Епископ Иаков (Евгений Тисленко)
Курить иль не курить, вот в чем вопрос
«Божиею милостию Мы, Государь и Царь Алексей Михайлович
УКАЗ
Во всенародное известие объявляем и наказуем православных христиан о проклятом табаке, да во известие вам буди. Усмотрено архимандритом Геннадием, что в православных христианах имеется проклятый табак не только в мужеском полу, но и в женском, ввязавшийся в грех смертный… Имеется в православных христианах проклятый табак и в малых сосудех и его – держаще при себе, и нюхающе в ноздри, и кладуще за губу в рот, оскверняюще уста своя, а иные вземши трубку и накладше полну табаку и вземше в рот и сосав в себе, испуская шедый изо рту огнь, аки диавол испускавши искры из себя…
Государь Царь Алексей Михайлович приказал объявить во всенародное известие о проклятом табаке, и о грехе смертном, как народ падает во грех смертный и приказал своему синклиту подозрение иметь, откуда взяся оный проклятый табак… Табаку ону привезли поляки…
Наипаче подтверждаю и молю вас, христиане, да не отлучимся вечных благ. Великий Государь Алексей Михайлович и весь священнический чин молит вас, чтобы не было в вас проклятого табаку.
Царь и Государь Алексей Михайлович.Архиерей присутствующийЕвстафий Вологодский,клирик Семен Яковлев.1650 года, апреля 2 дня».
Павел Флоренский, приведший этот интереснейший исторический документ, заключает: «Такова старая оценка мистической ядовитости табака нашими предками. Новейшие воззрения на табак, на его полную несовместимость со святыней, на его бесопривлекающую способность, в силу утери связи человека с реальностью и, следовательно, вследствие духовного одиночества, подтверждают древние о нём суждения. В беседе с одним отшельником пришлось говорить раз о степени авторитетности некоего лица, носившего наибольший сан Православной Церкви. Отшельник решительно утверждал: «Он здесь ничего не может понимать» – Но почему же не просто «не понимает», а именно «не может» понимать? «Он ведь курит», – был ответ. Далее последовало разъяснение о несовместимости духовного опыта с курением табаку. Ходят многочисленные рассказы о несовместимости табаку и святыни. Нет оснований сомневаться в исторической подлинности основы этих рассказов». – К сожалению, Павел Флоренский далее таковых наблюдений пойти не смог, обратившись к философствованию на тему курения с точки зрения критики кантианства.
В воспоминаниях о святом праведном Иоанне Кронштадтском есть описание эпизода, относящегося к нашей теме. Однажды некий купец вопросил отца Иоанна, почему курение дело греховное? И получил ответ – простой и очень действенный. Всероссийский пастырь так объяснил своему собеседнику суть его проблемы (купец был курильщик). «Вот Вы, дорогой мой, как и всякий христианин, приступая к какому либо делу, предваряете его молитвой. И перед вкушением пищи мы молимся, и отходя ко сну. А попробуйте-ка сотворить молитву – прочтите «Отче наш» перед тем, как закурить папиросу». – Купец задумался, видимо, в уме своём представляя, как это: помолившись Отцу Небесному и предавая себя в Его святую волю, закурить… Покряхтев, он произнёс. «Нет, не идёт. Как-то несообразно получается. Нет, решительно не могу! Увольте!».
В своё время Афонским Русским Пантелеимоновым монастырём была издана брошюра «Какой вред приносит человеку табак?» При всей простоте изложения она весьма убедительна; и назидательность увещания о добром не потеряла своего достоинства и в наш век «научно-технического прогресса». Автор брошюры пишет: «Присмотритесь внимательно к своей жизни: сколько там фальшивых и пустых привычек и обычаев, которые приносят неисчислимый вред человечеству, потому что не встречают со стороны его никакого отпора и даже считаются необходимостью!
Об одной, чуть ли не самой глупейшей из таких привычек и в то же время самой распространённой, мы и намерены повести настоящую беседу, чтоб хоть сколько-нибудь показать, как иногда человек за ничтожное удовольствие может платить лучшим своим состоянием – здоровьем тела и свежестью ума. Мы говорим, конечно, о вредной привычке курить и нюхать табак. В самом деле, видя, как в настоящее время кругом тебя курят и стар, и млад, невольно даёшься диву: что же это за забава такая, что всё больше и больше одолевает она человека, и не в редкость уже встретить даже женщину, с довольным видом попыхивающую папироской, а то и трубочкой, чего прежде никогда не бывало. Да и теперь во многих селах и деревнях, где сохранились ещё добрые нравы, с ужасом посмотрят на женщину, которая осмелилась бы побаловаться «чёртовым зельем», как справедливо называют табак…
Словом сказать, курить-то охотников много, а поразмыслить да подумать: подлинно ли это удовольствие невинно и не платится ли за него своим здоровьем тот, кто им пользуется, – об этом хоть и не спрашивай: из сотни едва один сумеет объяснить это, да и то как? Стыдно, господа курящие, быть в таком неведении относительно вашего любимого развлечения! Давно пора обратиться к сведущим людям науки и послушать, что они скажут об этом предмете, и мало того, что послушать, но принять сказанное к руководству, так как слова их есть свет, проливаемый наукой, и грешить против правды не могут».
Действительно, наука может сказать о курении очень много, тем более в наш, столь просвещённый век. Наверное, грешно сетовать на то, что академическая церковная наука в период тотального и всеобщего воинствующего атеизма на просторах даже не 1/6 части суши планеты Земля, а всего социалистического лагеря, занималась не тем, чтобы отвечать на вопросы, подобные интересующему нас сегодня – о вреде курения. В тех обстоятельствах богословы, как и вся полнота Русской Церкви, молились – чтобы Господь сохранил верных, то есть они занимались своим непосредственным делом. Сейчас другие времена, потому и возможно, и должно, не оставляя главного, отвечать вопрошающим о столь, на первый взгляд, незначительном, феномене, каковым является пресловутое курение.
«Кто ищет, тот всегда найдет» – непреложная истина. Вопрос, занимавший меня последние лет десять, разрешён – с Божией, конечно же, помощью. Как и всегда в подобных случаях, ответ оказался очень прост. Нужно только знать, что́ искать и где искать. И ответ будет обретён.
Глава II
Америка?
Итак, почему же всё-таки курение есть грех и зло? Начнём по порядку. Каждый курильщик помнит, когда и как он сделал первую затяжку. Обычно это имело место в детстве, когда человек стремится к самоутверждению. Было плохо, очень плохо: слёзы текли из глаз, тошнота комком подступала к горлу, отвратительное ощущение мутило сознание, отзываясь во всем теле болезненной слабостью. Слюна делалась тягучей и противной… Лев Николаевич Толстой в своём Дневнике со знанием дела описал общий для всех начинающих курильщиков опыт: «Меня тянуло рвать, и текли слюни, а я глотал их и делал вид, что мне приятно». – И ради всего этого нужно было закурить?
Каждый курильщик, прикурив первую сигарету или папиросу где-то за углом, или пусть не за углом, а демонстративно и на виду у всех, испытывал стыд. Ощущение, что ты делаешь что-то плохое, присуще первой затяжке – как совершению чего-то запретного, недолжного, – одним словом, греховного, если говорить в категориях религиозных. Подобное человек, переживает, когда решается на что-либо дурное – и делает, преступая обличения совести. Во всех таких случаях обличитель – внутри нас, и это совесть. Совесть впервые сказала юному курильщику, что он творит грех.
В советском атеистическом государстве совесть существовала, – однако исключительно как абстрактная нравственная категория, не как глас Божий, доставляющий человеческой душе (которой тоже не было места в системе атеистической идеологии) верную весть о том, что эта душа, этот человек совершает: хорошее или плохое. Родители, конечно же, ругали, взывая к совести, если замечали попытки отпрыска закурить, но неумение объяснить причины порока часто оставляло родительские увещания тщетными. И только отцовский ремень как последний и самый действенный довод мог, но отнюдь не всегда, отвратить сына от попыток стать курильщиком.
Почему совесть подсказывала, что курение – это плохо? Почему совесть обличает?
Ответ, конечно же, есть, но чтобы разобраться, почему курение – грех, потребуется совершить некоторый экскурс в область богословских наук, то есть религиозных знаний. Обретение определённых сведений из области богословских дисциплин приводит к пониманию того, почему те или иные реалии современной человеческой жизни безусловно соотносятся с понятиями добра и зла. Знания не самоцель, но знания могут содействовать обретению человеком той силы, которая всегда присуща истине. В данном случае эти знания помогают взглянуть на феномен курения с объективной точки зрения, именно как на религиозное явление. Благодаря верному осмыслению мы становимся способны дать верную оценку тому или иному факту. Точно так обстоит дело и с курением, поработившим очень многих.
В один прекрасный момент исследователь приходит к пониманию, с проявлением каких сил человек имеет дело в курении, – с медицинской точки зрения якобы всего лишь вредной привычки. Всё гораздо серьёзней. И если медицина со всей авторитетностью науки говорит, что курение угрожает физической жизни человека, то существуют и другие свидетельства, не менее определенные и достоверные, чем медицинский диагноз и освидетельствование патологоанатома. Богословские знания, именно они дают ключ к пониманию того, чем является курение. У Антония Великого есть замечательное высказывание: «Знание естественно предшествует вере» (Добротолюбие, т. 2, с. 85, п. 60). Исаак Сирин говорил: «Рассудительность Бог вложил в разумную природу; при помощи же науки она получает приращение и пополнение» (Добротолюбие, т. 2, с. 72, п. 254). – Святые отцы правы: в истинности их слов непременно убеждается всякий человек, руководствующийся опытностью и здравым смыслом.
Изучение религиозных воззрений и верований позволят добросовестному ученому получить очень интересные данные: оказывается, все люциферианские культуры имеют в своих практиках некую общую типологическую особенность. И это курение, курение как религиозный ритуал.
Начнем с шаманизма, – безусловно люциферианской религии. Достаточно иметь даже самое общее представление о шаманских культах, чтобы это утверждение предстало констатацией неоспоримых фактов. В любом этнографическом музее Севера в экспозициях, посвящённых верованиям «коренных народов», есть (по крайней мере, должен быть) очень важный экспонат – это не что иное, как трубка шамана. И то, что путешественники в своих записках отмечали как обыденность, черту бытописания народа, на самом деле является характеристикой религиозной.
