Евгения Олеговна Огнёва
Сумеречное королевство
Глава 9. Обитель Истинных.
Одни, столько лет,
Мы возводим замки и храм,
Рождённые по воле рока жить.
Богам веры нет.
Снова каждый выберет сам
Свой путь, свой крест, свою судьбу и нить.
(Маврин – «Рожденные жить»)
Эффект от появления короля превзошел все ожидания. Обитатели города-крепости, от мелкого прислужника, до благородного аристократа, испуганно опускали глаза. Болтливые языки жаждали обсудить эту странную выходку короля, изнывали от нетерпения, но страх сдерживал этот зуд.
Загорались и гасли как свечи мысли, не смея материализоваться. Сегодня ночью Маледиктус будет гудеть от пересудов и домыслов, сплетен и предположений. Никто не посмеет произнести даже пару слов в присутствии Кейна, но шепот будет скрестись в каждой комнате, на каждом углу.
Чопорный лакей проводил Жанну в маленькую комнатку, рядом с покоями короля. Кейн не собирался вести себя также глупо, как Советник: добычу нужно было держать цепко. И церемониться с девчонкой тоже не входило в его планы: пускай в полной мере почувствует, как сложен мир Вереса!
В крепости обитало много бессмертных. Они все с усмешкой провожали новообращенную взглядом, перекидываясь неслышными репликами, хихикая. Вся в глине, мокрая и растрепанная, наспех одетая в какой-то серый плащ, чужестранка шла по мозаичному полу за лакеем. В ботинках хлюпала вода, но Жанне было наплевать.
Девушка наслаждалась своими переменами: острым слухом и зрением, скоростью и ловкостью тела. Она подозревала, что это – далеко не исчерпывающий список, а потому, настойчиво следовала за королем.
В первый день она как пьяная рассматривала собственные руки, долго сидела, прислушиваясь к шуму леса, шорохам в крепости. Придворные встретили ее настороженно и холодно.
Когда первое волнение, охватившее Маледиктус, стихло, король постепенно начал возвращаться к своим делам. Его забавная выходка перестала быть сенсацией, а время требовало вернуться к подготовке военных действий. Девчонка оказалась предоставлена самой себе.
Кейн неспешно перебирал последние сообщения от Советника. Легкая как перышко, бумага рассыпалась, как только он заканчивал читать.
– Ты с ума сошел? – Воскликнул Лино. – Ты представляешь, как взбесится Фауст?
Его ярко-желтый кафтан с белым шейным платком мелькал перед лицом короля, отвлекая, требуя внимания.
– Какое мне дело до его злости? – Хмыкнул Кейн. – Я лишь оказал ему услугу.
Лино с недоверием покачал головой. Его кожа была темнее, чем у других, что выдавало в нем верийца из южных провинций. Красивое мужественное лицо заставляло ежиться под тяжелым взглядом желтых, топазовых глаз.
– Отошли ты ее обратно. Или передай кому-нибудь на обучение. – Не унимался надоедливый герцог. – Сам же говорил, что она бестолковая, изнеженная плакса. Зачем же тратить свое личное время?
Кейн вообще ни с кем не говорил о Жанне и о том, что время от времени обучает полукровку. Значит, ди Герра бессовестно шпионил за королем.
– Фауст может забрать свою игрушку, если сумеет, конечно.
– Крепость полна слухов…
– Так заткни им рты. – Кейн, наконец, вышел из себя. – Или они потеряли страх, раз вздумали обсуждать меня и мои решения?
– Мне казалось, ты презираешь людей и всех, кто с ними соприкасается. – Лино пожал плечами, нисколько не смутившись этой вспышки гнева. – Все так думали, пока не появилась эта, как ее… – Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить имя.
– Если ты сейчас же не уберешься с моих глаз, – я нацарапаю это имя на твоем лице. – Могучая фигура возвысилась над Лино. – Еще раз говорю тебе: я сыт по горло вашей беспомощностью! Малый совет не оправдал моего доверия, вы не способны действовать самостоятельно!
Лино втянул голову в плечи, понимая, что ступил на скользкую тропу и сейчас на него спустят всех собак.
– Я понял. – Он примирительно вскинул руки, но не удержался от иронии. – Уже ухожу. Что же ты сразу не сказал, что это – пустяк. Конечно. Ты наделил ее своей силой, сам обучаешь, а там и Невеккет отойдет в ее руки…
Зубы Лино клацнули от неожиданности, он очутился в воздухе. Кейн бесцеремонно вышвырнул его за дверь.
Когда назойливый желтый кафтан скрылся, Кейн продолжил изучать документы. Так вот чего боятся Истинные: каждый из них мечтает обрести завоеванный мир, сравняться с богами. Они видят в полукровке конкурента!
Кейн усмехнулся: он не настолько сошел с ума. Глупцы! В девушке скрывалась энергия, мощь. Ее решительный и смелый характер нравился Кейну, он не собирался его сдерживать. Напротив, он даст ей достаточно сил, чтобы она научилась получать удовольствие от своей новообретенной свободы. На что способно дитя Лорин, если в него влить каплю Вереса? А может, она – последняя из Карьяд? Никто не знает, как выглядели карьядцы, насколько отличались от представителей других миров? Судя по Сантер, Лорин, Невеккет и Вересу, с фантазией у восьми богов было плохо: внешне их создания повторяли друг друга. Разнились лишь детали.
«Почему нельзя было отправить смертную в Лисьи взгорья? – Так писала королю Лилит. – Еще никто не менял природу лоринцев, ты сам запретил обращать новых полукровок! Зачем ты так рискуешь? Позволь жрецам Вереса изучить ее»
Зачем? Ему нравилась магия, которая затаилась в чужой душе. Она давала слишком много возможностей.
Раскаиваться в содеянном Кейн не привык. Было что-то общее между ним и этой девочкой: целеустремленность. Она тоже не отступала от задуманного.
***
Жанна так до конца и не смогла исследовать весь Маледиктус. Ей бы потребовалось несколько лет, чтобы заглянуть хотя бы в половину комнат загадочной крепости.
Маледиктус казался живым организмом, что подчинялся своему хозяину. Кейн без труда находил дорогу к любой комнате, любому своему подчиненному, что жил в его крепости.
Среди шелеста мыслей и легких беззвучных движений его обитателей можно было различить едва уловимую пульсацию. Точно огромное сердце разгоняло жизнь по каменным стенам. Иногда Жанне чудилось, что она слышит утробное гудение где-то в глубине этих мрачных сводов.
Девушка осознанно избегала той части Маледиктуса, что уходила в недра горы. Тьма здесь едва отступала от чадящих факелов и многослойных люстр, сгущалась и становилась непроницаемой завесой.
В своем воображении Жанна рисовала жуткие картины: вот она погружается в эту антрацитовую бездну, и бесплотные руки смыкаются на ее теле, высасывают силы и разум.
Кейн смеялся над глупой девчонкой. Для него Маледиктус был опорой, источником силы, символом его власти. Король смело ходил там, где ему вздумается и никогда не блуждал по бесконечным коридорам как его подданные.
Высокие потолки замка заставляли чувствовать себя крошечной. Жанна брела вдоль стены, рассматривая фрески, гобелены, оружие, старинную мебель и причудливый орнамент на стенах. Пустые доспехи охраняли величие отгремевших битв и драгоценные трофеи грандиозных побед. Массивные колонны тянулись к стрельчатому потолку, где паутиной раскинулись широкие ажурные люстры.
Замок был невероятно огромен. Она уже полдня блуждала по его коридорам, лестницам, поднимаясь и спускаясь с одного этажа на другой. Иногда ей встречались мужчины и женщины в богатых одеждах, с золотыми глазами, бледно-матовой кожей, неизменным высокомерием на острых лицах.
Ее не трогали. Кейн никак не разъяснил присутствие полукровки в чертогах Истинных, и они снисходительно провожали ее глазами. Некоторые слышали о таинственной девушке в замке Гевальт, предполагая, что это именно она. Чужая. Они все чувствовали, что графиня не принадлежит к миру Вереса.
Никто не желал разговаривать с Жанной. И она решила осмотреть Маледиктус сама, чтобы найти ответы на свои вопросы.
Кто они? Зачем пришли? Можно ли, наконец, вернуться домой? Сможет ли она как-то помочь жителям своего мира?
В некоторые комнаты ее не пускала молчаливая стража. Их алебарды скрещивались, стоило подойти к заветной двери на пять шагов. Ни вопросов, ни объяснений.
– Какое милое дитя. – Прошелестела пустота.
Девушка обернулась, внимательно осмотрела коридор за спиной: она была одна.
Раздался приглушенный смешок. Где-то рядом, совсем близко.
– Почему ты бродишь одна? – Ворвался звонкий голос в ее мысли.
– Кто ты? – Спросила Жанна, холодея от липкого страха.
– О, ты меня совсем не видишь? – Иронично поинтересовалась невидимая собеседница. – Как же так? Ведь в твоих венах течет кровь короля. Ты должна быть гораздо сильнее меня.
Девушка снова и снова всматривалась в пустоту коридора, вертела головой из стороны в сторону, тщетно стараясь определить источник звука.
– Опасно ходить в Маледиктусе одной, глупая малышка. – Со смехом продолжал голос. – Здесь можно умереть, и никто не станет искать тебя. Яблоко раздора между королем и его Советником. Я думала, что ты красавица, а ты – ничем не примечательная серая мышка.
И тут Жанна ощутила боль. Что-то острое разорвало плоть, вонзилось в живот, скручивая внутренности. Девушка охнула, прижала руку к алому пятну на платье и стала оседать.
– Так легко потеряться в этих бесчисленных комнатах, дорогая. – На этот раз голос прозвучал над самым ухом, Жанна почувствовала новый удар, бесплотное создание ранило в грудь.
Колючий женский смех отразился от мрачных стен, ударился в потолок и проник в голову. Девушка опустилась на колени, хватая ртом воздух.
– Почему бы не помучить тебя перед смертью? Соперник ты никудышный.
Пустота рядом с Жанной стала густой и тяжелой, обретая формы, через мгновение над ней склонилась красавица. Один глаз у девушки был золотым, второй – зеленым как травяная настойка. Высокая незнакомка была одета в легкую белую рубашку с кокетливо обнаженными плечиками, на которые спадали густые каштановые локоны, удобные черные штаны и высокие ботфорты обтягивали стройные ноги. В руках она держала изящный кинжал с изумрудом в навершии.
– Ну, здравствуй, дорогая. – Рассмеялась полукровка. – Твоя смерть откроет мне дверь в мир Истинных, прости. – Она полоснула кинжалом по лицу Жанны, та закричала, запоздало вскинув руки. – Ты все равно умерла бы. Такая медленная, чувствительная и бесполезная. – Она хмыкнула. – Теперь ты не так красива, как думала?
– Зачем? – Трясущимися губами прошептала Жанна. Ей было страшно. Смерть застыла над ней в образе хорошенькой полукровки с чуть раскосыми разными глазами. Раны кровоточили, обжигали, липкая кровь стекала по лицу, рукам и каменному полу.
– Я хочу попробовать капельку-другую твоей крови, дорогая! Ведь тебя обратил сам бог! – Незнакомка занесла ногу для удара.
Жанна в отчаянье ухватила ее за сапог и потянула вниз. Полукровка не растерялась, вывернулась и снова ударила кинжалом, метя в сердце.
Перепуганная графиня из последних сил отскочила в сторону. Но справиться с полукровкой она не могла. Обе понимали, что это лишь отсрочка.
Когда кинжал снова направился в ее сторону, Жанна выкинула ему навстречу руку, пытаясь защититься. Она не хотела умирать! Она ненавидела сейчас эту девицу больше всего на свете! Красавица стала олицетворением всех верийцев, всего Вереса, что разрушил ее жизнь.
Незнакомка коротко вздохнула, и стало тихо. Жанна не смела открыть зажмуренных глаз. Через несколько ударов сердца она все же подняла голову.
Зеленоглазая застыла. Из ее стройной фигуры тянулись золотые нити. Тянулись к Жанне, точно щупальца осьминога. Девушка ошарашено уставилась на эту сеть искорок, затем медленно коснулась их пальцами.
В ту же секунду огоньки пришли в оживление, торопясь, обгоняя друг друга, они набросились на Жанну, впитываясь в ее кожу.
Отчаяние и гнев отступали, раны исчезали сами собой, оставляя лишь пятна крови на одежде.
Девушка коснулась ладонью лица: кожа была ровной и гладкой, будто и не было страшного удара.
– Ах ты дрянь!
Жанна повернулась, и увидела мужчину в лимонном кафтане. Он несся на нее, занося над головой длинный двуручный меч. Потрясенная, она застыла. Воздух засвистел, распоротый смертоносным оружием, раздался скрежет.
– Тебе лучше уйти. – Прогремел хриплый голос за спиной.
– Она убила ее! – Прорычал верийец.
– Твоя любовница напала первой.
Жанна инстинктивно отползла в сторону от верийца в желтом, уперлась в чьи-то сапоги. Теперь она видела, как волнистое лезвие меча впилось в длинный клинок, остановив удар. Жанна знала этот меч. И знала эти сапоги. Когда-то ее словно куклу бросили прямо возле них.
Лино заскрежетал зубами от бессилия, но отступил. Его широкоплечая фигура скрылась, прихватив с собой безжизненное тело погибшей красавицы.
***
Все оказалось сложнее, чем у людей. То, что в Оринберге считалось убийством, в Сумеречных землях не было запрещено. Если убийство не подрывало могущество Короля – оно было оправдано. Дела Домов не касались Короны, а Корона не вмешивалась в дела Домов.
То есть ее смерть действительно ничего бы не значила: никто не стал бы доискиваться причин, ведь подобные поединки не были редкостью. Для обитателей Маледиктуса естественный отбор казался само собой разумеющейся вещью: сильные убивали слабых, если они были достаточно глупы, чтобы появиться на глаза. Существовали целые альянсы между древними родами. Иногда эти группки враждовали, иногда их участники меняли один союз на другой.
Ей просто повезло, что Кейн оказался поблизости. Он спас ей жизнь. И теперь она смотрела на него другими глазами.
Благодарность, застывшая в этих сверкающих аметистах, злила. Он чувствовал себя глупо, улавливая отголоски ее мыслей, полных восхищения и немых вопросов. Те качества, которые Жанна примеряла на короля, были ему чужды и смешны.
Он проводил ее до комнаты, не обронив ни слова.
– У тебя удивительный талант путаться под ногами и наживать неприятности. – Проворчал он, когда Жанна оказалась в безопасности.
– Спасибо… – Начала она, но Кейн не стал слушать, бесцеремонно хлопнув дверью.
Девушка больше не бродила по замку, ограничиваясь несколькими относительно безопасными и знакомыми залами и коридорами.
Маледиктус вдруг утратил свое мрачное великолепие и величие, превратившись в затаившееся чудовище. Ни удивительные орнаменты на стенах и потолках, ни изящная обстановка комнат, ни чарующие глаз витражи галерей, – ничто уже не казалось привлекательным и загадочным.
Жанна различала тени, колышущиеся в углах вопреки природе, замечала быстрые движения и тлеющие угли чужих глаз, полных презрения.
Как она могла так заблуждаться? Ее терпели в Маледиктусе, не более. Даже горничная, казавшаяся равнодушной ко всему, тайком кривила рот в брезгливой усмешке. А ведь сама она была смертной. Все это открылось ее глазам, сбросив мечтательную дымку с таинственных стен и их обитателей. Ну и пусть! Она их тоже ненавидит!
Смертных – за раболепие, верийцев – за высокомерие! О, если бы научиться, если бы узнать! Она бы камня на камне не оставила от этой черной твердыни бессмертных!
Пересудов и слухов стало еще больше. Теперь верийцы не сомневались: девица под защитой самого Кейна. Никто больше не пытался покуситься на ее жизнь, но всюду графине мерещился легкий запах корицы. Она уже знала, что кожа Истинных обладает своим индивидуальным запахом, едва уловимым, но скрыть его не могли никакие духи.
Люди не смогли бы уловить такой тонкости, но не верийцы. Они безошибочно различали тысячи ароматов. Это помогало им в охоте и выживании среди себе подобных.
Жанна храбро продолжала наведываться в огромную библиотеку Маледиктуса. Но теперь ее настороженное сознание по-другому воспринимало окружающий мир.
В один из дней Кейн бесцеремонно зашел в ее комнату. Жанна увлеченно читала книгу и подскочила от неожиданности.
– Ты должна научиться защищать себя. Иначе проживешь не долго. Даю тебе пять минут, чтобы собраться. – И он ушел.
Сразу вслед за ним прошмыгнула горничная. В руках смертной была одежда.
– Его величество велели вас переодеть и проводить на Арену. – Скучным голосом проговорила она.
Жанна недовольно приподняла бровь, но спорить уже было не с кем.
***
Кейн гонял ее по Арене под смешки новобранцев. Девичья рука неуверенно держала в руках меч, а скудные знания о фехтовании не спасали от тычков и подсечек. К тому же, вериец был слишком быстр для нее.
Новобранцы с диким гоготом встречали все ее падения. Они гудели и перешептывались, не скрывая своего веселья.
Опозоренная, с пылающим лицом, Жанна разгневанно бросила меч на пол и от всей души пожелала Кейну провалиться под землю вместе с надменными полукровками!
И…ее желание почти сбылось! В мгновение ока вся эта высокомерная клика и король повалились на каменные плиты Арены. Пол задрожал, рассыпаясь под ногами верийцев, обнажая под собой темные и мрачные лабиринты подвала!
Кейн среагировал быстро: он свалил Жанну с ног, добавив девчонке новых синяков на ребрах. Лоринка почувствовала, как вокруг нее воздух стал холодным и плотным.
– Еще раз используешь Дар во время обучения, – я отрублю тебе голову. – Пообещал король, не потрудившись даже помочь Жанне подняться. – Во время поединка запрещено пользоваться магией!
– Я… – Ей было обидно, и слова разбежались как мыши от кота. – Это получилось само.
Жанна охнула от боли, села и осмотрелась: все было как прежде. Разве что, наглые полукровки скрылись из виду.
– Я предупредил. Завтра продолжим.
– Я не приду.
– Это не просьба. Не придешь сама – приведут.
На следующую ночь не было ни насмешливых новобранцев, ни излишне жестоких приемов. Король на удивление терпеливо и долго объяснял, и показывал, как пользоваться оружием.
Время летело быстро, и лоринка только дивилась, куда делся издевательский тон Кейна и едкие замечания. Обучать и рассказывать король умел прекрасно, но, видимо, не всегда хотел тратить на это время.
Он был выше Жанны на две головы. Мощный и смертельно быстрый, Кейн внушал страх одним своим присутствием. Другие Истинные выглядели так же жалко рядом с ним, как свора собак рядом с матерым волком. Его голос звенел сталью, взгляд прожигал насквозь.
– Тебе нужно подпитывать свою энергию. Нужны души. – Заключил он, когда тренировка была закончена.
– Я не смогу. – Жанна вспомнила, как растерзала Герду и мурашки пошли по коже.
– Однажды смогла. Сможешь еще раз. Без этого не выжить.
– Пить кровь? – Она содрогнулась.
– Ты – полукровка. Но вытаскивать души умеешь. – Возразил Кейн. – И, возможно, умеешь еще очень много. Ты же знаешь, что Дары есть только у Истинных?
– Да, я слышала об этом. – Девушка кивнула, устало прислонилась спиной к стене.
– Ты – лоринка. Твоя магия непредсказуема. Пробуй.
Она отрицательно закачала головой.
– Не стану!
Кейн беззлобно рассмеялся:
– Не воображай себя невинным ангелом среди убийц. Ты ничуть не лучше нас! Ты дважды отняла жизнь, даже не раскаявшись.
Жанна залилась краской, хотела возразить, но король жестом остановил ее.
– Оставь! Мне ты можешь говорить что угодно. Но себе не соврешь.
«Зачем он возится со мной?» – Думала она.
Еще недавно он желал ей смерти, смеялся над князем, а потом…
– Зачем ты вторгся в мой мир? – Она внутренне сжалась, задавая вопрос.
– Мне не нужен Лорин. – Усмехнулся Кейн. – Но Сантер уже не один год настраивает богов против Вереса. Да, мой отец был эмоционален. Он велся на все провокации, захотел покорить Невеккет, когда его собственные силы стали иссякать. Захотел, но не смог. – Кейн уставился куда-то в пустоту, вспоминая былые дни. – Лорин всегда поддерживала его, но не в этот раз.
– Ты убил его. – Кивнула Жанна.
– Да. Он слишком доверился ей. И Сантер запустил свои руки в наш мир. У него есть власть над вашей богиней. Я не желаю делать то, что велит мне Сантер! Я – бог своего мира и его обитатели должны чтить только законы Вереса! – Кейн сузил золотые глаза.
Жанна не нашла, что ответить. По-своему этот чужой был прав.
– Зачем Сантер вмешивается в дела Вереса? – После не долгого молчания спросила девушка.
Кейн пристально окинул взглядом чужестранку.
– Хочешь знать? Изволь. – Король жестом пригласил ее сесть рядом, на подоконник широкого окна.
Жанна по-детски забралась с ногами на каменную поверхность, уперла руки в согнутые колени и приготовилась слушать.
Кейн подавил смех: лоринка вела себя как ребенок, точно Маледиктус не подчинялся строгому этикету, а сама она не была представительницей благородного рода, пусть и чужого для верийцев. Эта непосредственность была очаровательна и так естественна!
Король рассказал о рождении восьми великих родов, что были опорой для Вереса, о том, как стремительно вырастали города смертных, развивались и теряли веру во что либо, кроме прогресса и собственного величия.
В таких обстоятельствах богу грозила смерть, забвение, что уже случилось с Карьяд.
Жанна засыпала Кейна вопросами об этом мире, но он знал о соседке не слишком много – так давно и бесследно она исчезла.
– А потом Сахрезейя сошла с ума. – Тихо добавил он, о чем-то задумался. – Я уже был рядом с отцом и видел эту битву во всей красе.
– Но что случилось? – Жанна смешно нахмурила лоб.
Кейн с усмешкой посмотрел на девчонку: любопытная как кошка, до всего ей есть дело! И вдруг стал грозен.
Только что он открыто и с желанием говорил о совершенно невероятных вещах, как вдруг превратился в холодную глыбу льда!
– Тебя это не касается. – Проговорил он. – Можешь быть свободна.
Золотые глаза потемнели, черные густые брови нахмурились, Кейн молча встал. Огромный и мрачный, вериец снова внушал животный страх.
Жанна потупилась, соскользнула с подоконника.
Что было дальше? Зачем ему рассказывать чужестранке, возможно, верной прислужнице своей богине, как все изменилось после той войны?
Каким зависимым и жалким стал Верес, обезумивший от паранойи. План Кейна о создании армии полукровок пришелся богу по душе. И оказался фатальным.
Все больше и больше древний мир менялся, под давлением людей, не готовых смириться с переменами, напуганных новообращенными. Рушились храмы, пылали восстания, наливались сумасшедшей жаждой глаза верных верийцев.
Кейну повезло: на какое-то время он смог достичь равновесия в Вересе, разгромив смертных. Он собрал горстку соратников, ворвался в Маледиктус и сверг своего отца.
Душа Вереса стала меняться, крошиться: бессмертные перестали возвращать энергию мира в Маледиктус, копили ее в себе.
Лорин долго противилась планам Вереса по захвату Невеккет, настаивала на том, что верийцы – ошибка, их нужно уничтожить и только смертные вернут былое величие. В чем-то она была права, но было уже слишком поздно.
Затем появился Кейн, и разделался с правой рукой отца, – Ольгартом, королем верийцев. Мятежный полубог нанес Вересу удар в самое сердце и занял оба трона сразу. Больше не было колебаний и сомнений, страха не угодить соседям, Невеккет был покорен.
Дальнейшие годы ушли на то, чтобы сократить численность смертных, стереть с лица земли их города, рассорить между собой, пополнить армию полукровками. Теперь в мире было несколько просторнее.
Верийцев люди почитали как могущественных воинов бога Кейна, служили им и боялись.
Долгое время царил идеальный порядок, но теперь бессмертных стало много. Слишком много. Снова чаши весов утратили равновесие. Кейн в полной мере ощутил бремя своей власти, понял, почему отец запрещал своим детям проводить Ритуал.
***
– Достается тебе?
Жанна так задумалась, что даже не заметила незнакомку в библиотеке. Она настороженно окинула молодую женщину взглядом: типичная вирийка. Высокая и стройная как осина, выражение лица слегка надменное и отстраненное, цепкий изучающий взгляд.
– Кто ты? – Жанна прикрыла книгу рукой, вторая рука неспешно нашарила кинжал на поясе.
Она носила его с тех самых пор, как на нее напала полукровка.
– О, прости. Меня зовут Шарлотта. – Верийка села напротив Жанны. – Не беспокойся: теперь каждая душа в Маледиктусе знает, что тебя лучше не трогать. Собственно, сам Маледиктус защищает тебя.
– Как такое возможно? – Удивилась девушка.
– Ну, он подчиняется Кейну, а в твоих венах – его кровь. – Пожала плечиками Шарлотта. – Я зашла познакомиться, Жанна. Ты всегда одна. Друзья не помешают. Особенно в Вересе, где ты – чужая. Слишком много любопытных и голодных взглядов.
Жанна внимательно изучала верийку. Внутреннее чутье подсказывало, что она не врет. Что-то было с ней не так, но в Маледиктусе все были сумасшедшими.
– Хорошо. – Согласилась графиня.
Она не знала, что еще сказать, но Шарлотта избавила ее от неловкого молчания.
– Расскажи о своем доме. Откуда ты, как вообще сюда попала? Костяной хребет всегда сдерживал незваных гостей. А тебя пропустил.
– Мне казалось, это верийцы привезли меня сюда. Я не очень хорошо помню события той ночи. – Лаконично отозвалась Жанна.
– Короткая история. – Шарлотта села рядом, закинула ногу на ногу.
Ее одежда была богатой, но не стесняла движений. В отличие от других женщин Маледиктуса, девушка носила платье. Легкое и струящееся. Темные волосы завязаны в тугую косу, на шее красовалась подвеска в виде волчьей головы, а на запястьях – узоры. Такие же, как у Фауста.
– Ты из рода Гевальт? – Обрадовалась Жанна.
– Имею к ним некоторое отношение. – Уклончиво ответила Шарлотта, машинально коснулась украшения и прикрыла запястья длинным рукавом платья. – Почему ты спрашиваешь?
– Есть ли новости от князя? – Смущенно поинтересовалась лоринка.
– Сожалею. – Холодно ответила Шарлотта.
Воцарилось неловкое молчание.
– Как тебе Маледиктус? – Вновь начала разговор Шарлотта.
– Мрачно.
– Зато здесь нас не мучает голод.
– Да, я заметила. – Согласилась Жанна. – Я вообще не понимаю: верийцы – не единственные обитатели крепости. Между тем, в округе нет ни одного поселения, нет хлебных полей, пастбищ для скота… Откуда что берется, ведь смертные нуждаются в пище.
Шарлотта вдруг расхохоталась.
– Прости, пожалуйста! – Она снова залилась смехом. – Ты находишься в сердце Вереса. Самом могущественном месте! Но все, что тебя интересует… – Она снова начала смеяться.
Жанна обижено засопела.
– Не сердись. – Шарлотта, наконец, успокоилась. – Костяной хребет выводит верийцев и их слуг в любую точку мира. Весь мир – сплошной алтарь жертвоприношений, остается лишь собрать. Здесь есть цивилизация, графиня. Как раз на уровне земледелия и металлообработки. Смертные почитают нас и отдают все, что мы попросим.
– Я бы давно собрала армию и разгромила вас! – С ненавистью произнесла девушка. – Почему они не пытаются?
– Горы не пускают. – Шарлотта пропустила мимо ушей агрессивную интонацию собеседницы. – Пройти могут лишь дети бога. Их слуги. Все, в ком есть хоть капелька этой крови. Есть горстки храбрецов, как восточные охотники в княжестве Гевальт. И магия Фьёль, которая спасает их жалкие жизни.
– Хотелось бы мне посмотреть на этих смельчаков…
– Их армии пытались. Много костей лежит на перевалах хребта. От того он и костяной. Но век за веком верийцы дрессировали людей. И теперь они смирились.
– Лорин! Как же мне здесь противно! – Жанна нетерпеливо захлопнула книгу. – Ужасный мир! Безумные создания!
– Ты теперь такая же, как и мы.
– Я никогда не буду такой же. Я – это я, как бы ни травила меня ваша кровь.
– Ты можешь не пить кровь. Ты вытаскиваешь души как Истинные. Ты одна из нас. – Шарлотта погладила корешки книг на высокой полке. – Это невозможно, но это так. Почему?
– Я не знаю. – Жанна пожала плечами. – Это получается само.
– Так и есть. – Согласно кивнула Шарлотта. – Возможно, кровь короля сделала тебя исключительной. А возможно, все лоринцы после обращения способны на то же самое. Никто еще не проверял. Можешь гордиться, ты – редкий экземпляр.
Зрачок лоринки расширился от этих слов, тело обдало жаром. Так называл ее Фауст. Редкой.
То, что ее изучают, Жанна почувствовала сразу. То же самое испытывала она, когда кто-то из верийцев пытался прочесть ее мысли.
Шарлотта нахмурилась: она не могла проникнуть в сознание полукровки.
– Похоже, это у вас семейная черта – пытаться подсмотреть личное. – Недовольно произнесла Жанна. – Не выйдет.
Девушка коснулась амулета на шее. Она все еще носила камень с собой. Что-то было в талисмане особенное. Он смущал верийцев, ограничивал воздействие их Даров. К тому же, его подарил Вик – единственный разумный в этом мире.
– Где ты взяла эту вещь? – Ничуть не смутившись, поинтересовалась Шарлотта. – Она принадлежала моему мужу.
– Вот как? – Жанна искренне удивилась. – Как же она попала в руки к одному из смертных?
– Что?! – Шарлотта фурией подскочила к Жанне.
Девушка инстинктивно схватилась за кинжал и выставила его перед собой.
– Мой муж никогда не имел ничего общего с грязными смертными! Они выкрали его! Отдай! – Шарлотта протянула руку к камню.
– Оставь ее, – в комнату величественно вошел вериец.
Выглядел он совсем юным мальчишкой, но Шарлотта отчего-то присмирела.
– Твой муж имел слабость к смертным ничуть не меньше, чем твой сын. – Высокий молодой голос будто резал Шарлотту.
Оба вдруг замолчали. Они перекидывались мысленными репликами, после чего Шарлотта поджала губы, сдержанно кивнула Жанне и удалилась.
– Кто она? – Обратилась Жанна к юноше.
– Она просила не говорить. – Он улыбнулся неожиданно теплой и открытой улыбкой. – Но я бы держался подальше от всех, кто принадлежит к роду Гевальт.
– Но почему?
– Ты не понимаешь? – Настал черед юноши удивляться – Ничего. Маледиктус исправит тебя. Я – Эрик Раск. Секретарь короля.
– Вот почему Шарлотта так трепетала перед тобой. – Хмыкнула Жанна.
– Или потому что у меня есть свои особые Дары. – Юноша хитро улыбнулся. – Король не может сегодня уделить тебе время и просил меня занять твое праздное существование чем-нибудь полезным.
Жанна сердито засопела.
– Это не мои слова, без обид. – Эрик вскинул руку, будто заслоняясь от гнева лоринки. – Ты не воин. И не станешь достаточно искусна даже за полвека. Но в тебе дремлет магия. И ею надо уметь пользоваться. Амульт, кстати, может мешать тебе.
Жанна с интересом слушала юношу. Одет был секретарь просто, но дорого. Традиционный для свиты короля алый цвет обозначался только плащом и рубиновой застежкой в форме морской звезды. Штаны и жакет на верийце были черными с серебряной вышивкой, украшенной жемчужинами.
Приятное, полудетское лицо с вздернутым носом-уточкой, тонкими высокими бровями и ямочками на щеках располагало к себе, было живым и эмоциональным.
– Как ты живешь среди Них? – Удивленно покачала головой Жанна.
Эрик ничуть не смутился, пожал плечами.
– Мы не так ужасны, как кажется. Идем, я хочу познакомиться с твоими Дарами.
– Как?
– Это мой Дар. Я знаю все, на что способен каждый вериец и полукровка в Вересе. Ты изучала войну трех миров? – Эрик пробежал взглядом по книге на столе.
– Эта история заставляет всех нервничать и замолкать. – Хмыкнула Жанна. – Что там такого произошло?
– После этой битвы мир стал тем, чем стал: разделился на сословия, перестал сотрудничать с другими мирами. Это важный этап. И не самый приятный. Поэтому, не стоит расспрашивать. – Юноша широко улыбнулся. – Но, не зная всей правды, ты не поймешь Верес.