Елена Поддубская
Бесконечный мир. Роман. Книга 1

4

Тот день Жаклин выдался насыщенным на события, что объясняло усталость от работы, отсутствия результатов поисков, недосыпа и жары. Получасовое купание в бассейне отеля не сняло сонливости. Выйдя из воды, Брайд почувствовала себя ещё больше утомлённой. Перекусив в номере фруктами, она подправила макияж, оделась и пошла на встречу с мистером Лойзом.

Этот отель был намного скромнее каирского, но американке он понравился больше; здесь вовсю кипела жизнь. Асуан с давних времён являлся торговым перекрёстком морских путей из Африки в Азию. По коридорам беззаботно прохаживались богатые арабские купцы, окружённые свитой советников. Красноглазые индусы с серёжками в носах гордо пересекали вестибюль, не глядя по сторонам. Бородатые турки громко галдели у входа. На креслах из мягких кож сидели европейские туристы. Местные нубийцы и берберы сновали в жёлто-зелёных униформах, торопясь оказать клиентам любую услугу. Ободрённые наступлением вечера, туристы настраивались на прогулки по городу. Остановка Жаклин перед фонтаном с золотыми рыбками вызвала повышенное внимание мусульманских мужчин. Предупредив дежурного администратора, что будет в нижнем баре, Жаклин предпочла ждать своего гостя там за стаканом тоника.

До установленного часа оставалось несколько минут. Гоняя трубочкой в стакане кусочки льда и привлекая к себе взгляды и здесь, женщина то и дело вертелась на табурете у стойки. Ей хотелось поскорее закончить дела, предусмотренные на сегодня, и отправиться отдыхать. Лениво ссутулившись на табурете, Жаклин пыталась успокоить вихрь мыслей и предположений. Но те молоточки, что стучали по вискам, мог успокоить лишь добрый сон.

Мистер Лойз появился в баре ровно в девять и издалека махнул, указывая на открытую террасу. Сев там за столик, женщина заказала себе фужер холодного белого вина. Утолив жажду двумя глотками, она постаралась не обращать внимание на то, что мужчина украдкой рассматривает её.

Светлые волосы Жаклин, влажные от купания, вились и спадали на плечи. Узкое декольте лёгкой трикотажной блузы выгодно подчёркивало грудь. Светло-зелёная ткань прекрасно сочеталась и с глазами того же цвета, и с ровным золотистым загаром. Мягкие тени под глазами и бледно-оранжевая перламутровая помада прекрасно дополняли славную внешность. Однако внимание Лойза привлекла вовсе не сама женщина, а движение тонкого пальца по краю бокала. Звук от стекла заставил мужчину вздрогнуть. Заметив это, Жаклин оторвала взгляд от панорамы великого Асуана и устало улыбнулась.

– Так с чего же всё началось, мистер Лойз?

– Вы действительно хотите это знать? – рассеяно спросил смотритель, но тут же поправился: – Простите. Я лишь хотел уточнить насколько вам хочется слушать то, что я должен вам рассказать? Слушать и не бояться…

Оглядев мужчину теперь с заинтересованностью, учёный заверила его во внимании. Смотритель парка начал свой рассказ.

Оказалось, что его полное имя Лойз три тысячи первый. Его папу звали Лойз. И дедушку – тоже. И вообще, начиная с определённого момента истории планеты, на которой он жил, все его предки по мужской линии были Лойзами.

– Давайте оставим все вопросы на потом. Я должен закончить. Тем более, что то, что вы услышали – не самое невероятное в моём рассказе, – предупредил мужчина удивление знакомой. Жаклин, подавшись было вперёд, послушно отпряла. Скрестив руки на груди, она опёрлась на стул спиной и промолчала.

Итак, собеседник был Лойз последний и являлся представителем саифнов – жителей планеты Луаза, расположенной точно в такой же Галактике, в какой находилась Солнечная система. К людям инопланетянин впервые был послан почти триста лет тому назад как главный эксперт по планете Земля. Свою профессию он получил по наследству. Слушая теперь, не перебивая, Жаклин старательно вглядывалась в глаза рассказчика. При свете уходящего дня его очки были обычными и позволяли рассмотреть чёрные глаза мужчины, какими они бывают у жителей южных стран. Аккуратно изогнутые в верхнем веке, снизу их подчёркивала чёткая, почти резкая линия ресниц, длинных и густых. Кожа мужчины была смуглой скорее от природы, нежели от загара и поразительно упругой. Жаклин удивило отсутствие на лице морщин или складок, каких трудно избежать после сорока. Такой же гладкой была шея собеседника. Медленно, так, чтобы это было не особенно заметно, Жаклин стала опускать взгляд. Тело мужчины было гладким, без волос, однако разве это могло быть признаком инопланетянина?

«В конце концов, для волос существует эпиляция. А морщины и складки… Разве мало мужчин теперь омолаживается?» – думала женщина, пыталась найти в мужчине ещё хоть что-то, что соответствовало бы её представлениям о пришельцах из других миров. На собеседнике была дорогая рубашка тончайшего маркизета и тёмно-зелёные шорты на плетёном ремне. На ногах – светло бежевые сандалии из тончайшей кожи саламандры. Внешний вид Лойза ничем не отличался от человеческого. Волосы подстрижены и хорошо уложены. Приятные черты лица с адекватной мимикой. Чётко очерченный, едва заострённый овал лица. По пять пальцев на руках и ногах. И, судя по конфигурациям складок шорт, наличие мужского органа воспроизводства тоже, как минимум, средних размеров. Жаклин перехватила взгляд мужчины. В нём стоял вопрос. Вспыхнув, женщина наскоро отпила вина. «Я делаю это только ради научного убеждения, – оправдала она себя, прежде чем вновь поднять глаза. После всего, что собеседник рассказал, такой осмотр со стороны был оправдан. Впрочем, мистер Лойз продолжил рассказ с прежним невозмутимым видом.

Их цивилизация была старше человеческой на полтора миллиона лет. И также как люди, саифны уже имели в своей практике несчастье, подобное тому, что коснулось сегодня землян. Если бы, по уверениям Лойза, к моменту поражения Луазы вирусом, у его предков не было средств для эвакуации, все представители планеты погибли бы. А так им удалось спастись в небольшом количестве. Перелетев на космическом корабле в другую Галактику, предки Лойза продолжали работать и через время нашли спасение от страшного вируса.

– То есть, вы хотите всё-таки хотите уверить меня, что вы пришли из Космоса? Осторожно спросила Жаклин. Она не была уверена, что стоит говорить с чокнутым, но Лойз кивнул. Биолог закусила палец, протыкая его взглядом: – И что вы знаете секрет поражения данного вируса? – Кивок повторился: – Допустим, что это так. Что следует из сказанного? Вы согласны продать ваш секрет, чтобы спасти нашу планету?

Учёный говорила деловито. Лойз придвинул к себе принесённый ему ранее стакан с водой, всыпал в него бесцветный порошок, размешал и выпил. Ответил он вразрез с мыслями женщины.

– Жаклин, любой цивилизации приходит конец. И только вы, люди, способны принять решение, которое будет соответствовать вашему развитию и повлечёт определённые действия.

Жаклин заёрзала. Теперь она была уверена, что человек, сидящий напротив, либо разыгрывает её, либо у него проблемы с головой.

– В таком случае, уважаемый господин, кем бы вы ни были, я смею вас заверить, что наш конец света ещё очень далек, и что мы сделаем всё, чтобы найти выход из создавшейся ситуации. – Тон женщины был оживлённым и уверенным. Лойз посмотрел исподлобья:

– Завидная бравость. Только не будьте наивны, мисс Брайд. Моим предкам понадобилось свыше тысячи лет для того, чтобы окончательно побороть вирус. – В голосе мужчины звучала грусть, но Жаклин уже не слушала. Она всё больше склонялась к версии о его слабоумии, отчего тон её поменялся на непримиримо оптимистичный.

– Что ж, возможно, нам повезёт, и мы справимся с этим заданием за более короткий срок, мистер Лойз.

Учёный увернулась от взгляда, уставленного на неё через стёкла очков. Поднявшись из-за стола, она дала понять, что её терпение иссякло. Она отказывается исповедовать душевнобольных.

– Саифны выжили только потому, что ими был раскрыт секрет долголетия, – попробовал удержать её Лойз.

Жаклин посмотрела на мужчину с жалостью, но ответ её был также нейтральным:

– Вот почему мне нужно спешить; нам отведено гораздо меньше.

Расплатившись с официантом, она ушла. Лойз догнал её в холле по направлению к лифту.

– Мисс Брайд, – окликнул мужчина, – я не буду на чём-либо настаивать. Но, забегая вперёд, скажу, что совсем скоро в вашу Лабораторию поступит сообщение о модификации вируса. А следующим объектом поражения станут пресноводные китайские дельфины, – пообещал он.

Жаклин даже не обернулась. Шизофреникам свойственно перевоплощаться в кого угодно, в том числе и в провидцев. Дойдя до лифта, женщина была уверена, что странный знакомый отстал на половине пути. Отчего она вздрогнула от неожиданности, когда, нажав кнопку, снова услышала его голос.

– Если я когда-то всё-таки вам понадоблюсь, пожелайте это вслух, мисс Брайд, ‒предложил мужчина спокойным голосом, отвернулся и пошёл к выходу. Торопливо юркнув в лифт, Жаклин оглянулась. Не дойдя до дверей несколько шагов, странный незнакомец сделал тоже самое. Двери закрылись, лифт понёс женщину наверх.

5

Прошло несколько недель. Взяв в Египте достаточно пробного материала, биолог поспешно вернулась в Лос-Анджелес. Калифорнийская Лаборатория явно превосходила экипировку египтян, что позволяло продуктивнее работать над изучением проб. В Асуане остались египетские учёные и Никита Орлович. Они продолжали тщательные наблюдения. Кадышкин вернулся на Курилы. Алек в Торонто. Джек Уайн поехал усмирять панику малограмотных крестьян, населявших страну по всей длине Нила. Для египтян, фанатично верующих в Аллаха и считавших крокодила священным животным, случившееся представлялось ничем иным, как наказанием свыше.

К большой радости Жаклин, остался в Египте и Стив Роджерс. Абсолютно убеждённый, что разгадка инфицирования животных кроется в загрязнении окружающей среды, он неистово исследовал Нил на всём протяжении. Брайд шеф поручил вести исследования согласно оговорённому с коллегами плану работы, и названивал в Лос-Анджелес по нескольку раз в день. Но несмотря на все старания учёных, до сих пор ни одному из них так и не удалось определить природу вируса. Радовало то, что за две недели эпидемия приостановилась, ибо бегущая строка Лаборатории не загоралась.

Но однажды вечером на общий компьютер поступило новое трагическое сообщение. На этот раз о массовой гибели китайских дельфинов. Несмотря на то, что был вечер, Жаклин тут же помчалась на работу. Коллектив поисковой группы уже находился там в полном составе. Предварительные анализы коллег из Пекина убеждали в идентичности вируса, над загадкой которого работал весь мир. Жаклин трясло от услышанного ранее прогноза, верить в который она отказалась. Предупреждение Лойза вдруг отчётливо прозвучало в голове. Укрывшись в своём офисе, женщина бессильно прошептала:

– Как этот Нильский идиот угадал про дельфинов? Откуда он знал, что это случится на азиатском континенте? О, боже! Что он там ещё говорил про модификацию вируса? И как его зовут? Я совершенно не помню…

Жаклин повернулась лицом к коридору и замерла. К ней в офис шёл знакомый из Египта. На нём была точно такая же униформа, в какую были одеты все сотрудники их Лаборатории, поэтому его присутствие не вызывало удивления у окружающих. Мужчина открыл дверь и с порога улыбнулся:

– Здравствуйте, мисс Брайд! Этого Нильского идиота зовут мистер Лойз.

Он подошёл к учёной.

Жаклин стало неловко.

– Простите меня пожалуйста, мистер Лойз. Сама не знаю, как у меня это вырвалось. Я в таком затруднении, – смутилась женщина, но тут же, на правах хозяйки, сменила тон: – А как это вы сюда попали? Вход в эту часть Лаборатории запрещён даже многим нашим сотрудникам.

Голос женщины был строгим, но появившийся мужчина лишь выдохнул:

– Боюсь, мне долго придётся убеждать вас, мисс Брайд, в том, что я попытался рассказать вам в Асуане. – Он развёл руками: – Что ж, жаль. Мне очень хотелось помочь вам и, в вашем лице, людям. Но, я чувствую, что все мои старания тщетны.

Понимая, что пришелец обижен и может уйти также внезапно, как появился, Жаклин спохватилась.

– Мистер Лойз, пожалуйста не уходите. Конечно же, я должна была вам поверить. Но, с другой стороны, это было так неестественно, что я…

– Что вы и сейчас мне не верите?

– Да.

Юлить не стоило. Теперь Жаклин сама хотела бы дослушать рассказ Лойза до конца.

– Пойдёмте отсюда! – предложил мужчина: – Наша беседа будет долгой, и нам необходимо найти для неё более подходящее место. К тому же мне пора принять пищу.

Они нашли уютный ресторанчик в центре Лос-Анджелеса. Таких заведений американского типа, но с европейской кухней в Америке было немного. В его единственном зале, полупустом, несмотря на вечернее время, стояла тишина. Это располагало к беседе. Глянув в меню, Лойз заказал для Жаклин индюшечью вырезку, а себе бутылку минеральной воды.

– Разве вы не сказали, что вам пора принять пищу? – спросила Жаклин, расправляя на коленях салфетку.

– Да, это так, – Лойз тоже взялся за салфетку и стал рассматривать, как она сложена в розочку: – Только пища людей и наша сильно отличаются. Вы едите не только, чтобы насытиться, но и для удовольствия.

– А вы?

Лойз отрицательно покачал головой:

– Наш эмоциональный мозг, представленный лимбической системой серого вещества, практически не развит.

– Почему?

– Еда, красота, напитки, любовь, искусство мешают качественному контролю за основными жизненными функциями.

Жаклин поспешила не согласиться. Подобные доводы казались ей научно не доказанными. Почему, слушая любимую музыку, человек не задыхается? Ведь, если верить пришельцу, центр дыхания должен был бы перестать действовать.

Саифн слушал доводы, пытаясь свернуть салфетку снова в цветок. Благополучно справившись с этим, он понюхал ткань и протянул её спутнице:

– К счастью, вегетативная нервная система не зависит от наших эмоций. И всё же, рассматривая поведение человеческой особи при… совокуплении, мы каждый раз регистрировали в этот момент нарушение нейрогуморальной регуляции. Сердцебиение людей учащалось, их дыхание становилось сбивчивым. Подобная деятельность притупляет инстинкт самосохранения.

Женщина улыбнулась, не комментируя. Ей стало смешно от того, как инопланетянин тщательно избегал терминов, определяя то, о чём говорил. Лойз понял усмешку по-своему.

– Вы зря мне не верите. То же самое, правда в большей степени, происходит при эмоциональном возбуждении, вызванном наркотиками, курением или алкоголем. При любом стрессе гипоталамус теряет свою первоначальную функцию контролёра всей центральной нервной системы. Разбалансировка выделяемых железой вазопрессина и адреналина тут же сказывается на нормализации кровяного давления, работе сердца или секреции пепсина в желудке.

Жаклин, как биолог, не могла не согласиться с доводами. Заметив, что его слушательница внимательна, Лойз продолжил.

Когда-то, очень давно, его предки пришли к выводу, что для того, чтобы стать менее уязвимыми, им необходимо постепенно атрофировать эмоциональный центр. Со своей задачей они справились: он стал у саифнов таким же рудиментом, как аппендикс.

Жаклин лукаво улыбнулась:

– Иными словами, вы хотите сказать, что людям тоже нужно разучиться любить, чтобы перестать болеть?

Лойз пожал плечами и не ответил, так как официант принёс заказ.

С аппетитом вдохнув запах, исходящий от блюда, Жаклин принялась за вырезку. Лойз, как и тогда в Египте, налил воду в стакан и, всыпав туда свой порошок, стал тщательно перемешивать.

– Это ваш ужин? – указала женщина вилкой на стакан.

Мужчина выпил приготовленную жидкость и только тогда ответил:

– В этом порошке свыше сотни составных комплексов. Тут есть ферменты, необходимые для синтеза белков, липазы, растворяющие жиры, витамины для сгорания углеводов и стимуляции эндокринной системы. – Жаклин не успела задать вопрос, Лойз кивнул: – Да. Это суточная норма. – Она удивлённо раскрыла глаза. Он снова кивнул: – Вы правы. Так питается любой житель моей планеты. Это удобно и экономично. При таком питании исключаются последствия печёночного криза от переедания, – кивнул пришелец на кусок индейки, украшенный ломтиком ананаса.

Жаклин замедлила движение руки с хлебом ко рту. Пока пища являлась для людей не только поставщиком необходимых калорий, но и удовольствием, они, действительно, не могли избежать искушения гамбургерами, картошкой «фри», тортами или копчёной колбасой, поедая их не только в чрезмерных количествах, но и одновременно, что нарушало все принципы здорового метаболизма. И глядя на тонус мышц Лойза и цвет его лица, вполне легко было предположить, что именно в питании кроется весь секрет его моложавости. И всё-таки, Жаклин Брайд не была бы сама собой, если бы вот так скоро, без сомнений, приняла сказанное на веру. Она посмотрела на пустой стакан собеседника.

– Но как тогда вас понять, если в принятом вами порошке в одну кучу свалены все элементы таблицы Менделеева?

Лойз хмыкнул.

– С вами нужно держать ухо востро, Жаклин. Вы не дадите себя покритиковать. Не так ли?

– Я не против критики. Я против нападок.

Покорно наклонив голову, мужчина спрятал улыбку:

– Я учту это. А что касается порошка, то это биохимический симбиоз уже синтезированных веществ. И они не требуют ни предварительной обработки слюной, ни присутствия в желудке трёх литров пепсина для переваривания.

Жаклин прекрасно понимала о чём говорил саифн. Протеины, сахара и триглицериды в пище людей проходили сложный путь расщепления прежде, чем стать в организме синтезированными веществами. Только после этого полезные элементы этих веществ всасывались ворсинками толстого кишечника, а остаточные продукты покидали его. Иногда проходили часы, прежде чем водонепроницаемые жиры могли соединиться с уже синтезированными белками, превратиться в липопротеины и всосаться в кровь. Саифны же, суда по рассказу Лойза, упростили задачу. Они принимали вовнутрь уже готовые к всасыванию все двадцать пять существующих аминокислот, из которых состоят пептиды.

– А моносахариды растворены здесь в виде глюкозы, фруктозы, галактозы. Позже, они сами примут в организме форму нужных полисахаридов, обеспечив печень, например, необходимым ей гликогеном.

– Могу поспорить, что это всё сделано для того, чтобы облегчить задачу тем отделам мозга, что отвечают за пищеварение, – уточнила Жаклин.

Забыв про еду, она приросла к стулу. С одной стороны, ей тоже хотелось бы насыщаться каким-то фиговым порошком. А с другой… Если в нём всё уже переработано, то как же быть с перистальтикой кишечника? Ведь сокращение мышц и продвижение пищевой массы обеспечено целлюлозой. Где в этом порошке целлюлоза? Биолог взяла пустой стакан, повертела его, понюхала.

– Я поставлю с ног на голову все познания людей, если скажу, что целлюлоза вредна, – ответил Лойз на очередной вопрос в глазах женщины.

– О, господи, чем же вам помешала клетчатка?! – воскликнула она, даже не заметив, что её мысли считываются. Любой ребёнок знал, что растительная пища способствует хорошему пищеварению. Лойз принял привычно-отстранённый вид и принялся размеренно объяснять.

Оказывается, целлюлоза имела тенденцию забиваться в складки толстого кишечника. Оставаясь там, она удерживала с собой некоторые недоработанные элементы пищи, предназначенные на выброс. Это способствовало появлению гнилостей, которые, со временем, могли явиться очагами скрытой инфекции. Из-за смещения кислотно-щелочного баланса кишечника, на его стенках вырастали новообразования в виде полипов. Поедая те полезные вещества, что предназначались организму, полипы выделяли продукты распада, которые не подлежали выделению из организма. Складки кишечника взрослого человека покрывались этими наростами, как морские пирсы ракушечником, утяжеляя вес кишок и мешая процессу дефекации.

Жаклин расхотелось есть. Повествование напоминало учебник по биохомии, авангардистские трактаты которого расходились с полученными ею знаниями.

– Люди поголовно блокированы шлаками, отчего болеют и становятся агрессивными, – продолжил Лойз: – Этот внутренний мусор не позволяет вашим организмам ни выделять вашу биоэнергию, ни принимать биоэнергию окружающей среды. Нарушение процессов обмена здоровой энергетикой влияет не только на отдельных людей, но и на состояние общего биополя человеческой популяции. Перенасыщенность порождает лень, неразборчивость в мыслях и безответность в действиях. Беспредел и беспредельность отрицательных деяний человека несёт огромное количество негативных зарядов энергополю вокруг него. С такой биосферой вы, люди, никогда не сможете гармонично влиться в общий фон Вселенной. Настройку на волны Космоса вы должны начать с принципиального пересмотра вашего питания. Только и всего.

Лойз указал на тарелку с недоеденным мясом.

– Только и всего! – Жаклин была на грани отчаяния: – Лишить себя удовольствия, начать лопать синтетические порошки, и это вы называете «только и всего»?! А вы не боитесь, что употребление искусственных биокатализаторов атрофирует также ваши мозговые ядра, отвечающие за распределение пищевых веществ?

Лойз усмехнулся очередной пикировке.

– Поймите, Жаклин, – предпринял он последнюю попытку достучаться, – только за счёт упрощения процесса питания мы смогли повысить умственную деятельность наших мозгов с десяти до тридцати процентов.

– Для чего?

– Для чего что?

– Для чего вам пригодились двадцать свободных процентов?

– Мы заполнили их памятью. – ответил Лойз. Голова женщины отказывалась воспринимать так много новой информации за раз. Её взгляд потускнел. Мужчина сжалился: – Мисс Брайд, если вы согласитесь быть моей гостьей на Луазе, я расскажу вам не только про это.

Он смотрел, ожидая ответа. Жаклин рассеянно посмотрела на тарелку.

– А что обозначает слово «саифны»? – спросила она.

– Существо Абсолютной Иммунной Физиологической Неуязвимости.

– Господин Лойз, а разве жители вашей планеты имеют такое же анатомическое строение как люди? – ученый Земли пыталась увести разговор в сторону. Лойз, оставляя этот вопрос без ответа, повторил уже сказанное, но в виде просьбы. Ему было необходимо, чтобы между ним и Жаклин не оставалось недомолвок.

– Хорошо, я согласна, – вздохнула женщина, – но моим первым условием будет то, что вы позволите мне доесть хотя бы салат. Голодная я – жутко злая.

– А вашим вторым условием будет просьба звать вас исключительно по имени. Не так ли? – выдал мужчина. Жаклин беспомощно заморгала. – Тогда и вы зовите меня Лойзом, – предложил саифн.