Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
Кейн перешагнул порог дома и только тогда отпустил свою драгоценную ношу.
– Я должна вернуться и остановить…
Договорить ей не удалось. Лицо обожгло от пощечины, в голове зазвенело.
– Хватит! – Гаркнул Кейн.
Он зашагал из стороны в сторону, точно рассвирепевший зверь. Ноздри его раздувались от гнева, золотые глаза налились кровью.
Взгляд Жанны стал тяжелым и давящим. Сейчас у нее все еще оставались силы, чтобы защитить себя и поставить Кейна на место.
– Сантеру, действительно не стоит беспокоиться на наш счет! – Голос рычал, нетерпеливые резкие движения выдавали крайнюю степень раздражения. – Ты сама выроешь себе могилу, ему останется только бросить прощальную горсть земли!
– Я дала слово Балге, что сохраню его мир! – Огрызнулась девушка.
– И ты его уже сдержала! – Снова повысил голос Истинный. – Пора остановиться. Знаешь, чем заканчиваются такие истории?
– Хочешь меня просветить? – Поджала губы Жанна. – Я уже не ребенок, разберусь сама.
– Нет, ты не ребенок. – Усмехнулся бог.
Он остановился рядом, нависая над ней.
– Ты – самовлюбленная, опьяненная властью идиотка! Смотри!
И, прежде чем богиня опомнилась, он вытянул ее Нить судьбы, переплетая со своей.
***
Кария кусала губы от отчаяния.
Точно от идущего стада, содрогались ступени, ведущие к храму. Флории, те немногие, что еще оставались живы, притихли.
Богиня без конца сжимала и разжимала переплетенные между собой пальцы рук. Она сделала все, что было в ее силах: лечила, спасала, остужала пыл и жажду крови.
Но людям этого было мало. Опьяненные, разгоряченные своей властью и правом сильнейшего, смертные продолжали уничтожать друг друга.
Тогда она спустилась вниз, преодолев тысячу ступеней Дороги бабочек, облачилась в простое платье и отправилась в путь.
Маленькие поселения, большие города. Лесные тропки и широкие тракты. Мужчины, женщины, дети и старики. Она помогала им всем.
Снова появлялись бусины на потолке Храма, звучали молитвы и благодарность. Все больше и настойчивее.
Царь западных равнин первым принял решение. Его слуги стали искать таинственную женщину, что выдавала себя за богиню.
Да, она могла себя защитить. Да, ей помогали и укрывали, но это не помогло.
– Ты вылечила моего сына, а вчера он утонул! Верни его к жизни, ведь ты можешь!
– Я снова чувствую силы, но мне бы хотелось жениться, понимаете? – Смущенно шептал старик. – Молодая жена поможет мне воспрянуть духом.
– Она не смотрит на меня, все ходит с этим прохвостом! А кроме смазливой морды у него ничего нет! Я буду заботиться о ней, клянусь! Она полюбит меня сама.
– Родители выдали меня замуж, а я не хотела. Если бы он вдруг погиб или исчез, вы понимаете…
Они требовали и требовали. Иногда двое хотели одного и того же или молили о том, что было вовсе невозможно.
Кария сдалась и ушла обратно в Храм.
Только обозленные короли и царьки не забывали о ней ни на минуту. Ее выследили. Злые языки, не получившие желаемого, вовсю шептались об обманщице и шарлатанке, возомнившей себя божеством.
Исчезали бусины, завяли цветы вдоль лестницы, а бабочки разлетелись в разные стороны.
Дверь с грохотом отворилась. Флории окружили Карию, готовые стоять до конца.
– Нет нужды. – Горько покачала головой женщина. – Это – конец.
Ее печальные глаза наполнились слезами. Настороженные шаги приближались, шепот эхом разлетался по сводам.
– Нужна помощь?
Кария вздрогнула, прижав руку к груди.
– Сантер. – Выдохнула она, кидаясь на шею мужчины. – Я знала, что меня не оставят в беде! А Верес?
Ее взгляд блуждал, надежда, что вот сейчас из прохладного полумрака появится бледная могучая фигура в алых доспехах, меркла с каждым ударом сердца.
– Мне жаль. – Пожал плечами Сантер. – Он сейчас в Лорин. Мир не спокоен, нужно решить кое-какие вопросы.
Прекрасные губы Карии искривились в пренебрежении.
– Как же. Только не надо оправдывать его. – Она шмыгнула носом, отвернулась, утирая непрошенную слезу. – Ему больше нет дела до меня. Я рада, что ты пришел.
– Люди скоро ворвутся в твой Храм. Кажется, они хотят тебя убить. – Сочувственно отозвался Сантер, приобняв богиню. – Но я могу кое-что сделать для тебя.
– О, если бы я знала, что в трудную минуту на мой зов явишься только ты!.. Милый, прости, я недооценивала твое сердце. – Воскликнула Кария.
– Ерунда, дорогая. Для чего еще нужны друзья? Вот только, мне кое-что нужно для этого. – Тихо и ровно, чтобы не вспугнуть, продолжил Джаред. – Сущий пустяк.
– Конечно. – Наивно распахнутые глаза смотрели открыто и с готовностью. – Что я должна сделать?
– Верес ранил твое сердце. – Джаред легонько погладил женщину по щеке. – И оставил в сложной ситуации. К тому же, предал и забрал вашего сына себе.
Боль исказила лицо богини, а слезы снова задрожали, готовые вот-вот хлынуть потоком.
Сантер внутренне покривился. Ему хотелось скорее закончить этот разговор. Сентиментальная и глуповатая Кария начинала раздражать.
– Никто не может противостоять Вересу. – Вкрадчиво произнес мужчина. – И он делает, что захочет. Разве это справедливо? Мы должны полагаться на его благоразумие. Согласись, в последнее время он злоупотребляет своей властью?
– Нет. – Холодно ответила Кария, отступая от Сантера. – Я не пойду на это!
– Не глупи. – Принужденно улыбнулся Джаред. – Еще несколько мгновений, и толпа растерзает тебя, разрушит Храм. А через год пожар войны превратит твой мир в пустыню. Я что-то не вижу здесь никого, кто готов помочь тебе.
– Пусть. – Бросила Кария. – Но я не предам Вереса. Даже из мести.
– Дура. – Выплюнул Сантер. – Верес ни минуты не колебался, предавая тебя.
Он исчез так же внезапно, как появился.
Толпа сливалась в одно грязное пятно. Когда ее окружили, женщина покорно стояла, опустив голову. Руки рвали ее волосы, мелким градом сыпались удары. Карию сбили с ног, потащили к выходу.
Слышался звон разбиваемых витражей и скульптур, громкие крики и зловещий хохот.
***
– Откуда ты знаешь все это? – Дрожащими губами спросила Жанна.
– Невеккет рассказал перед смертью. – Вздохнул Кейн, отпуская руку девушки. – Его мучила совесть. Видишь ли, боги тоже не умеют сдерживать свои чувства. Он был обижен на Карию и думать не думал, что ситуация в мире так критична.
– Вот почему они с Вересом мечтали свести счеты. – Покачала головой полукровка. – Каждый винил другого.
Она села на какой-то пыльный ящик. Затхлый воздух разрухи наполнял комнату, в которой беглецы укрылись от погони.
– Нужно идти дальше. – Вериец с тревогой выглянул на улицу через щель заколоченного окна. – Нас будут искать.
– Что ты предлагаешь? Исчезнуть? Разве это укрепит веру? – Хмыкнула девушка, скрестив руки на груди.
– Есть выход.
Глаза бога светились, отражая закатные лучи. Жанна вздрогнула, вспомнив, как впервые увидела это холодное бледное лицо во дворе Маледиктуса. Думала ли она тогда, что это существо навсегда изменит ее жизнь?
***
Негодующий рев голосов стоял над площадью. Солнечная пыль вилась в воздухе, потревоженная сотней ног.
Городок шумел с самого заката: накануне отряд военных набросился на паломников, убил несколько невинных жителей. И все из-за Девы! Правитель Куэрво требовал выдать лже богиню, во избежание дальнейших бессмысленных жертв.
Люди возмущались, сыпались проклятия и оскорбления в сторону вооруженных воинов, но смелость была неистовой только среди своих. Стоило кому-то отбиться от приятелей, как поджилки начинали трястись у храбреца, а инстинкт самосохранения напоминал, что смерти все равно, кого тащить за собой.
– Вы будете стоять здесь, пока она не будет выдана! – Бесцветным голосом повторил командир.
Его губы сложились в упрямую складку. На гладко выбритом лице не было ни тени жалости или сострадания, одна решимость довести дело до конца.
Дети просили воды, женщины взывали к милосердию, мужчины бессильно потрясали в воздухе кулаками.
Полдень давно миновал и жара становилась невыносимой. Кто-то уже свалился от солнечного удара, мелькали руки, пытаясь отмахнуться от беспощадной жары. Тень предательски съежилась, жгучие лучи впились в плотную массу смертных.
Никого не выпускали. Здесь был весь город от мала до велика. Давно обыскали все закоулки и дома, каждый тупик, каждый подвал и чердак.
Изморенные, паломники и жители были бы рады выполнить условие, но вот беда: никто не знал, куда пропала Дева. Почему бросила их в столь трудную минуту.
– Вот как она любит вас, глупцы! – Громом пронесся над головами голос командира. – Ей не жаль ваших детей и ваших жизней. Она спасает свою шкуру!
– Замолчи!
Проповедник продвигался вперед, протискивался через притихших паломников. Его серая ряса видала виды, но была чистой и аккуратной. Вышитый на груди цветок жасмина отливал блестящими серебряными нитями. Совсем молодой, с набитой на правой стороне шеи татуировкой заключенного из тюрьмы Куэрво, проповедник нисколько не боялся.
– Она сделала для нас больше, чем достаточно! – Ясный уверенный голос мужчины эхом отразился от каменных стен домов. – Остановила войну, вернула мир и покой.
– Война еще не закончена! – Процедил командир. – Девка лишь воспользовалась ситуацией. А может, это Господин Го подослал ее на наши границы?
– Ты лжешь и знаешь это не хуже нас всех. – Проповедник обвел взглядом людей. – С ее появлением наша жизнь стала светлее. У людей появилась надежда. Дева лечила наших детей, возвращала калекам утраченное…
Оружие выплюнуло смерть, голос мужчины сбился, а кровь густым потоком потекла из груди.
– Кто-то еще хочет высказаться? – Поинтересовался военный.
В гробовой тишине ее шаги были едва слышны. Легкое шевеление заставило отряд занервничать. Воины вытягивали шеи, пытаясь увидеть причину волнений. Губы шептали одно и то же слово и вскоре оно зашуршало и заскреблось по всей площади.
– Дева, Дева, Дева. – Повторяли смертные.
Хрупкая как молодое деревце, прекрасная, как свежий бутон жасмина, Дева с улыбкой в лучистых глазах касалась руками паломников, кивала в ответ. Не было вчерашней восковой бледности и недомогания на сияющем открытом лице.
– Отпусти несчастных. – Проговорила Жанна, остановившись возле павшего Проповедника.
– Именем закона Куэрво, ты предстанешь перед судом. – Отозвался воин.
Он кивнул своим людям, те стали медленно приближаться к Жанне.
Она не испугалась и не попыталась уйти. Медленно, с достоинством опустилась на колени рядом с Проповедником и положила руку на его лоб.
– По вере воздастся вам всем. – Тепло произнесли ее губы.
На глазах изумленной толпы мужчина резко сел и громко вдохнул в себя воздух. Со звоном на каменные плиты упал какой-то маленький предмет. Жанна подняла его. Это была пуля. Длинная и узкая смерть.
– Ведьма. – Сплюнул на пол командир. – Взять ее!
***
Одни мечтали о ее смерти, другие пришли, чтобы попытаться защитить. Нелепый суд продлился два дня. Эти территории все еще были под контролем Куэрво, хотя и проживали на них люди разных народностей.
Монотонным голосом лысеющий мужчина в сухом сером костюме перечислял ее преступления, факты, свидетельства о попытке ввести в заблуждение добропорядочных граждан. Звучали презрительные «шарлатанство», «иллюзии», «массовый гипноз».
Защитник вяло пытался возражать, хотя в его глазах читалось явное безразличие. Он уже получил свое вознаграждение за видимость правосудия.
Подсудимая молчала. Она не оправдывалась и не отвечала на вопросы.
Ночью ее хотели предать пыткам, но ничего не вышло: палачей нашли в слезах, с глазами полными ужаса. Они тряслись и просили поскорее освободить их от общества ведьмы.
На рассвете третьего дня Жанну привели в небольшую комнатку. Ее одели в плохо скроенное белое платье, руки скрепили кандалами за спиной, на ноги надели цепи, которые бряцали при каждом шаге.
Маленькие черные устройства передавали казнь на экраны города, где толпа, затаив дыхание, наблюдала за происходящим. Покорная и беззащитная, с разбитыми губами и ссадинами на лице, Жанна шла, гордо вскинув непокорную голову.
Верующие ждали, что солдаты господина Го придут на выручку, начнут переговоры.
Все попытки простых людей спасти свою Деву были пресечены на корню. Зачинщикам еще предстояло вынести свои испытания, а гарнизон города пополнили еще несколько отрядов, чтобы избежать беспорядков и бунта.
Девушка послушно встала к стене. Понимая, что человеку больше не доверят соприкасаться с ней, она ничуть не удивилась, когда увидела механизм.
Слепое длинное дуло смотрело ей в лицо.
– Желаете завязать глаза? – Участливо поинтересовался конвойный.
Жанна отрицательно покачала головой. Люди ушли, закрыв за собой тяжелые двери. Несколько ударов сердца не происходило ничего, потом…
***
После пережитого испытания Жанна долго не могла прийти в себя. Сам Кейн умолчал о том, как ему самому тяжело дались последние три дня в Болгайр.
Казнь состоялась, как и задумывалось. Тело убитой шарлатанки выставили на всеобщее обозрение, прежде чем увезти в крематорий.
Простолюдины скорбели. Наконец, к ним пришло раскаяние за собственную жадность и ограниченность. Пока проповедники продолжали взывать к бессмертной душе, а покинутые граждане вздыхать об утраченном рае, безвольное тело с аккуратной круглой раной на лбу направлялось к своему последнему пристанищу.
Здесь тоже не обошлось без вездесущих устройств, что передавали на экраны серые стены крематория, его безмолвных служащих, которые равнодушно и привычно готовили труп к сожжению.
Когда процедура началась, по экранам пошли помехи. Точно нашествие мух вторглось в эфир: все зашумело и зарябило бесконечными мелкими точками.
Картинка вернулась, перед удивленными жителями Нутрии появилось бледное лицо с золотыми звериными глазами. Люди знали этого безобразного великана, который все время сопровождал Деву. И сейчас он держал тело их богини на руках.
– Каждому воздастся по вере его. – С легким грубым акцентом произнес мужчина. – Вы не заслужили благословления богов.
Дева на руках чудовища вздохнула и открыла глаза. Великан помог ей встать на ноги, крепко сжал маленькую ладошку в своей.
Помехи снова заструились по экранам. Люди болтали, что видели Деву и ее спутника на городской площади, где скопилось немыслимое количество людей.
Девушка ступала босыми ногами по каменным плитам, а белый великан не отставал ни на шаг. Она застыла на том месте, где воскрес Проповедник, вскинула лицо к небу. На ее щеках блеснули слезы, скатываясь к ногам…
Говорили, что тем, кого коснулись капли, удалось излечиться от болезней и получить долголетие. Будто грозные солдаты падали на колени и просили прощения, а Дева произнесла лишь:
– Нет в том вины вашей. Берегите жизнь и простите друг друга. Достаточно вражды.
Что бы ни случилось на самом деле, а Дева исчезла. После этого начались долгие переговоры между Нутрией и Куэрво, что продолжили обвинять друг друга, искать выгоду, спорить.
Нутрия и Куэрво заключили свой союз в конце концов. На долю двух держав выпали несколько лет голода, неурожая и бедности. И всякий язык поносил господина Го, вменяя ему обрушившиеся беды за то, что посмел покуситься на жизнь Девы.
А проповедники взывали к разуму, повторяя последние слова своей богини: простите друг другу…
Глава 9. Побег
Вертись, вертись, мое колесо,
Тянись, тянись, шерстяная нить.
Отдавай, мой гость, мне мое кольцо,
А не хочешь если, совсем возьми.
Я себя сегодня не узнаю,
То ли сон дурной, то ли свет не бел.
Отдавай мне душу, мой гость, мою,
А не хочешь если, бери себе.
Звон стоит в ушах, и трудней дышать,
И прядется не шерсть, только мягкий шелк.
И зачем мне право моя душа,
Если ей у тебя мой гость хорошо.
(Татьяна Лаврова – «Рапунцель»)
Покидали Болгайр на закате. В последний раз Кейн и Жанна наблюдали, как растворяются в соленом море два солнечных диск, заливая волны багровым светом.
– Кажется, я начала скучать по снегу. – Жанна прислонилась спиной к раскаленному валуну.
– В Вересе должно быть снова осень. – Кейн расположился рядом, уложил на скрещенные ноги Несущий смерть.
– Ты уверен, что весь этот спектакль подействует? Получилось слишком пафосно и глупо.
– Люди верят только в глупости. – Улыбнулся Кейн. – Оба правителя довели свой народ до ужасной безграмотности. Все, кто умел мыслить, давно гниют в земле. Поверь, думающие подданные – не те, с кем следует развязывать кровавые войны.
– Это ужасно. – Сникла девушка. – Но ты прав, как всегда. Даже мы с тобой не можем договориться: каждый видит свое решение.
– Да, – Кейн кивнул, покосился на опечаленную полукровку. – В государстве правит только одна личность. Но это – не про нас. Мы хорошо справились вместе.
– А если война вспыхнет с новой силой? – Не унималась девушка.
– Мы сделали все, что могли в этом мире. И если вражда обострится – будет кому возносить молитвы Деве.
– Это…жестоко.
– Это – один из способов напомнить смертным, что они нуждаются в нас.
Оба замолчали. Тихий вечер опускался на пляж, лукаво перемигивались первые звезды на небе. Теплый ветер приятно обдувал лицо, приносил запах соленой воды и крики чаек.
В голове лениво текли мимолетные мысли, не затуманенные тревогой о будущем и болью о прошлом. Жанна склонила голову на плечо Кейна, он приобнял ее за плечи, наслаждаясь покоем, которого в его долгой жизни было не так много.
Чуть загудел Несущий смерть, возмущены близким присутствием Ока. Кейн небрежно столкнул меч на остывающий золотистый песок.
– Меня до сих пор трясет от воспоминаний. – Вздохнула Жанна. – А если бы пуля убила меня? Откуда ты знал, что я выживу?
– Я и не знал. – Признался Кейн. – Но боги не умирают от простого оружия. Лишь падение веры и Несущий смерть способны лишить их жизни.
– И кинжал Лорин.
Жанна вспомнила, с каким неистовством наносила раны сгинувшая богиня, почти ощущая вновь пульсирующую боль в глазнице.
– Моя смерть была бы тебе на руку. – Нахмурилась девушка.
– Ты не справедлива! Я был бы безутешен. – Усмехнулся Кейн.
Он подхватил Жанну и усадил на свои колени.
Глаза смотрели прямо и открыто, с интересом изучая каждую черточку лица. Два мира покорились, и королева окончательно утратила детскую беспечность и горячность. Теперь она понимала, как тяжело оставаться в стороне, пока глупые смертные испытывают свою судьбу. Но равновесие мира требовало лишь наблюдать и поддерживать.
Вериец аккуратно взял в свою руку ее ладонь, переплетаясь пальцами и неторопливо поцеловал. За все время пребывания в Болгайр их души больше не сливались. Воспоминания о последнем вечере в Невеккет вспыхнули ярко и призывно.
Эйфория, удовольствие, не доступное смертным! Власть менять миры, творить, поворачивать реки вспять и сокрушать горы одним взмахом. Невероятное слияние двух личностей в одну. Со всеми достоинствами и недостатками.
Стирались различия, оставалось лишь то, что было общим для Жанны и Кейна, все остальное приходило медленно и либо отбрасывалось как ненужное, либо становилось еще одним кусочком большой мозаики.
В ту ночь между ними не было преград, все же лоринка не позволила коснуться своего тела, притихла и почти сразу уснула.
Сейчас Кейн желал испытать эти чувства еще раз и причин для промедлений он не видел.
– Все бы отдал, чтобы пережить эту смерть вместо тебя. – Продолжил Кейн, ласково касаясь бархатной девичьей щеки.
Теплота взаимного притяжения окутывала, заполняя пустоту в сердце. Казалось естественным сделать следующий шаг.
Тяготы последних месяцев уступали, хотелось забыть, стереть все страдания, напитаться любовью, чтобы навсегда исчезли и страшная война, и жестокий Го с его расчетливым правительством, и беззащитные смертные, что так и не научились ценить простые радости.
В груди Кейна набатом нарастал стук сердца.
– Мне было нужно о ком-то позаботиться, ты же понимаешь. – Девушка покачала головой. – Я потеряла брата, потеряла своих детей и…возлюбленного.
Она замолчала.
– Я блуждала в Лабиринте, а когда открыла глаза… – Снова заговорила Жанна, оправдываясь. – Мне казалось, что все потеряно навсегда. Я даже смирилась. Лоринцы восхваляли мою жертву, но это было всего лишь предательство. Подлое и грязное. Я всего лишь пыталась остановить войну. Мы все ошибались, Кейн. Я надеюсь, мне удалось искупить вину Фауста? Отпусти его!
Кейна точно окатили ледяной водой!
– Я не хочу говорить об этом. – Наконец, прозвучал сухой голос короля. Хрупкое равновесие между ними стало разрушаться. – Нам нужно возвращаться.
Он столкнул ее на песок, направился к бушующим морским волнам, не оборачиваясь назад.
***
Первый шепот, который Жанна выхватила из мыслей обитателей Маледиктуса, касался княжества Гевальт.
Только что какой-то служка обсудил последние новости и сплетни с юным пажом. Слова еще остывали на острых языках, а испуганные глаза поспешили уткнуться в пол, избегая лица королевы.
Тот же взволнованный оттенок скрывался в подчеркнуто-любезных улыбках фрейлин, что встретили Жанну и проводили в покои. С этой же таинственной ухмылкой Раск расшаркивался перед Кейном, уводя его в кабинет.
Девушка поспешно выпроводила свиту за порог, велела позвать Рейну. Стоило рыжей горничной переступить порог, как полукровка нетерпеливо впилась в ее разум.
Она отбрасывала ненужные повседневные воспоминания, с досадой морщилась, натыкаясь на праздную болтовню с другими слугами, пока, наконец, не добралась до того, что ее интересовало.
Когда любопытство было удовлетворено, Жанна помогла Рейне прилечь на софу, с поздним раскаяньем принялась восстанавливать покой в потревоженном разуме.
Желание немедленно броситься к Фаусту разрасталось с каждой минутой.
– Ох, госпожа. – Рейна, наконец, пришла в себя. – Что со мной? В глазах потемнело…
– Это от эмоций. – Виновато улыбнулась королева, обнимая смертную. – Мне тоже не хватало тебя.
Слухи говорили о том, что князь надел волчью шкуру. Он забросил замок и скитался в окрестностях вместе с другим зверьем. Охотился на оленей, вселял страх в смертных, что не решались дать отпор стае: вдруг среди обычных волков бродит потомок одного из Восьми?
От зверей не было вреда подданным Сумеречного королевства, если не считать пары задранных овец и перепуганных жителей. Говорили, что пронзительный вой раздавался у подножия Фьёль, но ничего более.
Обсуждали появление княгини Шарлотты, которая, вопреки запрету сына, все же ступила на земли Волчьего замка.
Люди и бессмертные гадали: сможет ли вдовствующая княгиня вернуть потомка Старших Восьми или Фауст так и сгинет среди лесов и гор.
***
Зеркала молчали. Как и обещала Лилит.
В день перед уходом в Невеккет волшебница застала Жанну за ворожбой.
Королева спокойно вытащила последние осколки из ран на лице.
– Значит, Дар Лорин передался тебе. – Зашуршали шелка Лилит. – Это правда: ты убила свою богиню.
– Что с того? – Ледяным голосом поинтересовалась Жанна.
– Разумеется, ничего преступного в этом нет. – Женщина заботливо протянула платок. – Зависит от того, как использовать свои способности. Если слух не подводит меня, вы общались с Радой Гевальт. И говорили о ее брате.
Жанна небрежным жестом стерла кровь с лица, отбросила платок.
– Вам никто не поверит.
– Кейн умеет докапываться до истины. – Хмыкнула волшебница. – Даже если я захочу соврать. А ведь вы заключили сделку с богом Вереса.
– Ты просто умрешь. – Пообещал каменный голос.
Девушка повернулась к ненавистной сопернице. Лилит вздрогнула: мертвая, как статуя. Ни тени былой робости, сомнений или сострадания.
Эта самоуверенность бросилась в глаза Лилит еще в Лорин, во время бала-маскарада. Можно было сколько угодно угрожать и пугать. Девчонка, точно лютая волчица, не собиралась вступать в переговоры. Она хорошо запомнила язык крови и убийства.
– Мне жаль, что я стала свидетельницей вашей беседы – Мягко и вкрадчиво произнесла Лилит, меняя тон. – Позвольте в ответ доверить вам свою тайну. Полагаю, это послужит залогом моего молчания.
В полумраке руки лоринки достали кинжал. Аметисты чуть сверкнули, изысканное тонкое лезвие ощущалось почти физически. Ей не было никакого дела до чужих тайн, она не собиралась рисковать своими.
– Я ненавижу тебя. Это – правда. – Отчаянно выпалила Лилит, чувствуя постыдный страх. – Но я вернулась в Верес не для того, чтобы мешать. Я хочу возродить Ми-Сойличте или найти свою смерть и изгнание. Зашуршали разноцветные ткани, падая на каменные плиты.
Перед Жанной стояла совсем юная, соблазнительно-свежая дева. Ее густые черные волосы падали на плечи, скрывая точеную фигурку.
– Как такое возможно? – Прошептала Жанна. – Еще час назад ты была старухой.
– Сантер обещал мне вечную молодость и власть. Он всегда держит слово, но по-своему. Я прекрасна при свете солнца и не могу колдовать. Моя сила растет с закатом, а кожа сморщивается как старый сапог. – Лилит усмехнулась. Во дворце султана знатные вельможи приходили ко мне под покровом ночи, чтобы узнать свою судьбу. А юноши назначали мне свидания при свете солнца, пока…
– Ты влюбилась, Лилит. – Усмехнулась Жанна. – И захотела делить ночи и дни со своим избранником. Он отверг тебя, узнав тайну?
– Он ушел в Лорин искать тебя. Сангре верил, что ты одна виновата в моем проклятии и сможешь его снять.
– Сангре? – Брови королевы удивленно поползли вверх. – Поэт? Но он поливал меня грязью на всех городских площадях.
– Чтобы его заметили.
– Ему удалось. – Хмыкнула полукровка. – С чего мне помогать тебе?
Лилит внезапно пала на колени. Острые осколки зеркала впились в беззащитные колени волшебницы, густые черные локоны коснулись сапог Жанны.
– Меняется не только мое лицо, но и я сама. – Зашептала Лилит. – Ночь зовет меня постигать тайны магии, я готова на любые жертвы и проступки. Днем приходит раскаяние. Точно пьяница с похмелья, я терзаюсь сожалением, но… ничего не вернуть. Я устроила так, чтобы Сангре оказался как можно дальше. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
Было слышно, как сменились часовые. Дневные слуги болтали, убирая, суетясь. Волшебница не смела поднять взгляда, с каждой минутой ожидая удара кинжалом. Пан или пропал.
– Ты напрасно потратила свое время. – Пожала плечами Жанна.
– Ты влюблена так же, как и я. – Лицо Лилит бледным пятном мелькнуло в полумраке. – Возьми мою Нить. Заплети ее в Лорин и перекрои судьбу. Ты можешь, мне об этом рассказал Сантер.
– Нельзя завладеть чужими душами без веры. – Возразила полукровка.
– Можно, госпожа! – Лилит умоляюще протянула руки. – Ведь сам Джаред уже поработил половину Лорин. Искушение – вот его оружие. У вас тоже должна быть власть над смертными, как у любых богов.
***
Кейн долго не приглашал ее на собрание Малого совета. Он не появлялся ей на глаза несколько дней. Когда статс-дама сообщила о том, что ее ждут в кабинете, Жанна почти потеряла терпение: ей хотелось скорее взяться за Лорин!
Маледиктус вывел ее коротким путем, так что заветная дверь с двумя гвардейцами на посту появилась меньше чем через минуту.
Жанна шагнула внутрь, затаив дыхание. Ее взгляд ощупал одного за другим членов Малого совета. Жрица что-то терпеливо объясняла герцогу ди Герра, как всегда разодетого в вызывающе-лимонный мундир, Истинный отрицательно качал головой.
Раск и Кейн склонились над какими-то бумагами, рука короля то и дело бралась за перо, подписывая документ. Свечи бросали румяный отблеск на их бледные сосредоточенные лица, оба даже не повернули голову в сторону вошедшей Жанны.
Вик Корси был единственным, кто вышел ей на встречу. Однако же, он оставался до странного серьезным и даже расстроенным. На постаревшем лице залегли тени беспокойства, губы не тронула улыбка, хотя пульс чуть участился, выдавая радость.
– Ваше Величество. – Поклонился Вик.
Жанна учтиво кивнула в ответ. Лишь только голос смертного прозвучал в комнате, как четыре пары светящихся глаз уставились на королеву.
– Давайте покончим с этим. – Кейн жестом пригласил Жанну подойти поближе.
– Что-то случилось? – Равнодушно спросила она, инстинктивно располагаясь возле Корси, от которого исходило решительное желание защитить девушку.
– Вы все знаете, что я занял трон короля, потому что Ольгарт был на стороне отца. – Начал Кейн. – Я не собирался связывать себя Узами крови, но случилось то, что случилось. Наш союз с леди Жанной оказался успешным: мы оба раскрыли в себе новые возможности, покорили Невеккет, Болгайр и укрепили власть в Вересе.
– К сожалению, Узы крови между нашим королем и леди Жанной вскоре развеются окончательно. – Вздохнул Раск, выдержав паузу. – Война не дала Их Величествам слишком много времени. У нас нет наследников для трона Сумеречного королевства. Между тем, новообретенная власть требует внимания, мы не можем оставить миры без присмотра.
Жанна нахмурилась, ожидая, что снова зайдет речь о повторном браке. Она не для того вырвалась из-под гнета Сантера, убила Лорин и помогла восстановить веру в двух мирах, чтобы ее превратили в марионетку!
– Мы можем выбрать нового короля. – Невинным голосом предложил Лино. – Кейн, ведь ты бог и у тебя хватает забот. Когда речь шла об одном Вересе, полном своевольных Истинных и жадных полукровок, твое участие было необходимым. Но сейчас дел стало гораздо больше.
– Жрецы не видят среди Домов достойного. – Доротея непримиримо скрестила руки на синем платье с алыми вставками. – Если выбрать одного из равных – другие не пойдут за ним. Власть кружит головы. Нужен действительно одаренный кандидат.
– Почему бы герцогу Раску не занять престол? – Поинтересовалась Жанна. – Все эти годы он прекрасно справлялся с обязанностями Его Величества.
Золотые глаза Эрика потемнели, переполненные искушением, но тут же стали прежними.
– Я не посмею занять трон. – Твердо ответил он. – Вы знаете, что таится в моей душе. К сожалению, этот Дар – мое проклятие. Его лучше держать подальше от власти. Мне удается сдерживать себя пониманием, что Его Величество всегда вернется, а мое положение – временная мера.
Лицо полукровки покрылось пятнами от внутреннего гнева: сплошь отговорки! Все, чтобы удержать ее возле себя! Злые слова были готовы сорваться с губ, руки потянулись к саблям.
– И я готов выбрать другую королеву, освободить леди Жанну от ее обязанностей и отпустить в любой из завоеванных миров, если она поклянется и впредь быть союзником Вереса. – Кейн обвел взглядом Малый совет. – Совершенно очевидно, что леди Жанна жаждет свободы. Узы крови свершаются по доброй воле.
Камень свалился с души Жанны, стало легче дышать. Она словно чудом выскользнула из смертельной ловушки.
– Благодарю. – Искренне произнесла она. – Клянусь, вы не пожалеете о своем решении.
– Значит, так тому и быть. – Кивнул Раск. – Завтра же Дома пришлют своих представительниц, чтобы подобрать вам новую супругу. Будет разумным, если леди Жанна не будет попадаться на глаза.