Елена Николаевна Кириченко
Розовый кабриолет (история успеха)
Новенький кабриолет ярко-розового цвета плавно мчал по загородной дороге в сторону элитного поселения. За рулем находилась хозяйка гламурного авто, женщина средних лет, даже можно сказать глубоко средних лет. Её внешность вполне можно было оценить, как привлекательную, хотя во многом это была заслуга стилиста, парикмахера и визажиста. Вид у неё был вальяжный и безмятежный. Одного только беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что жизнь её удалась. Ветер трепал легкий шарфик на её шеи, который она иногда поправляла тонкими пальцами, украшенными перстнями и маникюром точно в цвет кабриолета. Женщина очень гармонично смотрелась в машине, которая судя по всему ей очень нравилась, можно даже сказать, что она была влюблена в свой автомобиль.
Розовый кабриолет подъехал к роскошному особняку, выполненному в стиле замка, ворота раскрылись, и машина въехала на территорию особняка. Дверь кабриолета распахнулась, женщина вышла из авто и направилась к дому.
Через пол часа она уже отдыхала в шезлонге у собственного бассейна, когда в ворота позвонили. Её домработница открыла калитку, в которую вошла другая женщина, примерно того же возраста, что и хозяйка особняка, но в отличие от богатой красавицы внешне она скорее уже была похожа на старушку. В руках она держала большой пластиковый контейнер с клубникой. Домработница приняла от неё клубнику и попросила подождать, затем направилась на кухню, вымыла ягоду, переложила на красивое блюдо и подала хозяйке на столик рядом с шезлонгом, уточнив при этом, нужно ли приносить клубнику завтра, а получив положительный ответ, вернулась к женщине, ожидающей у ворот, расплатилась с ней и попрощалась до следующего дня. Хозяйка особняка и розового кабриолета пригубила бокал настоящего итальянского шампанского, затем выбрала самую крупную и спелую ягоду, чтобы насладиться вкусом и ароматом клубники, впитавшей в себя энергию летнего солнца.
Торговка же вышла за ворота, ещё раз украдкой взглянув на розовый кабриолет, который, казалось, оказывал на неё гипнотический эффект. Она тяжело вздохнула, чтобы хоть как-то рассеять это наваждение. Поток воздуха, ворвавшийся в её грудь только подчеркнул душевную боль и груз на её сердце. Изо всех сил препятствуя своему сознанию впасть в воспоминания, она направилась пешком в соседнюю деревеньку. Конечно, это были тщетные попытки, и водоворот мыслей возвращал её каждый раз на одни и те же островки памяти.
Когда она была уже почти рядом с домом, где жила последние несколько лет, к ней на велосипеде подъехал мальчик лет двенадцати.
– Ты на сегодня всю уже клубнику продал, Димка?
– Да, – ответил мальчик, – деньги в шкатулке. И он поехал вперёд вдоль поля, набирая обороты.
– Долго не гуляй, завтра рано вставать, – крикнула ему вслед женщина.
Анастасия Юрьева всегда была терпеливой, в детстве она была послушным ребенком, поэтому хорошо окончила школу и самостоятельно поступила в санитарно-гигиенический институт, позже родители настояли на аспирантуре, окончила и её, защитила кандидатскую, ездила на конференции, участвовала в научных публикациях. Уже ближе к тридцати годам наконец-то вышла замуж. Привычка терпеть и слушаться очень пригодилась в семейной жизни. В столичном городе они с мужем, Григорием Николаевичем, были приезжими, очень хотелось решить квартирный вопрос, поэтому детей временно не планировали. Ради скорейшего осуществления общей мечты оба работали на двух работах, часто без выходных. Виделись каждый день, но, можно сказать, мельком, ранним утром и поздним вечеров, поэтому на ссоры и разногласия не было ни сил, ни времени.
Некоторое время спустя в ипотечную квартиру супруги заселились без мебели, спали на полу, вещи хранили в сумках, чемоданах и пакетах. Столичный город был им явно «не по зубам», несмотря на все усилия и на не плохой, на самом деле, заработок. К этому времени Анастасия Юрьева и Григорий Николаевич уже четко осознали, что «работая на дядю», из нужды и кредитов не вырваться. Тогда супруг придумал грандиозный, как им казалось, план. В его родном городе жильё было значительно дешевле, чем в столице, но также, как и по всем другим уездным городкам, несопоставимо низкими были и заработные платы, да и приличные рабочие места можно было «по пальцам сосчитать». Но в этом городке был маленький металлургический завод, который в силу своего плачевного состояния пребывал фактически в заброшенном состоянии и, можно сказать, уже не представлял особой ценности. Григорий Николаевич всё просчитал, оставалась только закрыть текущий ипотечный кредит, взять новый, чтобы вложиться в строительство, и после выплаты продать обе квартиры уже как вторичное жилье. Этих денег должно было хватить на покупку брошенного металлургического завода, а также начальное минимальное обновление и незначительную, самую необходимую починку оборудования, просто чтобы завод мог хоть как-то начать функционировать.
Ни её, ни его родители не могли оказать молодым финансовую помощь, но и сами от них ничего не требовали и не просили, а вот идею с покупкой завода единогласно одобрили. Должен же уже кто-то вырваться из нищеты.
Отказывая себе во всем и не вылезая с работы, супруги так и продолжали жить без мебели и спать на полу ещё порядка восьми лет, утешая себя, что это всё лишь временные меры, претерпев которые, они, наконец-то, начнут жить так, как всегда мечтали и у них обязательно будет сын, а, может быть, ещё и дочка.
Когда план был осуществлен и завод удалось выкупить, семья переехала в родной город Григория Николаевича. Там супруги жили прямо на территории теперь уже собственного завода в офисном корпусе. Григорий Николаевич полностью погрузился в проблемы завода. За время, проведенное в столице, он многое изучил, общался со знающими людьми, и, как оказалось, действительно, понимал, что делает. Очень скоро завод стал его детищем и начал приносить небольшую, но прибыль.
