Ева Витальевна Шилова
Долгая память
И продолжала с ленцой изготовлять нечто простенькое, явно дамское-легкомысленное, иногда опускаясь до ширпотреба вроде кошельковых хомяков с эмалью, и ждала, когда на ее приманку попадется крупная рыба. Ею оказался сам куратор энергетики, который позавидовал супруге и захотел себе на стол тоже «что-нибудь эдакое, но в мужском стиле». Наконец-то! Созрел. Клюнул.
Ксю пригласила его к обеду и после вкусной расслабляющей трапезы продемонстрировала ему альбом с эскизами предыдущих поделок, прекрасно понимая, что ничего похожего ему не требуется. И позаботилась, чтоб он в гостиной как бы случайно наткнулся взглядом на игрушку, сделанную для старшего сына: фигурку рыцаря Кверана. Мальчишки, они и до седых волос мальчишки, сделала правильный вывод она, глядя как их гость пялится на поделку с восхищением, и с трудом удерживается от желания поиграть с такой завлекательной новинкой.
И сам смущенно попросит, чтоб его… ээ… которое что-нибудь… тоже было вот таким.
– А поконкретней? – с интересом вопросила она. – Оно должно светиться? Или двигаться? Или что?
Что бы там ни стукнуло ему в голову, она это сделает. Ей очень нужно доброе отношение куратора энергетики, не зря же она сначала подарила настольный цветок именно его жене, потому что только через его расположение можно получить постоянный доступ к необходимым ей миниатюрным батарейкам. В смысле благословенным «источникам энергии». Так что все она сделает, только пусть он поточнее определиться со своими желаниями.
– А можно вот такого же?..
– Тин Таринье! – Ксю аж руками всплеснула, не в силах менее экспрессивно выразить свое изумление. – Зачем Вам повтор уже сделанного? Зачем Вам дубликат? Неужели Вы не хотите, чтоб именно Ваша вещь была уникальной?!
Хотеть-то тин Таринье этого, может, хотел, но конкретизировать свои хотелки оказался не в силах. Одни махания в сторону игрушки Риордана и слова из серии «вот как-то так!» Короче, сама думай. И Ксю задумалась.
Результатом стали песочные часы, закрепленные в центре рамки, только вместо обычного песка в колбе содержался люминесцентный минерал. Если нажать одну неприметную кнопочку, колба переворачивалась на 180 градусов и содержимое верхней половины начинало пересыпаться. А вторая кнопочка подключала миниатюрный «источник энергии», и содержимое стеклянного сосуда начинало светиться. Тин Таринье был вне себя от счастья и договориться с ним о том, что одно из небольших предприятий столицы будет делать и заряжать для нее «источники энергии» труда не составило.
Вот теперь, когда ее изделиями заинтересовались мужчины, в ход пошли принципиально другие формы подарков и виды работ. Геометрические фигуры корзинного плетения из проволоки, животные, рыбы, насекомые, все они в обязательном порядке имели подсветку либо глаз, либо других подходящих элементов фигуры. Вот теперь в ход пошло не только чернение, а серебрение или золочение тонкой металлической фольгой. А для куратора юстиции были сделаны декоративные весы, где подсветка пришлась на пояс державшей их фигуры с завязанными глазами.
И почти всегда в обмен на сувенир ей удавалось договориться о неком взаимовыгодном обмене. И ни разу не отказаться оплачивать получаемый продукт. Не нужна ей слава нищенки и попрошайки, она уж как-нибудь сама все необходимое купит, только дайте доступ к нужному товару.
Но поделки, это так, работа на аристократическую публику, а вот бесперебойное функционирование учрежденного ею фонда для населения Колхидии гораздо важнее. Она не случайно выбрала именно такую форму организации. Что характерно, если человек вдруг возжелает заняться благотворительностью, никто согласно закону не вправе ему указывать куда и на что он может тратить деньги. В его воле хоть мадагаскарских тараканов от глобального потепления спасать, хоть принимать самое активное участие в размножении бахромчатых черепах, страдающих от сексуальной меланхолии, даром что ни те, ни другие здесь не водятся.
Сам объект не важен, главное – хотение. А она выбрала для целей фонда «Благо» совершенно беспроигрышный вариант: помощь детям малоимущих семей. Оплаченные из бюджета квоты на операции в тяжелых случаях, они, конечно, есть, но это капля в море, их хватает не на всех. И никогда на всех не хватит, а то она статистику не изучала. Поэтому данную проблему необходимо было как-то решать именно в рамках курирования здравоохранения. Потому что человек, как известно, всегда в ответе за тех, кого вовремя не послал.
Именно заявки на не самые сложные случаи откладываются и копятся. Например, ребенок с полидактилией может прождать хороших лет пять-десять решения своего вопроса… и не дождаться. Лишний палец – это не срочно. Знаете, как отреагирует любой регистратор в клинике на подобное обращение? У ребенка лишний палец здоровый? Здоровый. Ну так что Вы тут мне, мамочка, голову морочите, когда мы уже последние мозги сломали где взять денег на операцию ребенка со свищем на бедре? Развели, понимаешь, холоймес!
И так обстоит дело со многим хворями. Пациенты со сложными болезнями буквально вытесняют из очереди тех, кто еще может подождать. Хотя, конечно, процесс выбора между двумя больными детьми – то еще «развлечение», та еще этическая проблема. Почему помочь А и не помочь Б? Из каких соображений выбирается оплата операции для одного или дорогущего благословения для другого?
Зачастую для таких получивших отказ детей благотворительные фонды являются единственным выходом и последней надеждой.
А у этих детей, как правило, есть родители. И родители, особенно если их правильно мотивировать, готовы для спасения ребенка на все. Вот это все в обмен на спасение любимого чада они и сделают. Потому что ей как раз очень нужны «свои» люди. Особенно одаренные.
И не надо истерик на тему морали, вспомните на сей счет уже крылатое выражение бессмертной Фанни Фельдман: «Семья заменяет все. Поэтому прежде, чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее – все или семья». Так вот ее интересуют исключительно выбравшие второй вариант.
Тем более, что ничего особо страшного и даже противозаконного от них не требуется. Так, по мелочи, проследить, подслушать, подбросить кое-что… И когда та же Тольга хотела от нее помощи для племянницы, то прекрасно понимала, что придется расплатиться. И была быстро пристроена к делу.
А в связи с ростом работы в фонде ей уже необходима помощь при изготовлении поделок для любителей настольных украшений. И хорошо, что не пришлось кого-то искать на стороне, потому что таким необычным хобби, к счастью, заинтересовался младший сын. Она как раз показывала Ростану как пользуясь держателем с лупой, осуществлять пайку самых тоненьких проводов, как в мастерскую черти принесли Эштанайлу тин Заварье. Не утерпела, за свежесделанной Скарапеей явилась, не иначе. А как она вообще ее в резиденции нашла? Так, поди, на запах летнего леса… то есть разогретой канифоли приперлась. Пришлось пообещать сыну, что они продолжат обучение позже и светски поинтересоваться у незваной визитерши причиной несвоевременной и несогласованной явки.
А эта негласная надзирательница вместо того, чтобы забрать змейку и неоднократно сказать «спасибо!», вдруг начала как-то неуверенно, но весьма настойчиво агитировать Ксю в пользу кандидатуры Гиенны тин Карпантье для привития пятилетней Диоранне основ этикета. Чем заставила ту резко насторожиться. Возраст у Ранни, допустим, вполне для этого подходящий, но при чем тут эта старая мерзавка? Мало самой Ксю было ее измывательств, когда та ледю лепить из нее пыталась, так она еще к ее ребенку жадные грабки тянуть вздумала?!
Ксю немедленно сделала вид, что не понимает сделанных ей намеков. Пусть эта коза драная выскажется прямо с какого такого перепугу ей следует принять ее доводы и согласиться. А Эштанайла продолжала щебетать что-то о важности своевременного привития хороших манер девушке из правящей семьи, и о том, что уважаемая сьерра тин Карпантье очень для этого подходит и очень этого хочет. Ксю старательно продолжала изображать полную идиотку, про себя хладнокровно подсчитывая сколько раз прозвучит единственное обоснование для подобного назначения.
Четыре раза. Четыре раза тин Заварье повторила не иначе как волшебную с ее точки зрения фразу «она хочет», видимо предполагая, что хоть на какой-то раз она сработает. После чего Ксю надоело ломать комедию, и она прямо поинтересовалась:
– А я?
– Что… Вы?
– Я этого хочу?
Глазки опускает, смущается типа, ишь ты. Понятно, что за право обучать наследницу правящего дома передерутся все аристократические тетки, и подходящие, и неподходящие, ибо это отдельная честь. В данном случае интересно, что ж именно тебе такое пообещали за лоббирование интересов конкретно этой мегеры? Иначе б ты не сидела тут в позе просительницы и не бубнила как тантрическую мантру словосочетание «она хочет».
Мало-помалу из Эштанайлы удалось выудить подробности ее договоренности с тин Карпантье. Намечался вульгарный взаимовыгодный обмен: Эштанайла уговаривает Ксю доверить Гиенне воспитание Диоранны, в отместку за что та (так и быть!) берется одновременно натаскать в плане изящных манер ее дочь Сильвиренну. Одной почет, другой возможность привить дочери манеры у личной воспитуйки ребенка потентата. Идея понятна и в чем-то даже изящна. Осталось выяснить, это такой хитрый подкат со стороны дядюшки, чтоб у него больная нога отнялась окончательно, или личная инициатива старой грымзы.
А когда, убедившись, что Ксю не намерена идти ей навстречу Эштанайла грустно заключила, что теперь убедить тин Карпантье позаниматься с дочерью будет непросто… та не выдержала. И по секрету сообщила, что, конечно, после таких занятий знать этикет Сильвиренна будет. Только вот спасибо родителям за это не скажет. Что заставило Эштанайлу удивиться и задуматься.
А Ксю безжалостно сдала дядюшкиной стукачке попытку Гиенны много лет назад чуть не ударить ее, когда ей долго не давался торжественный церемониальный проход в платье с длинным шлейфом. Не намерена она ее щадить, а если Эштанайла передаст ее слова Руджеру тир Веронье, может, и до него дойдет, что настаивать на кандидатуре сьерры тин Карпантье для воспитания Диоранны явно не следует.
А пока ей самой следует кое-что предпринять, чтоб навсегда отбить у некоторых охоту навязывать свои «гениальные» решения. И на ближайшем приеме, где обсуждались благотворительные начинания в пользу малоимущих семей, она с интересом ждала, рискнет ли сьерра тин Карпантье подкатиться к ней в очередной раз, или побоится, что ее пошлют, как уже было четыре года назад. Не побоялась, ты смотри, думала Ксю, разглядывая морщинистую физиономию с многочисленными проступившими капиллярными сосудами. Это ж хроническая стадия купероза, неужели даже благословения уже не справляются? Или… или у вашей семейки просто деньги кончились, потому для тебя так важно любам способом заполучить Ранни в воспитуемые?
А Гиенна тин Карпантье, корова старая, на сей раз хоть и вела себя максимально любезно, но опять норовила навязать свои услуги наставницы, теперь уже для ее дочери. И сделав себе рекламу, ждала от Ксю встречного предложения. Не дождется. Выученная с ее же подачи улыбка номер три «дружелюбие с прохладцей» и внезапный вопрос, как обстоят дела со здоровьем у досточтимой сьерры тин Карпантье? И правду ли говорят, что она якобы слышит какие-то потусторонние голоса?
А ты их слышишь, Ксю знала, потому что лично приняла для этого меры, и теперь до дрожи боишься, что об этом пронюхают. Вот и повод нашелся, чтоб такую пикантную информацию обнародовать. И не дав Гиенне тин Карпантье собраться с силами и возразить, припечатала ее сочувственным «Вероятно, возраст». Ксю-то понимала, что имей она доступ к дядюшке, и не подумала бы сейчас унижаться, а постаралась бы действовать через него, и прекрасно знала, что тот ей уже отказал. Даже не выслушав. Это раньше она была опасным хищником, а теперь надеяться ей не на что, сломалась даже ее последняя соломинка. Так что больше она ее не побеспокоит.
А у нее на этом приеме свои задачи и обязанности. Взялась отыгрывать «Народную принцессу» а ля Диана Уэльская, соответствуй званию. Пожертвуй прилюдно денежку для очередного хирургического вмешательства, в рамках сбора, открытого твоим же фондом. Все равно тебе же потом и решать на чью операцию эту сумму будет правильнее потратить.
Руджер тин Веронье, бывший соправитель-опекун
XXVII
потентата Колхидии
«Это было», сказала Память.
«Этого не могло быть», – сказала Гордость.
И Память сдалась.
Фридрих Вильгельм Ницше
Эта наглая девка напомнила ему о том, что он предпочел бы никогда не вспоминать. Он и сам знает, что непривлекателен, но он живой человек! Он мужчина! И ему тоже хотелось любить и быть любимым. И если с первым получалось, взять хотя бы Виаланну тин Гиардье, как она ему нравилась! Как была красива! То со вторым можно было констатировать полный провал. С его внешностью рассчитывать на искреннюю любовь девушек не приходилось. Хорошо, что неистребимой оставалась любовь слабого пола к золоту, и в обмен на определенную сумму даже ему перепадало немного ласки.
А потом он принял титул соправителя-опекуна юного потентата Рэйлея и количество дам, желающих скрасить его одиночество резко возросло. Не догадывались юные кокетки, стреляя в него глазками, что женитьба для него под запретом, «спасибо» Хлеаноре тин Лаферье! Вернее, провести обряд он мог, но вот последствия… последствия могли оказаться и для него, и для избранницы, и, не приведи Светлейший, для детей фатальными. Обрекать близких на смерть Руджеру не хотелось. И так неизвестно, что будет с племянником и его будущей семьей…
А не юные дамы, которые тоже не отказывались поводить вокруг него хороводы, свою позицию умели обозначить довольно четко и недвусмысленно: «дорогой, я подарю тебе неземное наслаждение в обмен на…» дальше, как правило, следовали просьбы. Правильнее было бы их назвать условиями. Титул, должность, звание или награда для кого-то из членов семьи. Драгоценности и достойное содержание для нее самой. Уютное и приличное «гнездышко» для встреч. Руджер как-то не выдержал и спросил одну из таких предлагальщиц, молоденькую вдову тин Дарталье, с чего она взяла, что стоит настолько дорого? Неужели у нее поперек?
А она даже не оскорбилась на намек о собственной продажности и спокойно объяснила, что перечисленные блага относятся больше к категории морального ущерба. Который она обязательно получит от общения с ним.
Другими словами, она высоко оценивала не свои прелести, а свои нервы, которые придется потратить, чтобы примириться с фактом нахождения в постели с уродом. Руджер вежливо отказался от предложенной ему чести, но разговор не забыл. И через месяц юная вдова отправилась на свадебную церемонию с бранд-тенантом тин Мистанье. Который в отношениях с женами (а это был его пятый брак) предпочитал армейскую дисциплину и муштру. Еще бы ей не отправиться, если ее обнищавшему отцу Руджер как раз и предложил ту самую награду, о которой тин Дарталье его так просила – медаль рыцаря Кверана. К которой по табелю о рангах полагалось скромное ежемесячное содержание.
Ох, каким взглядом она прожигала его, давая клятвы в храме! А он отвечал ей легкой улыбкой. А не надо было оскорблять. Подыграй она ему хоть чуть-чуть, да он бы ей не только все запрошенное, он бы ей во много раз больше отдал, но она перегнула палку.
Наверное, тогда Руджер впервые задумался к чему, собственно, сводятся взаимоотношения полов. Нет, не с технической, а с моральной точки зрения.
Есть мужья, которые любят своих жен и не пытаются зажать в углу смазливую горничную. Есть, наоборот, те, кто живет под девизом «ни одной юбки мимо», их не исправит даже могила. Разница между ними только в том, на какой именно дамский контингент они тратят деньги.
А женщины? Вот взять собирающихся замуж девиц, они заранее проклинаются на хранение верности, чтоб кто приблудный в чужую фамилию не пробрался. А до брака или в случае вдовства они ничем не ограничены. Может, именно эта не всегда долгая вседозволенность и побуждает их к блуду, да еще к попыткам стрясти побольше денег с временных партнеров? И чем тогда они отличаются от профессионалок из заведений с фиолетовым освещением? Только завышенными требованиями. Между прочим, далеко не всегда оправданными.
Интересно, неожиданно задумался он, а как обстоят дела с верностью у этих… как их там… яганов, допускающих многоженство? Наверняка тоже есть какие-то ограничения, попробуй уследить за несколькими женами сразу! А с другой стороны, иметь право уложить в постель несколько ласковых женщин одновременно… нет, с организацией досуга определенно нужно что-то решать!
И по зрелом размышлении он дал денег сьерре Милаве ти Люизье на дом-перевертыш. Днем на первом этаже работала добропорядочная цветочная лавка, на остальных этажах по легенде находились съемные квартиры. А вот ночью на втором этаже… нет, у дома не было фиолетового освещения, но избранные лица знали зачем посещают в темное время этот салон. И попасть сюда с улицы не представлялось возможным, вход был только по его личной рекомендации.
С Милавой он был знаком давно, когда еще Ривег был жив, именно она возглавляла женское отделение его охраны. И ценил ее знания и умения очень высоко. И безжалостно выгонял тех охранников-мужчин, которые считали женщин-охранниц годными исключительно для приятного времяпрепровождения. В ее случае это было абсолютно не так, прекрасный профессионал, она благодаря наблюдательности предотвратила минимум три покушения на двадцать шестого потентата Колхидии, и лично перерезала глотки двум пловцам-диверсантам из Корнуэлля. Она и дальше бы несла службу, но иглогривая медуза не только убила его брата, а еще поставила точку и на ее карьере. Кто бы теперь взял ее на службу, зная, что смерть потентата произошла именно в ее смену? И плевать, что Ривег сам полез в море, и что никто не рассчитывал на появление в воде этой иноземной склизкой пакости, итог один: Милаву «ушли».
Нет, Руджер даже в то тяжелое время озаботился, чтобы вся уволенная охрана получила приличное выходное пособие и пристойную пенсию, но он понимал, по специальности им больше не работать. Но прошла пара лет…, и он придумал, как можно использовать навыки Милавы и ее группы по максимуму. Тогда и был куплен дом 2 на улице Орхидей.
Если цветочная лавка служила прикрытием для «дома греха», то сам «дом греха» прикрывал его штаб-квартиру. Очень немногие из тех, кто был допущен к здешним телесным удовольствиям, догадывались, что добрая половина обитающих в доме женщин занимается отнюдь не обслуживанием противоположного пола, а выполняет его поручения, в основном связанные со слежкой и разведкой. А при необходимости и ликвидацией.
Изнутри здание было укреплено не хуже официальной резиденции Правителей, утолщенные стены и перегородки между этажами, мощные металлические двери, все это было дополнительно укреплено благословениями и снабжено проклятьями против взлома и проникновения. Мало ли как сложится жизнь, а уж шпионов из сопредельных и отдаленных государств в столице всегда было с переизбытком. Так что лучше быть готовым ко всему. Чем потом рвать волосы даже на труднодоступных местах.
Удобные номера гостиничного типа, четыре отдельных кухонных блока, лекарское отделение, спортивные залы, бассейн, парная, массажный кабинет, костюмерная, Руджер постарался оборудовать городскую базу по максимуму. И да, для проживающих и гостящих агентов мужского пола услуги дам на втором этаже были бесплатными. Руджер и сам периодически не отказывал себе в удовольствии расслабиться таким образом после тяжелого дня. И в очередной раз убеждался, что шлюхи удобнее и честнее так называемых благовоспитанных барышень. У них плата фиксированная, неоправданные требования отсутствуют, а квалификация неизмеримо выше. И мозг они разными глупостями не выедают.
Но вечно торчать на базе было нельзя, несмотря на переданный титул обязанности вновь и вновь требовали его присутствия в резиденции. И как назло, сегодня снова следовало присутствовать на каком-то никому не нужном сборище, посвященном никому не нужному поводу. Хотя нет, большинству присутствующих повод был нужен: выгулять новые одежки и украшения, полюбоваться или позлорадствовать относительно внешнего вида окружающих, и, главное, обсудить новые сплетни. Иногда Руджеру казалось, что сплетни составляют чуть не основное занятие этих вроде как неглупых и облеченных властью людей. Когда же они успевают заниматься своими прямыми обязанностями, если по большей части он видит их с наслаждением перемывающих кости своим ближним?
Он уже видел, что протокольное время подходит к концу и сейчас этот обязательный обед с бесконечной переменой блюд наконец-то завершится, как его соседка по столу справа буквально парой фраз умудрилась испортить ему настроение. Сначала ее заинтересовал факт смены куратора финансов, поскольку ходят упорные слухи, что тин Рухтайе собирается в отставку по причине преклонного возраста. Руджер подтвердил, что сердце куратора слишком изношено, ему предписан полный покой. Естественно, она немедленно заинтересовалась кто станет следующим куратором финансов. И пока Руджер мысленно переводил с грубого прибрежного наречия на вежливый фразу о том, куда не следует совать свой любопытный нос, эта фифочка рассыпалась в похвалах своему жениху – тин Ливерье. И умный-то он, и преданный идеалам Колхидии, а уж какой талантливый! И так и не дав ему произнести куртуазный вариант перевода пообещала все, что угодно взамен на его назначение на эту должность.
Руджер внимательно присмотрелся к разыгрываемому перед ним спектаклю: ресницы невинной (условно невинной, а там кто знает…) девы трепетали, нежный румянец окрасил щечки, вполне неплохая грудь призывно вздымалась в вырезе платья… и потребовал конкретики:
– На все, значит,… а поточнее?
– Нуу… совсем на все!
– Ради жениха?
– Ради нашего будущего!
И глаза честные-честные. Руджеру стало противно. А она ведь настолько уверенно предлагается, даже не сомневаясь в его согласии. Действительно, не может же он не оценить оказываемой ему чести: такая красотка и сама добровольно в руки идет. Ей всего-то и нужно, что вытерпеть часик в его объятьях и получить для жениха вожделенную должность…
Интересно, она понимает, что у ее предложения есть обратная, неприглядная и оскорбительная сторона? Что ни при каких других обстоятельствах она бы даже и не подумала навязывать ему свое общество и тело, много чести всяким уродам, но ради доходов и положения будущей семьи… можно и не такое вытерпеть. Главное, чтоб толк был.
А он ведь уже и забывать начал, каково это общаться с теми, кто способен тебя только терпеть. И только по необходимости. И этого даже не скрывать. А теперь эта девка напомнила ему о том, что он предпочел бы забыть! Видимо, именно это привело его в ярость, и процедив сквозь зубы нечто невнятное, он предпочел буквально сбежать из Оливковой столовой. Если до этого разговора он и сам не знал, кто станет следующим куратором финансов, то в одном теперь был абсолютно уверен: тин Ливерье эту должность не займет никогда.
И пройдя сквозь охрану в гостиную племянника начал с того, что налил себе бокал крепкой сангвы и осушил его стоя, даже не присев к встроенному очагу. Чем вызвал удивление как у Рэйлея, так и у его жены, той еще занозы в мягком месте.
– Что с тобой, дядя? Тебя расстроил разговор с дочерью тин Нилансье? А вроде такая приличная барышня… и так рвалась сесть рядом с тобой…
– Рвалась она, допустим, не только сесть… причем весьма настойчиво.
– О… даже так… И чего ты сбежал? Когда тебе буквально в руки упала эдакая пугливая птичка…
И тут Руджер не выдержал.
– Я индюшек предпочитаю в готовом виде!
– Ну, так чем Вы недовольны, – это уже подала голос жена племянника, – если она уже была на все готова!
– В готовом – это поданной порционно на обед в жареном виде под брусничным соусом! А не курлыкающей на ухо всякие благоглупости. Или скабрезности, тут возможны варианты…
Не поймут, подумал Руджер. Вон как переглядываются, пожимая плечами. Да и не смогут понять, поскольку не бывали в его шкуре. Потому ему сейчас так и хочется напиться, чтоб перебить чувство гнили во рту после бесед с вроде такими приличными барышнями… Очень правильно слово «вроде».
И эта… жена племянника еще смеет в разговоре с ним демонстративно глаза закатывать. Злила она его неимоверно. Видимо, потому что несмотря на все усилия, ему так и не удалось сделать из нее достойную супругу Правителя Колхидии, ничего не знающую о проклятье, благодарную за предоставленные блага, а потому тихую, послушную и ни на что не претендующую. Рожала бы детей, а потом тихо померла, и все были бы счастливы. А эта чуть не момента своего появления начала норов демонстрировать!
Имя Нифалья ей, видите ли, не угодило! Много бы ты понимала в здешней системе имянаречения! Ксиаланну откопала где-то в именовальной Книге, пойдя по стопам своей покойной свекрови, Лайанны ти Франсье. Этого Руджер вынести не мог и начал запугивать ее возможностью замены более благодарной претенденткой, с последующим выбрасыванием ее на улицу. Или в канаву.
Он-то рассчитывал, что она испугается и не просто откажется от претенциозного имечка, а вообще присмиреет, оценив перспективу оказаться в чужой стране где-нибудь на обочине. А она взяла и кротко согласилась на изгнание. И хоть сидела в тот момент в позе послушной девочки, сложив ручки на коленях и опустив глаза, но Руджер мог поклясться чем угодно, что там, внутри, она над его угрозами смеется. Сообразила, значит, что никто ее пальцем не посмеет тронуть после стольких приложенных усилий по ее добыванию один Светлейший ведает откуда… сообразила и намерена пользоваться.
Допускать этого было нельзя. И Руджер напряг и Настоятеля Правящей семьи, и членов Собрания для вдалбливания в эту строптивую головенку необходимости дословно произнести клятву в Храме, одновременно продумывая максимально жесткую формулировку словесного обещания, чтоб раз и навсегда окоротить стремление этой приблудной к сопротивлению. И самолично вписал в нее «обещание беспрекословно повиноваться всем благословениям и проклятьям, которые на нее соберутся накладывать из государственных соображений». И когда Главный ритуалист ее «закрепит», вот тогда деваться ей будет точно некуда. Притихнет и после соответствующих заклятий все выполнит.
А то, что станет малость приторможенной… ну, так ее сюда и не речи произносить на конкурсе ораторов выдернули. Рэю придется это бревнышко в опочивальне перетерпеть для дела, а зато какую девочку он потом ему в доме Милавы подгонит! Конфетка! Чьярра, новенькая танцовщица с поистине волшебными губами.
Кто же знал, что эта Ксиаланна и во время брачной церемонии номер выкинет, умудрившись перепутать слова, и прилюдно пообещает «повиноваться всем начинаниям»? Вместо «благословениям и проклятьям». Что и подтвердит Главный ритуалист, не посвященный в тонкости ситуации.
Руджер в тот же день пытался потребовать от нее повторить правильный текст. Вот всем нутром чуял он, что не была случайной эта оговорка, она нарочно ее допустила! И эта ссылка на то, что у нее якобы с произношением пока не все гладко, его не убедила. Явно же выкручивается, не желая давать в его руки такое оружие против себя! И он бы ее дожал, если бы не племянник. Рэй понял, что было там в тексте клятвы что-то, чего так и не прозвучало. И заявил, что сначала он сам разберется, что там ей такого подсунули, а уж потом она будет это повторять. Может быть. А, может быть, и нет.
Так и не позволил ее заставить. И на то, что делалось все для его же пользы не купился. Чуть не в первый раз на его памяти племянник уперся и сумел отстоять собственное мнение. Руджер подумал, что, наверное, посвяти он его в их замысел заранее, тот и не подумал бы брыкаться, но он настолько привык к тому, что Рэя следует опекать, что упустил из виду момент его взросления. И что больше всего молодого потентата возмутит именно попытка действовать за его спиной.
Н-да, хотел перестраховаться… и, похоже, напрасно. А Рэй по итогу перестал его беспрекословно слушаться… С одной стороны, ему давно пора взрослеть, а с другой… ну не привык Руджер к мысли, что тот маленький ребенок вырос до уровня Правителя.
А придется. Придется признать, что Рэйлэй достаточно взрослый и не дело заслонять ему дорогу, оставаясь только помощником. Хотя и непривычно.
Но у этой истории оказалось еще одно неприятное последствие. Кто же знал, что Лустиан тин Циперье, Главный ритуалист Колхидии, тоже встанет на дыбы? А ведь Руджер всего-то и попросил его «запечатать» повторную клятву этой самой свежеиспеченной жены, еще не зная, что племянник пойдет на сей счет в жесткий отказ. А въедливый тин Циперье потребовал показать ему скорректированный текст клятвы, внимательно вчитался и… отказался.
Почему?! Да потому что «запечатать» такое – означает отдать сознание жены потентата на откуп ему, а не мужу. А он давал клятву и не хочет вредить своему Правителю. И вообще в эти игры не играет! Мало того, что его заставили пройти через тот кровавый ритуал призыва, унесший жизни его не просто его коллег, а друзей, так теперь его собираются сделать соучастником еще и этого бесчестного действа! Он не хочет. И еще он не хочет знать, что именно Руджер собирается приказывать жене потентата.
И на угрозы не поддался, заявив, что пока приказа потентата на сей счет нет, он даже не плюнет в эту сторону. А Руджер не главный человек в стране, чтоб пытаться его заставить.
Руджер ему быстро показал, кто здесь не главный. Нет, он не стал вытаскивать его в суд и унижать публично, хотя такая мыслишка у него и мелькала, он поступил интереснее. Пользуясь тем, что Лустиан тин Циперье растерял больше половины сил одаренного во время ритуала, он договорился с его первым помощником, который с радостью запечатал дар строптивого ритуалиста. И занял его должность. А газеты послушно напечатали, что в связи с тяжелой болезнью Лустиана тин Циперье его обязанности отныне возлагаются на Мактина тин Чилинье.
А несговорчивый тин Циперье был выслан в далекий Фалериш, практически на границу с Габайоном. Вот пусть посидит там в полупустыне и на досуге подумает с кем можно спорить, а кем нет.
А то, что в результате испортились отношения и с ним, и с Рэем, не прибавило Руджеру добрых чувств к этой приблуде. Кстати, надо будет поинтересоваться, что там у нее со здоровьем? Он-то втихаря надеялся, что эпидемии (если это была эпидемия!) лихорадки Кау-Дорна скосит не младших детей потентата, а именно ее, как когда-то Лайанну ти Франсье, но не повезло. Чужая кровь цепкая, сама она жива, здорова и даже успевает доставать членов Собрания на тему улучшения здравоохранения.
