Евгения Агафонова
Ромашковый лес
Что такое детство?
– Говорят, что взрослые такие ужасные и отвратительные! Что от них можно ожидать всевозможных подлостей, что они кошмарны и невыносимы. Вот дети – это другое дело! Их головки светлые, их сердца добрые, а душа – доверчивая. Стоп! А взрослые раньше разве не были этими самыми светлыми и наивными созданиями? – сурок никак не мог понять, почему, если все рождаются хорошенькими малышами, им обязательно надо превращаться в настороженных, скрытных, серьезных взрослых. Почему бы вечно не оставаться в душе ребенком, чтобы только количество морщинок на лице могло выдать реальную жизнь? Почему, вырастая, нельзя сохранить детскую непосредственность и оптимизм? Подумав, сурок решил, что именно так и сделает: взрослеть будет, а меняться – нет.
И он великолепно справлялся! Он много улыбался, помогал другим суркам, и даже сусликам, жившим у подножия гор, которых многие из его семьи недолюбливали. Но в жизни стали происходить непоправимые, невозвратимые, неотвратимые и необратимые вещи. Началось все с того, что сурок потерял своего самого близкого друга: суриката Стручка (его прозвали так за то, что он был очень любопытным и, когда высматривал кого-то издали, вытягивался как стручок) загрызли львы. Но сурок не отчаялся, приютил семью бедняги у себя, и через какое-то время снова стал смотреть на мир глазами маленького сурочка. По крайней мере, ему так казалось. Потом он случайно обнаружил, что о его секретах, которые он доверял одному своему брату, знают почти все жители гор. Знают даже те, кто находится в этой местности лишь некоторое время, пусть даже одну ночь. А ведь это очень сокровенные секреты! Это мысли! А с ними так поступили…Но сурок сумел сделать шаг вперед и после этого, продолжая думать по-детски. После еще было много-много всего, но сурок был слишком хорошим, он не запоминал того, что могло бы испортить его цветной взгляд.
Сурок становился старше. Несмотря ни на что, он был счастлив, потому что был в этом уверен. Он помогал всем, кому только мог помочь, его любили и хвалили за его доброту.
Однажды ночью он лежал у выхода из своей норки, высунув носик наружу. Он думал о чем-то безумно приятном и улыбался. Но вдруг в голову закрались какие-то странные мысли, и он с ужасом понял, что нужен всем и никому одновременно. В нем нуждаются, как в "солнышке", которое всех согревает и без которого все, наверное, замерзли бы. Он спешил помочь всем и сразу и всегда был готов протянуть свою лапку, и он знал, что не может по-другому. Тогда почему все вышло так? Почему никого никогда не интересовало, как сурку всегда удается оставаться таким "солнечным"? Не важно было что он чувствует, о чём думает. Он осознал, что его любят все, но никто не позовёт его на свой день рождения, потому что его любят все…все одинаково…а ему так хотелось, чтобы кто-то любил его чуть больше, чем остальные. Чтобы для кого-то он был не просто бездушным "солнышком", а целой планетой. Но ведь он тоже старался всех любить одинаково. А ведь когда-то у него был друг, но он его потерял и, наверное, совсем разучился дружить…Теперь все эти животные улыбаются, когда видят сурка, разговаривают с ним и очень им дорожат, но все ночи он все равно проводит в одиночестве. И от этого так грустно…
– Боже! – сурок вскочил, прижав к тельцу передние лапки, – Я повзрослел!
И холодок прошелся против шерсти.
– Но я так старался! Я так старался сохранить ребенка…Хотя, нет. Наверное, просто я убил его не одним махом, а медленно задушил…
Он схватился лапками за глазки и завыл. Завыл так, что соседи-суслики подумали, что воет волк, собрались в кучку и приготовились обороняться.
– Но почему? Почему?! Почему?! Я ведь так старался! Я хотел…
Он правда хотел. И остался он все тем же добрым и светлым сурком, вот только с доверчивостью и наивностью что-то случилось…Он стал таким же взрослым, как и все они, только теперь расплачивается за попытку продлить ощущение детства ненужной нужностью…Как это больно!
И он смирился с тем, что стал взрослым.
– Наверное, мы становимся серьёзней, потому что с каждым годом все больше думаем, всё глубже мыслим…
Прошло время, у сурка появился сынок, и отец с радостью знакомил своего детёныша с миром. Когда малыш немного подрос, сурок рассказал ему историю о том, как навечно захотел сохранить в себе детский свет, и как у него ничего не получилось.
– Но ты знаешь, – заканчивал он свой рассказ, – взрослым быть не так-то уж и плохо. Не хватает, правда, чего-то…а так неплохо, хорошо даже.
– Пап, – ответил на это сын, – а можно я тоже попробую?
В первую милидолю сотой секунды сурок испугался, но потом присел на своих лапках, чтобы быть поближе к своему сыночку, и прошептал.
– Быть не просто несмышлёнышем, а взрослым ребёнком – невероятный труд! Пережить жизнь и остаться после всего этого верящим, доверяющим и добрым – для этого нужно много силы и сил. Очень много, понимаешь? С этим пока не справился никто.
– А я справлюсь! – еле слышно, но всё же очень уверенно произнес малёк.
– Что ж, тогда попробуй. Ты выбрал самый сложный путь, но если ты все сделаешь правильно, он будет самым достойным. Можешь мне верить.
Что такое сиять?
Небо высыпало золотыми крапинками. Месяц уже раскачивался в своей лодке, и мириады малышей танцевали вокруг него фокстрот. Среди зажигающих звёзд была она. Она была такой же, как и все. Люди смотрели на неё с земли и не могли отличить её от других звёзд, ведь все они издалека похожи одна на другую как реснички. И только пристально всмотревшись в каждую из них можно было понять, что они совершенно разные. У каждой свой, особенный свет, который, сливаясь со светом других, образует единый, будто бы солнечно-ночной лучезарный фонтан огней. У каждой своя, особенная неповторимая форма, чтобы, дотрагиваясь друг до друга, они могли бы сложиться в паззл и, превратившись в небесную дорожку, осыпать мир ослепительнейшим дождем. У каждой свои, особенные мысли. От этих мыслей зависят сны человека, который, прежде чем уснул, взглянул в небо. А так звёзды похожи одна на другую, как реснички. И она была такой же, как и все.
Она была без ума от сумасшедше-мрачного ночного неба, она любила с друзьями рисовать созвездия, она обожала летать наперегонки по млечному пути, – она жила всем этим, и большего ей было не надо.
Однажды ночью, когда с земли не было видно звёздочного дома, который тучи нежно укутали в свои ватные руки, мимо пролетал самолёт. Так близко звёздочка не видела машины никогда. Она даже отвлеклась от игры в созвездия, чтобы хоть на несколько километров приблизиться к летающему чуду. Она за миг подлетела к нему и теперь смотрела. Огромная железная птица рычала, стараясь разогнаться как можно быстрее, но звездочке казалось, что самолёт всего лишь размеренно плывет по небесному течению, ведь звёзды летают гораздо быстрее самолётов. Вдруг звёздочка вздрогнула оттого, что заметила что-то в иллюминаторе. Она присмотрелась. Звёздочка сумела разглядеть то, что заставило её разгореться. У самого окна лежал камень, самый обычный, такой же, как все камни на земле: неотесанно-грубый, островато-колкий и серовато-грязноватый. Он был похож на скалу, такую же, как высоченные морские скалы, только гораздо меньше, в миллиарды раз. Звёздочка была поражена! Она разгоралась всё сильнее, и остальные звёзды не могли этого не заметить. Они подлетели к ней и спросили, что произошло, но звёздочка не отрывала глаз от окна, в котором ей виделся он. Когда самолёт улетел совсем далеко, звезда хотела рвануть за ним, но её удержали, сказав, что если хоть крохотную часть её затронет свет – она тут же превратится в камень. Не зря же облака и ночь так трепетно охраняют звёздочек от солнечного света. Звезда испугалась. Ей совершенно не хотелось обращаться в камень, ведь тогда она не сможет сиять, поэтому она осталась.
Весь следующий день, всю следующую неделю она не могла забыть того, кого случайно заметила в иллюминаторе. Он ей снился, она видела его в каждой горе, которыми заглядывалась по ночам, она постоянно ощущала его присутствие и ей больше всего на свете хотелось увидеть его ещё хоть разок, чтобы снова тот самый самолёт с тем самым камнем хотя бы на секундочку пролетел сквозь их небесный мирочек. Она не могла больше думать ни о чем, но теперь она любила всё вокруг ещё больше, чем раньше. Ей стали подвластны все чудеса небесного мастерства. Созвездия, которые она составляла, были идеально-изящны, свет, который она излучала – еще более восторженно-потрясающ, а сама она была настолько горячей, что каждый был счастлив просто летать рядом с ней, ощущая этот жар. А ей было так хорошо, как никогда. Она вспоминала камень, от этого вспыхивала, и чувствовала себя почти счастливой. Вот только если бы он был рядом…Хотя бы сейчас, хотя бы одну минуточку…
Как-то раз звездочка заигралась с друзьями и, потеряв их в млечном пути, решила немного побыть одна. Она была рада тому, что её все обогнали. Теперь можно было полюбоваться миром в одиночку. Она опустилась под облака и в который раз увидела землю. Она была для неё как карта чего-то далекого и недостижимого. Того уголка, где кроется клад, самый желанный. Всё кругом начинало застилаться красноватой плёнкой просыпающегося солнца. Больше с высоты звездного полёта не было видно ничего. Хотя, нет, ещё она всегда замечала горы. Потрясающе-возвышенные и благородно-строгие. Она вся дрожала. Ей хотелось туда! Туда, к этим самым обычным неотесанно-грубым, островато-колким и серовато-грязноватым скалам! Туда, где, быть может, она найдёт его!
Послышался далёкий рёв. Звёздочка сразу вспомнила, что слышала этот звук и раньше, и тут же поняла, откуда он. Вздрогнув, она чуть не упала в облако. Она поняла, что всё не просто так, что самолёт летит за ней, что она должна решиться, решиться изменить свою жизнь. Но для этого придется изменить себя…придется стать камнем…наверняка тоже неотесанно-грубым, островато-колким и серовато-грязноватым…Кто знает, будет ли она от этого счастливее? Не лучше ли остаться, ведь здесь она счастлива…почти…А она хотела быть счастлива совершенно! Абсолютно! Всецело! Она боялась нового пути. Вдруг там будет хуже? А здесь ей всё нравится…почти…Она знала, что никто из звёзд не будет рад, если она улетит на землю и, кто знает, будет ли рад кто-нибудь там, на земле, тому, что она теперь с ними? И найдет ли она когда-нибудь его? Того, ради которого готова попробовать снова стать абсолютно счастливой?
А тем временем самолёт подлетал совсем близко.
«Я летаю по пути, уже знакомому и близкому мне, и я знаю всё, что ждёт меня впереди. Это неплохо и, возможно, не стоило бы рисковать, потому что, когда сворачиваешь со своей дорожки, всегда становится немного страшно – а вдруг не туда? Но мы, звёзды, созданы для того, чтобы сиять, и если неотёсанно-грубым камнем я буду сиять ярче, я готова променять всё на своё счастье и любовь. Если бы я не могла ничего изменить, но ведь я могу! Пусть немного и страшно…»
Потом она вспомнила обо всех тех, кого оставляет здесь, на небе. Ей стало невыносимо грустно. Но она знала: её поймут, и готовы будут принять её любой, главное – счастливой.
Ей немного пришлось нагнать самолёт – она с лёгкостью с этим справилась. Звёздочка смело спешила в свою новую жизнь. Она уселась на крыло. Её уже переполняло какое-то безумное чувство. Казалось, от радости она вот-вот спрыгнет с самолёта и полетит на землю сама. Так быстро, как только сможет. Но она сидела, любуясь просыпающимся миром, и рисовала свою жизнь: как она станет камнем, как найдёт того, кто покорил её в ту облачную ночь, и как теперь, она знала точно, будет сиять еще ослепительней.
Что такое сказка?
I.
Он смотрел на поводок, который свободно лежал на земле рядом с ним и совсем ни к чему его не привязывал.
«Идти? Или не идти?» – думал Джейк про себя. Он не сводил глаз с муравьишки, который старательно нес огромный лист, отстегнувшийся от березового дерева. Малышу было тяжело, Джейк это сразу заметил. Он наблюдал за насекомым и в то же самое время вспоминал свою историю и решался…
II.
Когда Джейк был еще совсем щенком, каждую ночь перед сном, чтобы сыночку лучше спалось, мама читала ему сказки. Джейк с упоением их слушал и расплывался в довольнейшей улыбке на заключительной фразе «и жили они долго и счастливо». После маминых сказок он сразу же засыпал и ему снились прекрасные, яркие, незабываемые сны. А когда он просыпался, он мечтал, точнее нет, не мечтал – он знал, что тоже будет жить «долго и счастливо».
Но однажды, когда землю замело ватными шариками и бумажными узорчатыми звездочками, маленький Джейк остался совсем один. Любимую маму куда-то увезли люди, а его самого выставили на улицу. Он боялся отпускать свою мамочку, он скулил и пытался вцепиться в нее своими зубками, она тоже рвалась к нему, как могла, но человек оказался сильнее, и их разлучили.
Щенок стал страшиться всего: он страшился садящихся на нос снежинок, поющего ветра и щипающегося мороза. Он шел по улицам города и был очень одинок. Наступала ночь – он зарывался в холодный снег, чтобы согреться, сворачивался в комочек и пытался уснуть, но не мог, и как только на небе появлялись звезды, он начинал их считать. «Долго и счастливо» – вдруг вспоминал он и скулил так, что у любого железного человека в груди начало бы биться сердце.
Одним морозным утром он встретил мальчишку. Тот угостил его колбаской, и Джейк пошел за ним. Мальчик играл с щенком весь день и кормил всякими вкусностями, но пришел вечер, ребенок ушел. А пес был счастлив хотя бы оттого, что на один-единственный день он стал кому-то нужен. Снова оставшись наедине с миллиардами чужих звезд, он был одним из них.
–Где же моя звезда? – думалось ему. Он все еще верил, что когда-нибудь она к нему упадет.
На следующий день Джейк ждал мальчика, но тот не пришел. Больше собака его никогда не видела. Да и паренёк о нём не вспоминал. В тот день ему было весело, а большего было не нужно.
Джейку было невыносимо грустно, но он тешил себя тем, что когда-нибудь у него появится настоящий хозяин, который будет играть с ним каждый-каждый день, который будет вместе с ним бегать за палками, который будет потрясающе нежно гладить его по шерстке и жутко приятно чесать за ушком.
–А вечером, – мечтал он, – мы вместе с ним будем засыпать…Я буду становиться на задние лапки, передними упираясь в него, голову буду класть ему на грудь и так мы будем спать…И будем с ним жить «долго и счастливо»!
Джейк фантазировал, и это помогало ему жить.
И вселенная не оставила его.
Был конец зимы. На улице наперегонки со снежинками бегал ветер, а сугробы напоминали гималайские горы. Джейк стоял на одном месте, пытаясь удержаться на лапках, но ветер был таким сильным, что песик не устоял и упал прямо в сугроб…
…Когда он очнулся, розовая кожица под его густой шерстью не чувствовала холода. Она ощущала какое-то – странно даже подумать – тепло…Джейк осторожно приоткрыл глаза и уже ожидал увидеть собачий рай, но вместо этого он заметил, что под ним лежит мягкий ковер, слева столбом мужественно стоит шкаф из соснового дерева, справа – аккуратно располагается миска с водой и…миска с ароматнейшим гороховым супом. На секунду забывшись, он рванул к еде и вмиг съел всё, что было в емкости. Только доев, он заметил, что с него сполз теплый плед, которым кто-то его бережно прикрыл. Но…кто?
Совсем рядом послышался чей-то смех. Кто-то явно не мог больше сдерживаться и поэтому хохотал во всю глотку, да так, что даже напугал маленького Джейка. Пес даже зажал ушки и вздрогнул. Это был парень лет 16. Оказалось, что он нашел собачку в сугробе, когда брел домой. Ему стало жалко щенка, и он решил его приютить.
Шло время. Джейк потихоньку выздоравливал: его шёрстка перестала быть вечно ледяной, носик стал мокрым, а глаза потеряли былую грусть. Джейк жил в квартире, с хозяином, который, наверное, его любил. Ведь он с ним играл, гулял, кормил, научил давать лапу, а Джейку для счастья больше ничего и не надо было.
Прошло еще несколько дней, и песик совсем выздоровел. Он бегал по дому, виляя хвостом, и постоянно высовывая хозяину язык. Так он выражал свой восторг, любовь и неоспоримую преданность.
–Ну, что, малыш, ты, я смотрю, совсем уже здоровый! – говорил, трепля пса против шерсти, парень.
Джейк тявкнул в знак согласия.
–Что ж, тогда пойдем, я покажу тебе твой дом.
Щенок снова тявкнул и, прижавшись к ноге хозяина, пошел за ним.
Мальчик зачем-то вывел его на улицу. Пёс не мог понять для чего, ведь гулять еще рано, но все-таки он шёл, совершенно не колеблясь.
–Вот! – сказал юноша, указав ладошкой на маленький деревянный домик.
Хвост перестал вилять и непроизвольно прижался к телу, а язык спрятался. Пёсик уткнулся мордой в ноги хозяина.
–Ну что за глупости? – рассердился человек, – Хватит! Вот твой дом! Всё!
Он грубо оттолкнул собаку, потом взял ее за ошейник и привязал к будке кожаным поводком. Джейк опустил мордаху, а парень, потряс его за холку в знак ободрения и сказал напоследок: «Вот и умница».
Нельзя сказать, что жизнь Джейка как-то изменилась: он все также ел вкусные супы и котлетки, играл с людьми, гулял, его гладили, но чего-то ему все равно не хватало…Несколько раз он даже порывался порвать поводок и убежать, но потом вспоминал, что мальчик спас его, а потом не находил объяснения желанию бежать, и оставался. Но с каждым днем становилось всё мучительнее и мучительнее. Джейк стал замечать то, чего не замечал раньше: хозяин всегда чесал его против шерсти, а пес любил, когда гладят по, хозяин постоянно дергал его за нос, но никогда не трогал ушки, да и за палкой бегать приходилось в одиночку. А еще Джейк вспомнил, что он никогда не становился на задние лапки, передними упираясь в хозяина, никогда не клал голову ему на грудь, не спал так…никогда!
–Нет-нет! Все не так! – заскулил он и посмотрел в окно, где светился силуэт мальчика.
–Он хороший, – подумал Джейк, зашел в будку и, высунув наружу нос, еще долго наблюдал за движениями в доме, пока, в конце концов, не погас свет.
Прошло несколько месяцев, Джейк вырос, но по-прежнему не мог смириться с тем, что ему и хорошо и плохо одновременно. Разве так бывает?
К нему пришел хозяин, поставил миску и…впервые отстегнул поводок. Джейк удивленно на него посмотрел.
–Я тут подумал, – начал хозяин, – ты все равно для меня никогда не будешь настоящим другом…так – просто собакой. Я знаю, тебе хочется большего. Я сам пока не знаю, хочу я, чтоб ты остался или нет – дело твое.
Он бросил отстегнутый поводок к лапам пса и ушел.
Джейк сидел в растерянности.
–Какой он заботливый – было первым, что мелькнуло в его голове, – я не могу его бросить! – и Джейк решил остаться.
Но потом он вспомнил, сколько раз пытался быть нужным хозяину, сколько он утыкался в него носом и вилял хвостом – человеку было всё равно.
–Я ведь и правда мечтал о большем…
Пёс совсем запутался.
«Идти? Или не идти?» – думал Джейк про себя. Он не сводил глаз с муравьишки, который старательно нес огромный лист, отстегнувшийся от березового дерева. Малышу было тяжело, Джейк это сразу заметил, но его восхищало то, с каким упорством муравей продолжал тащить свой груз. Он упирался, и если бы мог потеть – земля обязательно бы впитала в себя капельку его пота. И по мили-милиметрику он все же продвигался. Еле-еле, медленно-медленно, но он добивался своего.
–А я? – вдруг что-то «ударило в голову» Джейка, – Что же я? Неужели я слабее муравья?! Неужели я откажусь от того, к чему стремлюсь?! Никогда!!!
Он вспомнил: «ты все равно для меня никогда не будешь настоящим другом…так – просто собакой», и, больше не раздумывая, оставив не съеденным суп, умчался куда-то вглубь города.
Он не знал куда бежит, но знал зачем. Он был уверен, что сможет найти свою мечту, ведь еще в детстве он решил, что своим существованием докажет всем, что жизнь может быть сказкой, и что он проживет сказку со счастливым концом.
–Я докажу! Я смогу! Я знаю!.. – задыхаясь на бегу лаял он. В этот момент хвост его завилял, и язык вырвался наружу.
III.
–Доброе утро, Джейк!
Он стоял задними лапами на полу, передними упираясь в человека. До того, как он проснулся, голова его лежала на хозяйской груди.
–Хэй! Соня! Вставать пора! – сказал улыбающийся мальчик, нежно поглаживая пса по шерсти.
Джейк радостно тявкнул и лизнул мальчишку в нос. Тот расхохотался.
–Проказник! – засмеялся он, и в награду за хорошее настроение, приятно почесал Джейка за ушком.
Да, это была новая жизнь, о которой он так мечтал . Теперь у него был настоящий хозяин, даже нет, не хозяин, больше – друг. Они вместе ели, вместе играли, вместе гуляли, вместе бегали за палками и вместе засыпали. Джейк жил в теплой квартире и был счастлив от того, что и его звезда наконец упала с неба. А ведь он всегда знал, что это возможно! Он знал, что жизнь – сказка, и своим примером пёс и правда доказал, что так может быть. Просто надо этого очень хотеть! Надо не трусить всё для этого делать! Это того стоит, ведь наградой будет «долго и счастливо»…
