Есения Белинская
Похищенный огонь

«Простите»! Этот старый хрыч еще и извиняется! И вшивого лаборанта он пощадил, а приезжего эксперта – хрен там! Да я его сейчас своими руками на древности разорву!

Думаю, мои глаза выражали чувства лучше, чем слова. Доктор Уилсон понимающе кивнул и развел руками, как бы повторяя «выхода не было». После, стараясь не пугать меня, он протянул трясущуюся ладонь и аккуратно собрал записки. Я не сопротивлялась, находясь в глубочайшем шоке. Понятия не имела, что теперь делать и как спасать свою задницу!

Уилсон засунул электронную бумажку в рот и поспешно проглотил, не забывая прикидываться психом. Хотя, наверняка он таковым и был, а я оказалась последней дурой, что не сумела отличить истинного бреда от реального заговора?

Огромные, встроенные в стену, часы громко шагнули вперед, возвещая о скором завершении нашей беседы и о том, что время для тайн окончено. Уилсон тут же сгорбился, снова превращаясь в умалишенного и принялся ковырять пластмассовое сидение, скрючившись на нем.

Я мельком оглядела камеры, стараясь не привлекать к себе внимания. Теперь на них мигала красная точка. Кто-то действительно помог старику отключить камеры… Образ перепуганного лаборанта тут же всплыл в сознании. Этот не то, что не спасет, а первый в обморок шлепнется на выходе! Ноги начинали предательский дрожать, выдавая весь скользящий внутри ужас.

Старик вдруг встрепенулся, закачался туда-сюда и заорал сиреной. Я отпрянула назад, не удержав равновесия, полетела со стула и принялась ползти прочь. Уилсон бросился ко мне, но прежде, чем успел добежать, его вдруг затрясло. На ноге у несчастного висел электрический браслет. Бывший профессор подергался еще немного, потом заскулил и отполз прочь.

Я еще не успела встать, а дверь отворилась и вошли несколько человек охраны. Доктора скрутили и поволокли прочь, игнорируя его слабые попытки брыкаться.

Ко мне подошел тот самый военный, что проводил инструктаж и подал руку. Я глупо уставилась на протянутую ладонь.

– Да вставай те же Вы! – тихо приказал он.

Я повиновалась. Стараясь не оголять предплечье, вцепилась в пальцы мужчины и встала на дрожащие ноги.

– Гражданские! – пробурчал вояка, бросая презрительный взгляд на мое состояние. – С подобными случаями должны работать выносливые…

Видит Бог, я хотела ответить, но вместо привычной язвительности сработала перепуганная скромность. Глупо моргая и стараясь удержаться на туфлях, я побрела прочь из белоснежной комнаты. На глаза навернулись слезы, лишь подтверждавшие намек солдата.

На выходе меня чуть не снес лаборант. Как его там… Ах, да, Джон!

– Профессор напугал Вас?! – запинаясь спросил он. – Вы в порядке?

Нет, черт вас всех забери, я не в порядке! И не буду, если ты, куриная твоя башка, не перестанешь так многозначительно на меня смотреть!

В слух же сказала:

– Да, напугал! Этот старик – буйный и ваша организация должна была предусмотреть смирительную рубашку! Я подам на вас всех в органы такую жалобу, что годами будете с линейкой бегать – углы подгонять!

Лаборант замер, сглотнул и понимающе кивнул. После чего предложил проследовать за ним к лифту.

– Не так быстро. – подал голос военный. Моя душа вышла из пят. – Бумаги заполнять кто будет? Нужно задокументировать происшествие.

Вспоминая все известные техники по контролю панических атак, я натянула на лицо самую недовольную маску и, громко топая, прошла к письменному столу. Вояка фыркнул, но ничего не сказал, молча подсунул мне планшет с бланком.

В комнате повисла гнетущая тишина. Пока я судорожно обдумывала план побега, лаборант предательски дергался и поглядывал на часы. Пришлось тыкать ответы, мало задумываясь о значении жалобы. Когда бланк был заполнен и подписан, я вручила его мужчине:

– Советую подумать о новой работе, – бросила я, старательно щурясь. – В Вашу смену случилась данная оплошность и Вам за нее отвечать!

Военный сомкнул и без того тонкие губы в нить, смерил меня ледяным взглядом и кивнул в сторону лифта:

– Уведи ее, Лански, пока чего дурного не случилось. – его лицо пересекла жутковатая улыбка. – Ты знаешь, у меня есть полномочия.

Лаборант перестал трястись и замер, словно заяц, нос к носу столкнувшийся с волком. Я нахмурилась, схватила Джона под локоть и поволокла к лифту. Противная стекляшка плелась словно черепаха, пока я старалась держаться ровно и унять дрожь.

– Ваш лифт прибыл, – приятным женским голосом предупредила колонка.

Створки не торопясь разъехались. Я втолкнула Джона внутрь, медленно цокая следом. Лаборант кое-как нажал на нужный этаж, о чем нам тут же сообщила колонка. За секунду до того, как двери закрылись, я осмелилась поднять глаза и столкнулась с ледяным взглядом серых глаз военного. Я охнула, а тело невольно сделало шаг назад.

– Твою мать… – полились ругательства, но умоляющий взгляд Джона напомнил о камерах. Я постаралась переиграть. – …что за организация! Не можете предоставить гражданскому лицу полную безопасность, так нечего звать!

– П-простите, госпожа Сотис! – заикаясь отозвался лаборант.

Снегопад снаружи лишь усилился. Территория заповедника, на которой располагался центр, уникальна во всем «Единстве» своей настоящей растительностью, сейчас утопала в сугробах.

Я продолжила наигранно жаловаться, а Джон – вполне искренне извиняться. От рассуждений из ушей должен был повалить пар.

Документы я заполнила, а значит, имела право покинуть ЦИААТ без объяснений и разговоров. Возможно, господин Рин будет ждать меня на беседу, но так как о ней мы не договаривались, а я вряд ли выдержу сидеть и спокойно вести диалог в нынешнем состоянии, можно сослаться на стресс от «нападения» и предложить встречу завтра. В городке под Центром у меня забронирован номер, значит, нужно лишь сменить машину и пулей лететь в столицу, искать меня там не будут, по крайней мере до завтра… Я последую инструкциям чокнутого доктора и, дай Бог, чтобы на чипе оказалось порно, а не засекреченные данные о предстоящей эпидемии! Во что я влипла?!

– Джон, – нарочито громко позвала я. – Вызывай машину. Я хочу отдохнуть…

Лаборант старательно закивал, диктуя указания своей капсуле, видимо по местной сети, так как моя тут глушилась.

– …И устрой завтра встречу с господином Рином. – Джон вылупил на меня свои глазки, через толстую линзу очков ставшие гигантскими. Пришлось утвердительно кивать. – Мне нужно отчитаться о проделанной работе. На сегодня я слишком устала, надеюсь ЭТО Вам понятно?

Ему стало понятно. Джон надиктовал новые указания капсуле, велев связать его с секретарем Анатоля Рина в ближайшее время. Видимо капсула что-то активно отвечала, потому что на пару минут лаборант затих.

– В-ваша машина ждет у главного здания. – наконец проговорил он, чуть запнувшись.

Все это время я сжимала локоть лаборанта, стараясь не запнуться и не упасть. Страх подступал волнами. Стоило мне себя успокоить, как следующая волна практически сносила до обморока. Нельзя сказать, что Джон Лански вел себя увереннее, но вместе мы создавали подобие вменяемого человека. Так мы и доковыляли до нужного здания. Лаборант поспешил открыть мне дверь, но лишь дергал ее в неверном направлении. В итоге водитель сжалился над ним и вышел, помогая мне сесть.

Как только дверь закрылась, я вжалась в сидение, ногтями впиваясь в кожзам. Оставшийся на тротуаре Лански щенячьим взглядом провожал автомобиль.

– …мисс, Ваши документы! – донесся словно из другого мира голос водителя.

Я вздрогнула.

– Зачем?!

– Чтобы выехать. Это обязательно в ЦИААТ… – озадаченно пояснил он. – Мисс, с Вами все в порядке?

– Да-да, все замечательно! Сложный день выдался, вот и все…

Привыкший к причудам состоятельных клиентов, водитель лишь пожал плечами.

Я открыла сумку, стараясь достать удостоверение, но руки не слушались и сумка в итоге улетела на пол. Содержимое разлетелось под ногами.

– Вот же гадство… Секундочку!

Пришлось впопыхах возиться по полу. Наша машина остановилась перед воротами, где сканер снова считал наши личные данные. Проверка документов в подобных заведения была обязательной процедурой и всегда на выезде. Видимо, чтобы дать ложную надежду об удавшемся побеге…

Я сунула водителю удостоверение и продолжила собирать разбросанные вещи. Пластиковую карточку разглядывал один из штатных охранников, когда из сторожки вышел капитан Шульц и забрал ее из рук подчиненного.

Все пропало! Он точно что-то заподозрил, иначе зачем начальнику охраны заниматься проверкой документов?! Я пропала! Меня заточат в металлический куб и обколют седативами! Я буду вечно гнить тут, о Господи…

– Можете ехать, – коротко бросил Шульц, протягивая водителю наши карточки.

Что, так просто? У меня получилось?!

Понимая, что выгляжу, как безумная, я прикрыла глаза и откинулась на сидении. Лучше выглядеть смертельно уставшей, чем перепуганной до смерти!

Водитель видимо понял, что меня лучше не трогать и мы тронулись в тишине.

План был прост: добраться до городка, зарегистрироваться в гостинице, потом сделать вид, что отправляюсь на ужин, а самой поймать машину и гнать до самой столицы!

Не открывая глаз, я положила ладонь на предплечье и прощупала место чипирования. Ничего. Подобные штуки входят под кожу сами, выделяют заживляющие вещества и прячутся от посторонних глаз так долго, как того потребует ситуация. В психиатрических клиниках их используют для слежки за динамикой пациента, а также, чтобы его всегда можно было найти, но нельзя было самостоятельно выгрызть. Кто мог подумать, что я стану носителем одного из подобных?!

Пережитый ужас действительно взял свое и я начала проваливаться в сон, когда машина стала замедляться. Сквозь дрему я прислушалась.

– …только въехал в лес перед запретной зоной. – водитель с кем-то говорил по связи. – Конечно, мы остановимся у обочины и подождем. Никаких проблем, капитан.

Сон как рукой сняло. Я дернулась к водителю:

– Кто там? Нет-нет, я категорически против! Мы не можем останавливаться до гостиницы!

Водитель виновато улыбнулся, пожал плечами.

– Простите мисс! У капитана Шульца зеленый допуск. Даже если я откажусь, казенную машину выключат по его приказу, и мы заглохнем.

Как в подтверждение его слов сзади мигнули чужие фары.

Я судорожно огляделась: вокруг сплошной лес. Мы действительно оказались на просеке, и я понятия не имела как глубоко.

– Все в порядке, мисс? – голос водителя заставил подпрыгнуть. – Вы сильно побледнели!

– Мы точно не можем уехать?! – просипела я, уже не пытаясь скрыть панику.

Мужчина пожал плечами.

– Без шансов. Машина уже заглохла, систему отключили извне.

И тут раздался выстрел. Пуля влетела в заднее стекло и со звоном отрикошетила от тонированной поверхности, но оставила узор из трещин.

– Нападение! – возвестила капсула. – Немедленно покиньте транспортное средство!

Дверь открылась автоматически. Не соображая, я вылетела из машины и побежала.

Сердце бешено колотилось, пока я неслась в неизвестном направлении. Сапоги утопали в сугробах, мешая бежать. Только я хотела остановиться, когда сзади раздался еще один выстрел. Нога зацепилась за что-то и я споткнулась, кубарем полетела в овраг.

Глава вторая

Люция

Я умерла? Если да, то в смерти нет абсолютно ничего интересного – сплошная тьма. Скучно!

Интересно, как там Василиса? Она точно ворчала на похоронах за то, что я сбросила на нее Тео. Хотя, какие похороны? Не думаю, что тело удастся найти в тех чертовых лесах… Тем более если каким-то образом я оказалась в аномальной зоне! Там, даже если меня и обнаружат, то поместят где-нибудь в лаборатории под грифом «совершенно секретно».

Тьма сменилась светом. Я не спеша двигалась куда-то сквозь тоннель, чьи стены казались сотканными из сверкающих молний. Временами интерес к происходящему просыпался, и я пыталась дотронуться до светящихся стен, но молнии отскакивали, обтекая мои ладони.

Вдруг тело все же найдут, что тогда? Интересно, мама вообще отреагирует? А отца на похороны позовет? Ему в любом случае сообщат – всем кровным родственникам приходит автоматическое уведомление. Нет, не хочу, чтобы он приходил, Васька только расстроится еще больше.

– Сюда…

Женский шепот пробился сквозь общее потрескивание.

Коридор из молний вдруг закончился, из него я вышла на темную площадь. Огромный черный замок упирался башенными пиками в грозовое небо. Вокруг было не протолкнуться – люди в шкурах и шерстяных плащах заполняли все свободное пространство. Это не Единство…

– Сюда! – велел голос и я послушалась.

Чудики в древних одеждах не видели меня, кажется, вовсе застыли, как на симуляторе. Посреди толпы оказался круг, сложенный плоскими камнями, а в кругу два мужчины, застыли в пылу битвы. Все люди вокруг казались декорациями, не настоящими, и только эти двое привлекли мое внимание.

Молодой мужчина стоит на коленях, голова опущена. На нем нет рубашки и видно, как все тело покрывают полосные раны. На левом плече огнем горит какой-то символ. Второй, гораздо старше и болезненнее, занес над головой мужчины меч, но свободной рукой тянется к его татуировке. Языки пламени тянулся к тощей ладони.

Что-то с ними было не так…

Обзор закрыла невесть откуда взявшаяся Кристина Красович. Прежде, чем я успела удивиться, руководительница коснулась моего лба большим пальцем и приказала:

– Просыпайся, Сотис! Ты еще не закончила!

На меня словно свалилась бетонная плита. Каждая клеточка тела горела, каждая кость будто была сломана. Я пыталась кричать, но горло сдавил спазм, выпуская лишь жалкое подобие стона.

Сонное безразличие пропало, безумно хотелось дышать.

Фирия. Ливхельм. Мыс Четырех.

Священные Корни вырастали из водной глади, уходили вверх к Черным Горам. Их толстые стволы, облепленные гнездами орланов-химленов, терялись в туманных облаках, бросали тени на заросшие лесом холмы. Корни насквозь прошили побережье и часть предгорья двести пятьдесят шесть лет назад, навеки став неотъемлемой частью острова. Поросшие мхом статуи Великих Богов возвышались подле них, грозно глядели на подплывающий к пляжу корабль.

Жемчужный Клинок вошел в бухту еще до рассвета. Вся команда знала, что их судну лучше не появляться в этой части Ливхельма, так что решено было пришвартоваться у статуй Четырех. Вопреки возражениям Стиана, Оден отправился к деревне вместе с частью команды.

– Я не стану показываться страже, брат мой, не тревожься! – заверил арвинг и оставил Стиана ворчать на судне.

Парень знал, отчего Оден пренебрегает безопасностью. Порт Четырех всего в нескольких днях пути от Брисгарда, в порту непременно ходят слухи об их родном городе, но людская молва, по мнению Стиана, не стоила риска. Хода назад в Брисгард им все равно нет.

Полный невеселых дум парень цыкнул и облокотился о бортик.

– Капитан! – окликнул Стиана юнга. Белобрысый мальчишка высовывался из гнезда, повиснув не канатах. – Там… это…

Юнга щурился.

– Что видишь? – парень проследил за взглядом мальчишки. – Дьярви, не томи!

В двух лигах от Клинка течением несло бревно, а на нем – нечто темное.

– Разорви меня химлен! Человек за бортом! – крикнул юнга. – Велите спустить шлюпку?!

Глазам Дьярви можно было позавидовать, кроме пятна Стиан ничего не видел. Капитан прислушался к шуму волн – воды уносили бревно к скалам.

– Не успеем.

Стиан позвал своего дракона и тот сразу откликнулся. Взмахнув черными крыльями, он оттолкнулся от судна, позволил стихии подхватить тяжелое тело. Ветер радушно принял дреки, лизнул чешуйчатые бока, наперебой рассказывая о происшествии. Под вой ветра Стиал достиг скал, едва успев – обломок дерева едва не напоролся на скалы.

На бревне лежала девица и сердце ее почти не билось.

Дреки обхватил девичий стан когтистой лапой. Стараясь не повредить, Стиан понес ее к кораблю и аккуратно опустил на борт Клинка. Сам вцепился когтями в мачту, постарался не сломать ее.

Едва достигший двадцати годков Вагни был крупнее всех членов команды, за исключением Одена. Он, и выжженный солнцем докрасна Кнуд помогли аккуратно уложить деву на деревянные доски. Огромная лапа Вагни опустилась на девичью спину, выбивая морскую воду из легких и несчастная зашлась в приступе кашля и скрючилась на палубе. Матросы придерживали девицу, пока та не откинулась обратно на спину и дыхание ее не выровнялось.

– Жива?! – юнга спрыгнул с гнезда и тут же присвистнул. – Чёй-то, послушница али ночница?

Стиан наконец разглядел кого выловил.

Белые вещи лохмотьями висели на девичьем теле, напоминая одежды жриц храма Лив, но волосы были острижены по самые плечи, совсем как у жриц другого толка. Некогда длинный, сейчас располосованный до самого верха, рукав обнажал тонкую руку. На предплечье утопленницы светилась зеленая спираль. Метка лесной ведьмы.

Норна…

– Неужто ночница?! – Вагни наклонился к девице. – Хорошенькая, точно лисичка…

Капитан не успел обратиться и ответить – глаза спасенной распахнулись. Она перевела удивленный взгляд с матросов на Стиана и застыла, а после, истошный вопль разнесся по бухте. Девица верещала громче химленов.

– Капитан, что делать?! – Кнуд отпрянул, не понимая, что стряслось со спасенной. На шрамированном лице отразился испуг.

Вскочив на ноги, девица выдрала у Вагни швабру и замахнулась ею, словно клинком.

Стиан дернулся вперед, поспешно возвращаясь в человеческое тело, но швабра опустилась раньше. Первый удар пришелся по драконьей морде, а второй – по человеческому лицу. Наконец, девица запуталась о собственные ноги и упала.

– Капитан, – тихий голос юнги нарушил неожиданно наступившую тишину. Дьярви высунулся из-за широченной спины Вагни.

– Чего еще?!

На рассечённой брови Стиана пульсировала стремительно набухающая шишка. А ничего так норна приложила – даже сквозь чешую ощущалось.

– Она опять того… ну, отключилась.

И правда, девица налетела на оставленное Вагни ведро и лишилась чувств.

– Переложите ее в мою каюту, – велел Стиан. Ушиб отозвался пульсирующей болью. – И орудия оттуда вынести! Если девица так со шваброй управляется…

Та, которую они искали последние пять листопадов, сама выплыла к Жемчужному Клинку!

Люция

На лоб шмякнулось что-то мокрое и холодное. Я недовольно замычала, скидывая помеху. В ушах как-то странно шипело, мир покачивался, а затылок препогано ныл, так что жить категорически не хотелось.

Кажется пить надо меньше! Сниться всякая чушь о мировых заговорах, бородатых мужиках и громадных черных чудовищах…

– Ну не мешайся же, – проворчал незнакомый голос, а мокрое снова водрузили на голову. – В тине вся извозилась…

Так, стоп!

Я открыла глаза.

В подрагивающем свете на меня глядел белобрысый мальчишка лет двенадцати. Конопатое лицо загорело до черноты и сосредоточено следило за моим пробуждением.

Кто-то уложил меня на кровать и укрыл одеялом.

– Ты кто?! – я дернулась назад, натягивая его до подбородка.

– Очнулася! – мальчишка испуганно отшатнулся и вскочил, но я тут же крикнула.

– Стой! Погоди!

Он выставил палец вперед и поинтересовался:

– Госпожа драться больше не станет? А то я девиц не бью!

Драться? Ах да, я, кажется, защищалась …

Я отрицательно мотнула головой.

Мальчик застыл, не зная нестись ли ему дальше или ответить странной тете. Потом видимо решил, что доложить еще успеет, и плюхнулся обратно на тяжелый дубовый табурет. Прежде, чем заговорить, взъерошил светло-русые волосенки, выбившиеся из хвостика на затылке:

– Ну… чего тебе?

– Тебя как зовут? – припоминая все уроки по детской психологии дружелюбно поинтересовалась я.

Мальчик закусил губу и бросил быстрый взгляд на дверь, видимо сомневаясь, можно ли со мной разговаривать. Потом снова уставился на меня, наконец расслабляясь:

– Дьярви я.

Отлично, начало положено!

– Очень приятно, Дьярви! Я Люция! Скажи, где это мы?

– Дык, на Жемчужном Клинке! – углядел на моем лице полнейшее непонимание и снисходительно пояснил. – Самое быстроходное судно во всём Ливхельме!

Ливхельм. Что-то знакомое… Юг столицы?

Мозг лениво сложил покачивания и шорох, и подтвердил – мы на воде. Помещение напомнило картины из исторических фильмов: шлифованные, идеально подогнанные доски. Помимо крепкого деревянного табурета, на котором сидел Дьярви, у стены слева стоял такой же мощный стол. По полу и на всех поверхностях тут и там оказались неаккуратно свалены бумаги и пыльного вида старинные фолианты. Окон не наблюдалось, и тем ни менее комнату озарял мягкий свет железного светильника.

– Ливхельм! – осознание поразило резко. – Это который в Фирии?!

– Мда… – протянул мальчишка. – Не хило тебя о ведрышко приложило… Конечно, в Фирии, где же еще?!

Твою мать… Как?! ЦИААТ, профессор, машина, стрельба, побег, овраг… а дальше ничего не помню! Я ведь даже не успела до ворот Аномалии добежать! Какая к черту Фирия?!

– Госпожа, ты чего топиться удумала? – вдруг поинтересовался новый знакомый.

– Топиться? – глупо переспросила я, все еще потерянная в собственных мыслях.

– Ну, тебя течением прибило на бревнышке. Признавайся, за кражей словили? Потому волоса ободрали?

Я коснулась головы, но волосы оказались на месте. Правда торчали во все стороны короткими лохмами, измазанные в чем-то склизком.

Мальчонка встал, оглядел меня со всех сторон и мотнул лохматой головой:

– Не тревожься! Наш арвинг тоже стриженными носит. Мы тут не судим.

Так, видимо за Вратами короткие стрижки в моде только у провинившихся. Даже у мальчишки они были связаны на затылке в тугой хвост.

– В наших…кхм… краях волосы ничего не значат, – я попыталась выдавить улыбку, стала дергать себя за прядки у висков. – Значит, вы меня в воде нашли?

Мальчик воровато огляделся, проверяя не подслушивает ли нас кто.

– Это я тебя углядел! – на живом лице отразилась щербатая улыбка. – А капитан наш выловил. Наш Стиан щедрый. И ласковый, в отличии от арвинга Одена… Повезло, в общем!

– С чем повезло?

Мальчишка вскинул брови, видимо посчитав меня тупой:

– Ему принадлежать будешь. Спас же, говорю!

Меня замутило сильнее. Вцепившись в худющую руку мальчишки, просипела:

– Дьярви, что он со мной делать будет?!

Красноречивее любых слов он залился краской с лопоухой головы, до тощих босых пят. Ответ только усугубил ситуацию:

– Ну Ирв говорит, что можно себе брать, коли спас… Я почем знаю «что»?!

Это что, меня мужик какой-то в секс-рабыни определил?! Уж лучше бы Щульц поймал!

Дубовая дверь громко отворилась, впуская дневной свет в темную комнату. Свежий соленый запах окутал пространство.

Дьрви тут же кинулся к вошедшему и затараторил:

– Капитан не серчай! Дева ни по чем не отпускала! Говорит «руки на себя наложу, коли уйдёшь», а мне что? Мне перед тобой совестно, ежели и правда наложит…

Не будь я в ужасе, то фыркнула бы, поражаясь малолетнему брехуну. Если выживу, надо будет вставить ему мозги на место…

– А то, как же! – хмыкнул с порога его собеседник. – Беги давай. Там Ирв ждет – я накормить велел.

Мальчишка издал радостный возглас и убежал.

Человек в дверях проворчал что-то о «несносных учениках», а я вместе с одеялом отскочила к противоположной стене. Огляделась в поисках оружия, но ничего не нашла. Пришлось хватать светильник.

– Госпожа норна, теплого солн…

– Не подходите! – взвизгнула я, замахиваясь лампой. – Мальчик мне все рассказал!

– Постой…

– Нет! Вы не имеете права прикасаться ко мне!

Он шагнул вперед.

– Но…

– Я подам жалобу содружеству терапевтов!

– Госпожа…

– Сексуальное насилие карается пожизненным заключением! У меня есть связи! Не подходите!

– Я вовсе не… – еще несколько шагов.

Я выставила дрожащий светильник вперед и рявкнула:

– Не смейте приближаться! Еще шаг и я все тут спалю! – это корабль трясется или я?!

– О, предки…

Незнакомец оказался рядом слишком быстро. Я не успела ни бросить светильник, ни попытаться отбиться – оружие выдрали у меня. Крепкие руки сдавили плечи, и вошедший пронзил меня взглядом.

Сердце постепенно успокаивалось. Сине-голубые, как океан, глаза мужчины вспыхнули, не мигая глядели куда-то внутрь меня. Сопротивляться не получалось и я обмякла. Глубоко внутри все вопило от ужаса, заметив, что зрачок незнакомца становится вертикальным, но снаружи я видела лишь красивого молодого мужчину с ласковой улыбкой… Это что, и я улыбаюсь?!

Темноволосый медленно отодвинулся:

– Госпожа готова выслушать? – ласково произнес он.

«Госпожа» готова была на все, как почувствовала неладное в желудке. Стресс и качка сделали свое дело, а меня замутило так, что волосы дыбом встали.

– Сейчас вырвет…

– Мое присутствие так тебе противно? – кажется он шутил, но корабль качнуло, а я заткнула рот ладонью и до незнакомца дошло. – Обожди!

Парень поспешил вон.

– Стойте! – я выбежала следом, кутаясь в одеяло.

Этот придурочный подошел к бортику и перемахнул через него.

Я застыла. Неужто мужчины Фирии готовы утонуть, лишь бы не видеть, как девушку тошнит?!

Солнце ударило в глаза. Я сделала несколько шагов вперед, потирая ослепленные глаза. Когда удалось проморгаться, из-за бортика высунулась внушительная чешуйчатая морда и щелкнула языком возле бортика.

– Какого черта… – выдохнула я, наблюдая, как черная монстрятина делает петлю и уходит под воду, помогая себе огромными крыльями. – С ума сойти!

Оден

Пять тел, обтянутых в шкуры со вставками из драконьей чешуи, лежали на траве без дыхания. Я вытер окровавленный клинок о брюки и сплюнул.

– Паскуда… это все?

Хмурый Веград оглянулся, проверяя не осталось ли кого. Старпом свел седеющие брови и кивнул.

Я толкнул одного из нападавших, переворачивая лицом вверх. Меховой капюшон сдернул. Кожу мужика покрывали тонки полоски ритуальных шрамов. На лице Вегарда были те же рубцы, правда часть из них давно скрыла густая борода.

– Оркийцы, – взгляд старпома отяжелел.

– Откуда они здесь?

– Не ведаю, мой господин, но не думаю, что это последние. В деревню идти нельзя.

Я вскинулся:

– Подумаешь, кучка предателей, мы пойдем… – вдруг драконий слух уловил чужой крик.

Я замер, стараясь понять, не играет ли со мной утерянный дар. Пролесок хранил молчание, лишь летний ветер шуршал листвой на мелких кустарниках.

– Господин?

– Все в порядке, нам следует… – снова крик. Нет, вопли мне не почудились, неужто оркийцы добрались до Клинка, пока нас не было?! – Чужак.

Старпом молча перехватил меч. В безмолвии мы двинулись вниз по склону к бухте, где остался Жемчужному Клинку.

Судно выглядело мирно. Не опуская оружия, мы добрались до трапа и поднялись вверх.

Оркийцев не было, зато команда прохлаждалась на палубе. Даже седовласый Ирв покинул камбуз и недовольно глядел в сторону кают.

Молодой Вагни заметил меня первым, поприветствовал. На мой молчаливый вопрос матрос качнул головой в сторону правого борта и расплылся в глуповатой улыбке:

– Господин, капитан ночницу выловил!

Я вскинул брови:

– Поясни.

– Малой ее у утеса увидал, чуть не утопла. Капитан за ней слетал, а ночница его шваброй огрела! – Вагни гоготнул. – Боевая!

Седобородый Вегард нахмурился и пошевелил пышными усами.

– Где она сейчас?

Вагни кивнул за спины матросов:

– Вона! Капитан плещется, а девка глазеет!

Я ушам своим не верил. И часа не прошло, а младший братец умудрился отыскать ночницу и притащить ее на Клинок, сбивая команду с толку!

– В конец ополоумели?! – взревел я.

Палуба мигом опустела, моряки рассредоточились, косясь на меня исподлобья. Даже привыкшие к пламени гнева своего арвинга, они знали его цену. Никто не желал попасться под горячую руку. Вагни отшатнулся, словно его толкнули в грудь.

Девчонка перевесилась через бортик, едва касаясь ногами пола. Поначалу я принял бесформенную серую ткань за одежды, после понял, что на ней наше покрывало.

Брат вынырнул из воды, извиваясь всем своим чешуйчатым телом, очертил громадную дугу и нарочито неаккуратно вошёл в воду. Поднялся столб брызг. Девчонка охнула и отшатнулась, но не ушла.

Змеем себя возомнил?! Ну, Стиан!

Я подлетел к ночнице. Схватив ее за руку, дернул на себя. Девка выпучила на меня янтарные глаза.

Она не стала вырываться. Испуг на лице сменился злобой, и девчонка вскинула подбородок. Губы сложились в строгую линию.

Как смеет эта маленькая оборванка так смотреть на дреки?!

– Брат мой! – Стиан неаккуратно вскарабкался на палубу, попутно изменяя очертания. – Оден!

Я не смотрел на брата.

Ярость взвилась, застилая алым взор и сужая сознание. Гнев обжег горло. Не в силах оторвать взбешённого взгляда от девчонки, продолжал сдавливать ее руку. Нутро подсказывало «пора ослабить хватку», еще немного и тонкое запястье хрустнет, но я не желал его слушать. Хотелось заставить самозванку молить о пощаде, сокрушаясь в рыданиях, видеть ужас в ее глазах…

«Сжечь…» – прошипело где-то в глубине сознания.

А после, девчонку вывернуло мне на ботинки.

***

– Оден, ради всех Четверых Богов, выслушай! – Стиан запер дверь, впихивая меня внутрь. – Клинком клянусь, я не стал бы оставлять девицу, не будь на то веской причины!

Я с отвращением стянул ботинки и швырнул их ко входу, многозначительно глядя на брата. Тот скривился, и поделом – девчонка заляпала лучшую ливейскую кожу! Еще отцовские. Благо Вегард остался разбираться с ночницей, я бы точно вышвырнул обратно за борт.

– Обещаю отмыть, только присядь! – Стиан уверено потянул меня ко столу.

– Надеюсь ты не собираешься поведать о своей любви к местным ночницам. Я высажу вас с этой замухрыжкой в первом же порту…

– Да эта замухрыжка – норна!

Я подавился колкостью. Неосознанно приложил руку к плечу, где давным-давно не чувствовал жар драконьей метки. Отдернул.

– Чепуха! Они вымерли.

– Оден, Мудрый Змей послал нам подарок, неужели не понимаешь?! Ее течением вынесло…

– Не вижу связи между чучелом на палубе и лесными норнами.

Стиан закатил глаза, но спорить не стал. Вместо слов он взял с полки старый отцовский дневник и раскрыл на середине. В центре исписанной страницы находилась руна.

– Деву отметила Ведьма!

Я выхватил потрёпанную тетрадь из его рук. Спираль с загнутым в обратную сторону хвостом была несколько раз обведена.

– Подобного я не заметил…

– Значит, не туда смотрел, – Стиан развел руками. – Метка у девчонки на той руке, что ты едва не выдрал!

Я попытался вспомнить хоть что-то, но гнев стер воспоминания, оставив лишь наглый девичий взгляд.

Стиан же принялся ходить из стороны в сторону расписываю «невероятный дар, посланный богами». Разве такая удача возможна? Лесные ведьмы полсотни лет умудрялись скрывать свое существование от Фирийцев, мы искали их по всем уголкам четырех континентов и никто не видел норн, даже на окраинах! Пять лет скитаться по морям, чтобы выловить ведьму возле самого дома – что за чушь?!

– И ты просто «наткнулся» на одну из них? Ради Богов, хватит маячить! – оторвался от созерцания руны и кивком указал брату на кресло. – Сядь!

Только после моего приказа Стиан опустился на предложенное место.