куривший сигарету.
– Я не хочу умирать. Я не хочу умирать – повторял невысокий мужчина с круглым носом. Его глаза быстро забегали в разные стороны.
– Успокойся, просто ветер поднялся – сказал Николай. – Подмога обязательно придёт и нас скоро заберут. Лично я умирать не собираюсь. Жена вот-вот родить должна. Ей нельзя волноваться. Я обещал Саше, что всегда буду на связи.
– Будь неладен этот день рождения. Ребят, ещё раз простите меня дурака. – виновато на всех посмотрел высокий мужчина в очках. – Мечта у меня была с детства – день рождения на льдине c друзьями, песнями под гитару, рыбалкой.
– Зато, Василий Ильич, у тебя получился незабываемый день рождения. Всё, как ты хотел, плюс катание на льдине, – похлопал по плечу именинника здоровяк.
– На станции остался Клим. Он поймёт, что что-то не так, раз мы не вернулись к обеду и поднимет тревогу.
– Это ты, конечно, правильно говоришь, Николай, но, а если Клим подумает, что мы решили задержаться, продолжить праздновать и ловить рыбу? Тогда он может ещё неделю о нас не переживать.
– Не говори глупости. Он же знает, что мы не из тех, кто отлынивает от работы.
– Зачем мне все эти исследования, нужно было учиться на юриста. – мужчина с круглым носом никак не мог успокоиться – Сидел бы сейчас в тёплом офисе и в ус не дул. Романтика севера, романтика севера… Вот она эта романтика.
– Я не знаю какой из тебя получился бы юрист, а вот гидрофизик просто отличный! Не переживай, Паш, нас скоро заберут отсюда.
– Как бы им не пришлось забирать замёрзшие трупы.
– Да прекрати ты уже нагнетать. На вот лучше чайку попей. – И Василий Ильич протянул товарищу термос. – До сих пор не понимаю, как можно было так крепко уснуть, чтобы не услышать, как льдина откололась от берега.
– Да мы же неделю работали почти без сна и отдыха, – ответил высокий мужчина в очках. – Вот и не услышали.
– Зато выспались. Хорошо хоть успели передать результаты в центр, а то бы сейчас Клим отдувался бы за всех.
– Эх, Клим, надеюсь ты успеешь нас спасти, – обречённо произнёс Павел.
– Я предлагаю перекусить, – предложил Василий Ильич – У нас ещё остались праздничные бутерброды. Так что подходите, угощайтесь и сил, как говорится, набирайтесь.
Мужчины оживились.
Николай подошёл поближе к краю льдины, посмотрел вверх и тихо, почти не слышно вновь обратился к кому-то в небе:
– Пусть Саша знает, что я скоро буду рядом, пусть только не волнуется. Ей нельзя волноваться.
– Может с художницей действительно что-то не так и ей нужна помощь? – гнев Ветерка сменился на волнение. На него неожиданно нахлынули тёплые воспоминания вперемешку с тревогой. Ему стало жарко и холодно одновременно. Он не могу допустить чтобы с ней что-то случилось.
– Ладно, – прокричал он Николаю – больно ты убедительный. Слетаю и передам от тебя весточку. Но не ради тебя, а ради неё, понял?
Ветерок перестал гнать льдину в океан и направился к Суровому северному ветру, чтобы отпроситься слетать в свой городок, но пролетев метров сто остановился.
– Что ж это такое-то. Не могу, – что-то не отпускало его, не давало улететь – Так много раз видел, как гибнут люди, а сейчас не могу. Ладно, сначала помогу немного этим товарищам, а потом сразу к художнице.
И Ветерок снова стал дуть на льдину, но уже в обратную сторону. Он не мог оставить эту компанию на верную смерть, сам не знал почему, но решительно не мог.
Ледяной громадине теперь предстояло идти против течения, и она активно сопротивлялась. Ветерку пришлось приложить максимум усилий, чтобы направить её ближе к берегу.
– Что происходит? – здоровяк не мог понять, почему льдина поменяла курс. – Это чудеса какие-то.
– Я же говорил, всё будет хорошо. – И тут Николай улыбнулся своей довольной улыбкой, какую Ветерок ещё при первой встрече жутко возненавидел. Только сейчас над ней возвышались не маленькие усики, а солидные, пышные усы. Да и сам он уже не был похож на того лохматого хилого юношу. Николай был самым молодым среди мужчин в тулупах, но было видно, что его уважают. За эти годы он превратился в настоящего мужчину.
– Так, хватит отдыхать. – обратился Николай к друзьям. – Давайте лучше соорудим вёсла из оставшихся брёвен и поможем льдине выбраться из этого опасного места. Заодно хоть согреемся.
Совместными усилиями удалось довести льдину до безопасного от всех течений мест.
Ветерок оставил исследователей и полетел к Суровому северному ветру.
– Значит тебе очень нужно попасть в свой городок?
– Да, это очень важно. – уверенно сказал Ветерок своему покровителю.
– Если про это узнают в облачном замке, то мало не покажется ни тебе, ни мне.
– Я готов всю вину взять на себя.
– Что ж, я рад, что слышу вновь эти решительные нотки в твоём голосе. Может это действительно тебе поможет. Только будь осторожен.
– Я не подведу – начал говорить Ветерок, но осёкся. Он вспомнил, что уже не раз нарушал обещания – Я постараюсь, – добавил он осторожно.
– Ой, не знаю, не знаю – задумчиво вздохнул Северный ветер. – Ладно, лети. Послезавтра надеюсь увидеть тебя здесь и без сопровождения твоих братьев.
– Я вас понял. Я быстро.
Северный гигант подмигнул и улетел на совещание. Совет ветров сегодня разбирал планы на новый квартал.
Подлетая к городу Ветерка охватило волнение. Воспоминания словно кошки, встречающие любимого хозяина, окружили его со всех сторон. Он даже поначалу растерялся, но вспомнив, что времени у него очень мало вихрем направился к художнице.
Почему-то он был уверен, что найдёт её в том самом трёхэтажном домике с остроконечной крышей, спрятавшемся среди новеньких жёлтых пятиэтажек. И был абсолютно прав.
Саша ходила по квартире и упорно нажимала на кнопки телефона. Круглый животик делал её такой милой и очаровательной, что Ветерок не сдержался и расплылся в улыбке.
– Сашуля, пожалуйста ляг, полежи. Перестань метаться. – пыталась её успокоить маленькая худенькая женщина в фартуке.
– Мама, ну как ты не понимаешь, я не могу лежать. Коля пропал. Уже третий день на связь не выходит. Я чувствую что-то не так. Что-то произошло.
И тут её милое лицо скорчилась от боли, и она схватилась за живот.
– Саша, доченька. Тебе нельзя нервничать. Может скорую?
– Нет, я никуда без Коли не поеду. Сейчас всё пройдёт.
Саша прилегла на диван, пытаясь вновь и вновь дозвониться до мужа. Но вскоре встала и вновь начала ходить по комнате.
– Ей нельзя волноваться, ей нельзя волноваться, – повторял Ветерок слова Николая, летая около окон Саши.
Ему нужно было что-то найти, что-то придумать, и в поиске идеи он решил пролететь вокруг двора.
Мальчика Витю было не узнать, он превратился в высокого юношу с щетиной на щеках.
– Витя, кушать! – послышалось из окон.
– Витя изменился, а вот мама, видимо, нет, – усмехнулся Ветерок и продолжил внимательно рассматривать двор.
Здесь поставили новую детскую площадку, сделали три круглых газона с разноцветными цветами, поменяли двери в подъездах, а вот ржавая машина так и продолжала стоять на своём месте. Из-под неё торчал кусочек газеты, он привлёк внимание Ветерка. На обрывке жирным шрифтом было написано «Золотая свадьба пела и…», а дальше было не видно. Пришлось осторожно дунуть, чтобы газетный обрывок полностью вылетел из-под машины. Полностью название статьи звучало так: «Золотая свадьба пела и плясала», а под ней было расположено фото двух счастливых старичков в окружении детей и внуков.
– Что ж, немного завуалировано, но другого варианта всё равно нет, да и времени тоже. – и Ветерок принялся за дело – кусочек газеты влетел через открытую форточку. Но в комнате никто не заметил, как залетела весточка.
– Ну что ж, как всегда. Знаки судьбы не работают. Опять всё зря, – разочарованно вздохнул Ветерок.
– Мама, мама, – послышалось из окна. – Скорее иди сюда!
– Что случилось?
– Мама, с Колей всё хорошо. Я теперь точно знаю.
– Дозвонилась?
– Нет, но ты посмотри, что залетело к нам с улицы.
– Кусок газеты? – Мама с недоумением посмотрела на дочь. – Родная моя, с тобой точно всё в порядке? Может всё-таки в больницу?
– Всё нормально и со мной, и с Колей, и с ребёнком. Видишь написано «Золотая свадьба пела и плясала», а это знак. Это точно знак. Теперь я знаю, что всё будет хорошо. И мы будем всегда вместе!
– Я бы, конечно, не полагалась так на какой-то обрывок газеты, но если тебе так спокойнее, то я только рада.
– Мама, мамочка, это не просто обрывок, это знак, это весточка! Ты ещё на нашей золотой свадьбе погуляешь, мамочка. – дочка радостно вальсировала с кусочком газеты. Улыбаясь, шептала – Коленька, родной мой, мы с малышкой тебя очень ждём, возвращайся скорее.
Ветерок не мог поверить увиденному! Она поняла, она почувствовала! Она разгадала его знак. У него получилось! Внутри будто разлилось тёплое молоко и растопило огромные глыбы льда, утяжелявшие его жизнь все эти последние годы.
– Какое же всё вокруг красивое! Как!? Как я мог жить без всего этого, – сам себе удивлялся Ветерок, пролетая над любимым городом. – Как же хорошо!
Он теперь снова стал чувствовать, дышать и главное верить. Ощущения счастья, словно маленькие разноцветные бабочки, облепили его со всех сторон, и он улыбнулся такой радостной улыбкой, какую только можно себе представить.
– Они обязательно будут вместе. Они нужны друг другу. – вспоминал Ветерок свою художницу и Николая, возвращаясь на Дальний север.
– Да тебя не узнать, – первое, что сказал Суровый северный ветер, увидев своего подопечного. – Этот полёт явно прошёл тебе на пользу. Ты там точно ничего не натворил?
– Нет, и хочу вас успокоить, никто из облачного замка меня не видел. Но самое главное – я избавился от обиды. Я невероятно благодарен вам, за всё благодарен. Если бы не вы, я даже не знаю, что бы со мной было. Теперь я готов служить вам всю свою жизнь.
– Что ж я рад, что ты вновь обрёл себя. Служить нужно не мне, а всему живому. А ты это умеешь.
– Я? – Ветерок недоумевал.
– Ты, ты.
– Но я столько раз вас подводил…
– Значит тебе был нужен этот опыт. Без ошибок и сильных падений высоко летать не получится.
Под руководством Сурового северного ветра Ветерок стал усиленно трудиться, учиться, познавать тайны и силы северных ветров. Оставшееся время ссылки промчалось незаметно. Настала пора летать в облачный замок.
– Стремления к победам, ради своего величия, ни к чему хорошему не приводят, ты уже это понял. Только поступки, совершаемые сердцем, дают истинное величие. – Напоследок дал ему совет Суровый северный ветер.
– Ваши напутствия, ваша поддержка и нескончаемая вера в меня – самое ценное, что у меня есть. Вы направили меня на правильный путь, и я постараюсь не свернуть с него.
– Будь верен себе. До встречи, мой дорогой друг.
Северный гигант улыбнулся, но в его взгляде промелькнула лёгкая печаль. Он сильно привязался к Ветерку и понимал, что будет скучать. Ученик понял, о чём запечалился наставник, и, подлетев к нему, дрожащим от нахлынувших эмоций голосом сказал:
– Я вас никогда не забуду, знайте это.
– Всё, хватит сентиментальностей! Срочно в облачный замок! А то опоздаешь, и они опять что-нибудь там придумают. И уж будь добр, постарайся, пожалуйста, ничего не натворить. А то ты в этом большой специалист.
И Суровый северный ветер громко засмеялся, а вместе с ним и Ветерок.
В облачном замке отбывшего наказание Ветерка встретили не очень радостно. Несмотря на хорошие характеристики от Сурового северного ветра ему дали два года испытательного срока и предупредили, если будет хоть одно нарушение, то работать ему с ураганами до конца его дней.
Глава 5
Прошло несколько десятков лет, Ветерок вновь сумел завоевать доверие северных братьев и уважение в Облачном замке. Его уже отправляли на самые сложные работы в разные уголки земного шара. За свои заслуги он не раз получал звание лучшего ветра года. Неизменным осталось лишь то, что, как и прежде он продолжал попадать в весёлые истории и что внутри себя он так и остался Ветерком, верующим в чудеса.
А ещё сколько бы не проходило времени, он не мог забыть про свою художницу. Ему казалось, что он так и не реализовал себя, не исполнил свою заветную мечту. Но он старался об этом не думать, полностью посвятив себя работе.
Отпуск у Ветерка случался крайне редко, да он и не стремился к нему. В этот раз в Облачном замке настояли на полноценном отпуске. Чтобы хорошо отдохнуть и набраться сил ветерок решил отправиться к морю. Он любил море. Ему нравилось наблюдать, как морские волны мелкими пушистыми барашками приземляются на песчаный пляж, а яркий диск солнца медленно и аккуратно укладывается спать в морскую гладь, раскрашивая при этом небо в самые тёплые цвета. За этим можно наблюдать вечно.
Оставив своё облако, а оно у него было огромным, как целый дом, он направился на юг, где можно увидеть самые яркие звёзды. Добравшись рано утром до места, Ветерок устроился на ветках большого развесистого дуба, стоящего неподалёку от берега, и проспал почти до вечера. Его разбудил разговор двух женщин, расположившихся под деревом в красивых плетёных креслах. На одной из них была белая шляпа с огромными полями и бордовым цветком, лёгкое шифоновое платье в пол и изящные бордовые сланцы.
– Милочка моя, ну хватит нервничать. – Произнесла она плавным тягучим голосом. – Пенсия, скажу я вам, это ещё не конец жизни, а определённо начало. Хватит уже быть белкой в колесе. Пора остановиться. Настало время отдыхать и заниматься собой. Сколько уже можно трудиться на начальника, на семью, на государство. Пора наслаждаться жизнью и исполнять мечты.
Зелёное шифоновое платье, словно подтверждая слова хозяйки, медленно и степенно развивалось на ветру.
– Мне как-то не по себе, Ева Васильевна, – дама в сером спортивном костюме не могла никак устроиться на кресле. – Вот зачем мы оставили телефоны в номере? Вдруг Леночка позвонит, сейчас самый аврал начинается в бухгалтерии. Вдруг ей будет нужна помощь?
– Мариночка, выдохните, пожалуйста, и успокойтесь.
– Ну хорошо, а если Надюша меня потеряет? Вдруг Виталик заболел, внучок мой любимый. Нет, я решительно так не могу.
– Мариночка, вот вы сейчас рассуждаете так, словно мир без вас сейчас возьмёт и рухнет. Пусть все сами со своими делами и проблемами разбираются. Не маленькие же, справятся. А у нас, Мариночка, отдых. Да вы лучше посмотрите, какая красота вокруг. Умоляю вас, голубушка, расслабьтесь. Вдохните и выдохните. Глубоко вдохните и медленно выдохните – И дама в зелёном платье показала, как надо дышать.
– Как-то мне всё это непривычно.
– Понимаю. Скажите, у вас есть какое-нибудь хобби?
– Да некогда мне было, Ева Васильевна, хобби заниматься. Работа, плюс Генка муж, дети, внуки. Дача, огород. Тут вообще не до хобби.
– Значит сейчас самое время. Вот о чём вы мечтали? Чем хотели в юности заниматься?
– Это ж так давно было, я и не вспомню.
– А вы вспоминайте, вспоминайте. Время у нас есть. Пенсия на то и дана, чтобы мечты свои осуществлять и с предназначением своим разобраться. Может на самом деле вы рождены, чтобы на Бали йогу преподавать.
– Ой скажите вы тоже, Ева Андреевна. Какая Йога!? Я вон наклониться-то толком не могу. Остеохондроз, чтоб его. А вы говорите – йога. Да ещё на Бали. Кому я там нужна на этом Бали?
– Вы к себе очень категоричны, милочка моя. Нельзя так. Нужно себя любить. Мне кажется, вы просто себя ещё не открыли. Вот одна моя подруга всю свою молодость мечтала танцевать аргентинское танго. И, как это обычно бывает, сначала стеснялась, потом работа, быт. Но, выйдя на пенсию, вспомнила про свою мечту и сейчас во всю танцует. Даже конкурсы какие-то выигрывает. А помолодела то как. У неё словно второе дыхание открылось. О болячках даже речи теперь не идёт. И вы знаете, – тут Ева Андреевна заговорила таинственным шёпотом. – Даже либидо заиграло с былой страстью.
– Правда, что ли? – глаза собеседницы немного округлились.
– Да, да. А ещё одна моя знакомая на права недавно сдала, представляете? И теперь в такси даже иногда подрабатывает. И скажу я вам, не из-за денег. Просто вот хочется и всё. Говорит, что эмоции особые испытывает, когда управляет автомобилем. Да что там далеко ходить, я вот, например, до сих пор себя ищу. Я и рисовала, и вязала, и даже на фортепиано играть училась. Но сейчас открыла для себя мир астрологии. Удивительная, между прочим, вещь. Когда вернёмся в отель, я вам всё подробно про вас расскажу. Посмотрим, в каком доме у вас Венера располагается.
– Ой, Ева Васильевна, смотрите, солнце садится.
– Как же это неописуемо красиво, вы не находите?
– Очень красиво, – протяжно сказала дама в спортивном костюме, наконец-то удобно устроившаяся в плетёном кресле.
Собеседницы заворожённо стали наблюдать за закатом. Каждая думала о чём-то о своём. О своих надеждах и мечтах.
Ветерок тоже задумался. Художница, по его расчётам, тоже уже должна была выйти на пенсию. А вдруг и она вспомнила о своей любви к рисованию и во всю уже там рисует?
– Надо лететь в свой городок! – с радостью принял для себя решение Ветерок и осторожно, чтобы не потревожить дам, выбрался из своего убежища, и полетел в сторону родного городка.
– Как же хорошо! Как мне этого не хватало! – Восторгу не было предела. Он словно вернулся в свои самые счастливые годы. Несмотря на то, что город очень изменился, он остался таким же прекрасным и уютным, как и в прежнее время.
А вот и филармония. Дорогая, любимая филармония! Огромные мраморные колонны, величественная треугольная крыша, художественные карнизы, лепные украшения в виде невиданных птиц, всё это вновь вызывало у него восхищение. Лишь изображение Сельвицкого вызвало у него грустную, но при этом светлую улыбку. Единственное, не было слышно музыки. В концертном зале никого не было.
– Может у них тоже отпуск, – подумал Ветерок. За это время он успел послушать музыку в лучших концертных залах мира. Он открыл для себя новых композиторов, талантливейших дирижёров и новые удивительные произведения. Но его любовь к музыке началась именно здесь. И эта филармония значила для него намного больше, чем все лучшие филармонии вместе взятые.
Ностальгия переполняла Ветерка и, насвистывая любимую мелодию своей юности, окрылённый надеждой он полетел во двор, где жила его художница.
Не обнаружив Сашу дома, он отправился в тот самый парк, где впервые увидел её. Да, эта судьбоносная встреча останется в его памяти навсегда. Ветерок, улыбаясь, вспоминал как она сидела на скамейке такая юная и такая хрупкая. На ней была белая блузка и чёрная юбка, а в русых волосах запуталось маленькое белое пёрышко. Его красавица сидела и рисовала.
В этот раз скамейка была пуста. Ветерок решил подождать. Он чувствовал, что она где-то рядом. Интересно, какая она теперь? Узнает ли он её? Конечно узнает. Из тысячи людей узнает.
Через какое-то время из серого здания начали выходить люди. Несколько молодых людей и женщина лет пятидесяти.
– Александра Анатольевна, завтра будет консультация по бух учёту? – спросила женщину девушка с кипой тетрадок в руках.
– Обязательно, и другим передайте, чтобы пришли. Защита дипломов уже совсем скоро.
– Вот она, моя художница. – обрадовался Ветерок, увидев знакомый острый носик.
Несмотря на годы, она была всё так же прекрасна. Но рисовать видимо она всё-таки не стала, а наоборот решила ещё и преподавать эти скучные математические науки. И на пенсию похоже тоже не собирается. Ветерок был так рад её видеть, что даже не очень и расстроился этим фактам.
Студенты ушли. И тут он заметил, что взгляд её сразу потух и стал очень задумчивым. Она посмотрела на часы и пошла быстрым шагом. Он решил проследить за ней.
Женщина села в автобус, проехала несколько остановок и пройдя пару улочек подошла к большому белому зданию, огороженному красивым кованным забором. Перед входом глубоко вздохнула. Улыбнулась, вернее было бы сказать, натянула на себя улыбку, и скрылась за дверью.
Ветерку захотелось понять, что происходит, и он решил её дождаться.
Через пару часов Александра Анатольевна вышла из здания. Бледная и еле стоявшая на ногах она села на ближайшую скамейку, низко наклонила голову и закрыла лицо руками.
– С вами всё хорошо? – спросил проходивший мимо юноша.
– Что?
– Я спрашиваю, с вами всё хорошо? Может, врача?
– Нет, нет. Спасибо, всё хорошо.
Она достала из сумочки маленькую бутылочку с таблетками. Съела одну, посидела минут десять и отправилась домой. Ветерок полетел следом, он хотел проконтролировать, чтобы с ней ничего не случилось и, когда она на следующий день снова пришла сюда, решил разобраться, что тут происходит, и что так расстраивает его художницу.
Это оказалась детская областная больница. Найти в ней Александру Анатольевну было непросто – здание состояло из различных корпусов, соединённых между собой переходами.
Ветерок обнаружил её в дальнем двухэтажном корпусе на втором этаже. Она сидела на кровати, застеленной весёлым бельём зелёного цвета с бабочками. Рядом сидела девочка. Очаровательная крошка лет пяти. На ней была жёлтая футболка и розовая шапка с мордочкой белого медведя.
– Какой весёлый мишка, – приметил Ветерок.
– Бабуля, я красивая? – спросила малышка почти шёпотом.
– Юленька, ты очень красивая, ты у меня самая красивая! – бабушка погладила внучку по щёчке.
– Как ты думаешь, я понравлюсь Тимоше?
– Конечно, понравишься! Твой братик тебя полюбит с первого взгляда.
– Ты думаешь? Он же только родился.
– Я уверена. Он увидит тебя и улыбнётся.
– Только вот я не знаю, когда я его теперь увижу.
– Вот выздоровеешь, приедешь домой и увидишь. И будешь с ним играть. Оказывается, надо ещё одну процедуру сделать, и всё, и домой.
Но девочка крепко вцепилась в руку бабушки и совершенно другим взрослым и уверенным голосом сказала:
– Бабуля, скажи им, что больше не нужно никаких процедур. Я больше не хочу!
И тут Ветерок увидел глаза этой малютки. Он заметил в них частичку пустоты. Он не раз видел, как эта чёрная ведьма, питаясь страхом и отчаянием, набирает силы, проникает в самое сердце и уже почти ничто не может её сломить.