Елена Нестерович
Ищу мужчину среднего возраста
Казусы
При слове «здравствуйте» у Леры мог случиться сдвиг, от которого она забывала, что делала минуту назад. (Эффект «здрасьте», кстати, знаком программистам). Она была настолько творческим человеком, что называется, «на своей волне», что постоянно попадала в передряги.
Однажды вместе с Вероникой они купили кожаную сумку для Леры и сели в маршрутку, чтобы ехать домой (машины тогда не было). Покупка нравилась, подруги стали рассматривать ее: дорогая бордовая ароматная кожа, множество карманчиков и ни одной безвкусной кнопки. Отдышавшись после шопинга, переложили вещи в новую сумку, а старая была выброшена в урну около метро. Лера никогда не жалела отслужившие вещи, как не жалела и о прошлом.
День пошел своим чередом: сбор материала для журнала, верстка, подготовка документов…
А вечером за ужином она вдруг подумала о том, что при перекладывании вещей из старой сумки в новую почему-то не увидела своего паспорта!
Подруги уже присели за стол поесть и поговорить о делах, но решили, что откладывать нельзя! Быстро оделись и потрусили к метро.
В мусорнице сумки не оказалось, тогда они прошли к турникетам и, глядя жалостливыми глазами на тетеньку-контролершу, спросили, когда из урны забрали мусор. Та ответила, что всего час назад.
Подруги вышли на улицу, но, подумав, вернулись и спросили, куда отвозят мусор перед тем, как отправить на свалку. Тетенька-контролер не удивилась, увидев их снова, и ответила. Недалеко от общественного туалета возле метро есть контейнеры, в которые и складывают поначалу весь мусор из бачков. А в шесть утра его увозят на городскую свалку.
На улице уже стемнело. Ну и хорошо.
– Слава Богу, – сказали они в один голос. Все же неприятно копаться в отходах при дневном свете.
Подруги вооружились кусками досок, оставленными кем-то возле туалетов, и пошли «на врага».
Трудно описать унижение, испытанное ими, когда мимо шли прохожие и оглядывались, увидев в свете отдаленного фонаря двух симпатичных, хорошо одетых женщин, неистово копающихся в мусоре. Невозможно передать, как враждебно на них глазели пришедшие «на работу» местные бомжи, а потом стали прямо-таки гнать палками от своих родных контейнеров.
Шел второй час изнурительной работы в мусорном многообразии (бомжи вскоре прониклись сочувствием и стали помогать бедолагам), когда Вероника спросила у Леры, как давно она видела бухгалтера и отдала ли на подпись договоры. Лера постояла, подумала, отошла от всей честной компании и побрела к дому.
– Эй, подруга, ты передумала искать паспорт? – кричали вслед бомжи.
Вероника догнала ее и остановила. Она все поняла.
– Вспомнила, бестолковая ты женщина?! – прошипела она.
Паспорт был отдан бухгалтеру два дня назад для оформления каких-то документов.
* * *
На сайте психиатрической больницы «Хуторок» все напоминало о том, что близился День Победы. Лера была сентиментальной, плакала, когда смотрела «А зори здесь тихие» или еще какое-нибудь душещипательное кино. Она не любила трагических развязок, не могла смотреть на бездомных кошек и собак, жалела хромающих голубей, поющих в подземных переходах парней с гитарами и даже бомжей, особенно когда у тех были печальные лица. Но тут она поняла, что ветеранов ей жаль намного больше, чем кого-либо.
Вокруг жутко-пестрого и безвкусно оформленного «тела» сайта располагались рамочки с фотографиями. Ветераны, идущие на параде по площади, ветераны в гвоздичных букетах, ветераны в орденах… – всем им честь и слава. Но! Рядом с портретами было опубликовано обращение, в котором подробно рассказывалось, как без проблем попасть в психдиспансер. И это повергло Леру в шок. Заслуженных людей приглашали в лечебницу, словно намекая на их нехорошее психическое здоровье. «Где у разработчиков мозги?» – подумала она.
Психдиспансер
Лера и Вероника шли в заведение для болезных мимо высокого забора и наблюдали, как между елей прыгает белка, прогуливаются люди в спортивных костюмах, медсестра на коляске вывозит гулять немолодую, но довольно симпатичную женщину. Калитка была закрыта, и они нажали на кнопку звонка.
Вышла медсестра, представилась Таисией и сказала, что знает «тетушку» Леры. Подруги сняли курточки, накинули халаты и, постоянно оглядываясь, медленно пошли за ней.
Фигура у медсестры была великолепна, и сама она напоминала Мэрилин Монро с ее пышными формами и томным взглядом. Костюмчик салатового цвета сидел безупречно, губы и глаза в меру подведены, из-под шапочки выглядывал кокетливый соломенный завиток.
– Лерка, может, останемся? – подмигнула Вероника. – Кормят, ухаживают, работать не надо.
– А что, мне очень нравится! Тишина, лес, белочки, – вздохнула Лера. – Но только после победы.
Всю дорогу они старались не забыть, какая неприятность их сюда привела – потеря тети, не шутка ли!
– Таисия, скажите, как себя чувствует моя тетя? Она вспоминает о ком-нибудь из родных?
– В последнее время совсем редко. Про мужа Василия может вспомнить и еще про какого-то Петеньку.
У Леры похолодело внутри: Петром звали ее отца.
Подруги молча шли по дорожке, каждая знала, о чем думает другая.
Таисия привела их к той самой симпатичной женщине в инвалидной коляске, рядом стояла молоденькая девушка в белом халате.
Встреча «родственников» была на редкость трогательной. Безутешная «племянница» подошла, присела на корточки перед коляской и сказала:
– Тетя Аня, это я, твоя Лера.
В это время Вероника старалась отвлечь медперсонал.
– Таисия, пожалуйста, давайте оставим их наедине, может, тетя что-нибудь и вспомнит. Я очень вас прошу!
– Хорошо, только недолго, Анне скоро обедать.
– Огромное вам спасибо! – сказала Вероника и положила в карман Таисии большую шоколадку. Медсестра изменила маршрут – пошла по дорожке к корпусу. Богиня да и только!
– Тетя Аня, пожалуйста, припомните, где ваш муж, Василий?
– Мой муж? Ах, мой муж!.. – вздохнула Серова. – Его нет давно, он поплыл по морю в дальние края.
– Про какого Петра вы вспоминаете?
– Петенька был другом Васеньки. Вы знаете, они очень дружили, пока не поссорились.
– Как они поссорились? Из-за чего? Вспомните, пожалуйста.
И тут произошло просветление, Анна посмотрела на Леру вполне осознанно и трезво.
– Васенька связался с человеком из дирекции санатория, он не смог защититься сам и защитить Петеньку. А ты… ты часом не дочь Петеньки? Очень похожа на него!
Леру как холодной водой окатили – так и замерло у нее все внутри, ни пошевелиться, ни сказать. Но все-таки она пересилила себя, набрала побольше воздуха в легкие и смогла выговорить:
– Я? Нет, что вы!
– Жаль его и детей. Васенька был очень виноват перед Петенькой, очень! Но он не мог ничего поделать, его заставили, понимаешь?
– В чем виноват?
– Его заставили подписать, заставили!
– Что подписать? Где ваш муж?
– Он… поплыл… в кораблике, – и взгляд ее снова помутнел.
Больше они ничего не узнали, потому что Анна стала бормотать бессвязные фразы. Подошла медсестра.
– Таисия, скажите, пожалуйста, к тете кто-нибудь приходит?
– Нет, никто. Поначалу наведывался мужчина, говорил, что племянник, а потом и он перестал ходить. Это было года два назад.
Лера и Вероника притихли, понимая, что для них уже давно пахнет жареным, сюжет неожиданно стал напоминать сцену с детьми лейтенанта Шмидта из «Золотого теленка». Племянников и племянниц становилось все больше, и что-то подсказывало, что их количество может еще увеличиться, ведь кто-то спрашивал у Татьяны Ивановны о жене Шмелева!
Тут с ели спрыгнула белка и пробежала мимо, вовремя переведя внимание на себя. На лесной дорожке было так мирно, тихо и спокойно, что вся эта дикая история показалась нереальной, словно из другой жизни. Под ветром качались высоченные ели и сосны, будто срисованные с картин Шишкина, только медведей не хватало. Солнце пробивалось сквозь ветви ароматной хвои и слепило глаза.
– Таисия, как выглядел этот мужчина? Сколько лет ему было? – Лера спросила и закрыла глаза, чтобы в них не отразилось волнение. Получилось почти естественно – солнце слепит.
– Мужчина… лет сорока пяти или чуть больше, наверное, симпатичный. Но точно не помню.
Вероника вроде бы нечаянно коснулась рукой уже раздутого шоколадкой кармана Таисии. Никто и не заметил бы этого жеста, но у Таисии, видимо, были незаурядные способности. Как у летучих мышей, которые не видят, а чувствуют чужие движения… Она пригладила карман, как бы припечатывая десять долларов, отправленные туда Вероникой на этот раз.
– А… вспомнила! Племянник спрашивал, чем мы лечим Анну Ивановну.
– И чем же?
– Тогда мы ей только седативы давали, совсем легкие, для поддержки психики, хоть она и, бывало, выходила из себя, плакала навзрыд, кричала что-то…
– Вспомните, пожалуйста, что именно! Я очень вас прошу!
– Она говорила, что у нее перед глазами стоит картина, когда Васенька очень переживал за Петеньку и за подписанную бумагу. Документ какой-то. Только толком так и не смогла ничего сказать, все время путалась в словах.
– А про то, что он нашел документ, тетя Аня не говорила?
– Нет.
– Таисия, раз вы уж так добры к нам, не могли бы вы позвонить по этому номеру – Вероника протянула свою визитку, – если вдруг племянник придет снова?
– А чего он придет, столько уж не был!
– А вдруг!.. Спасибо вам большое! – к визитке Вероника добавила еще одну маленькую и очень симпатичную бумажку.
«Ну и ну, – подумала Таисия, направляясь в корпус, – как быстро все произошло, никто ведь и не ожидал». Она вынула из кармана телефон, набрала номер и сказала:
– Они уже приходили. Так. Да. Хорошо.
В машине подруги включили диктофон, захваченный на всякий случай, и снова все прослушали. «Васенька, Петенька…» И так семь раз…
Выходит, Василий Шмелев подписал некий документ, который принес Бортнику неприятности или даже гибель. «Он так виноват, так виноват!» Не мог же он погубить отца тем, что подписал какую-то бумагу! Или мог? А еще он мог подплыть на другой лодке и столкнуть веслом отца в воду. Нет, это не укладывалось в голове. За что? Почему?
Были и еще вопросы: где сам Васенька, почему квартиру продали, почему его жена в психушке, кто приходил и назывался племянником, где все остальные родные и близкие? Многовато вопросов. Ответов – ни одного.
– Слушай, Вероника, давай записывать!
– Ага, молодец, хорошо придумала! А если эти записи попадут кому-нибудь на глаза? Все! Капут! Ты же понимаешь, что тут уже все серьезно. Куда мы, туда и он, племянник этот.
– Ладно, давай тогда хотя бы подытожим. Васенька подписал документ, повредивший моему отцу и, скорее всего, привел к его гибели. Что это за такой ужасный документ, из-за которого топят человека? Дальше. Васенька не хотел подписывать, но его заставили. Как могут заставить что-то делать человека в наше время?
– Утюг на пузо положить! – вставила Вероника.
– Ну тебя! – Лера сразу представила мужчину средних лет с утюгом на голом животе, подписывающего документ, который злодей держит перед носом у извивающейся от боли жертвы на дерматиновой черной папке.
– Еще можно пригрозить смертью, как бы дико это ни звучало. Или смертью близких.
– Племянника, например!
– Стой! Племянник, о котором нам рассказали, – это вовсе не племянник, а наоборот, – преступник!
– Надо узнать, есть ли у Васеньки племянник и еще какие-нибудь родственники.
– Лерка, мы только что были у его родственницы, Анны Ивановны. Вот ее жизнью и могли пригрозить, это точно. Допустим, хотели убить, не получилось, поэтому свели с ума.
Лера сосредоточенно вела машину, Вероника задумчиво смотрела в окно. И тут позвонила Анечка.
– Представляешь, что мне написал новый друг! Он моряк. Вот послушай. Я: «Давно ищете, к какому берегу приплыть?» Анатолий Плотников: «Четыре годика». Я: «А почему покинули берег свой родной?» Он: «Выгнали, и я освободил, так сказать, жизненное пространство».
«Почему и для кого освободил жизненное пространство Василий Шмелев?» – подумала Лера.
– Я: «И в чем была ваша вина, Анатолий?» Он: «Заболел, перестал в море ходить, стал не нужен». Я: «Да, нехорошо с вами обошлись». Он: «Ну их, забыл уже». Я: «А болезнь вылечили?» Он: «Я тогда упал с палубы в трюм и отбил себе все, что можно, теперь прошло, только ступни страдают, блокаду делают». Ну ладно, Лерочка, приедешь домой, я в скайп тебе подробно все напишу.
«Почему-то стал не нужен Василий, и от него решили избавиться, а заодно и от его жены, которая впала в беспамятство после чего-то, что ее испугало.
Боже, как же все это собрать в одно целое? Как сложить пазлы, чтобы получить полную картину?»
Домой она попала около восьми часов вечера, открыла ноутбук и решила разбить по пунктам все, до чего додумалась. Следовало узнать про семью Шмелева, а для этого позвонить еще раз Володе Володину. При мысли о нем Лера улыбнулась, в душе потеплело – слава Богу, есть мужчина, присутствие которого согревает душу.
Конечно, был еще один, мысли о котором одновременно грели, терзали и приводили в смятение, но это уже совсем другая история…
* * *
– Здравствуй, Лерочка! Я уже хотел звонить тебе! Как ты там? Как твои поиски?
– Все хорошо, Владимир Иванович, только продвинулась я совсем чуть-чуть.
– Шмелева-то нашла?
– Нет, но отыскала его жену, – Лера решила рассказывать все постепенно, все же Володя был другом отца, очень переживал его смерть, расстраивался, близких людей нужно беречь!
– Да? – он помолчал. – Ну… и как поживает любезная Анна Ивановна?
– Плохо поживает, в больнице лежит, – Лера решила не уточнять, в какой больнице и почему находится Анна Ивановна.
– Очень это плохо, надо и мне к ней наведаться, все же мы дружили с Василием.
– Да, только где сам Василий, интересно было бы узнать. Володя, а вы не помните, кто с ним дружил тогда, в тот год? – спросила Лера, снова переходя на «вы».
– Ни с кем не дружил, замкнутый был, нелюдимый, а потом и вовсе пропал.
– Понятно, спасибо большое!
Итак, вокруг смерти Лериного отца оказался плотный клубок из непонятных событий, которые происходили в самых разных, порой, очень странных местах. Люди, участвовавшие в этих событиях, совершали столь же непонятные поступки, пропадали, а затем оказывались живы, но не вполне здоровы… Кто их перетасовал и расставил на определенные квадраты, как пешки на шахматной доске? Кто этот гениальный гроссмейстер, и зачем ему была нужна эта партия?
Разведка
На следующий день Лера и Вероника поехали в санаторий. Может, в бухгалтерии или отделе кадров кто-нибудь помнит, куда делся Шмелев, уволившийся семь лет назад. Это же не тридцать, а всего семь! Словом, нужно было получить как можно больше информации.
Володину Лера позвонила уже из машины, когда они свернули на лесную дорогу, и ехать оставалось совсем немного.
– Что же ты мне не сказала, Лерочка, что приедешь, меня-то нет на месте, буду только через два дня. В командировку отправили за стройматериалами, ээх!
– Ну, ничего, Владимир Иванович. Вы не могли бы позвонить в отдел кадров или бухгалтерию, чтоб они нас сразу не прогнали?
– Да-да, сейчас позвоню. Да они ж тебя помнят с прошлого раза, но я все равно позвоню. Удачи вам!
Жаль, а ей так хотелось увидеть его, все же не чужой, любит их – маму, брата, сестру, всех!
– Да кто он такой, твой Володин? Что ты так вздыхаешь? Окружила себя мужиками, не знаешь, у кого помощи просить!
– Вот поэтому и прошу у всех сразу, да их всего-то два. Ты-то, чуть что, бросаешься к своему Глебу! А Володин, кстати, очень дружил с отцом, они столько раз на рыбалку вместе ходили. Он так поддерживал нашу семью после всего. И маме лекарства доставал, и помогал крышу крыть!
– Ну, ладно, ладно, не кипятись, все понятно. Согласна, к такому человеку можно обратиться.
Санаторий утопал в зелени, кусты успели распуститься, несмотря на холодную погоду.
– Ух, какая классная спортивная площадка тут у вас! Огромная!
Вероника любила спорт почти так же, как стряпню. Примерно раз в год она начинала бегать и таскать гантели, правда, надолго ее не хватало. Всякий раз, когда Лере приходила в голову мысль «убрать живот» или «накачать ягодицы», она обращалась к этому человеку-парадоксу. Вероника знала, как привести в порядок любую мышцу.
Однажды она всерьез занялась Лериной фигурой, приказала не есть после обеда и прыгать по полчаса в день. Но скоро все закончилось – снизу прибежали соседи (офис был обыкновенной квартирой) и сказали, что вызовут милицию, если здесь не прекратится содом и гоморра.
– Это не стадион, – ответила Лера. – Здесь должен был быть еще один корпус для иностранных туристов. Но почему-то стройка заглохла, напрасно только котлован рыли. Теперь вот на этом месте, видишь, стадион соорудили, большой получился. И еще будка строителей в лесочке осталась.
– Понятно. И турники тут, и волейбол, и баскетбол. Все площадки отдельно! Уважаю.
Позвонила Анечка.
– Лерка, привет! Тут мне один друг написал, что приедет клеить обои. Слушай. Он: «Привет, королева! Не делай без меня ничего, я приеду, приведем в порядок твою новую квартиру!» Я: «Не против, можешь приезжать!» Он: «Еще привезу тебе люстру, замки для дверей, шурупы и помогу кладовку обустроить». Я: «Буду очень благодарна тебе…» Лерка, у него собственная строительная фирма была, а потом его бросил напарник и оставил с долгами… Потом в скайпе тебе все расскажу…
Лере вдруг пришло в голову, что строительные материалы и ей не помешали бы в ремонте маминого дома, отец же не успел обшить его утеплителем. Но напарник его тоже бросил…
– А еще он сказал, что привезет мне гуся! Лерка, у него свое хозяйство, представляешь? Как ты думаешь, он серьезный?
– Гусь? Не знаю. Трепло твой гусь! – сказала Лера.
Так любил выражаться Петр Бортник – прямо и без лишних слов. А здесь, в этом месте, где он когда-то ходил, говорил, шутил, курил, ей хотелось говорить его словами.
– Почему? Подожди, я тебе еще расскажу… Может, ты занята?
– Анечка, прости, за рулем, – Лера нажала отбой.
В административном корпусе было время обеда, поэтому подруги решили прогуляться вдоль берега моря. «Пахнет морем, и луна висит над самым Лонжероном», – пел в санаторский динамик Шуфутинский. Возле воды было прохладно и ветрено, до луны еще далеко, но зато с острова Любви доносился запах шашлыка. Вот бы пикничок устроить!
– Закончим это дельце, да и устроим шашлыки, – как будто прочитала ее мысли Вероника. – Слушай, а давай посмотрим, что там в домике строителей!
– Давай, – вздохнула Лера, – все равно еще полчаса есть.
Домик оказался за ограждением, которое пришлось преодолеть почти ползком. Он стоял в лесу, заросший каким-то высоченным бурьяном, папоротником и крапивой. Дверь подпирала вросшая в землю большая бочка. Даже странно, что такой неухоженный участок леса находился совсем рядом с благоустроенным санаторием!
– Может, не надо? Что мы тут найдем? – уныло спросила Лера. Настроение у нее упало совсем.
Вдвоем они сломанными ветками примяли крапиву, которая нещадно жалила руки, потом набросали хвойных лапок и осторожно подошли к высокому окошку.
– Мышки плакали, кололись, но продолжали есть кактус!.. – брякнула при этом Вероника.
Светили фонариками телефонов, подпрыгивали, поддевали замазку, которая намертво сидела в уголках окошка, но все было напрасно! А потом все же забрались на бочку и сквозь мутное стекло увидели не то кучи земли, не то груды камней.
Рядом захрустели ветки, и следопытки вынуждены были присесть в крапиву.
Айфон Вероники пиликнул, напоминая, что пришло время обеда, и она вполголоса прошипела ему: «Отстань!» Схватила Леру за руку и потянула к дыре в ограде. По дороге пришлось спрятаться за дерево – мимо домика прошел здоровый мужик в куртке защитного цвета с капюшоном на голове и в сапогах, остановился, посмотрел на примятый бурелом. И пошел своей дорогой.
Ничего страшного не произошло, но все же им было не по себе. Что можно найти в старом домике, заросшем крапивой по самую крышу? Да все что угодно! Например, документы, про которые все давно забыли.
Теперь, чтобы попасть в отремонтированный корпус, нужно было привести себя в порядок. Подруги отрясли с одежды иголки и мусор, а потом направились в туалет, где все сверкало белизной. В зеркалах отразились их лохматые головы и помятая одежда. Минут пятнадцать ушло на реанимацию причесок, макияж и чистку кроссовок.
В отделе кадров Леру никто не вспомнил (или делал вид), мало того, на подруг очень подозрительно посмотрели три женщины средних лет в одинаковых голубых курточках с нашивкой «Морской».
Хоть и была произнесена кодовая фраза «Владимир Иванович Володин», никто и ухом не повел. Значит, не звонил он! Лера набрала еще раз, но телефон оказался недоступен. Очень странно, не случилось ли что-нибудь с ее ангелом-хранителем, который так помогает им теперь?
– И почему такие лица? Мы же не грабители и не пьяные бомжи! Мы вежливые донельзя, уставшие женщины, которые ищут правду! – сказала Вероника.
А бухгалтерия и вовсе была закрыта. На выходе из лифта Лера оступилась и подвернула ногу. Все в этот день было не так!
Поковыляли к двери, но тут их окликнул участливый голосок.
– Может, вам чем-нибудь помочь? – спросила девушка на ресепшн.
– Да нет, не надо, мы уж как-нибудь сами… – сказала Лера, но подруга толкнула в бок пострадавшую «при исполнении». Та ойкнула. А Вероника сделала страдающее лицо, решив разжалобить юную администраторшу.
– Да, если вам не будет трудно, помогите нам. Женщина подвернула ногу, теперь тяжело будет вести машину…
– Пойдемте, отведу в медпункт.
В небольшой чистенькой комнате сидела симпатичная особа в халате цвета морской волны, которая сразу начала суетиться вокруг Леры.
– До чего милые люди здесь работают! – восхитилась Вероника.
– Мы просто делаем свое дело, – скромно ответила медсестра как полицейский из детективного сериала.
– Скажите, а как вас зовут? – спросила Вероника страдальческим голосом.
– Ольга, – улыбнулась девушка.
– Ольга, вы давно здесь работаете? Нам очень нужно найти одного человека. Нет, двух!
Из корпуса они вышли часа через два, очень довольные собой. Ольга, несмотря на внешнюю моложавость, помнила не только Шмелева, но и отца Леры. Когда о нем зашла речь, Лера побледнела, голова у нее закружилась, а сердце застучало быстрее. Медсестра все поняла и быстренько подсунула ей маленькую таблетку и стакан с водой.
Ольга рассказала, что мужчины очень дружили, что у Шмелева действительно была жена Анна Ивановна, но потом он связался со стервой Аллочкой, которая перебрала почти всех мужчин, работающих в санатории, крутила с приезжими направо и налево. Как угораздило такого положительного мужчину попасть на ее крючок?!
Ольга сама видела, как Василий и Аллочка однажды сидели в баре и смотрели друг на друга не мигая.
– Они точно влюбились друг в друга, и это оказалась роковая любовь! – заговорщицким шепотом сказала медсестра. – А потом погиб Бортник, и голубки куда-то пропали – сначала Шмелев, а потом и Аллочка.
– С чего вы взяли, что они влюбились? – спросила Вероника.
– Так все понятно, они тайно встречались в кафе, о чем-то договаривались, но все время оглядывались, боялись, что их кто-то увидит.
Все это было странно, и не приблизило к разгадке. Кто убил отца? Где Шмелев и Аллочка? Почему Анна Ивановна попала в психдиспансер? Загадок даже прибавилось. Но и прибавился еще один нужный номер телефона – Ольги, которая могла вспомнить еще что-нибудь ценное для них.