Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
Один раз Элина видела казнь пленников. Толпу едва сдерживали воины-василиски и рыцари короля Альберта. В обреченных кидали камни, плевали, выливали из окон помои. Однако, те гордо шествовали на эшафот, их выбеленные солнцем лица казались уже мертвыми и безразличными ко всему.
Элина не стала смотреть, как отрубает головы палач, она устала от крови и хотела найти приют.
Местные беспризорники приняли ее плохо: прогоняли с улицы, где промышляли воровством и клянчили деньги. Нищие на ступенях храма Святой Елены тоже осыпали несчастную руганью.
Наконец, она сдалась. Девочка сползла по стене в темном переулке и, спрятав лицо в худые ладошки, горько заплакала. Она скучала по дому, по своей матери, по брату, по отцу, что ушел сражаться на городскую стену, да так и сгинул в ночи.
Ее подобрала Вайолет. Хозяйка публичного дома оглядела девчонку с ног до головы, ткнула в бок.
– Хватит скулить, и так на душе кошки скребут! – Сердито набросилась она. – Распугаешь всех клиентов.
Но Элине было все равно. Пускай бьет, кричит сколько ее душе угодно. Она не хочет больше дышать этим ядовитым воздухом.
– Ты что, глухая? – Вайолет ткнула носком сапога в бок замарашки, та лишь всхлипнула громче.
Вайолет сжалилась над девчонкой. Когда-то прежняя хозяйка дома терпимости так же забрала ее с улицы, когда та осталась сиротой. Отмыла, накормила и заставила работать. А потом передала свое дело.
У Вайолет не было и не будет детей: хозяйка поила своих девочек отваром. Через годы, сколько бы ни старалась Вайолет, ничего не получалось. Она осталась бесплодной.
Женщина не заставила Элину продавать свое тело. Он не желала бедняжке своей судьбы. Девочка убиралась в комнатах, стирала вещи, а когда подросла и похорошела, стала разносить напитки и еду гостям.
Трогать свою приемную дочь Вайолет не разрешала, сколько бы ни предлагали посетители. За девять лет Элина выросла, расцвела и стала забывать ужасы войны. Дом терпимости из простой дешевой дыры превратился в дорогое заведение, куда часто наведывались весьма знатные господа.
Время шло, Элина не забывала своего спасителя, смеялась над ухажерами и все грезила о большой любви. Мачеха позаботилась и о приданном для нее, и об образовании: читать и писать девушка умела лучше многих благородных отпрысков, транжиривших время на развлечения.
Был учитель танцев, музыки и пения, Элина знала атланский и саадданский довольно прилично. Завидная невеста, кабы не место, в котором она воспитывалась и жила…
В одну из ночей салон Вайолет оживился: ее посетители были не простыми вельможами или заграничными купцами. Двое Истинных потребовали у Вайолет закрыть бордель до утра, заплатили больше, чем хозяйка могла выручить за неделю.
– Иди, принеси им вина! – Мачеха подтолкнула Элину в спину. – Да не ту кислятину, что пьют обычно. Возьмешь на дальней полке атланское, довоенное.
Девушка кивнула и бросилась исполнять поручение. От чего-то взволнованно забилось сердце, запорхали бабочки в животе. Предчувствие чего-то особенного, сказочного, кружило голову.
Двое гостей придирчиво рассматривали девушек Вайолет.
– Зачем ты притащил меня сюда? – Со скучающим тоном проговорил один.
При звуке его голоса Элина вздрогнула! Она никогда не забудет его!
Девушка, затаив дыхание, застыла за приоткрытой дверью.
– Мы не виделись три года, а ты все такой же сноб! – Расхохотался второй. – Ты в самом деле решил дать обет верности своей возлюбленной? Посмотри на этих юных проказниц: они свежи и достаточно умелы, чтобы развеять тоску!
Мужчина в лимонном мундире потянул к себе пышногрудую Лину. Проститутка игриво потупила глазки, будто на первом свидании.
– О, вы смущены, сударыня. – Причмокнул губами Истинный. – Не бойтесь, я возьму с собой вашу подругу. – Он поманил пальцем вторую девушку. – Втроем нам не будет ни страшно, ни грустно! Ну же, Фауст, не порть нам веселье!
«Фауст» – беззвучно повторили губы Элины.
– Где наше вино? – Громко крикнул Истинный, что уже бесцеремонно ощупывал обеих девиц. – Пахнут смертью и похотью. – Рассмеялся он. Хочешь, я уступлю тебе эту крошку? – Вериец погладил по щеке Лину. – Она белокура, стройна и доступна.
– Ты как дикарь. – Вздохнул Фауст. – Я не буду портить тебе веселье, но не заставляй меня прикасаться к этим грязным смертным!
Девушки ничуть не обиделись и начали стягивать с «лимонного» верийца одежду.
– Завтра аудиенция у короля. – Отрывисто бросил Фауст и направился к выходу. – Не опаздывай.
Элина запаниковала, не зная: убежать или зайти внутрь. Ее ноги приросли к полу, а колени задрожали. Когда она решилась все же войти, столкнулась с Истинным лицом к лицу.
Дальше все было как в сказке: летящие на пол бокалы и вино, извинения, залитые алым смущением щеки…
Вериец помог собрать осколки, не отрывая от нее глаз.
Через несколько дней Фауст появился снова и пригласил Элину на прогулку. Ночная столица, огни богатых усадеб в Верхнем городе, букет жасминовых цветов…
Потом были подарки, беседы, еще прогулки, пока, наконец, Истинный не заявил Вайолет, что поможет девушке выбраться из грязного квартала. Мачеха не возражала. Богатый покровитель, к тому же, слишком благородный, чтобы посягать на честь ее воспитанницы, мог стать билетом в обеспеченную жизнь для ее малышки.
***
Историю их первой встречи девушка решилась рассказать не сразу. Но Истинный уже давно понял, кто она такая.
– В ту ночь моя жизнь изменилась навсегда. – Прошептала Элина.
Давно посветлело небо, а она так и сидела над раскрытой книгой. Мокрые от слез страницы бугрились, буквы чуть расплылись.
Фауст покинул ее, когда проснулась его королева. За тот год, что Элина провела в этом уютном доме, девушка так и не смогла растопить сердца своего героя. Иногда мужчина смотрел на нее с сожалением: при всей своей красоте, кротком и любящем характере, смертная не вызывала в нем того огня, что зажгла Жанна.
Элина могла бы стать прекрасной спутницей, заботливой матерью, любящей женой. Но ее кожа пахла человеком, юное лицо казалось слишком простым, она всегда делала то, что просил Фауст, будто и не было у нее своих желаний. Девушка была готова раствориться в своей любви, только бы быть рядом.
– Будь она проклята! – В сердцах закричала Элина, разрывая тишину предрассветного дома. – Ненавижу ее!
Заспанная горничная влетела в комнату, когда Элина, рыдая и вопя, рвала книгу на части, терзала на себе волосы и одежду.
– Я не могу больше ждать! Это невыносимо, Бэт! – Плакала Элина, пока служанка, крепко прижимала ее к себе.
– Тише, тише. – Бэт погладила Элину по голове. – Не все так плохо, моя милая. Ведьма, может, еще умрет. Я слышала, в столицу съехались не только почитатели этой твари…
– А если они попытаются убить ее? – Вздрогнула Элина. – Князь, непременно, попытается спасти королеву, а вдруг…
– Нет, нет, что вы! – Замотала головой Бэт. – У нее есть телохранители, что вы. Только говорят, она иногда засыпает на несколько дней и горит в аду своей грешной души, а загубленные ею люди терзают плоть наяву, – зашептала Бэт, баюкая Элину как ребенка. – От своих проступков не сбежишь, а руки графини по локоть в крови. Вы не печальтесь, госпожа. Он вернется, я чувствую. Злая и холодная королева не умеет любить, лишь мучает нашего князя. Он устанет от ее безразличия, только не делайте глупостей…
Обессиленная Элина забылась сном.
Она не слышала, как отворилась дверь, а заботливые руки перенесли девушку в спальню, укрыли одеялом. Князь долго смотрел на спящую, ее лицо, то улыбающееся, то хмурое. Он знал, что девушка будет счастлива встрече и хотел увидеть любовь хотя бы в глазах этой смертной.
Глава 3. Клятва
Кровь струится по клинку.
Да, это кровь твоих врагов!
Я защитить тебя смогу,
Знай и прими мою любовь!
Я не нарушу слово
Рыцаря Легиона.
Только прошу о малом,
Силы Земли.
Чтобы клинок разящий,
Древний завет хранящий,
Крови напился алой,
Благослови!
(Александр Афанасьев – «Рыцарь легиона»)
– Господин. – Элина улыбалась все утро. – Я молила Лорин о чуде и вот, – вы здесь!
– Я не забывал о тебе, дитя. – Фауст протянул девушке маленькую коробочку. – Ты же знаешь, в эти дни у меня было особенно много дел.
Элина с трепетом приняла подарок, опустила ресницы. Ее дрожащие пальцы открыли футляр, и красавица ахнула от восторга: алое рубиновое ожерелье струилось по бархатной ткани.
– На следующей неделе состоится бал, Элина. Ты будешь прекраснее всех дебютанток в этом году! – Князь помог девушке надеть подарок на шею. – Завтра Флор сопроводит тебя в ателье, Бэт поможет выбрать ткани для платья.
– Ваша светлость, я… Бал в честь вашей свадьбы для благородных дам… – Смутилась Элина. Ноги онемели, охваченная жарким волнением, от непосредственной близости к своему герою, девушка была пьяна от счастья. – Меня не приглашали.
Истинный хитро улыбнулся, непринужденно достал из кармана конверт с золотым тиснением, с удовольствием наблюдая, как заблестели в глазах смертной искорки.
– Я хотел вручить его лично.
Элина залилась краской. Милая и кроткая. Юное существо, полностью подавленное своей детской влюбленностью.
– Я очень хочу представить тебя своей бедующей княгине. – Фауст пристально наблюдал за девушкой.
С лица красавицы в раз сбежал румянец, чуть дрогнула улыбка, но так и не померкла. Пульсировала в висках горячая кровь, отравленная радость разбегалась по венам.
Тепло заполнило бессмертную душу: какая самоотверженная жертвенность. Ни слова упрека, ни слезинки.
Дальняя, но все же родственница графини де Стрейн, сияла не так ярко, как другие Ключи Лорин. Этот свет привлек внимание князя в тот самый вечер, когда Лино потащил его в публичный дом.
– Вы навещаете свою невесту? – Тихо спросила Элина.
– Нет. – Нахмурился князь. – Я не хочу беспокоить ее сейчас. Ей нужно найти покой в своей душе. Сон стер много воспоминаний, Жанна только начала приходить в себя.
– А она? Неужели она даже не пишет вам? – Удивилась девушка.
Фауст прошелся по гостиной. Он взял с полки книгу, покрутил в руках, вернул на место.
– Ни одной весточки. – Признался он. – Тебе одной я могу доверить свои чувства. Знаю, ты поймешь меня, как всегда.
Жалящие мысли захватили верийца. Все эти дни и ночи князь чувствовал, как панический страх пытается прорваться наружу.
– Боюсь, что она снова ускользнет от меня или передумает. – Он пристально смотрел на свою протеже. – Я не хочу знать, что происходит в поместье фон Краус.
Золотые глаза завораживали. Девушка боялась пошевелиться, чтобы не вспугнуть этот момент близости, которой ей так не хватало в последние месяцы. Казалось, эта бессмертная душа раскрывается, за таинственным чужеродным обликом скрывалось живое теплое сердце.
– Еще этот глупый поэт из Сааддана. – Нахмурился Гевальт, перебирая минувшие события. – На каждом шагу его бунтарские стихи. Он не случайно заявился в Оринберг, я уверен. И мне нужно выследить его как можно быстрее!
Девушка закивала белокурой головкой.
– О, я слышала, будто он раскрывает обличающие тайны вельмож и грозится добраться до самого короля! – С жаром заговорила она. – Он уже ставит под сомнение его власть и решения. За его голову назначена награда в Сааддане и Бирэме. И еще он стал писать хвалебные оды графине де Стрейн. – Смутилась Элина. – Это очень странно, Ваша светлость: поэт всегда высмеивал госпожу Жанну, а теперь… Будто что-то или кто-то повлиял на его мнение.
Тонкие пальцы забарабанили по корешкам книг, золотые глаза заполнил черный зрачок, выдавая внутренние переживания.
– Мы почти поймали его той ночью… – Проговорил князь, вспоминая. – Он скрылся так ловко, будто ему помогли. Но смертные всегда оставляют след или запах.
Элина промолчала. Она беспокойно заерзала на месте, боясь, что долгожданный гость уйдет и разлука снова будет терзать ее одиночеством.
– А ваш друг, герцог ди Герра уехал в Атлану? – Поспешно сменила она тему.
– Он задержался. – Пожал плечами Фауст, возвращаясь в кресло напротив Элины. – Я был удивлен: Лино всегда недолюбливал Жанну. В Маледиктусе их поединок почти закончился для герцога смертью.
– В самом деле? – Оживилась Элина.
Она помнила хитрую полуулыбку герцога ди Герра, его свитое из мышц тело.
Девицы Вайолет чуть не дрались за внимание верийца: он щедро платил и, судя по довольным лицам девушек, не только деньги были его привлекательной стороной. Они шептались и хихикали, вспоминая свидания с Лино, хотя повидали в своей жизни достаточно много.
– Вероятно, девушки Оринберга в большой опасности, пока достопочтимый герцог гостит в столице. – Стыдливо улыбнулась красавица. – Он разобьет не одно сердце.
– Боюсь, герцог ни на секунду не отходит от Жанны. – Рассмеялся Фауст. – Они наконец-то нашли общий язык.
– О, это восхитительно, господин. – Поддержала его Элина. – Нет ничего хуже, чем вражда между лучшим другом и возлюбленной. Интересно, как им удалось преодолеть неприязнь друг к другу так быстро?
– Мне тоже. – Тихо произнес Фауст. – Жанна сокрушалась, что не смогла убить Лино. Она так переменилась после Ритуала, но мне удалось удержать ее от роковой ошибки.
– Вы спасли весь Лорин. – Тепло заулыбалась Элина.
– Я думал, что все будет по-другому. – Вздохнул вериец, но у богов другие планы.
Воцарилось молчание. Элина привыкла к долгим паузам. В такие моменты ей казалось, что слова совершенно не нужны. Она наблюдала за Истинным, в который раз подмечая его чужую утонченную природу хищника. Князь же витал в своих мыслях, подпитываясь умиротворенной нежностью и любовью, которую даже не пыталась скрывать его протеже.
***
Во второй раз Жанна окуналась в людской поток светского общества. Сегодня было меньше докучливых поклонов и больше высокопоставленных персон со всех уголков мира. Ночь накануне церемонии. Начало конца.
Рядом с герцогом ди Герра она чувствовала себя уверенно и смело. Лишь на миг перехватило дыхание, когда князь Гевальт появился в огромной зале, куда стекались гости.
За весь отпущенный срок он не навестил ее ни разу, не прислал даже письма. Напрасно Марлен бросала сочувствующие взгляды на свою гостью: Жанна усердно впитывала науку Лино, искала допустимую грань возможностей, за которой кольцо Карьяд не накажет ее.
Оставаясь наедине с собой, королева душила любые мысли, связанные с Фаустом и его отсутствием. Она старалась не думать, где и с кем сейчас Истинный. У нее была цель, остальное – вторично.
И вот он весь перед ней – взволнованный, с блестящими от счастья глазами, глуповатой улыбкой. Все симптомы горячего сильного чувства, которые Фауст не собирался таить, были на лицо.
И обмениваются понимающими взглядами аристократы, тайком утирают слезы умиления впечатлительные особы.
Жанна с отрешенным видом выслушивала пустые восторженные комплименты, пожелания бесконечного счастья и прочее, и прочее. Лино сдерживал смех, его язвительные ремарки слышала только королева, от чего по лицу, к месту и не к месту, расплывалась улыбка.
Дерзкий, вызывающе-наглый взгляд невесты уже начал вызывать легкую тревогу у изысканной публики, когда Гевальт с торжественным видом приблизился к Жанне.
– Ты прекрасна. – Прошептал князь, протягивая ей свои тонкие длинные пальцы.
Жанна с достоинством кивнула в ответ, положила свою ладонь в его руку.
Белый цвет Жанна отвергла как насмешку: лишь чистая непорочная невеста предстает перед женихом в таком платье. Алый достоин королевы Вереса, цвет Дома Гевальт подобает членам семьи.
Она выбрала бледно-сиреневое платье, которое прекрасно подходило к ее глазам. Сегодня не было привычной строгости, портниха старалась подчеркнуть все достоинства миниатюрной невесты, позволив себе и декольте, и струящийся расшитый жемчужинами подол, и тонкий кружевной рукав. Ничего броского. Покорная нежность и женственность.
Шаг за шагом шли они к трону короля, рядом с которым восседал Джаред. За спиной Альберта стоял Мариус Гайос и та, кого Жанна не ожидала увидеть. Лилит.
Несомненно, это была дочь Ми-Сойличте! Одежда прятала тело, Жанна могла поклясться Ночью, что время стремительно забрало у волшебницы все то, что она тщательно оберегала магией – красоту и юность.
– Я счастлив снова видеть вас, дорогая. – Приторно произнес голос короля.
Жанна молча склонила голову, не поднимая глаз.
– Сегодня вы воссоединились, оставив позади отпущенный Лорин срок. – Продолжил торжественно Альберт. – Осталось ли крепким ваше решение связать свою судьбу друг с другом.
– Да, ваше величество. – Кивнул Фауст.
– Что скажет дочь нашего королевства?
Альберт не скрывал своего удовольствия от происходящего. Такой очаровательный и смиренный вид графини де Стрейн больше устраивал монарха. Так и должно вести себя верноподданной Оринберга. Добропорядочная супруга, долг которой – сохранять семейный очаг и исполнять волю мужа.
– Я буду счастлива, ваше величество. – Фиалковый взгляд смеялся и радость победы поутихла.
Что-то было не так. Слишком твердо и решительно смотрела полукровка в лицо короля. Небрежно окинула фигуру Жреца, застывшего как статуя Джареда и ворох ткани, за которым как за щитом скрывалась Лилит.
– Почему не провести Ритуал прямо сейчас? – Зашуршал голос Лилит. – Мне думается, эти двое ждали достаточно долго.
– Кто же проведет его, уважаемая Лилит? – Весело поинтересовалась Жанна. – Жрец, предавший свою веру? – Ее смеющиеся глаза коснулись Мариуса. – Разве мертвый бог услышит отступника?
– Не беспокойтесь, графиня. – Подал голос Джаред. – Вы находитесь в Оринберге. По его законам мы и соединим ваши жизни. Ни к чему пугать лоринцев варварскими обычаями Вереса.
– О! – Только и промолвила Жанна, изобразив глубокое уважение. – Но и перед этим божеством мы не можем предстать: храмы Лорин пусты, есть лишь молитвы во славу Сантера. Великого и всесильного освободителя.
Она скривила губы. Фауст с непониманием наблюдал за происходящим. Ему и в голову не приходило, что Ритуал без бога Вереса может не состояться. Только так Нити судеб сплетались в узор, любые другие варианты не могли устроить Истинного.
– Узы вашего обручального кольца крепче любых слов. – Вмешался Мариус. – Да будет известно многоуважаемым присутствующим, что это прелестное украшение – больше чем просто клятва «до конца своих дней». – Мариус сошел с помоста, приблизился к Жанне.
Удушливый запах лилий перебил дыхание. Как же он осунулся! Тело верийца будто ссохлось, кожа плотно облепила кости, алые глаза впали еще сильнее.
– Если вы не завершите Обряд, вы умрете. – Вкрадчиво добавил Жрец. – Его невозможно снять ни вам, ни князю, кольцо уже пустило корни в вашу душу. Либо вы, либо господин Гевальт. Кто-то один должен заплатить жизнью за то, что разорвет сделку.
Жанна догадывалась об этом. Легкий шепот пробежался по залу.
– Полагаю, нет смысла в других обрядах и церемониях. Все уже свершилось, не так ли? – Девушка с деланным счастьем на лице посмотрела на Фауста. – И жили они долго и счастливо.
«Если вы сделаете это – мы никогда не вернемся в свой мир, – мысленно обратился Жрец к полукровке, – я готов помочь вам, если вы поможете мне»
«Вот уж нет! – Жанна любезно кивнула ординату. – Разве не этого вы хотели?»
«Вы тоже предали его!»
Тонкая бровь взвилась вверх.
Публика взволнованно зашепталась: значит, не будет торжества и священных обетов? Кто же празднует свадьбу второй раз?
– Думаю, теперь мы можем начать веселиться? – Нетерпеливо прервал тишину Альберт.
Зазвучала музыка и пара обрученных влюбленных первой начала танцевать. Через мгновение вокруг, соответствуя статусу и благородному происхождению, появились и другие.
***
Как они ей надоели! Так много просителей ей не приходилось принимать даже в Маледиктусе! Там Эрик Раск сам распределял ее время, помогал в принятии решений. Ах, как же не просто ему сейчас! Знает ли мир Вереса о том, какая судьба постигла его бога?
Послы государств-союзников спешили предстать перед невестой, заверяли в своём дружеском расположении, сулили теплый прием и поддержку, просили помочь с важными политическими вопросами…
Любезно рассыпались в пустых клятвах верности аристократы, прежде чем пожаловаться на свою нелегкую судьбу и завершить все откровенными намеками на помощь в укреплении их власти при дворе. Кто-то желал пристроить сынка или дочь, другой увяз в спорах за земельные владения, третий жаждал заручиться сильным союзником против ненавистного соперника.
Вся эта грязь нескончаемым потоком лилась из уст пожилых и еще молодых смертных. Им казалось, что их жизнь бесконечна, важно лишь то, что сделает ее сытой и обеспеченной.
То, что копошилось в головах окружающих вызывало брезгливость. Поэтому Жанна упустила момент, когда поток просителей внезапно затих.
Снова эта тишина… Снова испытывающие взгляды обращены на нее. Жанна собрала остатки внутренних сил: что еще? Очередная попытка провести воссоединение двух любящих сердец?
Фауст вел под руку… Маргери? Девушка, юная, свежая, смущенная. Те же глаза, те же черты лица, мягкая, светлая…
«Жанна… я виноват перед тобой и это гложет меня вот уже несколько лет»
Голос верийца раздался в утомленном разуме.
«Элина – одна из твоих дальних родственниц. Ты знаешь, почему она здесь. Я поклялся спасти твою семью и не исполнил этого обещания»
Жанна завороженно смотрела на ту, о ком судачили аристократки в доме баронессы фон Краус. Как похожа!
– Жанна, позволь представить. – Истинный подвел девушку к полукровке, а та все не могла вымолвить ни слова. – Элина Бадлейн. Твоя троюродная племянница по линии матери.
«Она не вернет тебе Маргери. Но война обошлась с ней так же жестоко. Элина нуждается в защите и любви»
– Госпожа. – Юная особа склонила голову, трепеща от волнения.
Королева смотрела на смертную, а в голове всплывали мертвые жемчужные глаза из Лабиринта.
Черты лица напоминают мать, голос Элины полон чувств. Чуть грубоватые, но хорошо заученные движения, сумбурные мысли.
Холодные руки сжимают горло, не давая произнести хоть слово…
– Я очень рада… – Выдавила Жанна, чувствуя, как лихорадочная испарина покрывает кожу. – Я…
– Как это трогательно: воссоединение с семьей. – Закутанная в шелка, Лилит приблизилась к двум девушкам. – Не все могут получить этот дар: вернуть время вспять, чтобы исправить свои ошибки. Бесценный подарок, князь.
Лилит наконец-то подняла вуаль.
В жизни Лилит было лишь два желания: сохранить свою молодость и обрести могущество. Но, оставаясь смертной, дочь Ми-Сойличте жадно искала знаний. Став придворной волшебницей Сумеречного королевства, девушка отчаянно завидовала бессмертию верийцев.
Теперь у нее было все это. Сантер сдержал свое обещание перед Лилит. Однако же, сбывшиеся мечты не принесли покой. Волшебница вдруг ощутила пустоту в сердце: в Бирэме ею восхищались. Она была желанной гостьей при дворе короля, самой могущественной женщиной континента. Пока не проснулась королева ублюдков.
С того дня Вийнес Мудрый, король Бирэма, его двор, его семья, его подданные, – все произносили проклятое имя! Лилит мучали вопросами о Вересе, о Кейне, о Жанне.
– Самым мудрым будет – не совершать новых. – Закончила Лилит с загадочной улыбкой.
– Лино! – Отчаянно позвала королева, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
– Да, Ваше Величество. – Герцог шагнул вперед сквозь любопытную напудренную свиту короля Альберта.
– Вы обещали мне танец, герцог.
Мысли, шепот, пересуды. Фауст выпустил руку Элины, его статная фигура потянулась к Жанне. Но Лино уже уверенно вел королеву в центр залы. Замелькали золоченые зеркала, изысканные люстры. Рядом закружились в драгоценных нарядах дамы и кавалеры.
Время потекло как густой мед. Словно со стороны Жанна видела себя и Элину.
Юная дебютантка робко улыбалась. Ее манера общения, искренние вопросы и ответы, тепло серых глаз… Жанна чувствовала себя лишней. Зависть заскреблась в душе. Лишь мнимые заслуги прошлого привлекали внимание аристократов к полукровке, да любопытство, родившееся в домыслах, слухах, историях.
Вокруг смертной уже толпились придворные, и Жанна с усмешкой пожелала красавице никогда не понять, сколь дешева любовь благородных отпрысков.
Элина погладила собачку пожилой маркизы Грачевской, терпеливо выслушала жалобы старухи на здоровье, поздравила баронессу фон Краус с предстоящей свадьбой, а ведь Жанна напрочь забыло о своей гостеприимной подруге!
Точно мотыльки на пламя, слетались к дебютантке гости. И для каждого девушка находила ласковое слово. Кроткая, вежливая и отзывчивая. Она не заискивала, не искала чужого расположения, оставалась собой.
Довольный успехом своей протеже, Фауст не сводил восхищенных глаз с Элины, представляя ее знатным аристократам. Среди искушенных всеми мыслимыми и немыслимыми грехами людей эта девушка казалась светлым пятном.
Жадно тянулись к ней гости, стараясь завладеть вниманием. Лишь Флор Вальди, ревностно оберегавший Элину, холодно наблюдал за каждым, кто приближался к дебютантке. Несомненно, Истинный прекрасно знал, какие порочные и грязные мысли вспыхивали в головах знатных мужчин, как свивались клубком зависть и коварство в душах изысканных дам.
– Она так похожа на Маргери. – Пробормотала Жанна.
– Да, Ваше Величество. Девушка прекрасна. – Простодушно согласился Лино.
– Но Маргери никогда не была слишком, хм, вежливой. В ней ключом били жизнь и озорство.
Лино лукаво улыбался.
– Она влюблена в него. – Нервно рассмеялась Жанна.
– Да. – Охотно согласился Истинный.
Ревность окатила ушатом холодной воды. Жанна проигрывала юной родственнице во всем: Элина так искренне и нежно сияла чистотой.
– Как у нее хватает сил улыбаться всем и каждому? – Продолжила Жанна, все больше раздражаясь. – От одного взгляда на раскрашенное лицо маркизы Кастен меня тошнит! А девчонка искренне восхищена этой стареющей матроной!
Герцог ди Герра многозначительно молчал, забавляясь всплеском эмоций королевы.
– Великая Ночь! – Не унималась Жанна, улавливая острым слухом все, что происходит вокруг Элины. – Вы слышите, Лино? Тетка Марлен нагло намекает на связь между Фаустом и этой… О, как любезно со стороны малышки выразить свою благодарность князю за свое спасение…
Жанна с тихой ненавистью вцепилась в руку Истинного. Фиалковые глаза метали молнии и, должно быть, только бесчувственный или мертвый не ощутил, как сгустились тучи над головой Элины.
– Госпожа. – Наконец, отозвался Лино. – Не ошибитесь снова: Фауст хотел искупить свою вину, не более.
– На чьей ты стороне, Лино? – Рассердилась Жанна, следуя за верийцем в танце. – Девчонка не похожа на Маргери! Мне снова кажется, что я попала в Лабиринт и его иллюзии! Это – какая-то искаженная картина моих воспоминаний!
– Я всегда на вашей стороне, госпожа. – Усмехнулся белозубый рот. – Ваша дальняя родственница чиста, прекрасна и скучна. Точно такая, какой были вы, попав в Сумеречное королевство. Но в вашей душе есть Искра, а Элина Бадлейн – послушная дочь своей матери, робкая, скованная. Мне кажется, у нее нет даже собственных желаний. Как по мне, – вериец, следуя танцу, резко наклонил королеву вниз. – Такая заурядная тихоня не стоит внимания. – Прошептал герцог.
Лиловый взгляд оживился, но тут же ее веселье померкло.
– В вас говорит долг и преданность. – Вздохнула она. – Разве не такую девушку полюбил Фауст? – Полукровка уныло кивнула головой в сторону Элины.
– Ваша ревность безосновательна. – Рассмеялся Лино. – Вы не чувствуете, как эта малышка дрожит? Все ее мысли сосредоточены на том, чтобы не разочаровать князя Гевальт. А это сделать не просто, когда рядом его королева. К тому же, Элина охотно исполняет все предписанные обществом требования, боится ошибиться и сделать неверный шаг. Как ответить на каверзный вопрос маркизы? Как улыбнуться? Как поклониться? Госпожа, вы диктуете свои правила, а юная дебютантка лишь следует чужим указаниям. К чему же Ваша ревность?
– Ревность? – Бледные щеки красавицы порозовели от возмущения. – Моя привязанность к Фаусту противоречит моему долгу перед Кейном. О какой ревности может идти речь?
– Поверьте, долг и привязанность борются не только в вашем сердце. – Снова засмеялся Лино. – И вы дороги мне так же как Кейну и Фаусту. Я лишь стараюсь смотреть вперед, моя королева. – Герцог с жаром поцеловал ее руку. – Но, если оба разочаруют вас… Герцогство Конвалис не знало и не узнает более достойной герцогини, чем вы. Не знаю, госпожа, говорит ли во мне магия вашего происхождения, ненависть, переросшая в уважение… Я не смею смущать ваше сердце, встав рядом со своим другом и, тем более, королем. – Герцог легко пожал плечами. – Но вы всегда можете рассчитывать на мой меч и мою преданность. И никакая смертная, сколь ни были бы соблазнительны ее прелести, не заставит меня забыть об этом.
– Прекрасно. – Только и произнесла Жанна, занятая своими переживаниями. – Мы немедленно уйдем, герцог. Ваше признание… я благодарю вас. Фауст. – Жанна помолчала, сражаясь со своими сомнениями. – Я желаю ему счастья. Того, что не смогу дать. Элина – чудесная девушка, ее чувства бескорыстны и… я хочу уйти. Прямо сейчас!
***
Кровь и боль будили в Лино жизнь. Он с упоением отдавался поединку. Жанна будто пыталась побороть свои страхи. Она была жестока, пренебрегала всеми академическими кодексами, отчаянно бросалась на герцога.
Взмах, еще взмах. Лино по-прежнему оставался искуснее. Смех герцога лишь распалял ярость девушки. Лино любовался королевой, желая снова сохранить свой статус непревзойденного Мастера.
Росчерк летящих сабель, молниеносный ответ Лино. Тяжелый длинный меч не подпускал Жанну близко, заставлял искать прореху в обороне. Она двигалась все быстрее, принуждая герцога изворачиваться. Азарт схватки увлекал обоих.
…Кровь и боль будили в Жанне воспоминания. Кейн был безжалостен к ней во время поединков, она знала это наверняка. В то же время, король умел объяснять, проявлял терпение к изнеженной чужестранке.
Белый бог знал, что Верес и его обитатели опасны для тех, кто не умеет защитить свою жизнь, что девушка неизбежно попытается остановить его, а война – не место для милосердного благородного сердца…
…Вот сейчас герцог ди Герра выполнит свой коронный прием, одержит победу и хоть на какое-то время забудет, насколько скучна и пуста повседневная жизнь в Лорин!
Как прекрасны битвы, где свои смешиваются с чужими, а сталь поет, опьяненная кровью. Как взбудоражена душа, наполненная поверженными Искрами погибших, а тело требует отдыха.
После сражений Лино всегда искал женской ласки, возвращался в Флос Конвалис, где ждала его новая фаворитка-полукровка. Или выбирал девушку из Храма Вереса, куда смертные добровольно отправляли самых красивых дочерей, сестер, чтобы задобрить своего господина.
Тяжелый меч в руках Лино вращался легко и уверенно, заставляя противника оступаться, искать убежища. Золотые сабли королевы не оставались в долгу, порхая как бабочки, стоило герцогу на мгновение задержать свою атаку.