Ева Витальевна Шилова
Единственная для Синей Бороды
– Прав был Торберн, высокомерен ты, сынок, сверх меры. Ни к чему хорошему это не приведет…
И почему это сразу высокомерие? Это попранная гордость! Ладно, с этим отдельно разберемся, но вопрос ее дорогущего образования по-прежнему открыт:
– Кстати, мам, откуда у нее деньги? В Оксфорде же очень недешевое обучение[113]?
– Сынок, ты не в курсе, пока тебя не было, ее дядя провел несколько удачных биржевых спекуляций, и сейчас он самый богатый и весьма влиятельный человек в клане.
– Плевать, сколько у него денег, он человек, и давления оборотня не выдержит!
– Плевать, да… но он деньги зарабатывает и для всего клана, поэтому желающих с ним ссориться нет.
– И сколько именно… он заработал?
– Достаточно, чтоб клан за это время полностью обновил весь машинный парк: от тракторов до сеялок, от мульчеров до кормоуборочных комбайнов, от косилок до пресс-подборщиков, словом, все.
Знавший цены на технику Ирвин чуть не присвистнул. Да, за такой подарок ему даже оборотни готовы будут задницу лизать… что уж о людях говорить… Значит, она обеспечила свое место в клане не только возможностью альфа-подавления оборотней, но и удачными финансовыми махинациями. Ловко. Но это не значит, что у нее все окончательно схвачено. Есть кое-что, о чем все как будто забыли.
Раз Нетта не человечка, а волчица, в этом случае действуют недоступные людям правила. И будь она хоть десять раз альфа, но есть нюанс, вспомнил Ирвин: альфа-самка не обязательно спаривается с альфа-самцом – её партнёром может стать любой, даже низкоранговый, самец. Альфа-самка спаривается именно с тем волком, который сможет защитить её, потомство и их территорию. Что характерно, бета-самец гораздо чаще становится отцом волчат альфа-самки, нежели сам вожак. А у нас именно такая ситуация: альфа-самца нет и не предвидится, зато вот он я, сильный бета!
И ты хотела меня, я не забыл! И в койку со мной… ну, ладно, думая, что со мной… лечь согласилась. Значит, надо действовать по-другому, напомнить тебе о собственных желаниях. А потом… хоть раз подчинившаяся самка никуда от своего самца не денется. Будет делать то, что я скажу!
На деле вышло не так. Пока обходили дома человечек, пострадавших от шуток оборотней, Ирвин вел себя кротко. Но как только они с Неттой покинули последний из них, он отбросил притворную мягкость и властно обнял ее за плечи как раньше. И ласково почти промурчал ей на ухо:
– Я прощен? А не отметить ли нам сегодня это в «Логове Финлея»?
Между прочим, лучшее едальное заведение на территории клана. И был крайне удивлен, когда его руку аккуратно, но твердо со своего плеча сняли и порадовали сухим ответом, что она туда сегодня уже приглашена. И невежливо будет отказать вполне достойному члену клана просто потому, что этого хочет Ирвин. И ушла. Оставив его с чудовищным стояком от одного к ней прикосновения.
А Ирвин в ярости вызвонил Уиллига и потребовал ему помочь. Выяснить, кто и на какое время заказал в «Логове» столик, было несложно. Заказать столик рядом тоже. Но дело было не только в том, чтоб там появиться во всем блеске. Нужен был еще и антураж. И Уиллиг подсказал, что самой востребованной и популярной девушкой клана сейчас является Сондра Кэрол. Ее родители когда-то работали каскадерами на Working Title Films[114], и дочь пошла по их стопам: несмотря на молодость уже снимается в кино и выглядеть умеет будьте-нате! И как раз приехала к бабке в клан погостить между съемками. Ирвин пустил в ход все свое обаяние, но в итоге уломал юную, и действительно красивую звездочку составить ему компанию в ресторане на вечер. И Уиллига прихватил для поддержки.
А Нетта пришла в «Логово» с его давним знакомым Кэмероном, в котором если и было что-то привлекательное, так это огромная груда мышц без какого-либо намека на содержимое черепа. И сама выглядела вполне скромно, хотя у Ирвина при виде нее в паху резко потяжелело. Он надеялся своим появлением со столь эффектной спутницей как Сондра Кэрол ее задеть и уязвить, но… здороваясь, она внимательно осмотрела его, потом ее, а потом коротко прокомментировала:
– Это ж надо так любить деньги…
Первым сообразил Уиллиг и согнулся от хохота. Тоже мне, друг, мысленно проклял его Ирвин, да чтоб мимо тебя ни один голубь не промахивался! Это она намекает, что со мной можно прийти в публичное место только за отдельную плату! А Сондра Кэрол намека даже не поняла, и продолжала бодро уплетать гуляш из говядины с маринованными орехами, не забывая при этом весело трещать что-то необязательное к прослушиванию. А Нетта, вместо того, чтоб пожирать его глазами, как предполагалось по сочиненному им сценарию, предпочла сесть спиной к их столику. Вот тогда он понял, что напрасно когда-то считал, что нет ничего на свете страшнее женского любопытства. Оказывается, есть. Хуже женского любопытства может быть только женское безразличие…
И ничего на нее не действовало. Ни властная нежность, ни робкие просьбы, а когда он попытался однажды надавить изо всех волчьих сил, она так зыркнула, что его самого скрутило и швырнуло на колени.
– Но почему? Ты же когда-то…
– Ключевое слово – когда-то. Я тебе доверяла… и хотела, чтоб ты стал моим первым мужчиной. А ты так… поиграть решил. Да еще Рамси, ублюдку этому, меня на блюдечке преподнес. Как думаешь, сколько после этого от доверия осталось?
– Каждый имеет право на ошибку!
– Вот только некоторые этим правом явно злоупотребляют! А конкретно ты – аж девять раз подряд! Так что потерял ты право на доверие. Причем не только мое, а еще и внутриклановое. Ты совсем не понимаешь, почему тебя Рэнулф выгнал? А он отвечал не просто за юридическую и финансовую безопасность общины, а еще и за психологическую! А если волки начинают рассматривать как своих только членов стаи, но не клана, позволяя себе издеваться над отдельными человеками, то речь идет о прямом нарушении психологического климата во всем клане!
– На кой приплетать психологию… всего-то речь о развлечениях…
– Вот, опять… Походя поломать человечке психику и жизнь – для тебя это просто развлечение… Пойми, только в психологически безопасных группах люди чувствуют себя оценёнными по достоинству и уважаемыми. А ты, со своим прихлебателями, четко объяснил волкам клана: считаться с человеками не надо. С ними можно делать все, что заблагорассудится. Только вот аппетит, он, как известно, во время еды приходит. И возрастает. И сегодняшнее глумление может показаться цветочками по сравнению с тем, что молодые волчата придумают для бесправных людишек завтра! А вы бы придумали. Вы бы не остановились. Понятно, почему те семьи так рвались покинуть клан. Понятно, почему альфа не захотел рушить устоявшееся равновесие общины из-за одного мальчишки. Понятно, почему тебя, как инициатора таких «развлечений» и погнали аж за пределы Шотландии, чтоб не мешал внутренние связи восстанавливать…
– Хорошо, я понял… так как мне вернуть твое доверие?
– Настоящее доверие необходимо заслужить…
А как? Особенно когда она регулярно мелькает перед глазами и от ее аромата притягательной и свободной самки сносит башню? До мозолей на руках. С постоянными потребностями в партнерше что-то надо было делать. И когда перед ним недвусмысленно повела плечом Мораг, он с готовностью откликнулся на предложение. И, чуть не впервые в жизни, облажался. Нет, он все-таки заставил партнершу повизжать, но осталось неприятное ощущения, что он выполняет тягомотную работу, а не получает удовольствие. И острые приступы желания он по-прежнему ощущал только вблизи Нетты, работая (и на том спасибо!) рядом с ней на какой-то малозначительной должности в правлении. И которая по-прежнему при общении с ним оставалась холодна и неприступна.
Клин, как известно, вышибают клином и как-то осенью на выходных Ирвин решил сгонять в Глазго. В заведении Толстяка Логана почти ничего не изменилось, разве что занавес оказался другой и мебель подновили. Ирвина он встретил как родного, но временно сгинувшего клиента. Еще бы, во время учебы тот почти каждую неделю по субботам торчал у Логана и ни разу не ушел от него без хорошей женской компании…
– И чем сегодня удивлять будешь, старый греховодник?
– В турне приехала труппа Crazy Horse. Ну, и танцы на пилоне появились…
– Показывай!
Зрелище даже с самого козырного места в зале – личной ложи Толстяка как-то не захватывало. Нет, девочки из «Сумасшедшей лошади» честно отработали, зал завели чуть не с полпинка, Ирвин уже начал вяло прикидывать, с кем бы из них попросить Логана его познакомить… но тот только хитро ухмылялся и предлагал дождаться одиночных выступлений. И дождались. Сначала Ирвин чуть не скривился, кто сказал, что стриптиз – это новинка? А хитрый Толстяк только головой мотал, утверждая, что танец на пилоне[115] – это именно спорт, сочетающий в себе элементы хореографии, спортивной гимнастики и акробатики. И что раздеваться никто из исполнительниц не намерен. Даже ради такого красавчика.
Не намерен, как же! Это они так не намерены, что в полуголом виде перед толпой мужиков телесами трясут. А намерены, ясен перец, они будут потом в более уединенном месте и за отдельную плату. Но в целом да, зрелище Ирвину понравилось. А когда вышла «Лунная птица», от чего завсегдатаи радостно взревели, он ощутил знакомое шевеление пониже брючного ремня и радостно выдохнул: вот оно! На одной мелкой поганке свет клином сошелся! Это лунная девочка и станет его противоядием. Даже интересно, что в ней так привлекает, вроде ничего особенного: закрывающая лицо маска, вместо эротических тряпок – облегающий комбинезон стальной расцветки, правда облегающий так, что шанса для воображения не остается… и завораживающие движения, как будто она уже находится в его руках, и взлетает над сценой, откликаясь на его действия…
– Устрой мне приватный танец с ней!
Есть у Толстяка на верхнем ярусе нужные помещения, а то он не знает, а то он там ни разу не был! А там уж он заставит ее полетать! Равно, как и она поможет ему отвлечься. Как выяснилось, надеялся он зря. Логан чуть не в первый раз за столько лет знакомства помотал головой.
– Кто угодно, только не эта.
– Это почему?
– С ней… особый случай. Ей не деньги нужны. Она профессионально занимается пол-дэнсом, но, … видимо, не дополучает адреналина на соревнованиях. А здесь она, выступая, подпитывается чужими эмоциями… эманациями… желаниями, точнее не скажу, но никаких приватных танцев не предлагает. Зато публику в моем заведении заводит только так! В дни ее выступлений у меня полный аншлаг!
– И что, даже исключение нельзя сделать?
– Нельзя. Я не буду рисковать договоренностью с ней даже ради нашего с тобой старого знакомства. Хотя…
– Ну!
– Ирвин, у нее хватает денег, чтоб не продаваться, а самой выбрать и оплатить партнеров для привата.
– И… это к чему сейчас было?
– На сегодня у нее заказана пара мальчишек из стрип-бара Гленны Дафф. Все что я могу для тебя сделать по старой памяти… устроить приватный просмотр. Есть у меня комната… откуда видно происходящее.
Это если б у тебя, старой сволочи, ее не было, Ирвин бы сильно удивился! Интересно, сколько раз он за ним самим так подсматривал? А и наплевать, главное сейчас добраться до «птички». Толстяк провел его по узкой лестнице и открыл ему дверь без номера.
– Тебе не будет их слышно, но будет видно. Отсюда у тебя прекрасный обзор, насладись. С одним условием – никаких съемок!
– Да я! …
– Просто сразу отдай мне айфон. Я тебя здесь закрою, а потом выпущу.
После ухода Логана Ирвин огляделся. Что-то вроде номера в гостинице: минимум мебели, диван, два кресла, журнальный столик с выпивкой и стаканами, стеллаж… ну, и каким образом? Занавеска! Точно, вот оно зеркало Гезелла[116]! Ну, посмотрим, что нам предложат в Зазеркалье… Усаживаясь в кресло, и наливая себе виски, Ирвин возмущенно бурчал, что не так он представлял себе завершение субботнего вечера и что он отродясь не страдал парафилиями, особенно вуайеризмом, и какой толк с того, что он увидит, как мальчишки раздеваются… но все оказалось далеко не так, как он предполагал.
Комната за зеркалом была всяко побольше каморки, куда посадили самого Ирвина. На площади метров тридцать основное место занимала гигантских размеров кровать, не считая всяких подсобных пуфиков и столиков. Нет, парнишки тоже были. Ну, как парнишки… накачанные такие качки, типа бодибилдеров. Смуглый жгучий брюнет и белокожий блондин скандинавского типа, понятно, стандартный разномастный набор старой сводницы Гленны. Стринги, еле прикрывающие причинные места, вызывающе эффектные кубики пресса, чем-то маслянистым намазанная кожа. И это «птичка» тоже сменила комбинезон на вроде как купальник, если, конечно, эти веревочки могли претендовать на подобное название. И в руках у нее появился хлыст. О, а «птичка»-то, похоже, знает толк в извращениях! Ну-ка, чем они смогут порадовать?
«Птичка», удобно усевшись в кресло, для начала заставила парнишек танцевать, а потом возбуждать друг друга, периодически проходясь хлыстом по спинам и ягодицам, если их действия казались ей недостаточно пылкими. А потом и вовсе потребовала однополого соития. Ирвин чуть не скривился, глядя как блондин упоенно отсасывает у напарника. И как потом имеет того же напарника сзади. Он уже совсем собрался плюнуть на эти гомо-игры и уйти, но тут заметил, что «птичка» перестала использовать хлыст по прямому назначению и сейчас ритмично погружает его рукоять в себя между расставленных ног. Предполагается второй раунд? В каком составе?
«Птичка» подозвала к себе блондинисто-брюнетистую пару и те с готовностью сменили однополую игру на более интересную. Каждый, начав целовать с пальчиков доставшуюся ему очаровательную ножку, медленно поднимался губами сначала к коленям, бедрам, а потом они чуть не столкнулись лбами, добравшись до влагалища. По ее неслышному сигналу парнишки перенесли ее на кровать и продолжили процесс возбуждения уже по всему ее телу. Тут уже Ирвин осознал, что джинсы становятся ему как-то тесноваты. Молнию пришлось расстегивать в спешке, иначе был шанс, что результат его возбуждения окажется виден всем, кому он после этих игрищ попадется на глаза…
А троица на кровати тем временем перешла к более тесному… ммм…контакту. Брюнет спереди, блондин сзади сжали хрупкое девичье тело с двух сторон, ритмично вколачиваясь в нее. Ирвину парни вокруг девушки представлялись похожими на этакий сэндвич из тел, где ломти пшеничного и ржаного хлеба окружают прослойку из золотистого сыра. Да, пачка влажных салфеток на журнальном столике оказалась для него как нельзя более кстати…
А когда наемные парнишки убрались, «птичка» посмотрела в сторону полупрозрачного зеркала и… Ирвин узнал эту кривоватую ухмылку, приподнимавшую верхнюю губу и обнажавшую клыки. Стерва! Она же не просто нагло трахалась с этими двумя, она еще и точно знала, что за ней наблюдают! А интересно, она в курсе кто именно на сей раз был в Зазеркалье? Или ей плевать? И наблюдатели воспринимаются ею исключительно как перчинка к основному действию?
Логана Ирвин ни о чем спрашивать не стал. Слухов о его связях с Ирландской республиканской армией было вполне достаточно, чтоб не пытаться что-то лишнее из этого улыбчивого толстячка вытрясти… Молча забрал айфон и рванул в клан. Зато теперь у него появляется тот самый повод для разговора с ней…
– И сколько народу в курсе, что альфа-самка клана Маклилак вовсю практикует БДСМ на стороне?
– Нисколько. Какие такие практики? Тебе что-то кажется, глюки, ага…
– Я ведь знаю, что там, у Толстяка Логана… это ты была! Я не страдаю галлюцинациями!
– Ты ими не страдаешь, ты ими наслаждаешься!
– А если я расскажу в клане… подробности?
– Интересно, чем это будет сильно отличаться от того, через что вы с Рамси меня протащили? Ну, кроме наличия на сей раз моего добровольного согласия?
– А если я промолчу… ты меня окончательно простишь?
– Эх, Ирвин, Ирвин… вот опять ты пытаешься меня заставить или как-то надавить… ты, похоже, так ничего и не понял… Знаешь, что тебе постоянно мешает? Гордыня немеряная.
– У меня гордость! …
– Э, нет. Гордость помогает личности совершенствоваться и ставить новые цели взамен достигнутых. Но если ее излишне «раскормить» … наступает такой момент, когда гордость перерастает в высокомерие. Когда наступает «затмение разума» и появляется та самая гордыня, мешающая адекватно воспринимать себя и свои проблемы. Когда личность начинает возвышать себя над другими, и немедленно появляются зазнайство, завышенная самооценка и даже нарциссизм. Ну точно твой случай. Ты вот шесть лет назад был твердо уверен, что по положению априори выше всяких человечек, месяц назад – что круче меня по образования, сегодня – что мужской харизмой и шантажом легко задавишь бабу, пусть и альфа-волчицу… И после первого же оргазма будешь вертеть ею, как сочтешь нужным. Ведь так?
Не получиться. И вообще… пока не сумеешь сменить гордыню на терпимость – разговора не будет…
– И зачем мне обзаводиться такой слабостью?
– Терпимость[117] – не слабость! Терпимость – это именно что активное отношение как отдельных людей, так и целых государств, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Которые ты пока готов признавать только и исключительно в отношении самого себя.
Плевать Ирвину было на эти псевдо-пацифистские рассуждения, его волновало другое:
– Так ты меня все-таки простила, и мне можно заменить твоих бело-черных парнишек?
А она… вот негодяйка! не забыла напомнить сказанные ею когда-то слова:
– Если ты и будешь однажды моим… то, когда я этого захочу. И только на моих условиях.
Щаз-с! Р-размечталась! Никто и никогда не будет ставить ему условия! Он и сам умеет это делать! Только почему же с ней такое раз за разом не прокатывает?
– То есть это только тебе можно спать с теми, с кем хочется? И где справедливость?.. Я тебя спрашиваю, где?..
– Я бы тебе ответила, да еще в рифму, но мой гинеколог утверждает, что там её тоже нет…
Ирвин вылетел из дома правления, чуть не разнеся дверь на щепки. Кому ж понравится, если твоя система взглядов и установок летит ко всем чертям, при том, что тебя даже не собираются спрашивать, устраивает тебя это или нет! Не может он внутренне принять изменившиеся правила, никак не может. Даром что вся волчья сущность при малейшем намеке на ее запах поблизости рычит и требует присвоить свою самку.
А еще эта новость, что их клан ведет переговоры об объединении с кланом оборотней из Калифорнии! У альфы волчьего клана Уорренов родились сыновья-погодки, умные, сильные, мощные и достойные наследники, но двое! А глава может быть только один. И отдать власть кому-то одному, значило развязать внутриклановую войну, чего никому не хотелось. И предложение разделить амбиции сынишек, пристроив одного из них в качестве альфы клана Маклилаков, неожиданно оказалось очень удобной для всех идеей…
Видел он этих сынишек, Кайла и Кестера, прилетали они в клан на переговоры летом 2020, даже прививку не поленились сделать, интересанты. Действительно, взрослые, мощные, опасные твари с холодными глазами, явные альфы. Оба отслужили в армии, а один, Кайл, так даже успел смотаться повоевать в Ирак. Видел он, как они Нетту разглядывали, чуть не роняя слюну в предвкушении. И понимал, что сам он слабее их на порядок по всем параметрам. А отступать-то не хотелось…
И когда пронесся слушок о том, что Кестер собирается прилететь в Шотландию на Новый год с официальным предложением лапы и сердца, Ирвин не выдержал и, поздравляя Нетту с Рождеством, преподнес ей набор ароматических свечей и аккуратно намекнул на попытку установить более… мм… тесные отношения… (а что? Самое время для всепрощения и спасения… и вообще… день Богоявления), так что она там говорила насчет условий? Та хмыкнула и предложила посетить двадцать шестого декабря ближе к вечеру стрип-бар Гленны Дафф. Ирвин примчался в Глазго уже к пяти часам в предвкушении, но старая мерзавка Гленна и тут постаралась испакостить ему настроение. Мало того, что он и так неуютно себя чувствовал в баре для женщин, так еще и она приперлась к барной стойке и начала ему на мозги капать.
– Нетту ждешь? А ты вообще понимаешь, мальчик, куда лезешь?
– Туда! Я хочу ее. На любых условиях.
– На любых, значит… Тогда усвой, Нетта – не просто партнерша, она – доминатрикс. Суровая воспитательница. Ты, поди, себе сейчас это представляешь, как некую предварительную игру или пикантную приправу к сексу? Что-то вроде Железной Лошади у Ремарка, когда хлыстом проходятся по мослам партнера в качестве дополнения, а не основного блюда? Ты ошибаешься. Просто переспать или просто минет – это к проституткам. Доминантки в принципе не занимаются «чистым» сексом, их специализация – различные извращения, ролевые игры, фетиши.
– Ну и что?
– А то, что с Неттой все дополнительно усложняется тем, что она из породы женщин-иерархов, из тех, кто занимает в социуме позицию, исторически принадлежавшую мужчинам. Она там у вас руководитель клана, так? По сути, это альфа-самец в юбке, не склонный расслабляться. На секс ее можно будет раскрутить, только если она сама так решит. И секс будет только в том виде, который доставит удовольствие ей, но отнюдь не тебе. Ты будешь рассматриваться исключительно как инструмент. И вообще не факт, что это будешь ты.
– Если меня что-то не устроит, я в любой момент и отказаться могу!
– Отказаться он может… учти, для некоторых любовь к фемдому превращается в аддикцию[118], нечто вроде наркотической зависимости – они подсаживаются на мистресс и слезть уже не получается.
– Так, хватит! Я этого хочу и Ваши аргументы меня не остановят.
– Не пожалей о своем выборе, мальчик… Юна! Напитки парню сегодня – за счет заведения!
Вместо того, чтоб задуматься, с чего бы старая грымза Гленна так расщедрилась, Ирвин нетерпеливо ждал прихода Нетты. И когда его пригласили во внутренние помещения, пошел не задумываясь. Спускался по лестнице, шел какими-то коридорами, предвкушая удовольствие… Но все опять оказалось не так, как он ожидал. В какой-то момент ведущие его охранники неожиданно резко завели ему руки за спину, защелкнули за спиной наручники, а пропущенным через них ремнем намертво прикрепили к какому-то столбу. Не слушая его возражений, засунули кляп в форме шарика в рот и зафиксировали на затылке. Заботливо стянули брюки и боксеры (уроды!) и ушли. И вот чего ему в таком виде прикажете ждать?
Ирвин дернулся, понял, что освободится не получится, и осмотрелся. Притащили его эти хмыри в… будуар? Во всяком случае у него сначала сложилось именно такое впечатление от того помещения, где он находился. Вся обстановка была подчеркнуто женственной: мягкая мебель бежевых тонов без острых углов, рюшки, завитушки, занавески… а вот и нет! Широченная кровать посреди комнаты с прикрепленными к ней даже на вид прочными ремнями… отсутствие окон… и стол с предметами, наличие которых заставляло как-то подбираться и напрягаться. Кожа, латекс, пластик, сталь, – жестковатые у них здесь игрушки!
И тут послышался смех и шаги. И в дверь напротив ввалилась раздетая Нетта, тащившая за собой голого парнишку с завязанными глазами. Это что же, возмутился Ирвин, она собирается с ним прямо при мне? Но с учетом снятых с меня трусов… парнишка может оказаться только «разогревом» … перед тем как… что ж, поглядим, подождем…
А Нетта толкнула приведенного парня на колени и встала над его лицом, расставив ноги. Ирвин аж задергался, поняв, что какому-то приблудному мальчишке достается то, чего ему даже не предложили! А она насмешливо смотрела ему в глаза, пока посторонний мальчишка старательно пытался доставить ей удовольствие. А потом скомандовала мальчику лечь на кровать, так что тот оказался головой обращен к прикованному Ирвину, и жестко обездвижила его ремнями. Мальчишка (не в первый раз, что ли?) буквально взмолился, чтоб его госпожа наказала его. Нетта прошлась вдоль стола с «игрушками», выбрала бархатный флоггер «Кошачья лапка»[119] и нанесла первый мягкий удар по гениталиям. Потом второй, потом удары участились. Плеть ласково касалась кожи, заставляя мальчика возбуждаться. Ирвин чувствовал, как от этого зрелища возбуждается сам, пожалуй, охранникам надо спасибо сказать за то, что не заставили переживать такое зрелище с застегнутыми штанами. Парнишка мог только всхлипывать от счастья, что до него снизошли. Ирвин мог только скрипеть зубами от того, что его обошли.
Видимо сочтя, что наказываемый готов, Нетта не убирая плеть забралась на кровать и одним махом оседлала прикованного, от чего тот буквально закричал в восторге. Она специально села сверху, открывая Ирвину максимально удобный ракурс на собственное тело, прекрасно понимая насколько провокационно это выглядит. А она начала древний как сам мир танец, поднимаясь и опускаясь на чужую возбужденную плоть. Она жестко имела одного, а смотрела при этом ему в глаза. Никогда еще Ирвин не испытывал подобных ощущений, что его умудряются трахать одним взглядом. Но у нее получалось. Одного телом, другого глазами, видимо, это и есть то, о чем говорила Гленна: жесткий контроль не просто своих желаний, а и поползновений всех, кто находится вокруг.
Мальчик попытался дернуться, но получил хлесткий удар флоггером по лицу и жесткий приказ: «Не сметь кончать, пока я не разрешу!» И только после этого она позволила себе полуприкрыть глаза и полностью отдаться процессу. И в момент оргазма сначала выгнулась назад, почти касаясь головой матраса, а потом резко упала на партнера и в полуобороте порвала ему горло.
Ирвин кончил, но… спроси его кто, он сам не знал точно, что при этом чувствовал. Страх, удовольствие от оргазма, вновь пробуждающееся вожделение – коктейль был очень неоднозначным. И шансов испытать когда-либо нечто подобное скорее всего не было… А она облизнулась, встала и не подумав вытереться или прикрыться подошла к нему. И плевать ей было, что от нее несло чужой спермой и чужой кровью, все перекрывал ее собственный аромат, желанной самки, готовой к контакту с выбранным партнером.
– Третье и последнее предупреждение. Ты можешь стать моим… но только на моих условиях.
И спокойно ушла. Главное, было непонятно, что делать дальше. Нет, охранники пришли, расковали его, показали где туалет, чтоб привести себя в порядок, куда-то утащили труп, но все это в себя прийти не помогло. Он вернулся домой, но внутренне продолжал метаться. Как реагировать? Что делать? Обратиться в полицию или согласиться быть ее безвольной куклой, в смысле мальчиком для битья? Она сумасшедшая. Она способна убить партнера, как человека, так и оборотня в процессе получения удовольствия. Она способна умертвить тебя, если ты будешь навязываться. А ему хотелось навязываться. Хотелось вдыхать ее сносящий крышу аромат. Хотелось согласиться на любые извращения, только чтобы быть вместе с ней. От ощущения полной зависимости его буквально «ломало».
Он даже съездил в Абердин, где вел приемы практикующий психотерапевт Эрролл Маклилак (зачем еще нужны родственники, как не для помощи?) и тот его не порадовал.
– По всем признакам – синдром Адели[120]. Могу положить к знакомым в клинику… но Ирвин, лучше бы тебе уехать и забыть ее как страшный сон.
Он не мог уехать, он должен был ею дышать. Он все понимал, но больше не был способен сопротивляться. Она была ему нужна на любых ее условиях. Черт с ней, пусть делает с ним что хочет, у него не осталось сил. Последние шаги до дома Флоксов он делал так медленно, как будто шел на эшафот. В определенном смысле так оно и было.
Дверь ее спальни. Стук и голос «Не заперто!» Ирвин обреченно шагнул внутрь, не глядя сгреб со стойки первый попавшийся кнут и опустившись перед ней на колени, подал ей. Все. Он готов к любому ее решению.
