Ева Никольская
Чума на тропе любви
– Милашка с батута? – в потоке дифирамбов моим родителям и университету, которые заливисто пел декан, затесалась паршивая овца – в смысле, странная реплика не по теме.
– Ой, па, не спрашивай, – поморщился Ник, поправляя солнечные очки, скрывающие ссадину и фингал, замазанный кремом, маскирующим кожные изъяны.
На кой чёрт он их вообще нацепил? Шрамы красят мужчину, а тёмные очки в помещении выглядят нелепо.
– Я не спрашиваю, я предупреждаю, – покачал головой Аркадий Фёдорович. – Кстати, на втором курсе обе учатся, – сказал он мне, намекая, вероятно, на нашу скорую встречу со сбежавшими подружками на занятиях. – Ни одна из той парочки студенток не милашка, – снова обратился декан к сыну. – Поверь отцу. Я всех «звёзд» факультета в лицо знаю. Эти не исключение.
– Такие талантливые? – воодушевился Никита, но как-то очень уж наигранно.
– Не без этого, – вынужденно признал Метелица.
Святые тормоза! Что же девочки натворили такого, чтобы настолько запасть в душу главы факультета?
– Бедовые? – высказал предположение я, и, конечно же, не ошибся. Больше скажу – меня бы сильно удивило, окажись эти дебоширки паиньками.
– О да! Бедовые! Подходящее слово. – Глаза-щёлки молодящегося старикана хитро сверкнули, а уголки рта опять поползли вверх, шевеля растительность. – Ни разу не милашки, – повторил он, покачав головой. – Ну что, Саш? Оформляться будем?
– Угу, – согласно кивнул я, отправляя сообщение в офис, чтобы до вечера не ждали.
Вторая работа, сессия, хомяур с тонкой душевной организацией и Ксю, которая, очевидно, Ксюша. Весёлый ожидается месяц. Уже предвкушаю!
– Я жажду подробностей, пап! – заявил Ник, шагая в деканат вместе с нами.
То, что пять минут назад он спешил на работу, этот «кот мартовский» как-то резко забыл. Да и я, если честно, был полностью с ним солидарен.
Подробности в студию, господин декан! Что эти подружки ещё натворили?
ГЛАВА 3
Ксения Чумилина
– Я убью тебя, Лодочкин! – вопила я на весь коридор, воинственно потрясая компактным кожаным рюкзачком, утяжелённым парой учебников. Далеко не всё ещё оцифровано и выложено на университетском электронном портале, есть и печатные «алмазы», за которыми стоит ходить на раскопки в библиотечные «подземелья».
Надо, кстати, вернуть туда давно взятое, а то меня библиотекарь саму скоро прикопает.
– Чокнутая! – воскликнул кто-то, но я не обратила внимания.
Взяв короткий старт (и раскрутив в руке рюкзак), ринулась на обалдевшего от нашей встречи обидчика.
Студенты шарахнулись от меня, как от чумной: размазались по стеночкам, а некоторые обратно за двери аудиторий ретировались. От греха подальше.
Молодцы! Инстинкт самосохранения в действии!
Особенно ярко этот инстинкт проявился у Егора Лодочкина, который, вероятно, не знал о внеплановом переносе занятий по архитектурной физике в другой корпус. Да и откуда ему знать? Это же наша группа внезапно мигрировала, а не его. Судьба, не иначе! В противном случае этот гад от меня бы до осени успешно бегал.
– А ну стой, мерзавец! – потребовала я, но как-то не очень убедительно, потому что старшекурсник ускорился. Ещё и средний палец мне показал.
Вот козлина!
Физрук такому забегу аплодировал бы стоя, но физрука тут не было – только я, оставшаяся далеко позади Таня, Лодочкин и толпа сочувствующих: одни – ему, другие – мне. Короче, мнения разделились.
Если бы эта сволочь крашеная не споткнулась, я, наверное, его не догнала бы – больно уж прытким оказался мой бывший друг, сменивший за выходные не только девушку, но и цвет волос. Однако удача мне подыграла, сделав предателю подножку. Пока он отчаянно пытался не упасть, я не только его настигла, но и запрыгнула с разбега на спину парня, долбанув рюкзаком по… не знаю по чему, но получилось громко.
– Отвали, Чума! – попытался скинуть меня Лодочкин.
– Убью и отвалю, – пропыхтела я, чувствуя себя ковбоем на родео. И «бычок» мне достался на редкость сноровистый: никак не успокаивался, возмущённо мычал и копытами отстукивал: верхними ещё и по мне! Не то что «рубашка». – Сообщение, ушлёпок! – шипела я, пытаясь одновременно придушить гада и с него не свалиться. – Ты отправил сообщение! Кто в мессенджер пишет о расставании?! Крыса ты трусливая, придурок фамильярозависимый… а-а-а…
«Козло-быко-кобель» так яростно взбрыкнул, что я всё-таки улетела. Вместе с рюкзаком, который больно плюхнулся мне на живот, когда… Нет, я не врезалась в стену. И даже не рухнула на пол. Вместо всего вышеперечисленного, я невероятным образом зависла в воздухе. Зрители, коих собралось уже много, дружно ахнули. Кто-то присвистнул, кто-то сделал фотки, а кто-то и разочарованно вздохнул.
Вот гады! Ждали, небось, что я расшибусь об стену.
– Ксюха, жива? – дёрнулся ко мне Лодочкин.
Вроде как помочь хотел, хотя, может, и добить – кто вероломного соседа знает?
– Руки от неё убрал! – рыкнул кто-то подозрительно знакомым голосом.
Запрокинув голову, я узрела вчерашнего блондина, который, судя по характерному для мастера телекинеза движению пальцев, меня и удерживал на весу.
Чёрт! Он ещё и параном. Вот засада!
Я бы с радостью вырвалась из этого воздушного плена и сбежала, как сделал под шумок Лодочкин, но чужая сила держала крепко. Не имея возможности что-то изменить, я продолжала парить между небом и землёй (то есть между полом и потолком), словно ассистентка фокусника во время представления, а народ – вероятно, для большего сходства с цирком – ещё и аплодировать начал.
– А можно уже… всё? – сказала, подарив спасителю ещё один выразительный взгляд.
– Всё? – уголок его рта дрогнул, а глаза хищно сверкнули. И почему мне кажется, что у нас разное понимание этого слова? – Можно!
Подойдя ближе, «рубашка» плавно повернул меня в воздухе, точно кукловод марионетку, и мягко опустил на пол под единогласное «у-у-у!» студентов и очередные хлопки, приправленные смешками.
– Надеюсь, ты оценила мою заботу о нашем ребёнке, милая? – уточнил, не понижая голоса, этот всеобщий герой.
До меня не сразу дошло, о чём он, зато ребята издали очередное восторженное «у-у-у», а кто-то даже выкрикнул: «Да ладно? Чума что… беременна?!» Хорошо, кстати, что спросил, угу… потому что я только сейчас поняла: белобрысый гад нагло троллит меня за вчерашнее.
Так, значит? Да? Ла-а-адно!
Демонстративно оправив одежду и пригладив растрепавшиеся волосы, из которых в запале сражения с Танькиным бывшим выпала кисточка, я состроила невинно-удивлённую мордашку, ближе подошла к спасителю – так, чтобы наша разница в росте максимально в глаза бросалась, задрала голову и голосом девочки-одуванчика ответила:
– Дяденька, вы ошиблись – я не ваш ребёнок.
– Дяденька?! – взвыл он.
– Ага, – улыбнулась я, довольная эффектом, и, по примеру Лодочкина, дала дёру, моля всех богов не позволить этому мастеру снова применить телекинез.
Удача опять мне улыбнулась: из универа я выбралась без приключений, но с гнетущим чувством опасности, непрозрачно намекавшим, что приключения (те, которые неприятности) остались ждать меня в этих стенах и… точно дождутся.
Александр Штерн
Я задумчиво вертел в руках тонкую кисточку, подобранную в коридоре университета, пока хомяур расправлялся с тортом, как с тапкой, аж ошмётки во все стороны летели. Вот домработница-то обрадуется! Варвара Петровна – женщина, без сомнения, терпеливая, но за такое расточительство может и шваброй кое-кого огреть. Если поймает, конечно.
Бастиан злился, но молчал, потому что я принёс его любимое клубнично-кремовое лакомство. И вроде как хотелось ему высказать мне всё, что он думает о моём позднем приходе, но заключённая утром сделка мешала. Вот фамильяр и жрал тортик в одну харю: громко и демонстративно – аж в гостиной чавканье с фырканьем слышно было.
Поморщившись от обилия малоприятных звуков, я поднялся на мансардный этаж и заперся в кабинете – а то Баську не заслабит сюда вместе с остатками торта припереться. Если сам хомяур легко может проходить сквозь стены, когда принимает призрачный вид, торт он точно с собой не протащит.
И слава Одину! Не хватало и тут срач развести.
Около года назад мама перебралась из этого особняка в квартиру, расположенную в центре города, оставив мне дом, где они раньше жили с отцом. Поначалу я думал, что причина в воспоминаниях о папе и об их совместном прошлом, потом решил, что она таким образом надеется меня поскорее женить и понянчить, наконец, долгожданных внуков, а в последнее время начал подозревать, что дело в розовом комке шерсти, который попросту выжил её со своей территории.
Впрочем, это лишь домыслы – мама с Бастианом наотрез отказываются их подтверждать.
Сев в отцовское кресло с удобной высокой спинкой, я задумчиво побарабанил пальцами по краю стола, размышляя. Не над поведением матери или хомяура, хотя он порядком достал своей ревностью и желанием быть в курсе всех событий. И не над рабочими вопросами, которые появлялись с завидным постоянством, сколько их ни решай. Я думал о черноглазой занозе, в очередной раз сделавшей меня посмешищем. Теперь перед студентами, часть которых мне предстоит вскоре экзаменовать.
Вот как так?
Дяденькой обозвала… МЕНЯ! Да мне всего двадцать девять! Мужчина в самом расцвете сил. А мелкая «нечисть», по ошибке родившаяся девушкой, так это всё преподнесла, будто я ей в отцы гожусь. Я! Ей! Вот паршивка! Вывернула мои слова в свою пользу и сбежала. Опять! А я настолько опешил от её заявления, что даже не остановил.
Ну ничего, ничего… по расписанию у второго курса архитекторов как раз завтра сопромат – там и встретимся.
Размышляя о госпоже Чумилиной (вот уж, правда, говорящая фамилия – Чума она и есть), я невольно вспомнил и раздражение, нахлынувшее на меня при виде того, как моя бесстрашная «обезьянка» штурмует очередного парня. Не знаю, что больше взбесило – то, как она на нём повисла, обняв сзади за шею, или то, что он её скинул.
А если бы убилась? Кретин этот Лодочкин. Правильно Ксения его отлупила! Сам бы поддал, да мерзавец вовремя сбежал. Узнать бы ещё, за что она на него так взъелась. Кажется, что-то про мессенджер и расставание говорила, когда пыталась расцарапать ему рожу…
Неужели он – её бывший парень? Или даже… нынеш-ш-шний?!
Не успел я и глазом моргнуть, как отголоски былого раздражения превратились в настоящую вспышку ярости. Холодной, иначе бы я всё тут разнёс к чёртовой бабушке. А так только кулаком долбанул по столу, едва не отправив его в стену.
Всё же есть в паранормальных способностях один существенный недостаток – когда зол, они хреново контролируются. Счастье, что Баська, ворвавшись в мою жизнь, одарил меня телекинезом, а не какой-нибудь пиромагией. В противном случае, остались бы сейчас от моего кабинета одни угольки.
И весь этот эмоциональный сыр-бор из-за какой-то малознакомой девицы!
Невысокой, неказистой (если сравнивать с секретаршами, которых каждые два месяца меняет мой зам) и неблагодарной! Обычная пигалица с взрывоопасным темпераментом и полным отсутствием чувства самосохранения.
Что за привычка наскакивать на парней, которые вдвое больше её?!
Как же бесит!
Прикрыв рукой глаза, я опять представил бледное треугольное личико в обрамлении растрёпанных тёмных волос, хитрющие глаза и губы – яркие и смешливые, когда она несёт всякий бред, и нежно-сладкие, когда целует.
Сглотнув, прокашлялся.
Святые тормоза! Я ведь не запал на эту ненормальную? Нет?
Да точно запал! Но что именно послужило толчком? Желание поквитаться с нахалкой, которая слишком много себе позволяет, или попытка узнать её поближе? Почему я не забыл Ксению, как забывал большинство женщин, а продолжил искать?
Не знаю чем (хотя ясно как), но госпожа Чумилина меня зацепила. Давненько такого не было, а тут вдруг – нате вам!
Она не модель и не одна из дочек многочисленных маминых подруг, с которыми мне периодически устраивает «случайные» встречи предприимчивая родительница. Ксюша – обычная девушка, студентка и… чертёнок в юбке. Точнее, в штанах. Но именно она не выходит у меня из головы, что бы я ни делал.
Интересно, как бы матушка отреагировала на ТАКУЮ невестку?
Ксения Чумилина
Я сидела на диване и смотрела ужастик, уплетая вредности, пока подруга, не жалующая хоррор, была в ванной. Она вечно там надолго застревала, даже если просто умываться шла перед сном, а не целиком мыться. Скрабы разные, масочки, кремы, прочее.
Я в этом не особо понимаю, потому и использую косметические средства по минимуму, а ей, наоборот, нравится за собой ухаживать: медленно и с удовольствием. Хотя с её идеальной кожей оно и не надо вовсе.
Но разве ж Таню переубедишь! Тут как с диетами: если она что-то вбила себе в голову, пиши пропало. В этот раз от её модной голодовки нас спас Лодочкин со своим дебильным расставанием.
Хм… Может, ему спасибо стоило сказать, а не избивать прилюдно?
Смартфон, мигнув экраном, издал эротичный вздох, плавно переходящий в смачный чмок, и затих. Нащупав гаджет среди чипсов, сока и пары мелких подушек, сваленных в углу дивана, я прочитала сообщение и хмыкнула.
Виталя, записанный в мобильном как «мой краш», себе не изменял. Очередное признание изобиловало сердечками, цветочками и посылающими поцелуи смайликами. Так сильно изобиловало, что в этой пёстрой мишуре само признание надо было ещё поискать, а когда найдёшь – расшифровать, потому что паршивцу влом, видите ли, печатать слова целиком.
Ох уж это подрастающее поколение!
Как звонить мне и просить с задачкой помочь, от посадок картошки на бабушкиных «плантациях» отмазать или уговорить маму отпустить его в летний лагерь – так ему вот совсем не влом, а как спасибо старшей сестричке сказать – начинается парад эмодзи, приправленный витиеватым признанием в вечной любви богине, то бишь мне.
Я у него под этим ником в контактах числюсь, чтобы под предлогом уже якобы существующей девушки отказывать неугодным. И как так вышло, что в одной семье родилась совершенно обычная дочь (ну разве что с придурью) и сын – звезда всей гимназии. Высоченный, спортивный, обаятельный… лодырь! Поклонниц у него вагон и тележка. Даже три вагона! А любимая и единственная богиня одна, и та, на поверку, родная сестра, оказывается.
Помнится, узнав об этом его обмане, я в «краша» братца и переименовала. Ещё и рингтон провокационный на его сообщения выставила. По приколу больше, а не из мести, но прозвище прижилось.
Швырнув смартфон обратно в подушки, подтянула к груди колени и, вцепившись в миску с чипсами, уставилась на экран, где вот-вот должно было произойти что-то страшненькое, судя по нагнетающей напряжение музыке и отчаянно тормозящим героям.
– А-а-а! – истошно заверещала актриса, обнаружив притаившегося за деревом маньяка.
– А-а-а!!! – ещё громче и истошней завопила Танька в ванной.
– Да что б вас! – рассыпав от неожиданности чипсы, я соскочила с дивана и бросилась спасать подругу.
Подозреваю, от паука – она их панически боится, хотя они в наших краях совершенно безобидные.
Дёрнув дверь с такой силой, что вылетела хлипкая задвижка, я в полном офигении уставилась на… даже не знаю – на что. Вдруг я, как Алиса, в Страну Чудес загремела, сама того не замечая? Или, скорее, в Зазеркалье. В зеркале же всё наоборот, да? Вот и тут сюр какой-то! Я стою на полу и глазами-блюдцами смотрю на Таню… которая стоит на потолке.
Это как вообще?
В сок галлюциногены подмешали? Я задрыхла под ужастик, и мне снится кошмар? Что происходит-то?
– Ксю, сними меня отсюда! – взмолилась подруга, продолжая стоя… тьфу ты – висеть! Одежда, волосы, да и сама она – всё поддавалось законам физики, стремясь вниз, но её ступни будто приклеились к потолку. Именно ступни, а не тапочки, тонкой прослойкой застрявшие между ногами и плитой перекрытия, иначе бы она из них давно вывалилась. – Ну же, помоги! – Танюха потянула ко мне руки, качнулась и чуть не упала. На потолок!
Мать моя женщина! Что за фильм ужасов наяву? Я точно не сплю?
Ущипнув себя для надёжности, убедилась в реальности происходящего. А раз так, вывод напрашивался только один. Самый логичный.
– Тань… – Я старалась говорить как можно спокойней, чтобы и ей тоже спокойствие передалось. – Где твой фамильяр, а?
– Фамиль… – Подруга не договорила, задумавшись, а потом как заорёт опять: – Паук!
Я аж подпрыгнула с перепуга. Ужастики курят в сторонке по сравнению с реалом. И как её теперь от потолка отлеплять, чтобы в процессе не угробить? Она же при падении себе что-нибудь сломает!
Чёр-р-рт! Да где же этот дух-затейник прячется?!
– Паумяра, а не паук! – раздалось возмущенное пыхтение откуда-то сверху.
А в следующую секунду я узрела вползающую на плечо Тани… собственно, паумяру. Кислотно-зелёная, мохнатая и восьмилапая… кошка. Размером она была с ладонь, включая конечности. Мордочка кошачья, глазки красные, сердито прищуренные. Два всего, слава небу!
Я точно в фильм ужасов попала! Вот к чему приводит увлечение хоррором.
– А-а-а! – Принялась истерично дёргаться Таня, пытаясь скинуть с плеча фамильяру.
Понятное дело – у неё же фобия!
– Тихо ты, погоди, замри, – пыталась спасти ситуацию я. Ситуацию, подругу и паумяру!
В конце концов, зелёный котомонстрик перепрыгнул на мою макушку и закопался в волосах, как в гнезде, а Танюха полетела вниз. Я, как могла, смягчила падение, но синяки она всё равно собрала – завтра стопудово проявятся.
– Чудовище! – обласкали друг друга девочки и так же синхронно фыркнули отвернувшись.
Причём одна умудрилась запрыгнуть в ванную, чтобы быть подальше от паумяры, а вторая продолжила сидеть у меня на голове, невзирая на недавние кульбиты.
А это точно Танькина фамильяра?
Может, приблудная какая-то? Например, соседская. Или и вовсе моя! Я, в отличие от подруги, обожаю не только котиков, но и паучков.
ГЛАВА 4
Александр Штерн
Зайдя в аудиторию, небрежно бросил сумку на стул, окинул скептическим взглядом преподавательский стол, доску и уставился на студентов, рассредоточенных по рядам довольно вместительного помещения. Сюда бы и пять групп влезло, но на занятиях присутствовали только три. Архитекторы, ДАСовцы и Реставраторы.
На эту пару, стоявшую второй в расписании, шёл как на праздник, предвкушая очередную встречу с госпожой Чумилиной, но, как выяснилось, она в университет сегодня не явилась. И подружка её тоже.
Об этом мне с порога поведала Леночка – девушка с кафедры теоретической механики и сопротивления материалов. Она была из числа вспомогательного персонала, и основной задачей её, полагаю, было всё обо всех знать. Решив, что у меня с Ксенией какие-то личные счёты, Лена, преданно заглядывая в глаза (хотя мы едва знакомы), проинформировала меня об отсутствии этой прогульщицы на занятиях.
И не поленилась же отследить!
Без мелкой «бестии» с чумной фамилией и бурным темпераментом первый рабочий день перестал казаться таким уж приятным. Хотя ностальгию я всё же ощутил, снова оказавшись в университетской среде. Планировал же когда-то стать профессором, как хотел отец, и мне эта работа даже нравилась.
Скользнув задумчивым взглядом по рядам снизу вверх, неожиданно для себя упёрся в девушку-тростинку, сидевшую с таким видом, будто бильярдный кий проглотила.
Выходит, прогуляла Татьяна только иностранный язык, стоявший у их группы первой парой, а на сопромат явилась, что, кстати, правильно, учитывая сложность предмета и отвратное преподавание последних месяцев. Не потому, что учитель некомпетентный – просто он часто пропускал занятия по состоянию здоровья. Но суть дела это, к сожалению, не меняет.
Обнаружив в аудитории подругу Ксении, я принялся искать взглядом её саму. Они же, как сёстры, всюду вдвоём ходят, и живут, по словам всезнайки-Леночки, тоже вместе.
Бинго! Госпожа Чумилина тоже тут. Забилась в уголок на последнем ряду, выстроила на столе баррикаду из сумок и книг, за которой и спряталась… чтобы поспать.
Охренеть, дисциплина! Скоро экзамены, а эта лентяйка дрыхнет. На МОЕЙ паре! Ей что… дома спать не давали?! И подруге её, судя по бледному виду, тоже.
Хм… где же они опять ночью шлялись?
Вспышка внезапного недовольства лишь усилила инстинкт хищника, проснувшийся во мне. Правда, первым под горячую руку попалась совсем другая «зверушка». Вернее, «зверёк». Студенты переговаривались и чем-то упорно шуршали, бросая на меня заинтересованные взгляды, а один галдел и откровенно ржал, демонстрируя сокурсникам что-то на своём смартфоне.
Недопустимое поведение на моей лекции!
В качестве предупреждающего выстрела я громко представился и потребовал тишины, но этот обалдуй даже ухом не повёл, за что и поплатился.
– Ва-а-ау… – раздалось дружное, когда гаджет, глядя в который, ухохатывалась вся компания, вырвался из рук парнишки на свободу и, не давая хозяину и его друзьям себя поймать, рванул, словно вольная птица, к потолку.
Телекинез не раз выручал меня с момента появления в моей жизни. Я тогда ещё школьником был. Впрочем, речь не о столь далёком прошлом. Год назад спас с помощью этой магической способности двух рабочих на стройке, когда обрушились леса. А недавно выдернул из-под колёс мчащейся машины третьеклашку, которая переходила улицу в неположенном месте, уткнувшись в телефон. Сейчас вот тоже телекинез пригодился… в воспитательных целях.
– Господа, у которых проблемы со слухом, прошу рассесться по своим местам и приготовиться к прослушиванию ускоренного курса сопромата – мы сильно выбиваемся из графика, – продолжая удерживать мобильный в воздухе, сказал я.
Вежливо, но с издёвкой. Сами виноваты.
– А если не рассядемся, то что? – с вызовом спросил нахалёнок, который явно был в этой стайке «молодых гиббонов» заводилой.
Шевельнув пальцами, я отправил его гаджет в свободный полёт под очередной эмоциональный возглас зала, однако разбиться не позволили, как не дал и его поймать.
– Ещё есть вопросы? – спросил, заломив бровь.
– Нет, – буркнул студент недовольно, но в бочку лезть перестал.
Оно и правильно – я злопамятный.
Успешно проведя демонстрацию, в процессе которой ни один смартфон и студент не пострадали (разве что чьё-то самолюбие), я позволил временно изъятому мобильному красиво спикировать на мой стол, после чего вновь посмотрел на Ксению, ожидая её реакции, но девчонка, как выяснилось, продолжала преспокойно спать, невзирая на шум.
Святые тормоза! Это уже не просто наглость, а наглость запредельная!
Ксения Чумилина
Зачем же так пинаться? И шипеть. Я всего лишь глаза на чуть-чуточку закрыла, а Танька уже сделала из этого трагедию. Подумаешь, задремала! Не впервой. Чего кипиш-то поднимать? Ещё и щипается зараза, а ведь мы из-за неё всю ночь не спали. Из-за них с паумярой!
Если б Ритка не маякнула с утра, что сегодня новый препод будет по сопромату, и потому явка обязательна, я бы на все пары забила и осталась отсыпаться дома, а так…
– Ксю, да очнись же ты, он идёт! – донёсся до моего затуманенного сладкой дрёмой сознания голос подруги.
– Кто? – резко распрямилась я и… сфокусировала взгляд на подозрительно знакомом блондине, который сегодня был не только в рубашке, но и в костюме. Правда, без галстука.
Бр-р-р! Приснится же такое.
– С добрым утром, госпожа Чумилина! – рявкнул мой кошмар, оказавшийся реальностью.
И усмехнулся… хищно так. Жуть!
Это что же получается… новый препод по сопромату… ОН?
Нам крышка!
– И вам здравствуйте, – пробормотала я на автомате, хотя лучше бы он захворал, вот честно!
– Выспались? – подозрительно ласково поинтересовался… всё-таки не парень. В этой одежде точно. Мужчина! Молодой, симпатичный и мстительный – по глазам вижу: стальным, холодным и безжалостным.
– Угу, – буркнула я, чувствуя себя, как в клетке, между стеной и Таней.
У этого мастера телекинеза, часом, нет ещё способностей василиска? А то подруга моя, кажется, в статую превратилась: сидит, не шевелится и даже не моргает.
– Вот и замечательно! – Улыбка василис… препода стала ещё пугающей. – После лекции подойдёте ко мне, – сказал он, как отрезал.
– Зачем это?
Глупый вопрос! За порцией «блюда, которое подают холодным», вестимо.
– За заданием. Домашним. Индивидуальным, – выдерживая паузы между словами, сообщил блондин, чем и подтвердил мою догадку.
Похоже, не сдам я в этом году сопромат. Или сдам, но только пройдя через все круги Ада.
Ёлки зелёные! Лучше бы на «костюм» вчера запрыгнула, а не на этого злопамятного гада. Нет, чтоб всё забыть и всех простить! Устроил тут… вендетту.
Одно радовало: про опрометчиво выдуманного мною ребёнка препод больше не вспоминал и намёков на наши якобы близкие отношения не делал. Более того – он на «вы» перешёл. Порадоваться бы, но… я пятой точкой чуяла подвох.
И интуиция меня не подвела.
Позже…
Читай лекцию кто-то другой, я бы наверняка восхитилась талантом преподавателя, так понятно и интересно подающего сложный материал. Но это был Александр Рудольфович Штерн, как шёпотом сообщила мне Таня, и думать о сопромате, когда мысли то и дело скатываются к грядущему наказанию, у меня не получалось. Ещё и недосып сказывался, делая меня слегка заторможенной.
Поэтому я просто сидела и, как баран на новые ворота, тупо пялилась на мужчину, которого не так давно успела обозвать, покусать и даже поцеловать. Воспоминания о последнем почему-то были самыми навязчивыми. Я даже очки сняла, чтобы препод превратился в смазанный силуэт, иначе мозг работать совсем отказывался.
Странно, но, невзирая на моё не самое лучшее самочувствие, кое-что из сегодняшней лекции я запомнила. Придётся всё же признать: Штерн, действительно, хорош. Как преподаватель, разумеется. А вот как человек – не очень. Всю пару ждала, что вредный блондин вызовет меня к доске, чтобы поиздеваться, но нет – пронесло.
Когда занятие закончилось, я, зевая на ходу, поплелась за обещанным наказа… тьфу ты – за домашним заданием! Таня пошла со мной, чтобы морально (да и физически тоже) меня поддержать и не дать сморозить какую-нибудь глупость. Я мысленно себя успокаивала тем, что решить задачки мне помогут интернет, Ритка (за пару шоколадок) или кто-нибудь из парней-старшекурсников, как вдруг…
– Что это?! – Сонливость как рукой сняло при виде стопки листов, выложенной передо мной на преподавательском столе.
– Задание, Ксюша, – пояснил мучитель, как маленькой. И опять я почувствовала себя Золушкой, правда, не сбежавшей с бала, как в прошлый раз, а застрявшей в замке злобной мачехи. Ну а вместо сорока розовых кустов мне предоставили двадцать белых страниц с задачами по сопромату. Или пятнадцать. Мелким шрифтом! Издевается гад! – Штрафное, – добавил тиран с ухмылкой.
– За испорченную рубашку? – вспомнила о ночных подвигах я и чуть не вскрикнула, когда Таня наступила мне на ногу.
– За сон на моей лекции. Раз вам так скучно, Ксения, значит, вы всё уже знаете. Жажду в этом убедиться.
Чёрт! Выходит, за рубашку ответочка прилетит позже. Вот же невезуха!
– Покажите, на что способны, – сунул мне в руки пачку листов Штерн, а потом добил насмешливым: – Завтра после пятой пары жду вас здесь с ответами.
Завтра?! А не офигел ли он?
Меня так и подмывало съехидничать или нагрубить, но стоявшая рядом подруга очень уж убедительно оттаптывала мне ноги каждый раз, как я открывала рот.
– Мобилу верните! – потребовал Шарик, подходя к нам.
На самом деле его звали Илья Преображенский, и учился этот «клоун» на дизайнера архитектурной среды вместе с Маргаритой, которой, кстати, на лекции почему-то не было (надеюсь, не из-за моей вчерашней шоколадки). А вообще странно – это же она нам с Таней позвонила, чтобы мы немедленно шли знакомиться с новым преподавателем. А сама слиняла, получается? Вот ведьма!
Впрочем, не о ней сейчас речь, а о Шарике. Периодически он донимал Ритку, ибо натура у парня такая… пакостная, за что регулярно получал порцию ведьмовской «благодарности». Не только ведьмовской. Этот поросёнок много кого доводил за два года, и ото всех ему прилетало: иногда словом, а иногда и чем поувесистей. Бесячий, короче, персонаж!
Штерн молча пододвинул к ДАСовцу конфискованный гаджет… и два листика с задачками. Два, чёрт возьми, а не двадцать два или сколько их там у меня!
Это разве честно?!
– Ваше домашнее задание, молодой человек, – сказала сероглазая сволочь, как ни в чём не бывало.
– Так, минуточку! – отскочив от Таньки, чтобы она окончательно не отдавила мне ногу, возмутилась я. – Это несправедливо! Почему ему так мало, а мне…
– Он на лекции не спал, – перебил злыдень улыбаясь. Гаденько так! – Бурная ночка была, госпожа Чумилина, да?
Вроде как невзначай спросил Штерн, а меня бомбануло.
– Не ваше дело! – рявкнула я, не стесняясь зрителей. Чуть «собачье» не вставила, но вовремя вспомнила, что это не парень из развлекательного центра, а мой новый учитель.
Танька вцепилась в мою руку и сильно её сжала, взглядом призывая угомониться.
– Моё, если ваше поведение мешает моим занятиям, – парировал препод.
– Что именно вам так помешало?
– Твой храп, Чума! – вставил свои пять копеек Шарик, за что тут же огрёб рюкзаком: тяжёлым, с книжками – я, наконец, собрала всё, что задолжала библиотеке, и притащила в универ, чтобы сдать.
– Храп?! – вызверилась я на очередного «козлика», решившего испортить мне день. – Я не храпела! И даже не спала толком. А вы… – переведя взгляд на худосочные листочки с задачами в руке поганца, рявкнула: – Это дискриминация по половому признаку!
– Ой, Чумилина-а-а, – протянул однокурсник, закатывая глаза. – Хорош уже комедию ломать. Будь поласковей со своим парнем, и он сам тебе всё посчитает. Устроила тут…
– С парнем? – в один голос переспросили мы: я, Таня, Александр Рудольфович и даже кто-то из мимо проходящих, но внезапно задержавшихся.
– И не надо так на меня смотреть, весь универ уже в курсе, – заявил Шарик.
Очевидно, не весь, раз заинтересованных оказалось больше трёх, ну да ладно.
– Поясни, Илья! – потребовала Танюха, не дав мне выразить эту мысль другими словами.
– Да пожалуйста! – фыркнул поганец, набирая пароль на экране гаджета.
Несколько коротких движений пальцев и – вуаля! Нашему взору предстала запись ночного инцидента, которую таки слили в сеть. Со звуком! Проклятый однокурсник врубил громкость на полную.
Мама дорогая! Вот так попадалово! И я ещё хотела, чтобы этот компромат слили? Да мы же там ведём себя, как озабоченная парочка перед соитием!
– Какой интересный ракурс, – протянул Штерн, ничуть не смутившись.
Это он так корректно выразился про свою пятерню, сжимающую то, что у меня пониже талии? Крупным планом! И что за извращенец это всё снимал?
– Ого! – хохотнул кто-то из студентов. – Чума, да ты топ!
– Горячая штучка!
– Меркантильная! Он же препод! – вякнул приятель Шарика.
– Ксюха, вы реально встречаетесь? – спросила Люба – моя одногруппница.
– Так про беременность – это не сплетни? – блеснул излишней информированностью староста.
