Ева Витальевна Шилова
Калейдоскоп
– Держитесь крепче за стул, он тоже русский, Сергей Валин, обосновавшийся в Италии двенадцать лет назад.
– Так у нас что, «русский след»?
– Ты еще скажи «русская мафия»!
– Так, а почему курьер всегда один и тот же?
– Тут тоже есть хитрость. Валин – пенсионного возраста и в курьерской службе уже лет шесть как не работает, но Маурицио по старой памяти предпочитает подбросить мелкую подработку проверенному знакомому, живущему рядом, и всегда готовому явиться со своим мопедом через пять минут, чем как он сам сказал «два часа ждать молодого, хамоватого из курьерской службы, так любая пицца десять раз остынет».
– Теперь понятно, кто передавал список «птичек». А кому?
– Шеф, побойтесь Господа, мы самого этого Серджио всего час как раскопали!
– Ладно, меняем задание. Витале, «примерь» даты заказов Пелагатти пиццы Quattro Formaggi с датами других неявных убийств, нет ли совпадений. Леонардо, пробей передвижения и контакты этого Валина. Как-то же он передавал информацию исполнителю или сам ходил на дело? Кто и как получал деньги, ими же еще делиться приходилось? Никколо, забери у секретарши ее рабочий список телефонов, потому что именно там, как оказалось, таятся самые интересные контакты. Филиппо, лейтенант Кавалли смог установить нашего интересного анонимщика?
– Он над этим работает. А еще он сказал, что у банкира должен быть второй мобильник, а может и третий. Хотя бы просто потому, что в единственном найденном нет ни одного русского контакта, связанного с обыкновенным проживанием. Вот всякое московское начальство филиала Интезы там есть. А таких обыденных вещей, как такси, рестораны, химчистки, да те же родственники и знакомые – нет. Спрашивается, как он с ними связывался?
– То-то и мне показалось, что уж очень куцый для такого делового господина список контактов, да только додумать эту мысль до нужного вывода я не успел. Ладно, тряси Кавалли, как грушу, должны быть пересечения официального и неофициального мобильника, просто обязаны. И анонимщик, нам жизненно необходим этот анонимщик! Хотя бы для того, чтоб спросить откуда ты, любезный, столько знаешь о ходе расследования? Кстати, Коломбо, позвони Моретти, они обещали поискать покупателя велозамка, глядишь, уже нашли…
Не нашли. Вернее, покупателей замков по кредиткам нашли довольно много, только вот никаких интересных совпадений с уже найденными фигурантами по делу не оказалось. Тупик. Зато Витале уже к следующему утру нашел с дюжину тех, кто мог быть потенциальными заказчиками «удобных» смертей. А толку? Опять же, прав Унгаретти, что мы им предъявим? Удачное совпадение? Только контакты Валина давали хоть какую-то надежду на выявление исполнителей.
Интересных для расследования контактов оказалось ровно два. И оба (нет, ну вы подумайте!) его бывшие соотечественники. У нас, что, и впрямь завелась «русская мафия»? Нам своей мало? Фигурантов звали Фернандо Тоцци (урожденный Федор Точилин) и Стефано Лепре (в миру – Степан Зайцев).
– Леонардо, докладывай, что там с этими импортными мафиози?
– Шеф, Вы не поверите, у них троих жизнь как под копирку! Все трое бывшие москвичи, перебрались в Италию одиннадцать-двенадцать лет назад с одинаковой мотивировкой «здесь тепло и соблюдаются права человека», со временем получили гражданство, живут тихо, не женаты, каждую субботу собираются у Валина на какую-то заумную карточную игру под водку и пиццу, заказанную у Маурицио Корелли. Разница у этой троицы в занятиях, ну и немножко в уровне жизни. Валин – простой курьер, ныне пенсионер, перебивается мелкой доставкой. Тоцци – классом повыше, автомеханик, по отзывам – «золотые руки», но уровень доходов все равно невелик. А вот Лепре из них самый необычный – занимается установкой и обслуживанием игральных автоматов, получает примерно как оба его приятеля вместе. И что интересно, Тоцци и Лепре в своих конторах с удовольствием берут выездные наряды, от которых шарахаются как черт от ладана их семейные сослуживцы. Смекаете?
– Вот и схема вырисовывается! Валин получает списки. Передает, допустим Тоцци, тот проводит беседу с потенциальными заказчиками, уточняя подробности «заказа» и способы оплаты. Затем «засвечивается» для алиби, а в это время в дело вступает Лепре и у нас новый труп. Или наоборот.
– В каком смысле наоборот? Сначала труп, а потом поиск заказчика?
– Не ёрничай! В смысле, возможно, беседует Лепре, а на дело, наоборот, идет Тоцци!
– А зачем «засвечиваться» для алиби?
– Ты представь, вдруг кто-то из заказчиков расколется? Случайно, или совесть замучает. Он кого сдаст? Правильно, того кого видел и с кем беседу имел. А у того алиби. Они наверняка менялись, к гадалке не ходи.
– А что дала проверка их передвижений?
– Мы подняли заказанные ими билеты: Тоцци был в Неаполе в командировке три года назад, и мог выполнить заказ Карины Дзамбони. Лепре посетил Венецию два года назад и попадает по датам в период исполнения заказа Аугусто Пьяджи. Во время римских смертей оба были в Риме.
– Другими словами, они оба потенциальные убийцы. И, получается, если с заказом Дзамбони «работал» Тоцци, то предварительно беседовал Лепре, тогда, соответственно, Тоцци обрабатывал Пьяджи, а потом Лепре «убрал» его брата.
– А Пелагатти здесь каким боком?
– Судя по всему, именно он – организатор этого милого убойного бизнеса. Сам, заметьте, рук не марал, занимаясь чисто финансовой проверкой. Мне вот сильно интересно, как можно подмять под себя убийц, не оставляющих следов, да еще заставить делиться барышами. Чем-то держал он этих ребятишек, причем за горло, если они безропотно перебрались вслед за ним в другую страну и трудились на него за небольшие деньги.
– Кстати, как они лишали жертв жизни?
– Это дело техники, важно, что мы нащупали всю преступную цепочку!
– Схема красивая. А доказательства?
Все дружно замолчали. Вот вечно Унгаретти со своими прагматичными заявлениями норовит подрубить крылья перспективной версии.
– И, кстати, кто из них так «грязно» прикончил самого организатора?
– Никто, – похоронным голосом сообщил Филиппо Альфьери. – Если он их чем-то шантажировал, а очень на то похоже, им с него пылинки сдувать надо было. Да и на время предполагаемого времени укола у всех троих пусть и хлипковатое, но алиби. Их видели хоть и в разных местах, но далеко от места убийства. Геоположение мобильников также подтверждает алиби.
– И чем мы с вами занимались все эти пять дней? К убийце банкира не приблизились ни на шаг. Цепочку связи организатор-связной-исполнитель вычислили гипотетически, не имея возможности после смерти организатора им хоть что-то предъявить. Способ многолетних убийств нам по-прежнему неизвестен. Если нас скопом уволят, я не удивлюсь. У кого-нибудь есть соображения?
– Нажать на Аугусто Пьяджи по поводу беседы с Фернандо Тоцци? Если он его опознает, можно будет спрашивать о судьбе снятых со счета денег…
– А он не дурак и от всего отопрется. Сама по себе беседа – не криминал.
– А Карина Дзамбони?
– Эта мегера тем более промолчит.
– Ну, а Чамполи расколоть? Или близнецов?
– Я бы на их месте не кололся. У нас кроме подозрений – ноль.
– А если после смерти банкира «выплывет» компромат на исполнителей?
– Поставлю свечку всем богам, которых вспомню, но надеяться на вариант «Deus ex machina»34 – как минимум непрофессионально.
– А если их того… случайно… при попытке к бегству…
– Сам пристрелишь? А на каком основании? Мало того, что мы не уверены в их вине. В случае же того… при попытке к бегству… мы по-прежнему не будем знать ни механизма умерщвления, ни вариантов вычисления им подобных.
– Шеф, ну а Вас-то идеи есть?
– Есть. Но лучше б ее не было. Похоже, наш единственный шанс – спровоцировать одного из этих русских на убийство и «взять на трупе».
– И кем… эээ… пожертвуем?
– Не знаю. Пойду советоваться к начальству. Может, кого-то из смертников отдадут…
Начальство в лице Жанфранко Каприано, нашего начальника Департамента, выслушав мои полузавиральные выкладки, прямо и недвусмысленно сообщило мне, какую именно деятельность лучше осуществлять как мне, так и всему нашему подразделению. Причем, чистка выгребных ям в холерных бараках, по его мнению, для нас должна была стать вершиной карьеры, ибо даже такую несложную работу он нам бы доверить поостерегся. Вдоволь поиздевавшись над нашей неудачей, начальство перешло к делу.
– Рик, я бы вас, дармоедов, с удовольствием разогнал, но есть у меня некая информация, которая идеально укладывается в ваши «раскопки». Не вы первые сталкиваетесь с этими идеальными «стирателями» и обламываете на них зубы, видимо, пришла пора объединять усилия разных подразделений. Пока отдыхайте, а завтра в девять утра – совещание со смежниками.
И на следующий день нам представили главу междепартаментной комиссии, инспектора Центрального директората противодействия преступности Понзио Рокколини. Тот внимательно прочитал добытые показания, выслушал все наши соображения и аргументы, вздохнул, и признался:
– История повторяется.
Мы навострили уши.
– Не вы первые на это наткнулись. Уже известны несколько случаев появления таких неуловимых убийц и… – он сделал паузу, внимательно оглядев нас, – учтите, информация только для служебного пользования!
Мы все яростно закивали, мол, будем немы как рыбы, только просвети, зря мы землю носом рыли или есть шанс ущучить этих киллеров.
– Это восьмой случай, – признался Понзио. – В пяти случаях мы догадывались, но ничего так и не смогли доказать, а подозреваемые исчезли, буквально растворились в воздухе, в шестом предполагаемый убийца был задержан и посажен в одиночку, но дистанционные допросы ничего не дали, а через неделю он скончался без видимых причин. В седьмом… предполагаемый киллер замахнулся на слишком значимую персону и его задержали спецслужбы. Что с ним – нам не сообщить не потрудились. Мы образовали междепартаментную комиссию, надеясь докопаться до истины путем использования коллективного разума, но подвижек пока не наблюдается. Механизм причинения смерти по-прежнему неизвестен. Как доказать причастность ваших фигурантов к смертям – непонятно. Копии ваших материалов мне пригодятся, только вот будет ли польза… Может, у вас идеи есть?
Идей не было. Если только… После абсолютно бесплодного совещания я аккуратно отвел Рокколини в сторону и пригласил выпить кофе, а в траттории и показал ему свою белую папку. Правда, предупредил, что будет ржать – не посмотрю, что он старше чином и набью ему морду. Ржать он не стал. Наоборот. Прочитал и глубоко задумался. Потом медленно сказал:
– Нестандартно. Рик, возможно, это и впрямь работа энергопожирателей. Я допускаю, что ты ближе всех подобрался к природе этих, как ты их называешь? Э-киллеров. Во всяком случае, твоя версия пока самая логичная из всех, которые я и читал, и выдвигал, и опровергал. Но, знаешь, что в этом деле самое непонятное? Как они научились это делать? Как прокачали свои способности? Кто их научил? Где эта школа с учителем э-киллеров? И сколько их сейчас готовиться к очередному убийству? Я бы правую руку отдал за возможность уничтожить этого долбаного гуру, да только ни одного намека на место его пребывания у меня нет.
Понять-то я его мог. Если бы передо мной встал выбор: доказать вину этих двоих наших фигурантов или изничтожить саму возможность их подготовки, что ж, пожалуй, я выбрал бы второй вариант.
– А спровоцировать одного из подозреваемых на убийство и взять теплым на месте преступления? Глядишь, он гуру и сдаст.
Судя по брошенному на меня сочувственно-ехидному взгляду Рокколини, инспектор сообразил, что от невозможности предпринять нечто толковое у меня явно крыша едет. Понзио что-то варил в голове еще минут пять, а потом предложил:
– Дела о потенциальных убийствах вами все равно не открыты, они числятся как естественные смерти, тебя по ним даже не дернут к начальству на ковер. Давай поступим так: мы этих фигурантов сами возьмем под негласное наблюдение. Папочку твою я передам нашим яйцеголовым из научного отдела, глядишь, надумают чего, и, если будет возможность что-то доказать, узнаешь первым и все лавры по взятию убивцев – твои. Но если у меня заберут дело под госконтроль, я тебе не методику доказательства, а подписку о неразглашении доставлю, догадываешься?
Я догадывался.
– В работе у тебя только убийство этого Пелагатти, сосредоточься на нем. Здесь, судя по всему, эти русские ни при чем, они бы ему обеспечили «естественный» вариант. Нет, поработал какой-то внешний ненавистник. Копай его спокойно, а я со своей стороны, обеспечу тебе ускоренный вариант получения информации по контактам банкира, даже от русских через наши связи в Интерполе. Соответственно, найдешь что-то новое по этим… э-киллерам, сообщи. Договорились?
Еще бы мы не договорились, если это первый человек, не считая Лоренцо Феррари, который собственно и просветил меня когда-то насчет энергопожирателей, с которым я вообще мог обсуждать подобную тему, не боясь нарваться на насмешки. Весь отдел я призвал временно отвлечься от «естественных» убийц, которых и без того «пасут» смежники, и сосредоточиться на поиске пока неизвестного внешнего врага Леопольдо Пелагатти. Парни поворчали, мол, мы такую работу в рекордные сроки провернули, а результаты приходится преподносить на блюдечке представителям какой-то там комиссии, но, успокоенные обещанием Рокколини дать нам возможность «закрыть» Лепре и Тоцци, при условии появления такой возможности, переключились на более насущные проблемы. Я потребовал всю найденную информацию «сложить» вместе и организовал «мозговой штурм». При попытке абстрагироваться от «русского следа» и заняться, наконец, стандартной схемой расследования отличился Филиппо Альфьери. Он первым задал очень правильный вопрос:
– А что мы, собственно, знаем о передвижениях банкира в день убийства?
– Кто у нас допрашивал секретаршу? Никколо?
Никколо Барбиери чуть не подпрыгнул, но тут же откопал нужную бумагу и затараторил:
– График Леопольдо Пелагатти:
В 9.10 – появился на рабочем месте, просмотрел почту. Как бумажную, так и электронную.
В 9.30 – переговоры с представителями UBI Banca по поводу передачи с баланса на баланс здания филиала в Швейцарии.
В 11.00 – кофе-брейк.
В 11.30 – встреча с зампредом Banca Mediolanum по вопросу увеличения страховых выплат для работников.
В 13.00 – совещание глав департамента.
С 14.30 до 15.45 – обед в ресторане RIONE XIV bistrot на Borgo Pio, 21.
В 15.45 вызвал к себе с отчетом начальника кредитного отдела и устроил ему разнос за снижение показателей по сравнению с прошлым кварталом.
В 16.30 – продиктовал секретарше два письма.
В 17.10 – беседовал с позвонившим кредитным офицером из испанского представительства банка Интеза в Мадриде.
В 17.30 – завизировал принесенные секретаршей документы.
В 18.20 – ушел из банка и на личном автомобиле Saab 9–5 поехал ужинать в «La Pergola»35…
– Понятное дело, нам только стряпня Хайнца Бека подходит, да пищеварение должно осуществляться исключительно с видом на собор святого Петра! – ядовито прокомментировал Унгаретти. – А вот интересно, куда ж он заказанную плебейскую пиццу выбрасывал? Или все-таки давиться приходилось для конспирации?
– Леонардо, завидуй молча! Никколо, продолжай.
– А это все. В ресторане он появился в 18.50, а покинул его в 20.40. Больше его никто не видел. Ну, или не признался, что видел.
– А время смертоносного укола Феррари определил как 20–24. Значит у нас практически «выпадают» три часа. Или меньше? Что по камерам слежения? Филиппо, твоя очередь!
– И мне особо порадовать нечем. Судя по всему, банкир решил прогуляться. Автомобиль тихо-мирно доехал до улицы Рапаньяно, в 21.25 свернул на бульвар Кармело Бене, а там неисправны камеры. Машину, кстати, так и не нашли.
– 21.25… Все равно промежуток два с половиной часа.
– Ты лучше о месте подумай: окраина… и рядом парк дель Сабине, где наркоманы тусуются… Чего его туда понесло?
– Так его же практически рядом и нашли, на улице Серрапетрона! Может у него там была встреча назначена?
– В глухомани без камер с наркошами в довесок? Сомнительно… Витале, что по мобильному телефону?
– Глухо. Никаких «левых» звонков. А после 20.00 вообще никто не звонил. Геоположение мобильного соответствует отчетам дорожных камер: доехал до бульвара Кармело Бене и отключился в 21.30.
– Случайная встреча? Вряд ли…
– Почему вряд ли?
– На случайную встречу в кармане не носят «заряженных» шприцев, ржавых прутьев, велосипедных цепей и велозамков. А также камеры не прихватывают. И не обряжаются заранее в комбинезоны из спанбонда.
– А если это как раз тамошние наркоши? У них и шприцы, и прутья, и велосипедные цепи под рукой…
– Ага, и денег они у него не взяли по причине большой любви к убитому! И часы дорогущие не сняли – поленились, поди! А отпечатки испарились потому что в парке влажность высокая!
– Эээ… ну да.
– Витале, ты мобильный проверял, бывало такое, чтоб раньше он туда ездил?
– А вот и да! Примерно раз в две недели он проезжал по этому маршруту. Но никогда и нигде не останавливался, и после бульвара Кармело сразу поворачивал и ехал домой на виа Вирджилио.
– Так кто мог знать, что его именно в это время понесет в такое странное место? Жена?
– Не исключено. Но маловероятно.
– Любовница?
– Не обнаружена.
– Знакомые?
– Вряд ли.
– Тогда кто?
– Как вариант, мог протрепаться психоаналитику. Этому… как его… Косимо Торрегросса.
– Мог… Побеседую-ка я с ним по душам…
Косимо Торрегросса, выдернутый мною чуть не из постели, подтвердил, что знал о привычке Пелагатти периодически ездить по Риму для успокоения нервов после ужина. И даже припомнил, что как-то рассказал об этом коллегам, в неформальном «клубе баек» в приватной беседе на конференции с пару месяцев назад как о забавной привычке пациента, не называя, разумеется, имен, как можно! Врачебная тайна! Только вот получив список собеседников «клуба баек», я аж оторопел, увидев очень знакомую фамилию. А дело-то принимает ох какой интересный оборот!
Утренние новости заставили меня чуть не поперхнуться. Во-первых, русские наконец-то соизволили прислать сухую справку по синьору Пелагатти. Ну-с, и что там новенького?
Кошкодавов Леопольд Маркович, 1945 года рождения, Москва. Закончил, женился, вдовец, работа в Минфине СССР, в 1992 – один из учредителей КМБ Банка, член правления московского филиала. И чего я тут не знаю? 1998 год – брак с Бьянкой Марино, запрос о предоставлении итальянского гражданства. С мая 2015 года после преобразования банка в открытое акционерное общество – член наблюдательного Совета банка в Италии, участник комиссий при итальянском правительстве, посвященных финансовым вопросам. Прислали пустую отписку, да они меня за дурака держат.
Зато во-вторых стало появление интересной информации от Понзио Рокколини: недвижимость и счета Пелагатти в России и Швейцарии. Да, я вам скажу, лихо наворовал этот банкир. Нет, о домике на Комо и особняке в Риме мы и так знали, но список активов еще в двух странах переводил нашего банкира прямиком в разряд миллионеров. Но интереснее всего оказалась бумага под грифом «Совершенно секретно», видимо выцарапанная Понзио из источников во внешней разведке.
А убиенный-то не просто в российском Министерстве финансов трудился. Он на протяжении четырнадцати лет возглавлял некий отдел аномалий под патронажем… зачеркнуто. Курировал работу нескольких лабораторий в Институте… зачеркнуто. Данный институт по непроверенным данным занимался исследованиями паранормальных проявлений человеческого мозга, используя заключенных в качестве подопытных.
Я что-то такое и подозревал, насчет опытов и принадлежности к спецслужбам. Что еще? Прозвище Кардинал. Ну, и что имеется в виду? Птичка? Рыбка? Сорт винограда? Духовное лицо? Нет? Ах вот как! В процессе экспериментов над подопытными ввел правило не просто брить им голову пред вживлением электродов, а сразу снимать скальп для удобства, превращая их головы в подобие дзуккетто36. Какой приятный и практичный человек.
Очень уважал обращение монсеньор и Ваше Высокопреосвященство37. Экий, однако, шалун. Если ты еще при Союзе настолько интересно «баловался» по работе, то при таком «милом» раскладе могли и свои завалить. Хотя… вряд ли. Зачем было столько лет ждать? И делать это настолько грубо и демонстративно? Русские спецслужбы, в основном, как показывает практика, предпочитают яд. Вот, Литвиненко и Скрипаля, не выпендриваясь, тихо траванули38, причем, подробности до сих пор замалчиваются.
И, наконец, в-третьих, эдакой «вишенкой на торте» оказалась подборка статистики по пропажам и находкам ювелирных изделий некой очень известной фирмы.
И я, похоже, точно знаю, кто мог бы пролить свет на подробности этого дела.
