Евгения Олеговна Огнёва
Сумеречное королевство
– Не смотри ему в глаза! – Отрывисто бросил Вик, разбивая морок. – Он подавляет твой разум!
Жанна чуть надавила на клинок, кровь закапала сильнее, приводя ее в себя. Голова все еще гудела от удара, дышать было тяжело. Силы покидали Жанну.
– Хорошо. – Сдался князь. – Я отпущу их. Твоя жизнь в обмен на них.
Ноздри князя сузились от едва сдерживаемой ярости! Мало того, что смертная одержала верх, так еще и глупый амулет на ее шее блокировал большую часть Дара! Иначе бы все было давно кончено: бунтовщика казнить, девчонку – обратно и под замок!
– Мы проводим их туда, куда они шли. Если ты обманешь меня – я найду способ свести счеты с жизнью! – Пообещала Жанна, медленно опуская оружие.
– И ты больше никогда не будешь пытаться уйти из Волчьего замка! – Потребовал вериец.
Жанна поджала губы, опустила глаза.
– Хорошо. – Кивнула она.
***
До спуска в долину Фьёль было подать рукой. Им не хватило всего чуть-чуть. Вика и его сына проводили до поворота.
Снежная буря становилась все гуще: гора не хотела подпускать к себе детей Вереса.
Жанна брела, обреченно опустив голову. Она винила себя за все, что произошло в городке и за все несчастья мужчины.
– Даже не думай об этом. – Вик по-доброму пожал ее руку. – Ты не виновата ни в чем.
– Прости меня, если сможешь. – Мокрые от слез, бездонные глаза смотрели горестно. – Я еще не встречала в Вересе никого, кто был бы достойнее тебя!
– Ну, хватит, нам пора. – Раздраженно бросил князь. – Ты промерзла насквозь.
Жанна протянула Вику ладанку, что он ей дал.
– Нет. – Мужчина сжал своей рукой ладошку девушки. – Тебе нужнее. Не потеряй и не расставайся с ней. Береги себя и ничего не бойся. Напрасно ты согласилась на его условия. – Вик кивнул в сторону Истинного. – Он замучит тебя до смерти.
– Не волнуйся обо мне. – Девушка попыталась улыбнуться. – Я тоже умею постоять за себя.
– О да, характер у тебя есть. – Он тихо рассмеялся. – Я постараюсь помочь тебе…
– Достаточно! – Оборвал его вериец. – Я всегда могу передумать.
Вик замолчал, крепко пожал ладонь девушке. Его сын шмыгнул носом, сдерживая свои эмоции, обнял лоринку на прощанье. Две уставшие фигуры скрылись в снежной пелене.
Потом была дорога в Волчий замок. Стоило начать спуск, как непогода отступила. Фьёль защитила себя от вторжения чужаков и, как надеялась Жанна, защитит двух путников от дальнейших преследований.
Девушка задумчиво смотрела вдаль и не проронила ни слова. Она старательно не замечала ни верийца, ни его сопровождающих. Тело онемело от холода и усталости. Как ни крепилась гордая лоринка, на пол пути вниз силы оставили ее, ноги отказались повиноваться.
Фауст подхватил падающую смертную на руки. Обратной дороги Жанна не помнила – забытье поглотило девушку.
***
– Пора идти. – Герда прервала вереницу воспоминаний.
– Если ему так надо, – пускай сам приходит.
Девушка упрямо поджала разбитые губы, быстрым движением сорвала с шеи подаренное ожерелье, алые бусины застучали по полу. Но этого красавице показалось мало! Жанна растрепала прическу, выдергивая шпильки, вскочила с кресла и яростно снесла все склянки и шкатулки с туалетного столика.
Герда ахнула, расстроенная тщетностью своих усилий, испуганная дерзким поведением смертной.
– Госпожа, что вы наделали? Вы не можете…
– Могу! – С вызовом отозвалась Жанна. – И я хотела жемчужные заколки, а не рубиновые!
Герда испуганно отступила.
– Накажут не вас, госпожа, умоляю! – Сделала она последнюю попытку, умоляюще прижимая руки к груди.
– Да пусть хоть всех вас высекут! Казнят! Зарежут! – Топнула ногой Жанна. – Так вам и надо, прихвостням! Пошла прочь! Вон отсюда! – Фиолетовые глаза сверкнули гневом.
Герда попятилась к двери, хрустнули под удаляющимися туфельками осколки.
Жанна со злостью пнула какую-то шкатулку, завопила от распирающих ее эмоций, еще больше растрепала волосы на голове и обессиленно рухнула в кресло.
То, что витало в голове девушки, считывалось легко. Еще в галерее князь перебрал этот сумбур, извлек основные мысли.
За дверью царил беспорядок, сама виновница, прикрыв глаза ладонью, сидела возле зеркала, тяжело дыша.
– Ты отказалась спуститься. Я пришел сам. – Начал вериец, сдерживая первый порыв гнева, окинул Жанну с ног до головы. – С кем ты сегодня воевала?
Смертная бросила в зеркало уничтожающий взгляд.
– Верни меня в Лорин. Если миру суждено погибнуть, я хочу быть рядом со своей семьей. Если я умру, то умру счастливой!
Хозяин бесшумно приблизился.
– И что же такое, по-твоему, «счастье»?
– Свобода. Быть рядом с теми, кто тебе дорог. Без требований и дурацких правил! Выбирать самой, куда и зачем идти!
Она шагнула вперед с гордо поднятой головой, пристально всматриваясь в его золотые змеиные глаза. Она не боялась его ни на секунду. Пускай смотрит, сколько захочет! Привыкли верийцы к покорным, как стадо овец, людям.
– Столько эмоций… – Прошептал он. – Очень хорошо. Ни купить, ни запугать…
– Что? – Не поняла она.
– Завтра, если ты не передумаешь, даю слово, я верну тебя в Лорин.
– С чего бы мне изменить свое мнение? – Она надменно изогнула бровь, резким жестом схватила чудом уцелевшую на столике расчёску и принялась яростно приводить волосы в порядок.
Молодая и упрямая, смертная пахла цветами жасмина. Каждая клеточка хрупкого тела источала дурманящий аромат, от которого закипала кровь.
– Рада расстроила тебя.
Внешне вериец был абсолютно спокоен, но внутри безумствовали эмоции: люди всегда вызывали в нем смесь отвращения и жалости к их никчемному существованию. Им было дозволено жить среди созданий бога Вереса, служить и забавлять, насыщать и продлевать бессмертную молодость верийцев.
Чужестранка себя к таковым не причисляла, позволяла себе слишком многое и, вместе с тем, разительно отличалась от местных обитателей.
– Рада?! – Вскинулась гостья. – Она отбросила расческу, возмущенно окинула князя с ног до головы, – Меня расстроило здесь ВСЕ. Отвратительные обычаи, раболепное унижение ваших людей, их жалкий страх! И твоя жестокость!
Разъяренной кошкой девушка ходила из стороны в сторону, все больше закипая.
– А тебе самой не страшно за свою жизнь? – Хозяин замка остановил дерзкую лоринку за плечо. – Я волен убить тебя, пытать, терзать сколько захочу. Никто не вступится за смертную и не придет на помощь.
Жанна вскрикнула от удивления, но пыл не растеряла. Она скинула длинные узкие пальцы, подошла вплотную к верийцу.
– Даже из страха я не утрачу чувство собственного достоинства! Как же приятно, наконец, узнать, что ты из себя представляешь на самом деле!
Смертная смотрела снизу-вверх уверенно. Где-то глубоко в ней бился ужас, но гордость глушила этот слабый голос.
Аромат жасмина стал невыносимым, вскружил голову, Фауст отступил, прикрыв глаза.
Таких отчаянных надо убивать! Но хочется зарыться лицом в ее густые волосы и ощутить касание этой бархатной кожи! Сколько эмоций! Сколько страсти в этих словах и бесстрашия!
Верес! Что происходит с князем Гевальт? Тем, чей род всегда стоял на стороне чистоты крови. Он не может ее больше видеть сейчас! Достаточно!
– Я должен подумать. – Тихо произнес князь.
Жанна озадачено смотрела в след уходящему верийцу.
– Они здесь все не в себе… – Шепотом произнесла она.
Глава 6. Лилит
Во имя Добра! Уничтожим нечистые расы!
Несогласных – в тюрьмы! Еретиков – на костёр!
(Елена Ханпира – «Во имя веры»)
Как и у других членов малого совета, у волшебницы были собственные апартаменты в Маледиктусе. Лилит также облюбовала небольшой замок с высокими башнями, что всем своим видом напоминал маленькую обитель сказочной принцессы.
Многие древние семьи погибли в войне с богом Невеккет, и теперь на просторах Сумеречного Королевства медленно разрушались родовые замки и поместья. Слишком ценные, чтобы отдать во владения полукровкам, слишком отдаленные, чтобы следить за их сохранностью, они простаивали и пустовали.
В том месте, где русло Гремучей реки разделялось на два потока, а через несколько километров и вовсе переходило в три отдельных рукава, поселилась Лилит. Не слишком далеко от Маледиктуса, но достаточно уединенно для своих занятий магией.
Ее новый дом, Ледяной Пик, скрытый густым лесом, окруженный бурной рекой, возвышался за высокой каменной стеной и садом. Лилит обходилась без стражи (кто же в здравом уме побеспокоит волшебницу?), держала небольшое количество слуг из смертных, что умели хранить молчание.
А еще у нее были ученики. Здесь волшебница не делала различий между полукровками, истинными или смертными. В вопросах магии Лилит была готова поступиться принципом чистоты крови.
Чем же занималась эта холодная красавица среди бессмертных? Она накладывала защитные руны на доспехи и оружие воинов, испытывала различные заклинания, изготавливала артефакты. И, конечно, зелья! Да, она не гнушалась примитивным колдовством! Яды, лекарства, отвары.
Первым с Лилит познакомился именно князь Гевальт. Это было его обязанностью: добывать информацию, искать возможных союзников и слабые места противника.
Когда-то Верес вручил горстке людей Дары. Ему была нужна сила, что смогла бы противостоять его ненасытным детищам-верийцам, чтобы сохранить равновесие мира. Люди эти отделились от своих собратьев, и ушли в далекие пустынные земли, гонимые завистниками.
Среди каменной пустыни, в прекрасном цветущем оазисе волшебники основали город-лабиринт, город-мираж, и назвали его Ми-Сойличте, что означало "обман, иллюзия". В город могли войти и выйти лишь те, кого маги сами пропускали. Но и сам город появлялся не для всех!
От того и блуждала армия бессмертных вокруг да около, желая сразить своих вечных соперников. Снова и снова кружили верийцы по оазису, по нескольку раз проходили одни и те же места, но ворота не являлись чужакам.
Жили волшебники изолированно, редко покидали свой дом, чтобы раздобыть какой-либо ингредиент или отправится в другое государство для торговли. Большие потрясения не затрагивали Ми-Сойлитче, магов уважали и боялись.
Но только не сын безумного Вереса! Кейн жаждал обладать знаниями волшебников, их артефактами и энергией душ! Костью в горле стояли волшебники, что были равны ему. От союза Ми-Сойличте отказались, они знали, что однажды верийцы захотят быть единственными правителями Вереса и уничтожат соперников.
Кейну повезло. Лилит давно устала от Ми-Сойличте, своего отца – верховного мага, от замкнутой в оазисе жизни. На волшебницу возлагались большие надежды, ее будущее было предопределено происхождением и одаренностью.
Часами скиталась Лилит по ажурному городу. Как бы ни был велик и прекрасен родной дом, он оставался замкнутым. Белоснежные стены давили девушку, она знала каждую линию на витражах, каждую трещинку на мостовых. Точно под колпаком держал ее отец, не позволяя покидать город «до времени».
Потому, она приняла Фауста и его предложение перейти на сторону мятежного Кейна. Изворотливый Советник передал с торговцами послание для Лилит: птицу в клетке.
«Если захочешь – открой» – гласила записка.
Лилит позволила верийцам пройти в лабиринт и сразить давних врагов.
Молодая женщина встретила гостя в своем кабинете. Каждая вещь в этой небольшой комнатке лежала на своем месте: будь то аккуратная стопка бумаг на столе, или ровные ряды книг, расставленных в алфавитном порядке на тяжелых полках.
Вопреки ожиданию, пряничный дворец изнутри выглядел сухо и консервативно. Никаких безделушек или украшений! Только необходимые вещи!
– Как? Сам князь Гевальт? – Лилит улыбнулась своей обманчиво-радушной улыбкой полных спелых губ. – Давно ты не посещал мою скромную обитель.
– Надеюсь, я не помешал тебе, Лилит? – Фауст учтиво поклонился.
Волшебница терпеть не могла прикосновений! Ни вежливых поцелуев, ни дружеских объятий и рукопожатий. Она всегда четко обозначала границы дозволенного. Сама ее поза, манера говорить и двигаться, воздвигали между ней и собеседником невидимую стену, заставляли относиться с почтением, точно к королеве.
– Я всегда рада видеть тебя, друг мой. Надеюсь, ты не против небольшой прогулки под солнцем? – Лилит толкнула двери, ведущие в сад. – Мне необходимо проверить кое-какие, хм… растения.
– Как тебе будет удобно.
Они прошлись по яблоневой аллее, углубляясь в сад, где вдали виднелись крыши оранжерей. Огромный и густой сад был ухожен. Точно безумный перфекционист отмерил расстояние между каждым деревом, каждым камнем на дорожках, каждой клумбой или ростком. Все здесь было правильно и скучно.
Суровый климат Сумеречного королевства не способствовал увлечению Лилит, а потому, не обошлось без магии.
– Полагаю, у тебя ко мне есть просьба? Иначе ты бы не явился лично. Значит, просьба деликатная. Ты не доверил дело бумаге. Значит, потребуются объяснения.
Волшебница укуталась в меховое манто, скрыла копну густых черных волос капюшоном.
– Тебе не нужно читать мысли, чтобы докопаться до истины. – Отозвался Фауст. – И все же, речь пойдет не только о моей просьбе.
Сам вериец холода не боялся, так же, как и тусклого солнца. Его тело без труда подстраивалось под изменения климата.
– Я вся – вниманье.
До оранжереи было еще далеко. Под ногами женщины хрустел тонкий лед замерзших за ночь лужиц, с каждым днем становилось все теплее, весна брала свое. Глупые птахи щебетали на деревьях, ветер приносил запах оттаявшей черной земли и прохладу с Гремучей реки.
– Король желает знать, сколько еще времени тебе понадобиться на поиск ключа. – Начал князь.
Этот вопрос стоял особенно остро. Кейн терял терпение. Мир не пускал к себе чужаков, находиться в нем долго было невозможно: верийцам приходилось все чаще пополнять силы, да еще и время текло здесь быстрее, чем в Вересе.
– Ну, ты же знаешь, князь, что с Невеккет нам просто повезло. – Нахмурилась Лилит. – Я делаю все, что в моих силах. Если бы веккиты не были так простодушны и наивны, – нам бы ни за что не удалось добраться до их Древа.
– Я понимаю, Лилит. Скажи, чем я могу помочь? Ты же знаешь, что у меня уже есть несколько, гм… знакомых среди лоринцев.
– Это было бы очень кстати, князь.
Лилит хотелось сделать все самой, но отпущенные сроки истекали, было просто необходимо действовать сейчас.
– Мне нужны легенды, истории, может быть, какие-то записи жрецов о мироустройстве. Любое упоминание источника силы, святынь, что принадлежали Лорин.
– Я понял тебя. Боги тщеславны и неосторожны. Нет ни одной религии, где бы ни упоминался какой-нибудь предмет, что способен одарить своей силой. Что-то вроде чаши, из которой бог пил.
– Верно. – Кивнула Лилит. – Верес так часто похвалялся своим мечом, что Кейн сразу понял, – это и есть ключ от мира.
– Вероятно, Лорин остановила свой выбор на чем-то более изящном. – Задумался князь.
– Я рассчитываю на тебя?
У волшебницы всегда ловко получалось перекинуть свои проблемы на чужие головы. Но в этот раз все было немного по-другому.
– Я собрал некоторые сведения и могу поделиться своими находками. Одно из моих посещений Лорин принесло кое-какие плоды. Думаю, ты завершишь начатое без труда. Но услуга за услугу, Лилит. Мне кое-что нужно для моей гостьи. – Начал князь. – Она тоскует по родине. Но еще слишком рано говорить о возвращении. Или уже поздно. Уверен, к осени мы полностью разгромим Оринберг и примемся за Атлану. Сантер придет на выручку Лорин, он всегда так поступал.
Свет превратил лицо князя в белую бескровную маску, вертикальные зрачки сузились до размера нитки, от чего глаза казались застывшими янтарными камнями.
– Я думала, ты давно покончил со смертной. Да, теперь ее легче убить, чем вернуть в отчий дом. Впрочем, в свете последних событий это – одно и то же. – Лилит улыбнулась. – Занимательная особь?
– Тебе было бы интересно взглянуть на Жанну. Она уже неплохо говорит на веалоре, освоила классическую литературу западных Истинных за последние два века. В это трудно поверить, но Основы мироздания она восприняла всерьез, хотя Лорин не потрудилась поделиться этой информацией со своими созданиями. У нее хорошие данные для человека. И девушка похожа на нас больше, чем смертные Вереса.
– Не пойму я, князь: ты влюбился или просто разгоняешь бессмертную тоску? Твое увлечение не выглядит пустой забавой, будь осторожен.
Лилит, как всегда, почувствовала в словах собеседника скрытое волнение. Ни отстраненно-деловой тон Фауста, ни его равнодушное лицо не ввели в заблуждение проницательную волшебницу. Она чувствовала эмоции. Глубокие, нарастающие.
На светлой матовой коже волшебницы играл морозный румянец. Женщина была хороша собой, но красота эта была холодной и мертвой. Фауст в очередной раз подумал, что Лилит слишком прямолинейна и цинична. Ей бы следовало родиться мужчиной.
– Мне, конечно, все равно. – Лилит брезгливо сморщила чуть вздернутый носик. – Лино этих полукровок меняет каждый месяц. Но тебя, князь, это не красит. Тебе давно пора обзавестись княгиней, ведь род Гевальт почти исчез! Аристократки спят и видят…
– И пусть спят дальше! – Оборвал ее Фауст. – Мой род всегда поддерживал чистоту крови, это верно. Но теперь это стало невозможно: война с Невеккет уничтожила слишком много благородных домов. Полагаю, я в праве немного испортить свою репутацию. Не все же Лино ди Герра раздражать сплетников Маледиктуса. У всех есть право немного развлечься, не так ли?
– Бунтуешь, Фауст? – Лилит рассмеялась. – Это занятно. Я подберу для твоей гостьи лекарство от ностальгии.
Они остановились перед высоким стеклянным куполом оранжереи.
– Ты не находишь, что это чересчур – люди всего лишь животные. Давно доказано, что их души неполноценны и ограничены.
Маска безразличия слетела с лица князя. В его глазах вспыхнули искры. Оскорбление было слишком наглым: полукровки были слугами, любовницами, но ни один вериец не свяжет свою жизнь с таким низким существом!
– Насколько благородно твое собственное происхождение, Лилит? – Надменно поинтересовался Фауст. – Маги Ми-Сойличте не многим превзошли смертных и полукровок.
– Не сходи с ума. – Лилит позволила себе слегка пожать князю руку. – Ты просто так увлечен своей игрой, я не могла не уколоть такую безупречную репутацию.
– Говори, что хочешь, Лилит. Только выполни свое обещание.
– Разумеется, Фауст. Разве я подводила тебя когда-нибудь?
– Надеюсь, мои слова не нанесли тебе обиду. – Примирительно закончил князь.
***
В огромной оранжерее было тепло и светло. Как в садах Ми-Сойличте, что превратились в руины. Должно быть, ветра пустыни давно замели ее отчий дом.
Лилит вздохнула. Ностальгия? Ее она не мучила никогда! Для этого надо любить что-то или кого-то. Она на такое не тратит свое время. Вот и князь во второй раз наступает на те же грабли: Агнесс Гевальт, его мать, так и не простила сыну разорванную помолвку с дальней родственницей.
Безмолвные ученики волшебницы хлопотали над растениями. Здесь были редкие ядовитые цветы, целебные травы, некоторые "питомцы" Лилит обладали подобием разума: высокие стебли шевелились, стоило кому-нибудь приблизиться, замирали, раскрывали ароматные бутоны.
Плотоядные, ползающие, опасные и безобидные, – ботанические эксперименты Лилит требовали ухода. Часть экземпляров росла под стеклянным куполом. И эта мера была продиктована элементарной безопасностью.
– Нел. – Обратилась Лилит к одному из садовников. – Как сегодня себя чувствует наш подопечный?
Невысокий смертный приоткрыл плотное покрывало, что скрывало очередной стеклянный купол.
– Замечательно, госпожа. Он охотно питается, его энергии хватает, чтобы разорвать ткань реальности. Вот только его аппетит возрастает день ото дня. Боюсь, чтобы использовать его эффективно, необходимо найти более питательную материю.
Лилит задумчиво кивнула.
– Чем же ты сейчас его кормишь, Нел?
– Хотите взглянуть?
– Пожалуй. – Девушка коснулась стеклянного купола.
Стена отозвалась легкой вибрацией, Лилит прошла насквозь.
Перед ней сразу зашевелилось несколько ползучих стеблей.
– Тише. – Скомандовал Нел. – Госпожа пришла к тебе.
Стебли расступились, открывая маленькую тропинку. Через несколько шагов Лилит увидела "сердце" ее питомца, – прекрасный ярко-розовый бутон. Манящий горько-сладкий аромат смерти исходил от бархатистых лепестков огромного цветка.
Лилит вопросительно посмотрела на Нела. Ученик махнул рукой, – и еще двое садовников подтащили к бутону упирающегося коня.
Цветок моментально увеличился в размерах, его лепестки пронзили синие жилки. Конь успокоился и сам шагнул навстречу своей смерти: лепестки сомкнулись вокруг животного, – безжизненная туша упала на землю.
– Ему надолго хватает этой энергии? – Поинтересовалась Лилит.
– На полдня, госпожа. Но если мы хотим увеличить площадь разрыва, – нужны настоящие жертвы.
– За этим дело не станет, Нел. Мы увеличим не количество, а качество питания. Если дело пойдет на лад, – не понадобится искать ключ от Лорин. Мы опутаем часть мира. Ведь разрыв не затягивается больше?
– Нет, госпожа. Ткань реальности не восстанавливается.
– Отлично! Начнем с узников Ледяного Пика и тюрем Маледиктуса. Отправь письмо ординату Гайосу: я знаю, у него есть образцы с высокой жизненной силой.
Лилит покинула оранжерею. Ей было понятно, что она не может дать королю того, что он требует незамедлительно: волшебница не способна открыть Лорин.
Ее милые цветочки – скорее эксперимент. Возможно, когда-нибудь она доведет задуманное до ума. Но на это нужно время. А времени у нее нет.
Кейн жаждет побед и завоеваний. И чем скорее, – тем лучше. С каждым днем все больше волнений на границе с миром Лорин. С тех пор, как погиб Верес, интерес Сантера к миру возрос. Бог больше не скрывал своих амбиций, настроив Лорин против Кейна.
Сантер запугал богиню: Кейн захватил Невеккет, следующим будет ее мир. Нужно нанести удар первыми, ведь они всегда были союзниками. Растерянная, Лорин попыталась найти подход к новому соседу. Кейн избегал прямых ответов, старательно обходил все вопросы, связанные с какими-либо гарантиями и заверениями.
Лилит машинально проследовала обратным путем в свой кабинет.
Через несколько минут в ее дверь постучали.
– Войди, Амос. – Не отрываясь от своих записей, произнесла Лилит.
– Моя госпожа. – Амос почтительно поклонился.
– Ты принес мне хорошие вести? – Лилит жестом пригласила собеседника присесть в кресло рядом с ее рабочим столом.
– Вам решать, госпожа. – Амос покорно занял указанное место.
– Слушаю тебя, Плетельщик снов.
– Князь Гевальт исследовал северные земли Оринберга. Он тщательно изучал историю нескольких дворянских родов. Много раз посещал эти графства, его слуги наблюдали за смертными…
– И? – Нетерпеливо перебила Лилит.
– Он привез из Лорин девушку.
– Да, да. – Разочарованно отозвалась Лилит. – Об этом знает весь Верес. Истинные в праве брать любые трофеи. Ты принес мне те записи, что изучал твой господин?
– Разумеется.
Амос достал из-под плаща стопку аккуратно сшитых между собой листов, исписанных округлым подчерком князя Гевальт.
– Он что-то скрывает, твой господин. – Лилит взяла в руки листы. – Слишком поспешно покинул Лорин и сменил направление разведки. Уверена, он нашел то, что мне нужно. Он нашел Ключ и почему-то не торопится поделиться своими знаниями.
– Я бы присмотрелся к чужестранке. Если я могу что-нибудь сделать… – Начал Амос.
– О, друг мой, – Лилит ласково провела рукой по руке верийца. – Ваше предательство бесценно! Но пока что я вполне справляюсь сама.
– Я изучал бессознательную часть лоринки. – Амос пытался вернуть разговор в нужное русло.
– Уверена, это было очень занимательно. – Натянуто улыбнулась Лилит. – Но как это приближает меня к моей цели? Князь уже рассказал мне все, что хотел о своей игрушке. Всего лишь еще одна разновидность примитивной жизненной формы. Не более.
Амос Дитрих был тщеславен. Он давно мечтал обучаться у Лилит, чье могущество приравнивалось к силе самого Кейна. А потом, волшебница станет частью его коллекции.
Теперь Лилит изучала бумаги Фауста. Щуплый и невзрачный вериец давно ушел. Она избавится от него. Юнец слишком глуп, если возомнил себя достойным ее, Лилит из Ми-Сойличте! И слишком опасен, чтобы держать на расстоянии. Слишком опасен. Конкуренция при дворе короля была высока, и скидывать со счетов назревающую силу было нельзя!
Но сейчас он очень даже полезен.
Лилит сладко потянулась, отложила бумаги в сторону.
Все это мусор. Фауст не так глуп, он знает, что Амос его предает и подбросил мальчишке малозначимые факты.
Волшебница вернулась в свою оранжерею, еще раз осмотрела растения.
– Вы чем-то обеспокоены, госпожа? – Услужливый Нел бесшумной тенью появился рядом.
– У нас осталось мало времени, Нел. – Вздохнула Лилит, погладила алые лепестки одного из цветков. – Сила, с помощью которой мы открыли портал, иссякает. Жертвы веккитов окажутся напрасны, если мы не найдем Ключа. Тысячи пленённых.
Растения успокаивали Лилит. Они полностью зависели от ее воли, каждое из них служило какой-то цели. Как же устала Лилит от высокомерных верийцев! Если бы она знала, чем обернется ее личная жертва. Бессмыслица.
Никогда больше не чувствовала она себя сильной и нужной. Кейн и его подданные не считали волшебницу Ми-Сойличте равной себе. Это пренебрежение проскальзывало время от времени в разговорах. Как сегодня с князем.
«Насколько высоко твое происхождение?» – Вспомнила Лилит. – «Заносчивый и самовлюбленный аристократ!»