Елизавета Шумская
Задачки для волшебников
– Что-то у вас покупателей небогато, – удивилась Ива, упоенно копаясь в пучках трав.
– И не говорите, барышня, – вздохнул пожилой лесник, со знанием дела подсовывая девушке деревянную плошку с каким-то порошком. – Для нас сплошное разорение. Только на базарах денежку-то и зарабатываем. А раньше после пары выходных возвращались со звонкой монетой в кошельке.
Знахарка растерла меж пальцев предлагаемый порошок и восторженно закатила глаза. Кивнула:
– И вот этого еще… сколько его вообще у вас? Вот все это и… если сбросите пару монеток, тогда все возьму. Договорились? Отлично, давайте-давайте!.. – Во взоре травницы практически светились строчки рецептов, а улыбка то и дело появлялась на лице. – Так что же случилось, уважаемый? Товар же неплохой.
– Товар-то не изменился. Продавать стало некому, – посетовал торговец.
– Как же так? – удивилась Ива. – Раньше же продавали.
– И сейчас продаем. Да только эти новомодные лекари особо его не жалуют. Уж не знаю, чем там они народ потчуют, но как его милость вернулся из своих поездок и привез этих шарлатанов, так и кончилась наша торговля. Выжили всех знахарок, даже аптекари к нам теперь редко захаживают. Все какие-то заморские склянки подсовывают людям, поди пойми, какую гадость туда напихали.
– Диву даюсь, – покачала головой травница, ради такого дела даже оторвавшаяся от каких-то дико вонючих пучков, один вид которых вызывал у тролля желание проверить наличие амулета от сглаза. Уж больно нехорошо на него смотрели сушеные лягушки, бесцеремонно стянутые по дюжине в связку. – Как можно знахарок, которые поколениями лечили, променять на каких-то чужеземных лекарей?
– Да мы бы и не меняли, – открестился лесник. – Да его милость, если ему вожжа под хвост попала, кого угодно со свету сживет или так достанет, что жизнь не мила будет. Подати там подымет али запреты какие введет, да мало ли чем жизнь можно испортить?
– Охохонюшки, – посочувствовала задетая за живое девушка. – Не к добру это. Так и до беды недалеко. – Она знала, о чем говорила. Знахарки не только лечили, но частенько отгоняли мелкую нечисть и нежить, не допускали какого иного зла, о котором обычные люди и слыхом не слыхивали.
– Да уж дождались, – вступила в разговор соседка лесника, раздосадованная тем, что столь заинтересованная покупательница разговоры разговаривает с одним лишь продавцом, а не переходит к другому прилавку. – Уже четверо ребятишек пропало неведомо куда.
– Как так? – распахнула глаза благодарная слушательница.
– Да вот так…
Историей охотно поделились с щедрой покупательницей, но стоило ей отойти, как та же торговка покачала головой и недовольно буркнула вслед травнице:
– Все вы до чужой беды охочие, небось какая-то из вас и виновата.
На нее заворчали с обеих сторон.
– Что вы бурчите-то, а? – не испугалась она. – Думаете, им понравилось, что их выдворили и никто не заступился? А, сразу замолчали! Небось сами понимаете, что непросто так дети-то пропали. Наверняка какая-то из них и прокляла.
Вокруг снова вяло заспорили.
– Все они хорошие, пока их не трогают. Из этих знахарок каждая вторая ведьма.
– Но ведь раньше не пакостили!
– Раньше их и не трогали, – стояла на своем торговка. – А тут шутка ли – из города, где веками их семьи жили, выгнали. И что, кто-то хоть что-то сказал?
– На того, кто тебе ответить не может, легко всех собак повесить!
– Вот-вот, проклясть, если уж на то пошло, можно и без ведьмовского дара!
– Можно-можно, – согласились вокруг.
– Знаете, что еще хочу сказать, – влез в разговор лесник, – пока наши стражники служили, такого безобразия не было! А как пришли эти новые, так и начались беды!
– Эти тоже вроде ничего. Взяток не дерут по крайней мере!
– Да, деньгу прежние тянули, это точно. Но и дети при них не пропадали.
– Представляете, – делилась новостями вернувшаяся с рынка Ива, – в городе за последнюю седмицу пропало уже четверо детей четырех – шести лет. Местные говорят, что, бывало, дети пропадали. Кто в реке утонул, кто в лесу заблудился. Но чтобы сразу четверо, да еще таких малышей…
– И за очень короткий срок, – мигом уловил идею Златко.
Ива раскладывала покупки на кровати по одной лишь ей известной системе. Глядя на это, Калли всерьез начал опасаться, что постели не хватит и его сгонят со стола.
– А что власти говорят? – Дэй с сомнением разглядывала одну из балок потолка, прикидывая, выдержит ли та ее вес.
– Вроде каких-то религиозных дуриков ловят. – Тролль грыз очередной крендель, подумывая о том, что за его труд по перетаскиванию всех купленных Ивой запасов ему требуется дополнительная порция еды. Крендели за таковую он не считал. – Мол, они, наверное, детей в жертву принесли.
– Это что же они тут таких опасных фанатиков развели? – поразилась гаргулья, решившая не рисковать и плюхнувшаяся на вторую кровать.
– Да они и сами по себе легко заводятся, – фыркнул Калли.
– Если не уследить вовремя, – вынес приговор властям Златко. – Но тела или, возможно, какие-то следы нашли?
– Вроде нет. – Ива с сомнением поглядела на очередную травку, задавая себе неизбежный после каждого похода за покупками вопрос: а не переборщила ли она? – Иначе говорили бы не о пропавших, а об убитых.
– Логично, – вынужден был согласиться Бэррин. – А может, мы…
– Нет! – хором ответили ему.
Отправились к Полукругу только после обеда. Златко считал, что в темноте зрелище будет выглядеть краше, но совсем к ночи ему выехать не дали. Компромисс не устроил никого.
– Этот Полукруг, он же в горах, да? – Ива почему-то поежилась. Солнце грело, но периодически откуда-то налетал холодный, резкий ветер, за несколько секунд пробирался под одежду, морозил кожу, после чего с чувством выполненного долга уносился прочь. – Мы в темноте там ноги не переломаем?
– Темнеет сейчас поздно, – проворчал Златко. – Так что всей прелести огней мы так и так не увидим. Да и там не столько гора, сколько высокий холм. Лошади пройдут без труда. А обратно, даже если стемнеет, как мне бы очень хотелось, ибо так мы увидим действительно впечатляющее зрелище… – Юноша поймал четыре злых взгляда и осекся. – Так вот, если стемнеет, то можно подсветить магическими огоньками или просто факелами.
– Если мы переломаем себе кости, это будет на твоей совести, – не смогла удержаться Дэй.
– Если так уж боишься, то перекидывайся в каменную и прекрати выедать мне мозг! – не выдержал Златко.
– Это я-то боюсь?!
Ива всегда удивлялась, почему представители направления Бой так заводятся от этой фразы. Причем все. Знахарка не видела ничего плохого в том, что кто-то испытывает страх. Скорее, наоборот, опасения говорят о наличии разума. Преодолевать страх – вот истинная доблесть. Но Дэй, Грым и их соратники по направлению отчего-то думали иначе, а значит, Златко сейчас не поздоровится. «Завяжется потасовка, а это надолго, – размышляла травница, – потом мне придется кого-то, а возможно, обоих лечить. Это нас еще больше задержит. В результате мы попадем на гору в полной тьме. Еще и ночевать там придется. Не этого ли добивается наш любезный Сине… тьфу ты!.. Златко?»
– Слушайте, ребята, а что там за вопли? – Ива решила сменить тему, тем более справа от них действительно раздавался какой-то шум.
– Это на параллельной улице, – поддержал ее Калли, очевидно пришедший к тем же выводам.
– Давайте посмотрим! – мигом загорелся Бэррин.
Эльф и знахарка переглянулись. Теперь идея уже не казалась им такой удачной.
– Вдруг там какое-нибудь восстание с попыткой освободить узников из тюрьмы? – уже строил теории Златко.
– О, обожаю, когда главнюков вешают! – заржал Грым, поворачивая своего тяжеловеса в проулок.
Дэй сердито сплюнула.
– Что-то не похоже на мятеж, – через несколько минут наблюдения за толпой на площади высказался Калли.
– Ага, – подтвердила гаргулья. – Скорее, на какое-нибудь религиозное шествие.
– Точнее и не скажешь, – недовольно буркнул Златко.
Люди неорганизованной колонной, подняв знамена со смутно знакомыми юным магам символами, ходили вокруг храма и распевали гимны.
– Лучше бы штурмовали тюрягу, чем без дела так вопить, – проворчал Грым. Исполнение священных песнопений корежило даже совершенно немузыкального тролля. – Эй, приятель, – он, наклонившись, поймал за плечо какого-то мужика, – что за гоблиня тут творится?
Прохожий сначала подпрыгнул от неожиданности, но, поняв, что бить не будут, буркнул:
– Не видишь, что ли, моления Аргакхарму.
– По поводу? – нахмурился Грым.
– Вы откуда свалились? – удивился мужик. – Чтоб детей пропавших помог вернуть.
Несколько мгновений чародеи молчали, потом тролль все же смог выразить свое недоумение:
– А как божество кровопролития поможет вернуть детей?
Вид у прохожего стал такой, будто он впервые об этом задумался. Грым даже отпустил его плечо и махнул лапой:
– Поехали, ребята, это надолго.
– А что, оргии не будет? – удивилась Дэй.
Тролль глянул на нее как на сумасшедшую.
– Если под оргией ты подразумеваешь то, как эти кретины начнут вырезать на себе символы Аргакхарма, то можешь подождать тут часа четыре и насладиться зрелищем.
– Нет уж, спасибо, – тут же открестилась гаргулья.
Чародеи еще немного посмотрели на то, как процессия делает очередной круг, потом слаженно развернули лошадей.
– Грым, а откуда ты знаешь про этого Ар… Агра… – Златко скривился. – Ну ты понял. И если знаешь, то почему сразу не узнал символы на знаменах?
– Аргакхарм, – сжалился тот. – Это… хм… божество некоторых племен троллей, – пожевав губами, наконец неохотно признался он. – Не равнинных, как я, а… хм… других.
– Горных? – подался вперед Златко.
– Это ваша, человеческая, гоблиня! – зарычал тролль. – Мы так не называемся. Это вы, люди, нас так обозвали! А у нас каждое племя имеет свое название. Но у вас слишком тупые мозги, чтобы все их запомнить!
– Грым, ты чего? – опешил Бэррин. – Я же не знал.
– Да никто из вас, людей, не знает, – огрызнулся тот и замолчал.
– Люди склонны все систематизировать, – своим певучим голосом поделился наблюдением эльф. – Это заложено в их природе. – Он мягко улыбнулся, будто желая смягчить слова. – Ни у вас, ни у нас такого нет, – продолжил он, посмотрев на Дэй и Грыма. – Мы видим каждое племя, каждое животное, иногда даже каждое дерево как нечто уникальное. А люди почему-то так не могут. Их разум больше склонен искать сходства, чем особенности. Это, с одной стороны, позволяет им двигать вперед науку, в том числе и магическую. Но, с другой, люди почти слепы в том, что касается индивидуальности, единичных черт, того, что выделяет каждое живое существо, растение, предмет из сотен и тысяч других.
Вновь повисло молчание.
– Ив, тебе не кажется, что нас оскорбили? – задумчиво спросил Златко.
Девушка пожала плечами:
– Нет. Калли полностью прав.
– Это ты сейчас говоришь как человек или как потомок духа Природы? – подозрительно уточнил Бэррин.
– Как человек, – улыбнулась травница. – Никогда раньше об этом не задумывалась, но Калли совершенно точно подметил эту нашу особенность.
– Ты уверена?
– Совершенно. Зайди как-нибудь в мою комнату с зельями. Там каждое из них стоит на положенном ему месте. Оное же определяется свойствами лексира, его принадлежностью к какому-нибудь типу зелий. То есть я их расставляю по системе. Иногда понятной лишь мне, но системе. Теперь вспомни, как у тебя стоят учебники. Когда ты их все-таки сгребаешь со стола и расставляешь на полке, ты тоже расставляешь их по системе. Например, книги по истории вначале, учебники по магии Разума дальше, а в конце, скажем…
– Любовные романы, – хохотнула Дэй.
– Исторические! – возмутился Златко.
– Да-да, конечно, – с бессовестной ухмылкой согласилась гаргулья и в ответ получила взгляд, обещающий страшную месть (например, червивое яблоко при распределении пайков).
– Ладно, я понял твою мысль, – неохотно согласился Златко. – А что, у этих чудиков не так? – кивнул он в сторону остальных друзей. Те зачем-то постарались придать себе безразличный вид.
– Не так, – подтвердила травница. – У них нет стремления организовывать свое жизненное пространство по системе.
– Где ты таких умных слов-то понабралась, Ива? – удивился Бэррин.
– Поживешь с вами, еще не такой дряни нахватаешься, – рассмеялась она.
– Ну-ну. По-моему, бардак, который они развели в своих комнатах, это вовсе не особенность мышления, а лень и хаос в голове.
– Попрошу без оскорблений! – делано возмутился Калли.
– Вот об этом я и говорю, Златко, нам все, что не по системе, кажется хаосом. Даже красоту мы вогнали в это понятие. Например, в архитектуре мы считаем более красивым то, что симметрично.
– Но так и есть!
– Нет, это особенность уже нашего мышления. Подозреваю, в этом вопросе мы с другими расами просто не договоримся. Это вопрос вкуса. Если тебе нравится рыба, но не нравится мясо, то тебе надо просто принять, что кто-то предпочитает именно его. И его не убедишь, что нужно иначе.
– Кстати! Я слышал, что слово «раса» в отношении эльфов, троллей и прочих не-людей – неправильное. Правильней будет «вид». Потому что раса – это вот Темные и Светлые эльфы. И те и другие эльфы, но разных рас. Или как мы с тобой и какие-нибудь узкоглазые мотийцы с Юга. И мы и они люди, но расы отличны. О как!
– Вот об этом я и говорила, – под общий стон заключила Ива. – Всех разделить на виды, дать название и запихнуть в классификацию.
– Ты так говоришь, будто это плохо!
– Если бы я считала, что это плохо, я бы сейчас говорила о твоем отличии от меня как личности, а не об особенных чертах разных рас, то бишь видов.
Спустя минуту Грым по-дружески тыкнул Иву кулаком и заржал:
– Я понял!
– А я – нет, – пробурчала Дэй и подхлестнула коня. – Быстрее, ученые вы тетери, нас ждет таинственный Полукруг, горящие камни и захватывающий спуск в полнейшей тьме! Кто со мной наперегонки?!
– Чем это пахнет? – скривилась Ива, когда они уже начали подъем на гору.
– Я бы сказала, воняет. – Дэй прикрыла нос ладошкой.
Калли достал накрахмаленный кружевной платок и прижал его к нижней части лица, на удивленные взгляды друзей пояснил:
– У эльфов очень чувствительный нюх.
– Так тебя, ушастый, можно, как собаку, по следу пускать?
– Не настолько, – высокомерно ответили троллю.
Златко с задумчивым выражением на лице протянул:
– Раньше тебя запахи не особо смущали. Не так уж тут и пахнет.
Эльф повел плечами, но потом все же ответил:
– Уже пару дней такая ерунда.
– Да? Что же ты не сказал? – всплеснула руками Ива. – Возможно, какая-то болезнь или…
– Остановись, Ива, – поднял руку Калли. – Со мной такое иногда происходит. Не переживай. Скоро само пройдет.
– Хм… ну как скажешь. – Девушка порылась в своей сумке и вытащила оттуда крохотный глиняный горшочек. – Помажь верхнюю губу, это немного притупит запах.
Юноша поколебался, но потом все же принял помощь.
– Кто-нибудь еще хочет?
Приятели явно крутили носом.
– Я лучше потерплю, – выразила их мнение Дэй.
– Ну как хотите. – Ива и сама не стала пользоваться своим зельем, чем зародила в Калли нехорошие подозрения. Однако его тут же отвлекли.
– Ой! Я вижу! – завопила гаргулья во всю мощь своих легких.
– Прозрела, – фыркнул Грым.
Дэй кинула на приятеля многообещающий взгляд, но затевать стычку не стала.
– Вон там, посмотрите. – Она ткнула пальцем куда-то вбок. – Это же огонь.
– Может, просто костерок кто зажег? – Тролль даже обиделся, что его проигнорировали.
– Нет, – не согласился Калли. – Я не вижу дров.
– Ура!!! Мы нашли!
Гаргулья кинула поводья Златко, прыгнула вверх, мгновенно перевоплотилась и полетела к увиденному огню. Друзьям ничего другого не оставалось, как последовать за ней.
– Не верю своим глазам, – покачал головой Калли. – Действительно огонь прямо на камнях.
– Никаких веток или бревен, – поддержала его Дэй. – Даже травы.
– Потрясающе. – Златко глядел прямо на пламя, вопреки всем законам природы игравшее на голой скале. – Когда я читал об этом явлении, то и представить не мог, как меня это поразит. Интересно, почему же так происходит?
– Чудо, – то ли восхитилась, то ли ответила на вопрос Ива. – Настоящее чудо.
– Очень похоже на магию Огня, – поделился наблюдением Калли. – При ней ведь тоже у огня нет топлива.
– Но есть энергия чародея. – Бэррин повел руками над пламенем. – Тут я не чувствую огненной магии.
– Я тоже, – нехотя согласился эльф.
– А что про это в книжке пишут? – Травница присела и принялась разглядывать обсуждаемый объект, будто это могло ей помочь найти причину его существования.
– Там только легенда орков, – сообщил Златко. – Или то, что за нее выдают. Орки вообще нечасто рассказывают свои легенды чужакам.
– Особенно ученым хмырям, – поддакнул тролль, до этого спокойно стоящий в сторонке.
– Да, – кивнул Бэррин, опуская все ниже руки, которые держал над огнем. – Легенда гласит, что какой-то бог орков, не помню, как его зовут…
– Не Аргакхарм? – влезла Дэй, с подозрением глядящая, как ладони юноши приближаются к огню.
– Аргакхарм вроде как бог троллей, – неуверенно возразил Златко, – да и то не всех, хотя кто знает…
– Почему только троллей? – возмутилась гаргулья. – Вон же мы только что видели целую процессию людей. Более того, его храм в людском городе.
– Раньше, после орков, в этой местности жили в основном тролли. – Бэррин опасливо покосился на Грыма, но тот молчал. – Потом их племена откочевали дальше на север, но верования остались.
– Это как? – нахмурилась Ива. – Вера же не может существовать сама по себе. В смысле без верующих.
– Это спорный вопрос, – чему-то своему ухмыльнулся юноша. – Но тут все просто. По соседству с троллями жили люди, орки и некоторые другие племена. Они заимствовали эту веру, трансформировав ее под себя. Насколько я понимаю, теперь Аргакхарм считается не столько богом кровопролития, сколько покровителем данной местности.
– А-а… – протянула знахарка. – Кажется, поняла.
– Хорошо. Тогда я все же закончу свой рассказ. Не возражаешь? Или у кого-то еще есть вопросы?
– Да ладно, не злись, Синекрылый, – буркнула Дэй. – Не будем больше тебя прерывать.
Златко скептически отнесся к этому замечанию.
– Так вот, к легенде. На чем я закончил? А, да. Про бога. Даже при разных именах это мог быть тот же самый Аргакхарм. Или какой-то герой. Или могущественный чародей. В общем, не суть. Так вот, как-то он приснился одному из орочьих вождей и повелел восславить его так, как никто никогда не славил. И если он справится с этим, то бог даст ему силу, равной которой не было и не будет ни у кого из его, вождя, соперников. Как вы помните, основная проблема орков в том, что они постоянно грызутся между собой. Когда же их племена объединяются, то все другие расы начинают готовиться к войне и срочно заключать союзы, так как сдержать эту лавину можно только сообща. Даже с самым простым оружием орки – нешуточная сила. – Юноша вздохнул и передернул плечами, будто хотел отогнать появившуюся в голосе чрезмерную серьезность. – Каждый из орочьих вождей хочет встать во главе такого войска. Кстати, у них положение мужчины в обществе выше в зависимости от того, скольких врагов он убил. Такой получает самую большую часть добычи, он самый завидный жених, и на том свете предки встретят его с наибольшим почетом. Соответственно чем больше племя под руководством вождя принесло врагов на алтарь войны, тем выше его статус среди других вождей. Но чтобы этого добиться, нужна сила, которую бог нашему герою и пообещал. Если верить легенде. После подобного сна орк серьезно задумался, начал советоваться со своими соратниками. Все как один рекомендовали ему устроить набег на соседей, увести пленников и принести их в жертву этому богу. Рецепт был проверенный, но именно это вождя и смущало. Именно так все бога и славили. А тот от него ждал чего-то необычного. Однако ничего другого в его голову не приходило, так что набег все же устроили. Тот удался, пленников оказалось множество. Но вождь приносить их в жертву не спешил. Он рассудил, что это всегда успеется, а сначала нужно выведать у них, как в их землях славят богов. Вдруг соседи что дельное придумали. Как я понимаю, пострадало от честолюбивых планов вождя поселение людей, потому что один из первых же пленников рассказал орку про храмы.
– А орки про них не знали, что ли? – Дэй, разумеется, уже забыла о своем обещании не прерывать приятеля.
– Это же орки, – выразил свое отношение Грым.
– Ты учти, что это было в незапамятные времена, – добавил более дипломатичный Златко.
– Если было вообще, – не удержался Калли.
– Да, именно. Так вот, узнал вождь про храмы, подумал, что так их орочьего бога точно никто не славил. Но с архитекторами у орков по понятным причинам не сложилось. Однако кто-то из пленников не растерялся и рассказал про каменные круги, которые строили для богов какие-то древние племена. Подозреваю, пленник умолчал о том, что так много веков уже никто не делает.
– Так то круги, а тут полукруг. – Ива, заслушавшись, так и просидела все это время на корточках, отчего теперь болели ноги, и она пыталась их размять, забавно топчась на месте.
– Ой, да ладно, небось никакой особой причины этому нет. – Дэй искренне считала, что большинство свершений в истории произошли случайно и никакой первоначальной великой цели перед собой не имели. – Наверняка было как-нибудь так. Вождь почесал тыковку и сказал: «Не, все же казнить их, коль круги уже были». Пленник с перепугу и ляпнул: «Пусть тогда будет полукруг».
Грым хохотнул и добавил:
– Вождь просиял и на радостях велел принести в жертву этого умника в благодарность богам за светлую идею.
Фыркнули все, но Ива все же не удержалась и заметила:
– Злые вы.
– О том, принесли его в жертву или нет, история умалчивает, – как ни в чем не бывало продолжил Златко, – но вождь повелел отстроить этот Полукруг. И якобы, когда это было сделано, бог так восхитился, что послал свой огонь, который теперь вечно горит в центре полукруга, не нуждаясь в топливе.
– Кстати, где этот Полукруг? Что-то я не вижу вокруг здоровенных камней, выстроенных полукругом. – Дэй обвиняюще посмотрела на пламя, бьющее из скалы, будто именно оно было виновато в преступном отсутствии камней.
– Тут таких огоньков много, – пояснил Бэррин. – Самый большой как раз в центре Полукруга. Это дальше.
– Тогда двинули, чего мы тут стоим?
Златко закатил глаза, но, слава всем богам, в том числе и орочьим, гаргулья этого не увидела.
Вскоре друзья заметили еще несколько языков пламени – один слева от тропы, два справа.
– Я смотрю, этот бог меткостью не отличался. – Грым шел вперед, не обращая внимания на то, что его конь заупрямился. Они вели лошадей в поводу, хотя особой нужды в этом не было, склон оказался довольно пологим. Тяжеловес тролля немного поупирался, но потом смирился и поплелся за хозяином. Златко несколько удивился поведению животного, но остальные кони беспокойства не проявляли, даже его собственный известный своей дуростью жеребец.
– А я вот не поняла, – начала Ива, оглядывая местность и выискивая необычные растения, – какую пользу от этого огня получил вождь? Чудо, конечно, но вряд ли орки так уж впечатлились.
– Может, и впечатлились, но как это могло прибавить авторитету вождю? – Грым всегда смотрел на вещи с практической точки зрения. – Поохали-поахали и забыли. У орков в первую очередь в чести воинская доблесть. Или то, что они под ней подразумевают. – Тролль не любил орков. Большинство не слишком интересующихся данным вопросом людей считают, что эти два народа мало отличаются друг от друга, разве что тролли мощнее будут. На самом деле они различаются весьма серьезно и в большинстве случаев враждуют.
– Согласен с тобой. – Златко хитро улыбнулся. – Но тут все дело в том, что орки изначально поклоняются огню. Это их самый древний культ. Боги как таковые, по мнению оркских шаманов, родились из изначального огня.
– Подозреваю, – не удержался Грым, – что сами орки об этом не знали, пока люди не систематизировали послемухоморные «откровения» их шаманов.
Бэррин хохотнул:
– Согласен с тобой. Но суть в том, что огонь и правда у орков в почете.
– И всё? – возмутилась Дэй. – Эти гоблинские орки преклоняются перед огнем, и вот этот фокус стал для них доказательством неимоверной мощи их вождя?!
– Вообще-то этот огонь, если ты не заметила, горит без какого-либо топлива, – огрызнулся Златко, но потом глубоко вздохнул и продолжил: – Если ты все же дашь мне рассказать до конца, то узнаешь, что бог с вождем не ограничились «этим фокусом», как ты изволила выразиться. Они придумали еще один.
Юноша накинул поводья коня на сук растущего у самой тропы дерева и поманил друзей к очередному пламени, бьющему прямо из камней. Когда все сгрудились вокруг него, Златко поднес руки к огню и провозгласил:
– Глядите! – И без колебаний опустил ладони прямо в пламя.
Ива вскрикнула, эльф шире распахнул глаза, а Грым и Дэй поморщились. Однако, вопреки их опасениям, кожа Бэррина не спешила краснеть и покрываться ожогами. Златко сделал несколько движений, будто моет руки, как под водой, потом все же вытащил их из огня.
– Как это… как это так? – прошептала Ива, схватила друга за запястья, осматривая кожу на наличие повреждений. – Даже волшебный огонь оставляет ожоги.
– А вот так, – самодовольно хмыкнул Златко. – Я – укротитель огня! – Улыбка его немного померкла под тяжелыми взглядами соратников. – Ну ладно, не я, а тот, кто прославил своего бога, как никто другой.
– Златко, в чем фокус? – прорычала Дэй.
– Тебе совсем не больно? – Казалось, Ива пропустила все вышесказанное.
– Немного, – признался Бэррин. – Попробуй сама.
– Я?! Да ни за что! – Знахарка даже отпустила руки друга и замотала головой. – Ни. За. Что.
– Да ладно тебе, – продолжал настаивать парень. – Боишься, что ли?
Но принадлежащую направлению Природа травницу на это замечание было не взять.
– Боюсь, – согласилась она. – Наверняка нужно знать какой-то секрет, без которого огонь обжигает. А я потом лечить сама себя не хочу.
– Кстати, да. – Дэй сообразила, что это отличный аргумент, если к ней подойдут с тем же предложением. – Не зная секрета, лезть в огонь руками глупо.
– Вот нет в вас авантюрной жилки, – посетовал Златко. – Никакого секрета не существует. Хотя вождь, разумеется, преподнес все так, будто именно он укротил огонь. Для орков это многое значило. Ведь теперь благодаря своему вождю каждый из них мог спокойно касаться этого огня. Можете сами попробовать. – Юноша еще раз показал друзьям свои целые, необожженные руки. – Со временем другие племена тоже прознали об этом чуде, и место стало священным, насколько это возможно для орков. Вот как-то так. Ну что, будете пробовать, или доберемся наконец до Полукруга?
– Сооружение впечатляет, ничего не скажешь. – Дэй осмотрела его с воздуха и теперь спустилась обратно к друзьям.
Ива могла только согласиться с ней. Камни достигали высоты в два человеческих роста. Грубо высеченная, их поверхность почти полностью заросла мхом, отчего выглядела еще более древней, чем была на самом деле.
– Это настоящий лабиринт… – Златко прошел дальше и теперь разглядывал два совершенно одинаковых прохода справа и слева от себя.
– Как они сюда дотащили этих великанов? – Грым похлопал по одному из камней. – Это же не местная порода. Такие можно найти лишь в куда более северных землях.
– Может быть, магия или помощь каких-то более развитых рас? – Калли постарался, чтобы сказанное не прозвучало слишком высокомерно. Не получилось.
– Что-то я сомневаюсь, что орки так заморочились. – Гаргулья уселась на один из камней сверху и, похоже, спускаться не собиралась.
– Я уже тоже начинаю сомневаться, – согласился Златко. – Ну что, пойдем к главному огню?
– А ты знаешь, как к нему пройти? – Ива обнаружила, что касаться камней удивительно приятно. Она не ожидала подобного от постройки орков. – Как я понимаю, обойти этот Полукруг просто так нельзя?
– Именно, – кивнула Дэй. – С той стороны отвесные скалы.
– А тут совсем пологий склон, – покачала головой знахарка. – И огонь прямо на самом краю?
– Да. Там скалу будто отрезали с двух сторон. Получился своеобразный угол, этакая природная пирамида, две стороны которой отвесные, а третья – пологая, по которой мы сейчас идем. На вершине же – тот самый огонь. Должна признаться, смотрится эффектно.
– Я читал, что этот огонь даже порой исполняет роль маяка.
– Какого маяка, Златко?! – всплеснула руками Дэй. – Тут до моря три дня скакать, если не больше.
– Речного, – огрызнулся тот. – Ты видела, как тут реки петляют? Полно порогов. Якобы если не видно этого огня, то, значит, сильно дали в сторону или как-то так.
– Тогда это не маяк, а просто приметное место.
– Приметное место, где горит огонь, который видно и днем и ночью?
– Так мы пойдем к этому огню или нет? – возмутилась Ива. – И, кстати, где Калли?
– Я уже тут, – глухо раздалось откуда-то спереди. – Идите сюда, тут потрясающий вид.
– Клыкастая, давай веди, – рыкнул Грым. – И попробуй только подшути, поймаю – все клыки повыдергаю.
– Ты всегда сыплешь угрозами, которые не в силах выполнить?
– Заткните ее кто-нибудь, а?
– Да, Дэй, давай уже говори, куда идти, – поддакнул Златко.
– Если ты, конечно, можешь разобраться, как нам дойти, – решила Ива подстраховаться от чувства юмора гаргульи. – Эти лабиринты всегда такие запутанные.
– Что я, по-твоему, дурнее эльфа?! Сюда давайте, – ткнула пальцем Дэй.
Бэррин одобрительно подмигнул травнице и последовал в указанном направлении.
Совсем скоро они добрались до нужного места. На самой вершине горы горел огонь, вздымавший языки пламени на высоту почти в человеческий рост.
– Это реально впечатляет, – потрясенно выдавил из себя Златко, когда смог наконец говорить.
– Да. – Голос эльфа дрожал. – Такой вид!
Калли сидел на самом краю, боком к огню, и восторженными глазами смотрел на раскинувшуюся прямо перед ним прекрасную, но суровую пустошь. Почти полностью ее покрывали заросли вереска – зеленые, желтые, бронзовые, оранжевые, красные, коричневые и даже серебристые. Это море простиралось насколько хватало глаз, волнуясь под порывами ветра и тяня свои листики к заходящему, такому огромному сейчас солнцу.
– А представляете, если бы мы приехали в конце лета? – Эльф с трудом совладал с переполняющими его эмоциями. – Когда уже цветет вереск… белым, розовым, лиловым, малиновым или вишневым… На закате или рассвете это должно быть нечто непередаваемо потрясающее…
Гаргулья встала рядом с ним и раскинула руки в стороны. Ей не было дело до вереска, цветет он или нет, но сейчас ей казалось, что она стоит между небом и землей, и ветер манил ее вдаль и ввысь. Казалось, он проник в саму ее кровь, кружа голову похлеще вина. Восторг переполнял девушку, выплескиваясь в сиянии глаз и улыбке, столь странно смотревшейся на клыкастом лице.
