Елена Паленова
Королева Шабаша
Глава 3. Новости одного вечера
Дилемма назрела как-то сама собой. Мы в отпуске. В гостях. Я обещала мужу, что эти пару недель побуду обычной замужней женщиной и матерью. Муж и сын вроде как немножко болеют. Муж при этом решил оторваться по полной программе за все упущенные годы, а сыну не понравилось соседство с избалованной девочкой, поэтому он стал очень капризным. Это всё с одной стороны, а с другой ― порча Янины Артёмовны. Вроде бы и снять я эту гадость могу, но надо искать привязку, а она где-то в Ялте, куда мы «может быть» планировали заскочить всего на денёк. И даже если всё-таки заскочим, я не смогу бросить семью на произвол судьбы и заниматься чужими магическими проблемами. А хотелось бы. Руки прямо-таки чесались избавить старушку от навязанной ей беды. Ещё и отдача от разорванного узла влупит по создателю так, что мало не покажется ― этого колдуна тоже нужно найти, чтобы не терзаться потом угрызениями совести и догадками, выжил ли он. Или она. Много лет уже прошло, виновник проблем Янины Артёмовны вполне мог состариться.
Я всё-так вздремнула, но ненадолго. Из блаженного состояния сна меня выдернул пронзительный детский вопль, за которым последовал ещё более душераздирающий, но уже другим голосом. Пришлось встать и выйти во двор, чтобы выяснить, что опять случилось. Горячее южное солнце клонилось к закату. Власов, Саша и Олег сидели за столом под навесом ― продолжали «за встречу» и «по маленькой» под оставшийся с обеда шашлычок и салат из свежих овощей. Янина Артёмовна и Валентина возле кучи песка пытались угомонить подравшихся детей. Оказывается, я так хорошо вздремнула, что даже не услышала, когда мои мальчики успели проснуться.
– Олег спрятал Настину лопатку, а я купила в магазине две одинаковых, но это не помогло, ― ввела меня в курс дела Валя, передав с рук на руки вопящего Владьку.
Наивные. Ему хоть фуру с лопатками пригони и горой во дворе всё это добро вывали, он всё равно полезет отбирать чужие. У нас в детском саду есть психолог. Она объясняла мне, что так мой сын проявляет потребность в коммуникации и желание подружиться. Лопаткой по башке он подружиться пытается? У меня мнение этой образованной женщины почему-то всегда ассоциировалось с древними временами ― врезал мужик даме сердца дубиной по кумполу, взвалил добычу на плечо и потопал к себе в пещеру жениться.
– Археолог будущий у вас растёт, ― выдала пророчество Янина Артёмовна, отряхивая от песка волосы и платьице Насти.
– Шахтёр, ― предложил Александр другой вариант.
– Кладоискатель, ― усмехнулся Власов.
Дальше мужики начали составлять перечень профессий и увлечений, связанных с использованием лопаты. Упомянули и геологов, и могильщиков, и подсобников на стройке. Потом вспомнили, что Владька не играет лопатками, а отбирает их у других детей. Задумались о том, какие виды деятельности связаны с отбиранием лопат у представителей уже перечисленных профессий. Олег не в тему предложил прогуляться на пляж. Я с ужасом представила, сколько там может быть детей с игрушками, но согласилась ― мы же к морю ехали, глупо дома сидеть, когда оно в шаговой доступности.
В этот раз Владик успокоился быстро, потому что ему пообещали купаться. Воду он очень любит, но с его глубокой связью с природой в этом нет ничего удивительного. «Каналы будет строить, когда вырастет», ― с усмешкой подумала я вдогонку уже закончившейся дискуссии.
Коллективная вылазка на пляж прошла на удивление удачно, несмотря на моё дурное предчувствие. Мужики собрали корзинку снеди для себя, мы с Валей озаботились перекусом для детей и прочими необходимостями, а Янина Артёмовна решила остаться дома, сославшись на духоту. Воздух и правда к вечеру сгустился и стал тяжёлым, будто предвещая грозу, но небо оставалось ясным весь вечер. И ветра почти совсем не было. Владька наплескался в море так, что на обратном пути мирно спал в своей коляске. Настя тоже набегалась до упаду ― её нёс домой на руках отец. Власов и его одноклассник протрезвели и успели напиться снова, а мы с Валентиной болтали о жизни, потому что заняться больше было нечем. Я не купалась ― настроение не располагало. Походила немного босиком вдоль полосы прибоя, пока присматривала за сыном, и пообещала себе вернуться на этот пляж ночью, когда он опустеет.
Янина Артёмовна ждала нас у калитки, за которую уже успела выставить наши чемоданы. В одной руке она держала икону, а в другой ― кружку со святой водой, которую выплеснула мне в лицо сразу же, как только мы всей компанией подошли ближе.
– Мама! ― ужаснулась Валентина.
– Помолчи! ― свирепо рыкнула на неё старушка. ― Знаешь, кого на порог пустила?
– Гостей! Мам, ты совсем из ума выжила? Соседи же смотрят!
– А пусть смотрят! Мы-то с Олежкой уедем завтра, а тебе с этими соседями жить. Хочешь, чтобы твой дом стороной обходили из-за того, что ты с бесами водишься? Эльза мне всё про эту девку рассказала! Ведьма она! Чёрная ведьма! А я всё понять не могла, чего это Толясика на молодух потянуло.
В её взгляде не было безумия ― только страх. Я стояла и молча смотрела ей прямо в глаза, выхватывая из памяти напуганной старушки обрывки недавних воспоминаний и мыслей. Когда мы ушли на пляж, Янина Артёмовна позвонила своей давней знакомой ― «знающему человеку» Эльзе. Она просто хотела узнать, с чем может быть связана одержимость Владика потребностью отнимать у других детей игрушечные лопатки. Назвала моё имя, а Эльза выкатила ей тонну беспочвенных обвинений в мой адрес. Все в Шабаше знают, кто я такая, но рассказывать несведущим людям о том, что они впустили в дом полудемона… Это как-то бесчеловечно.
«Спи!» ― мысленно приказала я сознанию Янины Артёмовны. Старушка обмякла, выронила икону и начала падать. Александр подхватил её и унёс в дом. Валя вызвала «скорую». В этот раз неловкость просто зашкаливала, но виноватой себя чувствовала не столько я, сколько Валентина. Она объяснила, что у матери пунктик насчёт колдовства и потусторонних сил. Назвала Эльзу простой гадалкой, но я-то знала, что это не так.
– Вы только не вздумайте уезжать, ― уговаривала меня расстроенная хозяйка. ― У Олега билеты на завтра куплены, он маму увезёт. Я вас на эту ночь в летнюю кухню переселю, чтобы она не досаждала. Стыд-то какой!
Власов протрезвел и бросал на меня хмурые взгляды, ожидая моего решения. А что я могла сказать? Он с другом тридцать лет не виделся, глупо изображать обиженок и уезжать, когда по сути ничего особенного не произошло. Учитывая, сколько людей по всей стране знают о моей сути, и сколько несведущих пользуются услугами этих знатоков, я уже ничему не удивляюсь. Всем языки не урежешь. Нехорошо, конечно, получилось, но не вывешивать же из-за этого табличку себе на грудь с надписью: «Да, я такая, уж простите».
Приехала «скорая». Фельдшер констатировал у крепко спящей пенсионерки высокое давление на грани гипертонического криза, сделал какой-то укол и пошутил относительно того, что врачей чаще других можно назвать худшими пациентами. Валя отказалась отправлять маму в больницу. Выслушала рекомендации, поблагодарила доктора и вежливо попрощалась. Янине Артёмовне уже за семьдесят, она сама о своих возрастных болячках всё знает. Проще говоря, толку от вызова бригады медиков было ровным счётом ноль, зато совесть у всех чиста.
Пока хозяева суетились в доме, я уложила Владьку на кровать в летней кухне, велела Власову хорошенько приглядывать за сыном и заявила о своём намерении провести эту ночь и завтрашний день где-нибудь в другом месте.
– Против тебя Янина Артёмовна ничего не имеет, ― объяснила такое решение. ― Понудит немного с утра относительно того, что ты неудачный выбор сделал, поучит жизни, а потом всё равно уедет. Потерпишь, если не хочешь отпуск прерывать из-за такой ерунды. А я возьму машину и немного покатаюсь. Найду, где переночевать, не волнуйся. Мне под открытым небом спать не в новинку. Владьку только из поля зрения не выпускай, а то вдруг втемяшится старушке, что он ведьмино отродье. Я против икон и святой воды ничего не имею, лишь бы без фанатизма.
– У тебя такое настроение, как будто ты намерена кому-то шею свернуть, а не на достопримечательности любоваться, ― правильно угадал муж мои намерения.
– Так и есть, ― подтвердила я.
Взяла у него ключи от машины, успокоила хозяев относительно отсутствия у меня обид и объяснила свою отлучку вынужденной мерой, необходимой для всеобщего спокойствия. Валентина приуныла окончательно, а у меня ещё сильнее зачесались руки намылить Эльзе её тощую шею.
Я действительно поехала в Ялту на автомобиле ― для того, чтобы за время поездки хоть немного успокоиться и остыть. У Эльзы довольно слабый природный дар. Использованием чёрной и кровной магии она себе только жизнь подпортила, а не расширила возможности. Зато самомнение у этой дамы такое, что к ней верхом на сказочном принце в ярмарочный день не подъедешь. Мнит себя чуть ли не богиней. Я её не слишком хорошо запомнила, потому что она магически слабая, но у Ларисы имелись характеристики на всех членов Шабаша, а оригиналы этих документов с недавних пор хранились у меня в Лесном. Я давно всё обстоятельно изучила, чтобы понимать, кого из моих «подданных» могут не устроить те или иные из грядущих изменений в ведьмовском Кодексе. Адресочек Эльзы тоже имелся, поэтому навигатор в смартфоне без проблем выстроил маршрут.
Надеяться на всемогущий «авось» и на то, что ведьма не распознает через входную дверь мою ауру, я не рискнула. Приехала в Ялту уже в одиннадцатом часу вечера. Припарковала авто в каком-то дворе недалеко от нужной мне несколькоэтажки, нашла укромный тёмный угол, исчезла там и материализовалась уже в квартире Эльзы ― невидимая, неощутимая и готовая к подвигам. Хорошая у неё квартира, большая, но почти вся заставлена картонными коробками. Я сначала подумала, что там лежат товары для сувенирной лавки, но почувствовала сильный запах лаванды от одной из коробок, присмотрелась к наклейке повнимательнее и поняла, что всё это добро приготовлено для отправки к заказчикам ― судя по всему, Эльза ещё и через Интернет приторговывает. Нормальный бизнес, ничего крамольного. Каждый зарабатывает так, как умеет. Мне почему-то казалось, что самовлюблённая ведьма вроде Эльзы должна магией промышлять, а она, оказывается, вполне безобидный источник дохода имеет.
– Мам, я всё упаковала по накладным. Завтра попробую отправить. Ты там как? Что врачи говорят? ― донёсся до меня молодой женский голос откуда-то из глубины квартиры.
«Мама? Врачи?» ― мысленно переспросила я незнакомку и прислушалась к телефонному разговору, пытаясь выяснить, что происходит. Выяснила, что Эльза не в Ялте, а в Москве ― в какой-то частной клинике проходит реабилитацию после сложной операции на позвоночнике. Ведьмы и колдуны тоже болеют, да. Не у всех есть такие потрясающие способности к самоисцелению, как у меня. А ещё в ходе этого подслушанного разговора я поняла, что дочурка в курсе всех маминых дел. Вообще всех, включая магические. Сама она ни капли не одарённая, но знает, судя по всему, многое, если так спокойно рассуждает о ритуальных принадлежностях, которые мать поручила ей отправить почтой кому-то из знакомых. Мне не хотелось перемещаться в Москву, светиться там в клинике и допрашивать больного человека, поэтому я решила поболтать немного с ведьминой дочкой.
– Привет, ― поздоровалась вежливо, когда она пожелала маме скорейшего выздоровления и завершила телефонный диалог.
Девушке, испуганно отпрянувшей в сторону, на вид можно было дать лет двадцать пять, не больше. Замужняя, судя по обручальному кольцу. И явно беременная, судя по животику и характерной ауре. Бедняжка так сильно испугалась, что могла ненароком навредить себе и ребёночку, поэтому мне пришлось воспользоваться слабенькими успокаивающими чарами ― совсем чуть-чуть, для всеобщей пользы. Ну а потом мы обстоятельно побеседовали, в результате чего я ещё раз утвердилась в необходимости навести в Шабаше порядок.
Глава 4. По пути наименьшего зла
Эльза начала практиковать магию ещё в юности ― с гаданий, как это обычно бывает, и с приворотов. Быстро поняла, что на самом деле способна управлять магическими силами, поэтому попыталась расширить свой магический потенциал всеми доступными способами. Самоучка, как я и предполагала. Где-то она вычитала, что родных детей тёмным колдунам иметь не рекомендуется, поэтому почти в тридцатник Эльза заключила фиктивный брак ради того, чтобы удочерить Анечку. Приёмную дочь она, естественно, воспитывала без участия фальшивого папы, который до совершеннолетия девочки существовал только для статуса полной семьи.
– Я его даже не видела ни разу, ― призналась мне Аня. ― У нас был шкаф с мужской одеждой и гигиенические принадлежности в ванной, но это только для опеки на случай проверки. Мама всегда врала им, что он в командировке или на работе. А когда ненавязчиво намекали на отсутствие семейных фото, она говорила, что он не любит фотографироваться. В квартире тогда и намёка не было, что она магией занимается. Она всё прятала даже от меня. Я нашла её тайник лет в шестнадцать, наверное. Тогда же и узнала, что я ей не родная. Но она любит меня. Какая разница, родные мы или нет? Мама меня вырастила, воспитала, окружила любовью и заботой. Родных я даже искать не пыталась. Не хочу. О будущем нужно думать, а не цепляться за обиды прошлого. И она никогда не занималась при мне колдовством. Мы в другой квартире жили, а эту она купила как раз для своих дел после одного серьёзного заказа. Когда я замуж вышла, она сюда переехала, а мы с мужем там живём. Вот только все те серьёзные заказы, за которые ей много платили, теперь для неё же бедами и оборачиваются.
– А подробнее? ― попросила я.
– Подробнее… ― задумчиво нахмурилась девушка. ― Мама говорила, что всё началось с докторши, на которую она за большие деньги сделала какую-то порчу. Тогда пришла молодая женщина и пожаловалась на гулящего мужа. Попросила не приворот или что-то подобное, а связать человека с местом, где он живёт, чтобы уехать не мог. И предложила оплату по тем временам такую, что мама не смогла отказаться, хотя колдовство это было сложное и опасное. Потом та клиентка принесла для ритуала женские волосы, а не мужские. Мама поняла, что её обманывают, но промолчала, потому что не хотела потерять обещанный гонорар. А после этого совсем неприятная история получилась. Женщина эта мало того, что под беду соперницу подвела, так ещё и рассказала ей об этой порче и посоветовала к нам прийти, чтобы мама всё подтвердила.
– Она рассказала, что порчу Эльза навела? ― удивилась я.
– Нет, ― покачала Аня головой. ― Просто назвала маму «знающим человеком». А у докторши этой на самом деле такая история на семейном фронте была, что врагу не пожелаешь.
Разрозненные части неприглядной картины по ходу разговора складывались одна с другой, заставляя меня поражаться изобретательности некоторых людей. Оказывается, ухажёр Янины Артёмовны женился во второй раз на молодой красавице не по любви, а по договору. К магии эта девица отношение имела посредственное, никакими способностями не обладала, зато у неё был хороший консультант, который и посоветовал в мужья богатого дяденьку с жаждой мести за отказ и разрушенный первый брак. Богатей этот хотел максимально унизить Янину Артёмовну и сломать ей жизнь окончательно, а невестушка пообещала ему желаемое в лучшем виде, но только после свадьбы. Алчность и отсутствие совести у некоторых людей иногда меня просто поражает. Девица получила выгодный для себя брачный контракт и заказала Эльзе порчу, которая не позволила бы объекту мщения её мужа покинуть Ялту. После проведения ритуала она лично нанесла визит Янине Артёмовне и сообщила, что та умрёт в течение нескольких лет, если вздумает забрать калеку-мужа и куда-нибудь переехать. В подтверждение этих слов она рассказала о деталях ритуала и посоветовала несчастной жертве обратиться к знающим людям, если нет веры предупреждению. И дала адрес Эльзы.
– Такое колдовство можно только на себя снять, а потом как-то сбросить, но я не знаю тонкостей, ― рассказывала мне Анюта. ― Маме было жалко эту докторшу, но она побоялась снимать порчу, которую сама же и сделала. Наврала что-то с три короба и подружилась с этой тёткой, чтобы быть в курсе всего, что с ней происходит. А потом та дамочка начала других клиентов подгонять. И мужа своего она тоже благополучно в могилу свела не без маминой помощи. Мама закрывала глаза на последствия и оправдывала свои неблаговидные дела высоким доходом, а пару лет назад начала болеть так сильно, что о многом пожалела.
– Отложенный откат, ― догадалась я. ― Так случается, когда умирает тот, на кого была сделана порча мёртвой кровью. Колдовство не развеивается, а возвращается ведьме, если нет кровного наследника. Защиты от этого не существует. Можно только на другой объект перекинуть. Твоя мама не могла не знать об этом. Такие ритуалы запрещены ведьмовским Кодексом не из-за отдачи, а потому, что затрагивают и потомков тоже. Но ты приёмная, тебя это не коснётся. Она как-то отслеживала судьбы тех, на кого порчи делала?
– Нет. Она часто даже имён не спрашивала.
– Понятно, ― поморщилась я. ― Беспечность и непредусмотрительность ещё ни одну ведьму до добра не довели. Ты распродаёшь остатки её барахла, чтобы лечение оплачивать?
– Да, ― кивнула Аня. ― Квартиру эту тоже придётся продать. В государственных клиниках от мамы отказываются. Она уже признана безнадёжным инвалидом. А в платных всё очень дорого.
– И бессмысленно, ― уточнила я. ― Ей ни один доктор теперь не поможет, будь он хоть трижды гениальным.
– Она просила каких-то знакомых колдунов о помощи, но ей все отказали, хотя она никогда никому не отказывала, ― печально сообщила мне девушка.
Всё встало на свои места. Ведьма-самоучка влезла по уши туда, куда не следовало, а теперь страдает от последствий своей глупости. Зная прежние порядки Шабаша, я нисколько не удивилась тому, что Эльзу никто не предостерёг вовремя и не остановил. Там всем на всё было наплевать, а ведьмовские законы существовали только для того, чтобы их нарушать. Каждый сам за себя, зато организация слётов в курортных гостиницах всегда была на высоте. И когда Эльза попала в беду, от неё все вполне предсказуемо отвернулись. А меня она оболгала перед Яниной Артёмовной только из страха, что я полезу снимать порчу. Если бы я так поступила, это Эльзу просто добило бы.
Самое обидное заключалось в том, что я перестала понимать, как распутать этот ужасный узел. Янину Артёмовну жалко, потому что она пострадала безвинно. Ей уже далеко за семьдесят ― хотелось бы, чтобы остаток жизни эта женщина прожила без навязанных страданий. Но если я сниму с неё порчу, то пожертвую жизнью Эльзы. Да, она сама виновата в своих бедах, но обмен нескольких лет одной жизни на другую, которая может продлиться гораздо дольше… Сложный выбор. И принять удар от отката на себя я тоже не могу, потому что он отскочит от моей полудемонической ауры в сторону сына. Выход только один ― найти того, кого не жалко. Например, ту корыстную девицу, с которой всё это началось. Но разве я вправе её судить? А вдруг у неё теперь тоже есть семья и дети?
Ситуация требовала тщательного осмысления, поэтому я заставила Анечку забыть о нашей встрече и исчезла из квартиры точно так же, как и появилась там. Посидела в машине немножко, подумала и решила, что утром позвоню господину Серебрянскому с просьбой раздобыть для меня информацию о каком-нибудь ужасном преступнике, по которому вышка плачет, но существующие законы не позволяют оборвать его жизненный путь. Адвокат покойного Олега Карпунина должен иметь доступ к таким сведениям. Скинуть порчу с Янины Артёмовны и откаты с Эльзы на маньяка-убийцу или насильника ― наверное, лучший из вариантов. Но, опять же, придётся выяснять, есть ли у такой жертвы дети, ведь они с большой долей вероятности унаследуют порчу. И кто даст мне гарантию, что спасённая Эльза снова не возьмётся за старое? А если я не пощажу её и позволю умереть, то куда денутся последствия её безрассудных поступков? Проще говоря, я неожиданно поставила перед собой сложную задачу, наличие которой никак не вязалось с семейным отдыхом на берегу моря. В какой-то момент даже захотелось сделать вид, что меня это никак не касается. Но оно ведь касается. Несколько лет назад я взвалила на свои плечи ответственность за всех членов Шабаша и до сих пор не сделала ничего полезного. Если закрывать глаза на происходящее и дальше, то какая из меня королева? Одно название. Но кем я должна быть в данный момент? Королевой ведьм или женой и матерью?
* * *
– Хозяйка? Ты же отдыхать уехала! ― удивился Нефёд, когда я неожиданно материализовалась в своём лесном убежище.
Обычно домовой радовался моему появлению, но в этот раз я ему слегка помешала, что создало некоторого рода неловкость. Не впускать в дом лесную нежить ― одно из правил, установленных для особняка в Лесном. В доме хранятся очень опасные предметы, которые на первый взгляд могут показаться обычными безделушками, а на самом деле являют собой мощные артефакты, подчас предназначенные для не слишком мирных целей. Конечно же, я для успокоения собственной совести прячу свои сокровища за семью замками и магическими барьерами даже от домового, но это не отменяет установленных мной правил. Если скучно ― шуруй на улицу и играй там с моховиками и лесавками сколько влезет, но порог дома никто посторонний переступать не должен. Даже сестрёнкам-перевёртышам в моём жилище появляться нельзя, не говоря уже о других обитателях леса. Наверное, моё намерение провести отпуск с семьёй было настолько решительным, что Нефёд в нём нисколько не усомнился, иначе он не осмелился бы привести гостей.
– Здравствуйте, ― неуверенно поприветствовала меня среднего роста светловолосая девушка, испуганно моргнув огромными голубыми глазами.
Если бы не неестественно-бледная, почти прозрачная кожа, через которую просвечивали зелёные прожилки вен, я бы приняла гостью за обычную девчонку лет шестнадцати. Но это была не обычная девчонка. В разных мифологиях таких созданий именуют по-разному, а встречаются они настолько редко, что даже общее название этому виду нежити придумать сложно. Лесная фея, хранительница леса, зелигена, лесная невеста… Я не знаю, как правильно называется такое существо, честно, но читала, что эти создания добрые и заботливые. Они являют собой нечто среднее между бесплотным неупокоенным духом и воплощённой нежитью вроде домовых, будто застряли где-то на середине процесса перерождения. Главное ― зла никому не делают. Оберегают лесных зверей от охотников, выводят из лесу заблудившихся людей, в засушливую погоду укрывают травы утренней росой, спасают выпавших из гнёзд птенцов и отбившихся от мамки зверят и дружат со всеми, кто готов ответить им взаимностью. Главные их отличия от другой лесной нежити ― это всегда человеческий облик, причём обязательно женский, невероятная красота, длинные светлые волосы, невинные небесно-голубые глаза, зелёная кровь и белые одежды. Платье на моей незваной гостье действительно было белоснежным и при движении, кажется, даже мягко сияло.
– У этой феи случилась большая беда, иначе я не посмел бы нарушить правила, ― вступился за гостью Нефёд, заметив в моём взгляде искорки недовольства.
– Серьёзно? ― спросила я, переведя взгляд с девушки на него. ― Не посмел бы? Мне-то не заливай. Я тебя как облупленного знаю.
– Не ругайте его, пожалуйста, ― тихо попросила гостья. ― Я уйду, если мне нельзя здесь находиться.
Она и правда вознамерилась уйти. Встала с пола гостиной, где сидела вместе с домовым до моего появления, и бесшумным белёсым призраком поплыла к двери, не касаясь босыми ногами ковра. Мне стало не то чтобы стыдно, но как-то в целом неуютно.
– Стой! ― велела я резче, чем хотелось бы. ― Что у тебя случилось?
Она повернулась ко мне лицом и с несчастным видом ответила:
– Люди.
– А конкретнее? ― попросила я и в ответ услышала историю, банальнее которой придумать невозможно.
У моей гостьи никогда не было ни имени, ни возраста, потому что такие создания не помнят свою прежнюю человеческую жизнь и не умеют считать время. Они всей душой привязаны к месту, где впервые появились, а когда такое место по какой-либо причине исчезает, становятся неприкаянными. С географией у этих полупризраков, естественно, тоже проблемы, поэтому мне пришлось довольствоваться информацией о том, что гостья пришла откуда-то издалека. Она жила в небольшой осиновой роще, которую недавно полностью вырубили перед началом строительства асфальтированной дороги и заправочной станции. За пределы этой рощицы дух никогда не выходил, поэтому растерялся, лишившись жилища, и обратился за помощью к первому попавшемуся лешему, но хозяин леса не проявил понимания и прогнал просительницу. Насколько я поняла из её рассказа, несчастная девушка слонялась от одного леса к другому что-то около пяти лет, пока не добрела до окрестностей Мухино, где лесавки посоветовали ей поискать приюта у меня в Лесном.
Ну да. Я же добрый полудемон, который спит и видит, как бы это побыстрее облагодетельствовать побольше нежити. И живущий у меня домовой мне под стать ― перед кем угодно готов распахнуть двери моего гостеприимного логова, несмотря на запреты. Если бы я не заявилась в Лесное столь неожиданно, эта парочка успела бы даже имя для моей новой знакомой придумать.
– Из леса гнать не стану, но в доме тебе делать нечего, ― строго отрезала я.
– Есть проблема, ― подал голос Нефёд. ― Наш леший не хочет, чтобы она здесь оставалась.
– Почему? ― удивилась я.
– Не знаю, но убедить его изменить мнение можешь только ты, ― честно признался домовой.
Супер! Я отлучилась с югов домой исключительно ради того, чтобы хорошенько обдумать проблему с кровной порчей, а Нефёдушка для меня новое развлечение припас. Наш леший и правда несговорчивый. Этому старому пню если что втемяшится ― даже мне не всегда под силу его переубедить. И вместо того, чтобы чертить на бумаге схемы перенаправления чёрной магии с одной потенциальной жертвы на другую, я теперь должна препираться с пучеглазым трухлявым упрямцем. И ради чего? Ради того, чтобы приютить неприкаянного непонятно кого без имени и прошлого?
Я знаю, откуда берутся подобные лесные духи. Они добры, чисты и невинны, потому что на момент окончания своей человеческой жизни были такими. «Не от мира сего» ― так называют людей, которые от рождения даже в отъявленных мерзавцах способны разглядеть что-то хорошее. При жизни они ближе к природе, чем к людям. В какой-то момент создаётся определённая духовная связь человека с местом, и после смерти душа не ищет покоя, а продолжает сеять добро и свет, но уже не повсюду, а там, где привязана. Не знаю, почему в такую зависимость попадают только молодые девушки, но и разбираться в причинах мне, если честно, никогда не хотелось. Конкретно этой девице неизвестно когда полюбилась осиновая роща, вот её дух и застрял там, подпитываемый чистыми природными силами. А теперь её место жительства стало моей проблемой, поскольку мне совесть не позволит дать ей от ворот поворот.
– Живи пока в пределах усадьбы, а за забор не суйся. Позже поговорю с лешим. Сейчас не до этого, ― проворчала я, но этим ворчанием заслужила благодарное сияние двух пар глаз.
Нежить наконец-то благополучно вымелась за дверь, а я сварила себе кофе, принесла в кухню стопку чистой бумаги и карандаш и начала визуализировать свои догадки относительно того, в каких направлениях могут отскочить или унаследоваться порча Янины Артёмовны и откаты Эльзы. К утру стало понятно, что без посторонней помощи разрешить эту сложную задачку у меня, как ни крути, не получится, поскольку мне всех жаль. Созвонилась с чёрным колдуном Василием, в двух словах обрисовала ему проблему и услышала в ответ:
– Тебе ли не знать, что чёрной магии нужна жертва, Эль. Предлагаю пожертвовать Эльзой, потому что она это начала. С её уровнем знаний подобных ритуалов вообще нельзя было касаться. Дай мне адрес клиники, я навещу эту дурынду и разберусь с откатами, а ты сними со старушки порчу. Только не делай это раньше, чем я до Эльзы доберусь, а то упустим возможность сдержать последствия, если она умрёт до моего приезда.
– А ты точно справишься? ― на всякий случай уточнила я. ― Найдёшь, куда магию отката слить?
– Вообще не вопрос. Не парься, ― беззаботно ответил Вася.
Эх, вот бы мне тоже такое пофигистическое отношение к жизни, как у него. С моей скрупулёзностью и щепетильностью вершить такие дела неимоверно сложно, а ему всё по барабану. И ведь правда справится, причём так, что мне его потом даже упрекнуть не в чем будет. А всё потому, что ему жить осталось всего ничего. Чёрная магия очень высокую цену имеет, это не игрушка.
