Елена Кобзева
Настоящее
Теперь он стоял у комода и выбирал перчатки в дорогу. Он был уже давно одет, шляпа и трость лежали рядом на кресле. Да, он стал ходить с тростью. Она была ему не нужна, но ему вдруг захотелось купить себе трость – и он отправился в город один, сам её выбрал и сам привёз домой. А сейчас ему хотелось сделать наперекор что-то ещё. Хотя бы – выбрать совсем не подходящие к костюму перчатки. Но зачем?..
Кажется, он всё-таки знал ответ. В глубине души ему жутко хотелось оскорбить безупречный вкус супруги кричащей деталью. Чтобы она видела – он тоже может быть сам по себе.
***
В первый же вечер после выхода из порта в первом классе устроили шумную вечеринку. Капитан произнёс торжественную речь, после чего зал взорвался аплодисментами, а оркестр – радостным джазом. Оправив мундир, капитан принялся обходить самых важных гостей, перекидываясь шутками и приветствиями, рассыпая дамам комплименты и справляясь у старушек о здоровье.
Когда капитан О`Брайан добрался до супругов Эванс, Лори внутренне подобрался. Широкоплечий красавец в белом кителе протянул ему руку, и он, замешкавшись на секунду, судорожно схватил его кисть.
Все сделали вид, что всё в порядке. О`Брайан сделал комплимент Джен, и та звонко рассмеялась в ответ. Словно серебряные колокольчики сорвались с нитки и рассыпались по паркету… Лори показалось, что этот смех он не слышал тысячу лет.
Капитан был обходителен со всеми дамами, но Лори казалось, что он смотрит только на Джен. Через два дня путешествия она стала называть его в разговорах просто «Грег», и каждый раз это слово будто разрывало его пополам.
Нет, ему казалось. У жены не было тайной жизни. По крайней мере, на корабле. Но она, без сомнения, была у неё внутри… Что за бред? Нет, не бред. Лори было страшно. Джен отдалялась, и ему казалось, что он остаётся один в какой-то безграничной ледяной космической пустыне.
***
Джен стояла на палубе и неотрывно смотрела на буруны, которые корабль отбрасывал в стороны, взрезая гладь океана. Она не думала ни о чём – только о глубине океана. О том, что под этой толщей можно скрыться насовсем. Навсегда остаться одной. Спрятаться, закутаться в волны, как в толстое одеяло, и выстроить вокруг себя крепость – как в детстве из подушек и покрывал.
Ей казалось, что то там, внутри этой крепости, она сможет найти что-то важное. Что-то очень сокровенное, что-то только своё. Но как туда попасть, в эту цитадель из странных снов и мечтаний… Она не знала.
Ей хотелось быть одной и не хотелось. Ей было жалко супруга… Но почему-то, чем чаще она делала ему больно, бросая красноречивый взгляд на капитана, тем сильнее ей казалось, что она – живая. Настоящая. Сама по себе.
Что она делала до встречи с Лори? Чем занималась? Это безумие, но в голове была какая-то каша. Подруги, машина цвета шампанского, старый мольберт в доме бабушки… Почему всё это мешается в кучу и кажется не настоящим?
Наблюдая за свинцовой волной, Джен поняла одно – ей хочется быть настоящей.
***
К этому вечеру они приготовились заранее – ещё на берегу. Костюмированный карнавал, приём в честь пересечения какой-то там долготы. Лори достал костюм-тройку
– тот самый, что был на нём в день встречи с Джен. Его жена собрала целый карнавальный наряд, обратившись в малахитовую ящерку. Она надела то самое зелёное платье, в котором он впервые её увидел.
Происходящее казалось ему нереальным. Пассажиры первого класса пили шампанское и громко смеялись – ему всё казалось, что слишком громко. Разве так смеются в первом классе?..
Лори намеревался танцевать только с женой, но вдруг оказалось, что весь её вечер расписан. И почему-то особенно много минут она отвела на капитана О`Брайана. Услышав отказ от супруги, ощутив, что в его руке больше нет её ладони, Лори будто окаменел.
Онемевший и словно ослепший, Лори стоял в углу и не понимал, что происходит. Мимо ходили гости, сновали официанты, дамы странно поглядывали на него и перешёптывались. Толстый английский банкир, возвращавшийся домой через океан, попытался с ним заговорить – но не получил ответа и отошёл, недовольно бурча себе под нос.
Лори понял – он снова один. Почему снова? Был ли он один раньше? Откуда ему знать, что такое одиночество? Ведь вокруг него всегда были толпы друзей и красавиц…
Молодой лорд Эванс будто постарел на сорок лет за один вечер. Он простоял в углу битый час – и вдруг очнулся. Что за бред? Где жена? Все эти мысли – собачья чушь. Нужно немедленно найти Джен и отправляться спать, хватит с него карнавалов.
Лори обвёл взглядом большой зал, но рыжей женщины в зелёном платье, с дурацкими перьями в причёске он не увидел. Тогда, расталкивая гостей, он отправился в ближайшую комнату – Зелёную гостиную. Может, Джен тоже устала и в этот момент отдыхала там в ожидании мужа?
***
Лори распахнул портьеры, закрывавшие вход в Зелёную гостиную – и увидел там жену. Нет, не только жену. О`Брайан торопливо выпустил Джен из рук, пробормотал какую-то чушь и молниеносно скрылся, хлопнув дверью в противоположной части гостиной.
Лори стоял оглушённый. Джен замерла, глядя ему в глаза. И вдруг он понял – его обманули. Нет, не сейчас. Его обманула вся жизнь, которая обещала ему сокровище, и даже дала его в руки – но отняла, лишь только ему показалось, будто он счастлив. Всё было ложью. Не было ни счастья, ни любви.
И вдруг его захлестнуло бешенство. Он кинулся на Джен, ударив её локтем прямо в висок.
***
Джерри вздрогнул и в ужасе проснулся. Меньше всего на свете ему хотелось вспоминать, как же закончилась его последняя жизнь. Ему было больно и страшно. И жутко, космически одиноко.
– Соня! – ему хотелось немедленно нарушить тишину и ощутить, что он не один.
– Я здесь, дорогой, я здесь. Не кричи, всё хорошо, успокойся, – заворковала Система. – Забудь этот сон. Я придумаю тебе другой, намного, намного лучше!
Джерри вдруг понял – нет, не придумает. Всё повторится, и один раз, и пять, и десять. Почему? Знала только Система. Но она никогда не ответит ему на этот вопрос.
***
Так жили все. С детства у каждого был свой индивидуальный блок и своя Система, которая растила тебя с младенчества. Говорят, когда-то они имитировали настоящих биологических матерей – тех, что были у каждого на заре человечества, когда люди рожали себе подобных сами. Но эта практика оказалась крайне неудачной.
Люди привязывались к своей Системе слишком сильно. Становясь взрослыми, они начинали понимать, что Система не может быть Матерью. Она может быть ментором, помощником, слугой и опекуном, но Мать – это было что-то особенное. Система не могла дать ребёнку того, чего он ждал от неё как от Матери.
Тогда Системы стали другими – просто друзьями. Правда, с намного большим количеством прав, ведь от каждой Системы зависит жизнь её подопечного. Друг-опекун, который знает твоё сознание до последнего движения мысли. Именно такой и была его Соня.
До совершеннолетия каждый рос большей частью в базовой реальности, обучаясь с помощью Системы всему, что может ему пригодиться для создания своего, идеального, Настоящего мира. Его конструировала Система, проанализировав характер, темперамент, склонности и желания своего подопечного. Впрочем, всегда были возможны вариации – и каждый мог прожить десятки жизней в самых разных мирах.
С наступлением совершеннолетия необходимо было пройти серию неприятных процедур. Каждый гражданин должен был оставить свой биологический материал в общей базе. Воспользуются ли им Родители для создания новых граждан, узнать было невозможно. Да и зачем?..
После этого гражданин окончательно считался взрослым и мог погрузиться в свой первый истинный сон, войти в Настоящую реальность, созданную Системой. И там встретить свою долгожданную вторую половину. Кропотливо созданную Системой из слепка твоего собственного сознания. Твоего идеального партнёра в ином обличье.
Кто-то полагал, что партнёр, создаваемый Системой – это твой полный клон. Ведь недаром вы всегда так быстро находите общие темы и точки соприкосновения, недаром он любит то же самое, что и ты, и понимает тебя с полуслова. Но главное – партнёр не был пустой картинкой или иллюзией.
Система создавала истинную новую личность на основе личности своего подопечного. И, создав, отправляла её в свободное плавание. Эта новая личность не подчинялась больше Системе, она не подчинялась никому. Личность партнёра жила по собственным правилам. Она осознавала себя и мир вокруг. Она не знала одного – что мир этот создан Системой. Что за его пределами есть базовая реальность, и, как только в этом мире перестанет существовать или потерпит крах отношений первый партнёр, сам мир тоже исчезнет. Стирая навсегда второго.
