Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
***
Лино пожалел о своем решении очень скоро. Злата была одаренной полукровкой: у нее время от времени проявлялись зачатки Даров, тренировки на мечах приносили успехи. Девушка была достаточно жестока и решительна, хороша в любовных ласках.
И скучна, как все смертные девки. Она изводила Лино ревностью, время от времени забывая свое место, за что вериец неизменно наказывал полукровку.
Наскучившая, заурядная, алчная и самовлюбленная, Злата мечтала стать герцогиней ди Герра. Да, она забавляла Лино поединками, ее изобретательность в пытках и убийствах пугала и восхищала одновременно.
Привычное Лино распутство сходило на нет и виной тому была все та же Злата. Виктория недолюбливала полукровку, часто унижала в присутствии брата и слуг. Флос Конвалис наполнился интригами и раскололся на два лагеря: половина приняла сторону Ви, которая всегда была щедра с теми, кто ей предан, вторая половина служила Злате, восхищаясь ее дерзким восхождением «из грязи в князи».
Лино устал от обеих Он попросил Эрика Раск пристроить Ви при дворе.
***
– Что за бриллиант. – Лино восхищенно смотрел на незнакомку, что ступала по коридорам Маледиктуса. – Такая хрупкая, точно куколка.
Злата хмыкнула.
– Блеклая моль. – Проворчала полукровка. – Кто-нибудь из аристократов привез игрушку из деревни.
– Твои глаза подводят тебя. – Лукавая улыбка расползлась по лицу верийца. – Что взять с простолюдинки? – Посмотри, как она изящно двигается, точно настоящая благородная леди. Руки нежные и ухоженные, лицо сияет как луна, волосы никогда не знали ножниц. От нее не тянет псарней или навозом, как от тебя. Любопытно…клянусь Ночью, ее кожа мягкая как бархат, а тело – горячее.
– Чья-то шлюха так интересует тебя? – Вскинулась Злата.
– Интересно. – Лино будто и не слышал свою любовницу. – Умеет ли она обращаться с оружием?
Кровь будила в Лино страсть, а страсть всегда заменяла жажду убивать. Незнакомка была чужой. Ее Нити переливались другим цветом, а происхождение вызывало слишком много вопросов.
– Испытаем ее, мой господин? – Сладким голосом прошептала на ухо Злата, внезапно сменив гнев на милость. – Она может стать хорошим дополнением для нас.
Герцог удивленно посмотрел на свою спутницу. Злата что-то задумала, это было очевидным. Девушка не терпела соперничества.
– Попробуй. – Аккуратно отозвался Лино.
***
Фауст безразлично смотрел в потолок. Его тело все же восстанавливалось, хотя Лино казалось, что друг отдаст душу Кейну с минуты на минуту.
– Ты в своем уме, последний из Гевальтов? – Нарушил тишину Лино. – Из-за какой-то девки встать против своего бога и короля.
– Девкой была твоя Злата, и ты сам прекрасно знаешь, что Жанна – особенная. – Сухим голосом ответил князь.
– Да… – Протянул Лино, вспоминая новоиспечённую невесту Кейна. – Лакомый кусочек и с характером.
– Замолчи, ди Герра! – Вскинулся Фауст.
Его рука потянулась к мечу, князь сморщился от боли в сломанном плече.
– Клянусь Ночью, я убью тебя, если ты еще раз…
– Успокойся, князь. – Хмыкнул Лино. – Ты сейчас и мухи не обидишь. А у твоей зазнобы скоро появится защита от всех Истинных Младших и Старших Домов.
Лино налил в бокал вина, протянул другу, улыбаясь. На него никто не умел долго злиться. Все знали, что Лино говорит то, что хочет и делает то, что хочет. Он был первым мечом в королевстве и преданно служил Кейну с тех пор, как новый бог помог ему избавиться от отца, мачехи и сводного братца.
Флос Конвалис исправно платил дань смертными и поставлял ко двору отличную руду, из которой мастера Дома Раск изготавливали мечи, стрелы и доспехи.
– Сдается мне, девчонка не очень рада тому, что станет королевой. – Лино наполнил свой бокал, сделал глоток. – Но ты – идиот, если вздумал победить Кейна в поединке. Он все-таки бог.
– Он обещал ее мне. – Гнев все еще бурлил в груди верийца.
– Возьми другую. – Пожал плечами герцог. – Мало ли смазливых девиц в Сумеречном королевстве. Или женись на какой-нибудь дочери Старших.
– Я хочу ее. – Покачал головой Фауст. – Ты не понимаешь, Лино. Не знаю, что со мной, но рядом с Жанной я будто снова начинаю жить.
Лино хотел было высмеять друга, но прикусил язык. Да, он не понимал. Для него девицы были лишь развлечением между битвами и поединками. Ему никогда не приходилось томиться в ожидании случайной встречи или замирать в счастливой тоске от прикосновения.
Герцог внимательно посмотрел на Фауста. Чувства князя разливались и пульсировали как яркие огни, будили любопытство: что же там за девица такая, за которую не жалко пустить кровь даже своему другу, с которым прошел огонь и воду?
Ох уж эти Гевальты! Безумные и эмоциональные как смертные! У Фауста, вроде бы, сестренка подросла… Интересно, она такая же импульсивная как ее брат?
***
Герцог стоял посреди картинной галереи перепачканный красками. Прошлое наплывало пятнами, выхватывая триумф и поражение, напоминая о бездумных днях юности, когда все, что интересовало верийца было связано с похотью или смертью.
После поединка с, казалось бы, беззащитной полукровкой, мир потомка Старших Домов стал меняться. Первое поражение, после которого следовало покинуть двор и службу. Были ранены его гордость и честь.
Жалкая, пугливая, девчонка стояла на смерть. Словно загнанный в угол зверек, готовый драться до последней капли крови.
Та настойчивость, с которой Жанна рвалась к своей цели, заинтриговала Лино еще больше. Шаг за шагом он наблюдал за чужестранкой, все больше прельщаясь ее живым разумом и детской горячностью.
Он и сейчас считал, что рано или поздно лоринка поймет, что Кейн – тот, кто способен развить ее таланты и обуздать лишние эмоции.
Со своей стороны, девушка сможет мягко затушить искру безумия, что временами вспыхивает в разуме Кейна.
Лино осмотрелся по сторонам: картины размылись, превратившись в кляксы, в галерее царили прежняя запущенность и разруха.
Где-то совсем рядом пульсировала Нить Рады. Герцог прислушался к своим ощущениям. Воздух заполнился магией, а значит, еще ничего не закончилось.
Рыцарь крепче сжал меч в руках, развернулся к выходу и с деланной беспечностью шагнул за дверь.
Серый кокон оплывал мерзкой жижей. Там внутри, плененная иллюзиями, скрывалась его беременная жена. Та, которая доказала, что в мире Вереса есть более строптивый и искушенный характер, чем у него или Ви.
– У тебя есть шанс. – Мужчина появился неожиданно.
Его тело источало сладковатый запах смерти, пустые жемчужные глаза безразлично смотрели в одну точку.
Луи де Стрейн. Мертвец. Брат королевы и последний, кто сдерживал ее веру в справедливость.
В боку все еще торчал кинжал, которым его убила Катерина, кровь запеклась на одежде, топорщилась бурой коркой. В светлых спутанных волосах торчали комья земли, следы разложения на желтовато-синей коже проступали клочьями на лице.
– Забирай свою девку и убирайся. – Бесцветным голосом продолжил призрак. – Не вмешивайся в игру, тебе не по зубам. Первый меч королевства.
Лино приподнял бровь. Он кивнул, приближаясь к кокону, за которым все еще грезила Рада.
– Как скажешь. – Оскалился герцог. – Я пришел сюда только за ней.
– Хм, а твоя память говорит о другом. – Чуть склонил голову мертвец. – Преданный слуга и восхищенный поклонник. Жанна создана, чтобы менять души, в том нет твоей вины, что тебя притягивает ее красота и уникальность. Ты привык к холодным верийкам и глуповатым смертным. Но сейчас ты рискуешь сложить голову и потерять все.
Герцог помедлил, обдумывая дальнейшие действия. Что будет, если покромсать этот ходячий труп?
В то же мгновение навалилась дурнота. Призрак в два шага добрался до Рады и рассек ее тело от живота до горла. Лино не успел даже пошевелиться, а золотой серп уже разрывал кожу на его шее.
Бред рассеялся. Герцог потряс головой, сбрасывая морок, невольно схватился за воротник камзола, ожидая нащупать пальцами собственную кровь.
– Я понял тебя. – Нехотя согласился он, отметая все свои безумные идеи. – Отпусти Раду.
– Хорошо. – Призрак Луи отступил назад.
Кокон начал рассыхаться, открывая плененную верийку.
В ее расширенных зрачках плясало безумие, губы время от времени что-то бормотали.
– Да. – Мертвец вдруг остановился. – То, что ты украл у своего короля придется оставить.
Герцог дернул щекой, упрямо отвел взгляд.
– Тебе решать. – Вкрадчиво продолжил Луи. – Можешь попытаться уйти вместе с ней. – Он кивнул в сторону Рады. – Уверен, за ваши долгие жизни накопилось много неприятных воспоминаний. Можем возвращаться в них снова и снова, герцог…
***
Рада пришла в себя на самой границе миров. Переход превратился в узкую расщелину, но все еще сохранял свою силу. О нем забыли все, кроме Рады и Лино. Даже Кейн ни разу не вспомнил о том пути, который однажды привел его армию в Лорин.
– Лино. – Золотые глаза волчицы потеплели. – Как ты нашел меня?
– Я мог бы рассказать тебе кучу романтической чуши о влюбленном сердце и силе чувств. – Отозвался Лино, щелкая кнутом по крупу лошади. – Но все очень просто: хороший охотник всегда умеет выслеживать добычу.
Телега тряслась на размокшей после дождя дороге. Вокруг раскинулся густой лес, погруженный в летнюю ночь.
– Куда мы едем?
– Домой, Рада. – Нехотя отозвался Лино. – Твои страхи за близнецов не оправданы: Кейн не настолько сошел с ума, чтобы принести в жертву двух потомков Истинных.
– Это говоришь мне ты? – Рада села, потирая лицо. – Ты знаешь, как жестоки верийцы, когда преследуют свои цели. Разворачивайся!
Герцог остановил лошадь. Вокруг не было ни души. Охотничьи угодья свергнутого короля хранили тишину.
– Ничто не заставит Жанну вернуться в Маледиктус. – Нахмурился Лино. – Ты же понимаешь, что на кону не только жизнь Фауста! Если лоринка подчинится Кейну сейчас, то утратит свою свободу навсегда. А она упряма и уже не так безобидна.
– Фаусту следовало думать, прежде чем спать с чужой женой! – Буркнула Рада. – Его жизнь против близнецов, Лино! Мы возвращаемся назад и ищем Жанну дальше! Силой, уговорами, обманом, но мы должны вернуть ее!
Она была готова сцепиться и отстоять свое право. Лино лишь улыбнулся.
– Во всем Вересе нет и не будет более отважной, и самовольной верийки, чем ты. – Истинный отстегнул от пояса небольшую флягу. – Будь, по-твоему.
Он глотнул и протянул воду девушке.
Рада настороженно принюхалась: вода. Герцогиня сделала глоток и тут же схватилась за горло.
– Не беспокойся о ребенке. – Равнодушно бросил Лино, снова ударил лошадь кнутом, заставляя продолжить путь. – У него такой же иммунитет к ядам, как у меня. Ты просто хорошо выспишься.
Сознание герцогини помутнело, бешено пульсировала мысль: лжец! Как он смел отравить ее?
– Эта игра нам не по зубам, Рада. – Лино прикрыл спящую девушку тонким шерстяным одеялом.
Его беспокоила мысль о том, что пришлось оставить кинжал Лорин Сантеру. Он всего лишь хотел вернуть его Жанне…боги редко дают второй шанс, а потому, герцог ди Герра впервые в своей долгой жизни предпочел отступить.
***
Фауст метался по незнакомому городу с красными крышами, окруженному высокими незнакомыми деревьями. Он должен был успеть схватить какой-то предмет. За ним мчался ураган, сметая за собой все, оставляя перемолотыми и дома, и деревья.
От этого зависела жизнь. Не только его или Жанны, но всех миров.
Неведомый предмет поблескивал, уносясь все дальше. Рядом рывками мчался Кейн, стараясь пробраться через рушащиеся улицы, но Фауст был быстрее: он обратился волком и ловко лавировал между узкими лазами и поворотами.
Загадочная вещь была уже рядом, челюсти клацнули, упуская ее. В то же время Гевальт вдруг понял, что, достигнув своей цели – навсегда останется в шкуре волка.
Но это было важно! Важно для нее, для него и для самой жизни!
Отчаянный вой сам родился в груди и застыл внутри, как любой звук, который спящий пытается произнести во сне.
– Фауст! – Жанна испуганно трясла его за плечи.
Золотые глаза распахнулись, сон все еще опутывал разум, голова была тяжелой.
– Хвала Ночи! – Она почти рыдала от отчаяния. – Я не могла разбудить тебя!
О своем собственном приключении Жанна умолчала. Рано или поздно князь все узнает сам: невозможно скрывать тайны двум сплетенным душам.
– Мы должны сейчас же уходить. – Прошептала девушка. – В городе рыщут солдаты: Сантер знает, что я в Оринберге.
***
Эрик Раск снова мучился от кошмаров. Его лоб покрылся бисеринками пота, а в горле застрял крик.
Советник привык к тяжелым снам с того мгновения, как Кейн получил проклятие Сантера.
В ту Ночь мятежный бог пировал, отмечая свои победы в Вересе: Ольгарт убит, отец лишился власти над Несущим смерть. Юного бога терзали лишь одиночество и тайна собственного рождения.
Раск помнил, как тревога затянула его в глубины крепости вслед за Кейном. К своему удивлению, вериец понял, что Маледиктус сам ведет его…
Черная бездна была скрыта от вездесущих подданных. Крепость была живой. Точно вечный страж, она контролировала перемещения своих обитателей, послушно отвечала на любой приказ своего хозяина.
В ее недрах скрывались души умерших, накапливая энергию. Часть ее возвращалась в мир, рождаясь заново, другая подпитывала короля и его подчиненных.
Жаркое нутро давило узкими коридорами, грозясь обрушить на голову любопытного герцога всю массу, громоздившуюся над головой.
Раск неуклонно следовал за Кейном, пока коридор не вывел его в одно из западных княжеств.
Смертные спали глубоким сном. В городке царила тишина, лишь изредка лаяли собаки, встревоженные чужим появлением.
Ни огонька, ни шороха. Вымотанные тяжелым трудом, смертные отдыхали, чтобы с рассветом снова проснуться и служить во имя своего нового бога.
Что привело Кейна именно сюда? Раск окинул взглядом деревянные дома, не стройными рядами тянущиеся вдоль глиняной дороги.
– Сын Вереса. – Просвистел ветер, накрывая завьюженные первым снегом деревья. – Ты на пути своего величия.
– Кто ты? – Бесстрашно спросил Кейн.
Победителю не пристало бояться, и собственная сила все еще казалась мятежному богу безграничной.
– Я – тот, кто может дать тебе ответы на твои вопросы, – прозвенели льдинки в поселковом колодце. – И тот, кто может стереть тебя с лица истории.
Кейн промолчал, обдумывая столь дерзкое заявление. Он знал о других семи ровно столько, сколько позволял отец и теперь пытался понять, с кем или с чем имеет дело.
– Твой мир – твоя вотчина, Кейн. Владей же тем, что дано тебе от рождения. Об остальном я позабочусь.
Тогда Раск впервые увидел Джареда. В последствии он пытался выпытать у Кейна, что видел он сам. Но Кейн не хотел или не мог вспомнить эту встречу.
Высокий и худой, с птичьим, но красивым лицом и разноцветными глазами, бог Сантера скрывался в начинающейся вьюге. Его вмешательство было легким и непринужденным, но разум герцога понимал, насколько велика его мощь.
– Оставь свои желания при себе. – Посоветовал Кейн, поворачиваясь к вьюге спиной. – Я сам решаю, куда и зачем мне идти!
Ветер принес смех вперемешку со снежинками, зашвырнул их в лицо новоявленного бога.
– Твое решение, Кейн. Я надеялся, что мы поймем друг друга.
Они неслись неумолимо.
Два осколка, легких и, казалось бы, неприметных. Но Эрик, чей род обладал лишь возможностью видеть чужую силу, содрогнулся от ужаса…
Последствия могли быть катастрофическими! Верес проиграл в битве не только потому, что был старше или слабее Кейна. В его глазах горело безумие, а решения порою противоречили друг другу.
Именно этот хаос надвигался на короля… сумасшествие, паранойя, алчность и гнев…
Герцог, чье тело всегда напоминало подростка, чье княжество ютилось на нескольких островах, старший из Младших Восьми, шагнул на встречу призрачной угрозе, закрывая собой короля.
***
Одетта заботливо протирала лицо холодным полотенцем.
– Ты снова сражался со своим проклятием, любимый? – С улыбкой произнесла статс-дама.
– С проклятием короля. – Вяло отозвался Эрик, скидывая воспоминания. – Дела плохи. На наших плечах снова весь мир.
– Ты справишься, как всегда. – Рука девушки погладила волосы герцога Раск. – Не пойму лишь, почему ты не хочешь стать королем сам? Ведь Кейн предлагал тебе не раз занять трон.
– Хочешь узнать? – Спросил Эрик.
Глаза верийца налились мглой. В сердце и голове зазвенели два осколка, полные ненависти.
***
Суета заполнила утренние улицы Нижнего города. Местные все еще досматривали свои сны и не понимали, кто издает этот ужасный шум и грохот?
Но отряд солдат методично врывался в каждую лачугу, бесцеремонно вытаскивал жильцов из постелей, переворачивал скудную утварь, заглядывал в каждую дверь.
«Уйдем проулками или по морю?» – Спросил князь.
«Поздно» – Отозвалась Жанна.
С противоположной стороны берега двигался такой же отряд. Мужчины осматривали каждую расщелину, каждый куст.
«Мы справимся с ним, это – лишь смертные» – Хмыкнул князь.
«Мы поступим по-другому, – покачала головой девушка. – К чему играть в прятки? Сантер желает встретиться, и мы придем к нему сами»
Лоринка потянула Истинного обратно в грот, где еще плескалась вода, что принес минувший шторм.
Ее губы забормотали заветные слова…
Ему не нравилось отражение, которое открыла девушка. Слишком напоминало сгинувший тревожный сон: красные крыши, ливень и черные птицы среди зеленых деревьев.
– О, это – щедрый жест Сантера. – Нервно облизнула губы Жанна, вспоминая свой сон. – Запомни: в этом мире ни в чем нельзя быть уверенным! Именно поэтому я хочу укрепить нашу связь сейчас.
– У нас нет на это времени сейчас. – Возразил Фауст, прислушиваясь к приближающимся голосам людей.
– Ты больше не потомок Истинных, не нужны ритуалы верийцев. – В волнении произнесла девушка, подставляя палец под заветное украшение. – И наша кровь не понадобится. Достаточно клятвы.
Князь снова сжал крошечную ладошку в своей, вытащил из кармана кольцо Карии.
В ее голове царила смута. Она всем сердцем желала обрести то, чему противился Кейн, весь Верес и сама судьба. Вопреки всем и вся, остаться верной своему избраннику.
Холодный металл скользнул по коже, алый камень засветился ярко, точно маяк в ночи.
– До последнего вздоха, до последней капли крови, клянусь тебе…
Его слова оборвал громкий шум возле входа в грот. Князь решительно притянул девушку ближе.
– Все мои мысли будут твои, все мои знания и Дары, каждый вздох, каждый шаг…
Голоса раздавались совсем близко. Еще мгновение и воины обнаружат их.
– Моя честь и мое имя, мой меч и мое сердце… – Он выдохнул и торопливо продолжил. – До последней луны последней ночи мира…
Договорить князь все же не успел. Мутная поверхность отражения становилась все светлее с каждым словом. Пока влюбленные смотрели друг другу в глаза, пока их пальцы трепетно переплетались, а люди обыскивали пещеру…
Слова застыли в мутной воде, пока Жанна не поняла, что находится в Сантере.
***
Кейн спускался в недра крепости. Он и сам не мог понять, почему его потянуло в черную бездну, где обиженно бесновались все еще неупокоенные души.
Последние дни король не мог найти себе места: Лино и Рада так и не вернулись, Вик Корси пропал в горах, а Раск все бормотал о том, что время расставит все на свои места, лез со своими указами и прошениями…
Кейн раз за разом перебирал свои воспоминания о лоринке. Его сердце то сладко замирало, то наполнялось гневом. Предложение Сантера навязчивым шепотом скреблось в голове, искушая.
Он сможет исправить свои ошибки: сам отправится на поиски девчонки, заново покажет ей Верес, предложит власть и силу, чтобы навести в королевстве порядок и заключить союз с Лорин.
И, разумеется, отошлет Гевальта далеко и надолго, чтобы волк никогда не встал между ним и Жанной.
«Но однажды он все равно появится ей на глаза. – Возражал гаденький голос. – Может она и не сбежит, но эти двое точно станут любовниками на радость всему Маледиктусу, а твое имя превратится в синоним мужа-рогоносца. А потом девчонка захочет сделать все правильно и, по совести. Ведь она у нее – больное и слабое место. Начнет искать силу, чтобы противостоять тебе»
Вериец заскрежетал зубами от злости.
«Заточи в крепости, скрой от всех. У тебя будет Ключ от Лорин и не нужно менять свои планы, надеяться на верность Истинных. Тебе нужен Болгайр в первую очередь. Око и меч заставят Сантера задуматься, прежде чем лезть в Верес!»
«Нет, нет! Мне не нужна пленница! Мне нужен союзник. Поддержка и опора. Тот, с кем можно менять миры и творить»
Король сжал в руках шелковую жемчужную косу. С самого побега Жанны он носил ее на поясе.
«Избавься от Гевальта»
«Но как?»
«Думай. Возьми часы Арнхоса и сможешь использовать все варианты»
Голова Кейна гудела от мыслей, пока ноги спускались все ниже по лестнице. Ему казалось, что собственное «я» разделилось надвое. Воспаленный разум путался, кидаясь из крайности в крайность. Он не спал уже несколько дней, не замечал своих подданных, отмахивался от встревоженной Доротеи и назойливого Раска…
В глубинах скрывался тайник его отца, который был теперь и его собственный. В нем ждали своего часа Ключи от мира.
Теплые стены Маледиктуса надежно оберегали трофеи, сюда не мог зайти ни один обитатель Вереса. Крепость водила всех кругами. Особенно настойчивые и любознательные закончили свой путь, замурованные черными каменными стенами.
Бог сгреб флейту и заколку, с силой разломил оба Ключа. Яркая вспышка, сначала зеленая, потом – аметистовая, на мгновение разогнали мрак подземелья, впитываясь в Несущий смерть.
Все. Назад дороги нет. Теперь ему никогда не вернуться в эти миры, и они предоставлены сами себе. Да, возможно, его имя будет еще долго звучать на устах верующих. Да, он сможет частично отвечать на молитвы. Но его нога не ступит на эти земли, а возможности повлиять на судьбу миров больше нет.
– Все из-за тебя. – Зло прошипел Кейн, снова касаясь жемчужной косы.
Его широкий шаг вел в самые недра, где застыла Гремучая, навеки скованная льдом. Туда, где притаился единственный лиловый алтарь в Вересе – ошибка отца, причина разлада с Карией и самое уязвимое место мира.
Черный лед встретил тишиной. Кейн аккуратно ступил на скользкую поверхность, дошел до лилового камня, ощущая тепло.
– Я иду за тобой. – Хмыкнул бог, касаясь алтаря.
Все вокруг поплыло, точно в бреду…
***
Горд вымер. Стучал по крышам беспокойный дождь, цвели клумбы и подставляли живительной влаге широкие зеленые листья высокие деревья.
Черные маленькие птички носились от здания к зданию, догоняя мошкару. Их тревожные пронзительные крики время от времени заглушал гром. Сверкали молнии, озаряя давно покинутые дома.
Несколько истлевших трупов встретились Фаусту и Жанне на улице, что петляла вдоль холма, на котором возвышался прекрасный белоснежный дом.
Девушка крепко сжимала руку своего спутника, будто опасаясь, что снова останется один на один со своими страхами.
Холодные потоки дождя мчались по улицам, пенясь и темнея от смытой по пути земли. Жанна всматривалась во мрак пустых улиц, ожидая появления или Сантера или Кейна. На кончиках ее пальцев застыли Дары, на золотых клинках вспыхивали руны, что обещали победу.
От лестницы, ведущей на балкон, стало не по себе. Ожидание неизбежного скопилось, засосало под ложечкой. Князь остановился, всматриваясь в ее встревоженное лицо.
– До последней капли… – Обронили ее губы.
Мокрое от дождя лицо прильнуло, обжигая поцелуем. Гевальт крепко обнял лоринку, будто пытаясь передать свою уверенность и непоколебимость. Он был счастлив. Что бы ни ждало их впереди, именно сейчас князь ощущал, что эта женщина принадлежит ему и душой, и телом. Именно этого он хотел со дня их первой встречи.
Тепло прикосновения оборвалось, Жанна шагнула вперед, крадучись, осторожно ступая на каждую новую ступеньку.
***
Кейн блуждал по руинам. Несущий смерть чуть мерцал в руках. Меч непривычно молчал. Город был мертв уже давно. Бог чувствовал это. Он видел обрывки страдающих душ, что голодными просящими глазами вызывали об упокоении.
Кейн позволил мечу впитать эти блуждающие Искры: лишним не будет.
Где же Сантер берет воинов для своей армии? Его мир напоминал прогнивший и сырой подвал, в котором давно никто ничего не хранит.
Он увидел их первым. Пара, что прильнула друг к другу в жарком поцелуе. Пламя бросилось в голову, застилая все яростью!
Вот они оба: предатели из-за которых он потерпел поражение в войне и утратил свой покой.
***
На пороге дома сверкнула молния! Жанна отступила, чуть толкнув Фауста назад.
Сантер лениво посмотрел на девушку, протягивая руку в ее сторону.
– Ты пришла. – Только и сказал он. – Значит, решено. О, сам сын Вереса не устоял перед вызовом.
Джаред так же скользнул безразличным взглядом по верийцу, ощупывая саму душу.
– И ты тоже принял решение.
Жанна испуганно обернулась. Мускулистая мощная фигура Кейна неотвратимо приближалась.
– Покончим с этим. – Выплюнул вериец, стараясь не смотреть на Гевальта, сжимающего обнаженный меч. – Свои разногласия мы решим потом. – Он обратился к Жанне, игнорируя тихий смех Джареда. – Сначала – миры.
Девушка побледнела. Ее руки дрожали от страха. Она по-прежнему боялась Кейна. Его железной воли, тяжелого давящего взгляда, наполненного силой и магией тела.
Жар бросился в лицо, зажег пожаром кровь в венах. В горле пересохло, лоринка лишь кивнула в ответ, не смея приблизится к верийцу.
Ее плеча коснулась ладонь Фауста, придавая уверенность.
– Что же. – Отсмеявшись, вмешался Сантер. – Сыграем, сын Вереса.
Кейн шагнул было вперед, собираясь вступить в поединок, но тело Сантера истончилось, растаяло.
Черные птицы обрушились с неба на головы замершей в недоумении троицы.
Писк звенел в ушах, Жанна вскинула руку, закрывая лицо в ожидании удара, краем глаза увидела, как Кейн замахнулся мечом, а Фауст бросил в стаю Дар.
Их разметало волной горячего воздуха. Жанна больно врезалась спиной в каменную колонну, рухнула на ступени и покатилась кубарем вниз.
***
Вокруг все горело. От черного дыма катились едкие слезы, каждый вдох обжигал горло и легкие.
Девушка встала на ноги.
Визг и крики неслись со всех сторон. Пламя лизало высокие дома, лопалась и летела в разные стороны красная черепица. По дороге, шатаясь и плача от боли и страха, шли тени.
Обожженные, черные от копоти, люди были прозрачными как туман.
– Помоги! – Перед Жанной вырос мужчина.
На его руках была женщина. Ее голова безвольно свисала, опаленные волосы метались, вторя шагам спасителя, кожа пузырилась и сочилась прозрачной жидкостью.
– Ты! – Вдруг с ненавистью прошипел мужчина.
Он опустил свою ношу на землю, потянулся к большому ножу на поясе.
– Мы молили тебя о спасении! – Затараторил незнакомец. – Приносили жертвы, восхваляли, а ты… Ты сожгла нас заживо!
Жанна отрицательно закачала головой, выхватила сабли, выставила перед собой, медленно отступая.
Он прыгнул вперед, девушка уклонилась и бросилась наутек. Она не собиралась сражаться с тенями искаженной реальности. Нужно было найти Фауста и Кейна.
Рядом рухнул дом, горящая балка обожгла ногу. Жанна упала, душа приступ боли: сломала. Неизвестный преследователь кричал где-то позади, все еще стараясь отыскать ее.
Лоринка, не дожидаясь, когда срастется кость, поползла дальше.
Мимо пробежал объятый огнем призрак, раздался грохот и второй дом на противоположной стороне рухнул. Осколки черепицы впились в спину и плечи, снова обдавая болью.
Жанна взревела и применила Дар. Горящие головешки разлетелись в сторону, освобождая ее. Девушка встала и побежала вперед. Выбраться из этой суматохи.
Дышать становилось все труднее, перед глазами все плыло, а городу не было конца!
– Оставайся, сестра.
– Оставайся.
Два голоса раздались с разных сторон.
– Некуда спешить. – Налетело слева.
– Незачем бежать. – Промчалось совсем рядом.
Жанна подняла голову и снова увидела черных птиц. Голоса принадлежали ее давно погибшей семье. Маргери, Луи, отец, мать…
– Некуда… – Отрывисто бросила ненавистная птица, промелькнув возле самой головы.
Их становилось все больше и больше, быстрокрылые, неуловимые, они налетели со всех сторон, не переставая сыпать словами, принялись клевать руки, лицо, шею!
Жанна вцепилась в сабли, завертелась как волчок, отбиваясь острыми клинками от жалящих клювов.
Рядом падали разрубленные остатки птиц, но их не становилось меньше.
Она сжала зубы от досады и воззвала к Оку. Ослепительный свет накрыл ее куполом, вспыхнул и погас.
На голову обрушился поток крови, рассеялся по черной земле и все стихло. Перемазанная сажей, землей и кровью, лоринка застыла, глубоко вдыхая прозрачный воздух. Ни огня, ни города, ни призраков.
Не далеко вспыхнула голубая Искра: Фауст! Жанна улыбнулась, не веря своему счастью и с новыми силами побежала на свет.
***
Гевальт очнулся в высокой траве. Только высокое звездное небо и густые заросли.
Князь оттряхнул штаны от пыли, прислушался. Стрекотали цикады, шумели стебли на легком ветру.
– Жанна. – Позвал мужчина.
Он попытался отыскать Нить, но девушка не отозвалась.
Фауст нахмурился, обернулся волком и побежал вперед на самую яркую звезду в небе.
Время тянулось бесконечно долго, а зеленые заросли даже не думали расступаться. Волк остановился и принюхался. Ничего. Трава и пыльная земля.
Чуткий слух уловил шорох. Волк направился на звук. Он начал уставать и жажда сушила язык. Неизвестный источник был совсем близко, в ноздри попал такой знакомый, вяжущий запах! Розмарин.
Фауст резко остановился и вернул себе прежний облик. Это не могло быть правдой! Нет!
– Почему же «нет»? – Высокие стебли выпустили вперед фигуру.
Звериные глаза чуть поблескивали, тонкие губы улыбались. На висках мужчины светились татуировки, а черная тонкая коса спускалась до самых бедер.
– Луц. – Растерянно обронил Фауст. – Но ты погиб.
– А ты видел мою смерть? – Фыркнул Истинный. – Или хотел видеть?
Старший Гевальт приблизился к брату, обошел его вокруг, осматривая с ног до головы.
– А ты возмужал, братец.
Фауст не ощутил прикосновения к своим сбивчивым мыслям. Луц всегда ловко читал чужой разум, заглядывал в сокровенные тайны. Еще бы! Матушка позаботилась, чтобы его обучением занимались Жрецы Вереса.
Фауст ощутил легкое раздражение.
– Мари так и не досталась тебе? – Разочаровано протянул Луц. – Ты неудачник, братец. Заварить такую кашу, чтобы упустить девушку мечты! И связаться с грязной полукровкой… – Князь замер, будто прислушиваясь. – Будет справедливо вернуть ее Кейну. У тебя все еще нет законных наследников, ублюдки – не в счет. Как ты посмел взвалить на плечи матери заботу о Доме? Опозорил ее перед двором и предал короля? Щенок!
Луц набросился на Фауста. Князь едва успел перекинуться волком, когда серые крупный зверь вцепился в его шею.
Они покатились по траве, кусаясь и рыча. Плотная шкура смягчала укусы, все же Фаусту доставалось: Луц всегда был сильнее. К своему удивлению, мужчина вдруг понял, что его раны затягиваются медленно.