Елена Мачете
Слово – не воробей!
А всем ли нужно школьное образование? Риторический, но очень интересный вопрос
Да-да-да. Знаю. Это великое достижение общества. Чтоб всех ребятенков в школу пихать сызмальства. А неграмотность – нужна плохим правителям, чтобы обыдлять общество и управлять им легким движением ковыряющего в носу пальца.
Только давайте честно посмотрим на ситуацию.
Большинству (не побоюсь этого слова) людей образование необходимо в объеме начальной школы. Читать по слогам и считать в пределах сотни. Подписываться. ВСЕ!
А мы их за уши тащим – учись, собакин сын! Учись, скотина, чтоб быть человеком! А ему оно не надо, от слова совсем. Он уже и домашнюю работу не делают. Его ругают и пальчиком грозят. Он предметы не учит, на уроки не ходит, приходит – спит или других ребят отвлекает. Его с двойками переводят в следующий класс. Он учителям хамит, бывает и матерком загнет. А мы его носиком в уголок, и маму в школу! Да потом учитель еще том всяких отписок наваять должен – как же он такого хорошего деточку упустил!
Вот педагогика – это наше все.
Образование только тогда станет уважаемым и востребованным, когда его за просто так получить сможет не каждый. А только старательный, трудолюбивый и воспитанный. Чтоб учителю с поклоном и на уроке в рот смотрел, оторвать глаз боялся.
Двойка? Вали из школы! Учителю нахамил? Вали – с волчьим билетом!
Хватит из школы делать передержку для хулиганов до 15-16 лет!
В 10-11 годков получили начальное образование – и в ремесленное училище. Девочки – шьют, вяжут, вышивают. Мальчики – пилят, строгают, шьют обувь, детали на станках точат. Пусть учатся рабочим профессиям. Делают мелкий ремонт по социальным объектам, помогают в больницах и старичкам на дому. РА-БО-ТА-ЮТ!!!!
Ой, ужас-то какой! Детский труд! А детское безделье – хорошо? Маленькие паршивцы мешают одноклассникам, учителям. Пользы с учебы не получают – о чем мы вообще говорим? А их родители еще и имеют наглость приходить с задранными носами к педагогам и директору и требовать особого отношения! А сами ЖИ-ШИ с Ы пишут!
Вот замаячит отчисление – они и ребенка выдерут как сидорову козу, и воспитанием его займутся. А не правокачательством.
С каких пор вообще детский умеренный труд стал считаться в нашей стране делом позорным, постыдным и ущемляющим права ребенка? Мне кажется, что разносить почту вполне может человек 10 лет. Это не кайлом в шахте махать. Другое дело, что мы вообще своих детей перестали к труду приучать. Квартиру убрать? Обед приготовить? На огороде картошку копать? Ах, оставьте! Это же ребенок, ему тяжелее смартфона ничего поднимать нельзя!
Кому хуже будет, если дети, которые НЕ ХОТЯТ учиться, НЕ БУДУТ учиться?
Думаете преступность вырастет? Ой, вряд ли. Если у ребенка в голове тараканы, то ему и образование их не повыведет. А простой физический труд очень мозг просветляет. Глядишь, годиков пять полы помоет санитаркой в поликлинике и захочет книжку какую прочитать, а не пивко на лавочке пососать.
Учиться никогда не поздно, если желание возникло. Вон, Михайло Ломоносов в 20 созрел. И как созрел! Что удивительно, успел еще и поболее многих, в 10 лет ныне дипломы получить алчущих в вузе его имени.
А пока за учебу дрюкают учителя, а не ученика, толку от образования не будет!
Счастье мое!
Счастье – субстанция философская и трудноуловимая. На самом деле для него, счастья, нужно совсем немного. Фактически пустяки. Полувзгляд, полунамек – и вдруг оно.
И самого счастья будет сильно больше, если мы научимся его замечать. Вот хорошо вам на сердце, радостно. Запомните эти мгновения! Это оно – счастье! Солнце светит, все родные живы, здоровы, мороженко вкусное – счастье! Копите не деньги, копите счастьюшко. Радуйтесь мелочам.
Да и сами – дарите людям счастье. Ведь все очень просто. Внеплановая шоколадка, весенний цветок.
А потом окажется, что счастья у вас много! Прямо горы! Завалит вас счастьем-то!
Потому что счастье идет не к тому, кто его держит, а к тому, кто его щедро дарит другим!
Когда женщине плохо, ей не нужны советы
Вот приходит женщина домой. Лицо безрадостное. Унылое такое лицо. На улице поскользнулась и упала. Или, скажем, водитель машины обрызгал грязью. Или начальник наорал.
Мужчина, конечно, возбуждается всем организмом на ситуацию, и по мере сил начинает умничать, хотя его и не просят: "Коленку зеленкой помажь! Плащ в стиралку положи! А начальнику скажи, что сам дурак.". А потом удивляется, что баба волком смотрит и на колени не падает с благодарностями от мудрости его.
А все просто.
Когда женщине плохо, ей советы не нужны! Ей надо – пожалеть, обнять и немножко заботы. Помазать коленку, сунуть в лапки горячий чай и в щечку поцеловать. Все!
А советов не надо от слова вообще.
Советы – это мужская радость. Это мужики друг другу советы дают. За советами ходят. Обсуждают чего-то там, лбы морщат. Хотя, по вселенской справедливости, давать советы надо только когда очень-очень просят, а всуе вообще это дело зряшное.
А женщине, даже если она вроде как совет просит, на самом деле он не нужен. Он ей, как кошке стоп-сигнал. Советы, как в бане кастаньеты. Она, если за советом, то либо нагло подольстится хочет, намекая на умище мужской и важность мнения этого конкретного мужчины для нее лично, либо ищет одобрения уже принятому решению.
Даже самой на взгляд мужика неумной женщине советы не нужны!
А пожалеть – нужно! Позаботиться! Поцелуй и обнимашки!
И вот когда мужчины это поймут – наступит мир и полная гармония между мужчинами и женщинами. И будет всем щастье!
Как я чуть "яжематерью" не стала. Грустная история
Я стараюсь никогда не садиться в общественном транспорте. В частности в автобусе. Особенно, если ехать полчаса и меньше. Особенно, если час пик. То есть я заведомо уступаю сидячие места тому, кому они нужнее: старичкам, беременным, просто уставшим после работы людям.
Но была в моей жизни грустная и поучительная история, когда я место не уступила. Хотя до сих пор не считаю, что была абсолютно права.
Мы проживали тогда в закрытом военном городке в 40 км от большого города. Ездили не часто, за крупными покупками. Билеты продавались с указанием конкретного места. А если все сидячие были заняты, то можно было взять стоячее место. Что интересно, за ту же цену. То есть одни за 100 рублей (образно) сидят, а другие стоят. Ехать было немногим более часа. Но вот в час пик можно было неудачно попасть и на 2, и даже на 3 часа. Что просто кошмар, особенно летом.
Вместе с младшим сыном мы собрались на рынок. Возникла необходимость купить несколько вещей: куртку, сапожки, ботинки. Ребенку шесть лет. Но мальчик у меня был довольно крупный и подвижный. И хотя проезд для детей такого возраста был бесплатным, при условии размещения на коленях или руках у родителя, я все равно брала ему билет с местом. По той простой причине, что в ту пору у меня обострилось заболевание коленей, при котором даже просто в сидячем положении суставы начинало выворачивать дикой болью уже через 15 минут. Приходилось всю дорогу ногами двигать, разминать, растирать. И уж запихивать на коленки егозливого пацаненка было совсем не вариант.
Стоит отметить, что автобус был старой доброй моделью "Икаруса", славного своими мягкими креслами и очень узким центральным проходом. Один человек еще проходил, крупный бочком, а если набивалось много народу, то выйти-зайти было кошмарным квестом, при котором отдирались не только пуговицы, но и рукава с поясами.
И вот едем мы обратно, возвращаемся с покупками. Малой у окошка с коробками и пакетами, а я ближе к проходу. Автобус битком, а на остановках толпа еще и прибывает. Лето. На улице полный тридцатник жары. И пятничная пробка. Все злые, усталые. В воздухе стоит ощутимое напряжение. Как перед грозой.
Около меня с ноги на ногу переминается гражданка с семью пакетами. Довольно тяжелыми на вид. С помощью массовки и жары содержимое пакетов неудержимо превращается… в месиво. Гражданочка тихо звереет. А я даже не предлагаю взять ее сумочки, поскольку занята своими ногами.
И в один непрекрасный момент терпение дамочки лопается.
– Женщина! Возьмите ребенка на руки! Уступите место! Вы же видите, у меня сумки тяжелые!
– У меня на ребенка билет с местом, – отвечаю кратко, спокойно, билет показываю.
– Да мне все равно! У нас у всех билеты! Вы же видите, какая ситуация? Совесть имейте!
Молча продолжаю показывать билет.
Гражданке срывает последний стоп-кран. Она начинает истошно кричать на весь автобус о наглых "яжематерях", которые понарожали, ведут себя борзо, сами хамки и детей так же воспитывают. Молчу. Лучшая тактика – тишина. Надеюсь, что прооравшись мадам успокоится. Ноги болят немилосердно. Попутчица зовет кондуктора.
Кондуктор, вздыхая и матерясь про себя, протискивается по узкому проходу, выжимая из бедных пассажиров последнюю влагу. Я молча предъявляю билет сына. Ребенок вжал голову в плечи, скукожился и пристально смотрит в окно, каменея затылком и алея ушами. Беспристрастный арбитр-кондуктор признает мою правоту. В это время весь автобус активно и громко дискутирует по нашей ситуации, обсасывая проблему с этической и моральной точки зрения. А что? Времени навалом, стоим в пробке! По всему выходит – я последняя мерзавка.
И так – два часа. Перемыли косточки мне, моим родителям и дедам, моим детям и всем женщинам, имеющим детей.
Особенно понравился мне перл о том, что если есть деньги на автобусный билет для ребенка, то ездить нужно на такси, а не отнимать места у остальных граждан!
Места я так и не уступила. Сумки взять не предложила. Молчала, как рыба о подоконник.
Из автобуса на конечной мы выходили последними. Ноги в проход я опускала, помогая руками. Первые мои шаги походили на походку Маресьева в фильме "Повесть о настоящем человеке", ну там, где летчику выдали протезы и он начинает учиться ходить. У кондукторши и водителя в глазах промелькнуло понимание, они хоть в беседе пассажиров участия не принимали, но явно всю дорогу осуждали наглую меня. А тут такой пердимонокль!
Дома поговорила с малым.
Знаете, что действительно задело?
То, что докапывались неравнодушные граждане именно к ребенку! Любой другой сидящий пассажир не вызывал никакого негатива. Кому-то повезло с билетом, кому-то нет. А вот сидящий ребенок – просто пена изо рта!
И еще – ни я, ни любой другой человек не обязан никому объяснять мотивы своих поступков, если они не противоречат действующему законодательству. Это моя личная информация, моя история, моя жизнь. Мне не нужна ваша жалость или понимание. Если захочу поделиться – другое дело.
А ноги я потом вылечила. Но это уже совершенно другая история.