Елена Теплая
Жена кузнеца. Роман
Глава 5
В доме было темно. Я поискала уступ, чтобы забраться на печь к Лизе, но кто-то схватил меня сзади за платье и потянул вниз.
Я обернулась – сзади стоял кузнец.
– Я тебя не трону, но спать ты будешь в моей постели. Или ты пойдёшь сама – или я опять тебя свяжу и положу в кровать силой.
Гнев поднялся во мне волной, аж зубы скрипнули.
«Только тронь меня!», – подумала я. – «Отравлю чем-нибудь, урод!».
Но делать нечего, и я пошла следом за ним. Мне пришлось ложиться в кровать с чужим мне мужиком, да ещё и под одним одеялом. Я насколько могла, отодвинулась от него на край кровати и решила, что уж легко я ему не дамся: или поцарапаю или укушу – если тронет меня – это точно.
При всей своей воинственности, через несколько минут я уснула крепким сном и даже не проснулась, когда кузнец утром встал и ушёл…
Я проснулась очень поздно по меркам деревни. Насколько я знала, в деревнях встают рано, ещё на восходе солнца. Лиза вовсю шуршала на кухне и гремела посудой, но меня не пришла будить. На самотканом коврике, на полу сидел Мишутка и играл со своим деревянным конём.
– Доброе утро, Лиза! Доброе утро, Мишутка! – поздоровалась я.
– Доброе! Я вижу, что у тебя всё хорошо! Ты улыбаешься! Значит, Никита показал себя очень хорошим мужем! – затараторила Лиза.
– Почему ты так решила? – удивилась я.
– При Малхоре ты вообще не улыбалась. Только плакала по ночам, когда он засыпал. А сегодня я не слышала твоего плача ночью, да и сейчас не вижу слёз на твоих щеках.
Я удовлетворилась таким странным объяснением и спросила:
– А где мой так называемый муж?
– Он ушёл со столяром договариваться, чтобы этот человек сделал нам с Мишуткой кровать. Представляешь: у меня будет своя кровать! Как у принцессы! Я себе матрас сама сеном набью.
В этом была такая не поддельная радость, что я смутилась. Может, Лиза всю жизнь живёт в деревни, и не видела кровати, а сейчас ей платят за спектакль, и ей так легко всё даётся. До какой степени всё правдоподобно, что я начинаю сомневаться во всём этом.
– Пойду, умоюсь, – объявила я Лизе.
– Да, пойди. Там на улице у входа кадушка с водой. Никита уже наносил целую.
Я вышла на улицу, было очень светло, и солнце уже хорошо припекало. Двор был широкий, и такой порядок на нём был, что диву давалась.
Я наклонилась к кадушке и…
Чуть не завизжала от неожиданности – на меня оттуда смотрело чужое лицо!
Я потрогала себя. Ещё раз посмотрела на отображение своего лицо в воде, и это меня вогнало в ступор.
Что с моим лицом? Они мне что, сделали пластическую операцию?
Я посмотрела на руки – вроде мои, только какие-то утруженные, как у деревенских женщин. Ладно, отмочим в ванночках, маникюр сделаю, только ногти нужно отрастить.
В этот момент из двери выглянула Лиза и что-то вылила из ведра прямо во двор.
– Лиза, что с моим лицом? – спросила я с испугом.
Лиза нахмурилась, подошла ко мне поближе, посмотрела на меня и ответила:
– Не вижу ничего особенного… А что с твоим лицом? Вроде обычное лицо. Синяк только на щеке, но так это ты ударилась, когда падала. Бабка Манка сказала, что это красоты не испортит, всё пройдёт. На девках и не такое заживает!
– Лиза! Это не моё лицо! – настаивала я.
Лизка остановилась, внимательно посмотрела на меня, потрогала мне лоб.
– Лада, тебя нужно к деду-шаману везти! Ты повредилась умом! Ничего не помнишь! Лицо не твоё! Ты меня пугаешь! Я скажу Никите, пусть везёт тебя, пока ты нас не зарезала, как Авдотья!
– Какая Авдотья? – сказала я и осеклась, потому как Лизка молчала и смотрела на меня с подозрением, нахмурив брови.
Я посмотрела ещё раз в отражение и подумала: «А что, если этот шаман и даёт какие-то зелья, чтобы никто ничего не помнил? Вот я попала!».
– Ладно, Лизонька! Успокойся! Я уже почти всё вспомнила. Только в этой кадушке я не узнала своё лицо. Видно, синяк меня напугал, – соврала я, испугавшись лечения у какого-то шамана.
Лиза ещё раз посмотрела на меня с недоверием, всплеснула руками и пошла в дом.
«Нужно как-то её успокоить и притвориться, что я всё вспомнила. Но как?», – подумала я, умылась и пошла в дом.
Тяжёлые мысли о том, что теперь меня вряд ли кто дома узнает, не давали покоя. Родных нет, подруга за границей, а муж походу сделал всё, чтобы меня не нашли. Ни телефона, никакой связи, да и где я нахожусь даже примерно – не знаю. Если я даже полицейским скажу кто я – моё фото мне не подходит. И меня точно упекут в психушку. Это сделано всё специально, чтобы я не смогла вернуться никогда.
Я зашла в дом, села за стол, и мне себя стало так жалко, аж до слёз.
– Лада, не расстраивайся, синяк почти сошёл. А ты такая красавица, что все вокруг завидуют тебе, – стала утешать меня Лиза.
Она гладила меня по голове, а у меня текли слёзы от бессилия и беспомощности, что у меня нет ни документов, ни денег, и искать меня никто на этом краю жизни не будет.
Я пошла, легла на кровать и разревелась уже в голос. Лиза меня как могла успокаивала, но истерика не проходила, и объяснить я ей ничего не могла, как такое можно рассказать, чтобы тебя не посчитали сумасшедшей. Потом она принесла мне кружку с каким-то отваром.
Я слышала, как заходил кузнец, как он о чём-то разговаривал с Лизой, но я не прислушивалась, мне как-то стало безразлично все вокруг, а потом я провалилась в сон. Видно, всё-таки Лиза какой-то травы мне дала, что я уснула.
Глава 6
Проснулась я ночью от того, что меня прижимал к себе кузнец, и мне – на удивление! – как-то спокойно стало, как в детстве. Было и страшно, потому что я понимала, что справиться с этим мужчиной физически не смогу.
Но…
Было и надёжно, даже со своим мужем я никогда не чувствовала себя настолько защищённой.
Удивительно…
Я всегда была независимой. Впереди планеты всей. Работала наравне с мужем, все доходы и расходы пополам. Может, поэтому я никогда и не чувствовала себя так надёжно. Как говорится, не было ощущения: как за каменной стеной!
Я попыталась отодвинуться на безопасное расстояние, но кузнец тут же подвинул меня опять к себе.
Ладно, я ж – не красная шапочка, кузнец – не волк, чего мне бояться?
Я лежала и, закрыв глаза, думала о том, как мне быть дальше. Без денег отсюда невозможно уйти. Как-то спектакль затянулся, и никто не прокололся за это время – это странно.
Я не верила, что меня вот так могло закинуть в какой-нибудь параллельный мир или в прошлое. Ну, это только в книгах бывает. Я ещё никого не встречала, чтобы вот так человек прилетел из будущего. В тоже время по новостям видела, что есть целые посёлки отшельников, которые вот так живут, и их всё устраивает…
Может, меня им в рабство продали?
Странно, что нигде не видно следов цивилизации, ну не в прошлом же я!
И в то же время мурашки бежали по спине при мысли: «А что, если мне вот так повезло!».
Тогда…
Надо тогда думать, как тут выжить, и я по примеру Скарлетт из «Унесённых Ветром» решила, что я подумаю об этом завтра и решила выспаться…
Утром, когда кузнец опять неслышно покинул кровать, я встала.
Лизы в доме не было, а Мишутка сидел на полу и что-то ковырял в половике.
Я решила осмотреться и найти себе дело. С другой стороны печки была ещё одна комната, и все вещи были сложены там. Нужно всё разобрать и навести порядок.
Тут пришла Лиза – принесла воду.
– Доброе утро, Лиза, – поздоровалась я и услышала вопрос:
– Всё хорошо? Я так за тебя переживала, и Никита места себе не находил весь вечер.
– Всё хорошо. Давай мы с тобой займёмся домом. Расскажи: что тут и как, чтобы я могла тебе помочь.
– Коровы у нас нет, и это плохо, Лада. Молоко можно только выменять у соседей или у старосты со скотника взять. Хотя бы козу завести нам нужно… Никита заказал мне с Мишуткой кровать, сегодня должны привезти…
– Хорошо. Где он сам? – я уже сидела за столом с кружкой молока и хлеба.
– Он – в кузне.
– Хорошо. Пусть работает. А где ты берёшь воду?
– Из реки ведром ношу.
– Тут есть река?
– Да, за домом прямо.
Так, нужно обследовать территорию…
Я встала, взяла ведро и пошла за дом, чтобы посмотреть и где река, и как здесь воду набирают.
Передо мной открылся потрясающий вид. Я стояла над обрывом, а внизу текла широкая река. Передо мной был сделан помост и лестница к воде. На помосте находилось деревянное ведро с верёвкой.
Я посмотрела вдаль – не видно ли каких электрических вышек за лесом? – но дальше река делала петлю, уходя за лес, и я не увидела никаких признаков цивилизации.
На берегу лежали перевёрнутые лодки, на палках были растянуты сети. Какой-то мужик покрывал смолой дно лодки. Вокруг были видны бескрайние леса, справа за посёлком – бесконечные поля с посевами. От нашего дома вниз уходила деревня, так же она перетекала на другой холм. Дома утопали в садах, а вот по улицам ни деревьев, ни даже кустиков не росло.
Вдали между холмами была видна мельница с колесом. К ней от реки была проведена канава, по которой текла вода. Канава была оббита деревянными досками, и люди прямо из неё набирали себе вёдрами воду. Возле мельницы домов не было.
«Это ж сколько денег нужно было потратить и на всю эту массовку, и на строительство? Нет, моему мужу это не по карману!», – подумала я, и холодок пополз по моей спине.
Ладно, доберёмся до города, и всё станет на свои места!
А сейчас мой мозг не хотел всё это анализировать и сравнивать. Я просто боялась себе признаться в очевидном и успокаивала себя тем, что всё это – подстроено, что всё это – розыгрыш.
Да и кто в здравом уме поверит, что ты находишься или в прошлом, или в другом мире?
Вот и я всеми силами в это не верила и гнала эту мысль от себя поганой метлой.
Я оставила ведро у помоста, решив обойти дом и осмотреться.
Позади дома я увидела навес с кирпичной печью. Оттуда раздавался звон молотка о наковальню, и мне стало любопытно. Я никогда не была на кузне и не видела этого волшебства.
Мой кузнец был раздет по пояс, на нём был длинный кожаный фартук, волосы были завязаны шнурком и собраны сзади в хвост. Он сначала стучал молотом по какой-то раскалённой штуковине, а потом нёс её к сделанному в углу колодцу из кирпичей, опуская в воду эту болванку с шипением и паром.
И тут я увидела возле стойки навеса красивую темноволосую девушку с длинной косой, которая держала в руках крынку, видимо, с молоком.
Никита повернулся к ней, взял из её рук крынку, отпил немного, отдал кувшин обратно, а потом взял какую-то штучку из её рук, повертел и положил на наковальню.
А у меня вдруг…
У меня в душе что-то неприятное от этой сцены поднялось к горлу…
Вот это да! Марина, да ты собственница!
Мужик насильно переспал с тобой, а ты его уже своим считаешь!
Я передёрнула плечами, вспоминая нашу ночь с ним. Лиза ж говорила, что кузнец – завидный жених, и что-то ещё про многожёнство говорила.
Ну уж нет, тогда уж лучше вдовой быть! Я вот такую змею терпеть возле себя не буду!
Я стояла, смотрела и не могла решить, куда же мне идти: назад в дом или в кузню, и в этот момент кузнец обернулся и посмотрел на меня, у меня сердце ухнуло вниз – то ли от страха, то ли от его взгляда.
Девушка тоже обернулась в мою сторону, посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, прижала к себе крынку и не спеша, как будто она здесь королева, пошла к посёлку.
Ладно…
«Я же – взрослая женщина, чего мне бояться…», – подумала я и сделала шаг к кузнице.
– Доброе утро! – поздоровалась я, кузнец поднял бровь и взглянул на меня удивлённо. – Я хотела посмотреть кузню, не помешаю?
– Нет.
– Что ты куёшь?
– Шпильки для мельника, – Никита при этих словах шагнул ко мне, а я, отшатнувшись, упёрлась спиной в стойку навеса.
Этот мужчина меня подавлял, я боялась его, и в то же время что-то внутри тянуло меня к нему, но я гнала это от себя.
Он протянул руку и убрал прядь с моего лица. Погладил щёку, где был синяк, нахмурился, но ничего не сказал.
– Не буду мешать тогда, работай, – сказала я и, развернувшись, пошла к дому.
Я прямо спиной ощущала его взгляд, мне хотелось повернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но гордо подняв голову, я зашагала к месту, где стояло моё пустое ведро.
«Только не хватает мне ещё в него влюбиться!», – думала я и с раздражением пыталась наполнить ведро водой.
Как же неудобно здесь набирать воду!
Можно было колодец выкопать и сделать канализацию…
Это я уже размечталась…
Нужно срочно к цивилизации двигаться. Предчувствие какое-то неприятное от этого всего. Ну не может такого быть, чтобы такой большой посёлок был оторван от цивилизации…
Или меня так хорошо разыгрывают?
Я зашла в дом и посмотрела, что готовит Лиза – это была какая-то похлёбка.
– А где ты яйца берёшь? Я не видела тут кур у кузнеца, – спросила я.
– Это всё Никита, ему все приносят, за работу.
– Какой завидный жених! Всё ему приносят! – съязвила я, меня почему-то это раздражало. – Лиз, а до Москвы далеко?
Лиза повернулась и, нахмурившись, переспросила:
– Что такое Москва? Посёлок или город?
– Ну, это очень большой посёлок! – я смотрела на Лизу и не могла понять: она что, притворяется или действительно о Москве ни разу не слышала?
– Я не слышала про такой, – ответила девочка. – Спроси у Никиты, он в городе бывает, может, и знает, где такой посёлок. А зачем он тебе? – Лиза пожала плечами.
Я задумалась: «Её может такого быть, чтобы никто про Москву не слышал…».
Ладно, ещё не вечер. Нужно как-то здесь улучшить условия жизни и жить, пока денег не соберу…
Деньги!
– Лиза, а деньги у нас есть?
– Лада, у кого это у нас? Деньги – у мужчин! И зачем они женщине? Мужчина даст, если попросишь, и купит, что нужно! Он должен о нас заботиться, если он не будет тебя кормить или одежду покупать – можно пожаловаться старосте. Но никто не жалуется, за мужчиной лучше жить, чем прислугой домой вернуться.
– А если побьёт? Тоже можно старосте пожаловаться? – тут же взъерошилась я.
– Можно! Староста вернёт недовольную жену домой к родителям!
– А если нет родителей?
– Тогда – к дядьке или к брату, и тогда замуж они тебя отдадут! Лада, странно, что ты у меня всё это спрашиваешь! Ты же это знаешь и без меня! – уже с раздражением ответила Лиза.
Вот это да, я чуть не прокололась!
Опять девчонка будет думать, что у меня что-то с головой не в порядке…
– Ладно, что разговоры разговаривать? Давай-ка обед готовить! – перевела я разговор на другую тему. – А давай драники сделаем! Картохи, вон, много у нас! Вчера кто-то целый мешок притаранил!
– Драники… Притаранил… Лада, я что-то не понимаю… О чём ты говоришь? – Лиза смотрела на меня и хлопала глазами.
– С моё поживёшь – не тому научишься! – не стала объяснять я. – Где у нас тёрка?
– А что это такое – тёрка? – опять не поняла девочка.
– Железяка с дырочками! Не видела здесь у кузнеца?
– Нет!
– Ладно, пойду у него спрошу!
Я решительным шагом подошла к Никите – от него как раз отходил какой-то мужик – и спросила:
– Мне нужна тёрка! Где её взять?
– Что такое тёрка? – теперь переспросил уже кузнец.
– Железяка с острыми дырочками, чтобы продукты тереть. Морковку, картошку…
– Хм… Тереть – это измельчать? Как я понял… – догадался кузнец. – Но ведь можно просто мелко порезать?
Не дождавшись от меня внятного ответа, он стоял и молчал в раздумьях.
– Хорошо, давай я сделаю тебе твою тёрку, – наконец сказал он. – Только скажи, как она выглядит…
А я смотрела на кузнеца и не понимала: это он так издевается надо мной?
Неужели никто до сих пор не приносил ему тёрку в ремонт?
Или он – один кузнец на округу! – никогда тёрку никому не делал?
Тут я нашла какую-то щепку и нарисовала на земле квадрат с дырочками. Потом, покопавшись в железных обрезках возле наковальни, взяла тонкий лист железа и показала, как нужно его проткнуть во многих местах.
Никита взял у меня лист, приставил к нему гвоздь и застучал по нему молотком.
– Вот и отлично! – только и сказала я.
А кузнец посмотрел на меня как на сумасшедшую и стал дальше долбить этот лист.
На половине листа я его остановила и показала, как сделать при помощи более мелкого гвоздя другие дырки, поменьше, чтобы у меня было две разных тёрки.
Я взяла у кузнеца свою тёрку, и довольная пошла домой…
Лиза как раз начистила картошку, и я стала драть картофель на своей новой тёрке…
Через полтора часа на столе в глубокой миске стояла гора драников.
Мишутка сидел на коленях у Лизы и с большим аппетитом сосал драник. Он весь измазался в масле, но довольный не выпускал его из кулачка…
Я отложила в другую миску драников, положила сметану и пошла кормить на кузню своего мужа. Сразу покормить не удалось – в кузне находились какие-то люди, и я поставила миску на стол, наблюдая за тем, как кузнец подковывал чью-то лошадь.
Когда мой муж освободился, я подвинула ему миску. Он попробовал драник, и я увидела, как его бровь удивлённо поползла вверх. Значит, мне удалось удивить этого мужчину!
Я улыбалась себе мысленно: «Ну что, попался на крючок! Путь к сердцу мужчине через желудок ещё никто не отменял!».
Когда Никита уже доедал последний драник, как со стороны деревни послышались какие-то визги и крики, и я увидела, как по дороге от нас в конец деревни шёл взлохмаченный мужик и волочил по земле за волосы девушку. Бедолага хваталась за его рукав и громко визжала.
Все прохожие – и мужчины, и женщины – переходили на другую сторону, и никто не вмешивался!
При виде такой безобразной сцены во мне такое поднялось! Такая ненависть и злость к этому мужику!
Я схватила длинную палку потяжелей – из тех, которые стояли у горна – и побежала к этой странной паре. Как я не покатилось кубарем с бугра – не понятно, но летела я быстро!
Со всего маха я ударила мужика палкой по спине, потом – ещё раз, а потом…
Я била этого урода, пока палка не сломалась.
Тут мужик развернулся ко мне и замахнулся кулаком. Я даже не поняла в горячке, когда кузнец меня схватил и толкнул себе за спину.
Драка сама собой остановилась, а мужик уставился на кузнеца, опустив кулаки.
Мне стало понятно, что этот урод кузнеца боялся, поэтому меня и не ударил.
– К старосте пошли! На суд! – пробасил мужик.
Он поднял девчонку, которую волочил до этого, и стал толкать в шею впереди себя.
Никита повернулся ко мне с поджатыми губами, сверкнул глазами, схватил меня за предплечье и поволок к дому старосты.
Пока мы шли к дому старосты, сзади нас постепенно росла толпа. Вся деревня шла на суд. Кого будут судить – я уже догадывалась, иначе не был бы этот драчун таким смелым.
В голове всплыли картинки, как людей сажают на кол, вешают или четвертуют…
А может, меня розгами побьют, для профилактики?
Я дёрнула плечами, отгоняя эти мысли. Если это всё постановка – то ничего со мной не сделают. Но страх никуда не делся, и мысль о том, что всё это может быть – меня настораживала.
Откуда им знать, как я поступлю, и как можно успеть подготовиться к моим выходкам?
Глава 7
Мы подошли к большому деревянному дому на площади с большим крыльцом-верандой – это был дом старосты.
– Староста, выходи! Верши свой суд! – гаркнул мужик.
Я оглянулась – виселиц нигде нет…
Может, пронесёт?
Вокруг нас уже собралось очень много людей – ещё бы, такой спектакль! Крутая массовка!
Особенно удивляли дети!
Они были грязные, полуголые, ковыряли в носу, и во мне стал зарождаться страх – сыграть ребёнок так точно не сможет…
На крыльцо вышел большой и какой-то квадратный бородатый мужик – так выглядели купцы на картинках в книжках. У него на шее висел какой-то медальон, я не могла разглядеть, что на нём нарисовано, наверно – символ власти. На кожаном поясе висел нож в ножнах с металлическими вставками, очень красивых и, видимо, очень дорогих.
– Рассказывайте! – крикнул староста.
В этот момент я увидела у него за спиной двух женщин: одна держала кулёк-свёрток с малышом, а другая была той девушкой, что я видела возле кузни с кувшином.
«А, так ты, наверное, дочь старосты?», – подумала я.
– Рассказывай! – потребовал староста у мужика, что избивал женщину, за которую я заступилась.
– Моя младшая жена… Это… Уже три года… Это… Не может дать мне наследника… – забекал-замекал сначала мужик, но постепенно его речь стала увереннее и осмысленнее. – А сегодня утром… Она потеряла дитё, которое носила. Я решил эту бракованную выгнать из деревни, чтобы никто потом не обвинил меня – Макара-скотника – в том, что, если кто-то женится на ней, а она не родит ему дитя – это я виноват! А она… – тут он показал на меня. – Избила меня палкой! Совсем распустил кузнец жену! Чтобы баба на мужика руку подняла?! Так они скоро и командовать начнут!
Староста нахмурился и посмотрел на меня.
Я ждала фразы от него: «20 плетей ей за ослушание или побить её камнями!», – но он подбоченился, наклонил голову, улыбнулся и сказал:
– Ну что, Никита? Берёшь Соньку в служки? Это ж твоя жёнка её отбила у Макара!
На эти слова вся толпа зашумела, а кузнец, посмотрев на меня со злостью, ответил:
– Беру!
Побитый мною Макар толкнул Соньку к ногам кузнеца, плюнул и ушёл.
Староста поджёг палку от факела и отдал в руки Соньки. Та со слезами приложила её к запястью, громко закричала, уронила палку и с рёвом упала на колени перед старостой.
Я вырвала свою руку из хватки кузнеца, наклонилась к Соньке, обняла её и начала успокаивать, гладя её по голове. Кого больше я успокаивала её или себя – трудно было понять. Меня трясло от всей этой сцены мелкой дрожью.
А староста продолжил свою речь:
– А ты, Никита, проучи свою жёнку! Больно строптивая она у тебя! Засылай по осени сватов к Марьяне, сделаешь её своей старшей женой, и она наведёт порядок в твоём доме. Всех слушаться научит! – тут я заметила взгляд кузнеца, который смотрел на девушку, что поила его молоком в кузне.
А эта Марьяна улыбалась кузницу и куталась в шаль.
– Спасибо, староста! Я пока больше жениться не намерен. Дом маловат для двух жён. Как расстроюсь – так и порешу этот вопрос! – очень неожиданно для меня ответил мой муж.
– Мудрое решение! – староста похлопал кузнеца по плечу. – А с женой – разберись, а то твой дом скоро превратится в курятник, и хозяином в нём будет – не петух! – усмехнулся староста и приказал. – Всё! Закончен суд! Расходитесь по домам!
Прошло несколько минут, и толпа рассосалась, как будто никого возле дома старосты и не было.
– Пошли! – сказал, глядя на меня, кузнец.
Я подняла избитую девушку, обняла её, и мы пошли за Никитой домой. В конце улицы нас догнала полненькая женщина, кинула кулёк с вещами Соньки нам под ноги, плюнула и ушла.
Я посмотрела ей вслед и подумала: «Это, наверное, старшая жена Макара-скотника! Как говорится: муж и жена – одна сатана!».
Уже без драки и суеты я наконец-то смогла рассмотреть наше «приобретение» – Сонька была маленькая, немного больше Лизы. По дороге она всхлипывала и жалась ко мне…
Я завела нашу служку в дом и крикнула Лизке:
– Давай, девочка моя, нагрей воды в купальне. Соньку нужно помыть и переодеть!
Мы помогли Соньке помыться, я перевязала ей руку, посадила за стол и, достав из печки чугунок с драниками, наложила в миску девушки.
Она осторожно взяла один драник и, опустив глаза, съела его.
– Вкусно? – спросила я, а когда она кивнула головой, добавила. – Ну тогда не стесняемся, кушаем, а то ты совсем тощая!
Пока Сонька доедала драники, я пересказала Лизе все события сегодняшнего дня. Она же только закрывала рот рукой и охала!
– Лада! Тебя же Никита мог за это побить и выгнать! А как же мы с Мишуткой? Никита хороший, ни разу меня не ударил, Мишутку не обидел, он мне найдёт достойного мужа, – причитала девочка.
– Лиза, ты – ещё ребёнок, тебе рано про мужа думать. Тебе ещё учиться нужно! Вот каникулы закончатся – в школу пойдёшь… – нарисовала я перспективу Лизе, сама в это мало веря.
– В школу пойду? А где эта школа? Далеко идти? – приняла за чистую монету моё враньё Лиза.
– Не притворяйся, Лиза! Странно, что у тебя нет книг. Вам что, читать ничего не задали?
– Книг! Я читать не умею. Это мужчины могут, да и то – не все! Меня учили только считать немного, чтобы никто не обманул на рынке. А букв я не знаю. Да и зачем они мне, я ж газет в глаза не видела! Да и ты, Лада, не умеешь читать, никто нас этому не учил. Не об этом жена должна думать, а о том, как мужу ладить. Чтобы хозяин был в хорошем настроении, сыт и доволен!
– Ага! А потом за волосы из дома – «Так не доставайся ты никому!» – выкинут, как Соньку выкинули!
– А ты веди себя хорошо, не своевольничай, и муж не выгонит тебя! – Лиза даже топнула ногой при этих словах. – Раньше ты себя так не вела! Послушная была!
И вдруг, глядя на неё, я подумала, что разговариваю сейчас не с маленькой и несмышлёной девчонкой, а со старой бабкой, с замшелыми деревенскими устоями.
Да…
Я вздохнула и посмотрела на Соньку, та как раз закончила есть и сидела на лавке, сложив руки и опустив голову.
– Так, хватит киснуть! Давайте займёмся домом! Сонька, ты с Лизой ковры вытряхните от пыли, а я помою полы в доме! А то повадились тут некоторые в сапогах ходить!
Весь оставшийся день мы наводили порядок в доме…
Перебрали два сундука, посмотрели все ткани, что есть у нас, и как Лизка не сопротивлялась, я поделила все отрезы ткани на троих. Мы решили, что пошьём из них себе одежду, пока ту, которой не хватает.
Застелили новую кровать для Лизы и Мишутки.
Навели порядок с продуктами в сенях, и я решила, что излишки нужно продать.
Вечером, когда кузнец вернулся домой, я заставила его снять сапоги в сенях, принесла ему ушат с тёплой водой и заставила помыть ноги. Он молча всё сделал, что я ему сказала.
На стол мы поставили тушёную картошку с курицей. Вкусная еда, не хватает только зелени. И почему у кузнеца нет огорода?
У меня, у бабушки в деревне был большой огород с огурцами и клубникой. Нужно заняться этим вопросом, многое не посадишь, уже поздно, но зелень – даже огурцы – ещё успеют вырасти.
– А мы можем в город съездить, дорогой? – обратилась я к мужу.
Кузнец на меня посмотрел с таким удивлением, что у меня на щеках появился румянец. По спине пошли мурашки, и появился какой-то холод в груди, как предчувствие, это когда на тебя смотрит дикий зверь, и ты ждёшь нападения, но ты готов к нему, и у тебя уже адреналин зашкаливает от ожидания. Я не боялась его, какое-то чувство безопасности рядом с кузнецом было, но у меня ещё создавалось ощущение борьбы, как будто я готова сейчас к бою.
Никита долго смотрел на меня, но всё же, махнув головой, опустил глаза и продолжил ужинать.
Как я не люблю молчаливых мужчин!
Ни тебе: когда мы поедем в город, ни что ты там хочешь купить – никаких вопросов не прозвучало, да и ответов тоже не было…
