Евгения Ивановна Хамуляк
Минута уцелевшей Вари
– Шеф, но под куполом не могло переродиться нового зеркала, – констатировал, словно истину из учебников, помощник. И в самом деле достал из своей военной сумки методичку «по взаимодействию с волшебниками пятого уровня». – Это просто невозможно! Купол не пропустит, радары стоят, группы оперов каждодневно делают рейды по выявлению всякой мистики. Ее бы запеленговали в первый же день по всполохам…
Тут он взглянул на обломки вышек и ахнул.
– Значит, может! – грубо отрезал шеф. – Значит, фиговые у тебя пеленгаторы. Проворонили настоящее зеркало!!!
– Или она переродилась только что… – строил догадки помощник, приходя в себя и что-то срочно наговаривая в рацию. – Но как она узнала об… об оккупации? О вышках? Выживших после потопа не осталось.
Оба они одновременно перевели взгляды с разгромленных вышек на громадного, выше человеческого роста, паука, дерущегося с бойцами и на ходу употребляющего их в качестве закуски, оттого разрастающегося на глазах вширь да ввысь. А потом глянули на другое поле боя, где один выживший танк теперь сражался с бураном.
– Вадим! – чертыхнулся шеф на помощника, сверкая глазами, в которых медленно вырисовывалась нерадужная, кипящая серой картина. – Звони в метрополию! Немедленная эвакуация посвященных! И полная зачистка города, который вот-вот проснется и увидит… все это… черт побери, волшебство! И тут даже идиот прозреет!
Вадим побледнел и, взяв в руки аппарат с особой трубкой и особыми кнопками, экстренно принялся названивать куда-то.
– Уходим! – скомандовал шеф. – Здесь уже ничего не поделаешь. Дай бог, город уцелеет от бурана и ледяного дождя. А трех бабочек, – и он посмотрел, как бойцы с лицами охранников в клубе почти управились с Тафирой, попавшей-таки в специальную сетку, – вполне достаточно, чтобы пережить темные времена и смуту где-нибудь на Таити.
– А как же Зеркало? Неужели бросим такой невероятный подарок судьбы?! Это же не случайность, что в ваше правление она появилась. Это знак! – не унимался Вадим, и они еще раз с интересом взглянули на незнакомую девчонку с длинными развевающимися волосами, с которой творились метаморфозы, и их хитростные приборы стали некрасиво подрагивать и пахнуть паленым пластиком, фиксируя какие-то невиданные цифры изменения пространственно-временных измерений. – Ее бы схватить! Мы бы в лаборатории с ней хорошенько поработали. Ведь такую силу да в правильные руки… – продолжал закидывать удочки Вадим. – Или хотя бы обезвредить, она ведь может пробить купол. Вот тогда будет настоящая катастрофа! Ее нельзя оставлять на свободе… ни при каких обстоятельствах!
– Не пробьет, – не очень уверенно произнес Сергей Валентинович и дал команду поторопиться. – Еще никому не удавалось… Купол уничтожит людей и город, а когда пыль уляжется, мы вернемся за ней…
И они спешно стали сворачивать технику, которая помогла схватить фей, укрыться от молний и метели. Но, усевшись в машину, обнаружили перекрытый путь к отступлению. С одной стороны на них смотрела девчонка, переливаясь зеркальной волной, а с другой – весь состав городской полиции, включая дорожный патруль.
Вадим стал орать в микрофон, чтоб эскорту главы области немедленно освободили дорогу, но ни одна из полицейских машин не двинулась с места… И шеф с командой почувствовали неладное.
– Только не сейчас… – взмолился помощник. – Только не сейчас.
ГЛАВА 8. ЗЕРКАЛО ПРОБУДИЛОСЬ
Варя заплакала от отчаяния и злости… и в бушующей ярости ощущала, как что-то меняется в ней самой и вокруг. В глазах двоилось: война и пожары этой реальности стали накладываться на эфирный слой фантомов потерянного рая… Вернулись предательские человеческие чувства: страх, беспомощность, неверие в свои силы… Но среди этого гомона, сумасшествия и миражей прошлого яснее всего она видела своих друзей, которым немедленно требовалась помощь…
Бронированная машина с волшебными заложницами готовилась скрыться в неизвестном направлении… На последнем издыхании лавировал танк с Андреем Орловым, гусеницы заледенели и вкручивались в грязный, полный мусора снег… На паучиху накинулось с десяток одинаковых качков в черных костюмах ниндзя, из-под которых уже не было видно ее мохнатых лап…
– Что? Что умеет делать зеркало лучше всего?! – повторяла сама себе Варя, пытаясь перекричать буран. – Сбывать мечты?! Сбывать мечты?! – И, закрыв глаза, собрав всю злость, страх, надежды воедино, приказала сама себе:
– Проснись! Зеркало, проснись! Зеркало, проснись!!! Проснись или умри, черт тебя побери! – и в тот же миг ее пронзила невероятная убийственная боль, подбросив вверх и перегнув пополам как сломанную соломинку… И, как напророчила сама себе Варя, в этот момент умерла ее физическая сущность, а вместе с ней та мрачная физическая реальность, полная печали, потерь и несправедливости, в которой она просуществовала шестнадцать лет. Но в то же мгновение на свет появилось другое существо, живущее чувствами, поддающееся эмоциям, но только тем, которые порождает оно само. По своей собственной воле. Способное осознать и даже стать любой формой жизни, отражая все, что видит, изнутри и снаружи, словно зеркало.
Через тело девушки, зависшей в воздухе, извне стали прорываться зеркальные осколки этого нового волевого существа, облепляя тело Вари маленькими и большими зеркалами… И уже через мгновение она походила на оживший зеркальный манекен, наводящий ужас своим кукольным безразличным видом. Но при каждом движении зеркальных рук и ног или повороте головы в сторону противника у каждого, кто видел эти превращения, становились волосы дыбом от этого жуткого необъяснимого страха. И в зеркалах, заменявших манекену глаза, мерещилась ярость, мстительность свирепого зверя, с которым многие существовали по жизни и не в силах были с ним справиться… И этот зверь теперь готовился к нападению, чтобы расквитаться за свое мучительное томление.
– Кто здесь хотел исполнения желаний?! – громко, будто в микрофон, насмешливо крикнула зеркальная Варя, резво приземляясь на зеркальные ноги.
И, широко расставив руки в стороны, она топнула ногой о землю, мгновенно разделяясь на четыре одинаковые зеркальные фигуры.
Одна смело двинулась к бронированной машине, обставленной кордоном из спецагентов, готовых отразить удар с помощью каких-то щитов.
Вторая направилась к танку, застрявшему в снежном киселе.
Третья – к заваленной спецназом паучихе.
А четвертая осталась стоять на месте, внимательно всматриваясь в небо, будто собираясь допрыгнуть до него… Что и произошло в следующую секунду. В двух огромных зеркалах вместо лица стремительно стало увеличиваться небо вместе с ярко-красным солнцем, еле пробивающимся через неестественные сизые тучи, отстреливающиеся молниями и ледяным градом. И когда до столкновения остался совсем миг, те, кто видел этот полет, заметили, что в руках у зеркальной фигуры сверкнул гигантский молот, ударивший небо, тут же разразившееся невиданными по мощи злыми молниями, способными спалить любое живое существо дотла. Искры от удара посыпались на землю, прожигая ее на несколько метров вглубь. Но Зеркалу эта сила являлась родственной, поэтому, ухватившись за одну из молний, как за канат, оно мгновенно домчалось до земли, чтобы попытаться расколоть и ее, под которой находилось дно купола.
На такой удар, бросив свои дела по уничтожению города, бросились все опасные катаклизмы. Но Зеркало будто только и ждало помощников, ловко хватаясь и за их концы, словно собирая праздничный букет из жгучих молний, бушующего снежного бурана, ледяного дождя, чтобы с нечеловеческой силой направить их разрушающее действие на уничтожение самого купола, который, впрочем, не дрогнул. Однако это не смущало зеркального манекена, вновь и вновь взлетающего с молотом в небо и ударяющего его, чтобы пасть и нещадно бить земную твердь, желая добраться до дна…
***
Первое Зеркало, не теряя времени, раскрыло объятия, источая серебристый поток зеркальных снежинок, направленный на целую армию натренированных, один к одному, бойцов, приготовившихся напасть или отразить удар…
– Идите к мамочке! Ведь я так люблю исполнять мечты, – ехидно позвало зеркальное чудище, развернув каждую зеркальную пластинку в сторону противника, словно разъяренный зеркальный дикобраз… и получив приказ, тот бежал, выкидывал вперед свое оружие, стрелял, нападал, тут же осыпаясь в прах у ног монстра…
– Что происходит? – спросил Андрей, пытаясь перекричать взрывы и удары молота о невидимый купол. Ему помогала вылезти из обездвиженного танка освобожденная Тафира.
– Зеркало исполняет мечты!.. – отвечала фея. – Но если ты живешь только материальным миром, тогда они случаются разом, и тебе больше не остается ради чего жить. Ты превращаешься в то, чем являешься на самом деле, как и все то, о чем грезил. В пыль. – И она подхватила парня на руки, так как у него была сломана нога…
Но вот к ним приблизилось Зеркало, подхватывая опасные блуждающие молнии неподалеку.
– Ты прекрасно, Зерцало! Благодарим тебя! – восхищенно воскликнула Тафира и в воздухе проделала реверанс, прямо с парнем на руках.
Зеркало ответило поклоном, неожиданно раздвоившись на две фигуры, проявляясь в пространстве в виде еще одной Тафиры и Андрея Орлова. Двойник бабочки, сверкнув стальными глазами, бойко взмыл к куполу и стал плавить его своим волшебным светом. Двойник Андрея легко нырнул в танк и завел его. С какой-то невероятной скоростью заработали двигатели и закрутились гусеницы, вытаскивая советскую грозу полей из снежной жижи, чтобы приблизиться к центру войны с куполом. А дальше суровое дуло направилось в точку основного удара, куда били со всех сторон другие зеркала… и стало грохочущими залпами бомбить невидимого, но грозного и непробиваемого врага.
Освободившее паучиху Зеркало огромными паучьими лапами уже плело паутину, собираясь изнутри облепить купол своим вязанием, дабы задержать молнии и прочие стихийные бедствия. Оно прыгало из стороны в сторону, цепляясь за невидимые крючки, выстреливая паутинами в пробоины, из которых намеревались извергнуться сверкающие зарницы.
– Я знаю, что вы не знали жизни без команд, ибо были созданы для того, чтобы служить, не задавая вопросов. Вы выполнили свой долг честно. В моем отражении это заслуживает быть настоящими людьми. Поэтому я освобождаю вас от рабского безволия. Найдите неприкаянные души, соединитесь с ними и сделайтесь лучшими из людей, помнящими свою историю, но творящими жизнь отныне по своей воле и во благо всех. Это значит – быть человеком! – установило Зеркало, у ног которого собралась добрая куча пепла.
Оставшаяся в живых группа людей в черных масках и со щитами в руках замерла, услышав то, что давно ныло в невольничьих сердцах, догадывающихся об истине, но не имевших возможности вырваться и восстать против тех, кто их породил. Однако Зеркало отразило то, о чем вещало…
Даже самый последний безбожник, нечеловек, животное, груда мыщц, порожденная в лабораториях с одной-единственной целью – повиноваться, имеет право на шанс быть человеком, если принимает это серьезное и ответственное решение – жить как человек. Реагировать как человек. Относиться к другому так, как тот бы хотел. Относиться к природе как к своему дому. Любить и уважать все вокруг. Постоянно стремиться к совершенству. Эволюционировать. Чтобы однажды самому стать богом.
Люди в специальной форме расступились, пропуская Зеркало к бронированной машине, из которой неожиданно вылетела уже знакомая сетка, ранее сковавшая фей. Сетка зажужжала, будто находясь под напряжением, и стала проходить сквозь зеркального манекена, который растаял на глазах.
Не поймав, но уничтожив одну зеркальную копию, машина резко дала задний ход, пытаясь пробраться сквозь кордон затеявших смуту полицейских, но наткнулась на шквал полицейского огня, который, правда, не причинял сильного ущерба броне с затемненными окнами, пока на помощь правоохранительным органам не подкатил советский танк, сурово повернув дуло в лобовое стекло. За штурвалом сидел Орлов Андрей, и глаза его переливались стальной волной решительности. Машина примирительно заглушила мотор. И тут же из одного полицейского автомобиля вышел уже знакомый толстяк в погонах и, взяв микрофон в руки, скомандовал:
– Стоять на месте! Не двигаться! Вы находитесь в руках полиции, – и, обернувшись на танк, добавил, – объединенных сил полиции! Любое несанкционированное действие рассматривается как попытка к бегству! Стреляем на поражение! Без предупреждения! Автоматы, хоть и не волшебные, а свою задачу знают! – а потом, как ни в чем не бывало, обратился к паучихе: – Лидия Ивановна, спокойно! Они в наших руках! Лучше помогите манекену… э… то есть этой богине, – и он указал на гигантский ров, в котором то и дело появлялась и исчезала зеркальная фигура с молотом и молниями, – разрушить то, что она там пытается разрушить. Я так понимаю, крышку от капкана? Куда нас поймали и держат, как пауков в аквариуме, вот эти гады, да?.. Да не смотрите вы на меня так своими глазищами! Не такой уж я и дурак, чтоб не понять, что здесь какая-то черная магия замешана… И не только Пашка вас в таком обличье видел, между прочим. Просто я думал – спьяну мне показалось… чертовщина с пауками…
– Потом, когда буду дознание проводить, вы мне еще все признание напишите! Все отчитаетесь!!! – он погрозил пистолетом теще. – И вы – за свои восемь волосатых ног, и бабочки с крыльями – за фермерские замашки! – он указал на кусты, где паслось уже целое стадо рогато-копытных и прочих животных. – И особенно мне интересно послушать дорогого главу нашей области с дружками, пригревшего чертей в центре города. – И под дулами автоматов и танка, под угрожающими взглядами волшебных существ из машины с поднятыми руками стали выходить люди.
– Ты, Леня, мне еще сам за это отчитаешься, – спокойно произнес глава. – Сейчас подрулит помощь из самой Москвы, и тогда…
– А вы мне не тыкайте… Сергей Валентинович, – начал Леонид. – Пока ваша подмога подъедет, наши, – и он показал дулом наверх, где молотом бились волшебные существа, – взломают вашу крышку от унитаза! И сольетесь вы вместе с вашими столичными дружками! А пока беру власть в свои руки и объявляю военное положение и комендантский час. Перекрыть мосты, взять почты! Вышки уже сломаны. Молодцы! – констатировал довольный Леня, став главой временного правительства. – А я думаю, что за подстава с карьерой?! Служу этому черту верой и правдой, исполняю все его приказы, делишки черные прикрываю, а он меня из года в год сладкими мечтами о повышении кормит… и каждый раз подсылает начальников, и все нездешних, плюгавых, гнилых! И не крутите мне тут глазами, я видел у них и хвост, и роги!!! Теперь не отвертитесь! Военный суд вас ждет, шеф! – и приблизился близко-близко, чтобы было слышно только ему. – По магическим законам вас судить станем, чтоб в пыль от пылесоса засосало и никаких следов! И Вадика туда же! – зыркнул глава временного правительства на съежившегося помощника шефа.
ГЛАВА 9. ОБЪЕДИНЕННЫЕ СИЛЫ
– Она не пробьет купол, – спокойно сказал шеф, в наручниках усаживаясь на заднее сиденье полицейского бронированного автомобиля.
– А это уже неважно, – так же спокойно проговорил полицейский. – Ты все равно под суд пойдешь, гад. За геноцид! У меня на тебя вагон и маленькая тележка материала. Оборвем вам хвосты и в бараний рог скрутим, – и с силой захлопнул дверь.
– В карцер! В одиночку! Наручники не снимать. Еще, чего доброго, колдовать станет, – скомандовал временный глава. – Сейчас с куполом разберемся – и на допрос мне этого черта. На сковородку с раскаленным маслом…
***
Молнии, метель и буран были потихоньку устранены объединенными силами, что дало некоторую надежду на спасение города и обычных жителей. Однако зеркальные манекены, теперь сами похожие на шаровые молнии, летая с непостижимой скоростью, пробуравили гигантский котлован, в котором сверкали молоты… но так и не заставили купол стронуться.
– Я вот что думаю, – заговорил Леонид, вытирая платком вспотевший лоб и оглядывая свое немногочисленное войско, состоящее из оперуполномоченных коллег, перешедших на правильную сторону бойцов неизвестной гвардии, приходящих в себя бабочек, танцовщиц из самого злачного клуба города, тещи в паучьем обличье, стада баранов и коров в кустах, пары десятков гражданских, прячущихся тут и там, и главаря шпаны со сломанной ногой, который, кстати, стоял на учете! – Я не знаю, кто вы такие, и, может быть, мы с вами сильно отличаемся. И даже относимся к разным пищевым цепочкам. У меня нет крыльев, и глаза лазерным лучом не палят, – он дотронулся до кобуры, висевшей на ремне. – Но вижу, что попали мы в один капкан, а значит, выбираться нам придется вместе. Даже если это станет для кого-то посмертным подвигом. А я чувствую, станет… Так как скоро ожидается подкрепление этих чертят, и приедут они на бронированных танках с новыми сетками. И не для того, чтобы с нами беседы беседовать. Поэтому, – он обернулся на паучиху и немного отодвинулся от восьми глаз, смотрящих на него то ли с приязнью, то ли с аппетитом, – мы должны ей помочь. И хотя я не бабочка, – он взглянул на бледных измученных волшебных созданий, которые как по команде поднялись, отряхивая слегка помятые крылья, – мы все-таки можем что-то сделать. Например, каждый станет бороться с противником теми силами, что имеет в распоряжении. И верить! Главное, верить! Не переставать верить в то, что это наша земля! Мы здесь родились и выросли, и бежать нам отсюда некуда. Значит, мы будем бороться за нее до последней капли крови! Красной или синей…
– Эй, ребята! – позвал он оставшийся отряд в черном. – Снимайте свой маскарад ниндзя, доставайте свою технику, что притащили. И как глава временного правительства и верховный главнокомандующий в одном лице, – он кашлянул, – даю приказ установить аппаратуру на всех подступах к вулкану. – И он указал на ширящийся кратер, с насыпью по краям уже с десятиэтажный дом, в самом деле напоминающий издали огромный вулкан. – И стрелять на поражение по любому, кто захочет помешать зеркалам разбить крышку… то есть купол от аквариума.
– Есть! – крикнули ребята, снимая черные маски, под которыми суровыми лицами смотрели тридцать три богатыря одинаковых с лица.
– Это клоны, что ль? – тихонечко обратился Леонид к теще. – Кстати, Лидия Ивановна, пора б уж карнавальный костюм на человеческий сменить. Что вы меня, право, в неприглядном свете перед товарищами выставляете?!
И в самом деле, оперуполномоченные коллеги, забыв про все на свете, не сводили глаз с гигантского паука, слопавшего в бою не одного бойца с мускулами побольше, чем у служащих полиции, отрастивших аппетитные мускулы в основном в районе пупка.
Паучиха сплела тонкую нитку и аккуратно повесила зятю на голову, как венок. Он втянул шею поглубже в тело от такого знака внимания, а пара коллег, особенно чувствительных, бросились в кусты от вида паучьей слюны на голове командира.
Как вдруг в голове Лени заговорило сразу два голоса, один свой собственный, а другой тещин.
– Ленчик, ты правильно мозгуешь! Раздели войска, пусть клоны расчехлят свои бандуры и со всей дури палят по всем, кто встанет на пути. А сам дуй эвакуировать население. Пашулечку от меня поцелуй крепко! Он хороший мальчик. Я его любила, не сомневайся! А мы дальше действуем магическими силами.
– Типа телепатия, да? – удивился Леня, при этом быстро отдавая приказы в рацию и помощникам. – Потом на анализ слюни возьмем, посмотрим, что за галлюциноген задействован, – и побежал исполнять.
ГЛАВА 10. ВУЛКАН ПРОСНУЛСЯ
Когда люди разъехались спасать город, а нелюди занялись своей работой, на которую были заточены, Радмила Игоревна на языке, понятном лишь волшебным существам, объяснила план, который состоял в том, чтобы отдать Варе свои силы, которые должны будут помочь ей подняться на следующий уровень развития, и хотя при этом ее зеркало должно разбиться, мощный всплеск от перевоплощения обязательно сломает купол. Бабочки согласились, это был единственный шанс, пока не подоспела вооруженная подмога.
– Однажды разбившись, зеркало не восстанавливается… но эволюционирует в следующую форму жизни. Прекрасный белый свет, способный озарить новую вселенную, – грустно сказала Тафира, прикладывая волшебные руки к сломанной ноге Орла.
– Что это значит? – обеспокоенно спросил парень, выздоравливая на ходу. – Это же хорошо? Или не очень?
– Зеркала созданы, чтобы рождать новые миры, где будет все так, как только они захотят. Планета, где все ходят вверх тормашками. Или где живут только розовые слоники или бабочки. Наши отец и мать, древние из зеркал, придумали этот рай, где все закручивается в спираль и на каждом этапе мы становимся кем-то другим, лучшим, чем были до этого. Это их сон, – она улыбнулась, увидев полное заживление. – Но для перевоплощения нужно двигаться по спирали вдвоем. Человеком Варя должна была бы встретить свое отражение, свою любовь, того, кто вместе с ней зажег бы новое солнце, вокруг которого закрутилась бы новая жизнь.
– Но, на беду, у нее не было времени и шанса найти своего фея, способного исполнить только ее мечты, как она исполняет мечты других. И, разбившись о купол, она сама станет потухшим солнцем, которое будет греть нашу землю после этой войны, где погибло все, что давало тепло и свет… И так будет спать и видеть свой сон про то, как сбылись ее мечты, пока окончательно не погаснет.
– А фей, ну, пацан, что будет с ним?
– Он будет жить, как жил, обычной человеческой жизнью… и может быть, до того момента, пока она не погаснет, увидит ее свет, пойдет за ним, узрит за потухшим солнцем свою спящую избранную и будет достоин того, чтобы разбудить ее и сделать сон явью.
– А если не увидит?
– Сейчас главное – пробить купол, Андрей Орлов, – серьезно сказала Тафира своим неестественно детским, кукольным голоском, направляясь к своим сестрам и на ходу превращаясь в светящийся кокон, распространяющий свою силу на помощь зеркалу. И потихоньку растворяясь в пространстве… теряя свою физическую оболочку, проявляясь только в эфирном мире фантомов, где и положено быть бабочкам.
Андрей лишь грустно посмотрел ей вслед, понимая, что, возможно, видит свою бабочку, полюбившуюся ему за эту волшебную ночь, в последний раз. Ведь если Зеркало не пробьет купол…
ГЛАВА 11. КУПОЛ ПРОБИТ. СОЛНЦЕ ПОТУХЛО
Зеркальные манекены, на секунду оторвавшись от своей работы, почувствовали, как прибавляется сила, опьяняющая, вдохновляющая, толкающая их на эволюцию и новые метаморфозы. И, не смея противостоять движению, собравшись воедино, отразили самоотверженный шаг своих соратников, взорвавшись чистейшим светом, из которого способны проявиться любые краски, любые чудеса… любые существа, как, например, десятки и даже сотни зеркальных манекенов, теперь выходящих из ниоткуда, из мира, придуманного только что их прародительницей. Вставали стеной, крепясь друг к другу, создавая своими блестящими телами высокую крепость, в которой отразилась застывшая на добрые пять минут реальность вокруг. Где на подступах к городу замерли в воздухе бронированные танки с московскими номерами, подбитые и подожжённые точными ударами их же новейшей ультратехники.
Полицейский кордон машин, охраняющий автобусы с жителями, готовый двинуться в путь подальше от войны и природных катастроф.
Застывшие в эфирном мире существа, отдавшие свои силы, которые поддерживали их образы в физическом мире, на прорыв.
Все это осветилось белым, стирающим все и вся, словно ластиком, превращая в чистый лист бумаги…
А когда ослепляющий свет пропал, люди подняли головы вверх и с удивлением, а некоторые с ужасом, увидели картину, переворачивающую все представление о строении их мира.
Как на утреннем небе, еще недавно таком черном и страшном от надвигающейся катастрофы, а сейчас безмятежном, где не плавало ни облачка, светило раннее свежее, как яичный желток, солнышко, к которому все так привыкли в эти осенние деньки… разверзлась гигантская дыра, словно сломали скорлупу того яйца, где светил желток, а в ней чернел космос… И он совсем не был похож ни на вакуум, ни на безлюдное пространство, ни на все те картинки и представления, что показывали нам «образованные» ученые по телевизору или внушали в школе, рассказывая про волосатых прямоходящих обезьян, единственных разумных существ во всей вселенной…
Это было что-то удивительное и потрясающее! То, что каждый мечтал увидеть или пытался вспомнить, когда смотрел ночью на звезды, являвшиеся лишь жалким подобием настоящих зеркал, устроивших свои миры, блиставшие на ближние и самые дальние пространства своим величием… Летали разноцветные зеркальные галактики, в больших из них умещались маленькие, потом маленькие отделялись, чтобы объединиться с другими… большими, средними и опять маленькими… Чтобы однажды упасть мириадами мелких осколков – и рано или поздно найти свой путь, создавая новые конгломераты галактик… И это видел и ощущал каждый, каким-то удивительным, внутренним курсором, соединенным с каждым объектом за сломанной скорлупой…
