Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
«Вы отдали ему свою кровь?»
Вспыхнуло в голове.
«Не помню. Кажется, в ночь наступления – Она смутилась. – Я была не в себе»
«Очень бы пригодился Мариус, но старый хитрец не на нашей стороне»
«Почему вы помогаете мне? – Вдруг спросила Жанна. – Вы, который называет Фауста своим другом»
«Помните, как я просил вас быть осторожной в своих поступках, Ваше Величество? – Лино подпер спиной стену. – Я искал кольцо, но вы его потеряли»
«Его выбросил Кейн». – Ответила Жанна, распробовав в словах Истинного воспоминания.
«Опрометчивое решение. – Покачал головой Лино. – В тот день Лилит поделилась планом Сантера со мной и Мариусом. У меня не было возможности побеседовать с королем, он был слишком занят вами. Фауста перехватить я тоже не успел, он так же охотился на вас. Я опоздал. Кейн утверждал, что сам дьявол не сыщет теперь побрякушку на берегу моря. Но дьявол ее нашел»
«И все же, вы не ответили на мой вопрос» – Не унималась Жанна.
Вериец усмехнулся, потер ладонью острый подбородок.
«Я всегда был и буду предан своему королю и своему миру, Ваше Величество. Не в моих правилах менять сторону. Фауст – мой друг, я ничего не имею против его желания быть с вами. Увы, это невозможно в свете последних событий. А вы? Мне казалось, вы любите его»
«Я ничего не помню, герцог, – настала очередь Жанны качать головой. – Скитаясь в лабиринтах снов, я прожила все эти десять лет будто наяву. Кошмар за кошмаром. И не Фауст вытащил меня оттуда. Он не безразличен мне, это правда. Но я в долгу перед Кейном. Его поражение – моя вина»
Девушка задумчиво прикусила губу, предоставив Лино возможность полюбоваться своей красотой в тишине. Герцог нескромно ощупал взглядом девушку с ног до головы и решил, что, пожалуй, она стоит такой масштабной битвы, которая развернулась в Оринберге. Стоит и безумных выходок князя, и внезапно вспыхнувшей из праздной зависти любви мятежного бога.
– Слышал, вы посетили Дом сиротки? – Разорвал паузу Лино.
– Да.
– Вы уже мечтаете спасти всех детей, пострадавших от войны?
– Что? – Не поняла Жанна.
– Возможно, вас посетили мысли о собственных отпрысках? – Хитро добавил герцог.
– Я… Вас это не касается. – Надменно ответила Жанна. – При чем здесь наша поездка?
«Гевальт манипулирует вами, госпожа. Он хорошо знает, что хочет получить. И как ему это сделать. Будьте осторожны»
– Вы так и собираетесь поглощать запасы вина и томиться в библиотеке? – Поспешно перевела тему лоринка.
– Что поделать? – Пожал широкими плечами вериец. – Красавица-Катерина под запретом, тренироваться в фехтовании решительно негде: весь дом охраняют надежнее дворца. Придется прогуляться в местный дом терпимости.
Жанна брезгливо поморщилась.
– Простите, Ваше Величество, – рассмеялся Истинный. – Через день-два я покину вас.
– Я думала, вы останетесь в Оринберге.
«А как же я?»
– Увы, вы еще не знаете, что происходит в Лорин после победы Оринберга! – Лино подошел к девушке, нежно поцеловал кончики пальцев на ее руке. – Война только началась, госпожа. Если у вас будет время, я с радостью составлю компанию в небольшой прогулке по столице. Поле трех королей вы сможете посетить без меня.
– То самое место? – Прекрасные глаза затопили сознание, вызвав в Истинном страшную жажду.
– Именно. – Прошептал он, завороженный странной притягивающей силой, что исходила от королевы. – Возможно, вы найдете ответы на свои вопросы.
Лицо герцога было совсем близко, он прирос к полу, крепко сжимая узкую ладонь.
– Очнитесь, герцог, вы меня пугаете. – Тихо произнесла Жанна. – Что с вами?
Лино вздрогнул всем телом, кашлянул и отвернулся.
– Прошу прощения, я немного задумался. – Он обернулся, снова сияя своей полу усмешкой. – Если ваш избранник не против, я бы пригласил вас на прогулку, госпожа.
– Я не собираюсь спрашивать Фауста, что мне делать. – Надулась Жанна. – На улице – разгар дня, я готова составить вам компанию.
***
В столице было по-весеннему тепло. Возможно, сказывалась близость к морю, возможно, погода переменилась за последние несколько дней, что заняла дорога от поместья.
Город наряжался разноцветными флажками и гирляндами, носилась детвора, распевая веселые песенки, перекрикивались на разные голоса женщины-торговки, зазывая к своим лоткам с сувенирами.
Множество приезжих, от знатных господ до простых крестьян, готовились к празднику в честь графини де Стрейн. В тавернах шумели мужские голоса, яркие шатры пестрели на центральной площади. Актеры, циркачи, музыканты развлекали народ представлениями. Декламировал под громкий смех стихи какой-то поэт.
В шумном и пестром городе можно было затеряться, пропасть среди людей, говорящих на разных языках, исчезнуть в извилистых улочках.
Жанна и Лино пробирались через густую толпу, чуть поодаль молча шли Катерина и Ким. Телохранитель через несколько улиц скрылся из вида, оставив служанку скучать. Горничная чуть повеселела, когда рядом зазвучали звонкие голоса зазывал и радостные аплодисменты зрителей.
– Все в Вашу честь. – Шепнул Лино, не отпуская руку королевы, аккуратно расчищая путь перед ней.
Смертные интуитивно расступались перед грозным верийцем, спиной ощущая исходящую от могучего великана силу.
– Занятно. – Жанна взяла с лотка торговца флажок с гербом королевства, бросила горсть монет в расторопную руку. – Не будем выделяться.
Лино, укрывшийся за маской и капюшоном, пожал плечами. Каждый второй знал, как выглядит Жанна. Но в сутолоке никто не обращал внимание на скромно и аккуратно одетую девушку в компании странного верзилы: мало ли кто прибыл в столицу, чтобы поглазеть на спасительницу мира.
Тем не менее, Ким настоял на том, чтобы лоринка спрятала лицо за вуалью, она благоразумно исполнила просьбу телохранителя.
Городская стража патрулировала улицы, то и дело спрашивая у прохожих документы и разрешение посетить столицу: королевская казна щедро пополнилась от сборов, что Альберт Свейн ввел для желающих разделить всеобщее веселье. И (как повезет) хоть одни глазком взглянуть на героиню Лорин.
«Здесь много иностранцев» – Заметила Жанна, даже не пытаясь заглушить гомон вокруг.
«У соседей Оринберга дела идут не важно – Ответил Лино. – Альберт Свейн, заручившись поддержкой Джареда, давно и с упоением пьет кровь союзников: его боятся во всем мире. А благочестивый монарх не гнушается диктовать свои условия. Кто будет спорить с государством, в которому благоволит настоящий Бог. Не картинка со стены храма, а вполне осязаемое существо»
«Это – то, о чем вы говорили мне?»
«Да, госпожа. В мире много недовольных. Но страх держал их в узде. А страх, как вам уже известно, порождает ненависть и бунт. А теперь еще Ваше пробуждение… Вас непременно попытаются убить»
«Поэтому мы торчим на улице у всех на виду? – Иронично бросила Жанна. – Вы точно отбросили мысль о моем уничтожении?»
Лино тихо рассмеялся.
«Мы просто осматриваем город. Кто знает, дозволит ли ваш супруг выходить из золотой клетки? Вы же помните свою жизнь в Волчьем замке? Боюсь, с тех пор князь еще меньше жаждет делиться вашим обществом с кем бы то ни было»
Жанна промолчала. Она прибыла в столицу только ради Поля трех королей. Ритуал придется отложить.
На помосте черноглазый юноша читал свои стихи. Мелкие завитки кудряшек покрывали голову, точно баранья шерсть, орлиный нос с горбинкой выдавал южанина, а чуть смуглый оттенок кожи – уроженца Виалии, – колонии Сааддана.
Толпа свистела и улюлюкала, заливалась смехом. Кто-то отпускал сальные шуточки. Девушка потянула герцога за собой, прислушиваясь к словам поэта.
– Прекрасная, как ночь,
Опасная, как бездна!
Ты – дьяволица,
Черной тьмы невеста!
Продажная душа,
Бесстыдная девица.
Ты – даришь себя всем,
Святая кровопийца!
– Во имя Ночи! Это же обо мне! – Разгневанно прошипела Жанна. – Да что он себе позволяет?!
– Тише, Ваше Величество. – Дернул ее за рукав Лино. – Разве вы не видите? Вокруг достаточно оборванцев, что вполне разделяют взгляды мальчишки. Нам лучше уйти!
– Ты тело отдала прославленному князю,
А душу – богу смерти, что несет проказу.
Не стоишь ногтя даже проститутки,
Прославлена толпою, царица для ублюдков!
– Ну уж нет! – Покраснела Жанна. – Этого я ему не спущу!
Герцог не успел остановить лоринку. Она растолкала зевак с неженской силой, взобралась на помост.
– Эгей, красотка! – С легким акцентом обратился к ней поэт. – Хочешь вознаградить Сангре Хорхе поцелуем?
Жанна со всего размаха залепила юноше пощечину.
Толпа изумленно ахнула. Поэт заморгал, схватившись за ушибленную пульсирующую щеку. Смех и свист снова раздались вокруг.
– Какая горячая женщина! – Отозвался Сангре. – Позволь взглянуть в твои глаза! – Он сдернул вуаль и расплылся в глуповатой улыбке. – И в правду, красавица…
В толпе послышался визг: стража, которой наконец-то донесли об осквернителе благопристойного праздника, принялась хватать слушателей и приближалась к помосту.
– Если и помру, то только ради такой! – Выдохнул наглец и впился губами в губы Жанны.
Королева возмущенно отпихнула его прямо в лапы герцога ди Герра. Вериец схватил мальчишку за шиворот и поволок за собой. Жанну в спину подтолкнул Ким.
Руки стражника вцепились в край плаща лоринки, но Раск уже подоспел, опрокидывая смертного. На выручку сослуживцу подоспели еще несколько вооруженных солдат. Жанна потеряла телохранителя из вида, но не сомневалась, что он справится и вскоре догонит ее.
Катерина пискнула где-то позади.
– Лино! – Крикнула Жанна. – Моя горничная!
– А, великая Ночь! – Прорычал Истинный, брезгливо впечатав поэта в стену, возвращаясь за девчонкой.
– Ты прекрасна, моя муза! – Провозгласил поэт, потирая ушибленные места. – Я не дам толпе растерзать тебя!
– Дурак! – Девушка толкнула юнца в переулок.
На площади возникли хаос и неразбериха, хранители порядка ловко раздавали тумаки, простолюдины охотно ввязывались в драку, вымещая непонятную для Жанны злость. Злость существа, вынужденного выживать, пока малая доля королевства живет на широкую ногу…
Столицу Жанна знала плохо. Поэт перехватил инициативу, уверенно вырвался вперёд то и дело оборачиваясь, чтобы убедиться, что незнакомка не отстает от него. Шум стихал позади, проулки становились все безлюднее. Запахи раскаленной стали и углей подсказали лоринке, что они в Квартале мастеров.
Замелькали кузницы и лавки с оружием, за поворотом выросли невысокие покосившиеся лачуги, соленый воздух наполнился туманом и влагой.
Пара остановилась на берегу возле брюха гниющего корабля.
– Кажется, отстали. – Тяжело дыша, произнес поэт. – Кто ты такая?
Жанна гордо расправила плечи, окинула юношу полным презрения взглядом.
– Ты так нагло втаптываешь в грязь мое имя, а сам не узнал?
– Не может быть! – Сангре выпучил глаза от изумления.
– Чем я заслужила такую ненависть? – Обиженно прозвенел нежный голос. – Я потеряла все в этой войне не меньше других! – Девушка оперлась рукой о гнилые доски, прижала ладонь к глазам. – Моя семья пропала, мой дом – в руинах, мое тело изуродовано верийской кровью, а совесть запятнана смертью! – Сокрушалась красавица. – Я все отдала, чтобы спасти Оринберг… а ты! – Она неожиданно разрыдалась.
Сангре смутился, робко коснулся плеча той, чью честь он прилюдно распял на площади.
– Не трогай! – Дернулась девушка, продолжая лить горькие злые слезы.
– Госпожа… – Не смело произнес поэт. – Я думать не мог…
– Мужчины вообще редко пользуются мозгом! – Жанна отвернулась, извлекла из складок платья платок, стирая следы внезапной слабости. – Убирайся! Твоей шкуре больше ничто не угрожает!
Сангре упрямо опустил ладони на хрупкие плечи.
– Оставить девушку в темном опасном городе? Я обязан искупить свою вину.
– Вот дурак. – Беззлобно бросила Жанна, поворачиваясь к поэту. – Думаешь, мне нужна твоя защита? Я смогу справиться с любым смертным.
– Да, но долг чести велит мне проводить даму. – Не растерялся Сангре, сверкнув белозубой улыбкой.
– О чести надо было думать, когда писал свои гнусные стихи.
Лоринка справилась с эмоциями. Юноша дрожал от холода. Он явно провел на улице пол дня, делясь своим творчеством, и не рассчитывал на вечернюю прогулку. Худой полушубок едва ли согревал, нос и уши покраснели от вечерней стужи.
– Мои спутники будут здесь через несколько минут.
Сангре с восторгом смотрел, как преобразилась Жанна: только что сломленная, раздавленная, она обрела царственную стать, голос налился достоинством и властью.
– Вы прекрасны, госпожа. – Пробормотал поэт. – Я сожгу все свои стихи и больше никогда…
– Делай что хочешь. – Оборвала его графиня. – Всех ртов не заткнешь. Мне все равно.
В мысли закралась тревога: смертный боялся встретить стражу. Вихрем ворвались картинки из чужой жизни: отряд солдат, плачущие женщины, короткая схватка между пожилым мужчиной и воином в золоченом легком доспехе.
Жанна застонала, облокачиваясь о все тот же старый корабль. У войны всегда одно лицо. Безобразное и безжалостное.
– Сааддан расширяет территории. У султана новый советник. Виалия утратила свою независимость давно, но свобода – у нас в крови… – Продекламировала девушка. – Советник…
Она несколько раз моргнула, возвращаясь в реальность.
– Сопротивление. Зачем ты приехал в Оринберг?
– Король Лусиан Свейн был казнен. – Проговорил Сангре. – Его королева – обезглавлена, но наследник остался жив.
Жанна вздрогнула. Вот как Альберт раздобыл себе корону! Переворот в самое смутное для страны время.
– Теперь новый король диктует свои условия миру, ведь вы, госпожа, – живая легенда. Бог Сантера – союзник Оринберга, его воины защищают королевство. Князь Гевальт и его подчиненные держат в страхе как простолюдин, так и господ. – Глаза юноши азартно разгорелись. – С такой силой не поспоришь! Но их всех объединяете вы.
– И чего же ты пытаешься добиться своими стихами? – Не поняла Жанна.
– Я открываю людям глаза на правду. – Смутился Сангре. – Нельзя молчать! С тиранией нужно бороться!
Девушка задумалась. Отважный глупец, но он прав.
– Я не знаю, что происходит в Лорин. – Начала она. – Но, поверь, я вовсе не собираюсь выступать на стороне Альберта Свейна.
Сангре замер, вытянувшись по струнке. Лоринка нахмурилась, пытаясь понять причину столь странного поведения.
Рука Кима появилась из ночной тишины, держа кинжал у горла смертного.
– Оставь его. – Устало вздохнула графиня. – Он только языком умеет чесать.
– Ваше величество, за его голову назначена награда. – Не согласился Ким. – Его ищут в Сааддане и Атлане, а также Оринберге за то, что подбивает людей к восстанию.
– Вот и чудесно. – Улыбнулась Жанна. – Значит, мы подружимся. Помоги поэту скрыться от погони.
***
Улицы даже не собирались пустеть, не смотря на приближающуюся ночь. Жители с восторгом смотрели на цирковое представление, отплясывали под звуки музыки, размахивали флажками с гербом королевства. Тут и там продавали разогретое вино, сочные пирожки с рыбой или мясом, сладкие булочки с яблоками и корицей.
Стражников стало больше. Они ходили между гуляками, разыскивая поэта, хватая не в меру перебравших гостей и горожан.
– Кажется, у нас неприятности. – Пискнула Катерина.
Навстречу в сопровождении нескольких василисков вышагивал Фауст. Надменные брови хмурились, сверкали в отсветах фонарей хищные глаза, рыская по толпе, втягивали запахи тонкие ноздри.
– Оставьте это мне. – Холодно бросила Жанна, уверенно двигаясь вперед.
Зрачки верийца расширились, он уловил запах жасмина.
«Я искал тебя по всему городу!» – Яркие всполохи мыслей плохо скрывали недовольство.
«Как я счастлива, что мы встретились!»
Они стояли напротив друг друга. Мягкие ладони девушки тепло легли на щеки верийца, сладкий взгляд из-под опущенных ресниц скомкал заготовленные нотации. Вот она, его мадонна – утонченное очарование, выточенная из слоновой кости красота. Запах жасмина дурманит, гибкое тело манит к себе. Измученный беспокойством, Фауст блаженно утонул в многообещающих легких прикосновениях.
– Город очень изменился. – Медовым голосом произнесла лоринка. – Мы немного прошлись, но я не хотела, чтобы ты волновался. Идем домой, тебе нужен отдых. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в кончики губ.
Фауст едва заметно кивнул одному из василисков, взял девушку под руку.
Остаток пути Жанна расписывала свои впечатления от столицы, мило интересовалась, чем занимался князь, засыпала Истинного вопросами о предстоящем мероприятии. Гроза миновала.
Лино тихо улыбался, слушая, как повзрослела девочка, которую он приметил в коридорах Маледиктуса. Она интуитивно восторгалась простыми мелочами, о которых рассказывал князь, умела поймать момент, чтобы чуть сжать пальцы на его руке, ослепить своей улыбкой и порадовать смехом.
Невинная и чистая девушка исчезала с каждым произнесённым Жанной словом, превращаясь в расчетливую женщину.
Гевальт, прекрасно знавший, чего хочет от своей спутницы, погасил гнев. Девушка должна доверять ему. Ни к чему устраивать сцену из-за каждой выходки своевольной невесты. Волнение чувств причиняло сладкую боль, предвкушение обладания отдаляло все тревоги.
Все давно разбрелись по своим комнатам. За тяжелым сонным балдахином крепко спал князь, сжимая в объятиях свою будущую жену. Ким передал свои обязанности охранять покой господ Флору Вальди, чей род давно и преданно служил Гевальтам. Забылся герцог ди Герра, довольный тем, как легко и удачно складываются его планы. Блуждала в своих беспокойных мыслях королева, рассматривая узорчатую ткань.
В блеклом рассвете на Площади святой Лидии появился тучный неуклюжий мужчина. Он окинул дома любопытными ярко-синими глазами.
– Дру-друг! – К нему приближался шатающийся моряк. – Дддай сто ориев, ради Лорин! Промотался, а душа…
– Просит праздника? – Сочувственно отозвался мужчина. – Сколько угодно! – Пухлые пальцы извлекли из складок одежды горсть монет.
– О! – Алчно облизнул губы моряк. – Да тут нам двоим хватит на настоящий пир!
– Идем же! – Незнакомец ловко взял пьянчугу под локоть и повел к таверне. – Я приехал издалека на торжество в честь графини, и желаю, как можно больше узнать о вашем чудесном городе.
***
«Я был счастлив до того, как узнал тебя»
Вьюга умела говорить. Слова доносил ветер, швырял их в лицо.
«Ты забрала у меня все: мой покой, мой рассудок, мою власть»
Девушка неподвижно застыла на лиловом алтаре. Она помнила эту часть сна: сейчас белый бог попытается ее убить. Исчезли стены ее комнаты, превратившись в молочную хмарь. Ни темно, ни светло, сумрачно, как в горах Вереса.
Наконец-то она могла увидеть его лицо. Вокруг толпились тени с горящими огнем глазами. Могучая фигура пряталась за снежной завесой, медленно приближаясь. Тени расступались, пропуская вперед своего бога.
– Давай же. – Нетерпеливо шепчет Жанна, силясь рассмотреть свою смерть. – Если это освободит тебя.
Смех прокатывается над головами присутствующих.
– Ты думаешь, что сможешь искупить предательство простой смертью? – Грохочет бог. – Этого мало.
– Мало, госпожа, мало! – Проблеяли тени, срываясь.
Костлявые руки хватают девушку за одежду, волосы, руки, ноги. Голодные рты впиваются в плоть.
Жанна кричит от боли и страха. Белый бог молча наблюдает, как ее терзают. Лицо совсем близко. Белое как молоко, с черными хмурыми бровями, острыми скулами, прямым носом. Такое чужое, холодное и злое.
– Хватит! Прошу! – Умоляет лоринка.
Кейн вскидывает руку и тени отступают. Жанна дрожит, кровь сочится из ран, вместо одежды – лохмотья.
– Ты стала жалкой и слабой. Совсем ручной. – Кейн склонился над ней, в руке – кинжал. – Все потеряно для Вереса, если его королева – всего лишь женщина.
Запах морозной свежести накрывает с головой, прежде чем рука Кейна с оружием взмывает вверх.
***
Голова раскалывается от боли, лихорадка неприятным ознобом пробегает по телу.
– Во имя Ночи!
Не знакомы голос. Горько-сладкий запах лилий вызывает у Жанны отвращение и беспокойство. Клочья сна, такие зыбкие, все еще тянут к себе.
– Не думаю, что мы сможем провести Ритуал, Фауст. Состояние еще пограничное.
– Я полностью согласен с тобой, Мариус. – Голос у Фауста подавленный и почти молящий. – Что можно сделать для Жанны? Это просто невыносимо!
Шепот на веалоре звучит жутко и резко. Жанна приоткрыла глаза, но плотный балдахин скрывает от нее собеседников.
– Возвращайся в провинцию. Сейчас госпожа графиня не опаснее котенка. В связи с последним обострением конфликта между Оринбергом и соседями, столица – не самое безопасное место.
– Ей нужно вернуться в Верес. – Твердо звучит баритон князя. – Есть новости о мече?
Собеседник не отвечает, девушка поняла, что он либо кивает, либо отрицательно качает головой.
– Сантер обещал, что мы сможем уйти из Лорин. – Шипит князь. – Что Лилит?
– Лилит не готова к переговорам.
Какой же душный и глухой голос у этого Мариуса! Будто ходячий труп вздумал заговорить. Приступ боли затмил сознание, Жанна снова ненадолго провалилась во тьму. Рассудок прояснился, и она услышала обрывки разговора.
– Вряд ли, Фауст, у тебя получится. Я бы не стал рисковать, если девчонка дорога тебе. Это – преступление, жертвовать таким ценным экземпляром.
Мужчины удаляются к двери, слышно все хуже.
– Королевство подождет. Если не станет лучше – сделай так, как я сказал…
На лицо упал лучик света, Жанна нахмурилась, прикрыла лицо ладонью.
– Ты не спишь? – Тихо шелестят слова. Фауст забрался на кровать, устроился возле ног девушки, как кот. – Три дня, Жанна. Тебя не было три дня.
Прекрасное лицо морщится от боли воспоминаний. Ей казалось, тени терзали ее целую вечность!
– Праздник? – Жанна коснулась кончиками пальцев теплой ладони верийца.
– Король объявил двухнедельный маскарад. Наплевать.
Истинный лег рядом, подперев голову ладонью. Его глаза внимательно изучали бледное лицо графини. Снова чуть сероватый оттенок кожи, круги под глазами, потускневший взгляд.
– Что убивает тебя, Жанна? – Прикосновения аккуратные, трепетные, точно Жанна сделана из хрупкого фарфора. – Как мне помочь тебе?
– Мне страшно. – Лихорадочно шепчет она. – Когда я остаюсь одна в своем лабиринте, происходят чудовищные вещи. Я схожу с ума.
Фауст сам выглядит измученным. Жанна не делится с ним своими кошмарами, не пускает в свои мысли. То ли скрывая что-то, то ли щадя. Точно снова беспомощная полукровка столкнулась с безжалостным, враждебным двором Вереса. Но в этот раз он не оставит ее одну!
– Поле трех королей. Покажи мне. Я должна побывать там. – Попросила Жанна.
– Как только ты сможешь встать. – Пообещал Фауст, крепче прижимаясь к ней. – Ничего не бойся. Я убью всех твоих врагов. А сейчас…
Вериец сел рядом, расстегнул пуговицу на рукаве рубашки, закатал его до локтя. Ноготь на большом пальце рассек вены как нож масло.
– Пей. – Приказал Истинный, алые капли коснулись губ. – Ты была ранена…
Жанна с неожиданной жаждой приняла его подношение.
Хороводом закружились прожитые Гевальтом дни и годы, лица и разговоры, события, эмоции, чувства. Их было слишком много. Какие-то застывали перед Жанной, позволяли рассмотреть себя и окунуться в личные переживания князя. Другие спешили прочь, сверкнув разноцветной молнией.
Очнулась девушка полной сил. Порозовели щеки, холод ушел из рук и ног, тяжелый камень в груди растворился. Она взглянула на свои руки и с удивлением заметила светлые розовые шрамы от кистей до плеч. Жанна спустила сорочку: на плечах и груди так же остались тени порезов. Значит, сон был реален!
Счастливая улыбка не сходила с болезненного лица Фауста. Он спал, откинувшись на противоположную половину кровати.
Сначала Жанна испугалась, что убила верийца. Девушка аккуратно отпустила израненную порезом руку, застыла прислушиваясь. Стук сердца и легкое дыхание прогнали тревогу.
– Мой бедный рыцарь. – Шепнула лоринка. – Твоих безрассудных жертв я тоже не стою.
Истинный вздрогнул, приоткрыл глаза, но успокоился, стоило девушке коснуться его. Усталость взяла верх над встревоженным сердцем. Жанна устроилась рядом. Было бы еще одним маленьким, но предательством, уйти сейчас, воспользовавшись слабостью своего верного возлюбленного.
Прежде чем уснуть, она поднесла к глазам руку с кольцом. Половина красного камня налилась приглушенным светло-рубиновым цветом. Вторая оставалась темно-бардовой.
«После Ритуала половинки станут одинаковыми. – Подумала она. – Кольцо питается кровью, так же как Несущий смерть – душами. Еще один одушевленный артефакт»
Видимо, кольцо подчинялось своему хозяину – Фаусту. И всем предыдущим владельцам. Умело ли оно разговаривать, как меч бога Вереса? Или только исполняло волю? Насколько сильной властью обладает кольцо, на что оно способно?
«Оно способно убить так же как меч. – Поняла вдруг Жанна. – Но при каких условиях?»