Елена Рахманина
Ты моя. Бывшая

Глава 9

Учитывая тонкие стены панельного дома, не сомневалась, что коллега расслышала каждое слово. Было жутко неловко, но смысла делать хорошую мину при плохой игре я не видела.

– Марья Владимировна, мне очень стыдно, – стоя в дверном проходе кухни, смущённо оправдываюсь.

Всё же никто не хочет слышать в собственном доме ругань.

– Ах, не выдумывай, – машет рукой, – можно подумать, я молодой не была и не любила. Муж в тебя так влюблён. Приревновал, наверное, и натворил дел сгоряча?

Горько улыбаюсь, садясь на стул напротив, наблюдая, как хозяйка квартиры наливает мне чай. А я ощущаю себя круглой сиротой. Которой даже податься в трудный момент не к кому.

Потому что привыкла, что моя семья – это мой муж.

– Угу, – соглашаюсь, принимаясь размешивать чайной ложкой чаинки в чашке, пододвинутой коллегой, – изменил мне. Застала его с любовницей.

Поднимаю глаза, чтобы понять реакцию. Марья Владимировна выглядит ошарашенной, словно подобный поворот событий она никогда бы не предугадала.

– Надо же, – задумчиво произносит, сводя брови, – когда он тебя видит, мне казалось, у него весь остальной мир потухает. В жизни не подумала бы, что можно так любить и смотреть на других.

От её слов внутри вновь заработала мясорубка, перемалывая мои органы в фарш. Вроде такое простое замечание… И так больно.

Делаю глоток горячего чая, чтобы смыть ком в горле.

– Я тоже. Если бы собственными глазами не видела, как они целуются.

На кухне повисает молчание. Минута памяти по моей с Маратом любви.

– Только целуются? – уточняет коллега, смотря на меня с лёгким прищуром. Будто тем самым намекая, какая это ерунда и я раздуваю из мухи слона.

На мгновение ловлю себя на мысли, что, возможно, отчасти это и так. Если посмотреть на ситуацию с разных сторон.

Что я, собственно, видела? Как он её лапает, целует…

А её сообщение о беременности? Она могла бы и выдумать. Судя по всему, её ничего не остановит на пути к цели.

Совсем запуталась. Не понимала, где начало, а где конец этого клубка. И как его размотать.

Только вот Марат мне совсем не помогал. Да и я его не узнавала.

Будь он чист, вёл бы себя по-другому.

– Как планируешь поступить? – раздаётся аккуратный вопрос, словно она задаёт его с опаской, сто раз подумав, стоит ли залезать в душу.

Судорожно вздыхаю.

– Не вижу иного выхода, кроме развода, – отвечаю и сама не понимаю, готова ли я так далеко пойти.

Впрочем, ответ прост.

Правда всё равно выйдет наружу. И рано или поздно я точно узнаю, была ли это всего лишь интрижка или полноценное предательство. Настоящая ли беременность или жестокий обман.

Проговорили с коллегой до ночи. Я слушала её жизненные истории. Логично было бы поведать ей, как мы с Маратом познакомились. Но я не представляла, сколько должно пройти времени, чтобы боль утихла достаточно и я вновь могла доставать эти воспоминания из памяти.

Вновь проревела в подушку, кусая её края, чтобы всхлипы не донеслись до спальни коллеги. И уснула, окончательно обессилев.

Марат больше не пытался выйти на связь, не интересовался, где я остановилась. А я не понимала, как воспринимать это молчание. Как подарок или наказание.

Облегчение не приходило.

В понедельник после обеда директор музея, где я работала, вызвала меня в кабинет. Скромная работа искусствоведа. Скромная зарплата. Болото, из которого я никак не могла вырваться, чтобы получить новый виток развития. Некомфортная зона комфорта.

Зинаида Аркадьевна, увидев меня, приспустила свои очки в роговой оправе на нос, следя цепким взглядом, как я занимаю свободное кресло. Меня всегда преследовало ощущение, что она меня недолюбливает. Но в этот момент чувство было максимально острым.

Может, я накручиваю себя?

– Вика, вы сегодня опоздали, – делает замечание, заставляя меня поёжиться от холодного тона.

– Да, плохо себя чувствовала.

– Знаете, Виктория, я давно замечаю, что вы не вовлечены в процесс. А здесь, в нашем музее, работают люди, преданные профессии.

Она продолжала что-то пафосно рассказывать дальше, но её слова потеряли для меня всякое значение.

Потому что я поняла, к чему она ведёт этот монолог и чем всё закончится.

В памяти отчётливо всплыли угрозы Марата.

«У меня сейчас достаточно связей, чтобы тебя уволили и больше не взяли в этом городе ни на одну приличную работу».

Но я и представить не могла, что он приведёт их в исполнение. Неужели он способен на подобную низость?

– Вы же понимаете, что лучше написать заявление по собственному желанию. Всё же увольнение по статье не украсит вашу трудовую книжку. Расчёт получите в бухгалтерии, – донеслись до меня последние слова.

Можно, конечно, сообщить, что по закону никто не вправе меня увольнять. Кинуть ей в лицо УЗИ, которое я носила в сумочке. Чтобы показать Марату.

Но остановила сама себя. Мне было важно понять, как далеко может зайти мой дражайший супруг.

Посмотрела ещё раз на директора. Она сидела передо мной, такая важная, раздутая от ощущения своей безграничной власти в рамках одного музея. Жутко напоминая некрасивую рыбу-фугу. И такую же ядовитую.

Вышла из её кабинета на ватных ногах, столкнувшись лицом к лицу с Марьей. После ночи откровений мы решили, что, несмотря на значительную разницу в возрасте, можем перейти на более неформальное общение.

– Вика, что случилось?

– Меня уволили, – произношу, сама не веря собственным словам. – И, судя по всему, Мегера Аркадьевна ждала этого часа все пять лет, что я здесь работаю.

– Вот гадюка, – в сердцах произнесла коллега, – не переживай. Что-нибудь да придумаем. В конце концов, зарплаты здесь смешные. Найдёшь место получше.

Неуверенно кивнула. Если Марат так оперативно договорился о моём увольнении, то насколько легко у него получится и дальше вставлять мне палки в колеса?

Собрав свои пожитки в коробку, вышла из здания.

Строев стоял около своей машины, опершись о дверцу и скрестив руки на груди.

С утра от слёз я выглядела больше похожей на предводителя татаро-монгольского ига. Но попозже лицо пришло в норму. И лишь воспалённые глаза немного выдавали моё разбитое состояние.

Показывать мужу, насколько мне паршиво, не хотелось.

Марат осмотрел меня медленным взглядом. Будто за полтора дня, проведённые в разлуке, он забыл, как я выгляжу.

На красивом лице ни одной эмоции.

– Садись в машину. Мы едем домой, – приказывает холодным тоном, не терпящим пререканий.

Глава 10

Краем сознания отмечаю, как хорош мой муж. Пока ещё муж.

Высоченный. Такой красивый, что мимо проходящие студентки, хихикая, сворачивали в его сторону шеи.

Красивый муж – чужой муж?

Только вот я не ожидала, что моего мужа может увести другая, как глупого телка.

– Домой? – переспрашиваю, удивлённо поднимая брови. – А ты разве в него ещё не привёл свою новую пассию? Она, кстати, приходила в гости. Наверное, пыталась разведать обстановку. Приглядеть в нашу гостиную новые шторы.

Не знаю, на какую реакцию рассчитывала, выкладывая правду. Может быть, на удивление или шок. Но на лице супруга лишь раздражение.

– Я всё объясню, Вика, – цедит сквозь зубы. – Садись в машину. Давай поговорим.

Не дождавшись моего решения, Марат забирает из моих рук коробку и засовывает в багажник.

– Забирайся в машину, – поравнявшись со мной, повторяет Марат, открывая за моей спиной дверь, чтобы я заняла пассажирское кресло.

Но ради чего? Ради лапши на свои уши?

И всё же мне хотелось услышать его версию.

Заняла привычное место рядом с водителем. Марат завёл автомобиль и тронулся с места.

– Я не собиралась с тобой никуда ехать, – сообщаю ему, не представляя, какой у него план. – Ты сказал, мы поговорим в машине.

– У меня с ней ничего не было, Вика, – смотря на дорогу, сообщает Марат, с силой сжимая пальцами руль.

Обычно такой спокойный водитель, сейчас он ехал слишком быстро.

Отвернулась к окну. Так хотелось ему верить, но чутьё подсказывало, что он намеренно недоговаривает.

– А язык твой у неё во рту случайно оказался? – тихо спрашиваю, прикусывая губу.

– Это ерунда, интрижка. Не более, – отмахивается, будто увиденное мной – незначительная оплошность. – Да, мы целовались. Не знаю, что на меня нашло. Почему так поступил. Мне сказали, что шеф зовёт. А там она.

Неужели я рассчитывала услышать такую «правду»? Отчего надеялась хотя бы на толику искренности, сожаления и сострадания к моим чувствам?

Но от каждого его слова мои раны начинают кровоточить по новой.

– Но он действительно в тот вечер сообщил мне о повышении. Мы с тобой в Москву едем. И работать в музее тебе больше не нужно. К чему эти копейки?

Морщусь. Внутри всё потихоньку закипает.

– А у меня ты спросил, хочу ли я увольняться, и вообще, чего я хочу? – взрываюсь, потому что понимаю, что на самом деле стала для него удобным приложением. – Неужели ты веришь, что я могу с тобой куда-то поехать?

Голос звучит визгливо, срываясь на низкие частоты, но я ничего не могу с собой поделать.

Марат останавливается и припарковывается на стоянке какого-то ресторана.

К моему сожалению, его не трогает моя истерика. Он выглядит слишком спокойным. И что меня больше всего пугает – уверенным, что всё идёт по его плану.

– Вика, разве у тебя есть карьера? – разворачивается ко мне вполоборота. – Ты рядовой сотрудник музея. Была. Неужели думаешь, что кто-то заметит твоё отсутствие?

Вопросы звучат холодно. И жестоко. Возможно, потому, что я знаю, что муж отчасти прав. Но это всё равно моя работа. Да, простая и неперспективная. Не то что у него. Но она была моей.

– Не тебе решать, чем мне заниматься и где жить, – шиплю, как раненая кобра.

Не представляю, почему не расплакалась прямо перед ним от его грубых слов. Должно быть, запасы слёз иссякли.

Муж сжимает челюсть. Вижу, как двигаются желваки.

– Мне. Мне решать, где тебе жить и где тебе спать. Потому что я твой муж, Вика. –Знакомый мне человек исчезает, и на его месте оказывается совершенно чужой и посторонний мужчина. – Я хочу услышать от тебя чёткий и ясный ответ, что у тебя было с Котовым.

Марат вцепился в меня взглядом. Словно не хотел проморгать момент, когда мои зрачки начнут расширяться от возможного вранья.

– Ты же с ним виделся, неужели он тебе не рассказал? – На меня находит апатия.

А ещё я не понимаю, имеет ли смысл раскрывать правду. Разве в этом автомобиле кто-то её говорит?

– Я от тебя хочу услышать.

– Хорошо. Я расскажу. Но только после того, как ты объяснишь мне беременность свой подружки. Не знала, что от поцелуев можно залететь.

Марат морщится.

Его взгляд начинает блуждать по салону. По пейзажу за моей спиной. Он больше на меня не смотрит, и от этого становится дурно.

– Это бред, Вик. Не знаю, зачем ей эта ложь. Точнее, знаю. Она дочка директора, а я ей с первых дней приглянулся. Считает, что ей всё можно, раз они родственники.

Дочь директора. С первых дней.

Получается, мой муж не смог ей отказать? Смешно!

Воздуха в лёгких становится недостаточно. Как же всё это уродливо выглядит.

– Вот как, с первых дней, значит, – опускаю взгляд на свои колени.

– Нет, Вика. Увивается она за мной с первых дней. Ничего у меня с ней не было.

– Чем можешь поклясться? – поднимаю на него взгляд, задавая обычно шутливый вопрос. – Моей жизнью поклянёшься?

Лицо Марата суровеет.

– Ты не ребёнок, Вика. Прекрати.

Испытывая горечь, киваю.

Так хочется ему верить. И такой идиоткой себя из-за этого ощущаю.

Но вдруг мой муж не врёт? Вдруг в этой перипетии обстоятельств я просто сделала неверные выводы? И от этой надежды мне вдруг стало страшно. Ведь если Марат способен лгать, глядя мне в глаза, то выходит, я для него ничего не значу.

– Пойдем поужинаем. Здесь хороший ресторан, – предлагает примирительным тоном.

Я соглашаюсь, но только потому, что мне нужно в туалет. А ещё потому, что я не понимаю, отпустит ли он меня куда-то из своего автомобиля по доброй воле или нет. Склоняюсь к тому, что не отпустит. Ещё чуть-чуть, и нацепит мне на шею поводок.

В голову сразу пришёл вопрос: с кем он без меня ходил раньше в этот ресторан? Оказывается, я вообще так мало о нём знаю.

Взяв с собой сумочку, направилась в дамскую комнату. Волновалась, что из-за стресса случится выкидыш. И это меня больше всего пугало. Но, как ни странно, физически я чувствовала себя хорошо, и это вселяло в меня надежду, что я смогу выносить здорового ребёнка.

На телефон пришло сообщение. Открыла мессенджер.

Отправитель неизвестен.

«Вик, надо встретиться. Нам есть о чём поговорить. Думаю, тебе будет это интересно. Илья».

Вот те на. Больше десяти лет не виделись, а теперь я слышу его имя чаще своего.

Интуиция подсказывала, что ничем хорошим эта встреча не закончится. Но любопытство всё же грызло.

Возвращаться к Марату не хотелось. Поэтому я просто забрала своё пальто из гардероба. А сумка была со мной. Вышла на улицу и остановила проезжающее мимо такси.

На мою удачу, водитель был свободен.

А из ресторана за моим побегом наблюдал ошарашенный супруг.

Глава 11

Возможно, об этом поступке я ещё пожалею. Возможно, разумнее было бы вести себя спокойно и ожидать развития событий. Но разве мне это помогало раньше?

Я так растворилась в любимом муже, в том ощущении безопасности, что он мне давал, что забыла, кто я на самом деле. Какой человек.

Все годы брака я подстраивалась под Марата. Училась готовить его любимые блюда. Обеспечивала уют. Была тылом. Куда в итоге получила удар.

Но с каждым годом мне всё больше казалось, что я теряю себя. А теперь смысл притворяться и вовсе пропал.

В голове сменялась одна версия происходящих событий за другой. И как же сильно хотелось добраться до правды.

– Привет, надеюсь, то, что ты хочешь мне поведать, действительно важно, – заявляю в трубку, стоило Илье её снять.

– Да, иначе я бы тебе не писал. Приезжай в «Амстердам», – называет ресторан, о котором я слышала от кого-то из знакомых.

Ехать туда, где меня могли бы застать с посторонним мужчиной, не очень хотелось. Городок маленький, каждый друг друга знает.

С другой стороны, это публичное место. Что плохого может произойти?

В заведении сразу отыскала глазами Илью. Возможно, потому, что он очень пристально на меня смотрел. Как и во времена нашей юности. Но не могла же его первая любовь затянуться на годы?

Пыталась вспомнить, почему в своё время я выбрала именно Марата. Котов ведь тоже пригожим был. Симпатичным он оставался и сейчас. И даже синяк под глазом и ссадина на носу его не испортили.

Впрочем, для меня выбор всегда был очевидным. В своего мужа я влюбилась с первого взгляда. Просто он об этом не знал.

Села за столик, ощущая на себе внимательный взгляд Ильи. Отчего было некомфортно. Со мной всё ещё было обручальное кольцо, как оберег от приставаний посторонних мужчин. Но сейчас я начала понимать, что его сила ослабевает. Особенно перед тем, кто в курсе, что мой брак – фарс.

– Прекрасно выглядишь, Виктория, – делает комплимент Котов, стоило мне подойти.

– Мы же не для обмена любезностями встретились, – резче, чем следовало, произношу. Против воли расцениваю Илью как гонца с плохими новостями. Ведь это именно он показал мне истинное лицо моего мужа.

– И совсем не изменилась, – улыбается Илья такой тёплой улыбкой, что мне становится стыдно за грубость. – Как ты?

Пожимаю плечами, озираясь по сторонам. Посадка была полная. Знакомых не заметила, и казалось, что никому не было до нас дела. Но я всё равно почему-то ощущала на себе посторонние взгляды. Как гулящая женщина, опасающаяся, что её застигнут с любовником. Смешно. Учитывая, что подобного не имелось даже в помыслах.

Рассказывать Котову о том, как реву в подушку, оставаясь наедине с собой, не хотелось.

– Илья, уже поздно. День был тяжёлый. Ты ведь не просто так написал мне то сообщение. Не тяни время.

Знакомый не слишком доволен моим напором. Словно ожидал чего-то другого. Только я не могу взять в толк чего.

Что я сразу начну искать варианты, кем заменить мужа?

– Ты всё ещё любишь его? – задаёт вопрос с таким презрением, будто мои чувства к Марату должны были автоматически отключиться, как только я застала его с другой.

Возможно, так было бы и правильно. Но, к сожалению, этого не случилось. Сердце продолжало любить. И кровоточить.

– Это моё личное дело, – с нажимом отвечаю, начиная волноваться из-за этого бестолкового разговора.

Где-то внутри скреблись кошки. Потому что седьмое чувство подсказывало, что кто-то, чье лицо я не вспомнила, обязательно окажется знакомым моего супруга. А Марат всё по-своему поймёт.

– Извини за резкость, – пытаюсь исправиться, хотя, сидя с ним, ощущаю себя преступницей, – я ведь даже не поинтересовалась, как ты жил все эти годы.

Илье нравится мой вопрос.

– Я на самом деле вернулся в этот городок только год назад. Работал в Москве в охранном предприятии. Затем местная фирма предложила мне неплохие деньги. Решил, почему бы и нет, – зачем-то рассказывает Котов, – но отчасти надеялся, что будет ещё одна возможность увидеть тебя.

Боже. Лучше бы я не спрашивала. Ощущаю себя ужасно неловко.

Сейчас мне совершенно не до чужих чувств. Потому что собственные перемолоты в труху.

– Я, в общем-то, поэтому и предложил встретиться. Мне стало любопытно, практикует ли Строев похождения налево. И нашёл вот это, – Илья протягивает мне флешку. – В нашей компании находятся сервера, где хранится информация с камер наблюдения. Ну и мы мониторим, вдруг что-то случится. Чтобы направить охрану в офис.

Смотрю на неё, ничего не соображая.

– Что там? – тихо спрашиваю, ощущая подвох.

– Думаю, ты догадываешься что, – с нейтральной интонацией отвечает Илья. Только вот интуиция подсказывает, что он ждал этого момента все годы, что мы не виделись.

Дескать, неверный выбор ты сделала, Вика. Просчиталась.

Стискиваю в ладони карту памяти так сильно, что её края больно впиваются в кожу.

– И ты специально изучал сотни, если не тысячи часов видеонаблюдения в офисе Марата, чтобы найти компромат на него? – уточняю, испытывая к собеседнику чувство гадливости.

Смотреть содержимое совершенно не было желания. Я и так ощущала, как к горлу подкатывает тошнота.

– Может, ты забыла за одиннадцать лет, но я очень терпеливый, Вика, – зачем-то напоминает мне, протягивая ко мне руку и сжимая кончики моих пальцев, – Строев тебя не заслуживает. А я не хочу, чтобы он вешал тебе лапшу на уши. Уверен, в этом он мастак. Не тешь себя надеждами.

Я настолько обескровлена его словами, что даже не ощущаю, как горячие пальцы Ильи лежат на моих.

Надежда, которую Марат возвращал, чтобы затем затоптать, окончательно начала угасать. Хотя в голову всё равно прокрадывались мысли о том, что Илья мог не так интерпретировать увиденное. Не так понять.

Прикусила щёку изнутри, чтобы не раскиснуть у всех на глазах.

– Мне надо идти, – резко поднимаюсь с места, понимая, что, если сейчас же не выйду из ресторана, у меня начнётся истерика.

Должно быть, Илья наконец сообразил, что я на грани. Он встал вслед за мной с весьма растерянным видом.

– Давай я тебя провожу. Уже довольно поздно. На улице темно.

Я встряхнула головой и молча направилась в сторону выхода.

У самой двери Илья зачем-то остановил меня, сжав предплечье.

– Вика, я просто хочу, чтобы ты знала. Я помогу тебе в разводе с Маратом.

Смотрю на него ошарашенно.

Мы вроде говорим на одном языке. Но я совершенно не понимаю, что он несёт.

Выдёргиваю свою руку из его захвата и вылетаю на холодный воздух.

Сама не поняла, как оказалась в квартире бывшей коллеги. Как вставила флешку в её старенький компьютер. Как включила видео.

Глава 12

Несмотря на то, что я примерно понимала, что могу обнаружить на флешке, моё воображение всё равно оказалось не готово к увиденному.

В видео не было вступительной части, какого-то предисловия, объяснявшего творящееся после. Нет. Оно началось сразу с грязи. А мой супруг в этом кино выступал в главной роли.

Я узнала бы его из тысячи. Даже со спины. По стрижке. По развороту плеч. По манере двигаться. Сомнений в том, что это Марат, у меня не имелось. А под ним, распластанная на столе для переговоров, с задранной короткой юбкой и в кружевных чулках, лежала задом вверх эта девка. Держась пальцами за стол.

Прикрыла глаза, останавливая видеопроигрыватель. Внутри стало так горячо, что я ощущала, как моё дыхание опаляет губы. А органы медленно плавятся.

И с каждой секундой дышать становилось всё сложнее.

Чтобы не взвыть на всю квартиру, согнулась, утыкаясь лицом в собственные колени. Крича внутри себя от избытка чувств, переполнявших меня. Я трещала по швам от злости и какого-то нечеловеческого разочарования. Они рвались наружу сквозь образующиеся раны.

Марат.

Как он мог смотреть мне в глаза и всё отрицать? Как? Выходит, я для него совершенно ничего не значу…

Ведь были чувства. Была любовь. Такая осязаемая, что я всегда её ощущала. Жила и дышала, преисполненная уверенностью в этом.

Но, видимо, со временем она прошла. Оставив после себя… Привычку. И возможно, он не сумел признаться в этом даже самому себе.

Нет. Любя меня, он бы не изменил.

Ведь перед этим поступком он взвесил все риски. Оценил последствия и решил, что страсть с новой женщиной важнее меня. Моих чувств и моей любви. А этим выбором он опустил меня на дно в своей иерархии ценностей.

Какое-то время я так и сидела, уткнувшись в колени, дожидаясь, когда вновь смогу нормально дышать. Переваривая увиденное. Поражаясь объёму своего доверия, выделенного супругу. Ведь я так хотела верить его словам, даже тем, что слишком походили на ложь.

Но после видео сомнений не осталось. К горлу подступала тошнота. Мутило, и кружилась голова. Кое-как добрела до кровати и свалилась на неё, прижимая к груди подушку. И дожидаясь, когда боль хоть немного отступит. Но с каждой секундой она лишь росла. А вместе с ней любовь к мужу сменялась ненавистью.

Пялилась в темноте в одну точку, пробуя сообразить, как смогу ему отомстить. Причинить ту же боль, что и он мне.

Изменить с Ильей? От одной этой мысли тошнота подкатила вновь. Почему-то секс с другим мужчиной, когда я жду ребёнка от другого, показался особенно омерзительной идеей.

Да и есть ли в этом смысл? Может быть, Строева разозлит и унизит моя измена. Ответная. Но, к сожалению, совсем не факт, что он способен испытать весь спектр моих эмоций.

Единственное, чего мне хотелось на самом деле, – больше никогда его не видеть. Не слышать вранье, слетающее с губ каждый раз, когда он раскрывал рот.

Но наш ребёнок…

Это так несправедливо – лишать его отца. Ведь малыш ни в чём не виноват.

Только вот дата и время съёмки прожигали мне сетчатку. И даже закрывая глаза, я могла с точностью до минуты сказать, когда произошла измена. Два месяца назад во время очередной командировки. А сколько их было до и после?

Сон не шёл. Во мне всё бурлило. Нужно было немедленно что-то предпринять. Решить. Возможно, правильнее было бы дождаться утра, но после увиденного разумного во мне осталось мало.

Села на кровати, прикладывая ладони к лицу. С удивлением обнаруживая мокрые щёки. Вновь и вновь прокручивая в голове сцены из видео.

Вероятно, Илья решил не занимать моё время, а вырезал лишь нужный момент.

Так странно, что Марата не смутила камера за спиной. Видимо, когда он был в порыве страсти, его даже не волновал риск разоблачения.

Посмотрела на часы на своём сотовом. Так хотелось закрыть глаза. И проснуться лет семь спустя. Когда боль уляжется. Осядет на дно неприятным, но не колючим воспоминанием.

Отыскала сообщение Ильи.

Уверена, он преследует какие-то свои корыстные мотивы. Неужели все эти годы желал возмездия? Так глупо. По-детски.

Ломала голову, как поступить. Дожив до своих лет, я оказалась совершенно не готова к самостоятельной жизни. Ресурсов, что сорваться с места и уехать в другой город, у меня просто не было. Обратиться за помощью к родне я не могла. Потому что в ответ получила бы лишь злые ухмылки и отказ.

В этот момент я ощутила себя такой слабой и беспомощной, что поняла, что сделаю всё, чтобы вновь обрести самостоятельность.

Но пока я всё же вынуждена попросить Илью помочь мне исчезнуть.

«Мне не нужна помощь в разводе. Делить с Маратом мне нечего. Я хочу уехать из города».

Отправила сообщение и услышала стук в дверь. На дворе уже глубокая ночь. А Марья предупреждала, что останется с ночёвкой у кого-то из родни. Неужели передумала?

Посмотрев в глазок, обнаружила за дверью знакомый силуэт. Наверное, вычислить, где я прячусь, моему супругу не составило большого труда.

Уткнулась лбом в дверь, ощущая, как натягиваются, а затем рвутся струны моей души. Марат меня просто выпотрошил своим поведением.

– Вика, открой, – раздаётся глухой голос по ту сторону двери.

Такой знакомый. Такой родной. Такой преисполненный страдания, словно он способен на чувства.