Евгения Фабр
Путешествия туда, но, главное, обратно
Глава 5
Так Белла стала начальником склада производства специзделий. Теперь её рабочим местом был персональный кабинет в «режимной» части завода. После светлого отдела главного технолога, где работали весёлые молодые ребята – почти «подземелье». Окна режимных цехов были затянуты частой сеткой из прочной стали. Сетки не было только на форточке кабинета начальника цеха (!). Его кабинет располагался на первом этаже здания, а единственное окно выходило на глухой задний двор, из которого была видна лишь кирпичная стена забора. В цехе из-за непрерывной работы чеканочных прессов, стоял грохот, от которого Белле первое время закладывало уши. Штамповщики, в массивных противошумных наушниках, были похожи на огромных Чебурашек, а звон пересыпаемых изделий походил на перезвон миллионов крошечных колокольчиков. Кто хотя бы немного знаком со спецификой складского дела, знает, что новая работа Беллы была вовсе не простой, а должность весьма ответственной, тем более на таком Предприятии. Дни шли за днями, будни плавно перетекали в выходные. Новая работа была не такой увлекательной, зато весьма скандальной.
Подросшую племянницу Танюшку они со Славой окончательно забрали к себе. Мама Беллы болела всё чаще и чаще и уже не могла одна управляться с вертлявой девчонкой. Танюшка была слабеньким, словно выросший в темноте росток, существом, и пионерлагерь ей был противопоказан. Да и куда они девались, ведомственные детские лагеря? Госучреждения уже не могли содержать их на балансе, и директора предприятий распродавали их за гроши деловым людям, либо по хитрым схемам оформляли на себя. Перед Беллой встал вопрос о приобретении дачи, куда она могла бы отправлять на лето Танюшку с мамой.
Предприятие имело свои садовые участки, которые были выделены ему ещё в шестидесятых годах двадцатого столетия, но в начале девяностых граждане, занятые в основном поисками пропитания и средств к существованию, почти забросили свои крохотные шестисоточные дачки. Некогда шумные летом участки стояли в запустении. Казалось, старые давно не крашенные почерневшие домики с покосившимися заборами умирали среди векового леса на берегу заповедного озера. Их владельцы, потеряв надежду выжить, распродавали заросшие бурьяном клочки земли за весьма солидные деньги, которых у Беллы не было. И всё же она решила поговорить с одним из владельцев, желающим избавиться от своей собственности. На заводе к владельцу выстроилась целая очередь, жаждущих купить эти вожделенные сотки. Хозяин был странным. Желая продать, он, тем не менее, после непродолжительной беседы всем отказывал. Профком Режимного Предприятия, был в недоумении и уже махнул рукой на строптивого хозяина.
Белла всё же решила поговорить с ним. Хозяин внимательно выслушал доводы Беллы и пообещал подумать. Через несколько дней он позвонил сам и предложил посмотреть участок, прежде чем она примет окончательное решение. Белла, зная сложившиеся цены, понимала безнадёжность затеянного мероприятия, но отказываться было уже неудобно, и она согласилась поехать. В один из выходных они с мужем отправились на дачу. Хозяин уже ждал их у ворот, на которых витиеватыми железными буквами было выведено название садоводческого товарищества.
Участок располагался в противоположном конце от въезда, почти у самого леса. Видавшая виды славина Волга подкатила к завалившемуся забору. В глубине участка за зарослями черноплодки стоял недостроенный заброшенный дом. Белла задумчиво разглядывала сооружение. За годы запустения дом приобрёл жалкий вид, но видимо именно с ним у владельца была связана некая любовная история. Доказательством служила полустёртая временем надпись на некогда чёрном растрескавшемся рубероиде кровли. «I love you!!!» – кричало сердце влюблённого. Внутри дома комнаты были завалены новым строительным материалом, включая стёкла и оконные рамы, что давало надежду на возможность завершения строительства. В саду росли старые яблони, ветви которых обросли ажурным серебристым лишайником, намекая на экологическую чистоту этого места. Белла с сожалением посмотрела на мужа. Он понял её взгляд: для жилья дом был непригоден. На участке не было даже обычной туалетной будки, но само место расположения садового товарищества было изумительным.
– Ну, как? – спросил хозяин, стоя у покосившегося крыльца рядом с цветущим кустом душистого шиповника. Пчёлы хлопотали, перелетая с цветка на цветок. Чёрный большой жук копошился в золотой сердцевине дикой пунцовой розы.
– Хорошо, – выдохнула Белла, – но цена, которую вы нам так и не назвали, скорее всего, будет нам не по силам.
– А откуда вы знаете, сколько я запрошу?
– Мы не знаем, но предполагаем, что не мало. У нас ничего нет, кроме комнаты в коммуналке и племянницы, брошенной родной матерью.
– А где племянница?
– Девочка живёт у нас.
– Вы не сдали её в детский дом?
– Как же я могла её сдать? Это же моя родная кровь. Мне это даже в голову не приходило. Она мне как дочь.
– А вы не пригласите меня в гости? – неожиданно сменил тему хозяин. – Вы где живёте?
– На Ленинском, – удивлённо переглянулись супруги.
– А я – на Дмитрия Ульянова. Это рядом.
– Хорошо. Поехали, только по дороге купим пива и что-нибудь перекусить, – сказал Слава, приглашая жестом всех в машину.
До Москвы, по практически пустому шоссе, долетели быстро. Войдя в квартиру, гость обошёл небольшую комнату, заглянул в витрину старого буфета, внимательно просмотрел корешки книг, расставленных на книжных полках, висящих почти под самым потолком, потрогал сидящую на Танькиной кровати куклу и, удовлетворённый осмотром, сел за стол. Выпив пива и поговорив о том, о сём, гость поднялся, собираясь уходить. В дверях он неожиданно остановился.
– Я продам вам участок. Только цену назову после того, как съезжу навестить отца. – С этими словами он простился и вышел за дверь.
Белла была в недоумении.
– Что ты об этом думаешь? – спросила она мужа.
– Странный он человек, но, наверное, хороший. Забудь. Денег на покупку дачи у нас всё равно нет. А те, что есть, уйдут на квартиру.
– Придётся маму с Танькой опять на всё лето отправить в дом отдыха.
– Ничего, не первый раз, – заметил Слава.
* * *
Недели через две Белла сидела в своём кабинете и заполняла накладные на отгрузку. Она не любила эту работу, но летом народ разбредался в отпуска, и обязанности рядового кладовщика приходилось выполнять и начальнику. На столе зазвонил телефон. Белла, оторвавшись от работы, с раздражением взяла трубку. Звонил хозяин вожделенного участка. Белла давно похоронила эту идею, понимая безнадёжность затеянного мероприятия.
– Вы участок покупать будете? – услышала она в трубке требовательный голос. Вопрос был задан настолько категорично и твёрдо, что Белла растерялась.
– Спасибо, конечно, но мы вам уже объяснили, что такой суммы у нас нет.
– А откуда вы знаете, о какой сумме идёт речь? – почти повторил он уже заданный ранее вопрос. – Вот встретимся и обсудим. Я жду вас после работы у главного входа.
– Хорошо, – безнадёжно махнула рукой Белла.
В пять часов настойчивый хозяин ждал Беллу у проходной завода. Рядом с ним стояло эмалированное ведро, вместо крышки обвязанное чистой белой тряпицей.
– Это вам, – показал он рукой на ведро.
– Что это? – удивилась Белла.
– Вишня. Собирал у отца в саду.
Белле стало неловко за неожиданный подарок.
– Ну, зачем же!
– Берите, берите. Там всё равно некому ею заниматься, а у вас девочка. Отец болеет, а больше сад никому не нужен. И здесь участок мне не нужен, поэтому я хочу, чтобы вы его забрали.
– То есть, как «забрали», – переспросила Белла
– Ну, купили, – уточнил хозяин.
– Но почему именно мы? К вам столько обращалось желающих приобрести его за любые деньги.
– Именно, за любые. Те, другие, купят другой участок и дороже, чем мой, а вы не купите. У вас ничего нет, так пусть будет хотя бы этот участок. Может, когда-нибудь вспомните меня добрым словом.
– Вы до сих пор так и не назвали сумму, – напомнила Белла.
– В два раза меньше, чем продают все, вас устроит?
Белла опешила. Он шутит, так не бывает.
– Так берёте, или нет? – начал раздражаться хозяин.
– А вы хорошо подумали, – уточнила Белла, – и ничего не перепутали?
– Я назвал цену, вам решать.
– Конечно, берём, – Белла прикинула в уме, где можно будет перехватить недостающую сумму. По крайней мере, она была уже вполне реальна для их небогатого бюджета.
– А директор разрешит вам купить мой участок? – неожиданно поинтересовался хозяин.
Белла недоумённо посмотрела на собеседника. Такая мысль даже не приходила ей в голову. Она же договорилась с хозяином. Вероятно, она чего-то не понимала или не знала.
– Думаю, что – да, – ответила она после некоторого раздумья. – Скорее всего, я решу этот вопрос.
– Тогда договаривайтесь с директором, а я подготовлю документы, – сказал хозяин пододвигая ведро к ногам Беллы. – Не забудьте вишню – это владимирская, из неё самое лучшее варенье получается. Только одно условие: вы никому не должны говорить о сумме, за которую я отдаю вам этот участок.
– Хорошо, – кивнула она головой.
* * *
Утром Белла, подписав очередные накладные, поднялась в технический отдел, и, дождавшись пока технологи разбредутся по своим делам, подошла к Жанне. Жанна ломала голову над очередным эскизом фирменного значка для какого-то вновь организованного кооператива. С досадой бросив карандаш Жанна посмотрела на Беллу.
– Эти «новые русские» придумывают такую галиматью и предъявляют такие претензии к дешёвым значкам из алюминия, что у меня плавятся мозги от попыток объединить желание клиента с возможностями нашего производства. Знаешь, когда я смотрю на этот бред, то вспоминаю анекдот про нового русского, заказавшего у ювелира нательный крест. Помнишь, «…отлично, только гимнаста с креста уберите». А всё ты. Недаром говорят: не делай добра, не получишь зла. Замену-то тебе шеф так и не нашёл, вот я и отдуваюсь теперь за двоих.
Белла молча выслушала монолог Жанны. Дождавшись, пока та выговорится она, наконец, поздоровалась.
– Привет. Нужно посоветоваться.
– Опять что-то случилось? – качнулась Жанна на стуле.
– Случилось. Я покупаю тот скандальный участок, из-за которого у нас все переругались, потому что никто не мог договориться с хозяином.
– А ты договорилась?
– Договорилась. Хозяин сказал, что нужно согласовать этот вопрос с директором. Не понимаю, зачем? Мы же с ним договаривались. Он продаёт, я покупаю. Мы – оба работники одного предприятия.
– Разве ты не знаешь, что у нас тут очередь на участки. Дают разрешение на покупку, как и путёвки за границу, очень заслуженным, или очень приближённым. Ты тянешь и на то и на другое, – член партии, кадровый специалист, занимаешь ответственную должность. От тебя теперь многое зависит в благополучии нашего руководства.
– И что мне сказать директору? Почему именно мне этот участок нужнее всех?
– А ты не ври и ничего не придумывай. Скажи всё, как есть и про маму и, особенно, про Таньку. Наш директор любит иногда облагодетельствовать сирых и убогих.
– Спасибо, Жанн, – поднялась Белла.
– На здоровье. «…ты приходи, если что», – процитировала она Волка из её любимого мультфильма «Жил-был Пёс».
К директору Белла пошла в конце рабочего дня. В это время заканчиваются все совещания. В цехах наступает тишина, руководители и сотрудники отделов лениво тянут время в ожидании конца работы. Секретарь, не глядя, кивнула головой.
– Заходи, свободен.
Белла смело открыла дверь.
– Белка, ты что? Заходи, давай, заходи, – замахал рукой директор. – А у меня ботинок развалился. Представляешь, подошва отлетела, – он поднял над столом ногу, обутую в дорогой коричневый ботинок. – Вот буржуи. В Германии на марки купил, а такое говно продают, – продолжал он негодовать.
Белла сочувственно покачала головой и села на предложенный стул.
Директор Режимного Предприятия был личностью примечательной. Вышедший из недр рабочего класса, он был умеренным демократом. Всех своих приближённых в случае необходимости директор дрючил лично, но чужакам в обиду никого не давал. Из общего ряда выпадала только здоровая, как гренадёр, начальник отдела «организации труда и заработной платы» (был в то время и такой отдел), которой доставалось больше всех по двум причинам: во-первых, потому что она – баба и, во-вторых, – хохлушка. Начальница, надо отдать ей должное, была прекрасной певуньей и обладала красивым сильным голосом, что не мешало ей подчас вылетать из кабинета директора в прединфарктном состоянии с пунцовым лицом и зарёванными глазами. К Белле директор относился вполне лояльно. Он вообще хорошо относился к молодым интересным женщинам, тем более что Белла фактически выросла на заводе.
– Белк, ну, чего тебе? – обратился он к ней в своей обычной манере.
Говорил он частой отрывистой скороговоркой, употребляя имена собственные в уменьшительно-ласкательном или пренебрежительном виде: Славик, Сашка и так далее. Никто не обижался на него, зная, что подобное обращение – признак расположения к данной личности.
– Понимаете, Борис Ильич, – издалека начала Белла, – мама у меня старенькая, а племянница всё время болеет, и я не могу отправлять её в лагерь.
– И чего ты хочешь от меня? – не выдержал директор, хорошо зная о семейных трудностях Беллы.
– Нужен участок.
– А чем я могу тебе помочь? – сразу взъерошился директор. – Участков нет.
– Участок мне продаёт наш слесарь Коля Мотилин. Требуется Ваше согласие.
– Что, договорились?
– Угу, он согласен.
– И по деньгам утрясли?
– Приблизительно.
– Он тебя не очень ободрал, а то мы с ним поговорим. Он уже половине завода голову заморочил, ко всем в гости съездил.
– Сносно, – опустила глаза Белла.
– Тебя всё устраивает?
– Да.
Директор схватил телефонную трубку, набрал три цифры внутреннего номера.
– Витюша, – обратился он к председателю профкома из своего доверенного окружения, – ты нашу Белку знаешь? – Пауза. – Так ты подготовь документы. Она у нас на ближней территории участок покупает. – Пауза. – Ага, у Кольки Мотилина. Сделай всё, как надо.
Затем он снова набрал три цифры и сказал в трубку только одно слово: – Зайди.
Минут через пять в кабинете директора появился бывший начальник Беллы по прозвищу Зануда.
– Слушай, ты знаешь эту девушку? – задал он неожиданный вопрос вошедшему.
– Конечно, Борис Ильич, – Зануда удивлённо повернул голову в сторону Беллы.
– Так познакомься ещё раз. Она будет твоей новой соседкой по даче. Она покупает участок Кольки Мотилина.
Всё ещё толком не понимая, зачем его позвали, Зануда кивнул головой.
– Нашего полку прибыло, – изрёк он банальную фразу и замолчал, не зная, что ещё сказать. Зануда прекрасно понимал, что его мнения никто не собирался спрашивать, а лишь поставили в известность о свершившемся факте. Характер директора, как у всех нестандартно мыслящих людей, был интересный. Он повышал голос до мата только на начальников из среды своей административной обоймы. С рабочими и рядовыми служащими был всегда вежлив и доброжелателен. Сотрудникам завода грех было жаловаться на его невнимание или бессердечие. Скольким он помог в «выбивании» жилья, мест в детских садах, получении бесплатных путёвок в санатории и дома отдыха. Борис Ильич обладал такими связями и таким даром убеждения, что ему это ничего не стоило. Он всего лишь поднимал телефонную трубку и набирал номер нужного человека от директора детского сада, до министра какого-нибудь ведомства. Но если кто-то не оправдывал его доброго отношения, то Борис Ильич был безжалостен. Он просто говорил своей секретарше – бессменной пышной красавице Ларисе:
– Чтобы ноги этой твари (суки, стервы и так далее по смыслу) у меня больше не было.
Позже, при первой же возможности этого человека под каким-нибудь предлогом, вплоть до перевода с повышением в Главное управление, увольняли с завода.
Утром Белла опять прибежала в технический отдел и уселась напротив Жанны.
– Что на этот раз? – спокойно спросила Жанна.
– Директор дал согласие на покупку участка Коли Мотилина.
– Поздравляю. Ты жаловалась, что денег нет.
– Уладили и этот вопрос. Он не торопится с деньгами.
– Даже так. Да он альтруист!
* * *
Коля Мотилин не был альтруистом. Совсем даже наоборот, он был злопамятным и мстительным человеком. Просто он очень не любил своего родного брата, имевшего участок рядом с участком Коли. Точная причина их неприязни была никому не известна. Предположительно здесь была замешана женщина, та самая, которой было посвящено признание, начертанное на крыше дома. По слухам Коля был в неё безумно влюблён. «Фемина» была замужем и обещала развестись с мужем, если Коля перепишет на неё свою скромную дачку. Коля любил, но колебался. Его отец, чувствуя какой-то подвох в этой истории, категорически запретил Коле это делать, тем более что владельцем этой злополучной дачки была ещё и сестра Коли. После её неожиданной смерти права на её долю заявили все родственники, лишь бы помешать незваной гостье отщипнуть от скудного пирога советской частной собственности.
Возлюбленная Коли, поняв, что ей ничего не перепадёт, в одночасье исчезла из его жизни. На звонки не отвечала, на страстные письма – тоже. На этой почве что-то сдвинулось в голове парня. Он, с лёгкой котомкой за спиной, неделями бродил по лесам, спал на земле, пил воду из ручьёв, питался запечёнными в костре грибами. На даче больше не появлялся совсем. Помирившись с отцом, брату и его семье не простил вмешательства в свою личную жизнь. Даже с родными племянниками прекратил всякие отношения. Пролежав несколько месяцев в больнице и кое-как справившись с депрессией, вернулся в ремонтный цех совсем другим. Тогда-то он и решил продать свой участок. Была и ещё одна пикантная подробность, в которой он признался Белле. Николай был тяжело болен и хотел продать участок ровно за такую сумму, чтобы хватило только на безбедную жизнь до дня его кончины, и чтобы ничего не осталось родственникам в качестве наследства. Как он рассчитал час своей кончины, одному Богу известно.
В первый момент откровенность хозяина шокировала Беллу, но при трезвом размышлении она не стала морочить себе голову чужими проблемами. В конце концов, дело каждого, как строить свою жизнь и кому и как умирать. Больше Беллу занимал визит к директору, и что за ним последовало. Вот об этом-то ей и не терпелось рассказать Жанне.
Жанна внимательно выслушала Беллу и, уточнив некоторые детали разговора, задумалась.
– Так вот почему наш бравый Абрам Моисеич всё время трётся в профкоме!
– Ага. Начальник инструментального цеха проводит гораздо больше времени в профкоме, чем на своём рабочем месте, – согласилась Белла.
– Вот и я всё время думала, и что ему там делать. Зато теперь понятно. Этот хищный паук вместе с Витюшей в профкоме подстерегает свои жертвы.
– Это как? – не поняла Белла.
– Да так. Просто администрация через Абрама берёт мзду за возможность купить участок, а покупателей подыскивают своих, надёжных, чтобы не заложили. И в этих поборах участвуют все, от директора до председателя профкома. – Жанна на секунду задумалась. – Ты пользуешься благосклонностью директора, да и нужна ты им. Должность-то у тебя ключевая, поэтому ты и проскочила. Если я правильно поняла, директор предупредил всех, чтобы мзду с тебя не брали. Вот что означают все эти перезвоны.
Белле было глубоко плевать на моральный облик администрации Предприятия, главное, что её цель достигнута, и она стала владельцем собственного клочка земли, куда, после некоторого обустройства, сможет отправлять Танюшку с мамой на всё лето.
Глава 6
Душевные терзания Беллы относительно приобретённой дачи начались с момента её покупки. Неказистое строение давало лишь периодически протекающую над головой крышу. В этот раз после очередного дождя с потолка не капало, как обычно, а текло ручьями. Белла умоталась, без конца меняя переполненные тазы и ведра. И все же, покупка была удачной – эта заброшенная дачка оказалась Божьим благословением. Недалеко от Москвы по хорошему шоссе прямо в лесу на берегу озера – о таком счастье можно было только мечтать. Правда, туда ходил только автобус, а потом два километра пешком в сторону от шоссе, но это были пустяки по сравнению с красотой места. А грибов-то, грибов! Лес начинался прямо за оградами участков. По утрам на электрических проводах выстраивались шеренги длиннохвостых ласточек и о чем-то оживленно болтали. На безмятежной глади озера тихо покачивались головки белоснежных лилий и желтых кувшинок. Огромные пучеглазые стрекозы, как игрушечные вертолеты, треща прозрачными крыльями проносились над самой водой. В очередной раз, вернувшись с дачи, уставшая Белла потребовала созыва внеочередного семейного совета. Это всегда было непростой задачей. В редких случаях, когда требовалось принять какое-то важное решение, всё их маленькое семейство расползалось, как тараканы, лишь бы не принимать на себя ответственности. Муж скрывался в ванной, а Танька срочно усаживалась за уроки, что сразу вызывало у Беллы подозрение, потому что в обычные дни усадить её за уроки было почти невозможно
В этот раз Белла была настроена решительно. Приготовив ужин и собрав на стол, она без предисловий перешла к делу.
– Итак, я должна вам сообщить пренеприятнейшее известие – нужно строить новый дом.
Муж протестующе поднял вилку, но Белла не дала ему произнести ни слова.
– Что ты скажешь, я знаю давно: «нет денег» и «кто будет строить?». Тогда у меня только один вопрос: а как мама с Танькой там будут жить? Крышу снесло окончательно. Еще одна зима и она рухнет на голову. Я не хочу жертв.
– Ты же знаешь, что денег действительно нет. Если начнём строить, то денег на квартиру не останется вовсе.
– В нашей комнате хотя бы крыша не течёт, – грустно сказала Белла.
– Хорошо, поживём пока в этой комнате, – неохотно выдавил муж. – Только все берешь на себя.
И процесс пошел. Всю осень Белла изучала предложения строительных контор, громко называющих себя «фирмами». Рассматривала планировки, примеряла их к своему устоявшемуся быту. Все «фирмы» клятвенно убеждали в своей исключительности – безупречном качестве и космических скоростях строительства. Составив подробную таблицу, Белла остановила свой выбор на компании с красивым названием «Анна». «Анна» обещала поэтапную оплату, начиная с фундамента, и бесплатную доставку комплекта строительного материала. Кроме того, по желанию клиента, можно было изменить внутреннюю планировку, и начать строительство в любое время года. Именно последний пункт сыграл решающую роль в принятии окончательного решения в пользу «Анны».
Наступила снежная зима, но зуд активности и желание скорейшей реализации задуманного не давали Белле покоя. Стройку решили начать не откладывая – в феврале. Это была первая глупость. За ней последуют другие, но это была первейшая.
После объявления в стране перестройки и нежданного прихода капитализма, многие по наивности решили, что всё теперь будет по-другому. Белла с мужем оказались в числе таких простаков. Второй глупостью было предположить, что за настоящие деньги будет настоящая работа. Прораб Вася производил впечатление делового человека. Уверовав в его предполагаемые качества, супруги не утруждали себя поездками на участок. И это была очередная глупость.
На установку фундамента ушло три месяца. Правда, лучшая яблоня оказалась изуродованной, но, как успокаивал муж: «Стройка без потерь не бывает». Однако, по условиям договора к этому времени должен был стоять готовый дом «под ключ». Белла начала проявлять беспокойство. На дворе май, а на участке «конь не валялся» – не был завезен даже материал.
В один прекрасный день Белла с мужем прибыла на свою «стройку века». Увиденная картина сильно поколебала их веру в капитализм по западному образцу. Из земли пробивалась первая нежная травка. В лесу щебетали неизвестные пташки. Только молодецкий храп из открытого окна старого дома нарушал благостную тишину. Белла с треском распахнула дверь. На неё пахнуло запахом такого густого перегара, немытого тела и давно не стираных носков, что от омерзения её затошнило. На кроватях, прямо в рабочей одежде, валялись трое заросших щетиной вонючих мужиков. Некогда чистые одеяла и постельное белье, были превращены в груду загаженных тряпок.
Белла никогда в жизни не орала на незнакомых людей. Она была громкоголосой, решительной, но не хамкой. Здесь же из неё попёрло всё, что таится в любом человеке на самом дне его души. Она заорала, поперхнувшись собственным криком, перешла на визг и затопала ногами, стараясь пробудить «чудо – богатырей». Мужики, с трудом продирали глаза, не понимали, что происходит. Только один, видимо «старшой», почти осмысленно посмотрел на хозяйку. Почесав давно небритую физиономию, он молча слез с кровати. Встав на ноги, и подтянув штаны с расстегнутой ширинкой, попытался разбудить и привести в чувство остальных. Его усилия тонули в продолжающемся храпе.
Белле до чёртиков надоело это затянувшееся пробуждение. Она схватила пустое ведро и выскочила на улицу. Зачерпнув из бочки с талой водой, Белла метнулась обратно в комнату и решительно плеснула прямо из ведра сначала на одного, потом на другого мужика. Те испуганно вскочили и, матерясь, заметались по комнате, скользя босыми ногами в лужах ледяной воды. «Старшой» медленно пятился к двери, придерживая руками сползающие штаны. Слава тоже поспешил к выходу, понимая, что сейчас может произойти нечто неожиданное. И началось!
Разъяренная Белла ногами выпихивала в дверной проём грязный хлам, сумки, растоптанные вонючие опорки. В окно полетели тарелки и банки с окурками и засохшими объедками. Вскоре «поле боя» было очищено. В конце улицы ещё маячили «отступающие части», волоча за собой кое-как уложенные сумки. В наследство остался дом, окончательно не годный к проживанию, куча мусора и три огромные железные бочки, заполненные пустыми бутылками из-под дешёвой водки.
Наконец, участок ожил. Новая бригада под руководством прораба дружно разгружала машину с материалом. Белла несколько успокоилась, но поняла, что бдительность терять рано. И её предчувствие оказалось верным. Для начала под брёвнами была погребена вся полезная растительность, за исключением яблонь. Белла с грустью смотрела на груды кое-как сваленого строительного материала, но, вспомнив фразу мужа, что «стройка без потерь не бывает», махнула рукой.
Не прошло и месяца, как первый этаж стоял. Кое-как, но стоял. Ерунда, что эркер съехал на бок и был похож на «пизанскую башню». Главное на него хватило материала, потому что для продолжения строительства его не было – он просто исчез. Белла поняла, что пора кончать со своей «вшивой интеллигентностью» и позвонила прорабу.
Встревоженный Вася явился на следующий день. Под мышкой он держал папочку с проектом дома и сметой работ. Беллу раздражало подобострастное выражение лица Васи, которое при его немалом росте с лакейски сгорбленной спиной, придавало ему вид человека – «чего изволите». Ездил Вася на стареньких помятых Жигулях, заваленных образцами обоев, вагонки и прочей строительной ерунды.
Претензии Беллы свелись к одной фразе: «Где материал?». Вначале Вася пытался отговориться изменениями в проекте, но когда понял, что в данном, конкретном, случае должно ещё и остаться, сдался и пообещал всё исправить.
Приехав через две недели, Белла увидела весьма странное сооружение – кривая щелястая «коробка» с черными оконными проемами и небрежно торчащей паклей. Второй этаж, сложенный из тонких, словно спички, осиновых брусочков, свистел и качался на ветру, как плохо закреплённый скворечник. Белла онемела от негодования.
По мнению Васи, всё было исправлено: материал найден, дом подведён под крышу, но, увидев лицо хозяйки, понял, что заказчица опять недовольна. Успокоившись, Белла вышла на дорогу и встала у забора участка напротив, вместе с мужем созерцая данное архитектурное творение. Невдалеке, прислушиваясь к разговору, нервно курили «мастера». Слава в растерянности задал вопрос:
– Что будем делать?
– Ломать к чертовой матери, – спокойно ответила Белла.
– Второй этаж?
– Нет. Всё! До фундамента!!!
Прораб выронил сигарету.
– Второй этаж разобрать можно, – встрял в разговор один из «специалистов». – А первый – только бульдозером.
– Вот бульдозером и сносите, – рявкнула Белла и пошла к машине. – Чтоб через неделю площадка была готова, а материал сложен в штабель. Если не будет, всех выгоню без оплаты.
Сосед, до этого молча наблюдавший за происходящим из-за своего забора, уважительно посмотрел на Беллу и одобрительно кивнул головой.
В срок бригада с заданием не справилась. Белла распорядилась всем собрать манатки и убираться восвояси.
Следующая бригада оказалась рукастой и непьющей и взялась за работу споро. Бригадир был зашитым алкоголиком, по причине чего страдал нервными расстройствами. Это выражалось в вечно плохом настроении и необоснованной вспыльчивости. Белла лишний раз их не дёргала, поэтому «коробка» под крышей стояла уже в августе. Не было лишь окон – никак не могли подвезти рамы. В интересах дела Белла приняла важное для семьи решение – она возьмёт отпуск, и будет жить в недостроенном доме. Как только установили рамы, Белла перебралась на дачу. Погода была отличная, а в лесу полно белых грибов. В конечном итоге дом получился небольшой, но тёплый и уютный, чему больше всего радовались старенькая мама Беллы и вредная Танька.
