Елена Сотникова
Если б не было тебя
Глава 6
Я полночи не могла сомкнуть глаз, ворочалась, переживала, и только к утру мне удалось поспать пару часов. Но как только забрезжил рассвет, я подскочила как ужаленная и кинулась одеваться.
Беда не приходит одна. Это точно. Вчерашний поздний звонок от маминой соседки тети Люды окончательно выбил почву из-под ног.
Оказывается, вечером маме стало плохо. Звонить мне она не стала, боясь потревожить. Попросила зайти подругу, а та, увидев ее состояние, перепугалась и сразу же вызвала скорую, которая и забрала маму в больницу. За внучкой тетя Люда пообещала присмотреть до моего появления.
Ехать ночью к родительнице смысла не было: меня бы просто не пустили, поэтому пришлось ждать утра, когда начнутся часы посещения.
Наскоро приведя себя в порядок и выпив чашку чая с бутербродом, я написала Руслану записку, где объяснила ситуацию. Будить человека не стала, он и так говорил, что устал с дороги, еще и со мной навозился.
Немного подумав, черканула свой номер телефона. Вдруг что-то должна? Мало ли.
И, уже обуваясь, услышала шаги:
– Покидаешь меня по-английски? Доброе утро!
– Для меня не доброе, – вздохнула, вспоминая, что еще и каблук вчера подвел.
Можно было бы забежать домой, переобуться, тут недалеко. Да и плащ сменить на теплую куртку не мешало бы, но так не хотелось встречаться с Андреем. Что-то объяснять и оправдываться.
– Что стряслось, пока я спал? – нахмурился Руслан.
– Мне ночью позвонила соседка из деревни, сказала, что у мамы давление поднялось, ее скорая забрала. Дочка пока у соседки, она присмотрит за ней, а я в больницу сейчас. Узнать, как там дела и, может, надо что.
– Одна?
– Да, собиралась такси вызывать.
– А почему не сказала ничего?
– Эм-м… неудобно как-то. Я и так обязана вам… тебе, – исправляясь, проблеяла в свое оправдание.
– Ну-ну. Не выдумывай! Стой здесь, никого не вызывай. Я сейчас ключи от машины возьму, отвезу тебя сам, – тоном, не терпящим возражений, перебил Руслан.
И скрылся в комнате, пока я не успела ему что-то возразить. Хотя, чует мое сердце, даже если бы и успела, это все равно ничего бы не изменило.
Я прислонилась спиной к стене в ожидании мужчины.
После намечающейся поездки мы разбежимся в разные стороны. Я останусь с дочерью и своими проблемами и буду вспоминать Руслана как приятного светлого человечка, появившегося в моей жизни в трудный период на короткое время, но успевшего оставить добрый след.
На мгновение стало жаль. Мне приятно находиться рядом с ним, чувствовать его заботу, ощущать надежное мужское плечо.
– Едем? – показался он из спальни, натягивая на ходу теплый джемпер.
На секунду взгляд успел выхватить тугие канаты мышц грудной клетки, сильные руки и кубики пресса.
Сглотнула, прогоняя непрошеные мысли.
Я ничего не знала о Руслане. Ни о нем, ни о его личной жизни. Такие мужчины не бывают одиноки. У них толпы поклонниц и, возможно даже, не одна любовница. Это я еще молчу о наличии жены.
Максимум, на что я могу рассчитывать, – кратковременная интрижка с ним и разбитое сердце в придачу.
Потому что по-другому не получится.
Я чувствую.
Я знаю.
Он слишком идеальный, чтобы не влюбиться. А таких приключений мне сейчас точно не нужно.
Руслан накинул куртку, пропуская меня вперед, и открыл входную дверь.
– Почему ты хромаешь? – удивленно бросил вслед.
Заметил. Хотя тут сложно было не обратить внимание. У ботильонов каблук высокий и колодка неудобная, а после вчерашнего неудачного приземления они вообще грозили развалиться прямо на глазах.
Несмотря на то, что наша семья не нуждалась в деньгах, я не могла себе позволить дорогую удобную обувь. Андрей всегда морщил нос и говорил, что в брендовых магазинах переплачиваешь за имя, мол, на рынках продается то же самое. Ничуть не хуже.
Плюс мне сложно было объяснить ему, что под джинсы нужны кроссовки, а под платье туфли, на праздник – туфли на каблуке, а чтобы погулять с ребенком, лучше брать кеды. Он всегда ворчал, что я разбазариваю семейный бюджет на кучу ненужных шмоток, и каждый раз с неохотой давал деньги на покупку. Поэтому в основном я просила лишь на нужды ребенка.
Но вот на себе экономить не любил. Обувь покупал только в дорогом немецком обувном бутике, вещи – в элитных магазинах, объясняя это тем, что ему по статусу положено выглядеть презентабельно.
Он – глава семьи, один из ведущих специалистов в адвокатской конторе.
А я? Простой офисный работник, коих вокруг пруд пруди.
Поэтому лишний раз я старалась не провоцировать мужа на недовольство и не спрашивать у него денег, а баловать себя обновками только с сэкономленных средств.
К сожалению, зарплата у меня была небольшая и на хорошие качественные вещи хватало редко.
– Каблук сломался. Потом переобуюсь или куплю новые. Сейчас нет времени, – отмахнулась досадливо, понимая, что по поводу второго нагло соврала.
На секунду мне стало стыдно.
Представляю, как я выглядела со стороны.
Я и раньше чувствовала себя в этой обуви не очень уверенно, а теперь и вовсе шла как корова по льду.
Руслан хмыкнул, ничего не ответив. Открыл машину, помогая сесть на переднее сиденье, завел мотор, включая печку, и, немного подождав, тронулся в путь.
– Какой адрес?
– Третья больница, – назвала, не задумываясь, и тут же спохватилась: – Сейчас посмотрю адрес в интернете.
– Не надо. Я знаю, где это. – И добавил неожиданно: – Я родился в этом городе и до восемнадцати лет жил здесь. А потом родители переехали. Я, конечно, многое забыл, да и поменялось что-то, но третью больницу помню. У меня мама там работала.
– Неожиданно.
– Почему? – не оборачиваясь, спросил он.
– Не знаю. Создалось такое впечатление, что ты не местный.
– Первое впечатление обманчиво. Я тоже изначально принял тебя чуть ли не за школьницу. А у тебя, оказывается, и дочь есть…
– Есть.
– Большая?
– Пять лет.
– Почти невеста, – улыбнулся Руслан.
Про наличие мужа тактично промолчал, а я не стала распространяться. И оставшуюся часть дороги мы ехали молча.
По пути я попросила остановиться у ближайшего супермаркета, купила свежих фруктов, мамин любимый кисломолочный "снежок", галетные печенья, сушки и пятилитровую пластиковую бутылку питьевой воды.
У больницы Руслан оставил машину на парковке, а сам пошел следом, отбирая у меня пакеты с едой. На пороге здания я обернулась:
– Спасибо тебе огромное. Я даже не знаю, чем могу отплатить, но если нужна будет моя помощь…
– Не преувеличивай. Ничего особенного я не сделал, – широко улыбнулся он, выпуская облачко пара изо рта.
На улице стояла поздняя осень. Мороз отпустил, снег немного подтаял, превращаясь в грязную жижу под ногами, а пронизывающий холодный ветер пробирал до костей.
Бр-р-р!
Погода не жаловала.
Я заскочила в здание, кутаясь в плащ и ругая себя за недальновидность. Почему вчера не выбрала теплую куртку? Не достала сапоги?
О чем только думала, выбегая на улицу?!
Сунула монетку в аппарат, доставая бахилы.
– Мне на второй этаж. А ты?..
– Не торопись. Я сегодня никуда не спешу и полностью в твоем распоряжении. Пообщайся с мамой, с ее лечащим врачом, а после я отвезу тебя в деревню к дочери.
Выдохнула свободнее. Как бы мне ни было стыдно пользоваться добротой Руслана, но без его помощи пришлось бы совсем туго.
На такси до деревни разориться можно, да еще и не всякий водитель туда поедет, а стоять ждать рейсовый автобус на холоде – самоубийство. Я не просто продрогну, я свалюсь после такого с жесточайшей простудой.
– Женя, дочка? – услышала знакомый голос. – Тетя Люда позвонила? А я только думала набрать тебя. Ой, здравствуйте! – словно натыкаясь на невидимую преграду, затормозила в двух шагах от нас мама, замечая Руслана.
– Доброе утро! – отреагировал он тут же.
– Дальше я сама, – взглядом давая понять, чтобы он оставил нас одних, криво улыбнулась я.
Потянула пакет с продуктами на себя.
Руслан понятливо кивнул:
– Я тебя здесь, на первом этаже, ждать буду. Пока прогуляюсь до старых знакомых.
Мама с удивлением проводила взглядом широкую мужскую спину, сморгнула пару раз и вопросительно уставилась на меня:
– Кто это? И где Андрей?
– Пойдем к тебе в палату? Как ты вообще тут оказалась? Тебе ходить можно? – заговаривая ее и уводя разговор в другое русло, начала я. – Ты завтракала? Что-нибудь нужно? Что врач говорит?
– Подожди ты, не успеваю! Здесь на первом этаже Наталья лежит, из семнадцатого дома, которая рядом с сельсоветом живет. Ну ты знаешь, я к ней за молоком хожу. Проведать ее спускалась, она же ногу сломала на днях. А со мной все в порядке, ничего смертельного нет. Это тетя Люда вчера переполошилась, заставила в больницу ехать. Я бы отлежалась, и все бы прошло, просто с Сонечкой нужно было посидеть.
– Мама, ты чего? Какой отлежалась? Высокое давление – это не шутки, так и парализовать может! – отругала ее.
– Да знаю я, – отмахнулась родительница, ведя меня за собой в палату.
Открыла дверь, пропуская вперед, и указала на место у окна.
В комнате помимо нее лежали еще две пожилые женщины и одна кровать напротив пустовала.
Я оставила пакеты у небольшой тумбочки и присела на свободную койку.
– Ничего мне не надо, кормят тут хорошо, врач внимательный. Сказал, недельку подержат, возьмут анализы, обследуют. А там как получится. – И, нахмурившись, все-таки вернулась к предыдущей теме: – Что это за мужчина с тобой был? Кто он?
– Никто. Просто друг, мам.
– А Андрей?
– А что Андрей? – пожала плечами, вспоминая вчерашний разговор с мужем и глотая колючий ком. – Ему не до меня.
– Не нравится мне твой тон, – покачала она головой.
– Мам, можно я пока у тебя поживу несколько дней? – спросила прямо в лоб.
Она на секунду замерла, вглядываясь пристально, будто надеялась прочитать, что случилось, у меня на лбу.
– Ага?! Выкладывай! Что натворила? – сразу пошла в наступление.
Вот так всегда.
Я устало выдохнула, откидывая голову назад и разглядывая новый потолок в палате. Родители воспитывали меня в строгости, требуя полного послушания. Я не была капризным или проблемным ребенком, но это не спасало от наказания всякий раз, когда происходило что-то нехорошее с моим участием.
А самое обидное было даже не то, что я могла пострадать, а то, что никто из родителей не пытался выяснить, кто прав, и, даже если я оказывалась пострадавшей стороной и совершенно не была виновата, все равно наказывали меня.
Всегда.
Во всем!
Проще было дать нагоняй мне, посадив под домашний арест и лишив всех плюшек, чем пытаться узнать, кто первый начал, и портить отношения с соседями.
И вот опять. Мама еще не услышала моей истории, не узнала, в чем дело, не вникла в суть, а уже: "Что натворила?"
– Я развожусь с Андреем, – отрезала жестко. – И мне нужно успеть найти съемную квартиру.
– Как это разводишься? – всплеснула руками родительница. – Ты с ума сошла? Такого мужа золотого бросать? Женя?! Это из-за этого гоблина, что ли, который с тобой приехал? – Мне даже обидно стало, как она обозвала моего ангела-хранителя. – Из-за него все, признавайся? Ой, позор на нашу голову! Пошла по рукам! Ты что ж такое творишь? А о дочери подумала?
– Мама! – оборвала ее обвинительный поток. – Прекрати! Руслан не имеет никакого отношения к моему разводу. Он тут ни при чем!
– А что тогда? Красиво жить надоело? По деревне и коровьему говну соскучилась? Так я выйду, устрою тебе. Ох, устрою!
Я резко вскочила с кровати, подходя к окну. Зря ей рассказала. Но и утаивать бесполезно. Она все равно рано или поздно узнает, и тогда обвинений станет в разы больше.
– Мама, Андрей мне изменяет. Я вчера узнала. Он даже отрицать не стал. Признался, еще и правым себя считает, – попыталась оправдаться, взывая хоть к какому-нибудь сочувствию.
Она же мать! Она же сама женщина. Должна меня понять!
Но, увы, ничего подобного в ее глазах даже не промелькнуло.
– И что? Что такого страшного? Я не понимаю! Объясни? Ну сходил налево, ну взбрыкнул. Не стерся же? Домой вернулся? Ребенка не бросил? Тебя не обижает? Да ты хоть понимаешь, что все мужики гуляют? Нет таких, кто не изменяет, Женя, нет! Понимаешь? Природа у них требует. Это что ж теперь – на семью, на детей плюнуть и уходить каждый раз, когда они налево идут? Да у нас никто не жил бы тогда вместе. Это ты домашняя была, жизни не видела, оберегали тебя с отцом как могли, но время-то идет, взрослеть пора! Понимать, что не в этом счастье.
– А в чем? – не выдержала я, разворачиваясь и сталкиваясь с сочувствующим взглядом маминой соседки по палате, пожилой женщины.
А вот мама меня и не думала понимать, распаляясь еще сильнее:
– В чем, в чем? Да в жизни сытой твоей. Ты посмотри, как живешь! Разве плохо? О завтрашнем дне не думаешь, одета, обута. Как кукла одеваешься. Мне в свое время пахать надо было, чтобы иметь хотя бы часть того, что есть у тебя! А квартира? Она же Андрея, куплена до свадьбы. Тебе ничего не достанется. На улицу с голым задом хочешь? Еще и ребенка таскать за собой начнешь. Или на меня скинуть решила? Не-ет! Не надейся! Я в твоей дури участвовать не собираюсь, – отрезала мама, подводя итог и обиженно поджимая губы.
О том, что чувствую я, как мне плохо и сколько еще сюрпризов готовит мне Андрей, родительница слышать не желала. Она и раньше фыркала на разговоры о любви, предпочитая приземленные ценности.
Стоило догадаться заранее, что мама возьмет сторону Андрея. Она ведь и раньше относилась к нему лучше, чем ко мне, пытаясь угодить и хваля за каждую мелочь.
Петли в двери смазал? Какой молодец!
Купил средство от садовых вредителей, которое она сама ему заказывала? Ах, какой заботливый!
Поправил покосившуюся калитку в заборе? Что бы мы без него делали!
На что я надеялась, рассказывая ей о своих проблемах?
– Не надо! – разозлилась уже всерьез. – Сама как-нибудь обойдусь. Сегодня переночую у тебя, а после квартиру найду.
– Еще чего?! – уперла руки в бока. – Я в этом участвовать не собираюсь. Домой езжай, к мужу! Нечего шляться где попало. О себе не думаешь, так о дочери вспомни. Ключи я тебе не дам, даже не надейся. Заберешь Сонечку у тети Люды и прямиком к Андрею! Прощения проси, в ногах валяйся, ужин романтический устрой, но семью не вздумай рушить!
Это стало последней каплей моего терпения.
– Уже устроила, – выплюнула, не выдержав.
И, не прощаясь, взяла курс на выход.
Не было смысла оставаться здесь дальше и трепать нервы. Как свои, так и родительницы. Уже и без того ясно, что на ее поддержку рассчитывать не получится.
Перед глазами до сих пор стоял вчерашний вечер. Циничные слова мужа, равнодушный взгляд и уверенность, что я никуда не денусь.
Раньше я радовалась, что у нас хорошие отношения, что все нашли общий язык друг с другом. Улыбалась, когда мама хвалила меня за мой выбор. Только я и подумать не могла, что в ситуации, когда встанет вопрос о нашем с мужем разводе, она примет сторону Андрея.
И теперь я с грустью понимала, что очень серьезно влипла.
Глава 7
Сколько лет прошло, а я до сих пор помню запах местной больницы и кабинеты врачей. Каждый поворот, палату, отделение. Словно и не было долгих двадцати лет.
В памяти еще были живы ночные дежурства матери, постоянные нервотрепки с работой, когда она брала меня с собой потому, что не с кем оставить дома.
Мама пахала на две ставки, чтобы прокормить и обеспечить мне достойное будущее, накопить на хороший университет, помочь встать на ноги. Рук не хватало, зарплаты были копеечные, но она умудрялась как-то откладывать и приумножать.
Именно благодаря ей я достиг всего, что имею, добился того, чего хотел, стал тем, кто я сейчас. Она мечтала, чтобы у меня все получилось. Жаль, не дожила до этого момента…
При мыслях о маме резко захотелось курить, хоть я и бросил уже лет пять как. А еще больше – надраться до беспамятства, чтобы забыть, какой я оказался хреновый и неблагодарный сын.
На душе потяжелело.
– Руслан? – раздалось спасительное рядом.
Я очнулся, выныривая из тягостных воспоминаний, оглянулся, замечая знакомый силуэт.
– Ты быстро.
– Да, так получилось.
Я заметил, что настроение Жени изменилось, взгляд потух и в глазах блестят слезы.
– Все серьезно? У мамы плохие прогнозы?
Она отвернулась, кусая губы. Выдохнула рвано.
– Нет, с мамой все в порядке.
– Тогда в чем проблема?
– Дочку нужно забрать из деревни. Я могу тебя попросить отвезти меня? Я заплачу! – Она совсем по-детски шмыгнула носом, роясь в дамской сумочке. Извлекла несколько мятых купюр, протягивая мне. – Ты и так возишься со мной со вчерашнего дня. Но мне правда больше некого просить, так уж получилось.
– Так, стоп, Белоснежка! На тебе лица нет. Признавайся, кто обидел? С кем столкнулась еще в местных кулуарах?
Она отрицательно замотала головой. Черные пряди волос красиво разметались по светлому бежевому плащу. На щеках заиграл румянец. Настоящий, искренний, как и вся она.
Я знал Женю меньше суток, но почему-то совершенно не сомневался в своем первом впечатлении о ней. Она могла о чем-то умолчать и недоговаривать, но врать у нее бы не вышло. Не тот характер.
Либо же очень талантливая актриса, если я ошибаюсь. Но об этом думать не хотелось.
– Дочку забрать надо, – повторила она на автомате, все так же пряча взгляд. – Если ты не можешь, я пойму. Прости.
– За что? – не понял сразу.
Сделал шаг ближе, кладя руку ей на плечо. Приподнял пальцем подбородок, заставляя посмотреть на меня.
– За то, что нагло пользуюсь твоей добротой и неумением отказать, – продолжая смущаться, призналась она.
– Ты сейчас серьезно? – рассмеялся я беззвучно, чем вызвал ее явное недоумение. – Это я не умею отказывать? Жень, не надо меня идеализировать, я далеко не белый и пушистый. У меня куча недостатков, и я умею быть очень вредным. А если я против чего-то, то, поверь, найду в себе силы и смелость сказать это человеку в глаза. И отказать. То, что я делаю сейчас для тебя, происходит исключительно по-моему желанию. Потому, что я так хочу, потому, что мне приятно твое общество, потому, что ты мне нравишься. А не потому, что я благородный рыцарь и дамский угодник. Понимаешь?
Она утвердительно кивнула, вспыхнув румянцем еще больше. Повернулась ко мне спиной, направляясь к выходу, продолжая смущаться.
Неужели ей не делали комплиментов? Не говорили, что она красивая? Не пытались окружить вниманием мужчины?
Почему она реагирует как школьница?
Где жила до этого раньше, что до сих пор простые слова вызывали у нее такую реакцию?
Я шел следом, глядя на ладную женскую фигурку, прощупывая глазами каждый изгиб ее тела, и все больше убеждался, что не хочу так просто расставаться с этой девушкой. Моя поездка в их город носила личный характер и была связана с родителями. Тяжелая тема для меня, поэтому я был бы не прочь разбавить свободное время такой милой девочкой.
А если она еще умеет снимать напряжение как надо… м-м-м!
Единственная вещь, что портила общий вид и вызывала раздражение, – ее шатающийся каблук и походка подбитого кузнечика. Вот с этим точно нужно что-то решать.
Мы вернулись в машину, Женя назвала адрес деревни, и мы выдвинулись в путь. Проехали пару улиц, выезжая к перекрестку рядом с большим торговым центром. Его здесь в мои времена точно не было, хотя это и неважно. Главное, что он попался нам как раз вовремя.
– Зайдем в пару магазинов? Не против? Ты же не сильно торопишься? – паркуясь, решил уточнить на всякий случай.
– Нет, не против. Я в машине подожду, ладно? – потерянно отозвалась моя Белоснежка.
Уставилась невидящим взглядом в окно, думая о чем-то своем.
Странно, после визита к матери она сникла, ушла в себя, не замечая ничего вокруг.
Даже вчера, несмотря на произошедшее, она выглядела куда более позитивной, а сейчас из нее будто выкачали всю жизненную энергию.
– Нет. Мне понадобится твоя помощь, поэтому ты идешь со мной, – глуша машину, перевел на нее взгляд. – Ты ведь мне не откажешь?
Черт, а вопрос прозвучал как-то двусмысленно.
Женя недоуменно вскинула бровь, будто сомневаясь, что правильно расслышала, но все же согласно кивнула. Отстегнула ремень безопасности, открыла дверь и, не дожидаясь моей помощи, решила вылезти. Один неудачный шаг, а может, просто нога попала в ямку, которую не видно было из-за грязных луж на асфальте, и Белоснежка чуть было не упала на землю, вовремя схватившись и повиснув на автомобильной двери.
Когда я подошел ближе, было уже поздно. Женя, едва сдерживая слезы, плюхнулась назад на сиденье. Зажала двумя пальцами переносицу, запрокидывая голову назад и задерживая дыхание. Зажмурила глаза, медленно качая головой.
Каблук на ее ботинках сломался окончательно, вывернувшись в сторону. В таком виде далеко не уйдешь. Только разве это стоило нервов?
Вещь как вещь.
Все рано или поздно ломается. Да и смысл убиваться из-за них, если видно, что ботинки недорогие?
Может быть, это какая-то счастливая пара обуви? Ну, бывают же у людей вещи-талисманы?!
– Жень? – позвал ее тихо, легонько дотрагиваясь до руки.
– Это просто день такой. Неудачный, – наконец, справившись с собой, выдохнула она. – Я не смогу пойти с тобой, ты же видишь, – виновато указала на ножки.
Я на секунду задумался, решая проблему в уме.
– А какой у тебя размер?
– Тридцать шестой, – не задумываясь, ответила девушка. – А что?
– Ничего. Сиди в машине, печку я выключать не буду, иначе замерзнешь. Я быстро.
Торговый центр снаружи казался большим, а вот внутри магазинов было немного, что намного упрощало задачу. Благодаря указателям мне не пришлось тратить время и искать обувной магазин. Поднявшись на второй этаж, я быстро нашел нужную вывеску, отдел и направился искать продавца.
– Мне нужны осенние ботинки для девушки, тридцать шестой размер, – перешел сразу к делу.
Молоденькая фея с дежурной улыбкой просияла, стоило ей увидеть потенциального покупателя.
– Да, конечно. На каблуке? Классика или что-то современное? Вот есть очень актуальная в этом сезоне модель на толстой подошве. Или вот еще в стиле оксфорд. А как вы относитесь к замше?
Я пробежал глазами по витринным полкам, выискивая похожие на те, что сегодня окончательно пришли в негодность.
– Вот такие, – указал на аккуратную пару на таком же высоком каблуке, с оригинальной декоративной шнуровкой.
– Да, красивая праздничная модель, с удобной колодкой, натуральная кожа, – начала перечислять она.
– Есть тридцать шестой размер?
– Да, конечно! Но они стоят семнадцать тысяч. Вас устроит? – недоверчиво покосилась продавец.
Словно сумму озвучила не в рублях, а как минимум в евро, вызвав у меня тем самым невольную усмешку.
– Оплату картой принимаете?
– Да. Наша дисконтная у вас есть? – снова вернулась на ее лицо дежурная вежливость, как только поняла, что покупатель не собирается соскакивать с крючка.
– Нет.
– Оформлять будете?
– Не надо, я тороплюсь.
Дождавшись чека и подхватив фирменный пакет с обувью, я вернулся в машину.
Женя сидела с телефоном в руках, хмурясь и кусая губы. Изредка тыкая в экран и тут же стирая написанное.
Увидев меня, она равнодушно мазнула взглядом по сумке.
– Снимай, – открывая пассажирскую дверь и указывая на ее ножки, скомандовал я.
Очень хотелось надеяться на то, что подобранная пара обуви окажется действительно удобной, как обещала продавец, и по размеру. Все-таки вещь была не из элитного сегмента и продавец могла обмануть про удобную колодку.
Женя непонимающе мотнула головой.
– Я не разбираюсь особо, взял похожую модель. На первое время тебе хватит, – пожал виновато плечами.
– Нет. Извини, но я не могу принять. Да у меня и денег нет рассчитаться за них, – распахнула она глаза, глядя на коробку.
– А кто говорит о деньгах? Просто так, пятачок! – наблюдая за игрой эмоций на ее лице.
Черт, я привык, что мои подарки женщины принимали с восхищением и благодарностью. Кидались на шею, чтобы выразить всю силу своей радости, старались по ночам, ублажая, но никак не шарахались с округлившимися от шока глазами, словно вместо приятностей я подсовывал ядовитую змею.
– Руслан, нет!
– Без проблем. Значит, буду носить на руках. Босиком я тебя не пущу, а помощь твоя, если ты помнишь, мне все еще нужна, – пошел я в наступление.
Женя зависла, не понимая, шучу я или всерьез. Перевела растерянный взгляд на коробку, потом на меня и снова на коробку.
– Это нечестно.
– Ну? Так что выбираешь?
Она побежденно вздохнула.
– Только с одним условием! Я верну за них всю стоимость. С зарплаты. Хорошо?
– Как скажешь, – усмехнулся, заранее понимая, что не возьму с нее ни копейки.
Да и не в моих правилах забирать подарки, которые дарил женщинам.
Женя аккуратно достала обувь, с интересом разглядывая пару. Вот теперь я увидел неподдельное восхищение в ее глазах, радость и предвкушение.
– Ну как? Размер подошел?
– Очень удобные, – искренне улыбнулась она, стоило ей переобуться и выйти из машины. Личико посветлело, и в глубине голубых глаз мелькнула искренняя благодарность. – Даже такой высокий каблук не чувствуется. Первый раз! Обычно я как корова на льду. Поэтому и не рисковала покупать вторые такие же. Боже, я правда как в тапочках!
– Вот и замечательно. Я рад. Идем?
Она тряхнула головой, откидывая назад длинные смоляные пряди волос, еще раз полюбовалась на свои ножки, разглядывая ботиночки, и с готовностью подала руку.
Вот теперь я мог любоваться сколько угодно. Женщины везде одинаковы, хоть в больших мегаполисах, хоть в родных деревнях. Сразу после маленького приятного сюрприза Женя выпрямилась, на губах заиграла легкая улыбка и шаг стал королевским.
Пропуская ее вперед, я с удовольствием наблюдал за женственной походкой от бедра.
– Что ты хотел купить? – поинтересовалась Белоснежка, едва мы зашли в торговый центр. – В чем должна заключаться моя помощь?
– В том, что мне необходимо выбрать подарок ребенку. Девочке. А детей у меня нет, и я абсолютно не разбираюсь, что можно купить малышке. От слова совсем. Моей фантазии хватит разве что на шоколад. Вот что они любят? Чем в таком возрасте увлекаются девочки? Сейчас настолько огромный выбор, что глаза разбегаются и теряешься уже на входе.
– А возраст какой?
– Пять-шесть лет.
– Ага, ясно. На какую сумму рассчитываешь? – ничего не подозревая, продолжила расспрашивать Женя.
Мы поднялись на стеклянном лифте на третий этаж, который, по сути, был отдан под детские товары. Тут тебе и игрушки, и одежда, и аттракционы, и кафе. Целый рай для мелких.
– Сумма не имеет значения.
– Ну, я тоже могу ошибиться. Я же не знаю ребенка, – засомневалась она, когда мы зашли в большой магазин.
Я не врал. Я действительно терялся в этом царстве разноцветных машинок, кукол, пазлов, конструкторов и прочей сказочной живности.
В мое время игрушки передавались по наследству или выменивались у соседа за пачку фантиков и были одинаковые у всех. Детских магазинов в городе было всего два, и они оба уместились бы в одном отделе того торгового помещения, куда мы сейчас зашли.
– Я тоже. Но у тебя есть дочка. Давай ориентироваться на то, что может понравиться ей? Что она любит? Куклы? Каких-то героев из мультиков? Или, может, плюшевые игрушки? Большого медведя там?
– Она у меня разные домики для кукол любит, – разглядывая витрины, бросила Женя. – Я ей из картонных коробок клеила как-то. А так знаю, что детям ее возраста конструкторы типа "Лего" нравятся. Некоторые определенных кукол из мультов коллекционируют.
– Точно! – остановился посреди магазина, отыскивая глазами девчачий отдел с игрушками. – Кукольный домик. Как я сразу не догадался. Пойдем, покажешь, какие лучше.
Мы попетляли между рядами и вышли к стене, где буквально рябило от розового цвета всех оттенков. Косметика для самых маленьких, украшения, куклы, наборы для рукоделия, посудки и, конечно же, кукольные домики.
Все как в жизни. На любой вкус и кошелек, начиная со скромных однушек и заканчивая целыми многоэтажными виллами.
– Ну и? Вот этот розовый или сиреневый? Или он слишком большой и лучше вот этот? А тут даже с мебелью уже! Жень? – обратился к ней, чувствуя себя беспомощным Гулливером в стране лилипутов.
Женя с какой-то грустью смотрела на все это великолепие, качая головой.
– Я не знаю. У нас вот такой, – ткнула она в самый дешевый домик. – Он хоть и недорогой, но вполне себе качественный. Дочке нравится.
Черт, я – идиот! До меня только сейчас начало доходить, что не у всех достойные доходы и девчонка банально стеснена в средствах. Отсюда и растерянность в глазах, и неприятие дорогих подарков, и оправдание, что самый дешевый игрушечный набор вполне себе ничего.
Бедность не порок, но часто заставляет чувствовать себя ущербным рядом с теми, у кого водятся деньги. Я сам когда-то жил так же и мог ее понять.
Есть, конечно, категория женщин-акул, которые с первого взгляда оценивают состояние потенциального клиента и цепляются за состоятельного мужчину, пуская в ход всевозможные уловки в погоне за выгодой. Но это явно не про Белоснежку.
– Мне вот такой нравится. Как думаешь? – Взял в руки набор из средней ценовой категории, чтобы сильно не смущать.
– Красивый, согласна. Думаю, ребенок будет доволен.
– Берем?
Она пожала плечами, оставляя последнее слово за мной. Решив на этом закончить, мы дошли до кассы, накидав по дороге разных сладостей. Я оплатил покупку, и уже после этого мы вернулись в машину.
– Ну а теперь в деревню?
– Да, мне Соню забрать. Мама пока в больнице, – осеклась она резко, словно вспомнила что-то неприятное.
– А вы?
– А нам… нам домой надо, – обреченно выдала Женя.
– Уверена? – дал ей еще одну попытку рассказать, как на самом деле обстоят дела.
– У нас нет выбора, – отвернулась она к окну.
А вот с этим я бы поспорил, но… пока рано.
