Евгения Новикова
История самой большой любви. Размышления о пасхальных событиях
Да, у них нет царя. А эта прозрачная вода на твоих руках… Нет, она не способна смыть твою вину.
Зрелище
И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина , шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нёс за Иисусом.
Евангелие от Луки 23:26
Войдя в ворота Иерусалима, он будто бы вошел в беспокойное море. Суета перед шаббатом, особенно перед Пасхой, – явление привычное, но сегодня она ощущалась как нечто пугающее, угрюмое, роковое. На лицах одних горожан Симон узнавал смятение и подавленность, на других – стыд и вину, а третьи ясно выражали бессильный гнев.
Он свернул на одну из древних узких улиц, заключенных в высокие стены каменных домов, как в тиски, и понял, в чем дело – римляне вели очередную партию преступников на распятие. Это были мятежники – гордые иудеи, не желающие мириться с жизнью под властью завоевателей, страстные бунтари, руководители и участники восстаний, которые то и дело вспыхивали в разных частях этой покоренной Риму «провинции».
Симона увлек поток свидетелей медленной и мучительной расправы. Они следовали за обреченными на казнь и сопровождающими их солдатами, и кроме трусливого трепета, Симон почувствовал в этих душах какое-то мрачное удовлетворение от происходящего. Их насыщало зрелище жестокости одних и страданий других.
Осужденные оставляли за собой следы – кровь сочилась из их ран от бичевания и других пыток. Жизнь вытекала из них, поэтому они шли медленно и неровно, еле удерживая в ослабевших руках перекладину для креста – с этой доской они уже не расстанутся до последнего вздоха.
Казалось, один из трех преступников волновал толпу больше остальных. Он был страшно изувечен, а в голову впился терновый венец. Симон заметил несколько женщин, которые неотрывно смотрели на этого человека с ужасом и… надеждой? Выражения их лиц будто отражали ту физическую боль, которую Он испытывал. Одни плакали беззвучно, другие надрывно рыдали, взывая к Нему: «Иисус!». От этих криков и плача мороз шел по коже.
Этот осужденный вдруг остановился и, собрав последние силы, сказал: «Дочери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, потому что наступают дни, в которые скажут: «блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!» Тогда начнут говорить горам: «Падите на нас!», и холмам: «Покройте нас!» Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?»
Симон понял вдруг, что читал такие слова в свитке Осии, но то было пророчество о Самарии. Сейчас этот пораженный человек предрекал гибель Иерусалиму. Он был пророком?
Один из солдат подтолкнул Иисуса, и Он упал, выронив перекладину из рук. Народ остановился, затаив дыхание. Тот же солдат ударил Иисуса палкой по спине, понукая встать. На дрожащих руках Он приподнялся над землей, и Симон, неожиданно для себя, в два шага приблизился к Нему, помогая опереться на ноги, поддерживая Его за локти. Римлянин грубо оттолкнул Симона и еще раз ударил Иисуса по спине, указывая на перекладину креста. Но Он стоял, не шевелясь, чтобы не упасть снова. Тогда солдат оглянулся на Симона и, поймав его взгляд, коротко дернул жестким подбородком в сторону доски. Его острый взгляд не предлагал выбор.
Толпа не двигалась. Симон посмотрел на преступников впереди, гадая, сколько еще им предстоит идти, и наклонился за перекладиной, опасаясь новых ударов для пророка в венце.
Так он стал четвертым героем этой печальной процессии.
Симон ощутил тяжесть, но не от деревянного бруска на плечах, а от десятков, сотен пар глаз, которые вдруг увидели его. Он почувствовал, как кровь прилила к лицу, а ладони стали влажными и скользкими. Он стал частью истории позора и жуткого зрелища.
Эти глаза, эти лица. Они еще не раз приснятся ему. В этих взглядах, которые теперь прикасались к нему, спотыкались об него на пути к Иисусу – ужас и страх, злоба и насмешка, ненависть. Но больше всего леденит кровь невысказанное, но пронзительное, звенящее в воздухе сомнение. Может ли действительно невинный человек быть так наказан?
Как Симон оказался здесь? Почему именно он из всех остальных свидетелей? Были ли они только свидетелями, или соучастниками преступления? Крест давил все сильнее, воздуха не хватало. Иисус шел рядом, и Симону казалось, что он тоже истекает кровью.
Но осужденный – не он. Симон дошел до Голгофы, как один из обреченных, но там у него забрали его груз. Это не его крест. Или?..