Елизавета Арсениевна Макарова
Тёмная

Полная версия

Глава 3

Всю ночь я проворочалась и так и не смогла заснуть. Мысли все крутились в голове одна хуже другой.

Восстание в Портовой деревне.

Я лично их видела и даже смогла бы описать несколько человек. Они открыто общались с деревенскими, набирали к себе людей. Но самое страшное, что моя сестра разговаривала с ними и явно не понимала, насколько они опасны. Она даже сказала, что они ничего плохого нам не сделают, а значит, ее тоже пытались заманить на их сторону.

В комнате Катарины ночью я слышала шаги. Ей тоже не спалось.

Утром я привела себя в порядок и спустилась вниз. Селена так и не просыпалась.

– Здравствуй, сестра.

Катарина спустилась по лестнице. Выглядела она так, будто совсем не ложилась.

– Доброе утро.

– Не могу сказать, что доброе. Что ты устроила вчера?

Она явно хотела об этом поговорить. Я тоже.

– Ты и сама знаешь, почему я это сделала, – я села на табуретку и показала на место напротив. – Тебе еще всего 16 лет, а восстание очень умно. Они собирают сторонников по всем деревням. И это я даже не делаю акцент на том, что стража не просто так пошла на танцы. Они пытались поймать восстание и всех, кто с ними общался. А мы вот общались благодаря тебе. Это было опасно и глупо. Сегодня с утра мы могли истекать кровью в темнице, а завтра кормить птиц, вися на веревке.

– Я не вижу в этом ничего глупого, – она пропустила мою последнюю фразу мимо ушей и села на скамью. – Они больше не хотят ждать потерянную принцессу, поэтому и усиленно созывают всех, кто может помочь. Король совершенно забыл о людях. Возможно, они ему никогда и не были нужны. Ему нужен был только трон. Стража творит беспредел по всему королевству. Люди страдают. Их избивают и убивают каждый день! Восстание хочет это прекратить.

– Они уже успели заморочить тебе голову. Катарина, они преследуют свои цели и, как и все, говорят только то, что хочется услышать. Как плохо живется народу и какой ужасный король-узурпатор. У монеты всегда две стороны, не забывай об этом.

– Я не считаю, что они врут. Наоборот, они говорят довольно искренне и честно рассказывают о тяготах и опасностях пути тем, кто хочет с ними идти.

– А откуда ты знаешь, что они говорят тем, кто хочет с ними идти?

Я посмотрела на нее. Неужели она поддалась на всю эту болтовню? Ответом мне было молчание. Ее лицо стало спокойным, но в глазах бушевало море.

– Завтра восстание уходит на рассвете. Все, кто хочет идти с ними и походит для их миссии, могут присоединиться.

– И ты решила, что подходишь? – я встала и уперла руки в бока. – Не забывай, что у тебя даже дара нет. Чем ты можешь им помочь? Даже нести оружие ты не сможешь, так как маленькая и худенькая. Ты не думаешь, что они хотят использовать тебя… немного по-другому? Там ведь много мужчин, и они давно находятся в дороге, насколько я понимаю.

– Мелония, я не виновата, что ты видишь в людях только самое отвратительное. Они ничего со мной не будут делать! Да и, к тому же, у меня есть дар, и ты это знаешь. Нет такого человека в королевстве, у которого бы не было дара. Если его не видно, то тут может быть только две причины. Либо его сдерживают извне, либо отняли силу.

– А ты не думаешь, Катарина, что твою силу как раз отняли?

– Нет, не думаю. Я ощущаю ее внутри. Мне кажется, что этот поход будет именно тем, что подтолкнет меня открыться.

Похоже, она абсолютно серьезно обсуждала со мной путешествие. Этот бессмысленный разговор нужно было закончить.

– Это больше не обсуждается. Ты никуда не пойдешь. Хочешь помочь людям – помогай. Но здесь, в этой деревне, а не в опасном походе с какими–то мужланами.

– Не тебе это решать, хоть ты и моя старшая сестра, – сказала она спокойным голосом, но лицо покраснело от гнева.

Встав и стремительно развернувшись, она вылетела из дома, громко хлопнув дверью.

Это было очень нехорошо. Обычно Катарина обижалась, злилась, но сдавалась под моими доводами или просто запретами, а сейчас завелась не на шутку. Такой я видела ее впервые.

Надо приставить к ней незаметного охранника.

Через секунду в окно влетела черная птица. Выслушав меня, она улетела обратно. Мне так будет гораздо спокойнее.

– Мне кажется, Мелония, в этот раз тебе стоит ее отпустить. Человек всегда находит свою судьбу.

Селена стояла около двери в свою комнату.

– Не думаю, что это ее судьба, – тихо ответила я.

– Ты не провидица, чтобы знать это.

Нет. И еще раз нет. Это именно то, от чего я пыталась ее уберечь. Я не могу позволить ей так загубить свою жизнь.

Я грозно взглянула на опекуншу и тоже вышла на улицу.

После бессонной ночи идти к кораблю совершенно не хотелось, но, тем не менее, это было необходимо, так как завтра он уплывал из гавани.

На сердце были тяжелые мысли, и лишь шум океана их немного смягчал.

Возможно, Катарина просто решила показать мне, что моя опека слишком обременительна, и на самом деле ей тоже совершенно не хочется никуда идти. Хорошо бы, если бы это было так.

Сегодня торговля шла лучше, но я все равно купила только старый гобелен. Мои мысли постоянно где-то витали, и я не могла сосредоточиться. Даже капитан корабля это заметил, когда просил посмотреть моих птиц с высоты, все ли в порядке с мачтой.

Около полудня ко мне подбежала девочка. Детей довольно часто отправляли с поручениями. Но ко мне очень редко. Я сразу же почувствовала напряжение.

Малышке было очень страшно подходить ко мне, поэтому говорила она немного на удалении и даже старалась не моргать.

– П-п-провидица Селена совсем плоха. У нее сейчас целитель. Он ска-а-азал найти ее близких и передать, что она не доживет до этой но-о-очи.

Сердце остановилось.

Услышав такие страшные слова, я сразу же понеслась в сторону дома, даже забыв взять оплату с капитана.

Она не может умереть!

Только не сейчас. Мне хотелось провести с ней намного больше времени. Пособирать с ней травы на окраине леса, сказать спасибо за то, что она вырастила нас с сестрой и приняла как родных. А как я разговаривала сегодня с ней? Будто ее мнение было совершенно не важно.

Дверь домика была открыта.

Вбежав, я увидела, что сестра тоже уже пришла и разговаривает с лекарем. Ее руки сжимали белый рабочий фартук, будто он был ее единственной опорой.

– Думаю, что это ее рассудок. Он совсем плох, и от этого начинает сдавать остальной организм. У нее шум в сердце, и пищеварительная система отказывает. Я дал ей немного сока женьшеня, но не думаю, что это надолго поможет.

– Она часто спала в последнее время. Сон же помогает бороться с болезнью, не так ли? Есть ли шанс, что все наладится? – спросила я.

– Не уверен, – покачал он головой, отходя от меня. – Это не резкое ухудшение. Ее болезнь длится уже давно, и это лишь последствия.

Решив больше не слушать этот вздор, я зашла в комнату Селены. Она лежала на кровати, но не было похоже, что ее что-то мучает. Она выглядела как всегда.

– Милая, не расстраивайся. Это просто старость. Всем когда-то предстоит умереть.

– Селена, этот лекарь абсолютно пустоголовый. Он дал тебе женьшень, а не нормальное лекарство. Я сама тебе помогу. Опиши мне, что чувствуешь, и я подберу травы для лечения.

– Ты не лекарь, – она улыбнулась. – И травы мы собираем лишь для того, чтобы уменьшить зуд, сделать кожу ровнее или для того, чтобы ребенок лучше спал. Это не лекарства. Но если ты просишь рассказать, что я чувствую, то я скажу. Я чувствую, что мое время пришло, как и ваше с сестрой. Мое время говорит, что пора уходить, а ваше, что нужно отправляться в путь.

– Мы никуда не пойдем, и ты тоже. Все будет хорошо.

В горле защипало. Я понимала, что Селена права, и я ничего не смогу сделать. Особенно учитывая, что все мази и настои по большей части делала она, а я только доставала редкие ингредиенты.

В комнату зашла сестра и села у кровати. Видимо, она еще что-то уточняла у лекаря. По щекам у нее текли слезы.

– Послушайте, мои хорошие, – Селена взяла нас за руки. – Вам нужно собираться, но путешествие будет не из лёгких, я это видела. Вы совершенно заблуждаетесь на счет него. Обе. Одной кажется, что это ошибка и не стоит того, – она посмотрела на меня. – Другой, что это прекрасная возможность проявить себя и увидеть мир, узнать, кто она, – теперь взгляд был на Катарине. – Но вы даже предположить не можете, что в итоге с вами будет. Главное, не забывайте, кто вы друг другу, и тогда все будет хорошо.

– Как мы оставим тебя сейчас, Селена? – плача, спросила Катарина.

– Вы успеете со мной попрощаться как подобает. Но все равно нужно собираться. Вам предстоит путь намного длиннее, чем мне. Поэтому я хочу дать вам обеим несколько вещей.

Она немного приподнялась и поудобнее устроилась на подушках.

– Мелония, возьми в моем шкафу резную шкатулку и красивый ажурный заокеанский мешок, что ты подарила мне пару лет назад.

Я, будто во сне, сходила за вещами и положила около нее на кровати.

– Вот, – она взяла шкатулку и, открыв ее, достала оттуда маленькое колечко с черным сверкающим камнем. – Это кольцо, Мелония, было в твоем одеяльце. Я нашла его, когда тебя принесли. Кольцо женское, поэтому мне кажется, что оно могло принадлежать твоей матери.

Я взяла украшение в руки и покрутила. Маленькое, холодное, серебряное. Оно действительно могло принадлежать моей родной матери? В голове был туман.

– А это тебе, Катарина, – она протянула мешок. – К сожалению, у тебя ничего не было при себе, когда ты появилась у меня, но здесь ты найдешь все, что тебе будет нужно.

В мешке оказались редкие травы и книга. Книга рецептов, которая поколениями передавалась в семье Селены.

– А теперь вам пора идти. Я очень полюбила вас за то время, что вы были со мной, – сказала она.

Я сжала ее руку, и наступила тишина.

Мы трое обменивались бессловесными признаниями. Я поняла, что это наш последний момент.

Прощание.

История провидицы закончится сегодня.

Через несколько минут ее взгляд затуманился и дыхание замерло. Катарина начала рыдать. В носу у меня предательски защипало. Нет. Сейчас нужно держаться, иначе моя сестра совсем расклеится. Я смогу позволить себе скорбь, но позже.

Глава 4

Весь оставшийся день Катарина пробыла в комнате Селены. Я слышала всхлипы. А мне нужно было организовать сожжение. В этом мне помогли старейшины. С ней решили проститься как с важным человеком, и, по сути, я просто выбирала, во что ее переодеть и что предать огню вместе с ней.

Также я собрала и свои вещи.

Конечно, я все еще была против похода. Особенно теперь, когда мы остались одни. Но Селена не просто так сказала, что мы в него пойдем. Нужно было быть к этому готовой. Катарина может решить уйти сразу после того, как огонь вспыхнет на всех ветках. А я не оставлю ее несмотря ни на что.

Когда на улице окончательно стемнело, Селену положили на сухой деревянный помост, усыпанный цветами. Катарина вышла из комнаты и молча встала рядом со мной. Около дома нас уже ждали люди.

Процессия тянулась медленно. Слышались тихие перешептывания и похоронная песня вдовиц. Вся деревня скорбела. Вспоминали лишь самые светлые моменты из жизни Селены. Как она была добра и всегда помогала, как интересовалась. все ли хорошо, и как иногда, еще до нас с сестрой, нянчилась с малышами и хотела завести свою семью. Даже матросы и купцы пришли посмотреть на этот красивый траурный ритуал.

Катарина держалась за мою руку, но шла твердо и больше не плакала. Она непрерывно смотрела на Селену, будто пытаясь запомнить самые мелкие ее морщинки. Оставить навсегда в своей памяти.

Море сегодня было спокойно. Помост положили на лодку, полную сухого хвороста, и спустили на воду. Люди стали подходить по одному и оставлять памятные вещи, связанные с ней. Я положила несколько редких трав, которые она всегда просила меня достать. Мне показалось, что в ее пути они смогут ей пригодиться.

Катарина не стала подходить и просто снова тихо плакала в стороне.

Старейшины разожгли огонь, и Селена вспыхнула как самый яркий цветок в ночи. Именно в этот момент я поняла, что ее больше нет. Слезы стали капать, но я быстро утерла их рукавом. Еще не время.

Я обернулась. Катарина медленно шла к дому.

Посмотрев в последний раз на ту, кто стала мне матерью, на людей, на морскую гладь и танец огня, я тихо пошла за сестрой.

Догонять ее я не стала. Она была погружена в воспоминания и горе. Ей нужно было время побыть одной. Поэтому я пошла на небольшом отдалении от нее.

Мне тоже нужно было время.

Вскоре мы зашли в дом, и сестра снова направилась в комнату Селены. Она просто села на кровать и стала смотреть на подушку, перебирая одеяло рукой. Я пошла за ней, но остановилась около порога.

– Мелония, еще до рассвета я уйду.

Она посмотрела на меня покрасневшими глазами.

– Ты не согласна со мной, но я все рано это сделаю.

– Я это уже поняла, – я облокотилась на дверь. – Тебе надо собрать вещи.

Она посмотрела на свои руки, о чем-то раздумывая. Будто взвешивала каждое слово.

– Я уходила к себе, когда ты готовила ритуальные одежды для Селены. Все уложила.

– Я тоже. Тогда мы можем немного поспать. Путь предстоит не из легких.

– Ты тоже пойдешь? – она встала и удивленно посмотрела на меня.

– Да. Я не отпущу тебя одну.

– Но ты же против этого похода и не считаешь его нужным.

– Я не говорила, что он не нужен. Я просто не хотела, чтобы мы были хоть как-то к этому причастны.

– Мне кажется, что тебе не стоит идти, – она направилась в свою комнату. – Если ты идешь только из-за мня, то не надо, – в ее голосе послышалось раздражение.

– Неужели ты думаешь, что я тебя брошу? Я знаю, что постоянно давлю на тебя и что ты уже не маленькая девочка, и я постараюсь напоминать себе об этом почаще, но все же отпустить тебя одну в опасное путешествие я не готова.

Катарина повернулась и посмотрела на меня. Да, она действительно выросла.

– Спасибо.

Уже через несколько минут мы легли в кровати. Как в детстве, мы решили поспать в одной комнате. Я видела, что Катарина расстроена, но молчала.

Впрочем, утро не заставило себя ждать. Будто ночи совсем и не было.

Мы тихо встали и при свете огарка еще раз проверили свои вещи. Одевшись и умывшись, вышли. На улице было темно, вдалеке шумело море, и в воздухе будто парило спокойствие и умиротворение. Мне не хотелось уходить. Но я отвернулась, закинула мешок на спину и пошла вслед за сестрой по дороге в лес.

Мы долго шли, никого не было ни видно, ни слышно. Я даже на мгновение засомневалась, что восстание вообще здесь было. Никаких следов лагеря.

– Ты уверена, что они уходят сегодня?

– Да. Эвальд сказал, что нужно прийти сюда и ждать. За нами пришлют людей.

И тут мы услышали шаги со стороны деревни. Я схватила Катарину за руку, и мы спрятались за дерево.

– Эм, он говорил, что нужно оставаться здесь и ждать.

– Хорошо.

Послышались грубые мужские голоса. Я их узнала. Один принадлежал сыну одного из рыбаков, а второй торговцу морепродуктами.

– Привет.

Катарина вышла к ребятам.

– Привет, – ответили они ей хором.

Я проглотила ругательство и тоже показалась из-за дерева.

– Ничего себе! А ты что тут делаешь? – произнес торговец, когда увидел меня.

– И ты тоже? – удивился первый. – Нам казалось, что восстание ищет только мужчин.

– Вероятно, вы ошибались, – ответила я.

Разговор перестал клеиться, ребята от нас отошли и стали тихо переговариваться.

– Ну зачем ты так? – дернула меня за рукав сестра. – Теперь тебе стоит быть подружелюбней. Никто не будет терпеть твои колкости. Просто оставят и все.

В этот момент из-за деревьев показались факелы и несколько мужчин. Если бы не свет, то мы их навряд ли бы услышали. Они двигались тихо. Совсем тихо.

По спине пробежал холодок. Не люблю, когда ко мне подкрадываются. Нужно было послать ворона на разведку.

Я незаметно убрала руку за спину и сделала небольшой пасс рукой. Неподалеку всколыхнулись листья на дереве, и я успокоилась. Теперь мы под охраной.

– Так.

К нам подошел паренек, с которым я пререкалась тогда. Кажется, Катарина именно его назвала Эвальдом.

– Это все, кто решился? Ну, ладно. Пойдем тогда.

– Может, стоит еще подождать? – спросил

его второй.

– Нет. Думаю, все, кто хотел прийти, уже здесь, хоть я и удивлен некоторым лицам, – он еле заметно кивнул в мою сторону.

Можно подумать, я его не слышала. Однако на его месте я была бы тоже удивлена, если бы увидела себя. Та, кто больше всех возмущался и устроил скандал, неожиданно решила поддержать затею.

Мы довольно долго шли и явно специально путали след.

Я никогда не любила глубоко заходить в лес, так как здесь много всякой живности, с которой лучше не встречаться, но иногда мне приходилось это делать, чтобы найти нужные травы. Порой я даже заходила так далеко, что видела мерцающие растения. Помню, с какой паникой тогда убегала.

Говорят, что если что-то мерцает в лесу, то там живут феи, а к ним лучше не подходить. Увлекут своими играми, загипнотизируют, а потом натравят кого-то поопасней. Но бывали путники, которые смогли с ними договориться и даже впоследствии получали дары.

Но одно я знаю точно. Не все растения, что мерцают или светятся, населены феями. Некоторые излучают свечение из-за своих полезных свойств. Я прочла это в книгах Селены. Просто их надо уметь отличать. Однако я это делать все равно не умела.

Через полчаса мы вышли к большому дереву, и я почувствовала запах почти истлевшего костра. Мы были на месте.

Нам открылся вид на восстание во всей его красе.

Я ожидала большего. Всего-то около трех десятков мужчин и пара женщин. Все были полусонные и медленно собирали все, что осталось от лагеря.

Мне показалось, что они совершенно не готовы к боевым действиям. Большинству из присутствующих не было даже двадцати.

– В этот раз их меньше, – сказал наш провожатый рыжему мужчине.

– Неудивительно. Они здесь живут не так плохо, как в других деревнях. Некоторые даже умудряются торговать контрабандой с кораблей. В другом месте за это бы три шкуры содрали, а здесь просто закрывают глаза и лишь изредка наказывают, чтобы люд совсем не обнаглел.

Мужчина был высок, властен и староват. Говорил он серьезно, но в голосе чувствовались нотки юмора. Вероятно, он здесь один из главных. Так уверенно держаться может только человек, у которого есть авторитет.

– Так, – он подошел к нам. – Я рад, что вы приняли такое решение и присоединились, чтобы бороться за спасение королевства. Меня зовут Манфред. Сейчас каждый опишет свой дар, и я решу, подходите вы или нет.

– Я читаю по звездам путь, – сказал рыбак. – Они нашептывают мне тайные тропинки и показывают местность.

– Это хороший дар. Мы умеем справляться с картой, но иногда местность меняется, и ты нам определенно пригодишься. Владеешь оружием?

– Эм, – забеспокоился парень. – Разве только ножом.

– Вот и хорошо. Корней тебя подучит.

– Я выращиваю деревья, – сказал второй.

После такого заявления Манфред немного улыбнулся.

– Нет, я вам действительно нужен. Я докажу.

Он вытянул руки перед собой и повернул ладони наверх. Из земли моментально выросло несколько тоненьких деревец, и они сплелись между собой, как бы образую стену.

– Да, и правда. Хорошо, что ты все наглядно продемонстрировал. Это будет незаменимо в бою. А вы что умеете? – он повернулся к нам.

– У меня нет дара, – поникнув, сказала сестра.

Она не подозревала, что будет такой серьезный отбор.

– Зато моего дара хватит на нас обеих.

Я вышла вперед, уже ругая себя за глупый порыв.

– Меня зовут Мелония. Моя сестра не хотела идти, так как ей сложно будет помочь, и она не хотела становиться для вас обузой, но я ее уговорила. Если вы решите, что я подхожу, то прошу взять нас обеих.

Из-за моей глупости и желания помочь сестре я только что подписала нас на смерть. Возможно, долгую и мучительную. Лучше бы было, если бы этот мужчина просто отправил нас обратно прямо сейчас. Тогда бы мы с Катариной вернулись в деревню как ни в чем не бывало, и не было бы никаких претензий в мою сторону.

– Ну, хорошо, – он внимательно на меня посмотрел. – Покажи, что ты умеешь, и я решу.

Показать? Сложно выбрать что-то определенное, чтобы его это впечатлило наверняка. Или, может, лучше вообще ничего не делать? Пусть решит, что я бесполезна.

В этот момент вдалеке громко каркнул ворон, а его напарник сел мне на плечо. В его глазах я увидела то, что обеспечивало нам с сестрой прохождение проверки и начало пути.

– Стража находится в полутора километрах от нас. Вам придется решать, идем ли мы с вами, прямо сейчас, – сказала я.

– Черт! – выругался он и побежал к остальным. – Быстро выдвигаемся. Нам наступают на пятки. Вы же не хотите сегодня сражаться? Значит, тихо и быстро уходим. Эвальд, веди людей!

Мы как можно тише побежали за ним. Он так и не сказал, можем ли мы пойти с ними, но в любом случае оставаться здесь мы больше не могли. Стража нас поймает и казнит как предателей.

Похоже, что именно так и начнется наше путешествие. Даже без согласия на то наших сопровождающих.