Евгения Чеширская
Страшные сказки. Осенний сборник историй
Запах роз
Что вы почувствуете, если узнаете, что ваша паранойя на самом деле вовсе не паранойя? Вот и я до сих пор не знаю, как мне реагировать на случившееся, особенно с учетом того, что ЭТО так и не закончилось… Он – она? Оно? – до сих пор рядом. Я слышу его. Я вижу его краем глаза в темных углах. И я не знаю – на самом ли деле это происходит со мной…
Эта история началась вовсе не с того, с чего должна была бы начаться. Я не переезжала на новое место, не меняла дверные замки, соседей или любовников. Я просто жила, как всегда.
Первое, на что я обратила внимание – это моя кошка. Ленивое, даже апатичное создание, давно стерилизованное и включающееся в реальность исключительно при виде еды, этакий пушистый шарик на ножках, внезапно изменилось. Если раньше она 90% времени валялась в своем углу, лениво дрыгая лапкой на пищащую плюшевую мышь, то теперь те же 90% времени Муська проводила в странных, немного пугающих меня телодвижениях. Она ходила по квартире, принюхивалась к каждому углу, терлась об вещи, как бы устанавливая свои границы, а по вечерам садилась посреди гостиной и натурально выла на своем кошачьем куда-то… Куда-то. Направление ее взгляда у меня поймать никак не получалось.
Естественно, моей первой реакцией было схватить кошу в охапку и тащить в ветеринарку. Может заболела? Или еще что случилось опасное? Но врач только развел руками – по всем показателям Муська была здорова, бодра и счастлива. «Может она чует чужой запах?», – предположил врач, – «Так бывает, если в зоне «ответственности» кошки появляется чужак. Она метит территорию». Вот только никаких посторонних кошек или кого-то еще в нашей с Муськой квартире точно не было. Даже у соседей не было – я проверяла. А кошка продолжала вести себя так, будто враг прямо у нее под носом…
Ну, ок, я даже невольно подумала, может ей НЕ ХВАТАЕТ друга или мужчины. Оно-то, конечно, Муська стерилизована, но инстинкты, вбитые природой, никуда ведь не делись. Я попросила подругу привести в гости ее кота – шикарного перса – но на появление товарища моя мадам отреагировала ровно никак, только пошипела, когда тот попытался занять ее место в лежанке.
А потом, чуть позже, мне и самой стало как-то не по себе в пустой одинокой квартире. Я не была уверена, связана ли моя паранойя с чем-то извне, или просто тревожность кошки заразила меня тоже, но чувство, что я в квартире не одна, со временем стало моим едва ли не постоянным спутником. Как в той истории: хотите не бояться посторонних звуков – заведите кота, и будете бояться уже вместе. Мы и боялись, дергаясь на каждый подозрительный шум.
К слову их – этих самых шумов – стало как-то больше. То хлопнет что-то, то упадет, то дверцы шкафа распахнутся вроде как сами по себе… Но снова я списывала все на нервы, я же стала бояться, прислушиваться намеренно, вот и накручивала сама себя – там, где раньше просто прошла бы мимо, мне казался чуть ли не вселенский заговор и толпа бандитов. Хотя в комнатах, конечно же, никого не было.
Последним звоночком стала… моя болезнь. Вернее, излечение от нее. Так уж вышло, что модный нынче вирус ковида не обошел меня стороной – я свалилась на пару дней с высокой температурой, отсидела положенный карантинный срок и вернулась в строй довольно быстро, но вот последствия еще долго мучали меня. Вкус еды менялся, волосы выпадали, но самое главное – у меня почти полностью пропало обоняние. Я не различала запахи, только самые резкие и неприятные. Но со временем все восстановилось само собой, как раз, когда я уже подумывала о лечении у психиатра из-за всей этой ерунды, творящейся у меня в квартире.
И вот тогда до меня дошло, к чему именно так отчаянно принюхивается Муська. Во всей квартире стоял отчетливый запах… роз. Вот только к тому моменту я уже полгода как не пользовалась никакими ароматизаторами или отдушками, да и ДО болезни розовый, тяжелый аромат вовсе не был моим любимым, почему-то навевая смутные мысли о похоронном бюро и кладбищах…
Запах становился сильнее к вечеру, а его источник, как бы я не принюхивалась к окружающим меня вещам, так и остался для меня непонятным. И он… пугал. Как минимум тем, что сказать себе: «Это только твои страхи» у меня уже не выходило – его ощущала кошка, его чувствовали мои подруги, вся моя одежда пропахла им.
Я строила миллион версий в своей голове, прикидывала, как и почему может происходить все то, что творится вокруг… Я перестала спать, потому что это невозможно – уснуть под пристальным взглядом кого-то, кого ты даже не видишь. Я старалась как можно меньше времени проводить дома, но даже на улице запах роз не оставлял меня… Из молодой привлекательной здоровой девушки я превратилась в вечно дергающееся осунувшееся нечто, пугающееся каждого шороха. И, честно, я уже даже не знала, что хуже – то, что я сошла с ума, или то, что кто-то действительно преследует меня… Меня бы устроили оба варианта, только не пугающая, какая-то обреченная неизвестность.
В конце концов я нашла, как мне показалось, разумное объяснение всему. Мой сосед – молодой парень из соседнего дома, окна которого выходили прямо на мои – часто улыбался мне, предлагал помощь, и почему-то каждый раз оказывался где-то рядом. С учетом творившегося я сделала единственный вывод – это он зачем-то следит за мной, возможно даже… Я представляла, как сосед входит в мою квартиру, пока я сплю, расставляет по комнатам камеры (к слову, я искала их, но не нашла ни одной), сидит на балконе с биноклем… Доказательств у меня не было никаких, кроме страха и ощущения чужого присутствия, так что я приняла единственное, как мне казалось, верное решение – я выставила свою квартиру на продажу и максимально быстро съехала, никому из знакомых не сказав свой новый адрес. Не то, чтобы я подозревала всех вокруг, просто кто-то случайно мог проболтаться.
И да, в первую неделю я действительно чувствовала себя в безопасности на новом месте. Кошка вела себя спокойно, посторонних запахов в новых комнатах не было, а незнакомцы не вызывали у меня тревоги. Но… стоило мне только расслабиться, стоило только поверить…
Однажды, вернувшись с работы, я снова почувствовала стойкий, душный запах роз. И этим же вечером Муська снова выла посреди комнаты, заглядывая в темные углы.
Я больше не чувствую себя в безопасности. Я… мне кажется, я схожу с ума. Кто может преследовать меня? Зачем? Я начинаю бояться сама себя – что, если все странные вещи, перемещения предметов, запах… Что, если Я делаю это? Или…
Ребенок в чулане
Эта трагедия всколыхнула весь наш тихий, сонный городок. Как так – пропал ребенок, совсем еще малыш! Да еще где? В нашем болоте, где до сих пор самым страшным преступлением была кража вещей с бельевой веревки у подслеповатой старушки. Тогда мы думали, что случившееся – настоящий, чистый кошмар. Но мы даже не подозревали, что ужас начнется гораздо позже.
Я не являюсь главным героем этой истории. Я – всего лишь очевидец, соседка, живущая в квартире напротив, так что прошу прощения за несостыковки и невнимательность к деталям. Но на самом деле это не слишком важно, так как, если обычно Дьявол как раз прячется в деталях, в нашем случае он буквально лежал у нас всех под носом…
Дом у нас небольшой, классическая советская пятиэтажка на четыре подъезда, с отличной акустикой и добрыми соседскими отношениями. Да и городок, как я уже писала выше, мирный настолько, что мы даже двери никогда толком не запирали – дети играли друг с другом, перемещаясь из одного двора в другой, из одной квартиры в соседскую, женщины бегали друг к другу за солью, яйцами и мукой, попутно не забывая потрещать о новых рецептах или покупках, мужчины зависали в гаражах… Именно поэтому, когда вечером из соседней квартиры, в которой проживала молодая пара с милым трехлетним пацаном, раздался дикий крик, мы все моментально ломанулись проверять, что случилось.
Соседка, Анютка, обнаружилась в гостиной, в горе детских игрушек, раскиданных по полу. Она прижимала руки к лицу и кричала – громко, пронзительно – чередуя невнятные вопли с именем сына. А когда ее немного успокоили, рассказала…
Анютка, оставив маленького Матвейку в гостиной с игрушками, буквально на пару минут выскочила в магазин – он у нас на первом этаже – за помидорами для салата. Матвейка, несмотря на свой трехлетний возраст, был ребенком наредкость спокойным, и уже не раз оставался дома один на короткое время, так что и в этот раз Анютка не волновалась за него – знала, что никуда мальчик не полезет, ничего лишнего не сделает, будет сидеть ровно там же, где его оставили, копаясь в машинках и кубиках.
Вот только вернувшись из магазина и позвав сына, Анютка в ответ услышала только тишину, а, заглянув в гостиную, увидела только гору игрушек и никакого ребенка. И, нет, сперва, она честно решила, что Матвейка просто решил поиграть в прятки, или просто уснул в своей комнате, или забрался в шкаф… В общем, прежде чем кричать и звать на помощь, женщина честно поискала мальчика по всей квартире.
Ребенка не было. Нигде. Ни в шкафу, ни в комнате, ни даже под кроватью в родительской спальне. И вот тогда начался основной кошмар.
Мы все искали Матвейку – звали его, обшаривали каждый угол квартиры, проверяли подъезд и чердак, хотя Анютка утверждала, что закрыла дверь на замок (и у нас не было причин ей не верить, потому что ключ торчал в двери – видимо, возвращаясь домой, она просто забыла о нем). Проверили даже рамы окон – вдруг Матвей как-то добрался до них, открыл и… Впрочем, тогда его точно заметили бы старушки-соседки, сидящие под окнами на лавочках. А когда поняли, что ребенка в квартире нет, вызвали полицию.
После всех следствий, экспериментов, ориентировок, вызова кинолога… Картина получалась крайне… нестандартная. Матвей будто бы испарился в воздухе. Квартиры он не покидал – ни собаки, ни камера слежения от магазина, не показали ни единого следа мальчишки. Но и в самой квартире его просто… не было. Но… не мог же ребенок просто взять и раствориться в воздухе? Или…
Но самой странной была реакция поисковой собаки. Она тщательно обнюхала вещи мальчика, кругами походила по квартире, а потом села у двери чулана и громко завыла. И все, больше никто так и не смог сдвинуть ее с места. Естественно, чулан обшарили со всех сторон, предполагая и скрытые двери, и потайные ходы, и все, что угодно, но… Нет. Чулан был обычным чуланом. Никаких люков, дверей или чего-то подобного. Для достоверности соседи с другой стороны чулана даже предложили ломать стену и охотно предоставили свою квартиру для обыска (в то, что ребенка украла глубоко пожилая пара никто, конечно, не верил), только вот собака даже не стала заходить внутрь, равнодушно пройдя мимо заветной стены.
Люди строили теории. Пока полиция отрабатывала версию с таинственным похитителем, непонятно как проникнувшим в дом и еще более непонятно унесшим ребенка, народ придумывал всякое, от барабашки, похищающего детей, до чуть ли не маньяка. А кто-то даже утверждал, что родители САМИ избавились от мальчика. Если честно, я бы и сама так подумала, если бы не знала эту семью как свою.
Целую неделю город стоял на ушах. Убитые горем родители днем и ночью ходили по двору, выкрикивая имя сына в надежде, что тот каким-то чудесным образом к ним вернется. Детвора расклеивала листовки, распространяла через сеть поисковые фото, журналисты из соседнего города снимали репортажи… Вот только ничего из этого так и не помогло найти бедного Матвейку.
Ко второй неделе случившееся стало отдавать лютой какой-то паранойей. Матери не отпускали от себя детей, все перемещались группами, школа перешла на онлайн формат обучения, а детские сады закрылись на внеплановый отпуск. Город буквально парализовало. Да я и сама двух своих оболтусов из дома не выпускала – пусть кричат, жалуются на несправедливость и рубятся в свои бесконечные стрелялки, но будут у меня перед глазами, чем пойдут на улицу и… Как-то тот факт, что вообще-то Матвейка пропал как раз и собственной КВАРТИРЫ, мы все немного упускали. А еще тихо подозревали друг друга. Потому что, ну, а кого нам, собственно, было подозревать?
Не знаю, чем бы все закончилось. Скорее всего бедная Анютка сошла бы с ума от горя, а мы все передрались бы между собой исключительно в целях самосуда, но спустя две недели безуспешных поисков Матвей… нашелся.
Снова, как и в прошлый раз, из квартиры соседей донесся дикий, нечеловеческий какой-то крик. И мы все, побросав свои дела, побежали проверять, что же случилось.
Анюта, ровно так же, как и тогда, стояла посреди гостиной, даже гора игрушек была той же – то ли убитые горем родители так и не убрались, то ли… Вот только на ЭТОТ раз тем, что напугало молодую мать, было не очередное исчезновение, скорее наоборот. В куче игрушек, ровно там, где ему и полагалось быть, сидел… Матвейка. Совершенно довольный, улыбающийся, не похудевший ни на грамм. Если честно, мы тоже заорали от ужаса и неожиданности.
Пока счастливая мать обнимала найденыша, все неравнодушные пытались выяснить, что же произошло. Но Матвейка, кажется, и сам не слишком понимал, что не так. По его словам, он буквально на секундочку зашел в чулан, хотел найти на полке коробку с конфетами и посмотреть на нее, потом, ничего не обнаружив, вышел обратно, сел играть дальше и… Ну, все. Пришла мама, начала кричать и плакать, потом люди какие-то набежали… Складывалось ощущение, что для малыша этих двух недель страха и бесконечных поисков просто не существовало!
Диагностика ребенка в больнице так же показала, что он абсолютно здоров, бодр и весел. По крайней мере это точно не какая-то амнезия, вытеснившая ужасное, и не провал в памяти. По всем показателям, даже по следам в его биологических жидкостях, выходило, что для ребенка действительно прошла какая-то пара минут, тогда как тут, в реальности, мы искали его чуть больше двух недель.
Но кто ищет ответы, когда счастье так и распирает? Вот и мы не искали. Только выдохнули с облегчением, что все разрешилось, и зажили себе дальше в надежде, что с нами-то такого никогда не случится.
А спустя еще какое-то время, что-то около пары недель, я стала замечать, что веселая, бойкая Анютка как-то… посерела что ли. При встречах она дергалась, опускала глаза, быстро бормотала слова приветствия и постоянно оглядывалась. Сына, которого до этого буквально не спускала с рук, к себе не подпускала, хотя по идее должно было быть как раз наоборот, после пережитого-то. Да и сам Матвейка…
Знаете, мне обычно нет дела до чужих людей. Я не отношусь к породе сплетников, и не слежу за соседями. Но… Это были те странности, которые просто бросаются в глаза. Я же Матвейку с пеленок знала, буквально помогала Анютке нянчится с ее первенцем, сидела с ним иногда. И все время, что мы с ним были знакомы, это был самый обычный ребенок. Веселый, чуть шебутной, добрый мальчишка. Обниматься любил, животных тискал без остановки, не разбирая на диких и домашних, мог часами играть своими игрушками…
Нет, он и теперь делал все это, но… Иногда, буквально на мгновение, за милыми детскими чертами лица проступало что-то… что-то. Другое. Злое. Такой, знаете, тяжелый, пристальный взгляд, улыбка жесткая, скорее похожая на оскал… Я списывала все на воображение, игру теней ведь еще никто не отменял. Вот только в сочетании с почти убитой Анюткой это выглядело, мягко говоря, ненормально.
В конце концов я не выдержала и приперла соседку к стенке. Та, на мое удивление, отпираться даже не подумала, выложила все, как на духу. Вот только лучше бы она молчала…
– Понимаешь, Даш, я ведь… Нет, глупость это… Я… Люблю своего сына больше жизни, люблю его пальчики, улыбку, то, как он кашу по столу размазывает, тоже люблю. Но… Ты, сейчас наверно подумаешь, что я сошла с ума… Я тоже так думаю, ты не думай. Потому что… То, что вернулось ко мне из чулана – это не мой сын. Я уверена в этом. И мой муж… Он тоже сначала говорил, что у меня стресс, а теперь сам оглядывается, когда Матвей стоит за спиной…
И, да, Анютка подтвердила мои опасения. Взгляд, поведение, странные слова, которые трехлетка просто НЕ МОЖЕТ знать и говорить… Еще она сказала, что животные, которые раньше Матвея обожали, стали от него шарахаться прочь, а он… Анютка видела, как он с совершенно равнодушным лицом ловит в кулак маленькую ящерку и отрывает ей голову.
Теперь мне тоже страшно. Я отвожу глаза, когда встречаю Матвея на лестнице, стараюсь пройти мимо как можно быстрее. Мне безумно жаль Анютку, и ее мужа, и… настоящего Матвейку, потому что ЭТО – точно не он. ЭТО только прикидывается им, мимикрирует, но даже не пытается скрывать свою настоящую сущность. По крайней мере не от нас. Он ЗНАЕТ, что мы раскусили его, но… ему все равно.
Что это такое? Зачем оно пришло в наш мир? И где, в конце концов, Матвейка? У меня нет ответов на эти вопросы. А еще мне дико страшно, потому что я понятия не имею, сколько их еще таких же, и как от них защититься.
Ласки в конюшне
Я искренне считала, что в нашей конюшне завелись ласки. Ну, знаете, такие милые маленькие зверьки, которые гоняют мышей, плетут лошадям косички и иногда проказничают. Никакой другой версии у меня не было, а в мистическую подоплеку я никогда не верила. Но… После пожара мне буквально ПРИШЛОСЬ убедиться в обратном.
Конюшня вообще-то была смыслом жизни моих родителей. Я любила лошадей, помогала по хозяйству чем могла, но все же большую часть времени проводила в городе, и о том, что там происходит у родителей просто не знала. А потом… Жизнь не оставила мне выбора – или я беру все в свои руки, или дело, в которое родители вложили свою душу, разрушается, банкротится, ну, и далее по списку.
Не буду описывать, как именно я перенимала бразды правления на конюшне – это, поверьте, не слишком интересно. Только скажу спасибо работникам, которые не бросили меня и поддерживали во всем. А еще… Ласки, да.
Сперва, приходя в денники и обнаруживая на гривах лошадей странные сплетенные пряди, я ругалась, что за лошадьми плохо ухаживают. Потом поняла, что, нет, дело вовсе не в уходе или чем-то таком, и… немного испугалась – тут спасибо старому Искандеру, работнику конюшни, отвечавшему за все «грязные» дела. Он упорно утверждал, что в денниках водятся брауни, или, по-нашему, что-то вроде домового, нечисть, если совсем коротко. Оставлял по углам подношения, кого-то постоянно благодарил на своем языке, читал заговоры…
Я поначалу даже прониклась, тем более что косы на лошадиных гривах продолжали появляться как бы сами собой. Потом вспомнила, что я – современная молодая женщина, продвинутая по части технологий, и пошла в гугл. Гугл сказал, что я – дура, Искандер – суеверный старик, а косы лошадям плетет вовсе не нечисть, а… ласки. Ну, да, те самые ласки, которые мелкие животные с острыми зубками. И вовсе не помощники они, скорее вредители – лошадей пугают, кобылье молоко пьют, могут заразу какую принести… Но вот сколько я не смотрела, сколько не искала следы испуга или, не дай бог, зубов на наших лошадях – ничего такого не заметила, и решила ничего с этим не делать. Собственно, Искандера я тоже не гоняла – пусть себе верит в то, что хочет. В конце концов распутать прядь из гривы не так уж и сложно, а травы по углам помимо сакрального своего значения еще неплохо выгоняют блох и прочих насекомых.
Я бы наверно и дальше искренне считала, что все дело в ласках, если бы не…
Однажды ночью я проснулась от диких криков со стороны хозяйственных построек. Подскочила, побежала, забыв про обувь и куртку, а там… Пожар. Горела конюшня, к счастью, пока что верхний ее этаж, если точнее – сеновал. К НЕсчастью, само сено и деревянные балки перекрытий горели СЛИШКОМ быстро, и за пару секунд, пока народ подтягивался к строениям, огонь успел перекинуться на другие сараи.
Я металась от одной двери к другой, проклинала все на свете, пыталась командовать тушением, хотя у самой руки тряслись как у ненормальной. Животных было жалко просто до слез, но еще страшнее, что пламя перекинется на жилые постройки, и пострадают уже люди. Это была КАТАСТРОФА, паника, огонь, ужас…
В конце концов мужики перехватили у меня управление и бросили все силы – и шланги с водой – на обрубание огня, чтобы он не перекидывался дальше. Спасать лошадей из конюшни уже просто не было смысла – здание пылало, и даже если бы прямо сейчас перед нами появилась бригада пожарных, это ничего бы не изменило. Пылала даже ДВЕРЬ. Нас с Искандером держали четверо женщин, а мы все кричали и порывались спасать лошадей – от их криков леденела кровь в венах…
А потом… Я честно не знаю, как это случилось, и что именно произошло, только… Вдруг двери – большие такие ворота, горящие как факелы – распахнулись сами собой. И из них навстречу спасению ломанулись лошади, сшибая по пути падающие балки. Все наши девятеро красавцев и племенная кобыла! Напуганные до ужаса, но главное – живые и невредимые!
Тогда, в пылу пожара и истерике, я не сразу сообразила, в чем странность события. Меня трясло, я просто была рада, что все обошлось без жертв, потом лошадей ловили – они разбежались по ферме кто куда подальше от огня… Да и сам факт того, что дверь распахнулась САМА ПО СЕБЕ – это, как по мне, уже достаточно странно. Но… было кое-что еще. То, о чем я вспомнила только тогда, когда окончательно пришла в себя.
Допустим, дверь могла распахнуться от того, что огнем повредило запоры. Тогда просто под силой собственной тяжести она бы открылась. В этом, если подумать, нет мистики. Но. Как быть с воротами в самих денниках? Они-то металлические, плотные, специально подобранные, чтобы конь в приступе агрессии не вынес их вместе с воротами! А кобыла и вовсе была привязана за коновязь в ДРУГОМ помещении – у нее был период течки, и мы отчаянно следили, чтобы наша королева не связалась с неположенным жеребцом.
В общем, у меня совершенно нет объяснений случившемуся, кроме одного – чудо. Или «брауни», как называл это Искандер. Потому что только чудо или домашняя нечисть могли спасти всех лошадей из того кошмара, что творился на нашей ферме.
К слову, после того, как конюшня была отстроена заново, никаких косичек в лошадиных гривах я больше не находила. А Искандер только вздыхал, что, мол, ушли брауни, нет их больше, и за порядком следить некому. Все ему, старику, отдуваться приходится. Я на его причитания только глаза закатывала – нет и нет, может и к лучшему. Потому как за помощь этим брауни, конечно, спасибо, и за лошадей спасенных тоже, но… Я лично предпочту жить в месте, где нет никакой нечисти и духов. Так спокойнее.
