Елизавета Соболянская
Бабушка для ведьмы
Глава 4
Проснулась она от того, что внизу побрякивала посуда. Забыв, что после душа натянула только огромную футболку и короткие шорты, девочка, зевая, спустилась вниз и с изумлением уставилась на какое-то странное существо, похожее на замшелую кочку. Эта «кочка» уютно сидела на широком табурете, пила что-то из кружки и бубнила себе под нос.
Бабушка крутилась между разделочным столом и обеденным, подкладывая «существу» пышные ватрушки с творогом. Тина сглотнула – запах на кухне стоял божественный.
– Ба, когда ты их налепить успела? – изумилась она, увидев, как Ида вытаскивает из небольшой электрической духовки новый лист с выпечкой.
– А, да пользуюсь современными возможностями, – хмыкнула в ответ Ида, распахивая дверцу шкафа. Оказалось – это совсем не шкаф, а морозилка. Внутри лежали пакеты с чем-то и стояли листики с уже налепленными ватрушками, плюшками и пирогами.
– В дождь запасы делаю, чтобы в хороший день время не терять. Садись, перекуси, и пойдем травами заниматься.
Тина покосилась на булькающее чудо и, обойдя его по большой дуге, села с другой стороны.
– Ба, а это кто?
– Да болотник местный заглянул, – улыбнулась Ида, – немножко помочь ему надо, и трав заодно пособираем. Ты ешь, пока теплые!
Горячие ватрушки с холодным молоком – это, несомненно, деревенское волшебство. Одолев прекрасную пышную плюшку, Валентина встала, вымыла свою кружку, показывая всем своим видом, что готова идти работать. Бабуля же залезла в настоящий шкаф и вынула оттуда несколько широкогорлых бутылей с плотными стеклянными пробками и жестянку с нарисованными оливками:
– Пойдем зверобойное масло готовить. А ты, – Ида указала на болотника, – иди к себе. Завтра придем!
«Кочка» шустро вымелась из дома, оставляя за собой влажный след на табурете и на полу. Бабуля покачала головой, но затирать след сразу не стала. Тина видела в углу швабру и хотела было помочь, но старая ведьма ее остановила:
– Вслед гостю пол не метут. Да и грязь будет проще убрать, когда подсохнет. Идем, травы ждать не будут!
Прикрыв дверь ажурной тюлевой занавеской – от мух, Ида повела Тину на веранду. Здесь у нее был уже припасен подвяленный зверобой. Его бабушка и велела внучке мелко крошить в бутыли, набивая поплотнее, а после маслом залить – но не доверху.
Пока Валентина щелкала ножницами, бабуля перебирала другие заготовки – изрядное количество иван-чая, молоденькие веточки мяты, мелиссы и еще какой-то травы со знакомым запахом.
– Пустырник это, – ответила ведьма на незаданный вопрос, – запасаю изрядно, зимой нервных дамочек отпаивать.
Валентина помялась, но задала вопрос:
– Каких дамочек?
– Да таких, как мать твоя, – тяжело вздохнула Ида.
Девочка вскинулась, как молодая кобылка, тряхнув челкой.
– Да не кидайся, – отмахнулась бабуля, – все у твоей матери хорошо, а она подвоха ждет да обиды копит. А кто ждет – тот получает.
Тина повесила нос – она и сама замечала, что дома периодически происходит то, чего маменька ожидает.
– А почему мама обижается? – вдруг спросила она. – Вот папину маму я давно знаю, еще с детского сада, наверное. А про тебя узнала, только когда ты сама звонить начала.
Ида помяла жесткие стебли пустырника и бросила на внучку оценивающий взгляд – поймет или нет? Можно ли ей доверить семейную тайну? Потом вздохнула, отряхнула руки, присела на табурет рядом со внучкой и сказала:
– Мама твоя на меня обижается, потому что я ей не говорю, кто ее отец!
Валентина закашлялась от неожиданности. Вот уж такого она точно не ожидала!
– Мама не знает, кто мой дед? – перевела она на более понятный для себя язык.
– Не знает, – бабушка вдруг грустно улыбнулась, и лицо ее стало таким светлым, что Тина засмотрелась. – Мама твоя в непростое время родилась. В школу пошла – в стране переворот. Нечисть заморская повылазила, своих проверенных чудиков с толку посбивали. Деревенька наша опустела. Парни в город подались, да сгинули. Девчонки вернулись некоторые, но кто с дитем на руках, кто болен смертельно. Трудное было время. Деда твоего искали, многим он костью в горле стоял. Кто-то тайны хотел вызнать, кому-то просто он мешал… Вот и скрылся. Катенька маленькая была, когда Косте уехать пришлось. А тем, кто к нам каждую неделю приезжал да дом переворачивал, я сказала, что выгнала его. Гулял, мол, да денег не давал. Люди тогда от злобы и жадности совсем человеческий облик потеряли, поверили. И мама твоя поверила, – бабуля тяжело вздохнула, отряхнула руки. В таком состоянии за травы нельзя было браться.
– Значит, мой дед жив? – сделала вывод Тина, продолжая мелко крошить зверобой.
– Скорее всего, жив, – призналась бабушка, – но даже я не знаю, где он сейчас.
– Но почему? – изумилась девочка. – Сейчас-то все хорошо! Или он не знает, где ты живешь?
– Может, и не знает, – пожала плечами ведьма, – последний раз мы с ним виделись, когда твоей маме четыре года было… Я тогда в город уехала, устроилась нянечкой в детский сад. Там бы точно никто искать не стал!
Тина почему-то поежилась от бабулиных слов и опустила голову на подвяленные желтые цветы. Иногда лучше не знать того, что было в прошлом…
Впрочем, скоро печальное настроение развеялось – склянки с маслом встали на подоконник «созревать», и бабушка позвала Тину в сад – собирать те травы, которые росли рядом с домом.
Глава 5
Назвать то, что пряталось за тыном, «огородом» – у Валентины не поворачивался язык. Очень уж необычное это было место. Раскидистые невысокие яблони, пышные кусты смородины, заросли крапивы за плетеным заборчиком. А еще тут были грядки – высокие, сколоченные из толстых досок. В этих грядках была насыпана такая странная земля, что Тина подошла потрогать – не поверила глазам. В одной – сплошные сосновые иголки. В другой – какие-то коричневые пластинки, в третьей вообще песок и камни! А какие тут растения росли! Не банальные лук и морковь, а травы, заботливо окруженные лунками, прикрытые плетенками или обложенные камушками – кому что было нужно для роста.
– Овощи я подальше сажу, – махнула рукой бабушка, – немного совсем. Деревенские знают, что я не огородничаю, поэтому часто со мной картошкой или огурцами рассчитываются. А вот травки некоторые у нас просто так не растут, а для настоек и мазей потребны. Или мало растут… В общем, ступай к той грядке, бери ножницы и аккуратно срезай все под корень.
– Под корень? – изумилась Тина.
– Под корень. Отрастет все.
Девушка перешла к указанной грядке и принялась срезать зеленые плотные стебли с приятным запахом.
– Ба, то есть Ида, а что это за трава?
– Мелисса, я ее в успокоительные чаи добавляю и в масло для младенцев вместе с чередой…
– Масло для младенцев? – Тина хлопнула ресницами. – А зачем им масло?
– Кожа у малышей нежная, склонная к опрелостям, – пояснила бабуля, ловко выщипывая сорняки с очередной грядки, – можно присыпкой припудрить, можно маслицем смазать.
– Так детское масло можно в магазине купить! – все еще немного возмущенно заявила внучка.
Зинаида Ивановна прищурилась:
– Ватрушку тоже можно в магазине купить! Холодную, сухую, замотанную в пленку.
Тина аж плечами передернула, представив себе измученный кусок теста.
– Такую ватрушку даже съесть можно! Если голоден и есть больше нечего. Но это не значит, что эту ватрушку хочется есть каждый день.
– Ну… можно самому испечь…
– А многие ли умеют ватрушки печь? – прищурилась Ида.
– В пекарне можно купить! Там горячие и вкусные!
– Вот я и есть такая «пекарня», – хмыкнула бабуля. – Если малыш здоров и крепок, он и покупное масло хорошо перенесет, без вреда. А если ослаблен или болячек успел нацеплять? Тогда ему лучше изготовить что-то помягче, понежнее и целебное…
– А взрослым такое масло можно? – Тина вдруг припомнила пару неприятных пятен на коже у локтей.
– Детское масло слабенькое, для взрослых болячек другие травы применяются. Если интересно – расскажу или книгу дам почитать.
– Интересно, – закивала девушка, утирая со лба пот.
Они работали в саду и под навесом до заката. Когда зазвенели комары, бабушка велела идти в дом, а сама быстро распустила длинные полосы тюля, закрывая вход в дом и окна веранды.
– На свет полетят… Пусть уж живут! – пробурчала ведьма, зажигая пучок трав и окуривая ими веранду и немного кухню. Потом Ида положила пучок на керамическое блюдце и занялась ужином, а Тина взялась ей помогать. После целого дня на свежем воздухе аппетит у девушки проснулся зверский.
Не успели они дорезать салат, откинуть на блюдо дымящуюся картошку и налить из крынки холодного молока, как над окном брякнул колокольчик.
– Кого это несет на ночь глядя? – удивилась бабушка и сказала: – Дорежь салат, Тина, я схожу калитку открою.
Вернулась Зинаида Ивановна не одна. За ней шла немолодая женщина в белом платке и цветастом платье. В руках женщина несла корзину со свежей зеленью, парниковыми огурчиками и клубникой.
– Вот, Ивановна, не побрезгуй, – она поставила свою ношу на столик у двери и села на стоящий рядом табурет. – Не могу больше, – вздохнула она, – сил нет, с ног падаю!
– Клавдия, я тебе еще когда говорила, – строгим голосом сказала ей бабушка, и Тина почти замерла над разделочной доской – такого строгого тона она у бабушки не слышала. – Я тебе говорила, что в город надо ехать? К врачу? Не взять твою болячку травками! Резать надо!
– Так страшно, Ивановна! Страшно! И денег нет! Сама знаешь, Лидка моя уже третьего подкинула!
– Клава, – укоризненно сказала ей ведьма, – сама подкинула, или ты сказала: «Привози»?
Женщина потупилась.
– Сама внуков просишь, и сама потом стонешь. Еще раз тебе говорю: надо ехать в город, к хирургу! Опоздаешь, четвертого Лидкиного пацана не увидишь! Вот прямо сейчас доставай телефон и звони ей!
– Как – четвертого? – вскинулась женщина, но под строгим взором ведьмы вынула из кармана телефон и нажала несколько кнопок: – Алло! Лидочка! Это мама! Баба Зина хочет с тобой поговорить!
Забрав телефон из дрожащих пальцев соседки, бабушка Тины все тем же строгим голосом сказала:
– Лидия? Добрый вечер! Срочно приезжай, забирай мальчишек и вези мать в больницу. Добегалась она. Если в ближайшее время операцию не сделать, четвертого внука не дождется!
Из динамика послышались звуки изумления, потом женский голос с легкой укоризной произнес:
– Баба Зина, я еще и сама не уверена была!
– Ну, вот теперь уверена, так что не тяни! Забирай мать и вези в больницу!
Отдав еще несколько распоряжений, бабушка сказала Клавдии:
– Одну не отпущу. Пойдем-ка, провожу, заодно лекарства занесу, кому требуется!
Тина тут же подскочила:
– Ба, я с тобой!
– Да ты бы ужинала, – бабуля кивнула на накрытый почти стол.
– Нет уж, я хочу на деревню посмотреть!
– Ладно, пошли, только косынку надень – комары заедят!
Тина птичкой порхнула к себе наверх и, погладив по дороге свою кошку, нацепила на волосы стильную черно-белую бандану, предварительно пшикнув на нее репеллентом – травки травками, а про технологии забывать не стоит!
Идти пришлось по узкой тропинке. Пока Тина бегала за банданой, бабушка выложила все «гостинцы» из корзинки и набила ее баночками, коробочками и бумажными свертками. Клавдия шла расстроенная, но бабуля ее отвлекала тем, что скоро она увидит дочь и зятя, в город съездит, полюбуется, как ее кровиночка живет. А уж потерпеть немного в больнице – не страшно.
Под конец пути женщина подуспокоилась и свернула к своему дому, а баба Ида пообещала ей занести корзинку на обратном пути.
Пока женщины общались, Тина с интересом смотрела вокруг. Фонарей в деревне было мало – светились либо окна, либо большие фонари, подвешенные хозяевами во дворах. Широкая центральная улица не была даже заасфальтирована – только посыпана крупным щебнем. Вдоль нее по обочинам ходили группки девчонок и парней, на лавочках у ворот сидели бабульки в платках и темных юбках, а редкие парочки прятались в тени раскидистых кустов сирени.
Такое Валентина прежде только в кино видела!
Закончив разговор, бабушка повела внучку в ближайший дом. В огороде там полоскались на ночном ветерке пеленки, во дворе стояла под навесом коляска. Внутри плакал младенец. Зинаида Ивановна коротко стукнула в дверь, вошла и заворковала:
– Кто это у нас такой голосистый? Кто маме спать не дает? Сейчас-сейчас я руки помою и посмотрю…
Тине бабушка указала на табурет у входа, а сама быстро вымыла руки и забрала с рук усталой молодой женщины младенца в голубеньком боди.
– Линочка, стол застели и свет включи поярче, – ласково попросила ведьма молодую мамашу.
Та метнулась в соседнюю комнату, принесла тонкое одеяльце, пеленку, протерла и так чистый стол и щелкнула выключателем.
– Та-а-а-ак, что тут у нас…
Тина во все глаза наблюдала, как бабуля ловко вынула младенца из одежки, расстегнула подгузник, поцокала языком и сказала встревоженной матери:
– Не волнуйся, Линочка, все хорошо, вставай вот рядом и смотри, что делать надо!
А потом бабуля принялась малыша крутить на столе, прижимать ему колени к груди, разводить и сводить ножки, поглаживать, мять, катать… И все это с помощью флакончика масла, вынутого из корзинки.
Поначалу ребенок орал, захлебываясь до красного лица и судорожно стиснутых кулачков, а потом… уснул.
– Поняла? Вижу, что не очень. Сейчас его просто пеленкой накрой и в кроватку отнеси. И сама спать ложись. Масло я оставлю. Массаж делать каждый день надо, два-три раза. Если не запомнила, я еще зайду…
– Ба! – вмешалась Тина. – Я все на камеру сняла, могу визуал сбросить!
Ида перевела взгляд на мамашу, та кивнула и продиктовала номер телефона. Довольная собой Валентина скинула видео через соцсеть, а бабушка одобрительно покивала и напомнила, что мамашам молодым тоже спать надо! Немедленно!
Потом они зашли в просторный дом к шустрому старичку с палочкой. Ему бабуля оставила мазь для коленей. В другом доме мужику лет сорока вручила мазь для спины и настойку от дурноты.
– Не ешь с мужиками сало, Тимофей! – ругала его ведьма, ощупывая живот. – И самогон не пей! Ни граммулечки! А то в город придется ехать, в больнице лежать! И работать ты долго не сможешь!
Тимофей покраснел, начал отнекиваться, но баба Ида строго погрозила ему пальцем и вышла, велев жене мужика неделю кормить того овсяным киселем, теплыми кашками и супчиками.
– И ничего жареного! Никаких пирогов, Светка! Загонишь мужика на кладбище своей стряпней!
Востроносенькая женщина в светлом платье с веточками жалобно всхлипывала и клялась, что «больше ни-ни»!
Бабушка только рукой махнула. А когда вышли из дома, сказала Тине:
– Язва у него. В городе в больнице лежал, еле спасли. И вся ж деревня знает, что ему нельзя пить и жирное, и все норовят или подпоить, или салом накормить! Тьфу!
Глава 6
Бабушка явно расстроилась, так что Валентина шла рядом молча. И только когда они повесили пустую корзинку на забор дома Клавдии и пошли уже к своему дому, девочка осмелилась спросить:
– Ба, а ты откуда знаешь, как лечить?
Баба Ида хмыкнула и призналась:
– Я же, внуча, медицинскую академию заканчивала. Военную. Дед твой тоже военным медиком был. Только он хирург, а я гинеколог.
– Военный гинеколог? – прыснула Тина. В ее голове эти две специальности никак не складывались.
– В армии женщины тоже служат. А еще госпитали гарнизонные принимают жен и членов семьи офицеров, в том числе и на роды, – улыбнулась в ответ бабуля. – Так что мы с твоим дедом успели по стране поездить. Потом уже, как минимальный срок выслужили, решили тут осесть, думали дом завести, детей родить… Только твою мать и успели. А потом…
Бабушка махнула рукой, отгоняя грустные воспоминания.
Домой они вернулись, когда совсем стемнело, картошка на блюде остыла, но выглядела все еще аппетитно. Усевшись за стол, бабушка и внучка отдали должное и салату, и холодному молоку, и куриным ножкам, которые бабуля жестом фокусника извлекла из стоящей в шкафчике мультиварки.
Наевшись от души, Тина поплелась наверх, прихватив порцию очищенной от косточек и шкурки курятины для Марфы.
Кошка встретила хозяйку вполне дружелюбно – днем Тина ее выгуливала в огороде и наливала свежей воды, а вечером принесла на пробу курятину – пакетиков в запасе оставалось совсем мало. Марфа покрутилась у миски, потрогала угощение лапой и принялась есть.
Скрывая облегчение, Тина подошла к окну, распахнула створки, выглянула в сад, порадовалась ровно выстриженной грядке, перевела взгляд ниже и вздрогнула, натолкнувшись на светящийся взгляд. Оказывается, бабулин кот забрался на крышу веранды и, принюхиваясь, заглядывал в окно. Кошачьей драки Валентина не желала, поэтому поспешила окно закрыть, оставив приоткрытой только затянутую сеткой форточку. Переоделась в пижаму, прилегла на кровать, собираясь почитать или сделать несколько атмосферных фотографий, а проснулась утром от знакомого стука посуды внизу.
Несколько дней все постепенно входило в колею – ранний подъем, легкий завтрак, прогулка с бабулей в лес или на луг, сбор трав, ягод, грибов, шишек и кореньев. К обеду возвращались, умывались, разбирали травы и отдыхали несколько часов, пережидая жару. Бабуля спала, Тина играла с Марфой, писала смс подругам, делала фотографии или читала книги из «ведьминской» библиотеки.
Потом, когда становилось прохладнее, выходили в сад. Там всегда находилась работа по сбору-обрезке-прополке, и даже поливать кое-что приходилось.
Вечером, когда начинали злобно звенеть комары, ведьмы усаживались на веранде, прячась от насекомых за москитными сетками, и принимались готовить снадобья. Мазей много не готовили – те не так уж долго хранились, а вот настойки, сухие сборы, лечебные сладости – этим запасались на всю грядущую зиму.
Бабушка учила Валентину всяким премудростям обращения с детьми. Девочка удивлялась:
– Ба, а мне не рано?
Но Ида встряхивала седой головой и отвечала:
– Не рано. Дети куда нежнее взрослых. Потренируешься, и самой пригодится.
– Да я замуж не собираюсь! – сконфузилась Тина. – Мне учиться надо!
– Так это тоже учеба. Ты уже о будущей профессии думала?
Валентина тяжело вздохнула:
– Не знаю я, что выбрать! Мне многие предметы нравятся: литература, химия, биология, история… У нас в школе учителя хорошие, понятно объясняют. Мама говорит, время подумать еще есть. Она тоже долго выбирала.
– Это так, – задумчиво кивала бабушка и подсовывала внучке рецепт мази с чередой для младенческих попок.
Однако примерно через неделю такой тихой спокойной жизни за оградой раздался вой. Бабуля встрепенулась, выхватила из шкафчика сумку-чемоданчик с красным крестом, повязала голову платком, натянула пеструю «энцефалитку» и наказала Тине сидеть дома и за ворота не ходить.
– Травник читай, завтра будем в саду травы собирать, – сказала она торопливо и вышла.
Вале стало страшно. За окном уже стемнело, и этот вой… Неужели волки? Почему они явно позвали бабушку? И ведь Ида поняла – оделась, как в лес, и сумку медицинскую прихватила! Ну куда она ушла?
Тина чуть не подпрыгнула, когда ее босой ноги коснулся мягкий бок кота.
– Серафи-и-им! – девочка сгребла увесистого рыжего поедателя сметаны и спряталась от страха в его шерсти.
Кот терпеливо переминался на ее коленях и урчал, и постепенно Валентине стало легче. Она вспомнила про ужин и про Марфу, скучающую наверху. Ой, она же с Фимкой обнималась! Как бы ее кошечка не взревновала!
Тщательно отмыв руки, Тина вынула из холодильника кусочек отварной печени. Фимке бабушка давала сырую, но деревенский кот к такой еде привык, а городская балованная киска от сырой печени может получить неприятности с желудком. Марфа встретила хозяйку радостно – быстро съела угощение и забралась на кровать, намекая на то, что в постели читать удобнее, особенно тогда, когда на тебе лежит любимая кошечка, позволяющая чесать себя за ушком.
Так, в обнимку с кошкой и книгой, Тина и уснула, а проснулась, услышав стук калитки внизу. Вскочив, девочка вихрем слетела вниз и встретила уставшую бабушку уже в дверях кухни.
– Все хорошо, Тина, не волнуйся! Справились! – Ида подошла к умывальнику и принялась отмывать заляпанные подсохшей кровью руки.
– Ба, что случилось? – вытаращила глаза внучка.
– Да волки за помощью пришли…
– Волки?
– У нас тут леса добрые, дичь водится, вот и волки есть. Обычно суки рано щенятся – в мае, а тут молодая совсем попалась. И огулялась поздно, и щенков много сразу, и, видно, боялась сильно. Переносила. Сама разродиться не могла, вот и пришел за мной вожак.
– Вожак пришел? – у Тины в голове не укладывалось, что волк мог прийти за человеком.
– Волки умные, – слабо улыбнулась бабушка, стягивая пропахшую псиной «энцефалитку». – Поставь-ка чайник, я сейчас в баню схожу, травок выпью и посплю. Ты уж сегодня сама ягоду обери, вечером будем леваш делать!
Зинаида Ивановна ушла, а Тина машинально поставила чайник, вынула из холодильника хлеб, масло, салатные листья, куриную грудку и сделала бабуле полезный бутерброд. Потом подумала и поставила варить яйца – самой есть тоже хотелось, а курицы после кормления Марфы осталось мало.
Бабушка вернулась не скоро – видно, мылась как следует. Тина успела и яйца сварить-остудить-почистить, и салат накрошить из свежих огурчиков и зелени.
– Ох, как славно! – бабуля отпила чай из большой кружки и откусила бутерброд.
Тина притихла мышкой – пила чай, ела салат, ждала, пока бабуля насытится и расскажет, что же такого интересного было в лесу.
– Ох, настоящая ты ведьма, – подмигнула ей бабуля, поймав нетерпеливое выражение лица внучки, – накормила, напоила… Ну, спрашивай!
– Ба, а что там, в лесу, было?
– Да что, нехорошо там было. Вожак потому за мной и пришел. Самка умирала уже, крови много потеряла, и щенок застрял. Пришлось мне ей живот резать, доставать… Аж восемь штук родилось! Серый вожак старый, умный, стаю не подпускал, даже когда кровью запахло, так что я работала спокойно. Капельницу поставила, физраствора в плошку налила – напоила, а то давно эта молодка там лежала. Попробую завтра в лес сходить, узнать, как они там.
– А… много тут волков? – осторожно спросила Тина.
– Да пока не особенно, – пожала плечами бабуля, – в стае шесть пар, сколько ощенились, я не знаю. За поголовьем лесники следят, если волки в деревню полезут или скот резать начнут – охоту устроят.
Юная ведьма притихла. Бабушка ушла отдыхать, а она все же вышла в сад – собирать жимолость. Тяжелые сизые ягоды исправно падали в ведерко, а в голове Валентины крутились новые мысли: выходит, ведьма – это совсем не хрустальный шар, мистический облик и карты таро? Выходит, ведьма – это лекарь?
