Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
– Но что будет?
– Ничего не будет, если ты сейчас же не примешь решение! – Закричал бог, заглушая рокот урагана.
Девушка поколебалась, но все же ухватилась за плетение в кольце.
***
Что-то происходило. Фауст догнал-таки часы и теперь мчался все глубже, скрываясь от безумного ветра.
В груди все запылало, точно кто-то рвал саму душу…
***
Она вздохнула, заканчивая разрушать Узы.
– Нет времени! – Бросил Кейн, с силой выдирая свою Нить судьбы.
Она затянулась вокруг всего тела девушки как удавка. Мужчина быстро произносил слова клятвы, рванул вены на руке Жанны и сделал несколько глотков. Задыхаясь от резкой боли, лоринка ощутила алую жидкость на своих губах и послушно выпила кровь.
Ее тело начало подниматься вверх, подхваченное ветром, когда Несущий смерть вонзился в поток воздуха.
Выла сама земля, звенело в ушах. Жанну с силой придавило к холодным валунам, затрещали ребра.
На мгновение ее сознание отключилось.
Очнулась она от боли.
Возле горла блестел кинжал, ее крепко держали за волосы.
«Проклятье…нужно было сбрить их наголо» – Отстраненно подумала Жанна, вспомнив, как ухватил ее за косу Кейн в момент побега из Вереса.
Девушка открыла глаза. Не было побережья и джунглей. Это тоскливое место она прекрасно знала: лабиринт.
Значит, Джаред отчаялся настолько, что они все попали сюда! Здесь душа блуждает в поисках ответа, а просящий обретает, жертвуя в ответ.
– Ты не сговорчив, Кейн. – Дребезжал Джаред, больно сжимая волосы Жанны. – Может, такой обмен устроит тебя больше? Где проклятый волк? Девка за меч или часы. Кто даст больше? – Джаред расхохотался. – Нет! Половина этой шкуры за часы, вторая – за меч. Идет?
– Ты не убьешь меня. – Прохрипела Жанна.
В нескольких шагах от нее замер Кейн. С другой стороны появился Фауст. В его пасти все так же сверкали золотые часы.
– Кинжал Лорин, милое дитя, лишит тебя тела. – Отозвался Джаред. – Твоя душа мне ни к чему.
«Вот он, выход, – подумала лоринка. – Если Джаред получит часы и меч – все будет кончено. А так…»
Она резко дернулась, лезвие глубоко впилось в шею, но Жанна не остановилась. Она с силой вонзила зубы в руку бога, мужчина выругался, но не отпустил.
– Тупая сссука. – Прошипел он.
Клинок прошил легкий доспех и тонкую рубашку. Красный цветок расцвел слева. Лопались вены, мрак накрывал меркнущее сознание.
Последнее, что увидела лоринка, оседая на землю – Несущий смерть, мчащийся прямо в черное око разъяренного Джареда.
Глава 12. Забвение
Счастье в забвении,
В забвении покой.
Нас не затронут
Ни волнения, ни боль.
Горечь и сладость
Пусть уносит рекой.
Счастье в забвении,
В забвении
В забвении…
Иди один.
Я не пойду с тобой.
(Ольга Вайнер – «Оставь»)
– Пошел прочь! – Подросток поднял над головой камень и метко швырнул его в волка.
– Промахнулся, как всегда. – Рассмеялся второй юноша.
– Ничего, когда-нибудь попаду. – Злорадно пообещал первый. – Идем?
Юноши ступили на широкий мост и зашагали к самому краю.
Внизу ревел водопад, вокруг раскинулись бесконечные джунгли. Стайка разноцветных попугаев промчалась над головами двух Истинных, жарко припекало солнце.
Братья не торопясь шли к куполу на самом конце моста.
– Ты вообще знаешь, что это за волк? – Спросил тот, что кидался камнями.
– Знаю. – Отозвался второй. – Из-за него все и случилось. А теперь он тут ошивается. Мать говорит, что он скорбит.
– А что она еще может сказать о своем брате? – Нахмурился Луц. – Пятно позора на весь сгинувший род.
– Откуда тебе знать, как все было на самом деле? – Возразил Луи. – Тебя там не было.
– Он – предатель и точка. – Непримиримо заявил Луц. – Если бы не он – она бы не лежала здесь.
Юноша кивнул в сторону купола. Луи промолчал. Они каждый раз спорили об этом. Раз в год, в день сражения с Джаредом, Великий Кейн брал их с собой в Сантер.
Чужой и удивительный мир, в котором обитали только звери и птицы. В книгах говорилось еще о шести мирах, но близнецы видели только Сантер и Лорин. Бог обещал им, что когда-нибудь покажет Болгайр. Когда проснется леди Жанна.
Братья сбавили шаг. Как всегда, вступая под высокий воздушный купол, оба ощущали трепет и непонятное благоговение.
Луи подошел к прозрачному гробу. Вериец положил на крышку букет из цветов жасмина и внимательно всмотрелся в красивое лицо спящей.
Луц так же оставил свой букет.
– Почему кинжал до сих пор не убрали? – Спросил Луи.
– Дурак, она же сразу умрет!
– Разве она не спит?
– Спит и не спит. – Уклончиво ответил брат. – Видишь – дышит.
Грудь девушки в самом деле вздымалась и опускалась, оставляя на поверхности хрусталя легкое облачко.
– А почему в гробу?
– Это не гроб.
Юноши вздрогнули и обернулись. Рядом с ними стоял сам Кейн.
– Мастера из герцогства Раск создали эту капсулу. Она защищает тело и поддерживает жизнь. – Объяснил бог. – Этот кинжал принадлежал богине Лорин и он способен убивать бессмертных. Когда Раск придумает, как помочь при таком ранении – мы вытащим его.
– И леди Жанна проснется? – С любопытством заглядываясь на спящую, уточнил Луц.
– Нет. – Помедлив, ответил Кейн. – Она проснется, когда захочет.
Братья переглянулись и промолчали.
– Идите назад. – Велел бог. – Мы скоро возвращаемся в Верес.
Юные ди Герра послушно двинулись в обратную сторону.
***
Кейн долго сидел рядом с прозрачной капсулой, всматриваясь в лицо девушки. Казалось, сейчас она откроет глаза и… первым делом спросит, что с князем.
По плитам заскребли когти.
– Ты все еще здесь? – Бог повернулся в сторону зверя.
Шерсть на шкуре волка стояла дыбом, он обнажал в оскале зубы, медленно подступая к телу Жанны.
– Я должен быть тебе благодарен, но не могу. – Хмыкнул Кейн. – Ты обменял свою жизнь на нее. – Бог кивнул в сторону девушки. – Догадался заключить сделку с Лабиринтом.
Волк осторожно лег рядом с капсулой.
– Еще пара десятков лет, – продолжил Кейн, – и ты забудешь, кем был, и кто она. – Он не весело усмехнулся. – Но твоя мечта сбылась: вы вместе до конца дней.
Волк лишь повел ухом.
– Где блуждает ее душа, Гевальт? – Бог бросил последний взгляд на спящую и направился к мосту.
***
Повороты без выбора, любопытная луна и вьюга.
– Тебе нельзя оставаться здесь. – Жанна улыбается ему.
Ее руки почти такие же теплые, как раньше, волосы снова отросли и спускаются на хрупкие плечи легким каскадом.
– Обещай, что вернешься назад. – Ее губы касаются щеки.
Фауст молча прижимает ее к себе, вдыхая аромат жасмина. Время, проведенное в шкуре, отбирает у него разум кусочек за кусочком, но здесь, в Лабиринте, они могут быть вместе.
Пока рассвет не разбудит старого волка и не погонит в лес на охоту, чтобы к вечеру, повинуясь странному чувству, вернуться к прозрачной капсуле с девушкой внутри.
– Скажи, когда вернешься ты? – Наконец, произносит Гевальт.
Жанна грустно качает головой.
– Не скоро.
***
В избушке Норы пахнет сушеными травами. Окна затянул морозный узор, сквозняк гуляет по деревянному полу.
Но ребятня бесстрашно требует еще одну сказку.
Юный герцог ди Герра смотрит волчьими глазами в сморщенное лицо старухи: его не пугают ночь и злая вьюга. Его отец – Первый меч королевства, а мать – из сгинувшего волчьего рода. Он привык скитаться по землям Сумеречного королевства и видел многое за свою короткую жизнь.
– В последний раз Вика Корси видели за перевалом Фьёль. – Скрипучим ледяным голосом начала Нора. – он уже порядком постарел и осунулся. Охотники приняли его за заблудившегося прошлой весной жителя деревни.
Они окликнули его, но он вдруг заторопился, начал убегать. Тогда охотники погнались за ним. Они были ловкими и быстрыми, но Корси знает горы как свои пять пальцев. Люди не выпускали его из вида, пока не наткнулись на заваленных снегом следопытов. А Вика так и не догнали.
– Он сумасшедший, бабушка? – Спросила маленькая девчушка.
Ее мать жила в Волчьем замке и готовила на кухне.
– Кто знает. – Пожала плечами старуха. – Его встречают в разных местах и каждый раз он приводит к тем, кому нужна помощь.
– Говорят, он ищет какое-то зеркало в горах.
– То, в которое ушла королева. – Гордо заявил юный ди Герра. – Надеется там отыскать ее заблудившуюся душу.
Малышня с уважение смотрела на потомка Истинных. После битвы с Джаредом его отец впал в немилость перед богом. Все знали, что Лино ди Герра выкрал кинжал Лорин, чтобы Кейн ненароком не убил леди Жанну. Но хитрый бог Сантера выменял оружие на супругу герцога и его наследника.
Великий Кейн отправил Лино в земли пустынных магов, чтобы тот нашел какие-то свитки волшебников. Герцог вернулся с чертежами и передал их Раскам. Так и появился прозрачный гроб, в котором спала королева Вереса.
– Ее душа не заблудилась. – Возразила Нора. – Она живет в Лабиринте и вполне счастлива этим.
– Но король… – Начал герцог.
– Они все получили по заслугам. – Проворчала Нора. – За свои поступки надо платить.
Юный герцог задумался: предатель из рода ее матери обречен быть волком, Великий Кейн тоскует по утраченной любви, а леди Жанна вполне себе счастлива… Что же это за наказание?
«Она не может уйти из Лабиринта»
На пороге стояла никем не замеченная Рада.
– Но почему? – Вслух спросил ребенок.
– Потому и не может, что наказана. – Грозно сказала верийка. – Если вы сейчас не соберетесь, то тоже будете наказаны. Вас матери дома ждут, а вы шатаетесь по ночам!
Ребятня разочарованно зароптала, но все принялись натягивать теплые шубы и шапки.
«Не может, Рада, не может – Нора кивнула, поймав вопросительный взгляд герцогини. – Если она проснется – Кейн повернет часы и все начнется заново. А пока ее душа витает где-то далеко – это бесполезно»
***
Кейн сжимал в руке осколок зеркала. Он смотрел в него так часто, как мог: дела в Вересе и Лорин отнимали много времени.
Иногда девушка улыбалась, иногда – хмурилась и строго смотрела разноцветными глазами.
Первое время он просил, потом – проклинал и угрожал. Теперь было достаточно просто смотреть на юное и свежее лицо Жанны.
Король не оставлял надежду вернуть к жизни свою возлюбленную. Его тоска нашла утешение в двух близнецах, что росли под покровительством Лино.
Глаза Луи хранили на дне лиловую искру, Луц все больше напоминал своего отца, в которого он по незнанию, швырял камни, когда Кейн приводил юношей в Сантер.
Луц был очарован своим покровителем и считал Фауста виновником свалившихся на Сумеречное королевство бед. Рука наследника ди Герра умело обращалась с оружием, он рос воинственным и упрямым смельчаком. Вокруг него всегда толпился молодняк Истинных, с которыми Луц частенько отправлялся выполнять мелкие поручения Кейна.
Луи, напротив, искал оправдания поступкам князя. Юноша был более мечтательным и задумчивым, он часами проводил время в библиотеке. По нему вздыхали верийские девушки, привлеченные столь загадочной и не похожей на других Истинных натурой. Луи был желанным гостем в герцогстве Раск. С большой охотой вникал он в чертежи инженеров, мог с упоением наблюдать за работой в лабораториях.
Жрецы Вереса так же отмечали одаренность двух братьев: Луцу и Луи достались редкие Дары. Они мог творить и разрушать, что было редкостью для верийцев. Как правило, все Дары были направлены в одну или другую сторону.
Однажды Луи заявил Лино, что непременно найдет способ разбудить спящую королеву, поэтому не может больше так много и часто тренироваться в фехтовании. И никому ни разу юноша не рассказывал о том, что умеет обращаться в волка.
Боясь насмешек и косых взглядов со стороны аристократов, для которых Гевальты навсегда стали символом предательства, Луи уходил в леса Волчьего замка и тайком бегал по густым зарослям и тропинкам.
Кейн застыл возле пустой зеркальной рамы в маленькой комнатке. На мраморных плитах все еще можно было увидеть бурые пятна от въевшейся крови убитой волшебницы. Окна здесь никогда не открывали, они дремали под плотными шторами. На туалетном столике лежала золотая корона с алыми рубинами, две золотых сабли в ножнах скучали на софе.
– Ты вернешься. – Как заклинание повторял Кейн. – Позволь мне войти в Лабиринт. Я все исправлю.
Отражение лукаво улыбалось и отрицательно качало головой: девушка закрыла путь, добровольно оставшись в Лабиринте. Такова была сделка.
Для верийца были теперь только сны и воспоминания. Но мятежный бог не собирался сдаваться: как только девушка в прозрачной капсуле откроет глаза, – он повернет время вспять, чтобы отыскать тот самый единственный путь, о котором говорил Сантер. Путь, по которому они пройдут вдвоем, рука об руку.
Будут ночи и дни полные любви, где нет места одиночеству и тянущей тоске, что терзает сердце последнего бога Восьми миров.