Ерофей Трофимов
Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений
Ручей, к которому они направлялись, протекал за холмом, перекрывавшим пеший проход к бухте. Не спеша поднявшись на гребень, воины внимательно всмотрелись в изумрудную зелень весенней тундры и, убедившись, что засаду тут устроить просто негде, дружно зашагали в сторону ручья. Но едва они подо шли к спуску, как Рольф, резко выбросив руку куда-то в сторону, тихо позвал:
– Капитан.
Внимательно всмотревшись в указанную сторону, Свейн удивлённо качнул головой и, взявшись за рукоять меча, тихо выдохнул только одно слово:
– Человек.
Настороженно оглядываясь, вслушиваясь и даже принюхиваясь к окружающему миру, воины спустились к ручью и медленно подошли к лежащему. Высокий, светлокожий, с отлично развитой мускулатурой мужчина лежал лицом вниз, раскинувшись на весенней траве так, словно хотел обнять всю землю.
Присев рядом с лежащим, Рольф осторожно коснулся пальцами его шеи, нащупывая становую жилу, и, удивлённо качнув головой, сказал:
– Живой. Откуда он тут взялся? До ближайшего поселения – почти пять дневных переходов верхом.
– Может, сбежавший трелл[1]?
– Шея гладкая. Ошейника он не носил, – уверенно ответил Рольф.
– Три седмицы назад в этих местах крепко штормило. Может, с корабля какого выпал? – предположил один из воинов.
– Переверни его. Если на пузе никаких следов нет, плесни в морду воды, может, очнётся, – скомандовал Свейн, продолжая держать руку на рукояти меча.
Ухватив лежащего за руку, Рольф одним движением перевернул его на спину и, присмотревшись, удовлетворённо кивнул.
– Шкура как у младенца. Вот только пара старых шрамов и всё.
Тем временем воин, сказавший про шторм, набрал в мех воды и, подойдя к лежащему, щедро плеснул ему в лицо. Едва слышно застонав, человек вздохнул, закашлялся и с явным усилием приоткрыл глаза. Обведя стоявших мутным взглядом, он сделал попытку сесть, но дрожащая от слабости рука скользнула по сырой траве, и человек снова упал. Криво усмехнувшись, Свейн покачал головой и, присев на корточки, заглянул в покрасневшие глаза мужчины.
– Ты кто? – спросил он после короткого молчания.
Лежащий только отрицательно покачал головой.
– Похоже, он тебя не понимает, капитан, – усмехнулся Рольф.
Свейн повторил свой вопрос на греческом, а потом и ромейском. В ответ всё то же движение. Вздохнув, Свейн выпрямился и объявил:
– Придётся тащить его на «Акулу». Может, Юрген сумеет понять этого парня.
– Думаешь, он оказался здесь случайно? – настороженно спросил Рольф.
– Думаю, да. Мы и сами не знали, где придётся набирать воду. Судя по всему, его и вправду смыло за борт волной.
Пока они принимали решение, найдёныш отлежался и, заслышав рядом журчание ручья, медленно пополз к воде. С интересом наблюдая, как он упорно продвигается вперёд, несмотря на ободранный о камни живот, Свейн сделал своим воинам знак не вмешиваться. Добравшись до ручья, мужчина, недолго думая, сунул лицо в ледяную воду.
– Упрямый, – одобрительно усмехнулся Рольф.
Вынув голову из воды, мужчина напился и, перекатившись на бок, начал медленно подниматься. Утвердившись на заметно подрагивающих ногах, человек выпрямился и, обведя воинов удивлённым взглядом серых глаз, что-то спросил. Прислушавшись к его речи, Свейн задумчиво почесал в затылке и, подумав, проворчал:
– Похоже, этот парень говорит по-росски. Но сожри меня медведь, если я его понимаю.
– Может, это какое-то их наречие? Племена россов раскиданы на многие переходы, – пожал плечами Рольф.
– Как бы там ни было, но мне он нравится. Есть в парне характер. Стоит один, голышом против шестерых вооружённых воинов, а в глазах вместо страха – только любопытство, – усмехнулся Свейн.
– Да уж, штаны бы ему не помешали, – рассмеялись воины.
– Зато сразу видно, что мужик, – со смехом ответил Рольф, хлопая себя по бёдрам ладонями.
– Да уж, такого самца ни с чем не перепутаешь, – усмехнулся Свейн, вызвав очередную порцию хохота.
Словно понимая, что смеются над ним, найдёныш смущённо улыбнулся и, разведя руками, что-то ответил. Махнув на него рукой, Свейн приказал наполнить меха и отправляться обратно. Вскоре вся группа вместе с найдёнышем уже спускалась к стоящему на катках драккару. Рядом с кораблём уже развели костёр, на котором Юрген варил смолу для смазки швов.
Подойдя к нему, Свейн сбросил с плеча мех и, окинув быстрым взглядом борт корабля, спросил:
– Ну что тут?
– Слава Тору, всё не так плохо, как казалось. Заменим пару досок, просмолим, и можно выходить в море, – весело усмехнулся кормчий.
– Спешить некуда. Прикажи как следует просмолить всё днище, – кивнул Свейн.
– Сделаем, капитан. А это что ещё за йаль[2]? – растерянно спросил Юрген, увидев голого найдёныша.
– Нашли у ручья. Здоров, шея гладкая. По всему выходит, с корабля смыло, – пожал плечами Свейн. – Я тут попытался поговорить с ним, да не вышло. Попробуй ты. Он вроде по-росски говорит, но наречие незнакомое.
– Ладно, попробую, – кивнул Юрген и, оглядевшись, кликнул самого молодого из команды воина: – Эй, Свен, поднимись на палубу и сбрось мне мой мешок.
Вздохнув, парнишка оставил вязанку хвороста, которую тащил к костру, и, ловко взобравшись по канату на борт, скрылся в трюме. Предоставленный самому себе, найдёныш подошёл к костру, присел и протянул руки к огню. Присмотревшись к его ладоням, Юрген неопределённо хмыкнул и, покачав головой, сказал капитану:
– С виду точно воин. А руки – как у византийских одалисок. Словно никогда меча в руках не держал. Странный парень.
– Вот и меня это удивило, – кивнул в ответ Свейн. – Ладно, накормите его, а там посмотрим.
– Эй, кормчий! – раздалось с палубы драккара.
Юрген еле успел повернуться, как на голову ему упал его же мешок. Едва удержавшись на ногах, кормчий смачно выругался и, задрав голову, свирепо прорычал:
– Я тебе сейчас уши обрублю, щенок!
– Сначала втащи сюда свою толстую задницу, – раздался дерзкий ответ, и вся команда дружно захохотала.
Юный Свен был родным племянником самого Юргена. Единственным оставшимся в живых родственником. Взяв его под своё покровительство, кормчий безжалостно гонял парня, обучая его всем премудростям судовождения, за что тот регулярно отыгрывался, устраивая дяде различные каверзы.
Усмехнувшись, Юрген развязал горловину мешка и, достав из него запасные кожаные штаны, протянул их неизвестному. Увидев одежду, мужчина выпрямился и, приложив к груди правую ладонь, склонил голову в вежливом поклоне. Кивнув в ответ, Юрген завязал мешок и, чуть усмехнувшись, проворчал:
– Кем бы он ни был, но правила вежливости ему известны.
Подаренные штаны оказались в самый раз, только несколько коротковаты. Найдёныш был выше кормчего почти на полголовы. Увидев широкий жест Юргена, Рольф поднялся на борт драккара и, порывшись в своём мешке, принёс парню пару пропитанных китовым жиром сапог с подошвой из акульей кожи. Примерив обувку, парень несколько раз притопнул ногами и, одобрительно кивнув, снова поклонился, выразив свою благодарность гиганту.
К удивлению команды, сапоги Рольфа оказались ему в самый раз. Кто-то из команды отдал найдёнышу свою старую безрукавку и потёртый, но ещё крепкий ремень. Теперь найдёныш стал похож на человека. От остальных его отличали только коротко стриженная голова и отсутствие растительности на лице.
Протянув найденышу кусок вяленой рыбы, Юрген присел на корточки и, тщательно подбирая слова, спросил:
– Как тебя зовут?
Поперхнувшись от неожиданности, найдёныш закашлялся, но взял себя в руки и ответил:
– Вадим.
– Валдин? – удивлённо переспросил Юрген.
– Нет, Вадим, – поправил его парень.
– Валдин, – повторил кормчий и, махнув рукой, снова повторил: – Валдин.
Усмехнувшись, парень согласно кивнул. Достигнув хоть какого-то понимания, Юрген задал следующий вопрос:
– Как ты здесь оказался, Валдин?
– Не помню, – растерянно покачал головой парень, помолчав.
– Ты не помнишь, как попал на этот берег? – удивился кормчий.
– Не помню. Точнее, я сам этого не понимаю, – вздохнул парень.
– Как это может быть? – не понял Юрген.
– Наверное, ударился головой. Так бывает, когда сильно стукнешься, – пожал плечами найдёныш.
Кивнув, кормчий поднялся и, подойдя к капитану, задумчиво протянул:
– Парня зовут Валдин. Как сюда попал, не помнит. Говорит, сильно стукнулся головой. Разговаривает по-росски, но это и вправду какое-то наречие. Я его с трудом понимаю.
– Ну хоть что-то, – кивнул Свейн. – Спроси, что он предпочитает. Меч или топор?
Развернувшись, Юрген вернулся к костру и, снова присев, тронул парня за плечо.
– Какое оружие ты любишь? Меч, топор, секира, лук?
– Я охотник, а не воин, – подумав, ответил Валдин. – Наверное, лук и кинжал.
Удивлённо вскинув брови, кормчий развернулся к капитану и, не скрываясь, во весь голос заорал:
– Свейн, парень говорит, что предпочитает лук и кинжал.
– Как это? – не понял Свейн. – Он, что, не знает, что такое честный бой?
– Говорит, что был охотником, – развёл руками Юрген.
– С виду мужчина, а на деле – трусливый лемминг, – рассмеялся юный Свен и, спрыгнув с борта корабля, попытался пнуть найдёныша в зад, благо тот всё так же сидел на корточках у костра.
Но парень оказался не промах. Едва только за спиной захрустела галька, он бросил один короткий взгляд через плечо, и в тот момент, когда нога Свена уже почти соприкоснулась с жилистыми ягодицами, одним движением перекатился на бок, одновременно подбивая задире опорную ногу.
Не ожидавший такого финта Свен со всего размаху грохнулся на спину. Видевшие это воины одобрительно рассмеялись. Взмыв с гальки, Свен выхватил из-за пояса нож и, хищно оскалившись, прошипел:
– Ну всё, голозадый, сейчас ты у меня попляшешь.
Не поднимаясь с земли, найдёныш нашёл взглядом Юргена и, ткнув пальцем в кипящего от злости парня, спросил:
– Что я могу с ним сделать?
– Всё, что сможешь. Только не убивать и не увечить, – усмехнулся дядюшка, с интересом наблюдая за разворачивающимися событиями.
Спокойно, словно это его не касалось, Валдин поднялся на ноги и, пройдя на открытое пространство, с усмешкой сделал парню приглашающий жест. Его спокойствие было сродни издевательству. Пригнувшись, Свен плавно скользнул к противнику, чуть покачивая ножом из стороны в сторону. Валдин ждал его, опустив руки и чуть склонив голову набок.
Не понимая, почему противник не двигается, Свен резко взмахнул левой рукой, пытаясь отвлечь его, и тут же нанёс широкий, режущий удар поперёк живота. Даже не попытавшись блокировать, Валдин сделал шаг назад, пропустил удар мимо и тут же, развернувшись на левой пятке, пнул парня ногой в ухо.
Свен, в очередной раз оказавшись на земле, ошалело потряс головой, но ножа так и не выпустил. Кое-как уняв звон в ушах, парень поднялся на ноги и пошёл в атаку. Улыбнувшись, Валдин дождался очередного замаха и, ловко перехватив руку с ножом, резким ударом всадил кулак в живот парню.
Захрипев, Свен рухнул на колени, тщетно пытаясь перевести дыхание. Пожав плечами, найдёныш сказал, повернувшись к Юргену:
– Скажи ему, что прежде чем хвататься за нож, им сначала нужно научиться пользоваться.
– А ты умеешь? – с интересом спросил Свейн, внимательно наблюдавший за их схваткой.
Юрген перевёл ему вопрос, и Валдин, подумав, ответил:
– Сейчас я могу показать не много. Голова ещё болит. Но как только приду в себя, ты сможешь проверить это сам.
– Тогда, покажи, что можешь, – потребовал Свейн.
Молча подобрав нож Свена, найдёныш качнул его в ладони, словно прислушиваясь к оружию, и, пальцем указав на лежащее шагах в десяти бревно, резко взмахнул рукой. Коротко прожужжав, длинный нож сверкнул в воздухе и с глухим стуком вонзился в дерево.
– Ну, так и мы умеем, – пожал плечами Рольф, одним движением выхватив свой кинжал и отправляя его в полёт.
Его бросок оказался неточным. Кинжал гиганта вонзился в бревно на две ладони левее ножа. Подойдя к бревну, Валдин выдернул нож и, вернувшись на место, всадил его в одном пальце от кинжала. Наблюдавшие за ним моряки одобрительно загалдели. Бросок был действительно хорош.
– Ну хоть что-то, – пожал плечами Свейн. – Ладно, очухается, проверим его как следует. А пока пусть помогает смолить борта.
– Только не поворачивайся спиной к Свену, – добавил Юрген, переведя ему решение капитана.
– А я думал, что воины не бьют в спину, – усмехнулся в ответ Валдин.
– Ты не из наших. Ты вообще непонятно кто. Ни трелл, ни воин, – пожал плечами Юрген.
– Ну, если он не полезет, то я его не трону. А если вздумает дурить, тогда извини. Не думай, что без оружия я не смогу его убить, – жёстко ответил найдёныш, и кормчий неожиданно понял, что словам этого парня стоит верить.
– Ну-ну. Посмотрим, что ты за огрин[3] такой, – усмехнулся кормчий, решив во что бы то ни стало держать племянника подальше от этого странного росса.
Кивнув, Вадин развернулся и всё так же молча отправился мешать смолу. Спустя седмицу «Синяя акула» снова готова была бороздить моря. Помолившись и принеся в жертву Тору оленя, случайно пойманного охотниками у ручья, команда поднялась на борт. Вздохнув, словно собираясь броситься в ледяной омут, найдёныш ловко вскарабкался на корабль и, быстро осмотревшись, занял место у гребного весла.
Юрген рявкнул команду, и воины дружно взмахнули вёслами. Стремительный драккар вспенил воду, и берег начал медленно, но верно удаляться. Испустив тяжёлый вздох, Валдин, угрюмо проворчал:
– In servitutem abduco[4].
Проходивший мимо него Юрген, расслышав его слова, резко остановился и, нагнувшись, мрачно спросил:
– Ты же говорил, что не понимаешь ромейский?
– Я и не говорю, что знаю ромейский, – пожал плечами Валдин. – Так, только несколько слов.
Задумчиво кивнув, Юрген выпрямился и, подойдя к Свейну, тронул его за плечо.
– Куда держим курс, капитан?
– Я тут подумал, что если мы уйдём в Византию, не отомстив бриттам за их ловушку, они, чего доброго, решат, что мы сбежали, поджав хвост. Что скажешь, старый пёс?
– Так и знал, что ты не забудешь им этой шутки, – усмехнулся в ответ Юрген.
– Шутки?! Эта шутка стоила жизни семерым отличным воинам, – зарычал в ответ Свейн. – Нет, друг. Я не уйду из этих вод до тех пор, пока не заставлю лживых бриттов заплатить за каждую каплю крови моих парней. Даже если мне придётся зимовать во фьорде каменного тролля.
– Ты совсем ума лишился, капитан?! – растерялся кормчий. – Даже то, что нам удалось провести там седмицу спокойно, уже великое чудо. Не нужно испытывать благосклонность богов до бесконечности.
– А я думаю, что боги специально привели нас туда, – возразил ему Свейн. – Вспомни, мы не только смогли починить корабль, но и нашли воина.
– Вот кстати, – встрепенулся кормчий. – Что скажешь об этом парне?
– А сам-то как думаешь? – ответил вопросом на вопрос капитан.
– Ну, странный он какой-то. Смотрю на него и понимаю, что он знает намного больше, чем говорит. Не охотник он.
– А кто? – не понял Свейн.
– Воин.
– Что это за воин, если толком мечом орудовать не умеет? – усмехнулся капитан.
– Вспомни: у ромеев есть целые отряды, которые сражаются только короткими копьями.
– Верно. Но у них и мечи есть. Хоть и огрызки, но есть. Да и не похож он на ромея.
– Он и на галла не похож, и на германца. С виду – росс. И говорит по-росски, но странно говорит, – не унимался кормчий.
– Короче, чего ты от меня хочешь? Чтобы я его за борт скинул? – не выдержал Свейн.
– Нет. Сначала в деле проверим, а уж там видно будет, – покачал кудлатой головой Юрген.
* * *
Тихий звон в ушах сменился каким-то щебетом, а затем странными, гортанными голосами. На лицо полилась вода, и Вадим с трудом разлепил спёкшиеся губы, пытаясь позвать на помощь. Но вместо слов из горла вырвался только слабый стон. Очередная порция воды почти привела его в чувство.
Усилием воли заставив себя открыть глаза, он различил рядом с собой несколько странных фигур и понял, что жив. Этого не могло быть, но это было. Он был жив и находился где-то, где было прохладно и тихо. А ещё где-то совсем рядом весело журчал ручей. Прислушавшись к разговору стоявших рядом людей, Вадим уловил, что говорили не на пушту и не на таджикском.
Плюнув на все проблемы, он медленно перевернулся на живот и решительно пополз туда, где журчала вода. Едва не свалившись в ручей, он сунул голову в воду и чуть не заорал от неожиданности. Вода была обжигающе холодной.
Чувствуя, как начинает приходить в себя, Вадим вынул голову из воды и, от души напившись, медленно сел. Голова болела, плечи и спина ныли, но он почти уже начал соображать. Собравшись с духом, Вадим медленно поднялся на ноги и, убедившись, что может стоять, сконцентрировал внимание на окруживших его людях.
Всё ещё затуманенное сознание с трудом воспринимало увиденное. Шестеро мужчин в кожаных штанах с широкими поясами, на которых висело разнообразное холодное оружие. Длинные волосы, заплетённые на висках в тонкие косички, бороды и странная гортанная речь. Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Вадим попытался понять, что это за ряженые.
Один из воинов, подойдя к нему, что-то спросил. Понимая, что его пытаются допросить, Вадим отрицательно покачал головой. Мужчина повторил вопрос на другом языке. Слова звучали почти знакомо, но общий смысл оставался неизвестным. Вадим снова качнул головой. Быстро переглянувшись, воины принялись что-то обсуждать, и он неожиданно понял, что их язык очень похож на шведский или датский. В общем, что-то скандинавское.
С трудом сложив два и два, Вадим чуть не вскрикнул от удивления. Одежда, оружие, язык. Перед ним стояли самые настоящие викинги. Поверить в это было сложно, но они были.
«Так, похоже, крыша у меня окончательно проте кла», – растерянно подумал Вадим, опуская голову.
Следующим этапом стало удивление оттого, что он стоял перед ними в чём мать родила. Вздрогнув, Вадим быстро огляделся и, убедившись, что раздели его не викинги, принялся размышлять. Сразу встало несколько вопросов. Где его одежда, кто это такие и как он вообще дошёл до жизни такой?
Ему довелось побывать в разных переделках, но влипнуть вот так ещё не доводилось. Снова оглядевшись, Вадим убедился, что глаза его не обманывают. Это был не Афганистан. И даже не то время года. Там они были в разгар лета, а здесь явно была весна. Но как такое могло быть? Один разрыв гранаты, и его перебросило не только через расстояние, но и через время.
Чушь! Бред! Нонсенс! Этого просто не может быть! Усилием воли подавив панику, Вадим взял себя в руки и, постаравшись на время забыть о своей наготе, решил действовать по обстоятельствам. А пока у него было слишком мало информации, чтобы понять хоть что-то.
В то время как Вадим ударными темпами впадал в депрессию, воины успели набрать воды в свои кожаные бурдюки и, развернувшись, направились куда-то вверх по холму. Один из них сделал ему знак следовать за ними и, убедившись, что Вадим его понял, зашагал рядом.
Механически, как кукла, переставляя ноги, Вадим выбрался на гребень холма и, осмотревшись, убедился в правильности своих наблюдений. Он действительно каким-то чудом оказался в тундре. Где-то в глубине души Вадим очень надеялся, что эти ребята – просто команда каких-нибудь любителей истории, но увидев стоящий на катках корабль, окончательно растерялся.
Это был самый настоящий драккар, вокруг которого копошилось ещё три десятка таких же парней. Взяв себя в руки, Вадим постарался забыть о голой заднице и решительно зашагал следом за провожатыми. Спустившись на берег, воины занялись своими делами, предоставив Вадима самому себе.
Увидев костёр, он подошёл поближе и, присев, протянул руки к огню. Только теперь он понял, что основательно замёрз. Стоявшему у костра широкоплечему воину скинули на голову мешок, что вызвало взрыв весёлого смеха у остальных. Краем глаза наблюдая за лагерем, Вадим пытался понять местную иерархию.
Увидев, что мужик, получивший мешком по голове, протягивает ему кожаные штаны, Вадим попытался всем своим видом изобразить благодарность и, натянув их, с заметным облегчением подумал:
«Ну, если штаны дали, то убивать прямо тут точно не собираются».
Неожиданно воин, подаривший ему штаны, присел рядом и, помолчав, заговорил по-русски. Вадим растерялся. Смысл вопросов был ему понятен, но сами слова звучали очень необычно. Списав это на акцент, Вадим принялся осторожно отвечать. Удовлетворив своё любопытство, воин поднялся и, отойдя к тому, кто позвал Вадима с собой, принялся что-то объяснять, то и дело указывая пальцем в сторону костра.
Понимая, что разговор идёт о нём, Вадим быстро осмотрелся. Всё, что можно было использовать в качестве оружия, было под рукой: камни, куски плавника и даже варившаяся на костре смола. К удивлению Вадима, огромный викинг принёс ему сапоги, а ещё один моряк выделил старую, но ещё крепкую безрукавку.
Одевшись, он почти воспрянул духом. Сидя у костра, спецназовец еще раз попытался хоть как-то понять, где оказался и как это случилось. Понимая, что уже вообще ничего не понимает, Вадим в очередной раз вздохнул и почувствовал, что не прочь перекусить. Оживающий организм требовал своего. Словно услышав его слова, расспрашивавший его по-русски воин, подойдя к костру, протянул ему вяленую рыбину. Недолго думая, Вадим вцепился в неё зубами.
«Жить стало лучше, жить стало веселее», – усмехнулся про себя Вадим, быстро уничтожая угощение.
Когда говоривший с ним воин что-то сказал командиру, откуда-то с палубы драккара раздался озорной голос паренька, сбросившего мешок на голову говорившего с Вадимом мужика, и следом за словами за спиной бойца громко хрустнула галька. Понимая, что без проверки не обойдётся, Вадим бросил быстрый взгляд через плечо и, краем глаза увидев, как паренёк замахнулся ногой, плавно перекатился на бок.
Для опытного бойца мальчишка двигался слишком медленно. Подбив парню опорную ногу, Вадим отправил его на землю и, поднявшись, огляделся. Никто из воинов не делал попытки вмешаться.
«Значит, точно проверка», – подумал Вадим, спросив говорившего по-русски воина, что он может делать с мальчишкой.
Услышав, что старый добрый мордобой не возбраняется, Вадим чуть усмехнулся и, отступив на свободное пространство, сделал парню приглашающий жест. Выхватив нож, парнишка скользнул вперёд, но Вадим уже понял, что этот боец ему не противник. Дав парню взмахнуть своим свинорезом, он не спеша, словно на тренировке развернулся на левой пятке, пнув противника в ухо.
Дракон машет хвостом – так это называлось на языке тех, кто обучался там, куда допускают одного из тысячи. Дождавшись, когда парнишка придёт в себя, Вадим снова отдал ему инициативу атаки, в глубине души надеясь, что тот опомнится и замнёт это дело. Но то ли парнишка был слишком азартен, то ли слишком молод и ещё ни разу не получал по соплям как следует, но, едва отдышавшись, он снова полез в драку.
Понимая, что сам ещё плохо держится на ногах, Вадим просто блокировал руку с ножом и от всей души врезал парню кулаком под дых. Сложившись пополам, паренёк выронил нож и, резко позеленев, сильно озаботился состоянием своего здоровья. Подняв нож, Вадим, взвесил его в руке и вопросительно покосился на говорившего по-русски викинга.
Командир этого дурдома на выезде что-то спросил, и Вадим, услышав перевод, задумался. Если это настоящие викинги, то влезать в драку на мечах или топорах ему ещё рано. Для начала следовало полностью восстановиться. Впрочем, для серьёзного боя его познаний во владении подобным оружием было маловато.
Продемонстрировав им своё умение владеть ножом, Вадим отдал оружие хозяину и вернулся к костру. Пользуясь тем, что его оставили в покое, Вадим снова принялся размышлять. Ему не давала покоя неизвестность. Как он оказался в таком положении? Самым неприятным было то, что он отлично помнил всё, случившееся с ним до того момента, как он, очнувшись, понял, что оказался в тундре, да ещё и голышом.
Хуже всего оказалось то, что он не мог выяснить, какой сейчас год. Если верить историческим справочникам, то во времена викингов у каждого народа был свой календарь. Говорили с ним на старославянском. Это Вадим уже успел понять, вспомнив некоторые слова из известной комедии. Но язык в данной ситуации был не главное.
Вадима убивало то, что он совершенно не представлял себе, что делать и как попасть обратно. Домой. Хотя, если разобраться, то и дома у него как такового не было. Комната в общежитии с немудрящими холостяцкими пожитками. Родители давно уже умерли, а жениться он так и не успел. Грустно усмехнувшись, Вадим от нечего делать принялся перебирать в памяти всех своих подружек, прикидывая, кто из них уронит хотя бы слезу, узнав, что его больше нет.
Как, оказалось, ронять слёзы было тоже некому. Все подружки, едва узнав, что, дослужившись до капитана, он так и не имеет за душой ничего стоящего, быстро находили повод, чтобы расстаться с ним под каким-нибудь благовидным предлогом. Не самое приятное открытие, но посыпать голову пеплом Вадим не собирался.
Уяснив для себя, что никакой памяти кроме короткой записи в личном деле он не оставит, Вадим решил попытаться сделать хоть что-то здесь. Впрочем, что именно ему нужно было сделать, оставалось под большим вопросом. Придя к определённому решению, он снова попытался понять, что за сила перебросила его из афганской пещеры в северную тундру. Кажется, в физике это называлось карманом времени или эффектом хлопка.
Окончательно запутавшись в терминах, Вадим плюнул на физику и вернулся к более насущным проблемам. Убедившись, что про него действительно на время забыли, он поднялся и принялся внимательно рассматривать устройство корабля. Вскоре, Вадим понял, что начинает всерьёз уважать этих ребят.
Пускаться в плавание на такой посудине означает сознательно дёргать смерть за усы. Деревянный киль и обшитый досками шпангоут. На всё это уложен лёгкий настил с рядами скамей для гребцов. Трюм такой, что по нему можно передвигаться, только согнувшись в три погибели или на карачках. Мачта и вёсла.
И вот на этом, если верить историкам, викинги пересекали океан. Вздохнув, Вадим отложил сомнения в их способностях и, присмотревшись к работе моряков, взялся за кисть. Примотанная к палке пакля опускалась в горячую смолу, и этим промазывались швы на заменённых в бортах досках.
Заметив, что он старается работать наравне со всеми, воины одобрительно переглянулись и молча приняли его в рабочую команду. Не имея представления, как правильно нужно смолить борта корабля, Вадим попросту начал обезьянничать, тупо повторяя каждое движение стоящего рядом воина.
Спустя неделю драккар был готов к дальнейшему плаванию. Воины столкнули корабль на воду и принялись ловко взбираться на него по свисающим с бортов канатам. Но перед этим викинги принесли жертву богам. Это действо произвело на Вадима странное впечатление.
Когда воины, ходившие за пресной водой, с криками и улюлюканьем притащили в лагерь живого северного оленя, он даже растерялся, невольно пожалев великолепное животное. Самец в полном расцвете сил, с роскошными рогами упирался и вскидывал голову, пытаясь сбросить своих мучителей, но викинги были сильнее.
Как оказалось, животное запуталось рогом в зарослях ивняка, и увидевшие его водоносы умудрились подобраться к оленю раньше, чем он успел вырваться из этой ловушки. Навалившись на него всей командой, они повалили оленя на землю и, спутав ноги так, чтобы он мог идти только мелкими шагами, потащили в лагерь.
Увидев добычу, капитан растерянно охнул и приказал срочно собирать топливо для костра. Дождавшись темноты, он велел разжечь огонь, и вскоре огромная поленница ярко заполыхала, освещая берег. Два обнажённых по пояс воина подвели к костру оленя, и капитан, громко нараспев произнося какие-то слова, одним движением перерезал оленю горло.
Хлынувшая кровь почти залила костёр, но вскоре поленница снова разгорелась, распространяя по пляжу запах горелой плоти. Капитан окунул палец в кровь животного и принялся рисовать на себе какие-то знаки. Едва увидев, что костёр разгорелся с новой силой, викинги огласили пляж радостными криками. Всё, что Вадим сумел понять, – их жертва была принята.
Потом, когда обряд был закончен, тушу оленя ободрали и попросту зажарили на том же самом костре. Набив животы жареной олениной, воины завалились спать. Быстро распределив ночную вахту, капитан устроился у костра и, позвав к себе кормчего, принялся что-то с ним тихо обсуждать. Понимая, что узнать об их планах ему не суждено, Вадим устроился у соседнего костра и, завернувшись в отлично выделанную волчью шкуру, уснул.
Утром было объявлено о выходе в море. Викинги восприняли это известие с энтузиазмом. В отличие от них, Вадим растерялся. По логике ему нужно было остаться на этом берегу и начать поиск причины своего пребывания здесь. Но несколько быстро сказанных фраз заставили его пересмотреть это желание.
Как выяснилось, бесстрашные воители побаивались этих мест. Судьба не придумала ничего лучше, чем закинуть его в место, называемое фьордом каменного тролля. На борт драккара Вадим поднялся последним и, повинуясь жесту кормчего, опустился на свободную скамью. Всунув в уключину длинное весло, он в последний раз оглянулся на землю, волею случая ставшую его временным пристанищем, и, не удержавшись, тихо вздохнул, припомнив подходящую к случаю латинскую поговорку.
* * *
Жертва Свейна была принята, и теперь он уверенно вёл свой драккар к бриттским берегам, полный решимости отомстить за погибших друзей. Как он и сказал своему старому побратиму и неизменному кормчему Юргену, уйти, не отомстив, значило бы прослыть трусом, а трусом Свейн Акулий Зуб никогда не был.
Трое суток «Синяя акула» резала форштевнем свинцовые воды. К вечеру четвёртого глазастый Свен подал сигнал, что видит землю. Кормчий Юрген как всегда оказался на высоте, выведя драккар именно туда, где началось это бегство. Свейн приказал снять мачту и готовить оружие.
Сидя на своей гребной банке, Вадим внимательно наблюдал, как воины, весело переговариваясь, проверяют кольчуги и проходятся оселками по клинкам мечей. Понимая, что с голыми руками лезть в свалку рукопашного боя глупо, он оставался на своём месте, чтобы не путаться под ногами у остальных. Но у капитана были свои планы.
Заметив, что найдёныш не проявляет особого рвения в подготовке к нападению, Свейн окликнул кормчего и, кивнув на склонившегося над веслом Валдина, сказал:
– Скажи ему, что с нами пойдёт. Дармоеда кормить я не стану.
– Но он без оружия, капитан, – вполне резонно возразил Юрген.
– Вот пусть в бою его себе и добудет, – усмехнулся Свейн. – Заодно и проверим, что он за боец.
– Если позволишь, я ему свою старую секиру отдам. Всё лучше, чем ничего, – вздохнул кормчий.
