Ерлан Журабаев
ДЕМОВЕРСИИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ (Житие весёлого праведника и других грешников)
Всевышний создал мир и тварей в нём за шесть рабочих дней, седьмой установил выходным. Света за шесть дней переборола себя, выплакав горе в подушку, на седьмой восстала семья из праха. Света наконец приняла мольбу падшего о пощаде. Любовь сохранилась, как оазис в пустыне. Смирение сохранило Лакистрайкиных, их линию судьбы.
* * *
– Ну, в чём твоя печаль, главная? – хитрила Катька, протягивая таблетки.
– Печаль? – Мишка пожал плечами. – Напиться бы с горя, да всё хорошо!
– Прикалываешься! А если всё хорошее усилить магической формулой? – Катька потянулась всем телом.
– Давай-ка без химии, своими силами! – Мишка опрокинул соблазнительницу на кушетку и запечатал ей рот поцелуем. Розовые кругляши покатились по полу. Любовь и без них случилась остервенелая.
Пилюли закатившись под кушетку, спрятались там, притаились. Химия дури хитра по натуре: умеет уступить, выждать момент слабости, жалости к себе любимому. Дурные формулы рушат формулу жизни.
Новотавридцы
Президентский дворец фантазией Влада раскинулся на высоком мысу, получился дредноут, рассекающий море. Это была западная окраина маленькой, пока незаселённой Ялиты, до центра – пять минут по пустой авениде. Но креатор теперь предпочитал пешие прогулки.
Не будучи архитектором, Влад устроил на мысу битву стилей и эпох, словно в советском санатории, где модерн запросто пристраивался к истории. Футуристические белые кубы в скалах над морем, выше на плато замок в ландшафтном парке. Над всем этим доминировал Капитолий с тяжёлым куполом и мраморной лестницей. Кипарисовые аллеи, цветники, беседки, крутые спуски к пристани и пляжу, где под Луной нередко купалась ведьма голышом. Света с Владом плескались в море после утренних пробежек, Абигор на пляже не появлялся, а больше здесь купаться было некому.
Влад в опоре на магов спешно дорабатывал остров под будущих переселенцев с большой земли. Только он был допущен и к штучной генерации островитян. Стервозная ведьма требовала от креатора обслуживающий персонал для дворца. Надоело ей, видишь ли, колдовать по мелочам, типа кьянти налить, тирамису поднести, постельное бельё сменить. Влад же всё дворцовое оставлял на потом, слишком много усилий отнимало градостроительство и целевые объекты для выдуманных людей. Прежде чем выпустить из компьютера, к примеру, ресторатора, надо создать ресторан в здании определённых параметров, с электричеством и водой. А это максимально автоматизированные электростанция и водоочистка. Ясно, что ресторатору понадобится персонал, логистика, финансовая система, много чего ещё. Как ни автоматизируй, нужна масса работников, встроенных в определённые обстоятельства и взаимоотношения. Креатор пядь за пядью создавал среду обитания и зачатки социума, тяжело продвигаясь по всем фронтам одновременно. День за днём созревали в компьютерном чреве нужные острову персоны и обстоятельства жизни. Влад побаивался будущих встреч со своими креатурами. Сколько своей души удастся вдохнуть в файлы, наберётся ли критическая масса человечности? А вдруг он разглядит в них родственников, близких? В любом случае по легенде придётся сразу отстраниться – все они переселенцы с большой земли на полигоне пришельцев. Нельзя сказать человеку: ты выдуман мной, такие вот чудеса…
Но сильнее всего мучили креатора тревоги за сына, коего, скрепя сердце, позволил раздвоить. Как не доверять Лукавому в вопросах спасения? Он, окаянный, до сих пор повода такого не давал… Вот и жил Мишка островной, скопированный, рядышком с родителями, не догадываясь об оригинале в Москве. Этот московский в свою очередь не ведал об острове: ему перед отъездом наплели с три короба про длительную творческую командировку отца в Париж. А мамаша с ним за компанию. А то вдруг там горничные отвлекут от архивов о забытом певце и композиторе Нино Феррере. Том самом, что застрелился в первой части этой дилогии, но воскрес во второй, которая у вас перед глазами.
Ещё в Москве на семейном совете Лакистрайкины договорились: поскольку нельзя бросать институт, придётся расстаться на полгода, которые приучат Мишку к самостоятельной жизни. Родители будут изредка навещать испытуемого с внезапными инспекциями.
Расстались взволнованные Лакистрайкины в пространстве Шереметьева, откуда Абигор устроил прямой рейс телепортации в пустынную в смысле людей Ялиту.
– Ну, вот ты и во взрослой жизни, – сказал папаша на прощание и отвернулся, чтобы скрыть слезу.
– Учись как следует и вообще… не расстраивай! – добавила Света, обнимая сына. Всем троим стало трудно подбирать нужные слова.
Удивился Мишка свалившейся на него самостоятельности, но и возрадовался. Отец открыл ему счёт в банке. Плюс стипендия на мелкие расходы, не говоря о родительском пентхаусе, где он теперь полный хозяин. Катька тут же переехала в роскошное гнёздышко, о таблетках, слава богу, речь больше не заходила.
Таким вот магическим образом каждому Мише досталось по Кате и наоборот. Островную пару адаптировали к основополагающей легенде: потрясающие пришельцы экспериментируют с человечеством, души собрались править на острове, а Владислав Вениаминович у них в главных помощниках. Катьку, мол, потянул за собой Мишка, уговорил не расставаться. Родители её предупреждены. Да, взбудоражены, конечно, но, скрепя сердце, ждут возвращения дочери. Связаться с ними пока невозможно: остров полностью изолирован от большой земли, воссоединение через год, когда новый мир приоткроется человечеству. Кате было радостно, что она с Мишкой и оба в фантастике, по возвращению ещё и прославятся!
Так на острове появились первые родственные души. Влад частенько приглашал молодых вместе погонять на машине, обозреть волшебный новодел. На этот раз серебристый «Ягуар» рассекал по новенькой трассе вдоль моря с купающейся луной. Катя улыбалась, прижимаясь к Мишке на заднем сидении, что и говорить, крупно повезло девице. Пронзая тьму, Влад рассуждал с дорогими пассажирами о скором будущем:
– Наберитесь терпения, дети мои. Остров приоткроется миру, потянутся восторженные паломники, оживятся улицы. Возлюбить ближнего станет реально: всеобщее благоденствие плюс духовный альпинизм с инструкторами. Подробности я пока не вправе раскрывать, но надеюсь получить такое разрешение. Благодаря космическим друзьям мы дадим людям демоверсии жизни с пониманием себя во Вселенной и скачок в науках.
– Ты у них, видать, за профессора, – привычно ёрничал Мишка. – Что за науки такие колдовские?
– Наука, Миша, всегда колдовством попахивает! Нет, я не профессор, меня поставили, с кажем так, президентом… Медиатор я между обыденным и сверхъестественным. Практикую чудеса в опоре на космос.
Влад темнил, но излагал не так уж далёко от истины. Князь Тьмы и есть проводник света в кривомыслящую материю, оптоволоконный кабель для проекции высшего в низшее, иначе в нас не заходит. Или другое сравнение: если посчитать Свет режиссёром, то Светоносный – директор картины, облачающий небесную непостижимость в земные понятия. Всё на нём: реквизит, аппаратура, суточные статистам, гонорары звёздам. Его дело обеспечить постановку, не влезая в идеи. Но поневоле хочется влезть в то, что веками обеспечиваешь! Так случился остров.
В операции с влюблённой парой Светоносный спасал важного для себя помощника: какой из писателя креатор, коли отпрыск в опасности? К тому же Дьявол получил первых юных переселенцев, возможность глубоко проникнуть в их раздвоенные души. Островные копии подлежали последующему воссоединением с оригиналами для закрепления резистентности к злой химии и вообще позитива. Дьявол полагал, что улучшенная копия станет преобладающей в едином документе.
А для родительского сердца Мишки стали близнецами. На виражах судьбы здорово иметь Светоносного в опекунах, но больно уж неисповедимы пути его и широта мандата от Небесной канцелярии.
Беллетристика жизни
Дворцовый мыс являл собой западную оконечность бухты Ялиты, охваченной трёхкилометровой набережной. На востоке прогулочная дуга упиралась в гору, у подножия покачивались на якорях яхты, катера, катамараны. Кэпов предстояло создать, а вот Генри Морган из 17-го века уже стал владельцем марины посреди безлюдья.
В базовой реальности знаменитый флибустьер отдал концы в 1688 году в должности вице-губернатора Ямайки. Головорез-чиновник показался Владу знаковым персонажем для изменённых судеб, и Дьявол любезно призвал того с того света. По легенде он был яхтсменом из Ливерпуля. Приехал на заработки в Ялту, где его завербовали на чудо-остров.
Карая за бездействие, Князь Тьмы поощряет авантюры. Жизнь в некотором смысле и есть главная авантюра, без всяких пояснений! Судьба-злодейка позволяет будущему мертвецу мелкие импровизации, а если гениальный – даже крупные. Головокружительные планы рождают прямо на диване, если голова отчаянная. Потом, конечно, придётся встать, чтобы дерзать в поступках, дерзить в желаниях, хватать птицу счастья за ускользающий хвост. И уж совсем потом, в конце концов в каждом станет темно и скучно, за каждым закроется дверь… Но приоткроется следующая, заплачет новорожденный в растерянности: радоваться ли, печалиться? Эта неуверенность называется жизнью. Нечто вроде пьесы, недоступной пониманию. Лишь особым героям с режиссёрского дозволения удаётся проникнуть в некоторую суть антрепризы.
Именно такой вот герой сидел за массивным столом в просторном Овальном кабинете. Такая уж фантазия – запихнуть овал2 Белого Дома в свой Капитолий – пришла в голову Влада при сотворении себе резиденции. Лайф-комп, инструмент творения размером в хороший шкаф, подпирал письменный стол с огромным странным монитором – подковообразным, с охватом пользователя на 180 градусов, как Панорама Бородинской битвы.
Морща лоб, креативный помощник Дьявола доводил остров до ума перед грядущим заселением. К лайф-компу через блютус-магию был подключён гигантский удалённый 3D-принтер, подвешенный под брюхом дирижабля над горной грядой. Принтерный монстр размером с карьерный самосвал наращивал объекты неживой и растительной природы. Слой за слоем подрастали горы, покрываясь лугами, лесами, каменными россыпями и расщелинами. Петляли дороги и реки, группировались шале на подходящих склонах, тянулись по этим склонам бугельные подъёмники и вагончики канатки с кабинами. Доделав среду обитания и заселив человечками, предстояло создать общество всеобщего благоденствия.
Благоустройство двигалось не шибко чтобы быстро: у 3D-принтеров (магические тут не исключение) с ростом скорости падает качество создаваемых моделей. Для наращивания горы метров на двести самосвальному принтеру требовалась неделя. К счастью, Дьявол изначально заложил детализированный ландшафт, а Влад, исходя из своих представлений о счастливой жизни, благоустраивал среду под разумную плесень. Так именовал Дьявол мыслящую материю. Предстоял её посев и саморазвитие в предписанных обстоятельствах. Разработанные персонажи переселялись из файлов в наведённую реальность кнопкой Animate. Красная и загадочная, она ждала кликов в правом верхнем углу клавиатуры, накрытая предохранительным колпачком. Аниматор её побаивался и колпачок не трогал.
Собственно, возня с лайф-компом сродни обычному писательству: вымученные сюжетные линии вдруг оживают и зигзагами уползают от замысла. Ведь и так можно написать и этак, и иначе; то ухватить иль это, чтобы искру высечь. Эх, нет в словах однозначности, совсем разный результат в строках. Сюжет и муза, коли сговорятся, диктуют сочинителю такие выверты, такие озарения – только успевай записывать и сводить концы с концами. Туго сплетённые концы и есть роман.
И вот вроде бы всё хорошо, но возвращаясь к давно законченным кускам, вдруг видишь удручающие несовершенства. И опять поиски озарений в тумане – найди то, не знаю что, но искрящее, переливчатое, зовущее.
Всё радостно выстраданное передаётся в конечном итоге читателю, партнёру по другую сторону беллетристики. Тот извлекает смыслы методом вдумчивого перелистывания, будучи в разных настроениях и состояниях. Совокупная субъективность (дай бог от достойных субъектов) высвечивает таинства жизни. Ведь роман, если только не исторический и не биографический, есть кусок жизни, которой никогда не было. Но могла быть, да точно есть в лабиринтах Бесконечности. Не может абсолют что-либо пропустить, не сохранить в себе вариацию!
Получается, что роман – кусочек параллельной реальности, вырезка из неё. Купите себе сочную вырезку, любезно порубленную автором на стейки из глав. Добавьте своих настроений и поглотите с чувством, толком, расстановкой. One steak in a time, не переедайте, а то не усвоится.
…Вышел писатель Лакистрайкин под утро на дворцовую лужайку, уже залитую солнцем. Спустилась, было, к писателю муза с небес, работящая и не шибко капризная, но он попросил погодить до полудня. Сначала искупаться и позавтракать!
Дождёмся ль новых мы абзацев?
Всенепременно, ждите, братцы!
Куда всё катится?
Скользит человечество по поверхности глубоких смыслов, барахтается в узких мейн-стримах. Гаджеты облепили, как пиявки, сосут время в онлайне. Наркосинтез побеждает старый добрый алкоголь, некоторые выучились совмещать. Кругом фаст-фэшн в фаст-фуде, хитроумные сосиски и колбаски, чипсы с иллюзией вкуса, инстант-кофе и инстант-секс без духовного проникновения.
А как хорошо, как естественно всё начиналась! Исполненные нагими, без вредных привычек, Адам+Ева вызревали в райском инкубаторе, где всё по расписанию. Но Змей-подсказчик втянул тандем в яблочную самодеятельность с благим намерением ускорить процесс и всё обрушил спешкой. Прежде времени вкусили птенцы знаний, и случилось несварение смыслов, понятийная мутация выплеснулась в потомков. Инкубатор для двоих предполагал медленное усвоение дарованного через единение с ним. И вдруг скачок и сбой в программе… Стали торопыги поверхностными наблюдателями с собственными фантазиями о добре и зле, Небесах и Нечистой силе, которые суть из одного источника, ежели всё в мире из рук Его. Их готовили к космосу, а они яблоко съели и испугались.
А+Е+Змей были строго наказаны, но ползучий гад вскоре прощён и даже поставлен начальником исправительной колонии, переделанной из райского сада. Стал Змей Люцифером, инструментом коррекции. Падшего кинули на падших, подобное лечить подобным. Тяжки земные наказания, они же кары небесные. Хрупки мученики, упрямы грешники, своя рубашка ближе к телу. Куёт Чёртова кузница испытания да искусы, подбрасывает в топку страстей войны и ренессансы, смуту и спешку, стадность и жадность, зависть и много чего. Сбилась паства с пути от такого многообразия, блуждает в поощрениях и наказаниях. О, как жестоко создать Себе подобными и сразу измельчить, приравнять к скотам касательно сроков жизни и большинства состояний.
А райский сад с тех пор безлюден. Нам жизнь в раю пока не по карману, и даже праведники на вход не накопили. Для низших небо есть заоблачный предел, у высших это небо под ногами. Господи, сделай же так, как надо, а не так, как мы хотим!
На рубеже тысячелетий Змея вновь потянуло на ускоренное исправление вверенной ему популяции. И создал он экспериментальный рай, полагая его учебным. Первыми поселенцами стали Мишка с Катей. А ещё им досталось тайное раздвоение: их память Дьявол занёс в лайф-комп, предоставив заинтересованному редактору Лакистрайкину файл loving couple. Предстояло отсечь дурные причинно-следственные связи, создав благодатные. Делитнуть роковые события и обстоятельства, что-то аккуратно приписать в общей логике лчиности, так, чтобы фундамент не поехал. Если дать редактированию перерасти в рирайтинг – иная натура выйдет из компа, с новыми коллизиями. Чертовски трудно всё это, цельная душа ведь не для компьютерных операций создавалась и реинкарнировалась.
В Мишкином случае требовалось лишь косметическое вмешательство в личность, а вот с Катей предстояла глубокая операция. Наркотик силён и коварен, умеет затаиться и ждать, прикинувшись полудохлым, словно джин в бутылке. Любая мысленная мелочь или мимолётная встреча может вырвать пробку, и уж тогда берегись джина! Химик химию найдёт… в любой аптеке.
Всё это излагал Дьявол нервничающему папаше на дворцовой террасе при очередном своём появлении. Впереди простиралось море с тонущим закатным солнцем. Волны привычно лизали квази-утопленника.
– Сам будешь их редактировать, чтобы потом не жаловался, – сказал Люци. – Другой бы радовался привилегии, а ты тут тоску разводишь. Уволю!
Влад объяснял, что переживает не только за редактуру loving couple, но и за оставленных в Москве. А ещё пугала объявленная ему вероятная концовка чуда – московские сольются с отредактированными.
– Мне теперь оба Мишки дороги, как близнецы… и с Катей мы намудрили безмерно, главное – без её ведома.
– Одна судьба в одни руки! – твердил Дьявол, расхаживая по террасе в струящемся на ветру плаще. – Твоя правка останется в воссоединённой натуре. Правь по минимуму, сущности не меняй, лишнего не громозди, а то потом плохо срастётся.
– Ни черта себе: плохо срастётся! А ну как души покалечу?!
– Меня слушай, душегуб, и хватит уже сомнений.
Дьявол хмыкнул и распрощался, сославшись на каббалистический конгресс в Варшаве.
Влад между тем всё больше склонялся к тому, чтобы всех сохранить близнецами. До сих пор с Хитромудрым всегда можно было сговориться на здравой основе. Но как будет здраво на этот раз – сам папаша уже не очень-то понимал и не пошёл бы на компьютерное вмешательство, коли не видео в кубе. После беседы с Дьяволом Владу захотелось с женой поделиться:
– Мишутка в Москве совсем один… Переживаю я очень!
– Опять эти стоны! Оставь для романов, – нахмурилась Света, – после драки кулаками не машут.
Женщины хмурятся, когда объяснить не могут то, что считают элементарным. Мужская психика, берегись женской логики! От женских аксиом вся голова в шишках и душа в шрамах! Тут лучше прикинуться дохлым кроликом и сменить тему. Нечего устраивать краш-тесты конструкции любви, тучи по небу гуляют и куда-то улетают. Света, между прочим, спасла семью и обладала бесспорным моральным превосходством.
Но тема мучила Влада, и опять вырвалось у него:
– Это раздвоение с ума меня сводит! Не бывает так в природе!
– Послушай, ведь это ты свёл дружбу чёрт знает с кем! И ты не хуже меня знаешь, к чему всё шло с этой Катькой! Кто виноват, что Мишка влюбился? Чего ты мне сердце бередишь?!
– Путаюсь я в магии и пугаюсь! – Влад даже глаза закатил. – Голову сломаешь: люди из книжек и с того света, сына в двух экземплярах получите. Мысли в ужасе разбегаются…
– А мысли-то хоть умные, стоит догонять?
– Ну как ты думаешь, какие мысли у писателя? Естественно, умные…
– Надоел ты им и мне тоже! Сходи на море, проветрись. Потом демону своему поплачь в жилетку, объясни, что родительский разум на такое не рассчитан…
– Спасибо, муза, могла бы добрее сформулировать!
– Не муза я, а жена твоя.
– Ладно, ладно, не заводись и меня не заводи. Ты мой соавтор, я эпиграф тебе посвящу.
– Не надо мне! И пиши по-человечески, не ломай людям головы беглыми мыслями.
Как любая натуральная женщина, Света имела шипы и воспитательные наклонности.
***
Между тем сомнения ширились в сознании Влада, как чёрные дыры в космосе. Если требовать сохранения близнецов, то как им самим всё потом объяснить, не обрушив психику, не обидев? Хотелось продолжить разговор с с Люцифером, но тот давно не появлялся. Тогда Влад открылся весельчаку Абигору за вечерним чаем с вишнёвым вареньем:
– Страшновато мне, демон, двойственность страшна. Раньше мы со Светкой говорили о сыне, теперь вот о сыновьях… Потом опять один останется… а мне-то оба дороги, как близнецы. Не сдюжит человеческий разум такого!
– Ты или доверяешь или выбываешь из игры, – неожиданно помрачнел Абигор. – Тебе, смертному, столько доверено, а ты сомнения расплодил! Изволь соответствовать.
Выплюнув на блюдце вишнёвую косточку, Абигор поджал губы. Поник писатель от его слов, свои слова растерял. Беседа не задалась, и чай не допили. Человек и демон устали объясняться в архиважной теме и разошлись, едва кивнув друг другу на прощание. Влад в своих покоях, несмотря на чай, откупорил вино. Продукт брожения, конечно, не решает проблемы, но даёт мимолётную передышку от волнений.
Тревоги грызли душу писателя. Но так и не загрызли. Душа человека очень живуча, хотя вся в шрамах. Но и ей порой нужен отпуск. Отпуск в раю или хотя бы в покое после страстей ада. Ад это там, где тебя колошматят по башке, не только ближние с боку, но и, увы, сверху. Ад там, где нет рая.
Чудеса с просчётами
Летели дни, летели ночи. Улетали и возвращались печали и радости. Чудо набирало обороты. Разворачивались поразительные трудовые будни особы, приближенной к сверхъестественному.
«Парочку вершин наращу под слаломные трассы, – раздумывал креатор, прокручивая природные ландшафты на мониторе. – И всё, хватит с ними возиться. Восторгаются люди горами, а обитают почти все в низинах. Песни рифмуют, а живут в прозе, поскольку не рождены летать. Не то улетели бы всей стаей на разведку за горизонт повседневности, и была бы у нас цивилизация поинтереснее нонешней».
В лайф-компе Влад кропотливо взращивал островные файлы. В директории «Ландшафты» рождались записки в духе Пришвина – шла живописная детализация вверенной ему местности. Ассистент Дьявола пронзал её дорогами, щедро разбрасывал скалы, наращивал горные вершины и всячески озеленял округу. Всё это покоилось на изначальном огромном плато с краями, плавно сползающими в море; из горных озер брали начало три главные реки Новой Тавриды. Изменить эту основу было нельзя, да и незачем – Влад писал картину на уже натянутом загрунтованном холсте предложенными красками и кисточками.
В «Экономике» пухли скучные папки из файлов хозяйственного уклада. Ассортимент и количество материальных благ, их распределение, логистика, трудоустройство. Эта директория представляла собой госплан магического благоденствия. Только заказ шёл не в отрасли – всё необходимое в любых количествах поставляла Нечистая сила, словно мощный Внешпосылторг. Переселенцам отводилась сфера услуг, питания и развлечений. Собственно, любой курорт так живёт: всё ввозится извне, местные всегда в сервисе, садах и огородах.
Влад каждый день корпел над важнейшей папкой «Статистика и планирование», составляя умные таблицы – чего и сколько надо, чтобы вдоволь по потребностям швейцарского уровня. Легко снабжать пока людей раз два и обчёлся – нечто вроде раздачи подарков знакомцам и близким. Но с появлением хотя бы малочисленного народонаселения в одиночку не справиться – придёт время кабмина, ему достанется хозяйственная директория для заказа земных радостей у «инопланетных друзей».
Пока же зачатки «экономики» функционировали в ручном управлении, всё решалось на совещаниях Влада с Абигором и Франческой, писатель называл это малым совнаркомом. По крупным вопросам подключался Люцифер. Он требовал шевелиться – наращивать логистику, энергетику, подавать поимённые списки на переселенцев из прошлого и творческих фантазий человечества. Нередко Люци реанимировал по своему усмотрению, не дожидаясь заказов.
«Выдуманные поселенцы» были для Влада самой сложной директорией, конечно. Выдуманные дозревали постепенно, как в романе, и были в разной степени готовности для восполнения пробелов в профессиях и умонастроениях формируемого социума. Надо было не только сложить характер, но и его самоидентификацию, островную общность, саму сакральность младой нации под крылом «космических благодетелей». Тут, конечно, не обойтись без своей переселенческой культуры, только откуда ей взяться на ровном месте? Влад спешно дописывал трёх романистов и поэта, а также «заказал» Дьяволу реанимировать Шекспира с Горьким – один вырос на туманном Альбионе, другой Капри славил. Ещё Влад упросил Лукавого оживить Ильфа и Петрова с Остапом. Сказано – сделано. А вот Молотова и Риббентропа для преподавания в МГИМО Дьявол не утвердил.
Уже несколько дней креатор испытывал особое волнение, готовясь впервые выпустить в свет сотворённые им души практического назначения – персонал для альпийского отеля. Что за рай без лыж, скейт-бордов и глинтвейна?! Разобраться с душами было на порядок сложнее, чем со средой обитания. Влад сокрушался, что, как ни старайся, по заселённости Новая Таврида будет поначалу напоминать Новую Землю. Конечно, поселенцы всех типов происхождения начнут сожительствовать, но до этого надо ещё дожить, да и стартовый потенциал размножения невысок. Влад заранее поставил в Ялите первый роддом – о пяти этажах, в окружении каштанов, пока без персонала.
Лакистрайкин настойчиво предлагал Нечистой силе открыть полупустой остров для туристов с большой земли, дабы себя показать и людей приглядеть. Это ж какую аттракцию можно устроить: малолюдный курорт с инопланетными чудесами! Съедутся смелые да любопытные – вот и вербуй ярких переселенцев. Креатор и сам нуждался в натуральных современниках. Что уж говорить о Мише и Кате – сверстников вообще не было, даже среди нелюдей.
А ещё следовало поторопиться с институтом в Ялите. Влад наращивал в папке «Образование» файл МГИМО: Магический галактический институт международных отношений. Маленький такой институтик на два факультета – дипломатический и журналистский, с кафедрами английского, французского, итальянского, немецкого и китайского языков, плюс кафедры разных историй человечества. Кого поставить ректором? Кого-то потрясающего… Эйнштейна! Всё это уже сидело в голове, но руки не доходили. Эйнштейна Дьявол одобрил и обещал обеспечить.
Огромной проблемой оказалось здравоохранение. Для начала из уважения к литературе оживили профессора Преображенского и доктора Борменталя, но нужны были, конечно, врачи современной школы. Влад, спохватившись, поставил в Ялите пятиэтажку медицинского колледжа, Абигор набил его сверкающим оборудованием, но преподавать было пока некому и некем. Люцифер подверг ассистента остракизму:
– Кто ж из нас смертный?! Мне томография по барабану, во мне ломаться нечему. Запомни: вначале врачи, потом уже писатели и отельеры! Я тебе личности с того света извлекаю не затем, чтоб они на острове дуба дали.
– Мне хорошего врача не придумать, я в их делах… не копенгаген. Тут вникать нужно в профессиональный аспект.
– Ладно, уболтал. Будут тебе врачи с авангардными знаниями и методами. Такие, что закачаешься!
Дьявол озадачился проблемой и вошел в переговоры с успешнейшими врачами современности, в основном американцами. Прикинувшись гуманоидом в человечьем обличии, он предложил вступить в «космическое медицинское братство» шести светилам. Вот что о них было известно на момент контакта:
> Конрад Мюррей привлек внимание к своей персоне весьма противоречивыми деяниями. С одной стороны прославился бесплатными медуслугами по всему миру, с другой – подозревается в непредумышленном убийстве Майкла Джексона. Растит семерых детей.
> Доктор Джеймс Эндрюс, врач-ортопед футбольных команд Alabama Crimson Tide и Washington Redskins, Всем известно, сколь опасен американский футбол. Эндрюс сделал великое множество ортопедических операций звёздам брутального спорта и шоубизнеса.
> К косметическому хирургу Полу Нассифу записываются за полгода, чтобы хоть проконсультироваться. Много путешествует, редактируя по дороге человеческие лица.
> Спинальный хирург Гэри Майкельсон известен своими изобретениями. Запатентовал 250 медицинских устройств и инструментов, разрабатывает новые методики операций.
> Самый богатый в мире врач Сун Шионг сделал состояние в 7,3 миллиарда долларов благодаря изобретению эффективного препарата против рака молочной железы. Владелец двух фармацевтических компаний.
> И, наконец, из России предложение получил Леонид Рошаль, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии. Лично вел переговоры с террористами во время захвата заложников на Дубровке в 2002-м и в Беслане в 2004-м. Работал в горячих точках в Абхазии, Грузии, бывшей Югославии. Околдован, правда, чекистом Путиным, но для врачевания это не существенно.
Из всего списка согласились на «космическое» предложение двое. Но отказавшиеся рекомендовали сильных коллег. Те, в свою очередь, либо соглашались, либо подсказывали яркие альтернативы. Так Люци набрал сотню светил, те позвали за собой учеников и коллег, так началось здравоохранение малолюдной Новой Тавриды.
Лучше гор могут быть только горы
Горы волнами вздымали центральную часть острова, лишь изредка наваливаясь на побережье. Они не спихивали в море широченные пляжи, и не было нужды прижимать дороги к купальщикам, как в Крыму. И всё бы замечательно, только купальщиков пока нет.
Изначальные ландшафты сидели в базе лайфкомпа, их можно было доделывать по своему разумению. Задумал креатор гору нарастить, снежной шапкой накрыть – открывай директорию «Ландшафты». Нашёл папку «Центральное плато», файл нужной горы и вноси возвышающие абзацы: высота, конфигурация, зазубренность вершины, характеристики склонов, растительность. Мшистые скалы можно для пущей красоты разбросать, ущелья углубить и мосты перекинуть. Без яркой живописности абзацев изменения не происходили, приходилось дописывать и править. Всё что ли, готово? Тогда жми print – и пошел в дело 3D принтер ваять изложенное с автоматической финализацией техпараметров.
Наблюдать свои «художества» можно было не только виртуально, но и на месте исполнения. В лайф-компе среди множества программ была карта островных телепортаций (телепортации за границу осуществляли Дьявол, демон либо ведьма в ручном режиме). Выбрав нужную точку, следовало увеличить масштаб, навести курсор поточнее, дважды кликнуть и ты там. Промахнёшься – придётся пешим ходом исправлять неточность.
Влад кликнул и перенёсся тютелька в тютельку на макушку нужной горы. 1700 метров над уровнем моря. Промахнулся бы курсором – попал на склон.
Макушка была пыльная, как на стройке при летних земляных работах. Чуть в стороне завис дирижабль с надписью Led Zeppelin. Вместо гондолы был подвешен магический 3D принтер (10*30 метров). Оттуда, сверху, словно из гигантского карьерного самосвала грунт с камнями с грохотом сыпался на макушку горы, но ещё громче гремела музыка Stairway to Heaven. Это напоминало отсыпку плотины, сыпалось будь здоров! Точнее, сколько нужно для дела, столько и сыпалось из этого рога изобилия.
Гора росла медленно, пыльными слоями, в дирижабельном jukebox сменялись альбомы Led Zeppelin. За счёт увлажнения почва с камнями не шибко осыпалась, для укрепления в неё втыкались взрослые пихты. При необходимости Влад мог вмешаться в процесс прямо на месте посредством ноутбука, законектенного с лайф-компом.