Евгения Олеговна Огнёва
Сумеречное королевство
Ее вынужденное общество состояло из горничных. Герда нехотя отвечала на расспросы о Сумеречном королевстве и мире, к которому она принадлежал. Ее надменный голос несколько смущал, она смотрела на гостью как на неразумное дитя, раздражающее своей глупостью и любопытством.
В то же время, Герда проявляла интерес к обычаям Оринберга, моде, прическам, танцам и песням. С восторгом рассматривала она наброски платьев, которые для нее рисовала Жанна.
Загадка обширного гардероба была проста: Герда шила одежду, как для князя, так и для Жанны. Вот откуда взялись великолепные платья и изысканные наряды для гостьи.
Болтливая и простодушная Рейна нравилась Жанне больше. Девушка была чуть старше графини, ее живой и добродушный нрав завоевал расположение Жанны. Именно с ней лоринка могла позволить себе любое веселье от вторжения на кухню Варвары и попыток замесить тесто до игры в снежки.
Жанна снова и снова думала, как сбежать из замка и подбивала Рейну пойти на сделку с собственной совестью. Преданность в горничной всегда одерживала верх, хоть она искренне сочувствовала графине.
– Ах, леди Жанна. Если бы не князь – мое мертвое тело валялось бы среди других деревенских. – Поведала Рейна. – Король наш – настоящий тиран, ему бы только убивать. А князь сжалился надо мной и моей матерью. Взял к себе служить. Матушка умерла год назад, так что вы для меня – отрада. Служить буду вам преданно, как князю.
От других слуг толку не было вовсе: все они смотрели на Жанну так, будто она говорила откровенные глупости. Их пугал не столько князь: он был справедлив и щедр по отношению к своим рабам. Смертные боялись короля Маледиктуса и его подчиненных. За пределами замка Гевальт мир обрисовывался черными красками.
– Чем ты так обязана своему господину? – Однажды спросила Жанна. – Разве не верийцы сожгли твою деревню и уничтожили всех ее жителей? А ты заступаешься за него! Ведь это он и ему подобные пришли на ваши земли!
Рейна неловко улыбнулась.
– Верийцы дозволяют нам жить, своих земель у смертных никогда и не было.
Жанна на минуту задумалась: все слуги вели себя странно. Будто что-то не договаривали, тщательно скрывали. Весь этот сказочный замок с его идеальными комнатами, улыбчивыми обитателями и невозможностью выйти за пределы парка, казался искусственным. Словно перед Жанной разыгрывали тщательно отрепетированный спектакль.
– Смертных больше в Вересе. – Уверенно произнесла девушка. – Но вы боитесь. Точно овцы на бойне. Покорно ждете своего часа.
– За что же так, госпожа? – Обиделась Рейна.
Ее ловкие руки с белоснежной кожей, усыпанной рыжими пятнышками, застыли над чугунным утюгом.
– Ты трусиха, Рейна. –Разочаровано поджала губы графиня. – Жить лишь бы как – это не для меня. Как мне выбраться из Волчьего замка? Ведь есть же в Вересе другие города?
– Я не могу сказать, я дала слово.
– И кому же ты его дала?
– Господину Фаусту. – Рейна снова принялась отглаживать складки бело-голубого платья для своей госпожи.
– Ну хорошо. – Не унималась Жанна. – Неужели никто из слуг никогда не выходит за пределы замка?
– Нет, госпожа, и не просите! – Возмутилась Рейна.
– Ерунда какая-то! – Жанна сердито топнула ножкой. – Вокруг сплошная военная тайна!
Жанна вышла из прачечной, быстрыми шагами пересекла кухню, выбежала во внутренний двор, где сушилось на веревках белье.
Она задумчиво прошлась по двору, заглянула на кухню, рассеянно кивнула поварихе и ее помощникам. Все глубже погружаясь в свои мысли, девушка не заметила, как забрела вглубь другой половины замка.
Ей никогда не приходилось бывать в западном крыле. Коридор освещался несколькими свечами, но потом проваливался в густой мрак. Жанна взяла ближайший подсвечник, прислушалась к глухой тишине и медленно двинулась вперед, пряча пламя от сквозняка.
Ни звука. Двери почти все были заперты на ключ, а те, в которые удавалось заглянуть, не скрывали за собой ничего, кроме пыльной зачехленной мебели.
В этой половине убранство было скромнее: ни гобеленов, ни статуэток, все просто и лаконично. Коридор разветвился. Поколебавшись, Жанна свернула направо и очутилась возле лестницы, ведущей вниз.
Девушка застыла. Каким-то шестым чувством она понимала: внизу ее не ждет ничего хорошего. Но все было по-прежнему тихо, лишь гулко стучало сердце, да ладони взмокли от волнения.
Жанна набрала побольше воздуха, точно собираясь нырнуть в глубокий омут и начала спускаться вниз. Шаги эхом отпрыгивали от холодных стен, ступеньки стали чуть влажными.
Лестница сделала несколько витков, опускаясь все ниже и ниже, уперлась в массивную дверь, возле которой горела лампада!
«Значит, кто-то все же здесь есть», – Ощутив приступ паники, подумала девушка. И, точно завороженная, потянула дверь на себя.
Коридор кутался в полумрак. То, что это тюрьма не было никаких сомнений. Камеры были пусты, лишь запах сырой соломы, да возня крыс.
Девушка застыла, прислушиваясь. Где-то очень далеко раздался крик!
«Бежать!» Первый порыв почти сдвинул Жанну с места. «Но откуда в Волчьем замке узники? Кто они и за что?»
Лоринка решительно двинулась дальше, ускоряя шаг. Следующее помещение встретило ее несколькими ямами, накрытыми тяжелыми решетками. Холод и сырость стали ощутимы, под ногами что-то юркнуло, Жанна вскрикнула, зажимая рот, чуть не упала! Язычки пламени на свечах опасно встрепенулись, готовые погаснуть.
Полный боли крик стал явственным, к нему добавился грозный пугающий голос.
Жанна поспешила на звуки, покидая одно за другим помещения: камеры, пыточные с жуткими приспособлениями, на которых засохла, въелась кровь. Кандалы, колодки, топоры и щипцы, дыба и одной Лорин ведомо, что еще за приспособления боли притаились в темноте, будто наблюдая за живой душой, предвкушая. Легкая дрожь пробежала по телу девушки.
Любопытство влекло ее больше страха. Луи всегда говорил, что у нее нет чувства самосохранения. И в тот день, когда Жанна пятилетней девочкой забралась на отцовского скакуна, чудом удержалась на возмущенном животном, которое понесло незадачливую наездницу. Тогда ее перехватил конюх.
И в день, когда она решила переплыть на другой берег реки, где заманчиво алели маки. Жанна внезапно передумала и повернула обратно. И утонула бы, если бы не Луи.
И было еще множество возможностей расстаться с жизнью от любопытства, внезапно возникающих порывов и желаний…
Крик звенел в ушах, кровь стыла от ужаса. Но Жанна нашла в себе силы приникнуть к маленькому окошку в стене, откуда раздавались звуки.
Перед ней предстала кошмарная картина: к столбу был привязан человек, которого беспощадно били плетью! Спина превратилась в кровавое месиво, местами обнажились кости, несчастный уже не стоял на ногах, обвиснув на цепях, что сковывали его поднятые руки.
Грузная низкорослая фигура палача выдавала полукровку или же такого же смертного, как пленник. Мучитель громко выкрикивал вопросы. Из слов Жанна поняла только «где» и «будешь». Ее взгляд скользнул в другую сторону, и она узнала хозяина замка! Фауст со скучающим видом просматривал допросные листы за небольшим столом.
Он что-то сказал палачу, тот кивнул, принялся освобождать пленника. Мужчина рухнул на каменные плиты. Он был молод, чуть старше Жанны, его лицо распухло и посинело от ударов, волосы слиплись от крови, одна рука неестественно вывернулась в другую сторону.
Фауст медленно приблизился к нему, обхватил избитого за горло и поднял вверх! Мужчина забился, задыхаясь, пытался схватиться ладонью за горло! А князь невозмутимо что-то спросил и запустил в живот пленника руку. Раздался вопль, Жанна зажмурилась от ужаса, бросилась прочь и вдруг поняла, что не одна!
Послышался окрик, подсвечник выпал из рук и погас! Ее больно вжали в стену, схватили за волосы и поволокли! Все произошло за два удара сердца. Жанна кричала от ужаса и боли, пытаясь встать на ноги, но ее тащили и тащили в ту самую пыточную.
Девушку протолкнули внутрь, она распласталась на залитом кровью полу.
– Жанна? – Князь помог ей встать, затем яростно отчитал стража, что привел ее сюда. Слов было не понять, но интонация говорила сама за себя!
Страж что-то растерянно отвечал в ответ, девушка пыталась отстраниться от Фауста, чьи руки были все еще в крови.
Запах боли и смерти вызывал тошноту, было невозможно смотреть на измученного пленника, лоринка зажмурилась, понимая, что вот-вот расплачется.
– Зачем ты пришла сюда? – Он пытался сгладить гневные интонации в голосе.
– Я просто гуляла. – Она часто задышала, больше не в силах сдерживать себя, залилась слезами.
На полу лежал еще живой человек, но его грудная клетка была разорвана. Несколько ребер валялось рядом, кровь бурным потоком хлестала на пол, заливая изысканные сапоги хозяина замка! Мундир Фауста, его руки, его хищное лицо были также испачканы! А в глазах светились алые искры. Точно перед ней был тот самый волк, каким она его повстречала впервые.
Князь отдал приказ и страж взял девушку за локоть, настойчиво уводя из подземелья.
***
Как она снова очутилась в своей комнате, – Жанна не помнила. Моментально появилась Герда, принесла чистую одежду, увела гостью в ванну.
– Кто это был? – Ни к кому не обращаясь спросила Жанна, пока горничная оттирала кровь с ее тела. Девушку била мелкая дрожь, она никак не могла согреться.
– Говорят, один из ваших. – Тихо ответила Герда. – А может, кто-нибудь из восточных охотников. Они снова пытаются бунтовать. Не хотят подчиняться власти Кейна.
– Это отвратительно. – скривилась Жанна.
– Это нормально, госпожа. – Покачала головой Герда. – Вся власть замешана на крови.
– Он сам…
– Господин должен внушать страх.
– Он получал от этого удовольствие. – Жанна прикрыла глаза, но снова вспомнила жуткое зрелище, вздрогнула, повела плечами. – Не хочу его видеть, Герда. Никогда.
– Так не получится, – усмехнулась служанка.
Она помогла графине переодеться, расстелила кровать и удалилась, пожелав хорошего сна.
Ждать визита не хотелось. Ни сегодня, ни завтра. Лишь Герда скрылась за дверью, Жанна вскочила с постели, кинулась к гардеробу и обнаружила, что он пуст.
Жанна сжала губы: позаботились, чтоб не сбежала. Этим ее было не остановить! Она зло сдернула с кровати покрывало, завернулась в него, поспешно сунула ноги в ночные туфли: обуви тоже не оказалось на месте.
За дверью стоял страж. Разумеется.
– Я хочу увидеть Рейну. – Жестко бросила она полукровке.
– Не велено… – Косноязычно произнес страж. На вид он был еще мальчишкой лет 16-ти. Но внешность верийцев обманчива.
– Что стоишь как истукан? – Напустилась на него Жанна. – Веди! Рейна! – Она сопроводила свои слова поясняющими жестами.
Страж, видимо, что-то обдумал и кивнул.
Рейна жила на первом этаже, как и все слуги. Ее комната была не далеко, путь занял не больше пяти минут.
Информация в Волчьем замке явно передавалась по воздуху, так как рыжеволосая экономка уже ждала Жанну, наспех одетая в свою униформу.
– Можешь идти! – велела Рейна стражу. Тот послушался. – Госпожа! – Рейна бросилась обнимать девушку. – Зачем же вы…
– Замолчи! – Резко перебила ее Жанна. – Я хочу выбраться отсюда, Рейна!
– Нет, нет. – Экономка замотала головой. – Вы видели, что бывает… – Она опустила глаза. – Господин не так плох. Он не требует от нас многого: нужно только следовать правилам и выполнять свою работу. В других княжествах Истинные могут зверствовать, но только не в Гевальт! – Рейна заговорила полушепотом. – Здесь каждый получает лишь то, что заслужил.
Жанна все еще злилась. Она ходила по маленькой комнатке Рейны из стороны в сторону. Жила экономка скромно: кровать, умывальник, маленький шкаф с одеждой, небольшое зеркальце на столе. Все простое, но опрятное.
– Да и вам некуда идти, госпожа. – Продолжала Рейна. – Здесь самое безопасное место!
– Княжество Гевальт. – Задумчиво произнесла Жанна. – Большое оно, это княжество?
– Не маленькое, – уклончиво ответила Рейна. – Есть города и села, если вы об этом. Но везде один закон. На каждом месте есть солдаты господина Фауста. Те, кто следят за порядком. И везде один и тот же…
– …страх. – Закончила Жанна. – Вы все трясетесь. Кого убьют и за что. Сегодня или через неделю… Восточные охотники…
– Не спрашивайте о них! Безумцы! Они скрываются в горах и противятся власти Кейна! Их отлавливают и казнят на площадях, в назидание остальным. Казнят жестоко и долго!
– Прелестное место. – Жанна устало села рядом с Рейной на кровать. -
– Если следовать правилам, можно получить Обращение. – Рейна взяла девушку за руку. – Не все так плохо, госпожа. Можно стать одним из них.
– И помогать убивать своих вчерашних друзей, родственников. – Хмыкнула Жанна.
– Вам нечего бояться. Вы гостья. Значит, вы важны для князя. Нужно только…
– Следовать дурацким правилам! – Разозлилась Жанна, вырывая ладонь из руки Рейны. – Что ты все бормочешь мне про них? Что за правила такие?
– Все просто, госпожа. – Ничуть не обиделась Рейна. – Служить и быть покорным, не возражать и быть полезным. Не брать того, что принадлежит господину, не говорить лишнего, не покидать княжества без разрешения хозяина. Наши жизни принадлежат им, и мы должны быть готовы отдать все, что им потребуется.
– Тирания в чистом виде. Они не только ваши души высасывают. Но и вашу волю.
– Что? – Не поняла Рейна. – Разве в вашем мире господа не властны, распоряжаться жизнями слуг?
Жанна задумалась.
– Я не сдамся, Рейна. Будь в этом уверена. Я не служанка и никогда ей не стану.
***
Несколько дней ничего не менялось. Жанна сидела в своей комнате без возможности куда-либо выйти.
«Наказывает, как ребенка, – думала она, – будто я в чем-то провинилась, а не он».
Фауст также не мог зайти к ней, как она, – покинуть свою комнату. Жанна пылала от праведного гнева, так что хозяин замка даже не пытался показываться ей на глаза.
Это было непонятно, ново для существа, привыкшего, что его бояться и ему подчиняются беспрекословно. Можно было сломить эту волю также, как другие. Или попытаться договориться. Наблюдать за лоринкой оказалось интереснее. Поэтому князь бесцеремонно перехватывал потоки мыслей своей гостьи.
Так некоторые мотивы ее поступков стали Фаусту более понятны. Головоломка оказалась интересной, князь попросил своего вассала помочь.
Амос Дитрих не был похож на других верийцев. Все они отличались крепким телосложением и совершенными, благородными чертами лица. Еще бы! Любимцы бога!
Но Амос Дитрих был исключением. Невзрачный, с пустыми бледными глазами, худой и слишком низкий.
Вассал Гевальтов, дом Дитрих был скромен и мал. В его роду не было выдающихся Дарами. До появления этого тихого юноши.
Он обошел весь Верес в поисках знаний, и, говорят, он их нашел где-то в западных землях, на руинах древних языческих племен.
Верийцы называли его Пауком, Плетельщиком снов. Амос обрел удивительный дар проникать в чужие сны, наводить кошмары и морок или вселять в спящий разум нужные мысли. Жертва никогда не знала, откуда и как возникало то или иное решение и, уж точно, никто не подозревал, что его разум подвергся воздействию, настолько тонкой была работа.
К сожалению, на существ более сильных Амос воздействовать пока не мог. Ему были не подвластны разумы Кейна и его приближенных. Но он вполне справлялся с равными себе и более слабыми. Такими как Жанна де Стрейн, например.
В просторной комнате верийцы сидели вдвоем. Малая библиотека князя, где он хранил лишь ту информацию, с которой работал, соединялась с личным кабинетом.
На Плетельщика снов смотрели записи о мирах, сборники легенд, истории государств и их развитие, упадок, правящие династии, бережно собранные подчиненными Фауста сведения о Вересе, Невеккет, Карьяд и Лорин. Личные записи Советника о Сантере – огромная кипа скрепленных между собой документов.
Гость сидел напротив князя, их разделял длинный стол, с аккуратными стопками бумаг. Небывалое довери: обычно вериец держал в секрете все, с чем работал.
– Вытащи ее. Я давно вернул ей все, что забрал. Ее давно никто не опекает. Но смертная упряма. Она не желает даже смотреть в мою сторону. – Произнес князь, не скрывая своего недовольства.
Амос слегка удивился. Покрутил в руках бокал вина.
– Что за развлечение вы себе придумали, князь? Зачем Истинным возиться с этими животными?
– Она лоринка, Амос. Изучив ее, я смогу лучше понять, в каком направлении двигаться дальше. Ее воспитали лучше, чем простых смертных того мира. Значит, вполне можно рассчитывать на знание местных обычаев, религии, правил поведения. Мы наладим отношения с лоринской элитой и заставим действовать в наших интересах. Это быстрее и надежнее, чем ломиться через густые заросли. Ты сам можешь отыскать в этом сознании необходимые сведения. И девушка даже не заподозрит ничего. Мое вмешательство будет более грубым, скрыть его не получится. Она чувствует, когда я читаю.
– Пытки лоринцев, действительно, дают не слишком много. – Согласно кивнул Амос. Его болезненное лицо снова перестало выражать хоть что-нибудь, кроме безразличия. – Я должен видеть свою жертву. Когда она засыпает?
– В вечерних сумерках. Этой породе тяжело перестроиться под наш образ жизни. Она радуется солнцу и видит мир в примитивном фокусе, как все смертные.
– Можно взглянуть?
Фауст мысленно передал Амосу образ графини.
– Красивая девушка. – Улыбнулся Амос.
– Не для твоей коллекции. – Строго произнес князь. – Ты еще сможешь найти в Лорине новые экземпляры.
Все знали причуду Паука: у него была огромная коллекция красивых существ. Со всех уголков Вереса, из покоренного Невеккет, даже Карьяд. Они спали вечным сном, отравленные ядом, опутанные особыми нитями, что поддерживали в них жизнь. Амос заботился о своих подопечных, его слуги не давали телам умереть, подпитывая растворами, а Паук не подпускал тление и старость, делясь своей энергией.
Иногда он блуждал в их снах, насылал морок, развлекался…
– О, я не претендую. – Примирительно вскинул руки Амос. – Слишком хлопотный образец.
***
Сон был странным. Сначала Жанна блуждала в саду-лабиринте. Туман не давал увидеть ничего на расстоянии вытянутой руки. Стены из колючего кустарника, тишина.
Затем ее позвал голос. Слова были незнакомы, но она понимала – их дополняли образы в голове.
Лабиринт остался позади, девушка вышла к воротам своего дома, следуя неведомому зову.
– Где ты пропадала, Жанна? – Ей навстречу выбежала Маргери. – Ты оставила меня совсем одну. – Она обиженно надула губки. Легкое голубое платьице мелькнуло на тропинке и ускользнуло из вида.
– Подожди! – Едва сдерживая слезы радости, графиня устремилась вслед за сестрой.
Она бежала и бежала, а туманной садовой тропинке все не было конца, силуэт сестры все время мелькал слишком далеко! Жанна уже рыдала в голос, звала Маргери, пока без сил не свалилась на пороге дома.
– Леди не подобает себя так вести! – Над ней стоял, улыбаясь, Луи. Он протягивал ей руку.
Жанна поднялась на ноги, бросилась в объятия брата. Это был он! Высокий, смеющийся, его одежда пахла сухой скошенной травой и немного свежевыделанной кожей.
– Где ты ходишь, Жанна? – Луи отстранился и, призывно махнул рукой в сторону дома.
Девушка последовала за ним.
В парадной все было так, как в День ее рождения: суета, нарядные гирлянды, топот ног, голоса горничных и лакеев.
– Мы ждем тебя уже давно! – К ней стремительно приближалась мать. – Ты помолилась Лорин? – Ее тонкие брови нахмурились, теплая ладонь погладила щеку. – Непослушное дитя! Скоро гости приедут!
Мать вдруг смешалась с горничными, Жанна тщетно пыталась отыскать ее, но вокруг мелькали только черные платьица и кружевные фартуки.
– Жанна, зачем ты поехала на охоту? Кому ты поверила, дитя? – Возле камина в своем любимом кресле сидел отец. Его волосы, с проседью, усталое лицо, печальные серые глаза. – Герцог погубит тебя, а я ничего не могу сделать. – Отец зарыдал. – Я трус, я не спас тебя, дитя.
– Нет, нет! – Она пыталась обнять его, но ее подхватили под руки горничные, щебеча на все голоса.
– Пора собираться, госпожа!
– Сегодня ваш праздник!
– Сегодня!
– Сегодня!
Они тащили Жанну наверх, в ее комнату.
Комната была странной. Все та же мебель, портьеры, картины, безделушки, склянки с духами… И мрачный полумрак. Вместо кровати перед ней оказался темно-лиловый алтарь Лорин.
– Сегодня, госпожа! – Вдруг зашипели со всех сторон горничные. Их лица стали искажаться: глаза загорались алыми искрами, кожа бледнела, силуэты вытягивались.
Жанна оказалась в окружении верийцев! Их руки беспощадно впивались в тело, тащили девушку на алтарь.
– Нам нужна твоя жизнь. – Из толпы вышел король Кейн. В его руках сверкнуло лезвие жертвенного кинжала.
– Пошли прочь! – Закричала Жанна. – Вы ничего не получите от меня! Ничего!
Ее положили на холодный камень, крепче сдерживая извивающееся тело. Кейн уже склонился над испуганной девушкой, занес руку для удара, Жанна закричала, задергалась сильнее. Толпу разъяренных верийцев разметал ярко-голубой взрыв искр.
Жанна удивленно огляделась по сторонам: искореженные мертвые тела валялись вокруг.
– Как ты посмела? – Прогремел голос Короля.
Он остался на своем месте, забрызганный чужой кровью, с тем же кинжалом в руке.
– Ты должна умереть. – Продолжил Кейн.
Девушка почувствовала себя увереннее, поднялась во весь свой невысокий рост и первой бросилась на короля.
Мир перевернулся, она снова оказалась в саду-лабиринте, а навстречу ей выбежала Маргери.
– Где ты пропадала, Жанна? – Беззаботно спросила она.
Жанна почувствовала, как ее бросило в жар от страха: легкое голубое плате сестры было в крови, колотые раны алыми цветами распускались на груди.
– Нет! – В ужасе произнесла Жанна.
Она хотела подойти поближе, но мир снова перевернулся, она стояла посреди разрушенного города. Дома горели, раздавались крики людей.
– Помоги! – К девушке бежал растрепанный мужчина с обожжённым лицом, на руках он нес какую-то женщину.
Жанна сделала несколько шагов вперед, над головой с оглушительным карканьем пролетела туча ворон, земля под ногами исчезла, девушка полетела куда-то вниз, пытаясь кричать. Звук застрял в горле, будто кто-то плотно заклеил рот.
Следующая картина была странной: посреди большого зала замер невысокий юноша. Вериец. Не такой статный и утонченный, как все, болезненное лицо его исказилось от удивления.
– Как ты нашла меня? – Произнес он с досадой. Золотые глаза сверкнули в полумраке.
Жанна пожала плечами. Ей вдруг очень захотелось коснуться незнакомца. Лоринка в два удара сердца преодолела расстояние, разделявшее их.
– Не прикасайся! – Резко выкрикнул вериец, вскидывая руку.
С длинных пальцев сорвались тонкие блестящие нити, оплели плечи и ноги Жанны так, что она не могла пошевелиться. Вериец бросился бежать прочь, а стены вокруг снова закружились.
На этот раз она увидела поле, усеянное мертвыми. Закатное небо, хмурое, серое, вытоптанную траву, знамена, грязными тряпками развевающиеся от ветра.
Здесь были лоринцы и верийцы. По полю бродили женщины в черных одеждах. Они наклонялись, светили в лица павших лампадами.
«Ищут живых» – подумала Жанна.
Но рядом с ней проскользнула одна из женщин, в руках сверкнуло лезвие, раздался вскрик.
«Они добивают их!» – Догадалась Жанна.
– Не смотри! – Чьи-то ладони закрыли глаза.
Запах ветивера накрыл удушливой волной.
Сон начал таять, оставляя легкое удивление. Девушка проснулась. Простыни липли к мокрому телу, солнце скрылось среди черных туч, с неба повалил густой снег.