Евгения Олеговна Огнёва
Лабиринт отчаяния
Гевальт смотрел на это жалкое, покорное ему существо, просившее пощады, и понимал, что по горло сыт ее заискивающим голосом.
– Так иди в монастырь. – Едко посоветовал Фауст. – Ты хотела верить и верила в сказочного рыцаря, благородного и чистого. Ты не знаешь о верийцах ни-че-го. – Отчеканил он.
Сердце Элины рухнуло куда-то в бездну, в глазах потемнело. Девушка оперлась руками о мраморную колонну, застонала от отчаяния.
– Но как же дом возле моря, разговоры до рассвета, бал… Зачем? – В висках стучало, Элина не могла совладать с тем разочарованием, что навалилось на нее. – Зачем вы спасли меня из горящего города, вытащили из Трущоб?
– Я хотел порадовать ее. Вот и все. – Сухо сказал Истинный. – Ты ничуть не отличаешься от других смертных: глупая и пустая. То, что покорило твое сердце, для Жанны де Стрейн не представляет ценности. Достаточно крыши над головой и пары богатых тряпок, чтобы купить твою любовь.
– Нет, нет, вы вовсе не думаете так! – Девушка вскинула покрасневшие от слез глаза на некогда любимое лицо.
Истинный лишь рассмеялся в ответ и повернулся, чтобы уйти.
– Дело ведь не в ней, теперь я это понимаю. – Дрожащий голос заставил замереть. – Вам только нужно получить власть, а потом игрушка надоедает и нужна новая.
– Что? – Изумленно переспросил князь. – Как ты смеешь судить о том, чего не знаешь?
Надменное лицо Фауста выросло над Элиной.
– Она умнее меня. – Истерично захохотала Элина. – Видит насквозь, какое вы ничтожество! Вы лжете и притворяетесь ради своей цели! Предаете и бросаете! Вы предали своего бога не потому, что хотели спасти Лорин, а потому, что…
Договорить девушка не смогла. Будто холодная рука сдавила горло. Воздух вылетел из груди, Элина осела на пол, разевая рот, как выброшенная на берег рыба. Судорожно сжались пальцы на бордовом мундире.
– Замолчи, замолчи!
Не сказочный рыцарь, а беспощадный зверь стоял над умирающей.
Флор Вальди выскочил на встречу своему бывшему господину, оскалив лицо…
***
Первый скачок выбросил ее на берег моря. Жанна с трудом удержалась на ногах. Перехватило дыхание. Еще один остов рухнувшего храма, еще один лиловый камень алтаря…
Кейн появился из ночной темноты вслед за ней. Непроницаемое лицо пугало своим холодом и глазами полными смерти.
– Тебе не запугать меня! – Отчаянно крикнула королева, загоняя ужас в глубины разума. – Я ничего не должна больше! Никому из вас!
– Но ты пойдешь со мной. – Спокойный и уверенный Кейн черной громадой следует по пятам.
Меч привычно устроился в его руках.
И тогда ветер сорвался штормом. Раскаты наливающихся влагой туч прорезали ночную тишину. В воздух поднялась пыль, закружились останки прошлогодней листвы, заколыхались морские волны.
– Нет. – Твердо и резко прозвучало в ответ.
Морские волны вырастали, подпитываемые бурей, жадно кидались на берег, заставляя Кейна отступить.
Ночь стала еще темнее, глаза перестали различать что-либо дальше собственного носа. Но Жанна не пыталась атаковать. Пока что. Белый бог потянулся к Нити и увидел далеко не ласковое голубое свечение!
Перед ним все вырастала и вырастала разноцветная сеть, отдаленно напоминавшая ловец снов. Нити чужих душ переливались огнями.
«Руби!» – Приказал меч.
«Заткнись!» – Огрызнулся Кейн.
Вспыхнули молнии, задрожала под ногами земля, расходясь в стороны, будто кто-то пытается прорваться наверх. Вериец почувствовал, как утягивает за собой глина, как вязнут ноги. А сеть расцветала новым узором.
«Заставь ее бояться! Подчини!»
Кейн сжал зубы, вырвался из настойчивых объятий земли.
Жанна возвышалась над ним. Мерцало синее Око, завораживая своей бездонностью. Тяжелые капли дождя упали на фарфоровое личико, рассеченное шрамом.
– Ты отступишь, сын Вереса. – Не своим, грозным, голосом приказала девушка. – Если хочешь защитить свой мир.
– Да ни за что! – Выпали Кейн, пытаясь перекричать очередной раскат грома.
Вода хлынула с неба, разделив их сплошной стеной.
Черные брови нахмурились, просвистел Несущий смерть. Жаром обдало каждый нерв, каждую клеточку тела. Завопил от бессилия Ключ, в пустую пытаясь разорвать преграду на своем пути и, подобно своему владельцу, все больше и больше увязал в хитросплетениях чужих судеб.
Разум швыряло от Вереса до неведомого Кейну мира с высокими домами, сияющими как праздничные гирлянды. Он смотрел на все глазами обитателей этих миров, а собственное тело казалось чужим и лишним. Увядающие леса Невеккет, такие родные и далекие Костяные хребты, залитые дождем красные крыши среди деревьев, маленькие крестьянские лачуги вдоль свирепого моря, каменная мостовая под ногами, пустынные барханы, нагретые палящим солнцем…
И голоса. Разные языки, то просящие, то возносящие хвалу, то поминающие всуе. Лица. Женские, мужские, молодые, постаревшие, светлая кожа сменялась темной как ночь, бледной как Луна, чуть смуглой и загорелой.
– Отпусти! – Потребовал голос Жанны. – Или сойдешь с ума.
Жар навалился на грудь, разлился по венам, заструился огнем. Кейн пытался остановить карусель видений, вырвать Нить своей жизни из этого калейдоскопа. Где-то на границе реальности появился холодный и злой Несущий смерть. Одушевленный привел бога в чувства, все оборвалось так же быстро, как началось.
Разрывающая тело боль отступала, но она ни в какое сравнение не шла с тем, что творилось в душе.
Буря все еще металась, не теряя силы, капли дождя причиняли страдание и приносили облегчение одновременно.
Глаза ничего не видели. То ли он ослеп, то ли все еще стояла непроглядная темень. Рука схватилась за что-то твердое и гладкое.
Второй скачок перенес их в густой лес. Взвилась в небо стая птиц, закружилась, оглашая своими криками окрестности. Здесь давно никто не жил. Одна из тех деревень, что стерла армия бессмертных.
Вероятно, в этом тихом уединенном месте когда-то стояли дома, бегали ноги ребятишек, звучали людские голоса. Но природа отвоевала свое: скрылись в земле тлеющие кости, молодые деревья пробились сквозь камень и стены. Остался лишь лиловый алтарь.
Жанна закусила губу, ударила Даром. Напор был сильным. Непокорная воля пыталась вторгнуться в разум, овладеть им. Кейн сжал руку в кулак, изменяя направление силы.
Ему казалось, он умирает. Тени окутали сознание, мелкая противная дрожь прошлась по телу. Рядом раздался тихий стон: Жанна испытывала те же мучения.
Тени закружились вокруг, глаза забила огненная пыль. В мире Лорин было достаточно безутешных душ. Кажется, поединок богов привлек их внимание.
В ушах стоял гул голосов, тени весело заплясали. Чудовищный мертвый холод проникал под кожу от каждого прикосновения бесплотных фигур, приносил с собой обрывочные воспоминания умерших.
Кейну хотелось бежать без оглядки. Прочь от этого безумного шабаша! Низкий утробный хохот обрушился со всех сторон. На каменную плоть алтаря мужчина набрел случайно.
Третий скачок. Высокие стены, кружится снег и воет вьюга.
По коже бога пробежал мороз. Снова лабиринт. Нетерпеливо и широко ступают сапоги по серебряному крошеву.
– Выслушай меня! – Потребовал Кейн.
– Где ты бродила? Где? Где? – Голос гудел и становился все ближе.
Незнакомая усадьба с ухоженным садом возвышалась на холме за Лабиринтом…
– Жанна! – Позвал Кейн, но вьюга тоскливо завыла в ответ.
***
Жанна тряхнула головой. Кейна нигде не было. Плотной стеной кружил снег. Как тогда, в горах Фьёль.
Черная запекшаяся кровь на голубом платьице, пустой жемчужный взгляд мертвеца…
Видение мелькнуло и рассеялось.
– Жанна.
Она стояла перед ней как живая. Улыбались губы и глаза, приветливо протянутые навстречу руки.
– Маргери. – Выдохнула королева. – Ты умерла.
– Ты сошла с ума, сестрица!
Этот смех! Звонкий, настоящий!
– Ты проспала трое суток. – Теплые ладони легли на плечи. – Отец увез тебя домой.
Девчушка потянула сестру за собой в сторону родного дома. Взметнулись и легли на худые плечи густые волосы.
– Герцог сказал, на тебя напал волк.
– Неужели… все сон? – Нахмурилась Жанна. – Верийцы, война, боги…
– Крепко же тебе досталось! – Покачала головой Маргери. – Идем! Луи приехал. Он будет рад обсудить тот бред, который ты выдаешь за правду!
Жанна покорно шла к ярким желтым окнам, за которыми мелькали фигуры. Запах свежеиспеченного хлеба и растопленного камина.
На крыльцо вышла Луиза де Стрейн.
– О, Лорин! – Воскликнула она. – Я думала, ты перестала ходить во сне! Где ты ее нашла?
– Мама. – Слезы сами навернулись на глаза.
Как ни пытались инстинкты остудить жар тоскующего сердца, Жанна бросилась на шею матери. Запах жасмина и шерстяного платья. Теплые нежные руки и нитка бус. Все было реальным.
Будто камень свалился с души. Все ужасное прошлое, полное крови и страданий – всего лишь сон. В самом деле: она отстала от группы охотников, потом был волк и долгое ожидание помощи… Вероятно, разум сыграл злую шутку! Ха! А казалось, она прожила больше десяти лет вдали от дома и семьи…
– Жанна! – Из плотной стены снега вырвался требовательный голос.
Лоринка вздрогнула и замерла в материнских объятиях.
– Ты чего? – Удивилась Луиза.
– Вы слышали, мама? – Испуганно спросила девушка.
– Ветер воет. – Пожала плечами графиня де Стрейн. – Идем, пока совсем не замерзла.
Маргери подхватила Жанну под локоть и вместе с Луизой потянула в дом.
– Отпусти ее! – Загрохотало вслед, будто лавина сошла в горах.
Королева дернулась, но две пары рук вцепились сильнее.
– Это все горячка, милая! – Громко и торопливо заговорила Луиза. – Маргери, зови отца! Ей снова плохо!
Сестрица порывисто кивнула и бросилась в дом.
– Что происходит? – Жанна впилась в дверной проем ладонями. – Я не сошла с ума! Я слышала! Отпусти! Где же раны на руке? Нет ничего…
Она пыталась вырваться, но Луиза де Стрейн крепко держала свою дочь.
– Молись, дитя! Все эти бредни – плод твоего воображения и наказание за то, что не веруешь! – Затараторила мать. – Волк действительно напал, но пострадала вовсе не рука, Адель! Твое лицо! О, Лорин. – Горестно покачала головой Луиза. – Ты так и не смирилась с тем, что твоя красота ушла.
Через мгновение на пороге возникли граф де Стрейн и братец Луи.
– Во имя Лорин! Снова приступ! – Сокрушенно всплеснул руками глава семейства. – Дорогая, зачем же огорчать матушку?
– Нет! – Отчаянно закричала Жанна. – Я помню волка, он вцепился мне в руку, а потом!..
Ей не нравилось лицо матери, ее голос и то, что говорила та, что выдавала себя за Луизу де Стрейн! Да, матушка была религиозна, но никогда не укоряла своих детей за неверие. Луи не произнес ни слова, хотя всегда принимал сторону Жанны, а на бело-голубом платье Маргери вдруг стали выступать алые пятна крови…
– Опять этот бред. – Пробормотал отец. – Мы любим тебя не за твою красоту, милая.
Ее схватили за руки и ноги, затаскивая в дом. Девушка извивалась всем телом, но темный провал поглотил ее, а свет перед глазами померк.
***
Кейн все бежал и бежал по лабиринту. Он слышал голос Жанны, будто она стояла сразу за следующим поворотом, но каждый раз его встречали одинаковые безразличные стены.
Она звала, просила помочь! Голоса эхом разносились над бездонным темным небом Лабиринта.
Бог остановился.
«Ты уже был здесь, Кейн. – Прозвучал приятный грудной голос. – В прошлый раз ты оставил мне свое умение творить. Что ты отдашь теперь?»
«Сахрезейя. – Кейн ничуть не удивился, услышав ту, что очень редко перебивала других. – Этого не может быть. Твой лабиринт остался в мертвом мире! Как и ты»
«Лабиринт Сахреза является всем, кто отчаялся, Кейн. Чтобы найти верный путь для сбитой с толку души. Это – мое бессмертие»
«Зачем же ты просишь что-то отдать взамен?»
«Мы всегда выбираем что-то в ущерб другому, разве нет? Когда ты вошел в Лабиринт в первый раз, ты хотел сохранить мир. Свой Верес. И ты сохранил его, отдав взамен способность творить. Ты вышел из Лабиринта второй раз, обретя способность любить, но потерял свою власть. – Продолжал голос. – Теперь ты пришел за девушкой. Что взамен?»
«Я не собираюсь торговаться! Я найду ее сам!»
«Тогда поспеши. – Равнодушно произнесла богиня. – Ты не один вошел в Лабиринт отчаяния. Он тоже здесь»
– Кто?! – Воскликнул Кейн.
Но богиня молчала.
Белый бог долго ходил вдоль мертвых стен, а вьюга все смеялась и плакала, щедро посыпая землю снегом. Наконец, перед ним выросла усадьба.
Пустые окна, покосившееся крыльцо, обшарпанные бока некогда оживленного семейного очага.
Вериец ступил на первую ступень и замер. Вокруг воцарилась тишина, даже снег перестал идти.
Истинный взял в руки Несущий смерть. Меч беспокойно мерцал то алым, то золотым. Живые маленькие искорки пробегали по лезвию.
– Не ходи.
Кейн обернулся. В лунном свете показалась стройная высокая фигура. Он знал этот голос.
Перед глазами пронеслись воспоминания: трое делятся новостями. Две девушки и один юноша. Все восемь миров раскинулись перед ними от края до края. Боги, все без исключения, встречают эту троицу с распростертыми объятиями. Мерцают звезды на небе, развеваются на стылом верийском ветру дивные длинные косы, а лучистые лиловые глаза светятся восторгом.
– Я пришла к тебе. – Лидия улыбнулась.
Чертовски привлекательная, юная и свежая.
– Теперь я свободна. И ты можешь стать.
– Мы с Миа оплакали твою смерть после сражения с Сахрезейей. – Кейн снова повернулся к двери.
– Постой! – Девушка выбросила вперед руку, затрепетала от волнения. – Если ты уйдешь, – я умру по-настоящему! Навсегда! Я живу лишь в воспоминаниях. Люди забыли меня, Миа умерла, остался ты…
– Я спросил тебя однажды, пойдешь ли ты со мной до конца. – Нервно отозвался Кейн, крепче сжимая Несущий смерть. – И ты пообещала… А на следующий день…
– Меня заставил ОН! – Горько закричала девушка. – Я ничего не могла сделать.
– Ты струсила. – Процедил Кейн. – Или никогда не любила меня.
– Оставь ее, Кейн. – Попросила Лидия. – Она никогда не заменит тебе меня. Помнишь наш поцелуй возле Святого озера?
Ласковые руки легли на плечи. Она смотрела на него своим чарующим взглядом, кожа чуть мерцала, как то самое озеро в бликах Луны.
– Кольцо Карьяд должно было связать нас навеки как когда-то саму Карию и Вереса. – Она улыбнулась тепло и нежно. – Твои слова звучали так горячо и пугающе, мое сердце билось как сумасшедшее. Ты всегда шел до конца и был напористым, но тот поцелуй… Такой робкий и осторожный. Я поняла, что во всех восьми мирах мне не найти никого преданнее и благороднее тебя.
– И все же ты отказалась. – Поддаваясь воспоминаниям, подавленно отозвался мужчина. – Я прождал тебя несколько дней, а потом вернул кольцо в тайник отца. И поклялся, что больше никогда не буду таким идиотом.
– Я не могла ослушаться Джареда. – Поджала губы Лидия. – Он – мой отец. Мой создатель. Но теперь я свободна от его власти. – Девушка снова робко улыбнулась. – Оставь Жанну. Она свой выбор сделала. А сейчас, когда в ее власти Око – никто не знает, что может натворить опьяненная силой полукровка. Все будет хорошо, идем. – Она потянула Кейна прочь от дома. – Оставь это тем, кто справится лучше.
Кейн отдернул руку.
– Ты привыкла идти проторенными тропами, Лидия. – Покачал головой вериец. – Послушное создание богов. И умерла. Я шагнул на следующую ступень и не собираюсь возвращаться назад. Наши пути разошлись.
Он толкнул дверь. Лидия повисла на руке, сжимавшей меч.
– Не уходи, сын Вереса! Ты обещал мне кольцо Карьяд, желал связать наши души, а теперь – предаешь?
– Ты никогда не стоила чьей-то любви. – Тихо произнес он. – Лишь любовалась собой и упивалась чужим поклонением.
– Кейн…
Голос зашелестел, зашипел, распадаясь сухими осенними листьями, мужчина даже не обернулся.
***
Доктор озабоченно осматривал Жанну. Мать и отец стояли, обнявшись, слушали монотонное бормотание мужчины. Лицо Луизы выражало испуг, граф был сдержан.
– Милая, вам стоит выкинуть из головы всяких монстров, пьющих души. – Вещал чуть картавый голос доктора. – Вы в безопасности, среди своих близких. Вам ничто не угрожает. Будьте послушной дочерью и принимайте лекарство три раза в день.
– Сестрица? – Маргери проскользнула в комнату. В руках девушка сжимала кинжал.
Рукоять, украшенная аметистами, залитое кровью лезвие.
– Я принесла тебе свою любимую игрушку! – Восторженно объявила Маргери. – У тебя до сих пор болит глаз после нападения.
Холодная ладонь пахнет трупным разложением.
– Давай я облегчу твои страдания? – Жемчужно-мертвые глаза Маргери нависают над Жанной.
Руки привязаны к кровати, как и ноги. Язык не слушается от «лекарства», что дал доктор.
– Тебе нельзя видеть так много. – Шепчет на ухо глухой голос мертвой сестры. – Отдай мне его сама и больно не будет, дитя!
На последнем слове юная девчушка бьется в судорогах. Тонкие нежные черты искривляются, тело становится длинным, одежда меняется.
«Джаред!»
– Твой верный слуга сам запутался в своей паутине.
Голос у бога томный, снисходительный.
– Амос Дитрих сделал все, что мог. А мог он не много.
– Опять судороги! – Горестно всхлипнула Луиза де Стрейн.
Женщина уткнулась в плечо супруга, не в силах больше сдерживать горьких слез.
– Если не станет лучше, – придется отправить вашу дочь в дом для душевнобольных. – Уверенно произнес врач. – Она, должно быть, сейчас видит галлюцинации. Я сделаю укол, Жанна уснет.
Девушка с ужасом наблюдала, как доктор копается в саквояже. Джаред самодовольно ухмыльнулся и вложил в руку мужчины кинжал.
– Ах, вот же. – Обрадовался доктор. – Потерпи, дорогая, будет не приятно. – Пообещал он, приближаясь к Жанне.
С треском вылетела дверь, Жанна зажмурилась, ожидая новых иллюзий. Ее уставший разум уже перестал понимать, что происходит. Где правда, а где – игра воображения? Она дома и бредит или попала в западню Сантера?
– Жанна!
– Выбрался все-таки. – Хмыкнул Сантер разочаровано.
Полукровка увидела хмурого Кейна, облегченно вздохнула.
– Ты создал иллюзии в Лабиринте, но все это – лишь вымысел. – Кейн взмахнул мечом, разрубая застывшую фигуру Луизы де Стрейн. – Не верь ему, Жанна. Всего этого нет. Он морочит тебя и меня.
Девушка едва кивнула в ответ, все еще боясь пошевелиться. Она в очередной раз крепко зажмурила глаза, будто надеясь, что все прояснится. Исчезнут миражи, она окажется дома в своей кровати, среди любящих близких людей.
– Кейн. – Джаред широко улыбнулся, отобрал у доктора кинжал. – Я ждал. Ты пришел за девчонкой?
Вериец ничего не ответил.
– Она передала тебя. – Продолжил Джаред, голос становился вкрадчивым, а глаза чернели. – Пока твоя армия шагала к своей гибели, королева была очень занята, удовлетворяя свою похоть. Ты доверил ей свою жизнь, чем же она отплатила? Ну же, Кейн, я знаю, как ты требователен к тем, кого осмелился полюбить.
Сантер положил руку на лоб Жанны, ловкие пальцы сняли повязку с Ока.
– Если хочешь, я позволю тебе самому разделаться с ней. Мне нужно лишь Око.
Аметистовый кинжал легким перышком проскользнул от лица к животу Жанны. Лезвие чуть уперлось в кожу.
– Пара ублюдков принадлежит Гевальту, – тихо рассмеялся Джаред, – можем вырезать их и отдать князю.
Кейн подошел к алтарю. Перед глазами мелькнули видения: разорённый храм, двое, что сплетаются телами, забыв стыд и свои клятвы. Разве не знал он, что будет так? Разве не для того оставил лоринку, чтобы она прошла свой путь?
Почему он позволил ей уйти? Почему не заставил, как требовал Несущий смерть? Ведь, в конце концов, юный бог всеми правдами и неправдами разлучал Гевальта и Жанну. Чтобы сдаться?
Но выбор есть всегда. И у Жанны он тоже был. Она могла сдержать свои чувства, сохранить верность клятве и мужу. Разве не открыл он перед ней свою душу? Дозволил заглянуть в свои мысли, делился сомнениями и тайнами.
Кейн занес лезвие меча, жадно засверкали глаза Сантера, вокруг стали появляться тени, зазвучал нервный нетерпеливый шепот.
– Сегодня, Великий Кейн! Сегодня…
Лезвие взвилось вверх и со свистом опустилось на цепь, что удерживала правую руку Жанны. Кейн развернулся к Джареду и встретил клинком золотой стремительный серп.
– Может, я сошел с ума. – Усмехнулся Истинный. – Но я готов простить все.
– Как трогательно! – Выплюнул Джаред. – Всепрощение, Кейн? Или слабость? – Поинтересовался бог. – Жанна, милая! Этот мясник кромсал Лорин без жалости и сострадания! Он прикрывается святой целью, но то, что я могу даровать восьми мирам – забвение. Я напишу историю с чистого листа. Нет зависти и боли, лишь простое сытое существование.
– Хватит! – Оборвал его Кейн. – Тебе нужен меч и Око. Плевать ты хотел…
– А тебе? – Хмыкнул Сантер. – Давай, откажись от своей власти! И получишь королеву без всяких условий.
Дрожащие пальцы девушки зацепились за штанину Кейна. Не отводя взгляда от веселящегося лица Джареда, вериец протянул руку Жанне.
– Как бы ты ни пытался стравить нас… – Сломленным, тихим голосом проговорила девушка. – Мы оба понимаем, что должны остановить тебя.
Черный глаз уставился на синее Око. Две части одной души, окрашенные разными правдами. Меч и Око. Слишком много против него.
– Все будет, моя королева. – Пообещал Джаред. – Я не забуду вас, будьте уверены.
Белый снег и высокие стены превратились в абрис, утратили реальность, тая, как клочья тумана. Раскрошилось песчинками птичье лицо Сантера.
***
Кейн поддерживал ее, пока они не достигли очередной мертвой деревни. Всю дорогу шли молча.
– Как много ран оставила твоя армия. – Произнесла она. – Даже спустя десять лет мир не оправился до конца.
Девушка устроилась на деревянной балке – все, что осталось от дома. Чье-то убежище, семейное гнездо, множество дней, полных забот и радостей.
Ладонь прошлась по шершавой поверхности, не боясь заноз. С мелкими кусочками дерева под кожу, в самое сердце, впивались воспоминания сгинувшей жизни.
– Как ты догадалась? – Кейн опустил золотые глаза в землю, где просыпалась весна. – Что алтари помогают перемещаться.
– Если никто не предал тебя, то вера позволила сантерцам шагнуть за Костяные хребты. – Она оттерла капельки пота со лба. – Разумеется, был кто-то первый. Тот, кто воздвиг алтарь Сантера. А потом посредник был устранён. Вот только, сантерцы ассимилировались. Поколение за поколением. Они забыли своего бога, и он потерял возможность проникнуть в твой мир.
«Совсем другая, – подумал Кейн. – Чужая, повзрослевшая»
«Опасная!» – Услужливо зашептал Несущий смерть.
«Души богов хорошо поработали. И ты – в том числе! – Огрызнулся Кейн. – Хотел взять верх?»
Жанна понимающе молчала. Она знала, что вериец слушает меч. Возможно, кто-то из богов пытается прорваться в его разум. Девушка была бы сильно удивлена, узнав, что Истинный не церемонится ни с кем из своих невольных спутников.
На сердце стало легко. Мысли текли спокойно и свободно. Радовали капли росы на молодой, только пробивающейся к солнечному свету траве. Умиротворенно звучало пение птиц, теплый ветер приносил запахи просыпающегося от долгой зимы мира.
– Он победил из-за меня. – С тяжелым сердцем призналась Жанна. – Я предала тебя так же как другие. И ничуть не лучше Фауста или Мариуса. Почему ты сохранил мне жизнь?
– Душа должна испытать страдание, чтобы понять ценность счастья. Твои грехи, твои ошибки – шаги к добродетели. Все боги прошли через это. Я не имел права вести тебя за руку, точно слепую. Ты сама должна обрести равновесие.
– А ты? Ты достиг? – Усмехнулась Жанна. – Верес не был прекрасным миром справедливости и счастья, когда я попала туда.
– И не должен, Жанна. – Смеющиеся глаза смотрели тепло и открыто. – По образу и подобию. Сытая жизнь не научит всепрощению и любви.
– Сумеречное королевство – чистилище для живых! – Огрызнулась девушка. – Верийцам ты дал безграничную власть.
– Вражда между восьми мирами, гибель богов… Я все еще иду по своему пути и очень рад, что ты идешь рядом.
Жанна хотела что-то возразить, но Кейн поцеловал ее. Легко и робко. Как когда-то Лидию.
– Я не нарушу своей клятвы еще раз. – Ее горло точно забилось сухими листьями, голос почти шептал. – Достаточно одной ошибки.
– Юность так беспечна. – Возразил Кейн. – Ты будешь ошибаться опять и опять, прежде чем придешь ко мне сама.
– Этого не будет. – С жаром возразила полукровка. – Я устала от бесконечной борьбы и хочу лишь тишины и покоя.
– Во всех восьми мирах нет и не будет никого сильнее нас. – Упрямо произнес Кейн. – Я собираюсь взять все в свои руки, избавиться от запретов старых богов. Так ты пойдешь со мной?
Глаза девушки вспыхнули и тут же погасли.
Солнечный свет пробивался сквозь плотный лес, защебетали птицы, в земле зашевелились мыши и насекомые. Тонкий рваный туман у реки стал рассеиваться, обнажая холодную стремительную воду, в которой плескалась рыба. Жизнь продолжала свой бесконечный путь, не обращая внимание на мужчину и женщину, что способны уничтожить ее одним своим желанием.
– Время расставит все на места. – Скрывая разочарование, отозвался Кейн. – Выбор всегда за тобой. Вот только… Единственное, что я могу пообещать тебе, Жанна, – продолжил Кейн и черные зрачки его сузились, – что Фауст Гевальт не переживет нашу встречу.
Кейну хотелось вцепиться в алые губы, сказать, что он больше никогда не оставит ее. Да, он ненавидел Фауста до дрожи своей бессмертной души! Впервые белый бог понял, какая сила скручивала Истинного, когда он сквозь зубы умолял своего короля оставить Жанну в покое.
Чувство, опасное и слишком могущественное. Сильнее предрассудков, укоренившихся в душе верийцев. Сильнее замыслов тех, что называли себя богами еще три столетия назад. Это чувство побеждало без единой капли крови, без острых мечей и армии последователей.
– Они все сделали это, но казнить ты собираешься только Фауста? – Возмутилась полукровка. – Это ты называешь «выбор»?
– Мариус Гайос мертв, Лилит так же не избежит этой участи, а Лино ди Герра верен мне до сих пор. – Покачал головой бог.
– Ты забыл обо мне. Я виновата в той же степени.
– О, вовсе нет. Лорин – твой дом, здесь все было предсказуемо с самого начала.
Истинный протянул ей руку, на кончиках пальцев сверкали огоньки Нити. Жанна застыла.
Интуиция вела ее очень долго, позволила нарастить силу. И все же, управлять своими способностями Жанна не умела.
– Простая жизнь, – вкрадчиво произнес голос Кейна, – эта дверь для тебя закрыта навсегда. Возделывать землю, воспитывать детей, засыпать без страха, просыпаться с улыбкой на лице. Все это – не для тебя.
Слезы злости выступили на ресницах девушки. Она знала, что бог говорит правду, но вовсе не собиралась признавать этого.
Никогда она не будет готова вернуться в родовое поместье, расстаться со своей силой, которую еще не познала до конца. И Фауст – не благонравный рыцарь из оринбержской знати, его душа жаждет вечных сражений, крови и власти.
– Наше величие неизмеримо, Жанна. – Шептал бог. – И мы всегда будем одиноки в своем величии. Так ты последуешь за мной? Одним общим путем. Путем бессмертия и могущества.
***
Ким чувствовал, что вот-вот расстанется с жизнью. Гевальт с ненавистью надавил на меч, на шее телохранителя выступила кровь, Дар заполнил разум безразличием к происходящему, сопротивляющиеся руки наливались слабостью.
На полу валялась Элина. Катерина пыталась оттащить ее в сторону от сражающихся, не переставая бормотать бесполезную молитву.
Лино уклонился от Дара, засвистел в руках безупречным замахом клинок, Рада волком кинулась на брата, вцепилась в спину.
Фауст понял, что не одолеет всех сразу, не убив. А убивать он не хотел. Его воины застыли, ожидая приказа. Теперь, когда вернулся бог Вереса, в их головах появилось сомнение.
Князь скинул с себя черную волчицу, послышался жалобный скулеж и почти сразу – яростное рычание. Ким, воспользовавшись моментом, ускользнул от смертоносного меча. Фауст замер. Его противники – тоже.
– Спешишь присоединиться к брату, Раск? – Усмехнулся вериец. – Я обещал тебе, что твой череп будет висеть рядом.
– Ты сошел с ума? – Рада крадучись вышла вперед. – Если ты голоден – можешь прогуляться по мертвому городу. Там хватает Искр. Что эта несчастная сделал?
– Забыла свое место. – Сверкнули в ответ янтарные глаза. – Смертные не смеют возражать Истинным!
– Элина – часть семьи де Стрейн. – Лино осторожно приближался к другу. – Ее Высочество не обрадуется смерти последней родственницы.
– Для него она– пыль под ногами. – Луи встал, закрывая собой Катерину и Элину. В руках графа так же появился меч. – Мне кажется, князь не в себе.
– Посмотри на себя! – Расхохотался вериец. – Только привязанность королевы к своему прошлому придает смысл твоей жизни! – Фауст с усмешкой взглянул на Раду и Кима. – Вы так обеспокоены жизнью смертной? В своих владениях вы каждый день убивали их без раздумий! Мир Лорин сделал вас жалкими и слабыми!
– Хватит, Фауст! – Воскликнула Рада. – Жанна вернется вместе с Кейном.
– Вместе? – Усмехнулся Фауст. – Вместе им уже не быть. С этим давно покончено!
– Это уже как она решит. – Огрызнулась Рада.
Истинный на мгновение задумался. Для него оставался один путь. Ему, Старшему из Восьми, не дадут снисхождения.
Любовь? Разве это может послужить оправданием? В каком безумии он позволил Жанне уговорить себя вновь вернуться в Верес? Его судьба предопределена с той ночи, когда он впервые передал Джареду сведения о военных планах Кейна.
– Фауст? – Тихо позвала Рада.
Умирал на холодном полу Флор Вальди, что посмел встать на пути своего господина. Истинный поднял шум, из-за него и собрались здесь все остальные. А верные слуги князя не подпустили Флора к своему хозяину, хотя некоторые из них и поплатились за это своими жизнями.
Старший из дома Вальди искренне привязался к Элине. Ее простота и чистота подкупали. Флор смиренно наблюдал, как девушка боготворит князя, оберегал ее и интуитивно ненавидел Жанну де Стрейн лишь за то, что она посмела соперничать с таким светлым и невинным существом, как Элина.
Застыли в напряжении разведчики. Кто-то из них не решительно опустил свое оружие, кто-то так же осознал, что пути назад и прощения не будет.
Князь отступил в глубь храма, лишь глаза долго светились в ответ. Потом растаяли и они. Один за другим последовали за своим господином несколько разведчиков. Их быстрые мечи уже унесли смерть одного из восьми Младших Домов, соперничать с представителями Старших они не рисковали.
Его не стали преследовать или искать. Вокруг и так было слишком много крови и мертвецов.
Рада, не скрывая облегчения, выдохнула. Ей не хотелось вставать против своего брата.
Лино помог Киму встать на ноги. Рано или поздно шаткое перемирие должно было рухнуть. Оставаться другом предателя герцог не мог.
Луи повернулся назад, где застыла над Элиной, глотая слезы, Катерина.
– Она не дышит… – Прошептала девушка.
***
Это был настоящий клубок! Кейн зачарованно рассматривал полотно жизней, которое успела выткать Жанна. Они цеплялись друг за друга, где-то узелки были слабыми, где-то слились в ровный узор.