Елена Спирина
Академия Магии, или Будь Моей Равной
Русалочка отошла на несколько шагов назад от нас, а вампир активировал кристалл фантома, с которым будет драться Лина. И началось. Ее движения были плавными, бесшумными, как будто она находиться под водой. И ее тело подчиняется стихии, родной всем водным существам. Бой проходил около двух минут, фантом был, буквально весь, в порезах. Я не сразу заметила, как все адепты, находящиеся в зале застыли в немом восхищении. У Криста даже рот открылся. А вот Грин смотрел с таким плотоядным взглядом на мою подругу, что описать сложно. Глаза чернее ночи, следят за каждым ее движением. Руки сжаты в кулаки, по скулам ходят желваки. О, да, брат, ты влюблен. Только зачем делаешь плохо и ей и себе?
Изящная фигурка Лины порхала вокруг фантома, неуловимыми движениями касаясь его, чуть прозрачного, тела, оставляя порез за порезом. Кончики аквамариновых волос, заплетенных в хвост, хлестали ее, по обтянутым в короткие шорты, ягодицам, и многие парни наблюдали за этой картиной, обливаясь слюнями. Это отметила не только я, но и наш декан, и вот спустя две минуты, прозвучал грозный голос на весь зал.
– Довольно! – о, братишка, ревность это порок.
Все вздрогнули, Лина резко остановилась. Отошла к вампиру и улыбнулась ему смущенной улыбкой. Крист сказал, что он в восторге, и обнял за плечи. Грин разозлился еще больше.
– Кристиан. Надеюсь, и ты нас удивишь, так же, как твои подруги, – последнее слово он буквально прорычал.
– Конечно. – И чмокнув, русалочку в нос, достал, из той же комнаты для оружия, два парных меча. Похоже, в нашем трио все любят управляться двумя руками.
Грин, видел, что сделал рыжий, и когда тот подошел к нему, зло сказал так, что слышали весь разговор только мы вчетвером. Остальные продолжали занятия в разных концах зала.
– Будешь драться со мной.
– Как вам будет угодно, – продолжал строить из себя клоуна Кристиан, но по его глазам было видно, что сейчас он напомнит декану наши обиды.
– Крист, откажись. Не надо, пожалуйста. – Тут же подлетела к нему Лина.
– Родная моя, не переживай, все нормально. Преподаватель сказал, я выполняю. За ним должок. – Просто ответил рыжий.
– Ли, ну скажи ты им. – взмолилась подруга.
Я хотела, чтоб Крист поставил несколько царапин брату. За Анхелину. Но, и глядя на подругу, не могла этого допустить. В ее глазах была паника.
– Грин, – обратилась я к брату. – Не смей драться с вампиром.
– Мелкая, ты мне указывать будешь на моей же лекции? – подняв бровь, с усмешкой, поинтересовался демон.
– Меня, как друга, ты уже потерял, если хочешь это сделать, и как с сестрой, то можешь продолжать. – Я не отводила от него глаз. Брат менялся на глазах.
Вот, передо мной стояла ехидна, а теперь растеряшка. Недоумевашка и, наконец, хмуряшка. Да, Грин, я полюбила тебя как брата, но сейчас, если не прислушаешься, ты потеряешь мое уважение.
– Хорошо, – мне, – Дукенский, активируй фантом, – Кристу.
– Спасибо, – сказала я и развернулась, что бы уйти.
– Амалия, задержись после занятий. – Попросил декан.
Я только головой кивнула и продолжила свое направление. Крист хмуро глянул на меня, но ничего не сказал. Лина подошла ко мне и шепнула, что обожает меня. И мы с ней начали смотреть, чему научился за сто пятьдесят лет наш вампирюшечка.
Это был шедевр. Он сражался яростно, быстро, расчетливо. Пришлось активировать еще пять фантомов, и все же бой не больше полторы минуты.
– Вашу тройку отправляю на соревнования через неделю. Все объясню в эту субботу. Все свободны. – Сказал Грин, – Ана, не забудь.
Друзья посмотрели на меня вопросительно, я объяснила, что меня попросили задержаться. Те кивнули и распрощались со мной. Я заметила, что вампир смотрит поверх моей головы, и вот, он улыбается своей пошловатой улыбкой и притягивает к себе Лину. Та по привычке, так как это же Крист, обнимает в ответ и улыбается. Рыжий ведет ее на выход, и закрывает дверь с другой стороны. Я поворачиваюсь к декану и смотрю на то, как под его выросшими когтями крошиться стол. Вампирюшечка, да ты просто молодчина.
– Успокоился? – спустя пару минут, спросила я у брата.
– Да, – буркнул тот.
– Что ты хотел?
– Надо поговорить, Ана, – декан, вдруг, начал мяться и отводить глаза.
– В чем дело, Грин?
– Прости меня. Прости, что я срываюсь на тебя и кричу. Прости, что обижаю твоих друзей. Мне сейчас очень тяжело. И если ты не захочешь общаться со мной или, чтоб кто-то знал, что мы родственники, я пойму.
– Не говори глупостей. И извиняться ты должен не передо мной, а перед Линой. Хотя ты и так знаешь.
Демон, вдруг скривился, как от боли и отошел к окну. Что такое?
– Не могу. Не… смогу, точнее. Вернее… черт, мелкая, если я начну извиняться перед ней, то ничем хорошим это не закончиться. Для меня. Я не хочу всего этого.
– Грин, объясни мне нормально. Я не понимаю.
– Да, влюбился я в нее, что не понятно, – опять начал кричать брат. Но я уже не обижалась, просто смотрела на него и сочувствовала.
– И в чем здесь проблема?
– Я не хочу этой влюбленности. Не хочу. Сегодня, то что вы увидели, я пытался себе доказать, что другие девушки меня привлекают. Но доказал обратное. Ни о ком, кроме нее не могу и думать. У нас, демонов, очень трудно с этим. Мы, если любим, то один раз за жизнь. У русалок такого нет. Я не хочу страдать, как Дай… Черт, Ана не спрашивай, он тебе потом расскажет про себя.
– Что расскажет? – меня заинтересовало, то о чем, явно проболтался, брат.
– Это его жизнь.
– Он ее с моей связать хочет. Говори.
– Без подробностей, тогда. Семьсот лет назад он встретил демонесу и полюбил. Назначили свадьбу, а он, за неделю до нее, обнаружил эту девушку в постели друга. В общем, оказалось, что демонеса его обманывала ради власти и богатства. Дай, тогда выгнал ее из империи, а сам, где-то пропадал десять лет. После построил Академию. Я знал, как ему плохо. Его просто разрывало на части он горечи обиды. Потому что он любил, а его нет.
– И сейчас ее любит? – срывающимся голосом, спросила я.
– Нет, что ты. Он ее забыл давно. А как появилась ты, так вообще, не о ком не думает, кроме тебя. Будь уверена. – Слова братишки меня убедили, но разговор нам с ректором предстоит серьезный.
– Так ты считаешь, что русалка тебя разлюбит и уйдет?
– Да. Все может быть. Понимаешь, мне тяжело. Сначала, я потерял родителей, и эта трагедия глубоко засела в моей душе. Потерять еще кого-то я не смогу. Не переживу. Я волнуюсь за тебя, но более менее спокоен, потому что Дай не даст тебя в обиду. На тебе столько защиты, что и пыль на тебя не осядет. А Лина, она кажется такой хрупкой и беззащитной, что мне страшно до нее дотронуться.
– Ты не прав, русалочка, самая сильная из всех, кого я встречала, может и не так физически, как морально. Тебе никогда не пережить того, что было с ней. И сейчас, она любит тебя, а ты, так грубо к ней относишься. Ее сердце рвется на куски от твоих выкрутасов, но она подставляется сама, чтоб только тебе не было больно. Если бы не она, мы бы с вампиром давно на тебя набросились. Я ее ели уговорила не уходить из академии.
– Что? – перебил меня демон, – она хотела уйти?
– Да, после того случая с приступом. Она собралась и почти ушла, если бы не встретила меня и Сальвес на дороге. Русалочка тогда заступилась за меня и поэтому, теперь ты у нее преподаешь.
– Почему ты не рассказала мне? – спросил меня брат.
– Я даже смотреть на тебя не могла после того, что ты натворил у лекарей.
– Прости. Я попытался извиниться сегодня перед русалкой, но она в обычной манере, сказала, что все нормально. – Тихо проговорил декан по боевой подготовке.
– Попробуй еще раз. Не мне тебе указывать, что делать или тащить под венец с русалкой, но я уверена, что Лина никогда не предаст тебя. Возможно, стоит просто попробовать. Это не мой секрет, и не мне его рассказывать, но Грин, возможно, для Лины сейчас последние месяцы жизни. Возможно, один из следующих приступов станет для нее последним.
– Что ты говоришь? Что, черт возьми, ты несешь? Ана, как? Что с ней? – на демона было страшно смотреть. Его глаза полыхали красным, появился хвост, когти то отрастали, то пропадали.
– Эти приступы с детства. И ей нагадали, что если она не найдет выход, то жить ей осталось недолго. Есть вероятность, что ее день рождение через пару месяцев, будет последним.
– Вечером увидимся, – только и сказал брат и исчез в портале. Прости меня, русалочка. Но не могу я больше смотреть на ваши страдания.
Анхелина
Как же я сегодня устала. Хочу спать. Но сначала душ. Еще, нужно прочитать параграф по истории Андалии, но этим займусь вечером. Голова раскалывается. Стараюсь не о чем не думать. Но получается мало.
В душ очередь. Снова. Отстояв примерно минут пятнадцать, проскользнула внутрь. Не люблю горячую воду. Всегда принимаю чуть теплый душ. Как морская вода. Завернулась в полотенце и мелкими перебежками вернулась в комнату. Открыла дверь и угодила в чьи-то объятия. Вскрикнула и начала вырываться.
В голове всплыло воспоминание, годовой давности, как меня крепко удерживали руки мужчины, а от него несло алкоголем, вперемешку с запахом пота. Он пытался меня облизать своим языком, а я вырывалась, как могла. Затем удар. Еще один, и еще. Я шепчу «не надо». А он кидает меня на пол и наваливается сверху. Рвет на мне одежду и раздвигает ноги…Нет, пожалуйста.
– Русалочка моя, что такое? – Нежный и такой родной голос с беспокойством шепчет на ушко, и я поднимаю глаза на того, кто меня держит. Грин.
Тело в момент расслабляется, и я бы рухнула, но демон подхватывает на руки и садится на диван, а меня умещает у себя на коленях.
– Лина, что случилось? Я не сделаю тебе ничего. Чего ты испугалась?
– Просто не ожидала вас здесь увидеть, – никогда не смогу ему рассказать всего, что со мной было.
– Ты опять? – как то устало, сказал декан, а я посмотрела на него вопросительно. – Назови меня по имени, пожалуйста.
– Грин…
– А я думал, ты уж забыла, – улыбнулся мужчина.
Я улыбнулась в ответ. Посмотрела на свои голые коленки и вспомнила, что на мне только одно полотенце. Лицо покраснело в момент, и я попыталась встать. Меня не пустили. Прижали крепче.
– Лина, пообещай мне не уходить из Академии из-за меня.
– Амалия сказала? – догадалась я.
– Пообещай.
– Не могу.
– Почему?
– Это не важно. Не обращайте на меня внимания. И можно я встану и оденусь, хотя бы?
– Нет, сиди. Мне… мне так хорошо. Чувствовать тебя рядом. Дышать твоим запахом. Дай, хотя бы немного, насладиться этим. – Грин говорил все это тихо. А у меня душа переворачивалась от его слов. Что он со мной делает. Не могу я так. Не могу.
– Ты немного насладишься, а я потом всю жизнь страдать буду. Дай мне одеться, – психанула.
Ну, правда, нервы не железные же. Я начала вырываться, а декан удерживал. В итоге я победила и, улучив момент, вскочила с колен лорда. Но он зацепился за полотенце, и оно почти слетело с меня. Успела в последний момент удержать его на груди. Спина оказалась голой. И как назло, за мной стояло зеркало, в котором я и отражалась. Слава Светлой, длинные волосы закрывали важные стратегические места.
Грин посмотрел на зеркало, потом на смущенную меня, придерживающую полотенце. Закрыв глаза, глубоко вздохнул. Открыл, а в них чернота.
– Что ты со мной делаешь, маленькая, вредная и, в тоже самое время, слишком правильная, добрая и такая… любимая…Лина, прости, но я не могу больше…
С этими словами меня притянули к себе, выдернули полотенце, откинув в сторону, и поцеловали. Нежно, но настойчиво. Горячо, но, не давая сгореть в этом пламени. Вокруг моего бедра обвился хвост. Рубашку, каюсь, я сдирала сама с него. Как оказалась на кровати, помню с трудом, зато глухой рык из горла декана помню отчетливо.
Его руки везде, лицо, шея грудь, живот, бедра, колени. Губы следуют по пятам за руками. Язык сводит с ума. Мой стон заглушают поцелуем.
– Родная моя, я так тебя люблю… – волшебные слова, которые, возможно, после этого я никогда не услышу…
И это приводит меня в себя. Я не могу быть одной из многих. Жизнь и так на мне поскупилась. Лучше никак, чем так.
– Грин, я не могу, – прошептала я, но он услышал. Замер и уложил свою голову мне на живот.
– Ты права. Так нельзя. Обидеть тебя снова я не хочу. – Он и сам понимает, и признается в этом почти открыто. Нам не быть вместе, так как хочу я. Но и по его я не смогу.
На глазах снова слезы. Часто моргаю. Не помогает. Закрываю их совсем. Тяну руку, и достаю халат, декан отворачивается и дает мне накинуть одежду. Слезы текут. Остановить не могу. Светлая, помоги мне.
– Лина, я могу тебя попросить кое о чем?
– О чем?
– Оставь мне свой кулон.
– Зачем?
– Я могу заплатить за него, сколько скажешь. Свой подарок, как и обещал, завтра отдам.
– Зачем тебе мой кулон? – повторила я свой вопрос.
– Потому что он твой.
Устала, очень устала. Казалось, что я не спала несколько недель. На глазах слезы, я еле-еле стою на ногах. Кажется, что-то не так. Откуда такое состояние?
– Оставь себе. Я буду только рада. – Мне все хуже и хуже. Но я до сих пор стою спиной к декану. – Грин…
Уже шепчу и еще немного и свалюсь с ног.
– Грин…
– Лина? Что такое? – мгновение и я снова у него на руках. – Тебе плохо? К лекарям пошли.
Волнуется. А это приятно. Я теряю сознание, но перед этим слышу тихие слова декана.
– Я трус. Готов жизнь отдать за тебя, но боюсь того, что ты не готова это сделать ради меня.
В себя приходила тяжело. Но сразу поняла, кто находиться рядом.
– Хорошая моя. Ну, наконец-то, я думала, не дождусь. – Амалия.
– Эй, подруженька, ты чего меня довести до гробовой доски решила? – Кристиан.
– Рыжий, отойди ты от нее. Она только в себя пришла. – Гринвонд. Демон.
Открыла глаза, передо мной стояли вампир и дриадочка. Улыбались. Чуть позади, хмурый декан. И еще одна девушка. Спустя мгновение, я ее узнала. Мия. Девушка улыбнулась и кивнула.
– Так, дождались? А теперь марш отсюда, остолопы. – начал ругаться декан.
– Он так переживал за тебя, – склонившись, чтоб поцеловать, прошептала дриадочка.
– Не скучай, – чмокнул меня вампир, и мы услышали, как демон зарычал. Ли рассмеялась, а рыжий, подхватив ругающуюся Мию на плечо и схватив Амалию, выбежал из палаты.
– Клоун, – буркнул Грин.
– Не трогай нашего вампира. Мы с подругой его очень любим. Как брата.
– Да, не трогаю. Не трогаю. Как ты? Болит, что-нибудь.
– Нет. Я чувствую себя прекрасно. Можно мне вернуться в комнату?
– Вообще лекари разрешили, но я не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии. Поэтому вставай и пошли.
– Куда?
– Ко мне.
– Что? Я не пойду. Я пойду в свою комнату. На крайний случай, могу с Амалией переночевать.
– Сестренка спит в ректорской доме. Одну я тебя не оставлю. Собирайся.
Я хотела возмутиться. Если потребуется, стучать ногами. Но мой настрой просекли. Ничего не говоря, подхватив мою сумку, не понятно, как тут оказавшуюся, и меня на руки, мы шагнули в портал.
Вышли уже в спальне, сбросив сумку на пол, меня аккуратно положили на кровать и укрыли одеялом.
– Лежи, я сейчас поесть принесу, – сказал декан по боевой подготовке и поцеловал меня в губы. Просто легкое касание, а мысли из головы вылетели. – Прости, не удержался.
Не удержался он! Я тоже скоро не сдержусь.
В комнате было темно. Горел камин и настольный кристалл, едва мерцал. На кровати могло уместиться человек пять. С двух сторон по прикроватной тумбочке. Напротив, большой шкаф и дверь, скорей всего, в ванную комнату. На полу мягкий ковер и окно почти во всю стену. Над кроватью забранный балдахин. Красиво и просто, но в тоже время все дорогое.
Декан вошел в комнату с подносом. Поставил его на тумбочку и, поправив мне подушки, чтоб я смогла удобно сесть, взялся за тарелку с бульоном.
– Я могу сама, – разгадав намерения демона, возмутилась я.
– Я тоже могу. Открывай и не болтай. – Мне протянули ложку, наполненною жидкостью, от которой исходил пар.
– Горячее, – хотелось капризничать.
– Да? – он поднес ложку к своим губам и подул на нее, а потом вновь протянул ко мне, – а сейчас?
Издевается, что ли? Открыла рот и проглотила.
– Умница, давай дальше. – Еще одна ложка, подул, протянул, проглотила. И так пока не закончился весь бульон.
– Овощи? – я отказалась. Бульона хватило. – Чай с пирогом?
– Нет, спасибо. Я сыта.
– А придется. Пирог готовила, моя названная мама.
Мне сунули кружку в руку, а во вторую кусок пирога. Под внимательным взглядом пришлось жевать.
– Очень вкусно.
– Императрица обрадуется, что тебе понравиться.
– Кто? – закашлялась я, а декан постучал мне по спине.
– Императрица демонов. Она любит иногда нас с Даем баловать своими пирогами и пирожками. – Улыбнулся Грин.
Он смеется надо мной? Хотя нет, наверное. Ректор наследник демонов, а декан его друг, и все возможно, что так оно и есть. Но императрица и кухня?! Названная мать? Ли говорила, что пятнадцать лет назад умерла его мама.
– Грин?
– Что, родная? – он будто очнулся от воспоминаний, когда я его окликнула.
– Почему названная мама?
– Моя и Дая родительницы были лучшими подругами, и когда мама погибла, императрица назвала меня приемным сыном. Для нашей расы это очень много значит.
– Ты хорошо помнишь своих родителей?
– Да. Как будто только вчера их видел. А ты? Расскажи про своих родных.
– Мама умерла при родах, отец бросил еще маленькой. Единственная, кто меня, наверное, любил, это тетя. Я у нее почти десять лет прожила. Она же меня и магии учила. Потом, после ее смерти, моим опекуном стал дядя по папиной линии. У него… ээ… у него были свои дети. На меня почти не оставалось времени. Зато я научилось искусству владения ножами. И по дому нужно было помогать, – не говорить же декану, что я там была единственной прислугой и работала на износ. А жила, так вообще впроголодь. И учил меня сосед алкоголик. Хотя, когда-то, он был мастером этого дела.
– Сюда ты как попала?
– Сняла тетушкино наследство, оставленное мне, и перебралась на сушу.
– Скажи правду, Лина, – серьезно посмотрел на меня Грин.
– Я говорю правду, – опустив глаза, промямлила я.
– Ты убежала от своего дяди?
– Нет, я убежала от… – черт, черт, черт. Что я говорю? Демон смотрит на меня и, явно, ждет продолжения. Проболталась.
– От кого? Скажи мне, русалочка моя. Найду и убью, – забота в голосе сметала все преграды, которые я упорно воздвигала перед чувствами к этому мужчине.
– Они и так мертвы, – прошептала я.
– Из-под земли достану и с того света верну, чтоб обратно их туда запихнуть, но более изощренно.
– Кровожадный ты!
– Не уходи от темы.
– Мой дядя продал меня в гарем одного паши…
– Дальше, – почти приказ. Глаза горят красным пламенем. Я решилась. Таких подробностей даже Амалия не знает.
– Было неприятно, стоять и слушать, как мной торгуют. Зато я знаю себе цену. Триста золотых. Мое тело, моя честь и моя жизнь. В гареме на два дня про меня забыли. А потом к паше приехали друзья… Целый день были слышны их голоса, смех. Слуги только успевали носить им выпивку. Вечером, приказали переодеться и идти в одну из комнат. Я понимала зачем. Девушки мне все рассказали за эти несколько дней. Я отказалась, но моего мнения никто не спрашивал, меня просто зашвырнули в нужную комнату и закрыли дверь. Там, на кровати, лежал полуголый мужчина. Он сказал раздеться и лечь с ним рядом. Я и с места не сдвинулась, просто плакала и молилась, чтоб случился очередной приступ, который, наконец, закончит мои мучения. Тому человеку надоело ждать и, подойдя ко мне, вздернул меня на ноги, и стал прикасаться,…всем… помню,…я вырывалась, кричала, но ничего не помогало. Он начал меня бить, руками, потом ногами. И когда мне было тяжело уже и слово сказать, разорвал одежду…Не знаю, как тогда не потеряла сознание, да и вообще в здравом уме осталась…Мне было больно, противно, страшно… я… не…
Слезы потекли по щекам, а я говорила и говорила. Оказывается, уже сижу в капкане рук декана. Он гладит меня по волосам и сжимает крепко-крепко. Болезненно.
– Не говори дальше, – ели выговорил Грин. Уткнулся мне в волосы и пытался, видимо, сдержаться, так как телом я чувствовала, что у него под кожей буквально огонь бежит.
– Нет, Грин, он не успел. Тогда ворвался кто-то к паше в дом, и их всех переубивали. Подожгли все. Я успела сбежать. Если не ошибаюсь, то это были демоны. Вроде, ипостась ваша. У одного, того, кто убивал моего мучителя, были крылья.
– Что? – зарычал декан, а я, испугавшись, отпрянула от него. – Прости. Когда…Когда это с тобой случилось?
– Год назад. – Ответила, ели языком ворочая. Вокруг моей талии обвился хвост, и я, схватив кисточку, начала с ней играть.
– Так, это была ты. Не может быть…
– Ты о чем?
– Этот урод… в смысле паша, к которому ты попала, как то умудрился выкрасть младшую сестру Дая. Но она девочка шебутная, обманула стражу и сбежала, но успела узнать и увидеть, что там твориться. Мы с Наследником и еще несколькими демонами, решили навестить этого ублюдка. В окно я увидел, как какой-то мужик избивает девушку, волос и лица видно не было, но крики я слышал отчетливо, побежал, на ходу принимая боевую трансформацию. В общем, пока я расправлялся с этим… да и стража поспешила. А дом уже наполовину полыхал, это Дай с демонами постарались. Той девушки, я так и не нашел. Ты была не единственной жертвой в тот день. Одна из них и сказала, что тебя видели убегающей.
– Это был ты? Но крылья… откуда? – я была в шоке. Это он меня тогда спас. Не может быть. Светлая, это он меня избавил тогда от незавидной участи.
– Мой род по маминой линии исходит от одного из богов, и через несколько поколений рождаются вот такие, как я. Русалочка моя, я так рад, что тогда оказался там. Не представляю, что бы сейчас было, опоздай мы хоть на минуту.
– Зато я представляю.
– Не думай об этом…Так. Подожди. Лина, ответь мне на один вопрос.
– На какой? – я насторожилась. Уж очень сердито он говорит и смотрит на меня.
– Ты девственница?
– Эмм, да.
– Так значит сегодня, когда мы на кровати… ну, ты понимаешь, о чем я, и ты не сказала мне с самого начала, что ты еще девушка? – почему он злиться?
– Не сказала, и что? Какая разница то?
– Большая, для меня большая. Черт, Лин. Ну почему ты такая, а? – декан прикоснулся к моему лбу своим. – Ложись. Тебе нужно выспаться.
– Останешься со мной, пока я не усну. – Не знаю, почему попросила его об этом. Но мне хотелось сейчас, чтоб декан был рядом.
– Конечно, родная! – Уложил меня на кровать, опустил балдахин, а сам устроился за моей спиной, крепко меня обнимая. Ткнулся в волосы и прошептал, – Спи, любимая.
– Спокойной ночи, хомячок, – вспомнился мне рассказ Амалии.
– Сестренка ответит мне за свой длинный язык, – находясь на грани сна и яви, услышала я. И следом, меня по щеке погладила кисточка хвоста. Кажется, я поймала ее и прижала к губам. Возможно…
