Елизавета Шумская
Чудеса в ассортименте

– Очень приятно. – Стеклодув протянул руку. – Что вас конкретно интересует? Идемте в кабинет, там все обсудим.

Ким перехватил поднос с чаем у жены и повел гостя в глубь дома.

Вивьен в это время принялась разбирать принесенные бумаги, переписывая в блокнотик сведения.

– Ма, а ты помнишь этих Краусов?

– Мужчину помню, если не путаю. – Леона чему-то довольно улыбалась.

– И как он тебе?

– Мужчина как мужчина. Понятный, не заносчивый. Жену свою, кажется, любит. Много раз о ней упоминал. Было в нем что-то… как у Ренса…

– Как у Ренса?! – Девушка даже оторвалась от записей. – Что ты имеешь в виду?

– Не знаю, как выразить словами. Огонь в глазах какой-то особый.

– Не понимаю.

– Как же сказать… Глаза у людей всегда разные. И я не про цвет или форму говорю. Есть такой взгляд особый, который появляется у тех, кто своим любимым делом занимается. Очень характерная живость бывает в глазах ловеласов. Бывает огонь в глазах безумцев. Но это другое. Так светится изнутри отвага. Нет, не то слово. Дерзость. Да, вот это больше похоже на правду.

– Дерзость в смысле нахальство?

– Нет, дерзость перед жизнью, смелость идти ей навстречу. Такие обычно приходят снова и снова. И однажды просят стекло, переносящее в мир не нашего столпа.

Вивьен хотела что-то сказать, но в дверь снова постучали. На этот раз просто соседка, но Леоне пришлось отвлечься. Потом дочь с матерью продолжили беседу, но уже на другие темы. Через какое-то время к ним присоединился Ким, проводивший гостя.

«Какой длинный и одновременно короткий день», – подумала Вивьен, начиная собираться.

– Темнеет, поеду, наверное, – сообщила она родителям. Те привычно предложили ей остаться на ночь. – Эрни будет ждать моего рассказа, так что пойду.

– Передавай ему, чтобы заходил, – отозвалась Леона.

– Передам.

– Вив, там какие-то документы скопились, – смущенно произнесла женщина. – Ты не посмотришь?

Вивьен глянула на верхний ящик тумбочки под зеркалом, в который родители обычно сваливали все для них непонятное.

– Я вам Ёки завтра пришлю, – пообещала она. Чмокнула обоих в щечку и наконец-то вышла.

Ёки был нанят ею несколько лет назад, став поистине спасением для нее и ее непутевых родичей. Совсем еще юное создание было гением во всем, что касалось расчетов или документации. Робкий и неуверенный в обычной жизни, он становился маленьким монстром при общении со всеми теми «подлецами», которые пытались добраться до денег его клиентов. Этими подлецами обычно оказывались чиновники и банкиры.

Вивьен уже подходила к остановке скрипохода, когда увидела, как из кафе неподалеку выходит новоиспеченный клиент отца – Пол Курц. Тот тоже ее заметил и направился навстречу.

– Рад видеть вас снова, манихинге, – произнес он подойдя. – Вы к скрипоходу?

Девушка кивнула, не в силах разобраться, нравится ли ей новая встреча или нет.

– Позволите вас проводить?

– Почему бы и нет? – вынуждена была ответить Вивьен. Мужчина легко подстроился под ее шаг. – Решились на путешествие в другой мир?

Хинген Курц покачал головой.

– Еще думаю. С одной стороны, ужасно интересно. У меня в жизни никогда чего-то подобного не было. С другой… с другой, боязно, – спокойно признал он. – А вы путешествовали вот так когда-нибудь?

– Увы, не могу поделиться опытом. Я тоже пока не решилась. Но брату понравилось. Мужчины более склонны щекотать себе нервы.

– Ваш брат – знаменитый Ренс Леру, один из самых удачливых охотников за воздушными разбойниками, не так ли?

– Да, это он, – счастливо улыбнулась Вивьен.

– Наверное, все воздушные разбойники вздыхали с облегчением, когда он отправлялся путешествовать в другие миры, – пошутил Пол.

Девушка весело засмеялась.

– Да, наверное, – хихикая, подтвердила она.

– Он с собой всю команду брал?

– Нет, что вы! – замотала головой Вивьен. – Только Эрни.

– Эрни?

– Это наш общий друг. Они с братом с детства дружат. Ренс, наверное, только ему доверится в таком опасном вояже.

– Эх, как хорошо, когда есть такой друг. Которому и жизнь, и секреты можно доверить. Я даже не знаю, есть ли у меня такие друзья. Мы друг другу больше по работе помогаем. Ну и время вместе проводим.

– Ну мы тоже друг другу в делах помогаем. Иной раз даже в тех вопросах, в которых и не думал, что твоя помощь понадобится. – Вивьен только покачала головой, вспомнив сегодняшний день.

Они продолжили разговор и в скрипоходе, благо им было по пути.

– Я так понял, из мира, куда перенесло волшебное стекло вашего отца, – их беседа прыгала с темы на тему, но периодически возвращалась к путешествиям по вселенной, – может вернуть амулет, что сделала ваша мама. А он куда хочешь переносит?

– Нет, четко в то место, из которого было совершено перемещение в другой мир, – поправила девушка. – Но когда захочешь. Если какая-то опасность или просто надоело.

– А почему не туда, где находится само стекло? Вдруг на этом месте уже шкаф, к примеру, стоит?

– Стекло разрушается после использования. Возврат же происходит в ближайшую к тому месту, откуда переместились, свободную точку пространства. Мама долго над этим билась.

– Впечатляет. А в спутниках может быть только один человек?

– Нет, по сути, любое количество людей, но, как правило, вполне конкретных. Тех, данные которых были указаны при заказе.

– Ага, понятно. Какая хитрая и продуманная система.

Собеседники давно уже вышли из скрипохода и неторопливо шли в направлении магазинчика Вивьен.

– Кстати, вы пробовали вот эти творожные шарики с орешками? – вдруг перевел разговор Пол.

Девушка повернула голову в указанную сторону. Пекарню эту поставили недавно, Вивьен ни разу еще в ней не была.

– Позвольте вас угостить, я от них без ума.

Не успела Леру возразить, как в руках у нее оказался свернутый конусом пакетик с ароматными сдобными шариками, щедро пересыпанными сахарной пудрой вперемешку с дроблеными орешками. Вивьен не удержалась и цапнула один из шариков. Легкие, с какой-то удивительной ноткой, они восхитили сладкоежку. День сразу показался совсем неплохим, несмотря на обилие не самых приятных событий. Молодая хозяйка магазинчика «Полезные чудеса» разулыбалась, а беседа потекла еще легче. Однако не доходя пары кварталов до лавки Вивьен, Пол остановился и вздохнул.

– Мне в эту сторону, – указал он на переулок. – Благодарю вас за компанию, манихинге Леру, я давно не получал такого удовольствия от общения. Надеюсь, я не заговорил вас?

– Что вы, что вы. – Несмотря на слова и улыбку, девушка чувствовала какое-то разочарование.

– Ну и отлично. Очень хотел бы увидеть ваш магазинчик, но меня уже ждут дела. Могу я зайти… да хотя бы завтра? – Мужчина улыбался, очень внимательно глядя на нее.

– Почему бы и нет? – пожала плечами девушка и хотела достать из кармана визитку, но вовремя вспомнила, что руки липкие после сладких шариков. – У меня есть визитка с адресом, но боюсь…

– Позвольте мне. – Пол выудил из кармана белоснежный платок и бережно, почти трепетно вытер им пальчики Вивьен.

В девушке что-то дрогнуло. На миг мужчина замер, а потом поднес их к губам. Коснулся совсем легко, но кожу опалило дыханием. Леру никогда бы не подумала, что такое простое действие может вызвать столько странных ощущений. Она не успела понять, нравится ей это или нет, как Пол уже отпустил ее руки.

Вивьен не нашлась, что ответить, поэтому просто достала визитку с адресом магазина и протянула ее Курцу.

– Я обязательно приду, – пообещал он. – Когда я никому не помешаю?

Вивьен, вспомнив, когда меньше посетителей, назвала время. На том и расстались.

В магазинчике девушку уже поджидал Эрни. Вид у него был задумчивый и слишком для него серьезный. Но при виде подруги он улыбнулся. Даже не губами, а голубыми глазами. Казалось, даже в помещении потеплело от этого. Вивьен уселась рядом, и пару минут они просто молчали.

– Ну и денек, – вздохнула Леру наконец.

Эрни согласно кивнул.

– Тоже набегался?

– А ты бегала?

Девушка прыснула.

– Что-то вроде того, – хмыкнула она. – Папа купил себе какой-то очередной прибамбас, а ты знаешь, какой цирк начинается в подобных случаях.

– Да уж, – подтвердил Эрни, полдетства проведший в доме Леру.

– Тебе привет кстати.

– Спасибо. Надо зайти бы… Ладно, расскажи лучше, что узнала. Дядя Ким не артачился?

– А как думаешь?

Сыщик вынужден был признать, что не помнит ни единого случая, когда отец Вивьен не выполнил просьбы кого-то из «детей»: дочери, сына и самого Эрни.

– Так что же там с этим пропавшим? Есть что-нибудь интересное в контракте с ним?

– Как мне кажется, ничего. Папа говорит, что контракт был самым обычным. Заключался на этого Крауса и его жену. Я описала Ханну. Вроде она. Можно показать ее отцу, но сдается мне, что это все же она. Стекло должно было перенести в мир нашего столпа. Мама сделала им по амулету и отдала вместе со стеклом. Да, вот еще. Если переместился только один человек из указанной пары, то стекло не должно было исчезнуть. Оно уничтожается только после того, как оба туда попали.

– Как интересно, получается, что стекло или перепрятано, или его унес нападавший.

– Вот-вот. Ты, кстати, что-нибудь выяснил? Потому что у меня все.

– Кое-что выяснил, но пока не уверен, что из этого действительно важно. Например, как тебе такой факт: хинген Краус в тот день собирался безвылазно работать дома, однако совсем незадолго до предполагаемого времени драки его видели возвращающимся откуда-то. Во сколько он ушел и где был до того времени, как он открыл дверь своим ключом и вошел в дом, неизвестно.

– Этому может быть какое-нибудь совершенно безобидное объяснение: вышел купить табак или что-то из еды.

– Продукты он обычно сам не покупал, а табак в доме был. Возможна, разумеется, и какая-то блажь. Захотелось ему чего-нибудь вроде пивка из конкретной пивной, вот и вышел. А если нет? Если это зацепка?

– Тогда надо выяснить, где он был.

– Я попытался, но более серьезно подойду к этому завтра. Сегодня уже не успеваю. Я и так не все проверил, что хотел.

Вивьен помолчала. В голове роились вопросы, но она не могла определиться, какой из них задать.

– А еще что-нибудь полезное ты узнал? – наконец выбрала девушка самый общий.

– Мм… дела у семьи идут хорошо. Долгов на Краусах или Хонгервалах нет. В азартных играх или каких-либо темных делишках серьезней частичного уклонения от налогов никто из них не замечен. Отношения, судя по тому, что мы видели, и словам окружающих, даже соседей, у супругов хорошие. Любовников-любовниц пока не выявил. Если они вообще есть. Я, правда, пока не проверял прошлое пропавшего. Что-то меня смущает в истории с продажей всех кораблей.

– Нам же вроде все объяснили, – недоуменно подняла брови Вивьен.

– Объяснить-то объяснили. Причем очень толково и разумно. Будто это объяснение уже было готово.

– Думаешь, Ханна что-то знает про прошлые темные делишки мужа и скрывает это от нас?

– Я думаю, это Барентон Краус продумал, что говорить невесте, а она повторяет.

– Может, им просто не раз пришлось уже объяснять причины этой злосчастной продажи.

– Может быть и такое, – покладисто согласился Эрни. – Но проверить стоит.

– Это да, – кивнула девушка.

Они вновь немного помолчали.

– Я знаю, у тебя сейчас сложный заказ, но прошу, – очень мягко произнес сыщик, – постарайся побыстрее разобраться, что это за штука найдена в кабинете Барентона Крауса. Мне кажется, это важно.

Когда Эрни так улыбался, ему мало кто мог отказать. Они поговорили еще немного, а после ухода друга Вивьен поймала себя на мысли, что не рассказала ему про Пола Курца. Можно было упомянуть о нем в беседе, но почему-то ей этого не захотелось.

Глава 3

На следующий день, едва справившись с утренними делами и закончив работу над заказом, Вивьен принялась изучать кусок плетенки, что принес нен Стирсон. Ульрика же взяла на себя записи, вставляя в огромные журналы цветные закладки. Нельзя сказать, что хозяйка магазинчика отличалась излишней въедливостью, но основные данные по изделиям все же старалась фиксировать. На этом прежде всего настаивала ее помощница, обожавшая порядок в учете и преклонявшаяся перед строгими колонками таблиц. Часто сведения, вроде кому, для чего и из чего была сделана вещь, дополнялись информацией о способах обработки материалов, чертежами, рисунками, а также заметками подобного содержания: «Никогда не использовать березу в предметах, которые должны говорить. Она тут же начинает жаловаться!» или «Ни в коем случае не брать для работы можжевельник с троп близ мест гуляний королевских или вельможных особ. В домах обычных людей он вместо своего чудесного аромата начинает вонять какой-то дрянью. Скажут – подделка».

Данные хранились по хронологии, а не по материалам, так что перед девушками открывался необъятный фронт работ. Ульрика отважно вышла на его передовую. Вивьен же старательно изучала материал, с ужасом представляя себе огромные залежи томов, затаившихся на полках в ожидании своей обреченной добычи. Девушка истово надеялась, что ей не придется попасться им в сети. Однако у улики оказался зловредный характер. Как ни силилась хозяйка «Полезных чудес» разобраться, что она могла сотворить с этой плетенкой, понять что-либо не получалось. Материал отзывался, но стоило только ощутить эту отдачу, как она тут же прерывалась. Такое частенько случалось, если необходимый эффект для изделия мог возникнуть только при сочетании различных веществ. В подобных случаях вещь сначала создавали, а потом уже «будили». Если выводы Вивьен были верны, то данные по этому изделию можно будет восстановить только по записям. Но девушка решила не сдаваться – раз за разом она пыталась добиться от обрывка плетенки ответа и старательно фиксировала свои ощущения, надеясь, что из обрывков удастся сложить картину целиком. Увы, пока эти надежды оставались бесплодными.

Эрни не появлялся целый день, что для него было совсем не характерно. Брат Ульрики, работавший в конторе сыщика, сказал, что тот с утра не появлялся.

– Рыщет где-то, – пожала плечами помощница Вивьен.

И она была права. Эрни с ног сбился, разыскивая информацию о пропавшем. Удалось подтвердить первоначальные данные: ни у налоговой службы, ни у других властей к Барентону Краусу претензий не было. Про долги или какие-либо дурные его склонности тоже никто не слышал. По крайней мере, если они и были, то их надо было искать куда тщательнее. Обычно такой предусмотрительности за торговцами средней руки не водилось. Оставался невыясненным вопрос с любовницей, но за этот день Эрни и его помощники уже просто не успевали к нему приступить.

И все же как ни много Фаргелон перелопатил информации, его преследовало ощущение впустую потраченного времени. Да, отрицательный результат тоже порой полезен, но в данном случае обескураживал. Что такое могло произойти с человеком, в арсенале которого ничего страшнее частичного сокрытия доходов не числится?

Эрни покачал головой: так не бывает. Надо копнуть глубже. И отправил одного из помощников в родной город Барентона – Гуж. Второй с утра должен был поднять всю документацию по бывшему предприятию Крауса. Третьему поручил поговорить с теми, кто занимался грузоперевозками. Обычно конкурентов, особенно долго работающих на рынке, знали. Может, что-то и всплывет.

«Надеюсь, завтра будет более продуктивный день», – думал Эрни, еще не зная, какие необычные плоды принесет его розыскная деятельность. Сейчас он шел к Вивьен, и настроение постепенно улучшалось.

Следующий день был полон сюрпризов и для сыщика, и для его подруги.

– А это что за хмырь был? – спросила Ульрика, когда хозяйка, полюбезничав с каким-то незнакомым помощнице мужчиной с час, проводила его за дверь.

– Это Пол Курц, мы с ним вчера у моих родителей познакомились. Он интересовался путешествиями в другие миры. Ну и слово за слово…

– Ага, понятно. А ты вообще понимаешь, что он к тебе подкатывает?

– Что, правда? – совершенно искренне удивилась Вивьен.

– О боги… – закатила глаза Ульрика, в очередной раз убеждаясь в том, что ее работодательница и подруга полный профан во всем, что касалось дел любовных.

Вивьен же всерьез задумалась. Вроде ж ничего такого. Пол пришел как и обещал. Интересовался ее изделиями, долго бродил по магазинчику. Они так мило болтали. Возможный клиент Кима Леру расспрашивал о ее работе.

– Неужели любое личностное качество можно пробудить? – недоумевал он.

– Насчет любого не знаю, – не стала врать Вивьен. – Но предположить такое можно. Только надо знать, какой материал, какое вещество способно отозваться нужным образом. На свете великое множество самых различных материалов. Я всю жизнь их изучаю и не могу сказать, что действительно приблизилась к полному их пониманию.

– Хм, а если от обратного? Вот что можно сделать, к примеру, с морской раковиной?

– С морской раковиной я однажды уже работала, – усмехнулась девушка. – Как известно, приложив ее к уху, можно услышать зов моря. Такой звук весьма успокаивает, надо отметить. Само же море полно тайн и легенд. Я смогла сделать так, что раковина, поставленная на прикроватную тумбочку, стала навевать интереснейшие, увлекательные сны. Слышала, одна известная писательница регулярно использует их идеи для своих книг. – Вивьен это немало забавляло.

Пола, очевидно, подобное тоже повеселило.

– Кстати, если уж мы затронули тему моря, – продолжила мастерица, – то вот еще один пример. Самый обычный галечный камушек с морского побережья. – Девушка указала на витрину, где названный и лежал. – Разумеется, соответствующе обработанный и положенный в кастрюлю начинает перемещаться, перекатываться по дну, тем самым не давая пище подгореть, а воде успокоиться. Он привык двигаться по воле волн, вот и тут… мотается, так сказать. Тоже очень человеческое качество.

Они посмеялись, а потом Пол спросил:

– А можно что-нибудь придумать, если мне нужно нести что-то тяжелое или объемное? Облегчить как-то это дело?

Вивьен задумалась, подавив всяческие глупые замечания на этот счет.

– Без магии в этом случае не обойтись. Конечно, есть некоторые возможности облегчить груз. Например, если сумку сделать из шкуры вола и обработать определенными маслами с тонизирующим эффектом для того, кто держит ее, но, право, проще и эффективнее сумку на колесики поставить. И уж размеров это точно не сократит.

– А с помощью магии это возможно? – поддержал разговор Курц.

– Безусловно, – кивнула девушка.

– А вы часто прибегаете к помощи магов?

– Случается. Если заказ иначе не выполнить. Свои же задумки – только собственными усилиями. Кстати, маги и сами ко мне приходят. У них тоже бывают сложные заказы. И заказчики, – улыбнулась она. – Иногда чародеям нужны своего рода заготовки под их заклинания. Или приспособления определенные. Как и мне, впрочем, но это в меньшей степени, конечно. Слишком уж себестоимость в этих случаях повышается. Мой счетовод Ёки, видя такие цифры, начинает так ругаться, что проще быть экономной. – Вивьен вспомнила это чудо и покачала головой. Маленький и очаровательный Ёки становился сущим монстром, когда дело касалось расчетов. Правда, чудовищно умным монстром. Например, в случае вынужденного взаимодействия с магами он придумал способ существенной экономии: нашел древний и всеми забытый закон и использовал его для обоснования налогового вычета. – Да и гонораром не хочется делиться. – Усмешкой она подвела черту под этой темой.

Сейчас же глядя в понимающие глаза Ульрики, Вивьен неожиданно поняла…

– Слушай, а ведь правда! – воскликнула она. – Точно-точно! Поэтому я и не могу вспомнить! Эта штука! Ну улика, что нен Стирсон принес, она с магией была! Точно-точно!!!

И Вивьен помчалась в свою мастерскую, чтобы проверить догадку, оставив помощницу качать головой и думать: «Безнадежно. Просто безнадежно».

Результаты третьего дня расследования, как уже упоминалось, обескуражили Эрни, дав обширную пищу для размышлений. Как удалось выяснить сыщикам, предприятие, которое продал Барентон Краус перед женитьбой, действительно существовало и принадлежало ныне пропавшему. Только находилось оно в его собственности не более полугода.

– Странно, я понял из слов манихинге Краус, что ее муж занимался этим делом достаточно продолжительное время, – задумчиво поделился Эрни размышлениями с коллегой, добывшим эти сведения, а также находящимся тут же Улисом, его главным помощником и по совместительству братом Ульрики.

– Возможно, его деньги в этом предприятии просто не были зафиксированы официально, – пожал плечами первый. Звали его Ондер Вен, но он отзывался только на прозвище Клин. Причин этому Эрни не знал и нутром чуял, что выяснять их не стоит. Достаточно было того, что в деле своем коллега разбирался отлично и мог раздобыть любую информацию, если она когда-либо была зафиксирована на бумаге. – Предприятие могло быть записано на другое лицо.

– Но зачем? – резонно поинтересовался Фаргелон.

– Проблемы с законом. Жадная жена, – начал перечислять помощник. – Гражданство другой страны. Долги. Способ уйти от налогов…

– Достаточно, я понял, – поднял руку Эрни. – Возможно выяснить, верны ли наши подозрения, и если да, то каковы причины? Меня весьма интересуют эти гипотетические проблемы с законом и жены.

– Возможно все, – пожал плечами Клин. – Но на это уйдет больше времени. Сразу скажу, кстати, что как обычный работник этот Краус там не числился.

– Ясно. – Фаргелон смотрел в принесенные бумаги, пытаясь сообразить, может ли что-либо еще из них узнать. – Тогда выясни, что там с возможными подставными владельцами. Очень интересно. А это, – сдался он, – я покажу одному знакомому счетоводу. – Сам о том не подозревая, Эрни практически одновременно с Вивьен вспомнил одно и то же существо. – Если кто-то и сможет понять, все ли нормально с этой шарашкой, то это Ёки.

– Знаете, что я сейчас подумал?.. – с расстановкой промолвил Улис. – Это очень похоже на отмывание денег.

– Вот. Тогда это точно надо Ёки показать. Он это на раз определит. А там мало ли какой хвост вылезет.

– Ладно, – попрощался Клин, – вы тут свои хвосты ищите, а я пошел дальше копать.

– А еще это мог быть спектакль для отца Ханны, хингена Хонгервала, – добавил Улис после того, как дверь закрылась. – Наверняка он проверял будущего зятя.

– Я уже и сам об этом думаю. Но на мошенника он не похож. Деньги же он вложил в дело жены, не так ли? И вроде пока никаких растрат или тайно изъятых сумм не выявлено. Надеюсь, и не будет выявлено.

– Может, он все это затеял, чтобы жениться на ней. Или для другого, более крупного мошенничества, или действительно полюбил. Строгий же отец мог не оценить то, чем Краус на самом деле занимался.

– Зришь в корень. Если это что-то противозаконное, то многое становится яснее. К тому же криминал легко не отпускает. Может, это похищение и драка – привет из прошлого. Особенно правдоподобно это звучит, если предположить, что его все-таки не похитили, а он сам убежал с помощью волшебного стекла Леру. Но что-то или, скорее, кто-то вынудил его на такой отчаянный шаг. Чем же все-таки на самом деле занимался Барентон Краус?

– И кто он на самом деле был, – произнес вошедший в комнату Эг Лорс, которого Эрни отсылал в Гуж, родной город Барентона Крауса.

Чутье сыщика взвыло не хуже самой настоящей охотничьей собаки, заставив Фаргелона развернуться к Лорсу всем корпусом.

– Что ты имеешь в виду?! – выпалили одновременно Эрни и Улис.

– Знал, что вы это спросите, – довольно заухмылялся Лорс.

– А ты думал, после такого заявления мы спросим, почему у тебя ботинки желтые? – выпалил помощник сыщика.

Фаргелон и вновь прибывший посмотрели вниз.

– Но они не желтые! – Получилось синхронно.

– Вот именно! – очень логично заявил Улис. – Так что там с Барентоном Краусом и почему ты сомневаешься в том, что он был не тем, за кого мы его принимаем?

Эрни закатил глаза, но промолчал.

– Потому что не факт, что Барентон Краус вообще когда-либо существовал, – обиженно ответил Лорс. Демонстративно повернулся к начальнику и начал рассказывать по порядку. – По вашему заданию я с утра отправился в Гуж, излазил его вдоль и поперек, в результате чего столкнулся с весьма неоднозначными фактами. Все документы подлинные. Печати, подписи, бумага, магические знаки, где есть, – все, как и должно быть на соответствующих документах. В книгах регистрации, налоговых органах, приходских списках и тому подобном это имя тоже есть. И все с этим именем нормально. По всем данным законопослушный гражданин, никогда ни в чем преступном замечен не был. Я в этом убедился, – начал потихоньку оттаивать сыщик, – но побеседовать с кем-нибудь, кто его лично знал, было просто необходимо. Вы сами всегда говорите, что никогда не понять человека, пока его знакомых не послушаешь. Для некоторых преступлений законов не предусмотрено. Да и просто понять, чем жил, каков был… – Все это Лорс говорил очень быстро, словно боясь, что его могут остановить, ведь излагает он общеизвестные факты. – Так вот, отправился я по адресу, который единственный был указан во всех документах. И оказалось, что Барентон Краус никогда там не жил. Даже никого с похожим именем или внешностью там не было. Более того, дому этому не более десяти лет, а, как вы знаете, наш фигурант постарше будет. И раньше дома по этому адресу не было. Улица, да, была, но в пору, когда там якобы жил наш фигурант, она заканчивалась на тридцатом номере, а в документах значится пятьдесят какой-то. Я помыкался, что делать – непонятно. Решил поискать адрес родителей Барентона. Может, часть бумаг восстанавливали после какого-нибудь пожара или другого происшествия и вписали что-то не то. Может, название похожее или номер перепутан. Начал я разыскивать информацию о его родителях. Но ее нет. Будто их никогда и не было. Но записей о том, что он из приюта, тоже нет. В Гуже для сирот своя школа предусмотрена, а по документам Барентон учился в обычной. Я отправился туда, нашел несколько учителей, которые преподавали в то время, но никто из них не вспомнил такого мальчика. И в записях тех лет упоминаний о нем нет. Хотя диплом настоящий. Я думаю, может, имеет смысл показать им фотографию Крауса?

– Во дела, – поделился впечатлением Улис.

– Да уж, – покачал головой Эрни. – Может, и стоит им фотографию показать. Правда, сдается мне, что они его не вспомнят. Похоже, что мы имеем дело с примером хорошо организованной системы подделки документов. Кто-то очень постарался, чтобы придать фальшивой личности максимальную достоверность. Бланки документов, печати, подписи – настоящие или очень хорошо выполненная подделка. Даже записи в книги регистрации внесены. Обычная проверка подлог не вскроет. Редко кто копает глубже. Интересно-интересно. Я восхищен.

– А разве такое бывает, шеф? – уточнил помощник.

Лорс тоже слушал рассуждения почти восторженно, будто и не сам добыл сведения для них.

– Это же какие связи должны быть! – продолжал Улис.

– Я только раз сталкивался с подобным обстоятельным подходом, – кивнул Эрни. – Было одно дельце, но там очень серьезный человек фигурировал… Интересно-интересно. Единственное, что я не могу понять, почему он сделал все так, а не взял биографию какого-нибудь реального человека. Возможно, не было никого подходящего или… Ну да ладно, это мы выясним, – повторил он. – Так, Эг, ты молодец. Завтра для очистки совести возьми фотографию Барентона Крауса, какого мы знаем, мотнись в Гуж и покажи ее там. Вдруг да всплывет что-то. Не зря же он этот город выбрал. Хотя, возможно, там просто связи были у этого неведомого изготовителя столь качественных подделок. А мы с тобой, Улис… вот ведь… придется все с самого начала начинать. Интересно, дознаватели уже в курсе?

– А если нет, то мы им скажем? – коварно поинтересовался помощник.

– Когда-нибудь, конечно, скажем… в нужный момент, – щурясь как довольный кот, ответствовал начальник.

– А манихинге Краус?

Эрни мигом посерьезнел.

– Придется… но необязательно сейчас. Нужно все-таки узнать, кто такой ее муженек на самом деле. А то пока… у нас сплошь какие-то отрицательные результаты. А отрицательное слишком похоже на неудовлетворительное. Пока же отставим философию, потому как для тебя есть задание. – За сыщиком вообще водилась привычка озадачивать всех неосторожно попавшихся ему в период интересного расследования. – А я… совмещу приятное с полезным.

И он отправился в дом напротив.

– А где Вивьен? – задал Эрни дежурный вопрос уже спустя минуту.

– А! – махнула рукой Ульрика. – Несколько часов назад прокричала что-то про магию и с вдохновенными глазами умчалась в мастерскую. Сам знаешь, в такие моменты ее лучше не трогать, иначе окажешься виноватым во всех бедах этого безумного мира. Но пришел клиент за заказом, пришлось ей вылезти. После чего, разумеется, оказалось, что он прервал ее на самом пике вдохновения, а теперь идея потеряна и нужно начинать все сначала, и не факт, что теперь получится так хорошо, как если бы ее не трогали. Но почему-то этому миру постоянно что-то требуется от нее, скромного и гениального, уникального в своем даре мастера. И люди такие низменные и подлые гады, что не дают ей сделать буквально ничего из-за своих глупостей, и рядом не стоящих с ее великими творениями. В результате же она полностью разбита. Хотя, конечно, превозмогая обстоятельства и непонимание, она вновь примется за работу, но за ее успешность уже не ручается.

– Ага, обычная песнь, – усмехнулся Эрни. – Сейчас, я так понимаю, наш гениальный творец у себя в мастерской?

– Точно. Уже несколько часов не показывается. Но, судя по звукам, дело и правда не заладилось. Так что уж будь добр, пойди прерви эти бесцельные муки. Сама же она, сам знаешь, добровольно не выберется.

– Упорства Вив не занимать, – ответил сыщик и картинно приложил два пальца к виску. – Благослови на подвиг идущего без страха!

Ульрика рассмеялась, услышав древнюю молитву, с которой воины приходили в храм одной из богинь, и махнула на паяца рукой. Эрни, еще раз картинно вздохнув, очень даже бодро взбежал по лестнице.

Подруга обнаружилась за незакрытой дверью, что уже свидетельствовало о ее готовности прерваться. Однако сама Вивьен сидела в рабочей люльке где-то под потолком. Фаргелон даже не сразу ее обнаружил.

Вообще мастерская Леру представляла собой нечто среднее между кабинетом безумного ученого, логовом ведьмы и комнатой подростка-экспериментатора. Одну стену занимали полки с книгами и записями девушки. В порывах вдохновения она нередко переводила массу бумаги на чертежи и заметки. Эти листы то и дело попадались в лаборатории, пришпиленные к стенкам стеллажей, иногда просто валяющиеся на полу, но все же чаще всего лежащие на одном из четырех столов. Оные заслуживают отдельного рассмотрения. Только самый дальний из них напоминал письменный. Тот, что стоял в центре комнаты, использовался чаще всего, что гарантировало ему периодическую чистоту, так как Вивьен не терпела, когда инструменты после окончания дела оставались неубранными. На третьем, сколько Эрни помнил это место, высилась какая-то алхимическая конструкция с множеством стеклянных пузырей, трубок и металлических креплений. Пару раз сыщик видел, как в некоторых колбах угрожающе булькали разного цвета жидкости, что произвело на него неизгладимое впечатление, заставив держаться от этого сооружения подальше. Четвертый стол предназначался для заготовок и материалов, которые могли скоро понадобиться. А вообще различные вещества хранились у Вивьен в самых неожиданных местах. Две стены были отданы под стеллажи и полки, где в коробках и банках лежали сокровища мастерицы. Но несколько стеклянных герметичных колб с какими-то порошками висели под самым потолком. Хозяйка «Полезных чудес» мотивировала такое их расположение более удобными для этих веществ условиями хранения. Пучки каких-то трав самого ведьмовского вида тоже обретались в подвешенном состоянии.