Елена Сазоновна Конева
Беседа среди звезд
Первый и второй пожары центров
8 февраля 1928 года началась сильная боль в горле. К 10 февраля горло настолько запухло, что невозможно было глотать. Опухоль распространилась и на язык. Боль в нем была так сильна, что невозможно было им пошевелить. Елена Ивановна лежала под одной простыней, несмотря на то, что в комнате было ниже нуля. На горло ей ставили холодные компрессы.
В ночь на 12 февраля жар достиг предела. Рука Елены Ивановны, дотронувшаяся до бедра, ощутила ожог. Пульс был хаотическим. Ощущались биения в разных частях тела. Сердце прыгало и металось в груди. В глазах стоял сильный голубой свет. На фоне этого света появился сине-серебряный луч. Его вибрации были необычайно частыми.
К 13 февраля состояние немного улучшилось. Жар понизился. Ритм сердца стал понемногу налаживаться. 14 февраля опухоль начала спадать и горение в горле прошло.
Владыка описал произошедшее так:
– Урусвати испытала возгорание и сильное воспламенение нескольких центров и пожар синтетического горлового центра. Она не явила никакого страха за свою жизнь, но только опасалась врача и его лечения. Она не допускала к себе никого, кроме мужа и сына, которые исполняли ее желания. Я сам встал на дозоре.
Урусвати не могла ничего проглотить, даже слюны, из-за сильной боли. Она оставалась три дня без всякой пищи и питья. Страшная опухоль всей гортанной области и языка представляла смертельную опасность.
Температура стала быстро подниматься и во время кризиса достигла 45 градусов по Цельсию. Ощутив ожог руки от прикосновения к ноге, Урусвати не испугалась, но тихо лежала под действием моего Голубого Луча.
После кризиса температура начала быстро спадать и к утру стала почти нормальной. Но опухоль гортани и языка была еще страшно болезненной. Язык все еще не ворочался и давал острую боль.
Я посоветовал достать замороженное молоко. Урусвати начала глотать тоненькие льдинки и получила сильное облегчение и спасение от воспаления солнечного нерва. Урусвати стала на высотах Тибета Огненной Йогиней.
Второй пожар центров произошел в ночь на 24 февраля 1928 года. От сильного внутреннего жара все тело Елены Ивановны горело. Она лежала под одной простыней в тонкой рубашке. В ногах, вдоль рук и под головой поместили резиновые мешки, наполненные холодной водой. В комнате было минус два градуса. Николай Константинович, сидевший в шубе, шапке и меховых сапогах, прикладывал свои холодные руки к ее обнаженным рукам, пытаясь принести облегчение.
На этот раз вибрирующий Голубой Луч потушил пожар за два дня. 28 февраля Владыка сказал:
– Вся свора боролась против нас. За одну ночь могли быть уничтожены все накопления.
Диалог двадцатый
– Почему я летела в лабораторию Братства таким мрачным длинным туннелем?
– Потому что около Нагчу – тьма.
– Владыка держал над небольшой пластинкой мою правую руку, из-под которой шел золотистый свет. Для чего это было нужно?
– Это техника снятия снимка. Пластинка из металла осмиридия позволяет сохранить эманации оригинала.
– Но для чего нужен был мой портрет?
– Чтобы изготовить твой астральный терафим. Мы имеем изображения наших близких собратьев и таким образом не расстаемся с временно отсутствующими.
– Помогавший специалист испугался, когда я поцеловала руку Владыки.
– Он следил за сходством. Движение во время снимка затрудняет работу. Но портрет вышел удачно и своевременно.
– Перед пожаром центров?
– Да.
– Но почему нельзя было сделать его раньше?
– Терафим должен быть возобновляем.
– Я видела свой терафим, сидевший по-индусски на возвышении и одетый в шелковый голубой халат с мелкими цветочками. Почему меня так притягивает этот облик?
– Потому что терафим охраняет и привлекает.
– Однажды он смотрел на меня серьезно и сосредоточенно, а от темени по обеим сторонам лица струилась серебристая ткань. Что это означает?
– Через терафим покрывали тебя потоком энергии.
– На столе в лаборатории я видела и другие пластинки. Чьи портреты это были?
– Брата Ракоци, Сестры Бхонг По и мой.
Возвращение в Индию
Караван покинул Нагчу 4 марта 1928 года. Но темные нападения не прекращались. Елена Ивановна часто видела рассыпающиеся черные и желтые точки в пространстве. «Пыль битвы», – как сказал Владыка.
Одна из апрельских ночей была весьма тяжкой. Не было ни минуты отдыха от различных недомоганий: боли и напряжения, сильный жар в теле и перебои в сердце. В видении появился человек, который шел и рассыпал горящие угли, причем искры разлетались очень далеко. Он оглядывался на Елену Ивановну и злобно усмехался.
– Победа сегодня ночью была велика, – пояснил Владыка. – Сам хозяин Земли побеспокоился и послал поджигателей.
– Но почему Люцифер посылает их, если мог бы уничтожить меня одним ударом?
– Сам ходил, но мы не спим.
21 апреля впервые прозвучало наименование «Матерь Агни Йоги». Владыка сообщил, что отныне так будут называть Урусвати, которая предоставила себя на испытание пространственному огню и утвердила Учение своими огнями.
Накануне дня, когда караван вошел в долину реки Брахмапутры, Елена Ивановна увидела кристалл Материи Люциды. Он находился на расстоянии около трети метра от нее и был высотой сантиметров в пятнадцать. По форме он представлял собой сужающийся кверху столбик. И от него шел ровный и мягкий свет.
– Кристалл Материи Люциды может быть редко показан в такую величину, как видела Урусвати, – пояснил Владыка. – Светящаяся материя может служить не только для освещения, но и как лучшее средство для успокоения нервов.
Отложение империла Елена Ивановна увидела в начале мая. На золотистом поле находились полупрозрачные пузырьки, обведенные темными ободками. Казалось, что эти ободки выедают ткань.
– Откуда около империла такой золотой свет? – спросила она.
– Сильное увеличение дает такой эффект. – пояснил Владыка. – А темный ободок есть сгорание вещества империла.
В те же дни Елена Ивановна увидела и эманации психической энергии внутри себя. Они представляли собой серебристо-беловатый газ или пар, выделяющийся из нервных центров и наполняющий все нервные каналы.
Владыка подвел итог видениям такого рода:
– Пользуясь магнетизмом тибетских высот, мы рассмотрели кристаллы фохата и светоносной материи, отложения империла и эманации психической энергии. Подумайте – если эманация психической энергии видима простым глазом, значит, она уловима. А все уловимое может быть конденсировано и применено.
– Будет ли развиваться мой опыт? – спросила Елена Ивановна.
– Да, он войдет в новую фазу, – ответил Владыка.
18 мая 1928 года экспедиция покинула Тибет. 24 мая Рерихи прибыли в Гангток, а 27 мая – в Дарджилинг. 31 мая они вновь поселились в Потанге – доме, где жили до отъезда в Кашмир. В первых числах июня Дарджилинг покинули приехавшие вместе с ними полковник и доктор.
Первые месяцы в Дарджилинге
По ночам Елене Ивановне по-прежнему было трудно. Напряжение в центрах было велико, а приливы крови – мучительны.
– Нелегко перейти от режима холода к теплу, – пояснил Владыка. – Это труднее, нежели воспринять холод. Но процесс идет удачно. Можно было ожидать больших затруднений.
– Мне стало трудно дышать. Раньше я не замечала этого так остро.
– После долин горы легки, но после высот спуск в долины труден.
В Индии Елена Ивановна вновь начала видеть вокруг своей постели цветы, но не так часто, как раньше.
– Правильно ли я расслышала слова Брата Кут Хуми о том, что окружение цветами мне уже не нужно? – спросила она.
– Да, уже не нужно, – ответил Владыка.
В сердце постоянно ощущалось горение и жжение. По ночам Елена Ивановна видела, как в его область направляются лучи, исходящие из какого-то аппарата.
– Какие лучи посылаются мне? – поинтересовалась она.
– Укрепляющие сердце.
– Но Владыка говорил, что сердце не поддается оккультному лечению.
– Но не все лучи оккультны.
– Кто направляет эти лучи?
– Брат Воган – в моем присутствии.
– Неужели Учитель Воган работает с физическими аппаратами?
– Да, так как его астрал особенно уплотнен.
Как-то днем произошло интересное явление. В рабочей комнате Елены Ивановны возникло сильное дрожание рамы окна, причем второе окно в той же стене оставалось совершенно неподвижным. Дрожало то окно, около которого она обычно сидела и читала. И около кресла Елены Ивановны нередко раздавались разряды электричества.
Однажды вечером ее руки окружились сине-лиловым свечением. Но вдоль пальцев и ладоней поплыли большие пятна желтого цвета.
– Что это за желтый цвет? Он не очень золотист.
– Желтый цвет вовсе не дурен. Это эманации интеллекта. Нужно помнить, что эманации всегда темнеют, когда входят в сочетание с воздухом.
В последующие дни Елена Ивановна стала видеть световые явления почти исключительно зеленого цвета. Одно из таких видений было очень красиво.
– Я видела чудесный зеленый свет, покоившийся на абсолютной тьме.
– Зеленый есть сущность. Сущность всегда противоположна абсолютной тьме.
А контакт центра Кундалини с Третьим Глазом выразился как видение круга радужного света.
Елена Ивановна отметила, что стала слышать много одиночных слов, ничем не связанных между собой. Владыка пояснил:
– Но именно теперь мы сократили выражения. Советую и вам говорить кратко. Этот способ выражения будет применяться в будущем.
В июле Елене Ивановне приснился сон. Она находилась в Астральном Мире среди родственников. Туда же пришли Учитель и его Друг, но в переодетом виде. Взяв стулья, они сели позади нее. И она поняла, что они ее охраняют.
– Почему Владыка приходил к моим родным в Астрале? – спросила Елена Ивановна во время беседы.
– Для облегчения токов, идущих от них к тебе.
– Неужели они не узнали вас?
– Но часто даже в жизни наиболее значительное не узнаваемо.
К концу лета Елена Ивановна заметила, что стала очень чувствительна к землетрясениям, испытывая напряжение в центрах за два-три дня до них.
– Не забывай отмечать эти ощущения в записях, – напомнил ей Владыка.
Перед отъездом в Симлу
Ожидали приезда американских сотрудниц и младшего сына. Святослав задерживался, так как ему не давали визу на въезд в Индию.
14 августа в Дарджилинг прибыли Франсис Грант и Зинаида Лихтман (Модра и Радна).
Святослав приехал 20 августа. Елена Ивановна была очень взволнована, так как не видела сына почти четыре года.
1 октября до Дарджилинга добрался Владимир Анатольевич Шибаев (Яруя).
– Рад видеть, когда семь моих сходятся из разных стран, – приветствовал всех Владыка.
В середине сентября Николай Константинович, Юрий, Радна и Модра побывали в Симле – городе, расположенном в предгорьях Гималаев. Необходимо было решить вопрос с покупкой земли в долине Кулу для строительства Города Знания, который для общественности именовался научной станцией.
– Урусвати – так назовите Город, – указал Владыка.
В начале октября Елена Ивановна наблюдала интересное явление. Она лежала не очень удобно на левом боку, не желая повернуться, чтобы не нарушить процесс слушания, но была силой повернута в привычное положение. При этом она ясно ощутила, как ее приподняли и повернули две очень сильные руки.
Розово-лиловый огонь появился при закрытых глазах Елены Ивановны в утренние часы. Открыв глаза, она увидела язычки пламени пурпурового цвета. Они окружали ее постель на расстоянии метра и чрезвычайно быстро двигались. Вошедшая в комнату Людмила прошла сквозь это огненное заграждение, не видя его, после чего оно исчезло.
Владыка пояснил:
– Пространственный огонь редко можно наблюдать невооруженным глазом. Лишь около ауры он может иногда удержаться. Но для такого проявления нужна крепкая аура, которая не пострадает от близости сгущенного пламени.
В одном из снов Елена Ивановна рассказала Поруме о внутренних и внешних огнях – о том, что нужно сначала возжечь внутренние огни и тогда внешний огонь вспыхнет и привлечет многие возможности. В подтверждение своих слов Елена Ивановна показала работу аппарата, имевшего форму маленького рояля. Она нажимала какую-то кнопку – и внутри ящика вспыхивали огни, а затем огонь перебрасывался на внешнюю поверхность. Но Порума только недоверчиво улыбалась.
По поводу этого сна Владыка сказал:
– Урусвати видела аппарат, составленный моим Другом. Он наглядно показывает, что внешний огонь зависит от внутренних огней. Этот закон проходит по всей жизни.
О пути Порумы было сказано, что он может быть прекрасен, если она забудет недоверие и мелочность.
В вечерних октябрьских беседах Владыка рассказал о ритмах пульсации стихий. Зная эти ритмы, можно привлекать желаемую стихию. Он дал для практического применения ритмы стихии огня – Махаван и Чотаван.
В одну из ночей Елена Ивановна начала пропускать в сознании ритм Махавана и утверждать победу в Америке. Но когда она стала посылать энергию под этот же ритм после утомительного для нее мытья волос, то сейчас же услышала:
– Нельзя, нельзя, нельзя!
Она поняла, что не следует посылать энергию при чрезмерной усталости.
Весь октябрь Елена Ивановна недомогала. Она ощущала в сердце как бы открытую рану, а в мозгу – сильнейшее напряжение. Мучили боли в спине и боку. Тошнота от движения в солнечном сплетении и обильное выделение слюны продолжались днем и ночью.
– Советую ехать в Симлу не раньше начала декабря, иначе переезд будет опасен для Урусвати, – сказал Владыка.
– Но, может быть, я вынесу немедленный отъезд? – спросила Елена Ивановна.
– Нет. В половине декабря ожидаем снег.
– Тяжело сознавать, что я причина задержки.
– Наоборот, твоя болезнь помогает вам легче остаться в Индии.
Радна и Модра покинули Дарджилинг 1 ноября. Перед их отъездом был наполнен содержимым и закрыт на ключ ларец, присланный Владыкой, который следовало положить в основание строящегося в Нью-Йорке Мастер-Билдинга.
22 ноября Владыка сообщил дату отъезда в Симлу – 17 декабря.
В начале декабря Елена Ивановна ощутила живое прикосновение к себе. Будто что-то двигалось и окутывало ее шею.
– Это покрытие центра горла на дорогу, – пояснил Владыка.
За три дня до отъезда произошел инцидент с младшим сыном. Он задел самое больное место матери, сказав, что она ничего не достигла в жизни и ничего не создала. У Елены Ивановны вновь возникли мучительные сомнения по поводу своей способности выполнить поручение Учителя. Но она в очередной раз услышала, что только ей доверено Учение и что удивительно, насколько люди не обращают внимания на самое высокое.
Накануне отъезда перед Еленой Ивановной предстало удивительное видение. В радужном круге находился стержень с утолщениями на концах. По центру стержня и поперек ему с большой скоростью вращалась свастика. Радужные искры, окружавшие свастику, скапливались в полярных утолщениях стержня и в самой окружности.
– Жительство здесь окончилось большим явлением. Урусвати увидела так называемое Колесо Будды.
Первые дни в Наггаре
Еще в сентябре 1928 года на вопрос: «Откуда ехать искать место для Города Знания?» – Владыка ответил: «Из Симлы».
В Симлу Рерихи вместе с сестрами Богдановыми и Яруей отбыли 17 декабря 1928 года, прибыв туда через четыре дня. Они познакомились там с раджей Манди, который намеревался продать свое поместье «Hall Estate» в Наггаре. Дальнейший маршрут определился.
Прожив некоторое время на арендованной вилле «Манор», 14 января 1929 года семья въехала в «Hall Estate». А к 1 марта, не без сложностей, оформили покупку дома и близлежащего земельного участка. «Hall Estate» превратился в «Урусвати».
В последнюю ночь в «Маноре» Елена Ивановна увидела яркий эпизод из своей давней жизни, когда она была махарани Кашмирской. Владыка объяснил, что это видение появилось потому, что она подверглась космической вибрации, аналогичной той, которая когда-то сопровождала эту сцену из прошлого.
– Через многие века наступает совершенно тождественное ощущение при подобной вибрации.
Все последние месяцы вокруг Елены Ивановны было много огня. Он вспыхивал из ее пальцев, когда она касалась предметов, и наполнял окружающее пространство. Вечером в комнате могла блеснуть сине-серебряная молния. А внутри нее возникало золотистое пламя и появлялись серебряные эллипсы и круги.
Когда Елена Ивановна простудилась, Владыка сказал:
– Можешь умереть в течение нескольких часов.
Она поняла, что если не будет беречься, то простуда вызовет пожар центров и она может сгореть.
– Какие меры надо предпринять против простуды?
– Выровнять температуру в комнатах.
В три январские ночи 1929 года Елена Ивановна прошла через трудную для организма мистерию Братства. В первую из этих ночей она попросила Владыку послать ей луч воздействия.
– Посылаю, – услышала она и тут же ощутила воздействие на основание позвоночника.
Она мысленно выразила желание предоставить себя самым опасным опытам, пусть даже сопровождающимся болями, если это принесет пользу работе Учителя. И она увидела внутри себя очень яркое серебряное пламя с тупым завершением. В то же время с левой стороны вспыхнуло пламя золотого цвета, а с правой – зеленого.
– Подвиг, синтез и настороженная зоркость выражаются трехцветным пламенем, – пояснил Владыка. – Подвиг – серебряное, синтез – зеленое, настороженность – желтое. Вся триада вместе означает овладение самопожертвованием.
– Почему пламя не имело острого окончания?
– Так как кристалл Материи Люциды не имеет острого завершения.
Чаша подвига появилась в видении на следующую ночь. Она была четырехгранной, на высокой ножке, цвета красной меди снаружи и серебряного изнутри. На дне ее были видны следы темной красной жидкости. Рука Учителя протянула Елене Ивановне эту чашу.
– Утверждение подвига сопровождалось возношением чаши с гранатовым соком. После сок выливался на четыре стороны, что символизировало готовность служить благу без ограничений.
А еще через два дня ночью возникло необычайное напряжение во всех центрах, особенно в голове и ушах. Вспыхнуло множество огоньков. Усилились в яркости огненные эллипсы по бокам глаз, а также огненный круг в средостении. Под утро напряжение в голове усилилось до боли, и увеличившийся огненный круг вспыхнул намного ярче.
– Урусвати видела расцвет Третьего Глаза, – сказал Владыка. – Три огня, затем чаша подвига и Третий Глаз – это части мистерии нашей. После нужен покой не менее четырех дней.
Покой получался плохо. После одной из вечерних бесед произошел тяжкий разговор со Святославом, который видел противоречия в Учении. Елена Ивановна ужасно мучилась, что не проявила в разговоре с сыном достаточной терпимости. Ложась в постель, она была засыпана синими длинными искрами, но даже это ее не успокоило. Она не могла заснуть и утром испытывала сильную сердечную тоску.
– Что означают желтые искры? – спросила она.
– Предостережения против врагов.
– Черные со светлым ободком?
– Предостережения о здоровье. Синие искры – наши, с ними все достижимо. Красные свидетельствуют о нарушении сил природы.
Ближайшей ночью Елена Ивановна увидела внутри себя красно-желтое пламя крупного размера. Оно было прикрыто с двух сторон темными пластинками, но все равно вырывалось.
– Что означает этот красно-желтый огонь?
– Огонь разрушения. Но его прикрыли.
– Откуда он?
– После известной беседы.
– Но я не испытывала раздражения, лишь было очень тяжело.
– Неминуемо. Но терпимость победила.
Терпимость пришлось проявить и со старшим сыном. Он должен был в мае вместе с отцом отправиться в Америку, но возражал, что не может ехать в указанный Учителем срок. Увидев предупреждающую желтую звездочку, упавшую между ним и ею, Елена Ивановна не стала убеждать сына, но позже спросила у Владыки:
– Когда лучше ехать Юрию: с Фуямой или позднее?
– Может и после. Когда хочет, – последовал ответ.
Новые видения
Новые видения Елены Ивановны сопровождали усилившуюся активность ее Третьего Глаза. Однажды, посреди ночи, круг этого центра блеснул ярче обычного, и она увидела, как из ванной комнаты около спальни очень бодро выскочил маленький, совершенно черный арапчик на длинных тоненьких ножках. Кроме красной тряпки вокруг бедер, другого одеяния на нем не было. В руке он держал лук и стрелу. Увидев Елену Ивановну, смотрящую на него, он быстро подался назад, точно бы получив удар в грудь, и исчез.
Владыка пояснил, что на берегах реки Беас, протекающей по долине Кулу, жило племя, подобное нубийцам. Среди них были большие заклинатели, которые своими магическими действиями привязали себя к земле.
– В Урге я видела очень странные астральные облики людей, – вспомнила Елена Ивановна. – Неужели они могут существовать?
– Но ведь были, – ответил Владыка.
Один из таких астральных обликов Елена Ивановна очень скоро увидела во сне. Она находилась у Порумы, рядом с которой на постели сидело, сложив передние лапы на животе, странное существо. Оно было одето, как человек, в зеленую куртку, а его лицо-морда было покрыто желтой шерстью. Это существо схватило руку Елены Ивановны и прижало ее к своему сердцу. Она с удивлением увидела, что это действительно человек, и спросила его о том, за какое преступление принял он такой звериный облик. Няня дочки Порумы замахала на нее руками и испуганно сказала: «Не надо, не надо поминать это!»
– Что это за астральную сущность видела я около Порумы?
– Человек, опустившийся до охотничьего гепарда.
– Он берет ее силы?
– Нет.
– Когда приблизился он к ней?
– Еще в Италии.
Новый интересный феномен проявился, когда Елена Ивановна читала рукопись Николая Константиновича. Под некоторыми выражениями начали вспыхивать серебряные звездочки, как бы подтверждая сказанное. Но на одной странице, где указывалось географическое положение Шамбалы, звездочка слегка золотистого цвета образовала перпендикулярную светящуюся линию и зачеркнула несколько строк, показывая, что они должны быть изъяты.
– Если искра зачеркивает в рукописи места, подлежащие изъятию, и подчеркивает заслуживающее одобрения, значит, мы получили мощного сотрудника, – сказал Владыка.
Посреди одной из ночей Елена Ивановна увидела, как из ярко сиявшего круга Третьего Глаза вниз направились три или четыре луча, слегка расходившиеся книзу.
– Эти лучи успокоили нервы позвоночника, – пояснил Владыка.
– Но именно тогда я и ощутила боль между лопатками.
– Но могло быть гораздо сильнее.
13 февраля Елена Ивановна ощутила сильный удар по ауре, вызвавший легкое сотрясение организма, но без ощущения в сердце, которое предварительно забронировали. Днем было получено уведомление от британского правительства о невозможности продлить визу Святослава на шесть месяцев.
Иногда железная походная кровать Елены Ивановны дрожала и гудела, но сама она при этом воздействий не ощущала. При неожиданном шуме или испуге наблюдалось усиление вспышек серебряного света внутри. Бывало, что из центра Колокола внутрь лились пурпуровые струи и заливали всю область головы и ниже.
В последнее время Елене Ивановне приходилось ходить с палкой, так как наблюдалось ослабление в ее коленях и иногда на несколько секунд даже исчезало ощущение конечностей. Владыка предупредил:
– Временное ослабление конечностей не должно смущать. Отравленные токи Земли действуют прежде всего на них.
Во время сильной бури Елена Ивановна ощутила странное беспокойство и жжение в Чаше. Она подумала, что в такую бурю невозможно что-либо услышать не только по общему проводу, но даже от Учителя. Но она тут же получила ответ на один из своих вопросов.
– Теперь Урусвати знает, что ни гроза, ни ураган не препятствуют психической энергии.
Одно из утренних видений было очень ярким. Сознание Елены Ивановны раздвоилось. Она видела себя лежащей в постели и в то же время идущей навстречу своей умершей матери, очень просветленной и радостно улыбающейся ей. Елена Ивановна с сильным чувством любви и нежности приветствовала мать: «Мамочка, родная!» При этом все происходящее было настолько реальным, что казалось более настоящим, чем действительность земного плана.
– Для видений характерна быстрота, – сказал в связи с этим Владыка. – Например, сегодня ты видела мать, и секунда могла дать обмен мыслей.
Приближался отъезд Николая Константиновича. Он уезжал в Америку вместе с обоими сыновьями. Нужен был человек, который мог бы составить Елене Ивановне пару для приема сообщений.
– Думаю наладить беседу с Ояной. С Яруей можно лишь один раз в неделю.
– Но неужели Ояна останется здесь все время до возвращения Фуямы – ведь школа в Америке пострадает?
– Увижу, не причиню вреда.
– Как бы мне хотелось, чтобы Ояна усвоила значение Учения и Учителя!
– Для того и посылаю ее.
Эстер Лихтман (Ояна) приехала в Кулу 8 апреля 1929 года. Ночью Елена Ивановна увидела двух астральных типов, вероятно, прибывших с ней: один, восточник, задумчиво смотрел вдаль; другой напоминал американца.
– Будет ли Учитель давать учение, когда Фуяма уедет? – спросила Елена Ивановна.
– Можно дать на несколько книг, – ответил Владыка.
Николай Константинович с сыновьями уехал рано утром 17 мая 1929 года. В тот же день была начата запись книги «Беспредельность».
