Елена Ворон
Зеркала и галактики
– Здравствуйте, господа, – звонко проговорила девушка, в приветствии коснувшись козырька форменного кепи. – Офицер полиции Иванна Таш. Прошу извинить за вторжение. – Она замешкалась, переводя взгляд с Мстислава на Северина, заодно оценила по достоинству бесподобную Милу. Улыбнулась мужчинам: – Кто из вас – Мстислав Крашич?
– К вашим услугам, – отозвался телохранитель холодно. Девушка ему нравилась, но вот клятый миллауш… медово-желтый, с кремовым брюхом, видным из-под жилета… Да еще кисточки на ушах, которых нет ни у кого, кроме старых знакомцев Мстислава. – Здравствуй, умник. С чем пожаловал?
– Вы их различаете? – удивилась симпатичная Иванна. – А я – нет. И в нашем отряде никто не различает. Они сами как-то разбираются по дежурствам… – Спохватившись, она принялась объяснять: – Господин Крашич, мой… э-э… коллега настоял, чтоб мы посетили ваше поместье. В смысле, поместье господина Донахью. Он дал понять, что у него к вам дело.
Мстислав уставился в желтые глаза Очень Умного Зверя. Обратился мысленно:
«За сестрицей явился – спасать и воспитывать? Опоздал – мы это уже уладили».
Миллауш издал протяжное «мрр-аа-ха-у», обращенное к Миле. Она откликнулась низким повелительным рыком, который настолько не вязался с обликом прекрасной женщины, что Иванна испуганно присела и схватилась за кобуру на поясе. Впрочем, оружие она не достала, быстро сообразив, что к чему. Черты лица Милы начали меняться, оплывать, однако она по-прежнему выглядела с ума сводящей женщиной и крепко обнимала Северина.
– Ах-ха! – заявил Очень Умный Зверь.
Новый повелительный крик, больше похожий на рев разгневанного вожака стаи, чем на оправдания сглупившей младшей сестры.
– Рха! – буркнул Зверь, точно плюнул в сердцах. Уши опустились, воинственные кисточки на них поникли.
Яростно взвыл Северин, закрепляя победу Милы. Симпатичная Иванна от неожиданности подпрыгнула и опять схватилась за кобуру. Ошарашенно потрясла головой, обратилась к Мстиславу:
– Простите. Я не ожидала, что выйдет так шумно.
Она не казалась идиоткой. Очевидно, миллауш держал ее сознание под контролем.
«Убирайся, – мысленно велел ему телохранитель. – Северин позаботится о твоей сестре».
Очень Умный Зверь сел на хвост и уставился Мстиславу в лицо. Пристальный немигающий взгляд, буравящий душу.
«Что тебе? – спросил Мстислав, стараясь подавить раздражение. И внезапно сорвался, обрушился с упреками: – Ты убил Дэсса, хотя я просил пощадить. Ты создал этого слизняка, недочеловека, Краша – и меня сделал его рабом. Что тебе еще? Пошел вон отсюда!»
«Я сберег твою жизнь, – пришел от миллауша – впервые! – неожиданно ясный ответ. – Ты мог быть давно мертв, телохранитель. Вдвоем с другом. Спроси у жены и у брата: чему они больше рады?»
«Кроме жизни, есть долг и честь». Мстислав нарочно выразился как можно яснее. Коли миллауш способен воспринять от людей еще что-нибудь, пусть воспримет и это. «Ты все понял, Зверь? А теперь уходи».
Очень Умный Зверь не ответил, но и не тронулся с места. Взгляд круглых желтых плошек сделался задумчив.
Держа Северина за руку, Мила двинулась было к брату. Тот шевельнул медовыми ушами, и она замерла. Северин стоял рядом, неподвижный и сосредоточенный. Очевидно, мысленно общался с Очень Умным Зверем.
Симпатичная Иванна разглядывала Милу, которая менялась, превращаясь в миллаушку. Черты лица смазывались, золотые волосы тускнели, липли к голове и плечам, одежда обращалась шерстью.
Мстислав забеспокоился: отчего-то Светланы с Кариной не видно. Тут стоял шум до небес – а девчонки не примчались. Надо полагать, Очень Умный Зверь намеренно их держит поодаль. Проклятая тварь. Вот уж прав был брат, когда говорил про тотальный контроль сознания…
У Северина брови сошлись к переносью – миллауш сообщил нечто неприятное. Затем начал подрагивать угол рта; похоже, дела совсем плохи. Умная Звера прекратила меняться и положила руку ему на плечо. Ноги у нее уже стали серыми лапами, а руки еще оставались руками, с тонкими изящными пальцами вместо длинных когтей. По-прежнему хмурясь, Северин обнял ее за талию… за мускулистый бок стоящей на задних лапах кошки.
– Что можно сделать? – резко спросил он вслух. Выслушал мысленный ответ миллауша. – Если даже ты не знаешь, тогда кто?
По всей стене дома, по трем его этажам, в окнах вдруг проснулись Зеркала: в каждом золотисто-коричневом прямоугольнике загорелись, разбегаясь вширь, желто-красные огоньки. Мстислав невольно огляделся в поисках новоприбывшего отряда миллаушей, но их не было.
– Ах-ах-ахххх! – выкрикнула Умная Звера, и от ее крика миллауш привскочил и вздыбил шерсть, даже его полицейский жилет раздулся. Звера зашлась в новом крике: – А-а-ах-ха-ррахх! – Дальше она забормотала тихо и очень быстро, так что Северин явно не понимал ничего, а Очень Умный Зверь вслушивался с большим вниманием.
Миллаушка говорила минуты две. Когда она смолкла, пламенные цветки в Зеркалах погасли.
– Теперь у тебя есть ответ? – осведомился Северин.
– Нам надо подумать, – неожиданно ответила за Очень Умного Зверя девушка-полицейский. – Всего доброго, господа.
Коснувшись козырька форменного кепи, Иванна зашагала вдоль дома, а миллауш деловито направился следом. На стоящих торчком ушах воинственно топорщились кисточки.
Умная Звера обхватила Северина за шею, на миг прижалась щекой к его щеке и кинулась вслед за братом. Бежала на задних лапах, а тем временем руки стремительно изменялись, и вот уже миллаушка опустилась на все четыре конечности – и скрылась за углом почти кошкой. Северин проводил ее тоскующим взглядом и обернулся к брату.
– Слав, ситуация такова. По официальной версии, население активно протестует против деятельности миллаушей и требует свободы воли. Через два дня, как запланировано, отбудет их основной отряд. А вскоре отзовут и остальных. Когда продавят это решение через Объединенный Совет безопасности. Причина – многочисленные случаи подавления воли человека. Поэтому миллаушей здесь не останется. Ни одного. Ни единого наблюдателя! – Северин повысил голос и в гневе хватил кулаком по раскрытой ладони. – Ты понимаешь, что тут начнется?
– Чего не понять? СерИвы по проторенной дорожке двинутся обратно к людям… Нет, не так: люди первыми пойдут на СерИвов, желая себя обезопасить. Начнется война, которую мы как будто предотвратили. В лучшем случае, СерИвов загонят в резервации, откуда им будет носа не высунуть. – Мстислав помолчал, размышляя. – По-хорошему, людям надо бы отсюда убраться. СерИвы остались бы сами по себе, не в кого перескакивать – и нет проблем. В конце концов, именно мы заявились на их планету, а не наоборот. Нам и уходить.
– Ты это объясни высокому руководству, – язвительно откликнулся брат. – Так и вижу: завтра же начинается спешная эвакуация городов.
– А я не вижу, кому выгодно убирать миллаушей – гарантов спокойствия и безопасности.
– Тому, кто их боится больше, чем СерИвов. Кому они мешают блюсти собственную выгоду. Свобода воли! – воскликнул Северин. – Послушай, Слав: я сам, лично, работал с миллаушами. В обход всех чиновничьих указов – работал. И Кирсан тоже, и остальные наши сотрудники. Мы все учили умных зверей: не навреди. Пусть даже они вмешиваются, манипулируют сознанием, подавляют волю – ну и черт с ней, с дурной волей, если таким образом предотвращаются убийства. Свобода, – повторил он с отвращением. – Кто ее, когда и где видел? Стоит только наше видео посмотреть – сразу поймешь, что твоим сознанием вертят, как хотят. А тут – миллауши, которым не нужно ни денег, ни власти. Только, чтоб их семьям на родине дали спокойно жить. – Северин клацнул зубами и тряхнул головой. – Да что я тебе-то объясняю?
– Полиция убралась, – с шипением доложил охранник Антонио; вне дома связь работала не ахти. – Мстислав, обрати внимание: прибыл один миллауш, а убыли два.
– Понял, спасибо, – отозвался в пространство телохранитель.
Антонио не унялся:
– Они что – у нас размножаются? Будем торговать зверьем?
Неужто он пропустил все представление с миллаушкой? Быть такого не может. Скорее, забыл – не без помощи Очень Умного Зверя либо его сестрицы.
– Миллауши самозарождаются из воздуха и пустой болтовни, – сообщил охраннику Северин. – Антонио, скажи-ка: где господин Донахью?
– Его нет, – подковырнул охранник в свою очередь. – Есть то, что отзывается на имя Краш, и оно сейчас толчется у парадного входа.
– Будешь много выступать – уволю, – беззлобно пригрозил Мстислав.
Антонио самодовольно хмыкнул. Дескать, еще найди сотрудника получше, который был бы тебе верен и при покойном Донахью-старшем, и при СерИвах, и при слабоумном Краше.
Через пару мгновений охранник снова появился в эфире:
– Мстислав, твой Крашахью пишет неприличные слова на мобиле Северина.
– Чем пишет?
– Пальцем, – прошипела связь.
Северин кинулся к открытому окну бывшей комнаты Мстислава, махнул в проем. Телохранитель ринулся следом, запрыгнул в комнату и угодил прямо в руки брату, который толкнул его к видеоэкрану:
– Включай! Надо глянуть.
Мстислав включил экран, запросил сигнал с камеры над парадным входом.
Краш сидел на корточках возле машины, водил пальцем по стеклам. Стекла были чистые, следов не оставалось, и понять, что он пишет, можно было только по движению пальца. Северин подался ближе к экрану, всматриваясь. Мстислав ждал, затаив дыхание. Что скажет брат?
– Нет, – разочарованно вздохнул Северин. – Это не СерИвские знаки. Черт, я уж понадеялся…
– Может, миллаушские письмена? – предположил телохранитель – вроде бы в шутку, но с надеждой, что хоть какой-то разум вернулся в больную голову его подопечного.
– У миллаушей нет письменности. – Северин выключил видео и с горечью признался: – Я не знаю, что делать. Как уберечь СерИвов от людей и как не позволить им снова захватить чужие тела. Они же теперь отлично умеют вселяться, и помощь института Донахью им не требуется. Вот увидишь: вскоре СерИвки поскачут по свету, оставляя за собой вереницы трупов, и Совет опять призовет на помощь миллаушей… Все повторится точь-в-точь, плюс лишние смерти.
Мстислав промолчал. Утешить нечем: Объединенный Совет безопасности планет не склонен прислушиваться к доводам экспертов, здравый смысл побежден. Телохранитель посмотрел на два пустых бокала, нетронутый шоколад и фрукты на подносе. Предложил:
– Хочешь еще рому?
– Я хочу сдохнуть, – ответил брат с подкупающей искренностью. – Пойдем, что ли, с Крашем потолкуем.
– Он тебя боится как огня, – напомнил Мстислав.
– А мы его вкуснятинкой прельстим, – Северин забрал плошку с кусочками шоколада, доложил в нее горсть красных ягод. – Идем.
Глава 8
Прошли коридором с зеркалами и скрывающими настенную роспись панелями. Северин панели опять не заметил, а в зеркалах отразились только братья – похожие как две капли воды, белокурые, кареглазые, одинаково озабоченные и хмурые. Краш просил убрать часть зеркал в доме, вспомнил Мстислав. Вот отсюда и уберем. Да еще снимем парочку на втором этаже, где он сам обитает, и бог даст, наше недоразумение этим удовлетворится.
Северин быстро шагал через роскошные залы, нес угощение.
– Зачем тебе Краш? – поинтересовался телохранитель.
– Хочу парой слов перемолвиться.
– Сбавь ход и тон, – посоветовал Мстислав. – А то напугаешь, и он попросит, чтоб я отказал тебе от дома.
– Откажешь?
– Придется.
Северин потряс головой.
– Так и не могу взять в толк, на кой ляд миллауш навязал тебе это рабство.
– Ты бы у Милы спросил, – указал Мстислав с досадой.
– Спрашивал. А она молчит. – Северин удрученно заглянул в плошку с шоколадом и ягодами. – Ладно. Будем работать.
Мстислав вышел из дома вслед за братом. Многовато одновременных задач: уберечь СерИвов от людей, спасти людей от СерИвов, да еще управиться с Крашем, который не отпускает из поместья.
Его подопечный так и сидел на корточках возле мобиля и сосредоточенно водил пальцем по стеклам и корпусу. Северин вплотную подходить не стал, остановился на широких ступенях.
– Здравствуй, дружище.
Краш испуганно вскочил и шарахнулся от машины.
– Север хочет с тобой побеседовать, – произнес Мстислав, приближаясь. – Не бойся, он на тебя не сердится. Смотри: гостинец принес.
– Слав, не надо. – Краш попятился. На лице появилось умоляющее выражение, против которого телохранитель был безоружен. – Слав! Пусть он…
– Попробуй; это вкусно, – мягко перебил Северин, предъявляя содержимое плошки и не трогаясь с места. – Дружище, подойди и поговори со мной. Пожалуйста. Мне очень нужно.
Краш отступил еще дальше. Даже то, что Мстислав встал между ним и братом, его не успокоило.
– Слав, я тебя прошу… – начал он, и опять Северин не позволил накинуть очередную удавку на шею телохранителю.
– Краш, друг, нужна твоя помощь. Ну, подойди, угостись. Я же с добром пришел. Почему отказываешься? Зачем меня обижаешь?
Мстислав внезапно уверился, что брат добивается вовсе не разговора с несчастным недоразумением, а чего-то совершенно другого. И черт знает, чем это «другое» обернется.
Кажется, Краш тоже чуял неладное. Он переминался с ноги на ногу, желая удрать, но не решался, чувствуя себя виноватым. Северин подался к нему, протягивая плошку.
– Нет! – Краш отпрыгнул. – Слав, я не… Я… – В отчаянии, он придумал выход: – Можно, я с Севером по видео поговорю?
Мстиславу стоило труда возразить:
– Он тебя просит: здесь и сейчас.
– Тогда я не буду разговаривать, – объявил Краш.
Дальше произошло невероятное. Северин пошатнулся, как от удара. Затем неверным движением опустил плошку на каменную ступень и сам неловко рухнул рядом. Согнулся, пряча лицо, обеими руками вцепился в свою светлую шевелюру, застонал – и вдруг заплакал в голос, сильно вздрагивая и восклицая: «За что?! Ну, за что?!»
Мстислав на мгновение опешил. Затем повернулся к Крашу:
– Видишь, что ты натворил? Вон как человека расстроил.
Северин плакал, словно у него сердце разрывалось. Будто не комедию ломал, а по-настоящему сорвался. Мстиславу хотелось увести Краша и оставить брата одного, пока не успокоится. А еще лучше надавать по ушам за то, что безобразно расклеился, и заставить собраться. Впрочем, брат сказал: «Будем работать». Значит, мы так работаем.
Краш настороженно следил за телохранителем, как будто опасался сам огрести оплеуху. Зато Северина – сокрушенного, уничтоженного – он больше не боялся. Он даже придвинулся, думая как-то утешить и поддержать.
Ну, и что дальше делать? Не стоять же столбом, как последний идиот…
– Что ты стоишь? – зашипел неожиданно Краш. – Сделай что-нибудь.
Уже не перепуганный и виноватый, а обозленный и напористый.
– Я не знаю, чем помочь, – сказал Мстислав, едва веря собственным глазам.
– Так придумай! – рявкнул Краш. Слаще этого гневного рыка телохранитель давно ничего не слыхал. Его подопечный уселся рядом с Северином, хлопнул по вздрагивающей спине: – Будет тебе. Север, ну, что ты, ей-богу? Все хорошо. – Перевел взгляд на Мстислава. Злость ушла, однако он по-прежнему казался совершенно разумным. – Слав, я прошу: сделай что-нибудь… чтоб ему не было так больно.
Несколько мгновений телохранитель боролся с собой, чтобы не кинуться выполнять просьбу – увести брата в дом, напоить, успокоить… Северин встрепенулся, рассчитывая дать совет, и это было ошибкой: Краш тут же отпрянул и съежился. Проклятье! Брат уткнулся лицом в колени, его опять затрясло от рыданий, и к Крашу вернулось стремление оберегать слабого.
– В машину, – велел Мстислав. – Быстро!
Пока удача с ними, ее нельзя упустить.
Краш заставил Северина подняться и подойти к мобилю. Брат упирался и пошатывался – настолько, чтобы Краш был занят и не вздумал снова пугаться. Мстислав затолкал их обоих на заднее сидение и погнал мобиль к ангару с глайдером. Со Светланой бы попрощаться; однако он побоялся спугнуть удачу. Не дай бог, Краш опомнится и заявит, что не может покинуть поместье.
В глайдер перебрались без помех. Северин с Крашем поместились на заднем сидении, а Мстислав вывел машину из ангара и потихоньку, едва приподнявшись над землей, двинул ее к воротам.
По сторонам плыли деревья и цветущие кусты, облитые солнечным светом. Еще две сотни метров благодати – и здравствуй, ненастная осень. Добраться бы. Северин глухо стонал, Краш обнимал его за плечи и уговаривал, что все будет хорошо. Мстислав от души пожалел брата. Пустыми криками и показными судорогами Краша не обмануть, он поразительно чуток к эмоциям, и Северин вынужден переживать всерьез.
Впереди показалась ограда поместья, похожая на вздыбившуюся волну – мутно-голубая, с намеком на прозрачность, как настоящая вода, с дымчато-белыми «барашками» поверху. «Барашки» сливались с уходящим вверх защитным куполом, и в месте слияния можно было рассмотреть туманную полосу, выше которой начиналось искусственное голубое небо поместья. В этом ясном, теплом, жизнерадостном небе висел полицейский глайдер. Точнее, его изображение на внутренней поверхности купола.
Мстислав ткнул клавишу связи:
– Антонио, кто над нами?
– Полицейский патруль, – отозвался охранник. В глайдере связь не шипела, голос из коммуникатора звучал чисто. – Все тот же. Они как вылетели от нас, так тут и остались. – Антонио помялся и осторожно спросил: – У вас все в порядке?
– Да, – кратко откликнулся Мстислав, молясь о том, чтобы лишние разговоры не сорвали Северину игру.
– У тебя в салоне новая аптечка, с хорошим успокоительным, – сообщил Антонио.
Будь он неладен, такую скверную мысль Крашу подкинул!
– Слав, где аптечка? Северу совсем худо.
– Не надо! – взмолился Северин. – Мне нельзя никаких… Я от них сдохну.
Краш поверил.
Глайдер подплывал к выезду из поместья. Мутно-голубая преграда ворот истончалась, сквозь нее виднелся обширный пустырь, а за ним – почти съеденный густым туманом, слабо светящийся путепровод, ведущий в Тэнканиока-ла. Самого города было не видать. Только бы Краш не осознал, что пересекает границу. Что-то Северин некстати притих.
– Краш, как он там?
– Плохо. Не довезем.
«Смотря куда везти», – подумал телохранитель. Глайдер выплыл в туман и морось и начал набирать высоту. Полицейский глайдер висел в стороне – смутное пятно в облаке красно-синего света сигнальных огней.
Надо было посоветоваться с братом, куда лететь, и при этом не испортить дело.
– Север, Рассвет-Диа-ла далеко. Продержишься?
– Нет, – отозвался брат глухо.
– В замок Мат-Вэев?
– Давай.
Зародилось ощущение, что он в самом деле едва жив.
Полицейский глайдер тронулся с места, пристроился Мстиславу в кильватер. Телохранитель увеличил изображение на экране заднего обзора. Машину ведет симпатичная Иванна, миллауши смирно сидят пассажирами. Однако офицер полиции должен связаться с пилотом сопровождаемого глайдера, а Иванна молчит. Итак, кто сегодня дирижирует событиями? Опять миллауши, черт бы их побрал?
Глайдер летел высоко над городом. Тэнканиока-ла был окутан туманом и простым глазом не различим, лишь серая пелена под брюхом машины была слегка подсвечена дневной иллюминацией.
Телохранитель с тревогой присмотрелся к брату. Северин нехорошо замер, привалившись к Крашу, а тот растирал ему то руки, то виски. Достав из внутреннего кармана диагностер, Мстислав включил его и передал назад:
– Краш, приложи ему к голове, затем – к сердцу.
– Я не понимаю показаний.
– Я сам посмотрю.
– И я не Краш.
– А кто?
Тот промолчал, неумело, но старательно обследуя Северина. Затем вернул диагностер со словами:
– Я говорил, что ему очень плохо.
Глянув на табло с пульсирующим красным сердечком в верхнем углу, Мстислав внутренне охнул. В больницу, в реанимацию, срочно! Или все-таки в замок? Мало ли различных техник, которыми пользуются полевые агенты. Скажем, диагностер понимает состояние как прекому, а на самом деле человек работает.
– Север! – позвал телохранитель. – Как ты?
Брат не отозвался, а Краш – или кто он теперь – жестко заметил:
– Если он умрет, виноваты будем мы.
Меняется на глазах. Черт знает, как Северин это делает, – но ему удается.
Мстислав прибавил скорость. Полицейский глайдер с миллаушами приотстал было, однако быстро подтянулся. Может, Умные Звери вместе с братом работают? Телохранитель сцепил зубы. Не прощу, сказал он себе. Если с братом случится худое, никому не прощу.
До замка князя Мат-Вэя оставалась тысяча триста метров. За плотным, как серая вата, туманом ничего не разглядеть, но умной машине туман не помеха. Мстислав загодя вывел изображение на лобовое стекло и на подлете сбросил скорость. Подобраться нужно без шума.
Ближе, еще ближе. Не спешить. Вот так… До замка уже рукой подать. Отчетливо виден поросший лесом склон пологой горушки, в которой находится замок, его большая внешняя стена, внутренние террасы с бассейнами. Висячие сады облетели, осталось переплетение голых прутьев. Обитателей не видать, с приходом осеннего ненастья СерИвы укрылись под землей. Однако на стене и у ворот бдят стражники. Возможно, с ними сам начальник стражи Торр, который в бытность свою попытался завладеть телом Мстислава. А может быть, князь прогнал его к чертям, и Торра здесь нет. Эта мысль согрела душу.
В самом замке, разумеется, делать нечего. Телохранитель изменил курс, направляясь к Изначальному Зеркалу, и его маневр в точности повторила Иванна.
Мстислав поглядел, что происходит на заднем сидении. Сползший вниз Северин лежал головой на коленях у Краша… у чужака, а тот растирал ему левое плечо, поддерживая сердце.
– Север жив? – спросил Мстислав на всякий случай.
– Почти нет, – отозвался чужак с тихим бешенством. – Ты убьешь его, если будешь… – Он сбился, не придумав, в чем, собственно, телохранитель повинен.
– Как тебя зовут? – Не дождавшись ответа, Мстислав повысил голос: – Я спрашиваю: как твое имя? Отвечай!
Казалось очень важным узнать, кто сейчас сидит в глайдере… кто убивает Северина. Этот новый человек явно забирал себе его жизнь, сам наполняясь силой, уверенностью и упрямством.
Брат назвал это работой. Только поэтому Мстислав не приземлился и не вышвырнул безымянного чужака из машины.
Глайдер тихо скользил над скалой, в которой находилась шахта с Изначальным Зеркалом. Телохранитель помнил: возле княжьего замка скала довольно узкая, а затем расширяется, уходя вдаль. Сверху она ровная, как стол, лишь кое-где стоят чахлые деревца и топорщится мелкий кустарник. С той поры ничто не изменилось, разве что деревца и кусточки облетели.
Вот и шахта. Как и в прошлый раз, сначала Мстислав увидел противоположную стену, серую, в белых прожилках, испещренную резным кружевом СерИвских знаков. Затем показался полумесяц карниза, который раньше был берегом озера. Воды в шахте не было; во всяком случае, она не стояла вровень с карнизом, как раньше. Это понятно: при всех осенних дождях, вода не успела наполнить широченный колодец. Подобрались еще ближе. Телохранитель ожидал увидеть громадную, серебристую, чуть наклоненную тарелку Изначального Зеркала. Но не увидел. Огромный колодец был пуст и являл миру одни только гладкие стены. Куда могла подеваться здоровенная инопланетная штуковина, простоявшая невесть сколько лет?
Неужто примчались зря? Экая подлость.
– Как Север? – спросил Мстислав, подавая глайдер назад, прочь от края шахты.
– Умирает.
Телохранитель положил машину на мокрые мхи, выскочил в густой холодный туман и бесцеремонно вытащил чужака из салона. Приказал:
– Стой здесь, – а сам нырнул внутрь, к брату.
Обследовал его диагностером и перепугался до темноты в глазах. Задавив ужас, вкатил дозу адреналина и пару мощных стимуляторов, наложил кислородную маску и принялся растирать левое плечо, как делал бывший Краш. Северин – крепкий парень, он оклемается. Север, братишка, не умирай. Держись; ты же можешь, ты сильный. Не умирай!
Спустя несколько долгих минут Северин очнулся, открыл глаза. Взгляд был на удивление ясный. Телохранитель проглотил внезапный ком в горле, убрал кислородную маску и доложил:
– Изначального Зеркала нет на месте. Мы на скале, возле шахты. Краш больше не Краш, а черт знает кто. Миллауши с нами.
Северин слабо улыбнулся, нашел руку Мстислава и благодарно сжал ему пальцы.
– Зеркало поищем. Я полежу пять минут.
– Лучше бы пять часов. С Крашем ты один работал или вместе с миллаушами?
– С ними.
– Они тебя чуть не угробили.
Северин опять улыбнулся:
– Не злись. Иди, присмотри за парнем.
Мстислав выбрался из салона.
Бывший Краш жался к машине, дрожал в своей легкой одежде из СерИвского шелка. В поместье Донахью была теплая весна, не в пример здешней осени, и чужак оказался одет не по сезону. Неподалеку стоял окутанный туманом полицейский глайдер с погашенными огнями; Иванна сидела на месте пилота, а миллаушей телохранитель не увидел.
Он достал из багажника две охотничьи куртки и подал одну чужаку:
– Утепляйся.
– Зачем мы здесь? – спросил тот, застегиваясь. Ни Дэсс, ни Краш не справлялись с застежками так ловко.
– Меня зовут Мстислав, – сообщил телохранитель. – И я не буду с тобой разговаривать, пока не представишься.
Чужак откровенно смешался. Отчего бы это? Помнится, бестолковый Краш и тот сразу нашел себе имя.
– Говори: кто ты? Иначе дам кличку, и будешь ходить с ней, как кот. Например, кот Матвей. Или кот Василий.
– Мат-Вэй и Вас-Лий – СерИвские князья, – возразил чужак.
Телохранитель поглядел с интересом. Краш вообще ничего подобного не знал, а этот даже слово «СерИвские» произнес с упором на заглавные буквы, как положено.
– Ребята из экипажа Сергея Иванченкова многим аборигенам дали кошачьи имена, – сказал Мстислав. – Матвей, Василий, Пушок, Барсик… Оттуда и пошли гордые Мат-Вэи да Бар-Сии.
– Мне ни к чему княжье имя. – Чужак смущенно покусал губу и решился: – Я бы хотел… если можно… Север. Север Крашич.
– Нет! – отрезал телохранитель. Парень забрал себе жизнь Северина, а теперь и на имя нацелился? – Нет, – повторил он мягче, – Север у нас один.
– Тогда мне все равно. Называй как угодно. – Чужак отвернулся, расстроенный.
Рассусоливать с ним Мстислав не собирался.
– Тут рядом обрыв. Никуда не ходи, – велел он и зашагал к полицейскому глайдеру.
Симпатичная Иванна с улыбкой приоткрыла дверцу.
– Вот хорошо, что вы подошли, – встретила она телохранителя. – Мой коллега просил подождать и куда-то исчез, и я уже просто не знаю, что делать.
– А в чем трудность?
Иванна взмахнула пушистыми ресницами и беспомощно развела руками.
– Ну… Что значит – подождать? Что делать-то? Мы же не просто так, мы патрулируем.
– Вздремните, – посоветовал Мстислав.
– Спасибо, – обрадовалась девушка. – Я и впрямь посплю. – Она опустила спинку сидения, поерзала, устраиваясь, и закрыла глаза.
Все-таки вряд ли она идиотка. Скорее, Очень Умный Зверь по-прежнему держит ее сознание железной лапой. Разозленный, телохранитель обернулся к своей машине. Лично он, Мстислав, – за свободу воли… А где бывший Краш?
Исчез. Проклятье! Не навернулся бы в тумане с обрыва.
– Эй, безымянный! Куда пропал?
– Я здесь, – откликнулся тот со стороны шахты. Судя по расстоянию, он находился на ее краю.
– Замри! – Мстислав кинулся на голос.
– Осторожней; не беги, – предупредил чужак. – Тише, тише. Стой.
Мстислав наконец его разглядел. Чужак почему-то сидел на корточках, а до края шахты оставалось всего ничего. Опрокинулся, перекатился – и с обрыва вниз, и насмерть.
– Что тут?
– Следы. – Чужак оставался сидеть. – Посмотри; они совсем свежие.
На мокром буро-зеленом мху отпечатались следы круглых когтистых лап. Эти лапы, несомненно, пробежали от полицейского глайдера к шахте с Изначальным Зеркалом и полезли вниз.
– У пещерной разрывалы когти длиннее, – сообщил чужак, – и лапа овальная. Я не понимаю, что это за зверь… два зверя.
Парень слишком хорошо разбирается в деле. У Мстислава захолонуло в груди.
– Дэсс? Это ты, брат? – спросил он по-СерИвски.
Чужак вскинул удивленные глаза и отрицательно покачал головой:
– Нет, я не Дэсс. – Он поднялся на ноги. – Пойдем? Север остался один, а тут хищники бродят.
Телохранитель двинулся сквозь туман обратно. Можно было уверенно идти, ориентируясь по следам миллаушей.
Проклятые звери. Сначала Дэсса убили, теперь – Краша. Зачем? Почему было не остановиться на полдороги, отчасти изменить личность, но оставить все-таки Крашем?
– Слав, – окликнул чужак, шагая у него за спиной, – не сердись.
Мстислава передернуло. Снова убили его подопечного. Телохранитель экстра-класса! Тело уберег, а человека – нет…
Впереди смутно проступили два глайдера – его собственный и полицейский.
– Не сердись, – повторил чужак, нагнал Мстислава и приобнял за плечи. – Никто не виноват, что так получилось.
Все виноваты – Мстислав, Северин, миллауши.
«Хочешь, я уберу этого человека и верну Краша?» – долетел вдруг отчетливый вопрос Очень Умного Зверя.
«Отвяжись! – Телохранитель рассвирепел, однако сдержался и не заорал во весь голос. – Убийца!»
«Я хотел сделать, как лучше. – Чувствовалось, что миллауш раздражен. – Тебе возвратить предыдущего?»
Очевидно, чужак тоже что-то услышал. Он остановился – озадаченный, сбитый с толку, еще не сообразивший, что его жизнь внезапно повисла на волоске. Мстиславу пришлось остановиться с ним вместе.
Очень Умный Зверь продолжал:
«Я уже превращал курсанта Крашича обратно в Дэсса. Помнишь? Ты горевал. И я оставил тебе Дэсса еще на один день. Решай. Тебе нужен Краш или этот?»
Чужак изменился в лице. Человек, который хотел взять себе имя Север Крашич и быть Мстиславу братом. И которого хладнокровно предлагали убить.
«Послушай, Зверь, – проговорил в мыслях телохранитель. – Почему ты стал таким гадом? Северин тебя этому не учил!»
«Прости, – вмешался мягкий голос Милы. – Мой брат много времени провел с другими людьми. От них всякого наберешься».
Мстислав ругнулся сквозь зубы и потянул чужака за собой:
– Идем. Нечего с ними разговаривать.
Когда подошли к глайдеру, с миллаушами общался Северин. Лицо было белым от бешенства, а карие глаза казались черными. Мстислав благоразумно не стал соваться в машину и спросил притихшего, пришибленного чужака:
– Ты знаешь, как звали нашего деда?
– Адмирал Анджей Крашич, – ответил тот.
Он путал звание с именем, но для человека, чье сознание было смоделировано в течение последнего часа, справлялся неплохо.
– Будешь зваться Джей, – предложил телохранитель. – Согласен?
– Джей, – повторил чужак, прислушиваясь. Затем как будто попробовал имя на вкус: – Джей. Принято. – Он нерешительно улыбнулся. – Можно спросить?
– Нельзя.
– Пожалуйста.
– Я сказал: нет! – Мстислав поймал ощущение свободы и коротко им насладился. Рабство отменено.
Зато и Джей был не пугливый Краш, и он таки задал вопрос:
– Если Север тебе брат, Адмирал Анджей Крашич – дед, то я кто?
– Не знаю, – честно сказал телохранитель. – Станешь кем-нибудь. – И невольно подумал: «Если успеешь».
