Евгения Олеговна Кочетова
Яркие краски судеб
Замысел хамелеона
Пролог
Давным-давно две девочки, облаченные в цветные шелковые сари, бежали ко дворцу махараджи. В одном из величественных мраморных коридоров, что украшен узорами из золота и драгоценных камней, перед ними остановился советник правителя. От него исходил приятный аромат жасминового масла. Он уважительно поприветствовал одну из девочек, а второй указал ладонью остаться на месте, не позволяя войти в высокие резные двери из тикового дерева.
Ра̀ни улыбчиво взглянула на оставшуюся за пределами царственного дома подружку и без капли смятения щелкнула двумя пальцами, подозвав к себе слугу. В его руках было шелковое поношенное покрывало для сари в качестве подарка. Джа̀я в очередной раз приняла подаяние, но внезапно высказала советнику махараджи, что имя ее значит «победа», а происходит она из благородной касты и отец ее зажиточный торговец. Советник переглянулся со слугой и посмеялся. Двери всё равно закрылись перед Джаей. Девочка с обидой посмотрела и дала себе обещание, что когда-нибудь окажется в самом красивом дворце. Неподалеку наблюдала одна женщина…
Прошли годы. Молодая девушка Джая проживала с отцом и помогала ему в гончарном деле, изготавливала разные украшения и статуэтки. Помимо талантов в работе, она обладала привлекательной внешностью, однако за милым личиком скрывался непростой характер… Несмотря на то, что дела шли хорошо, керамика не приносила больших доходов и не могла сделать ее семью равной высшим сословиям. Здоровье отца уже не позволяло находиться целый день за работой, и все больше приходилось брать на себя юной Джае. Неподалеку проживал приветливый парнишка, который с самого детства был влюблен в озорную девчушку, вот только она не воспринимала соседа в качестве своего жениха и не отвечала взаимностью… Джая часто вспоминала Рани и грезила стать частью того общества, а не копаться под солнцем в земле и не прислуживать господам, чем занималась семья парнишки Маха̀тмы. Его большая душа, судя по трактовке имени, не могла принести юной мечтательнице желаемого…
Однажды она взяла соломенный поднос со статуэтками и направилась к храму. От сопровождения друга по соседству она отказалась, уж больно темная была у того кожа и мозолистые руки сродни рабу. Сегодня намечался большой праздник, посвященный одному из Богов. Люди приходили в храм совершить молитву, зажигали множество свечей и благовоний. Воздух пропитался всевозможными запахами от сандалового до имбирного, ветерок подхватывал душистый дымок и создавал из него причудливые узоры, будто искусный художник по песку. Джая стояла возле входа в храм и предлагала посетителям божественные статуэтки. Многие заинтересовались и стали подходить. Неподалеку раздались голоса стражников, предупреждающие о приходе махараджи, дабы народ расступался и не мешал важной персоне. «Кланяйтесь махарадже!» – восклицали они.
Джая была настолько увлечена своим делом, что не сразу заметила расхождение людей. В руке ее была статуэтка, а когда юная обнаружила поблизости правителя, то встревожилась и уронила ее на каменный пол. Голова в виде слона отломилась от фигурки и покатилась прямо к ногам махараджи. Джая немедленно присела и поклонилась. Новоиспеченный молодой правитель шел твердым шагом с приподнятой от важности головой, на которой был надет объемный тюрбан с громоздкими украшениями и качающимся на ветерке пером. За ним следовал слуга, несущий над господином тканевый зонт от солнца. Он не заметил, что махараджа вдруг резко остановился и убрал назад ногу в богато расшитой бисером туфле. Махараджа выдался высокого роста, и слуга нечаянно задел зонтом его тюрбан, зацепившись краем за бесконечные переплетения драгоценных нитей. Слуга перепугался, первой попыткой хотел убрать зонт и потянул, отчего головной убор съехал набок и ввиду тяжести спал. Джая робко подняла глаза и обратила внимания на пышную шевелюру правителя… волосы его блестели и колыхались на ветерке, словно у бегущего со склона кудрявого барашка при свете яркой луны. Махараджа округлил глаза, ноздри его выдающегося носа раздулись, он было хотел заругаться на непутевого слугу, но вдруг опустил глаза на лежащую голову статуэтки и усмирил свой пыл. Данность показалась знаком свыше… взор направился вперед на скромную Джаю. Правитель подошел к ней и стал рассматривать статуэтки. Юная сделала вдох, почувствовав знакомый аромат жасминового масла от его светлой, словно чай масала, кожи, которая не знала палящего рабов на рисовых полях солнца. Своими волнующими глазами карего цвета, напоминающего мускатный орех, он вновь пристально посмотрел на нее, затем остановил выбор на одной из фигурок в виде слона.
– Я хочу, чтобы ты сделала такую же, но с головой той, что упала к моим ногам… И принесла ее мне во дворец… – сказал махараджа, указав рукой на слугу, который поднял предмет.
Голова слона была выполнена с особенными орнаментами, уши его резные, лоб украшен декорацией, специально для праздника великого Ганеши. Джая с трудом могла сдерживать слышимое дыхание, сердце рвалось из груди от нахлынувшего восторга. Она склонила голову в подтверждении согласного ответа и пока не смела поднимать глаза на стоящего над ней. Юной только запомнился его костюм на изумрудных пуговицах, вышитый золотистыми нитями, и шелковое роскошное покрывало поверх с яркими узорами… У Джаи никогда не было столь красивой накидки, Рани отдавала ей лишь ненужные вещи. На груди махараджи лежала сапфировая подвеска, точно частица бездонного океана; запястья и щиколотки звенели различными блестящими браслетами… они сверкали настолько ярко, что застилали глаза, подобно полуденному солнцу в знойную жару, и чудились, будто мираж в пустыне… Махараджа вошел в храм, всех людей оттуда выпроводили на время, пока важная личность не совершит желаемое.
Джая с особым усердием и мастерством создала прошенную фигуру слона. Юная была настолько впечатлена встречей и великолепным правителем, что посмела добавить мелкую надпись с нижней стороны изделия в виде слова «махараджа». Вскоре, после тщательного отбора вещей, она надела подаренное когда-то Ранией красное сари и направилась во дворец. Махатма взором проводил с крыльца своего дома девушку и в недоумении повел бровями.
На пути к саду дворца Джае встретились стражники и после объяснения позволили пройти. Ухоженный сад выглядел потрясающе, словно необъятная поляна, занимающая половину земного шара. Каких только цветов и деревьев здесь не росло, глаза разбегались, она только и успевала ощущать множество разных ароматов. Невольно Джая принюхивалась и желала почувствовать тот самый… жасминовый… Так пах обладатель несметного богатства и величия. За деревьями неожиданно донесся рык, Джая с любопытством подошла и увидела большой вольер, в котором содержались красавцы тигры. Юная приблизилась к золотой клетке, там была сооружена дверца с закрытой щеколдой. Тигры заметили нового посетителя, один подошел к ограждению и спокойно наблюдал. Позади раздался бодрый голос:
– Обычно они не столь дружелюбны… похоже, ты им нравишься…
Махараджа подошел к Джае и улыбнулся, а тиграм показал оскал. Те сразу отреагировали и грозно зарычали. Юная взволновалась, но самоуверенный правитель продолжал дразнить животных, будто таким образом показывал перед ними свое превосходство. Он застучал золотым коротким посохом по клетке и забранился, приказывая тиграм слушать его и угомонить пыл. Хищники не отступали и только раззадоривались. Джая сделала шаг назад.
– Не бойся, им не выбраться из клетки… – сказал уверенно махараджа.
– Когда я была маленькая, мой отец принес домой раненого детеныша гепарда, мы помогли ему, но потом отпустили, ибо он рос и становился опасным… – вдруг поделилась юная.
Правитель посмеялся и ответил:
– Надо было принести мне, я их не боюсь… Жаль, но тогда я еще не был махараджа, им являлся мой умерший недавно отец. Он был еще тот стервец… то устраивал для своих сыновей поединки за право престола, то охоту за головами кабанов…
Джая с удивлением выслушала нелестности сына об отце, затем подала из корзины фигурку. Правитель держал в руке и рассматривал. Девушка робко опускала глаза и с трепетной улыбкой осмелилась спросить:
– Вам нравится, мой всемогущий повелитель?
Мужчине польстило ее обращение… тоненький голосок звучал столь бархатисто, что наводил на желание послушать пение… а грудь в округлом декольте чувственно колыхалась, как и густые ресницы, подобно дрожащему пламени свечи. Он осмотрел стройный стан интригующей красавицы, заострил взор на нагом животе цвета рассыпчатой корицы и медленно добрался до покрытых шелковым покрывалом черных волос, которые возбудили желание увидеть их полностью, раскинутые на золотистых подушках. Встрепенувшись, махараджа, не уступая себе и своему высокому положению, важно ответил:
– Ты сделала всё, как я хотел.
Джая немного взгрустнула, что он не заметил надпись на изображении и не особо оценил подарок. Неподалеку внезапно появилась Рани. Девушка прищуренно посмотрела в сторону пары и спешным шагом, придерживая юбку роскошного, вышитого розовым жемчугом сари, подошла. Служанка ранее сообщила ей о приходе некой юной с керамическими статуэтками, однако Рани не сразу поняла, о ком речь, и, право, смутилась. Тихое и милое общение некогда подружки наедине с махараджей, да к тому же в столь ярком наряде, крайне напрягло Рани.
– О, какой сюрприз… Не думала, что тебя впустят сюда… – бросила издёвку принцесса, пытаясь сдерживать частое дыхание и не выказать волнения.
Махараджа представил гостье девушку:
– Это Рани – дочь радж Синха из соседнего королевства…
Из-за недовольства ситуацией Рани улыбнулась натянуто и для уважения опустила голову.
– Дочь радж Синха, а ныне невеста радж Харѝни… – с нетерпением выдала Рани и наконец получила удовлетворение, видя растерянную Джаю.
Девушка нарочно задела плечом руку жениха и покосилась на подружку, теперь уже бывшую. Джая вправду потеряла дар речи, но еще большим ударом стало, когда махараджа подал фигурку Рани в качестве подарка именно ей…
– Ох, какая прелесть… – произнесла с липовым восторгом Рани. – Семья Джаи славится своим мастерством в гончарном деле… однако глина – это единственное, что у них есть… не считая, конечно, множества подаренных мною нарядов… – колко добавила, показывая взором на сари Джаи. – Раньше нам позволял общаться мой добродушный отец… жалел ее талантливую, но бедную семью… – не упустила она шанса выдать историю дружбы.
Насмешки подружки детства оставляли кровоточащие раны на сердце Джаи, словно ядовитая кобра брызгала ядом и кусала. Рани щелкнула двумя пальцами, как когда-то давно, и по старому обычаю велела слуге передать оплату за изделие.
– Это, конечно же, тебе… – указала она на сей раз на новое сари и специально преподнесла как подачку.
Вслед принцесса и будущая королева пригласила жениха на обед. Перед уходом махараджа сообщил Джае, что она может посещать его сады при дворце, коли понравилась «питомцам». Такого унижения, как сегодня, юной еще никогда не доводилось испытывать. Джая гневно сжала в руках светлое сари и ринулась бежать. В стороне, за одной из колонн, незаметно, словно тень, стояла женщина и видела произошедшее…
Новым днем Джая стояла за прилавком на рынке. Сегодня покупателей почти не было, а на ней не было лица… Думы окутали голову, воспоминания событий у дворца вызывали обиду и разом негодование, юная даже стала представлять, что махараджа влюбился в нее и отверг Рани… ведь он столь чувственно смотрел… Неожиданно, откуда не возьмись, у прилавка появилась женщина. Внешность ее была очень приятная, на выразительных глазах чёрная краска, на узорных губах – красная, а улыбка открытая, вызывающая исключительно положительные эмоции. Цветущая госпожа лет сорока трех, в дорогом сари, украшениях из золота и камней приковала к себе внимание разомкнувшей от изумления уста Джаи и некоторое мгновение глядела на нее. Затем грациозным движением мягкой руки госпожа указала на статуэтку и спросила о цене. Приходя в себя, впечатленная Джая вежливо ответила. Госпожа достала бархатный мешочек с золотыми монетами и подала. От тяжести стало понятно, что там слишком много… однако женщина настояла взять всё и с великодушием сказала:
