bannerbannerbanner
Свадьбе быть!

Елена Михайловна Малиновская
Свадьбе быть!

Полная версия

Глава 3

– Подожди, как это? – изумленно спросил Фредерик. – Ты выходишь замуж за какого-то Густава Одрона?

Я тяжело вздохнула и кивнула.

Фредерик откинулся на спинку стула, не сводя с меня круглых от удивления глаз.

Мы сидели в нашем любимом кафе, которое располагалось напротив дома, где я снимала квартиру. Наверное, стоило пригласить его на непростой разговор к себе. Но в последний момент я передумала и выбрала для беседы общественное место.

Мало ли как отреагирует Фредерик на столь неожиданное и неприятное известие. Нет, я не боялась, что он попытается отмутузить невесту, которая, как оказалось, выходит замуж за другого. Но без скандала все равно вряд ли обойдется. Что скрывать очевидное, Фредерик, как, наверное, любая творческая личность, был вспыльчив и обидчив. И в глубине души я надеялась, что присутствие посторонних умерит его пыл. Пусть хотя бы даст мне договорить, а не начинает кричать прямо сразу.

К тому же кафе почти пустовало. День лишь недавно перевалил за середину. Обычно наплыв народа случался ближе к вечеру, когда закатное солнце золотило крыши Арраса. Помимо нас в заведении была лишь сонная официантка, которая сидела около стойки и изредка поглядывала на нас в ожидании, когда можно будет принять заказ.

– Пойми, я сама не в восторге от всего этого, – проговорила я. – Густав – сын делового партнера отца. Я его никогда до этого не видела.

– Но почему ты должна выйти за него замуж? – Фредерик зло прищурился. – Ты ведь никак не зависишь от отца и его денег. Давно живешь самостоятельно. Или этот Густав показался тебе более выгодной кандидатурой, чем я? Конечно, у него, поди, денег куры не клюют.

Фредерик все повышал и повышал голос. Последнее предложение он чуть ли не выкрикнул, и официантка с интересом обернулась к нам. Подперла кулаком подбородок, предвкушая любопытное зрелище.

Я досадливо поморщилась. Нет, все-таки идея выбрать для разговора с Фредериком кафе была не очень удачной.

После чего выразительно глянула на официантку, и она неохотно отвернулась. Хотя я не сомневалась, что девушка продолжает внимательно прислушиваться к нам.

Фредерик пребывал в расстроенных чувствах. На его скулах затлели чахоточные пятна румянца, глаза потемнели от обиды.

– Фредерик, успокойся, пожалуйста, – негромко произнесла я. – Я еще раз повторяю: не хочу я замуж ни за какого Густава. Только за тебя. Но обстоятельства складываются таким образом, что в противном случае отца сошлют на рудники…

– С какой стати? – перебил меня Фредерик. – Этот Густав – племянник короля, что ли? При чем тут твой отец вообще?

– Он должен найти до конца месяца десять тысяч золотых. – Я не выдержала и недовольно цокнула языком, в очередной раз подивившись глупости и самоуверенности отца.

Дались ему эти налоги! Его бизнес вполне процветал и без этого. Зачем, ну зачем он полез в эту глупейшую авантюру по сокрытию доходов? Неужели впрямь надеялся, что его обман никогда не раскроется?

– Сколько? – сипло переспросил Фредерик, впечатленный услышанной суммой.

– Десять тысяч, – повторила я.

Фредерик быстро заморгал ресницами. Видимо, для него это стало настоящим потрясением.

Воспользовавшись тем, что пока он был не в состоянии говорить и тем более кричать, я затараторила, торопясь выложить все услышанное от отца.

Фредерик хмурился все время моего рассказа. Однако, хвала небесам, не перебивал.

– В общем, понимаешь, у меня не было выбора, – наконец завершила я свое повествование. – Но это ненадолго, поверь! Никто не мешает мне сразу после свадьбы подать на развод. И тогда мы с тобой поженимся, как и планировали.

– Значит, дед этого Густава планирует щедро раскошелиться на свадьбу единственного внука, – задумчиво сказал Фредерик, как будто пропустив мои последние слова мимо ушей. – И доля твоего отца будет составлять пятнадцать тысяч.

Я настороженно кивнула. Ну да, так и есть. Отец заплатит долг государству, а я наконец-то смогу воссоединиться с любимым человеком.

– А почему бы тогда тебе не потребовать от отца свою долю от участия в этом безобразии? – Фредерик в упор посмотрел на меня, и на дне его зрачков я уловила тень какого-то чувства, больше всего напоминающего алчность.

– То есть? – непонимающе переспросила я.

– Это же логично и справедливо, – Фредерик пожал плечами, как будто удивленный, что надо объяснять настолько элементарные вещи. – Ты не по своей воле вынуждена участвовать в этом глупом спектакле. И многим рискуешь. Кто знает, что этот Густав за фрукт. Нет, понятное дело, я ему не позволю тебя обижать. Все руки и ноги переломаю. Но, по-моему, ты вправе потребовать от отца, так сказать, материальной компенсации своих моральных потерь.

Я нервно забарабанила по столу. Что-то мне все это не нравится. Нет, с одной стороны, безусловно, хорошо, что Фредерик успокоился и больше не делает попыток устроить скандал. Но с другой… Я ожидала от него более бурной и эмоциональной реакции. А он вдруг про деньги заговорил.

И опять вспомнилась утренняя сцена, когда Фредерик при появлении моего отца упал за кровать и не торопился выбираться, как будто решив таким образом спрятаться. А потом безропотно ушел.

– Твой отец получит пятнадцать тысяч, – продолжал тем временем Фредерик. – Десять, как и должен, пусть вернет государству. А пять пусть отдаст тебе.

И мрачное зарево на дне его зрачков полыхнуло вновь.

– Ты думаешь, отец согласится на это? – со скепсисом вопросила я. – Пять тысяч – это же огромная сумма! К тому же они вроде как полагаются на развитие его дела.

– Мелисса, – Фредерик проникновенно улыбнулся и ловко перехватил мои руки. Сжал запястья, глядя мне в глаза: – Твой отец всего в шаге от полнейшего разорения и ссылки. Его судьба находится целиком и полностью в твоей власти. И я считаю, что ты обязана попросить свою долю. Потому что в его затее именно тебе отведена главная роль. Подумай сама, если ты откажешься, то его уже ничто не спасет. А пять тысяч… Мы сможем купить дом. Да что там дом! Мы устроим себе грандиозное свадебное путешествие. А еще если мы выгодно вложим эти деньги, то до конца жизни не станем ни в чем нуждаться. И я больше не буду вынужден искать клиентов, соглашаясь на любые заказы. Займусь настоящим творчеством, а не этой мазней.

Чем дольше Фредерик разглагольствовал, тем сильнее я мрачнела. Н-да, как-то не так я представляла нашу беседу. Лучше бы он и в самом деле вспылил, наговорил мне чего-нибудь резкого и острого. Однако создается такое впечатление, будто он радуется предложению моего отца.

– То есть ты уже не возражаешь против моей свадьбы с Густавом? – холодно спросила я.

– Нет! – с воодушевлением воскликнул Фредерик. Правда, тут же опомнился и нарочито вздохнул. Добавил с кислой миной: – Ну, то есть мне это не нравится. Конечно же, мне это очень сильно не нравится, Мелисса! Но ради нашего обеспеченного будущего я готов потерпеть. Несколько месяцев – не так уж и долго. Правда, учти, я все время буду рядом. И этому Густаву и пальцем не дам к тебе прикоснуться!

Я скептически хмыкнула. Ага, как же, будет он постоянно рядом. Как будто в супружескую спальню его кто пустит. Все же есть определенные правила приличия и нормы.

– Кстати, по поводу того, что ты постоянно будешь рядом, – проговорила я, даже не пытаясь скрыть обиженных ноток в голосе.

Все-таки не ожидала я, что Фредерик отреагирует именно таким образом.

– В эти выходные меня с родителями пригласили в дом Северина Одрона, отца Густава, – продолжила я. – Так сказать, чтобы молодожены познакомились поближе. Я упросила папу, и ты поедешь с нами. Если не против, конечно. Сделаешь несколько набросков. А сам присмотришься к Густаву. Возможно, мне и впрямь не стоит выходить за него замуж.

– А разве у тебя есть выбор? – вдруг вырвалось у Фредерика.

Я аж закашлялась, донельзя удивленная и расстроенная такой репликой.

– Ой, то есть ты, безусловно, вольна делать все, что угодно, – тут же опомнился Фредерик. – Прости, ляпнул, не подумав.

Если говорить откровенно, то за этот разговор мой жених очень много чего ляпнул, не подумав. Прежде я никогда не предполагала, что он настолько расчетлив.

Когда отец предложил мне этот брак по расчету, то первым делом я подумала о реакции Фредерика. Как ему будет неприятна вся эта затея, как он будет переживать. Но я даже представить не могла, что он воспримет все с таким воодушевлением и восторгом.

И мне это было… неприятно. И это еще мягко сказано.

– Мелисса, – в этот момент проникновенно проговорил Фредерик и вновь погладил меня по руке, – я знаю, тебе жутко неприятно во всем этом участвовать. Да что там – я сам в ярости! Моя невеста, моя любимая выходит замуж за другого! Но это всего на пару месяцев. А потом нас ждет долгая счастливая жизнь. Великолепнейшая! Мы будем наслаждаться друг другом и путешествовать. Я стану великим художником. Ты займешься тем, чем хотела. И такая пыль, как деньги, перестанут нас беспокоить.

Я неопределенно хмыкнула. На самом деле мне нравилась моя работа. Я любила беседовать с Ребеккой, хозяйкой артефактной лавки, и узнавать новое о свойствах амулетов. Иногда я подменяла ее за стойкой и с удовольствием вступала в разговоры с покупателями. Узнавала, что именно их тревожит, подбирала наилучший вариант. И частенько позже они возвращались в лавку, принося с собой коробку конфет в подарок для меня.

– В эти выходные, – сухо проговорила я. – Мы с отцом заедем за тобой в пятницу.

– Заедете за мной? – как-то наивно удивился Фредерик. – Мелисса, а разве я не останусь у тебя? Сегодня только четверг. Мы бы могли волшебно провести сегодняшнюю ночь и завтрашний день вместе.

– Прости, Фредерик, – солгала я, не моргнув и глазом. – У меня сейчас много работы. Ребекка просила подменить ее в лавке. И прислали новые альбомы по свойствам драгоценных и полудрагоценных камней в качестве усилителей или блокираторов магической энергии. Я обещала ей к понедельнику сделать краткий конспект узнанного.

 

Фредерик обиженно надул губы. Я послала ему воздушный поцелуй, и глубокая вертикальная морщина, залегшая было между его бровей, разгладилась.

– Но мы завтра пообедаем вместе? – капризно осведомился он.

– Конечно, – заверила я. – Тогда и обсудим все детали нашего визита в имение Северина.

Фредерик привстал и потянулся ко мне. Я машинально ответила на его поцелуй.

Странное дело, губы моего жениха были горячими и мягкими. Но сейчас поцелуй не вызвал во мне обычного желания. Даже напротив, прикосновения Фредерика почему-то стали неприятны.

Так, пожалуй, мне надо немного побыть дома одной и все обдумать. Понятное дело, никакой срочной работы у меня нет. Ну, то есть альбомы действительно прислали, но я вполне смогу захватить их с собой в имение Северина. К тому же Ребекка точно не будет требовать от меня немедленного отчета.

И впервые в жизни я не испытала угрызений совести в том, что обманула Фредерика.

Глава 4

Отец заехал за мной вечером в пятницу. К тому моменту я приготовила пару платьев, перемену белья. Но большую часть моего багажа занимали как раз альбомы. Тяжелые, в толстых кожаных переплетах, с огромным количеством великолепных магиснимков. Короче, моя прелесть!

– Это что такое? – пораженно спросил отец, когда я, отдуваясь от тяжести, вытащила ему стопку книг, бережно перевязанных веревочкой, после чего аккуратно упаковала их в сумку.

– Альбомы по свойствам драгоценных камней, – честно призналась я.

– Думаешь, у тебя будет время на чтение? – скептически поинтересовался отец. – Нам предстоят насыщенные выходные. Даже Чейс Одрон приедет. Возжелал лично посмотреть на невесту внука.

– Тем лучше, – огрызнулась я. – Пусть все новые родственники полюбуются на то, какая будущая жена Густава начитанная и умная.

Отец кашлянул, удивленный моей реакцией на пустяковое, в сущности, замечание, но мудро не стал ничего уточнять, лишь, крякнув, принял от меня увесистую ношу и отправился вниз.

Уже в карете он откинулся на спинку сиденья. Побарабанил пальцами по колену, после чего осторожно спросил:

– А твой Фредерик не едет, что ли?

– Нам надо заехать за ним, – буркнула я. – Я сказала кучеру адрес.

– Я полагал, что вы будете вместе, – заметил отец.

Я ничего ему не ответила. Вместо этого демонстративно уставилась в окно.

Обещанный обед в кафе прошел совсем не так, как я предполагала. Тема денег, которые я должна вытребовать у отца за свое участие в его затее, не сходила с уст Фредерика. Он даже притащил записную книжку, в которую заранее тщательно выписал названия всех, по его мнению, более-менее надежных банков, в которые нам следовало поместить полученное богатство. Сыпал непонятными терминами вроде процентных ставок и депозитов. И я никак не могла понять, откуда Фредерик, обычный художник, знает такие тонкости.

Правда, заметив, что я заскучала, он ловко переменил тему. Точнее, как сказать – переменил. Просто принялся рассуждать, какие покупки нам надлежит сделать в первую очередь. Глаза его при этом горели, а в голосе звучало настоящее воодушевление.

Словом, ушла из кафе я более чем расстроенной. И теперь сидела напротив отца и не знала, как начать непростой разговор.

Ладно, это пока терпит. Постараюсь улучить в выходные удобный момент. Все равно мы почти приехали к дому Фредерика, а парой слов тут вряд ли обойдешься.

Через неполную минуту карета остановилась. Дверца распахнулась, и внутрь ловко залез Фредерик, который держал в руках небольшую сумку. Опустился на сиденье рядом со мной.

– Добрый вечер, господин Дуглас Говлор, – поздоровался он, лучезарно улыбаясь.

– Добрый, – хмуро отозвался отец. Кивком показал на сумку, которую Фредерик положил на колени, после чего с немалой долей презрения осведомился: – Это все?

– В каком смысле – все? – переспросил Фредерик.

– Мы с Мелиссой договорились, что вы будете представлены семье Одрон как предполагаемый художник на предстоящей свадьбе, – проговорил отец. – Заодно сделаете несколько портретов. Мне почему-то представлялось, что ваш багаж должен занимать больше места. Краски, холсты и тому подобное. Что там еще ваша братия с собой таскает.

И в последней его фразе вновь прозвучало нескрываемое пренебрежение.

– Не беспокойтесь, господин Дуглас, – с некоторой обидой отозвался Фредерик. – Процесс создания портрета – весьма небыстрый. Я взял с собой блокноты для зарисовок и карандаши. Этого мне вполне хватит для первого этапа.

Интересно, а записную книжку со своими вычислениями он с собой захватил?

Эх, ну как же не хочется начинать разговор с отцом по поводу этих проклятых денег! Как-то это… мерзко, что ли. Одно дело, если я помогаю ему бескорыстно, проникнувшись его тяжелым положением. А совсем другое, когда я потребую свою долю. Такое чувство, будто в этом случае я продаю себя.

В карете тем временем повисло тяжелое молчание. Никто первым не хотел начинать разговор. Я по-прежнему мрачно смотрела в окно, не видя проплывающих мимо улиц. Мой отец с непонятной усмешкой разглядывал Фредерика. Тот нервно то сжимал, то разжимал ручки сумки.

– Как и где вы познакомились с моей дочерью? – внезапно спросил отец.

– О, это очень романтическая история, – Фредерик широко улыбнулся, видимо, обрадовавшись, что мой отец соизволил сменить гнев на милость и завел с ним разговор. – Это была любовь с первого взгляда. Мелисса сидела в кафе. Одна, около окна. Закатные лучи падали ей прямо на волосы, от чего они казались огненно-рыжими. Кофе стоял перед ней, но она к нему даже не притронулась. И такая печаль была написана на ее лице, что я захотел хоть немного развеселить вашу дочь. Не удержался, достал блокнот и сделал быстрый набросок. А потом подошел и подарил портрет ей. Как же она была удивлена! Завязалась беседа. – Кашлянул и лукаво добавил: – Ну а потом завязалось и все прочее.

Я беззвучно хмыкнула.

Если честно, Фредерик представил моему отцу изрядно улучшенную версию нашего знакомства. Нет, оно действительно произошло в кафе, и я действительно сидела около окна. Вот только Фредерик не подарил мне портрет, а попытался продать. Не скрою, набросок был выполнен профессионально, поэтому я не стала отказываться. Ну а потом уже завязалась беседа, по итогам которой мы как-то незаметно договорились на следующую встречу в этом же кафе.

Однако к чести Фредерика за следующее свидание полностью заплатил он, хотя я все порывалась разделить счет.

– И давно вы вместе? – продолжил расспросы отец.

– Три месяца, – ответил Фредерик.

– Три месяца? – Отец не удержался и выразительно фыркнул. Перевел взгляд на меня и отрывисто спросил: – Мелисса, а тебе не кажется, что это слишком маленький срок знакомства для заключения брака?

– Не кажется, – буркнула я. – К примеру, Густава Одрона я вообще в жизни не видела, а вопрос нашей свадьбы практически решен.

Отец досадливо крякнул, недовольный, что я так подловила его на слове.

– А кто ваши родители? – вновь обратился отец к Фредерику.

– Увы, я их не знаю, – грустно ответил он. – Я воспитывался в сиротском приюте в одном из портовых городков Трекса. Боюсь, его название вам ничего не скажет – настолько он был маленьким. Правда, в пятнадцать лет сбежал и отправился путешествовать.

– Бродяжничали, стало быть, – поддел его отец.

– Набирался жизненного опыта, – парировал Фредерик.

– И как же пятнадцатилетний мальчишка выжил на улицах? – не унимался отец. – Воровали, небось?

– Папа! – зло прошипела я сквозь зубы. – Уймись!

– Но мне правда интересно. – Отец хищно усмехнулся. – Потому как лично я не представляю, чем еще может заработать себе на жизнь малолетний бродяжка. По-моему, только попрошайничеством да мелкими кражами.

– И вы сильно ошибаетесь, – холодно и с достоинством возразил Фредерик. – В портовых городах всегда куча работы. Даже для ребятни. Помочь с разгрузкой кораблей, сбегать по поручениям, разобрать улов, выдраить палубу. Да мало ли что еще! В общем, честно заработанных грошей мне вполне хватало. Я не шиковал, конечно, но такая жизнь казалась мне куда интересней, чем существование в захолустном сиротском приюте. Благо еще, что читать и писать меня там научили. А так, по большому счету, воспитатели не обращали на нас особого внимания. Поэтому мы были предоставлены сами себе. И не мне вам объяснять, насколько жестоки дети к тем, кто хоть как-то отличается от них. А я всегда выделялся из толпы своей любовью к рисованию.

Отец не ожидал от Фредерика настолько прочувственной и яростной тирады. Он смущенно потер подбородок и отвел взгляд.

Я украдкой перевела дыхание. Надеюсь, на этом неприятный допрос отец завершит. Хотя, что скрывать очевидное, я и сама была не в курсе настолько бурного прошлого Фредерика. Как-то прежде эта тема ни разу не всплывала в наших разговорах. Нет, я знала, конечно, что Фредерик вырос без родителей. Но почему-то мне в голову не приходило спросить у него, как он жил тогда в Трексе.

– Каким же ветром вас занесло в Севильон? – все-таки не выдержал и задал новый вопрос отец.

– Нанялся юнгой на корабль – да приплыл. – Фредерик пожал плечами. – Годик меня помотало по стране, затем решил осесть здесь. Аррас мне сразу понравился. Тем более мое искусство тут наконец-то оценили.

– Вот так вот сразу оценили? – Отец недоверчиво прищурился. – Насколько мне известно, все художественные принадлежности стоят немало денег. Откуда они у вас взялись?

Фредерик замялся, словно не желал отвечать. А я, в свою очередь, нахмурилась.

А и впрямь: откуда у Фредерика взялись деньги на занятия творчеством? Отец прав, это весьма недешево. Вряд ли у него сразу появились клиенты. Принято говорить, что талант всегда пробьет себе дорогу. Но по факту это не так-то просто сделать. Особенно если у тебя ни семьи, ни дома, словом, ничего за душой.

Пауза все затягивалась. И в этот момент карета дернулась, натужно заскрипела, останавливаясь.

– Приехали. – Отец кинул быстрый взгляд в окно. Затем посмотрел на Фредерика и с нажимом добавил: – Но мы обязательно вернемся к этому разговору. Не правда ли, господин Фредерик Иртор?

При этом на фамилии он сделал особенное ударение, и меня кольнуло нехорошее подозрение.

Уж не занимался ли мой отец сбором компромата на Фредерика? Я знаю, он может. Благо, что и влиятельные знакомые в полиции имеются.

– Безусловно, господин Дуглас, – в тон ему ответил Фредерик. – Всегда буду рад вновь побеседовать с вами. Мы ведь, как-никак, будущие родственники.

Ловко перехватил мою руку и поцеловал кончики пальцев.

Отец аж позеленел от злости при виде этой картины.

– Даже не смейте проделывать ничего подобного в доме Северина! – предупредил он. – Соблюдайте приличия!

В этот момент сам Северин Одрон распахнул дверцу кареты.

– Мелисса, дорогая, как я рад тебя видеть, девочка моя! – громогласно вскричал он и подал мне руку.

Я не стала отказываться от его помощи. Выбралась наружу, и Северин тут же заключил меня в свои объятия. Сочно облобызал в обе щеки.

Я украдкой поморщилась и постаралась незаметно стереть следы его поцелуев.

Нет, я не имела ничего против Северина. В свои пятьдесят лет он оставался высоким, подтянутым и импозантным мужчиной с благородной сединой на висках, выгодно оттеняющей его темные волосы. Всегда безукоризненно одет, надушен и причесан. Но я не любила, когда посторонние и, что скрывать, не особо знакомые люди так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство.

Ежик. Такое прозвище дала мне в детстве мать за то, что я неизменно разражалась обиженным ревом, когда многочисленные друзья семьи пытались потискать меня. Хвала небесам, со временем эти измывательства, а иначе я их просто не могла назвать, практически сошли на нет. Хотя, наверное, именно поэтому я так рано покинула отчий дом и начала жить самостоятельно. Я всегда предпочитала тишину и одиночество, а мать обожала шумные вечеринки с толпами гостей.

– О, ты все такая же ершистая. – Северин негромко рассмеялся, заметив-таки мой жест. – Прямо удивительно, в кого ты такая?

Я промолчала, поскольку сочла вопрос риторическим.

– Прекрасного вечера, Северин! – К нам подошел отец, выбравшись с другой стороны кареты.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и я отступила на шаг. Кто этого Северина знает, вдруг вновь целоваться полезет.

– К сожалению, Теона не смогла приехать, – повинился за отсутствие моей матери отец. – Знаешь, она в последний момент вспомнила, что приглашена на субботнее чаепитие к графине Мерседес. И не смогла отказать давней подруге.

Я беззвучно хмыкнула. Угу, точнее сказать – заклятой подруге. Сколько себя помню, столько моя мать и враждовала с Мерседес. Естественно, не открыто, а устраивая друг другу мелкие гадости. Но моя мать скорее проглотила бы таракана, нежели пропустила бы званый вечер, который устраивает графиня. Потому как прекрасно понимает, что тогда весь прием так называемые подруженьки проведут за обсуждением ее внешности и последних нарядов.

 

Подумать только, а мать еще меня пыталась вывести в свет! Да куда приятнее потаскать за хвост ядовитую гадюку, чем провести хоть пару часов в этом настоящем серпентарии.

– Очень жаль, – искренне расстроился Северин. – Твоя прелестная супруга всегда желанный гость в моем доме! – Погрустнел сильнее и добавил: – Ты же знаешь, после того, как умерла моя Изабелль…

Не договорил, махнув рукой.

Мой отец сочувственно кивнул. Даже я невольно потупилась.

Жена Северина, милая пухленькая блондинка по имени Изабелла, умерла всего пару лет назад после тяжелой болезни. Я знала, что компаньон отца потратил чуть ли не все свое состояние, пытаясь вылечить ее. В их имении сначала побывали все самые известные целители Севильона, а потом нескончаемой чередой потянулись и всевозможные шарлатаны. Но, увы, все было напрасно. В положенный срок смерть унесла душу Изабеллы на суд богов.

Северин до сих пор так и не оправился от этой потери. Моя мать, которая была в курсе всех новостей и слухов Арраса, не раз говаривала, что Северин ни разу не был замечен ни в чем, порочащем его честь. И в ее тоне при этом слышалась настоящая досада. Мол, безобразие какое. Даже посплетничать о человеке за его спиной не о чем.

В этот момент негромко кашлянул Фредерик, видимо, уставший ждать, когда о его присутствии наконец-то вспомнят.

Северин тут же обернулся к нему. Изумленно вскинул бровь, всем своим видом показывая: мол, а ты кто будешь такой, не заблудился ли часом?

– А, дружище, не успел тебя предупредить, – кисло произнес отец. – Это Фредерик Иртор, художник.

– Художник? – переспросил Северин.

– Мелисса убедила меня, что будет неплохо сделать несколько набросков ее и Густава, – еще более кисло продолжил отец. – Чтобы к свадьбе уже были готовы портреты молодоженов.

И опять послышалось покашливание. Правда, теперь оно раздалось от крыльца.

Я обернулась и увидела незнакомого молодого человека. Увидела – и сразу же поняла, что заранее терпеть его не могу.

Ага, уверена, это и есть тот самый Густав, за которого я должна выйти замуж. Ну и тип! Нет, отец прав, не урод, конечно. Но совсем не в моем вкусе. Высокий, худощавый. Лицо словно сплошь состоит из острых углов. Скулы так и норовят проткнуть кожу, бледные тонкие губы кривятся, как будто он из последних сил сдерживает гримасу отвращения. А вот мастью Густав явно пошел в мать. Глаза прозрачные, голубые, а светлые волосы в беспорядке падали на лоб и плечи.

Я неодобрительно поджала губы. Мог бы и причесаться, в конце концов. Все-таки невесту встречает.

– О, познакомьтесь с моим сыном! – воскликнул Северин. – Это Густав. Дружище, ты его уже видел. А вот с Мелиссой они раньше не встречались.

– Не встречались, – подтвердил Густав, продолжая разглядывать меня с таким видом, как будто перед ним вдруг явилось чудище из подземного мира.

Я недовольно повела плечами. И что ему не нравится, спрашивается? Для визита в имение Одронов я выбрала скромное бархатное темно-коричневое платье с длинными рукавами. Оно выгодно оттеняло мои серые с небольшими зелеными искорками глаза. Густые русые волосы убрала в высокий аккуратный пучок. Сентябрь только вступил в свои права, днем солнце совсем по-летнему жарило, но вечерами было уже прохладно, поэтому небольшая симпатичная шляпка и жакет с неяркой светлой вышивкой дополняли мой образ.

Пусть на себя посмотрит. Такое чувство, будто купил себе одежду в лавке готового платья и даже не потрудился подогнать у портного по фигуре. Камзол висит на нем как на вешалке.

– Густав, – с нажимом проговорил Северин и в упор посмотрел на сына.

– Добро пожаловать в наше имение, Мелисса, – чуть ли не по слогам выдавил из себя Густав. – Позвольте мне показать вам комнату.

Тем временем предусмотрительный слуга уже вытащил из кареты мою сумку. Правда, при этом бедняга громко пыхтел от ее неожиданной тяжести.

Густав это заметил, и его глаза блеснули насмешкой, а я ощутила очередной прилив раздражения. Почему-то захотелось оправдаться и сказать, что там не только мои наряды, но и книги. А то, поди, подумал, что столичная модница с собой полгардероба притащила.

– Позволяю, – процедила я сквозь зубы. Поднялась по ступеням крыльца – и Густав первым вошел в дом, не удосужившись придержать передо мной дверь.

Тяжелая, дубовая, она чуть не огрела меня по лбу, поскольку я не ожидала от Густава такой подлянки. Благо еще, что рядом уже был Фредерик, который в последний момент успел выставить руку, уберегая меня от возможной травмы.

– Нельзя ли осторожнее? – укоризненно спросил он, любезно пропустив меня вперед и продолжая держать дверь.

– Прошу прощения, – буркнул Густав, явно не испытывая ни малейшего сожаления. И отправился дальше, не глядя, следую ли я за ним.

Я переглянулась с Фредериком. Тот покачнулся было последовать за мной, но тут его окликнул мой отец.

– Молодой человек! – воскликнул он с неудовольствием. – А вашу комнату вам покажет слуга.

Я украдкой вздохнула. Да, очевидно, что отец будет следить за мной и Фредериком коршуном, не позволяя и на миг остаться наедине.

Между тем Густав уже начал подниматься на второй этаж, и не думая замедлить шаг. Я шепотом выругалась и, подобрав подол платья, почти бегом ринулась за ним.

Н-да, сдается, у нас не любовь с первого взгляда, а неприязнь, рискующая перерасти в настоящую ненависть. Чует мое сердце, сын Северина тоже не в восторге от навязанного брака. Или же он просто мерзкий и противный тип, и тогда мое, надеюсь, недолгое замужество превратится в настоящий кошмар.

Естественно, Густава я догнать не сумела. Только запыхалась и едва не сломала каблук на туфле, чуть не оступившись на ступеньках. Однако он поджидал меня в коридоре возле одной из дверей.

– Ваша комната, – все так же мрачно буркнул он, когда я остановилась рядом, шумно дыша.

Открыл дверь и прищелкнул пальцами, пробудив тем самым магический шар, плавающий под потолком.

Я с нескрываемой опаской заглянула через порог. Мало ли что от этого грубияна ожидать можно. Вдруг привел меня в какую-нибудь захламленную пыльную каморку.

Но увиденное приятно удивило меня. Комната была большой и уютной. Сюда вместилась не только огромная кровать, застланная мягчайшим покрывалом персикового цвета, но и письменный стол со стулом, стоявшие около окна. Пушистый ковер на полу и платяной шкаф довершали интерьер.

– За той дверью ванная. – Густав небрежно кивнул направо.

Я немедленно сунула туда свой любопытный нос. С удовлетворением вздохнула, лицезрев белоснежную раковину, под которой негромко, но деловито гудело огненное заклятье, призванное нагреть в случае необходимости воду. Потрогала стопку свежих полотенец, окинула взглядом ровную шеренгу всевозможных шампуней.

Да, стоит признать очевидное: гостей в имении Северина принимать умеют.

В этот момент послышался звук захлопнувшейся двери, и я радостно улыбнулась. Неужели этот грубиян ушел? Счастье-то какое! Не придется выдумывать каких-нибудь тем для разговоров.

– Вот урод, – в голос сказала я, силясь выплеснуть душившее меня раздражение. – Ну и женишка мне отец подобрал.

Вернулась в комнату и замерла.

Потому что Густав был здесь, просто закрыл дверь, ведущую в коридор.

Н-да, как-то неловко получилось. И ведь не оправдаешься теперь, что, мол, не его имела в виду.

Голубые глаза Густава потемнели, уголки рта поползли вниз.

– Да и я от тебя не в восторге, – признался он, как-то легко и непринужденно перейдя на ты.

– А зачем тогда жениться решил? – ехидно полюбопытствовала я. – Совсем с девушками туго?

– А ты почему замуж собралась за того, кого и не видела ни разу? – парировал Густав. – Отчаялась парня найти?

Ишь какой! Я от возмущения даже покраснела. Язык так и зачесался выложить этому типу всю правду о Фредерике. Да если он хочет знать, я помолвлена! И благополучно сыграла бы свадьбу с любимым, если бы не проблемы отца!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru