Ева Голдева
Газлайтер
******
Даже взмах крыла бабочки на одном конце света может
вызвать цунами на другом конце света…
(китайская пословица)
В белой шёлковой блузке с жемчужными серёжками Мария сидела в вагоне-ресторане и пила чай с бергамотом, смотря в окно на пейзажи…
А в это время в её квартире уже находилось 5 полицейских с автоматами, утверждающих, что она хотела покончить жизнь самоубийством и её нужно срочно спасать в больнице. Об этом ей сообщили по телефону…
– Вы хотите ещё что-нибудь заказать? – спросила официантка.
– Нет, спасибо, – ответила девушка и продолжила смотреть в окно, наслаждаясь ароматным чаем с бергамотом.
Она тихо пила чай и смотрела в окно. В другом углу вагона сидела подозрительная парочка мужчин в черных костюмах.
– Как только она вернётся, мы ее прихлопнем.
– Да, эту порхающую красотку. Порхающую, как бабочка. Чёрт, ей удалось упорхнуть от полицейских? Но это ненадолго.
– Когда мы её прихлопнем, в своей вилле я установлю инсталляцию: "Бабочка в формалине". За её голову мы уже назначили 50 тысяч зелёных.
Мария продолжала пить чай, как ни в чем не бывало, делая вид, что она ничего не услышала. На её лице даже мускул не дрогнул.
"Странно, – подумала она. Я ведь ничего запретного не писала никогда: никакой политики или экономики. Зачем им понадобилась моя скромная персона? "Человек, который хотел "прихлопнуть бабочку" явно был очень влиятельным и могущественным. Настоящей "акулой", раз он смог отдать приказ спустить на нее полицейских», – подумала она.
…Поезд мчался и через несколько часов она оказалась на месте. Ей удалось снова "упорхнуть" и скрыться от глаз людей в чёрных костюмах…
******
Мария. Просто Мария. Именно так называли её коллеги, ведь она была журналисткой.
– Марья здрасьте!
– Здравствуйте, – отвечала она коллегам, которые вежливо здоровались с ней. А здороваться они любили даже в магазине, когда она стояла в очереди на кассу.
…Мария работала в редакции небольшого журнала. Она часто одевалась очень просто, обычное длинное темное платье и заплетённая коса.
Да и муж у нее был такой же обычный, как и она. Обычный офисный работник. Они жили вдвоем с мужем в обычной квартире, выполняя свои обычные работы и проводя свою обычную, ничем не примечательную, скучную жизнь. Свекрови своей и родственников мужа она почти никогда не видела и не интересовалась ими, она ведь жила в другом городе. Они прожили с мужем 7 лет, как они и хотели немного пожить для себя, а затем у них родился ребенок и Мария решила, как и полагается, уйти в декрет на 3 года.
Обычный ребёнок у обычной семьи. Обычная девочка с обычным именем Катя.
***
Приближался Новый Год. Первый Новый Год в жизни маленького ребёнка, который появился после 7 лет замужества. Маленькой Кате только исполнилось 9 месяцев.
Под ёлкой лежали подарки в красивой упаковке, и пахло мандаринами и хвоей.
Вдруг в дверь постучали позвонили представители ювенальной службы.
– Мы принесли новогодний подарок, – сказали они.
– Хорошо, проходите, – отец наивно открыл им дверь и впустил в квартиру. Мужчина и женщина в серых одеждах, с грязной обувью прошлись по свежевымытому полу в гостиную и без спроса сели на белый диван своими объемными задами. Женщина нервно теребила какие-то бумажки в руках.
– Мы поздравляем молодые семьи лично, – сказали они. И лично дарим новогодние подарки.
– У Вас красивая семья, – сказали они. Женщина при этом заскрежетала зубами и поправила очки на переносице.
– Спасибо, – ответила молодая мама в белом пушистом свитере с грудным ребенком на руках. – Да, я – журналистка, а муж – обычный офисный работник.
– Да и ребенок красивый, – продолжила она.
Маленькая Катя стояла на коврике и мать ее поддерживала. Она всем улыбалась: и отцу, и матери, и даже представителям ювенальной службы. “Какая же ты у меня еще маленькая и глупенькая, – подумала Мария, почувствовав что-то опасное. – Улыбаешься всем подряд, даже таким людям».
Маленькая женщина в огромных очках нервно рыскала по квартире глазами, пытаясь найти изъяны, тщательно разглядывая каждый̆ угол. Линзы в её очках были настолько толстыми, что скорее напоминали лупу.
– У стола есть углы, – сказала она. Это опасно для ребенка, – вдруг она сказала, как отрезала.
– Мы присматриваем за ребёнком, не беспокойтесь, – ответил муж Марии.
– А ребёнок не ударялся? – продолжила она.
– Нет, – хором ответили родители.
– Что, и синяков у ребенка нет? Обычно у всех детей̆ синяки есть. – настойчиво продолжала женщина.
– Нет.
– Какой у Вас необычный ребенок. Без синяков, – сказала женщина.
Женщина в огромных очках опять нервно заскрежетала зубами. Она очень занервничала и не находила себе места, переминая толстыми ягодицами на белом диване. Казалось, что она хотела вырвать ребенка у матери, но между ними сидел отец…
…После неожиданного визита данных людей на белом диване остались сильные вмятины, а на полу – уродливые грязные следы. Натоптали…
После того, как неожиданные гости ушли, Мария открыла подарок. Пару дешёвых, даже грошовых китайских сладостей. Казалось, что неожиданный подарок был лишь предлогом.
– Дорогой, тебе они не показались странными? – спросила Мария мужа.
– Дорогая, они всего лишь хотели вручить нам новогодний подарок. Не придумывай себе.
– Хорошо, – ответила она.
Муж обнял Марию с ребёнком на руках и поцеловал в лоб.
***
Зима уже вторую неделю удивляла. Было холодно, пасмурно и не хотелось выходить на улицу.
Мария сидела в своей спальне с двумя окнами, выходящими на задний двор, и вертела в руках керамическую статуэтку, купленную утром на рынке. Статуэтка являла собой хитросплетение ветвей, в недрах которых сверкал оранжевым отливом зрелый румяный плод. Композиция называлась "Serenity" и изображала, по всей видимости, библейский рай до искушения Адама и Евы. Мария же видела в композиции свой собственный символизм. Дерево – это человеческая жизнь, увенчанная плодом (результатом) этой самой жизни, ради которого, собственно, человек и живёт. Если плод красив и приятен, значит, и жизнь прожита не зря. Тогда человек может насладиться заслуженным покоем.
Мария была довольна результатом своей жизни. Она никогда не была особо амбициозной, она всегда любила покой и устоявшийся порядок вещей.
Как приятно чуть свет подняться с постели, заварить ароматный кофе, а затем просыпалась и десятимесячная Катя. В углу кухни тихо мурлычет маленький телевизор, выдавая порцию утренних новостей. На экране мелькают вчерашние пожары, наводнения и неказистые житейские происшествия с хеппи-эндами – простенькие радости глубинки. Катя тоже мурлычет какой-то детский бред – смесь снов и наивных грёз о том, как она вырастет и станет взрослым. Через пару минут она допьёт кофе и окончательно проснётся. Тогда его речь станет более внятной и осмысленной.
